Дядя Бодряй

IV

Год за годом проходит. Люди родятся, живут и помирают. Молодые стареются. Один дядя Бодряй не меняется. Только волоса его стали как будто чуточку седеть, а такой же крепкий, румяный и такой же запас у него сказок и пересказов. Целый непочатый кошель.

Только в последнее время стал он их меньше рассказывать, а больше слушать, что другие рассказывают.

— Для того, милый человек, — говорит, — нам два уха и один рот дан: больше слушать и меньше говорить.

И начали люди замечать, что дядя Бодряй стал в последнее время чаще пропадать, а куда — неизвестно. Уйдёт он куда неведомо и пропадает и день, и два, и целую неделю. Вернётся дядя Бодряй ещё веселее и здоровее, чем был, и все ему, как родному, обрадуются. Все друг другу говорят:

— Дядя Бодряй пришёл! Дядя Бодряй пришёл!

И был в деревне Пустышке в те поры озорной и дурашный малый. И все его так и звали: озорник Прошка.

«Семь-ка, — думает Прошка, — дай-ка я узнаю, куда дядя Бодряй пропадат».

И стал он следить, выслеживать, куда дядю Бодряя нелёгкая носит.

Один раз, дело было летом, вечером, подкараулил он, как дядя Бодряй отправился из деревни.

Вышел он из деревни в Памаевские луга и пошёл прямо в Кузьминский лес, а лес тот тянулся в доброе старое время на многие добрые вёрсты, и мужички говорили, что в том лесу есть благодатные уголки, только добраться до них нелегко.

Идёт, идёт дядя Бодряй, идёт, калиновым подожком подпираючись, идёт за ним дурашный Прошка, а за ними ночь и гроза надвигаются.

И дурашному Прошке вдруг стало жутко. «Куда, мол, — думает, — я в эку страсть пойду?» А дядя Бодряй обернулся и говорит:

— Иди, иди, милый человек, не бойся! Коли не будешь бояться, то никакой страх тебя не возьмёт, а коли убоишься, то страх тут как тут, и накроет, и осенит, и осилит.

Прошка приободрился. «Я только, — думает, — до Семёнова ключика провожу его, а там и удеру. Пущай один идёт. Вишь, как гроза накатывает».

А в лесу тёмная ночь. Ни зги не видно.