Дым и зеркала

Глава 9

— Слушайте, я только за всю эту культурную хрень, но мне казалось, вам хочется спасти друга.

— В театре Ламберта водятся привидения.

— В курсе. Забыли, что я медиум с выходом в Интернет? — Грэхем захлопнул дверцу и подождал на тротуаре, пока Генри не подойдет к нему. А потом зашагал к театру. — Немного разошлись полтергейсты — с этими уродами лучше не общаться — и несколько раз появлялась темная фигура в длинном плаще — теоретически Алистер МакКолл: актер, умерший во время спектакля «Генри V». Судя по отзывам, это не лучшая разыгранная им сцена смерти.

Несмотря на ситуацию, Генри улыбнулся.

— Сурово.

— Ну да, нас там не было, может, они правы. Значит, хотите, чтобы я попробовал поговорить с МакКоллом?

— Если это действительно МакКолл, он жил примерно в одно время с Крейтоном Каулфилдом, и, скорее всего, они вращались в одних и тех же светских кругах. Каулфилд был нуворишем, а МакКолл — местной знаменитостью.

— Ладно, если это МакКолл, то все нормально. А если нет?

— Тогда вызнайте все, что можно.

— Мертвые обычно не любят толпы. — Грэхем кивком указал на людей, толпящихся почти под куполом. — И не похоже, что все они собираются уходить.

— Не собираются. Сегодня поздний спектакль.

— Да, и…

— И вам придется сконцентрироваться получше, чтобы ничто вас не смогло отвлечь. — Генри ухватил смотрителя за локоть — придерживая и выражая угрозу одновременно.

Грэхем бросил взгляд на его пальцы, бледными полосками выделяющихся на темно-зеленой ткани, и пожал плечами.

— Ладно. И что? Просто возьмем и зайдем?

— Да.

— Потому что у вас есть билеты?

— Не совсем.

Они проскользнули мимо двух молодых женщин, смотрящих на часы и обсуждающих самые невероятные способы мести, протолкнулись мимо группы парней помоложе — судя по их важному виду, студентов-первокурсников, — и обошли курильщиков, накачивающихся никотином перед тем, как зайти внутрь. Одежда всех трех групп представляла собой такую эклектическую смесь, что ни Генри со своими шелковой рубашкой и джинсами, ни Грэхем в рабочем комбинезоне не выделялись из толпы.

Вход преградили мускулы, татуировки и планшетка.

Генри одарил ее улыбкой — очаровательной, и не более.

— Генри Фицрой. Тони Фостер.

Очарование не пробивало. Она проверила список. Провела две черты.

— Проходите и садитесь, если хотите. Начало задерживается — вторая камера застряла в чертовой пробке.

— Не знаете насколько?

— Если я б знала, я б тут уже нахрен танцевала от радости, — огрызнулась она. — Садитесь, не садитесь, мне без разницы.

Театр был построен до начала двадцатого века, когда Ванкувер начал богатеть за счет шахт, продажи леса и обдирания неосторожных охотников за сокровищами, направляющихся на север — в бассейне реки Юкон началась золотая лихорадка. Группа самых выдающихся и богатых граждан молодого городка, задетая федеральным исследованием, которое доказало, что Ванкувер возглавлял Доминион на пути к непробудному пьянству, поклялись вплотную заняться культурами. И, обеспечив проект финансово, они потратили всего пять месяцев на то, чтобы в новом театре прошло первое представление.

Через сотни лет похожая группа избавилась от экранов, кинопроекторов и навесных потолков, чтобы театр обрел прежнее величие. Восстановленный Ламберт даже получил лицензию на продажу алкоголя, чтобы разносить местные вина по фойе во время антракта.

Генри ценил иронию.

— Господи. — Грэхем запрокинул голову и уставился на позолоченных граций и ангелочков, украшающих потолок. — Это уже перебор, а?

— Ну, если уж тратишь государственные деньги, почему бы не потратить их на барокко?

— Что?

— Неважно. — Лампы, освещающие лестницу, которая шла к балконам, были погашены. Поэтому логично было предположить, что балкон использовать не планировалось, и они могли найти там необходимое уединение. Генри потащил Грэхема через фойе. — Пойдем.

— Но туда же нельзя.

— Просто надо, чтобы нас не поймали.

Грэхема это не особо успокоило. Нахмурившись, он посмотрел на первую ступеньку.

— Свет не горит.

— Вы разговариваете с мертвыми, но боитесь темноты.

— Да не в этом… Ладно, неважно. — Он нервно обернулся, высвободил руку и рванул на второй этаж. Приглушенный ковром топот его ботинок потонул в музыке с нового диска «Радиограммы», доносящегося из звуковой системы.

Генри встретил его уже на верху лестницы.

— Ну конечно… обогнали… старика… — Он, тяжело дыша, привалился к стене, оклеенной велюровыми обоями.

— Вам надо больше тренироваться.

— А вам… не лезть… в чужие дела. — Выпрямившись, Грэхем направился к главному балкону. — Если мы… будем это делать… я хочу… сесть.

На балконе было пусто, но Генри обратил внимания на провода, идущие к пустому месту — где должна находиться опаздывающая камера номер два.

Внизу примерно полдюжины человек из команды носились, улаживая последние проблемы. На сцене пара незнакомых Генри актеров — хотя Тони и уверял его, что в эти дни они очень популярны — проверяли расстановку. Места были заполнены примерно на три четверти. Публика еще не начала волноваться, но уже шумела.

Шум был им на руку. Шум поможет им скрыть разговор Грэхема Бруммеля и призрака.

— Ну?

Сидение, обитое красным бархатом — как в начале двадцатого века, скрипнуло под весом опустившегося в него смотрителя.

— Ну что?

— Он здесь?

— Конечно. Но это неправильный вопрос. Вопрос в том, захочет ли он говорить. Вернее… — Грэхем задумчиво провел рукой по залысине, — вопрос в том, скажет ли он что-нибудь, что я смогу понять. Мертвые обычно не особенно разговорчивы. Правда теперь их не заткнуть, но со Стивеном и Кассандрой мне пришлось работать пару недель, чтобы что-нибудь из них вытянуть. А у нас с ними кровная связь.

— А здесь есть я.

— Да, за это и за тридцать два бакса мне продадут упаковку пива. — Он вздохнул. — Пива хочу.

— Вы его уже достаточно выпили. Зовите. Или концентрируйтесь. Делайте, что должны.

— Вы же ни хрена об этом не знаете… — Обернувшись, он посмотрел на Генри и замер. — Да. Значит, я просто… ээ…

Хотя ему не очень этого хотелось, Генри заставил себя успокоиться. Отозвал Охотника. Смерть этого раздражающего человечишки не поможет освободить Тони и остальных. Надо сконцентрироваться на жалости. Ухватившись за спинку кресла Грэхема, он стал ждать.

— И все же, мне бы хотелось знать, почему я?

— Вы притягиваетесь, потому что похожи. Слушай, про тебя чертова уйма легенд. Ну, не прям про тебя, но про твой вид. И оно все окружает тебя… — Тони развел руками, — как сверхъестественный туман. Наверняка это и привлекает призрака. Тянет к тебе.

Теория Тони, сформулированная между посещениями последнего призрака, с которым пришлось столкнуться Генри, звучала довольно логично.

За исключением того, что обычно притягиваются противоположности.

Это не помогало.

Ткань под пальцами Генри начала рваться, и он тихо раздраженно рыкнул.

Температура на балконе резко упала.

— Он здесь, — довольно возвестил Грэхем.

— Я догадался.

На месте, где должна была быть вторая камера, начала материализовываться высокая фигура. Тьма на балконе мешала как следует рассмотреть ее очертания, темнота сливалась с темнотой. Казалось, что бледное хмурое лицо и высокий воротник, модный в начале века, витали в воздухе сами по себя.

— Он жалуется насчет театра. Вроде не насчет самого здания, а насчет… — Грэхем махнул рукой в сторону сцены, — вот этого всего.

— А почему я его не слышу?

— Потому что среднестатический человек не может это услышать, — ухмыльнулся Грэхем. — А вы с вашими габаритами и на мелкостатистического не потянете. Что?

Призрак нахмурился.

— Кажется, он считает, что я смелый, потому что так разговариваю с тем, кто ходит во тьмы. Господи, а кто не ходит? Свет-то выключен.

Алистер МакКолл, выходивший пять раз на поклон за роль Фауста, и Генри Фицрой, некогда герцог Ричмондский и Сомерсетский, обменялись одинаковыми взглядами.

— Да, да, Ходящий в ночи. Что за… — Побледневший Грэхем медленно повернулся и посмотрел на Генри. — О боже, о боже, я с первого взгляда понял, что вы странный, но чтоб вампир?

Генри улыбнулся, даже не стараясь казаться обаятельным.

— Спрашивайте насчет Крейтона Каулфилда. У нас нет времени.

— Хартли пропал? — Глаза Бренды болезненно расширились, и она обеими руками сжала руку Ли. — Дом! Это все дом! — взвизгнула она. Ли накрыл ее ладони своей — не для того, чтобы успокоить, а что постараться заставить ее ослабить хватку. Тони стоял достаточно близко, чтобы это заметить. — Он его съел!

— Не съел! — рявкнула Эми, а потом нахмурилась и повернулась к Тони. — Или съел?

Тот пожал плечами и взглянул на Стивена и Кэсси, которые наконец к ним вернулись. Кэсси все еще вздрагивала — и хотя это казалось логично, учитывая плач Карла, которому аккомпанировала танцевальная музыка, но она была мертва. И Тони искренне считал, что дергаться уже не из-за чего.

— Дом никого не ест, он использует энергию, высвобождаемую во время смерти, — сообщила ему Кэсси, разглаживая юбку, забрызганную кровью, и глядя на Бренду как на идиотку.

Тони повторил слова Кэсси, стараясь не имитировать ее взгляд.

— И, поскольку никто не умер, — добавил он, — Хартли тоже жив. С самого начала сначала шло убийство, а потом самоубийство.

— Наверно, пошел искать чего-нибудь выпить, — вздохнул Питер.

Кейт скрестила руки и переминулась с ноги на ногу:

— Или пошел искать кого-нибудь, кого можно убить!

— Кого? — не выдержала Эми. — Мы все здесь.

— Значит, он хочет, чтобы мы стали его искать. И когда мы разделимся, он кого-нибудь убьет.

Люди согласно закивали.

— Да… — Эми поджала губы, признавая поражение. — Звучит логично.

— Том никого не убивал, — скорбно пробормотал Маус.

Тина бросила на него враждебный взгляд.

— Хватит про убийства при детях!

Брианна, мирно пристроившаяся около Зева, закатила глаза. Эшли отвела руки звукорежиссера от своих ушей.

— Во-первых, я не ребенок, — фыркнула она. — А во-вторых, новых слов мы не услышим. Мы смотрим «Закон и порядок», вообще-то.

— Как будто его можно избежать, — фыркнула Эми.

Люди снова закивали.

— С ним произошло сверхъестественное происшествие, — напомнила Эми. — Он не собирался покончить жизни самоубийством, так что не считается.

Кейт скривила губы.

— Если одна смерть выбилась из стандартов, кто подтвердит, что не выбьется еще одна?

Новые кивки.

— Хартли хочет выпить, — продолжила она, — так что дом, это существо…

— В подвале, — влезла Эми.

— Ладно. Существо в подвале может внушить, что этиловый спирт в бутылке как раз то, что ему нужно. Он раз — и отравился.

Эми развела руками.

— Да бросьте вы, это ж Хартли. Он может выпить бутылку этилового спирта и отравиться совершенно самостоятельно, без помощи существа из подвала.

И кивки продолжились.

Весь круг стал напоминать сборище кукол с качающимися головами.

— Так мы идем его искать или нет? — уточнил Тони.

— А ты бы и рад слинять куда-нибудь в одиночку, да? А потом вернуться и начать нам что-то заливать. Если нам надо просто выжить до утра, полагаю, что наши шансы повысятся, если мы потратим немного скотча на Тони. Чтобы он сидел на месте. — Кейт похлопала по катушке с клейкой лентой, висящей у нее на поясе. — Кто со мной?

— Никто ни на кого не будет тратить скотч, — сообщил Питер. — По крайней мере, пока я не скажу.

— Пока ты не скажешь?

Под поднявшиеся крики Стивен переместился поближе к Тони.

— Ему это нравится. Оно любит злость. И сильные эмоции вообще, — задумчиво добавил он, когда Сордж пихнул Пэйвина, Маус встряхнул Кейт, попытавшуюся броситься на Питера, а Эми, Адам и Сэйлин попытались переорать друг друга. Последние трое стояли рядом, но орали каждый что-то свое. Тину, Зева, Мэйсона, Ли с Брендой и девочек оттеснили к дальнему краю круга. — Но использовать злость проще всего.

— Да? — Тони отшатнулся, чтобы избежать удара Кейт. Целилась она не в него, но попадаться все равно не хотелось. — Откуда ты знаешь?

— Откуда я знаю что?

Он повернулся и уставился на призраков.

— Откуда ты знаешь, что оно любит?

Кэсси закатила глаз и переместилась поближе.

— Оно питается от наших смертей, вообще-то. Мы такие же пленники, как и вы. Просто находимся здесь уже дольше, оттуда и знаем.

— Стокгольмский синдром.

— Что?

Он нахмурился.

— Или Хельсинский? Неважно. Вопрос в том, откуда мне знать, не перешли ли вы на его сторону? Можно ли вам доверять?

— Ага, а вот оно и над его сознанием работает, — пробормотала Кэсси.

Стивен фыркнул:

— Думаешь?

— Ничего подобного! Тогда уж это вы работаете вместе с ним, а не со мной против него, потому что вы и оно… Ай! — Тони прикрыл промежность обеими руками и отшатнулся назад — сквозь Стивена. Это Маус ухватил Кейт за руки и приподнял с пола, дав ей возможность пинаться. Несмотря на боль — а может, и благодаря ей, — Тони почувствовал, как у него проясняется сознание. Проясняется и мерзнет. — Черт, да вы просто ледяные!

— Тепло — это энергия. — Стивен поправил голову. — А лишней энергии у нас нет.

Тепло…

— Чтобы выглядеть настоящими этим утром, вы воспользовались теплом от прожекторов.

— От прожекторов и от людей. Мы…

— А что, это важно? — вмешалась Кэсси, невероятно напоминая Эми, и махнула окровавленной рукой в сторону команды. — Нет, это, конечно, забавно, но сначала разберись-ка с этим!

Пока Тони отвлекался, тьма сгустилась над кругом света, отбрасываемом фонарем. Она как будто… выжидала. Клише, но по-другому не сказать. В круге продолжались старые споры и начинались новые. Мэйсон и Ли стояли почти нос к носу и орали что-то о фан-сайтах. Бренда стояла между ними на коленях — полы пиджаков скрывали, что она там делала — а Зев пытался оттащить ее за плечи. Тина вышла из круга, стучала по входной двери и кричала на Эверетта, чтобы тот проснулся. Эшли, натянувшая фартук на голову, сидела на полу, скрестив ноги, и во все горло распевала «Дэнни Бой».[15]

Странный выбор для одиннадцатилетней девчонки…

Было похоже на то, что все сорвались, понял Тони, медленно выпрямляясь. И он не знал, как ему привести всех обратно в чувство.

— Я ХОЧУ ПИСАТЬ!

Ладно, не все.

Брианна встала посередине круга, положив руки на бедра, и уставилась на внезапно притихших взрослых под затихающее эхо своего заявления.

— Я хочу писать сейчас же! — Уже не так громко, но так же проникновенно. Мелькнула одна голая нога, — заткнись, Эш! — и «Дэнни Бой» оборвался. — Вы меня слышите? Я хочу писать!

— Думаю, тебя слышали даже в Виктории?

— А в Виктории есть туалеты? — уточнила Брианна. — Если да, то я хочу туда! Сейчас же!

— Ладно, ладно. — Зев подошел к ней и похлопал по плечу. — Наверняка в таком огромном доме полно туалетов. — Он выжидающе обвел взглядом присутствующих, и тони вспомнил, что звукорежиссер провел в этом месте от силы полчаса до заката. — Так ведь.

— Да и нет, — признался Питер. — Здесь шесть туалетов, но использовать разрешено только один — в гримерке Мэйсона.

Эми открыла рот, чтобы сказать гадость, но Зев предупреждающе поднял руку и выразительно улыбнулся.

— Учитывая ситуацию, думаю, можно забыть об этом правиле.

— Конечно, если мы собираемся остаться здесь навсегда. Но учитывая, что это одно из указаний ЧБ, я не собираюсь перебираться из огня в полымя. Лучше я задержусь в огне.

— Она пописает в огонь, — зловеще предупредила Эшли.

— Ладно. — Зев решил сдаться, чтобы не тратить время. — Воспользуемся туалетом в гримерке Мэйсона.

— Не вы, а мы, — сообщила Тина, беря Брианну за руку. Полагаю… — Она обвела взглядом круг, на секунду задержав его на остальных трех женщинах и Эшли, — что надо идти всем нам. Всем женщинам. Вместе.

— Нет!

— Ох, ради всего святого, Мэйсон! — Тина одарила звезду сериала уничижающим взглядом, пока Эми зажигала второй фонарь. — Повзрослей и научись делиться.

— Идите на хрен, — пробормотал Мэйсон. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака помятую сигарету и протянул руку за зажигалкой. — Дело не в том, что надо делиться. — Он затянулся и посмотрел на Тони поверх пламени. — Дело в тенях.

— Она и на тени пописает, — хихикнула Эшли.

— Я на тебя пописаю, Прыщавая!

— Только попробуй, Сыриха!

Брианна рванулась из рук Тины.

— А ну прекратили!

Когда девочки притихли, все с уважением посмотрели на Зева.

А потом повернулись к Тони.

Тот вздохнул.

— В этом туалете что-то есть, — начал он.

— Ричард Каулфилд, — вмешалась Кэсси. — Единственный сын Крейтона Каулфилда. Он был малость того. Мы думаем, что он прожил там всю жизнь.

— И точно знаем, что там он умер, — добавил Стивен.

— Он не такой, как все остальные здесь. Он не… Мм… — Она нахмурилась и стала чертить в воздухе круги.

— Не проигрывается заново? — подсказал Тони.

— Да, не проигрывается. Он просто… — Ее голова оставалась на месте, когда она пожимала плечами — не то что у брата. — Он просто там.

— Тони? — Голос Ли поднялся на втором слоге. Актер сжал ладонь и, морщась, отвел от своей руки. — Больно.

Ее губы изогнулись в фальшивой извиняющейся улыбке.

— Извини.

Ответная улыбка Ли была такой же неискренней.

— Ничего.

И что только творилось с этой парочкой?

А потом Тони понял, что больше никто этого не заметил. Потому что все они, как и Ли, ждали его разъяснений насчет выкрикнутого Мэйсоном «нет».

— В смысле, это безопасно. Там просто многовато… — Он посмотрел на Мэйсона, который глубоко затянулся, — теней, но безопасно.

— Да подумаешь! — Брианна направилась к лестнице, таща за собой Тину.

— Стоп! — Эми взяла фонарь и три раза качнула им над линией из соли. — Вот теперь можно перешагивать.

Стивен ухмыльнулся и стал перелетать туда-обратно над чертой круга, пока Тони не бросил на него выразительный взгляд. Он знал, что Эми занималась ерундой, но участок соли, которой перешагивали женщины, казался тусклее, чем остальная поблескивающая полоска.

— Верить — значит видеть, — задумчиво пробормотал он.

— Что?

— Рождественский фильм, Уолт Дисней Пикчерз, 1999 год, режиссер Джон Пасквин, и… Ладно, неважно, это было уже после вас.

— Бренда? — Эми притормозила за кругом. — Ты идешь?

— Я останусь с Ли.

— Нет уж, — заявила Тина, дошедшая до подножия лестницы. — Иди сюда.

— Но…

— Сейчас же! Он ни с кем не сбежит, пока тебя не будет.

— А почему этот парень в шляпе так на тебя косится? — спросил Стивен, когда Бренда неохотно последовала за остальными.

Парень в чем? А, Зев. Тони понятия не имел.

— Кэсси?

Она улыбнулась брату с лестницы.

— Я сейчас вернусь.

— А теперь объясните, — сказал Питер, когда на втором этаже хлопнула дверь гримерки Мэйсона, — почему все женщины ходят в туалет группками.

Все мужчины в кругу пожали плечами.

Стивен поправил голову.

Генри слышал, как трейлере на краю лужайки разговаривают оставшиеся трое членов команды. Их сердца бились несколько чаще нормы. Его впечатлило, как спокойно они среагировали на такие сверхъестественные обстоятельства. Может, все телевизионщики привыкли к тому, что странности были в норме, а что-то выходящее за рамки было достойно того, чтобы попасть на камеру? Или заклинание Арры, стеревшее их память после битвы, оставило за собой какой-то успокаивающий эффект. Или нельзя было бурно реагировать в присутствие ЧБ?

Или не имело смысла бурно реагировать в присутствие ЧБ?

Исполнительный продюсер сериала стоял около заднего крыльца, сунув руки в карманы пальто и низко опустив голову. Если бы можно открыть дверь одной силой воли, то ее бы уже разнесло в щепки.

Он только повернул голову, когда Генри и смотритель вышли на свет.

— Итак?

— Грэхем поговорил с актером по имени Алистер МакКолл, — начал Генри.

— С актером? — ЧБ фыркнул. — Вот еще нам не хватало, еще одно проклятое ходячее эго.

— Это, судя по всему, и правда проклятое, причем в самом отрицательном смысле. — Заставив Грэхема замолчать быстрым жестом, Генри встретился с ЧБ взглядами — Принц людей против Принца людей. — Более того, при жизни Крейтона Каулфилда он приезжал в этот дом на проводимые сеансы.

Напряженные плечи слегка расслабились.

— Продолжайте.

— Он сказал, что Каулфилд начал собирать странные предметы — палец мнимой ведьмы, казненной во время Инквизиции, череп кота, который якобы был принесен в жертву в сатанинском ритуале, склянка с пеплом. Говорили, что это останки одного из бессмертных, питающихся кровью.

ЧБ приподнял бровь.

Генри пожал плечами.

— Скорее всего, нет.

И оба они проигнорировали сдавленные звуки, издаваемые Грэхемом.

— Как бы то ни было, в районе 1892 года Каулфилд переключился с предметов на книги. МакКолл сказал, что от некоторых становилось весьма не по себе.

— Он сказал, что часть этих книг была теплой. — Грэхем содрогнулся.

ЧБ снова приподнял бровь.

— Это возможно, — пояснил Генри. — Содержимое некоторых книг требует особого отношения.

В его личной коллекции находился гримуар, в котором было записано двадцать семь демонических имен. Имена были истинные — и он не хотел знать, как их разузнал автор. И пергаментные страницы, и кожаный переплет должны были иметь постоянную температуру, равную температуре человеческого тела. Температуре крови. Температуре кожи. Он забрал гримуар у человека, призывающего демонов в этот мир, примерно в то же время, кода Каулфилд начал собирать книги, от которых становилось не по себе МакКоллу. Его — был одним из трех, сохранившихся на земле. Ничто не помешало бы Каулфилду добраться до какого-нибудь из оставшихся двух.

— С книг, — продолжил он, — начались спиритические сеансы. Они, да и спиритизм в целом, были очень распространены в то время.

Грэхем фыркнул.

— Да, уж вы-то знаете.

Они снова его проигнорировали.

— Судя по словам МакКолла, Каулфилду хотелось связаться с чем-то, что он называл Арогот.

— Арогот? — с презрением по слогам повторил ЧБ.

Генри пожал плечами.

— Похоже, в этом имени нет силы. Наверно, Каулфилд просто придумал его. Чем бы это ни было, оно оставалось безымянным — пока Каулфилд не давал ему имя.

— И не особо оригинальное. Если такой вздор предложил один из моих сценаристов, я бы отобрал у него диск с Лавкрафтом.

— Ну не отличался Каулфилд оригинальностью, и что? — не выдержал Грэхем. — Он с головой ушел во тьму. — Сжав кулаки, он так быстро крутил головой между Генри и ЧБ, что растрепались зачесанные на лысину волосы. — И хватит меня игнорировать!

— Прошу прощения. Вы желаете продолжить?

— Нет. — Вызов быстро угас под взглядом ЧБ. — Порядок. — Носок обшарпанного ботинка прочертил полоску в мокром гравии. — У Генри все хорошо идет.

— Благодарю. Но Грэхем прав, — признал Генри. — Каулфилд и правда ушел во тьму. МакКолл сказал, что сеансы проходили бурно. Температура в гостиной резко падала, тьма сгущалась, а спириты уже никогда не возвращались в прежнее состояние. Одна из уважаемых спиритов умерла. Врачи сказали, что смерть произошла в результате кровоизлияния в мозг. Но МакКолл, у которого сохранилась отличная память, несмотря на его нынешнее состояние, сказал, что нечто, с чем она связалась, перегрузило ее мозг. Через некоторое время спириты отказались приезжать в тот дом.

— И кто бы смог их винить, а? Если их всех заставляли общаться с существом из подвала… — Грэхем нахмурился и задумчиво почесал между пуговицами комбинезона. — Хотя тогда оно могло быть и не в подвале.

— Не имеет никакого значения, где оно было. Только где оно сейчас. Как нам… — ЧБ покосился в сторону дома, — им его одолеть?

— У Каулфилда был дневник, куда он писал о своих исследованиях. О сеансах, о том, что он узнавал из книг. Он хотел научиться управлять темной силой, которую нашел… приобрел… на которую наткнулся… Да кто его знает.

— И где этот дневник?

— Скорее всего, утерян.

— Но в доме есть призраки, — добавил Грэхем, прежде чем Генри смог продолжить, — которые были живы в то время, когда дневник еще существовал. Слуги.

— Слуги. — ЧБ без особого интереса повернулся к дому. — С чего вы взяли, что они хоть что-то знали о том, чем увлекался их наниматель?

Теперь бровь приподнял уже Генри. Если ЧБ действительно полагал, что его домохозяйка хоть что-то не знала о его жизни, то он преднамеренно предпочел оставаться слепым. Впрочем, по опыту Генри, так и надо было обращаться с хорошей прислугой. В таких отношениях обеим сторонам надо сохранять видимость незнания.

— Полагаю, их бы заинтересовало, на что тратить столько времени и сил их хозяин. Но не стоит забывать, что эти призраки погибли при… — Он подобрал слова. — При схожих обстоятельствах. Одна из служанок столкнула слугу с кухонной лестницы, а потом повесилась на лестничной площадке на третьем этаже. Это была первая из связок убийство-самоубийство, которые произошли по вине дома. Наверно, он добрался до служанки, потому что она прочитала дневник. Тони надо с ней поговорить.

— А, так теперь он еще и медиум?

Генри улыбнулся, когда в усталом голосе ЧБ не прозвучало ни капли удивления.

— Нет, но мы точно знаем, что он видел кузенов Грэхема, поэтому заскочили в его квартиру и взяли это. — Генри стянул с плеча лямку сумки с ноутбуком Тони.

— Это же… Аррин?

— Он самый.

— И там осталось что-то, что может помочь?

— Понятия не имею. Но там восемьдесят гигабайт инструкций по волшебству, так что я надеюсь, он сможет сориентироваться.

— Сориентироваться? Что-то мне это не прибавляет уверенности.

— Он умный парень. Сообразит.

— Сообразит. Да. Но другие могут узнать о его способностях. Вы не думали, что он не особенно этого хочет?

Теперь на дом уставился уже Генри. Он слышал пять сердец здесь — ЧБ, Грэхем, трое человек из команды. Но ни звука из дома. Ни жизни, ни смерти — ничего. Этот дом, этот Арагот, пытался браконьерствовать на его территории. Генри вздернул губу.

— В нынешней ситуации, чего хочет Тони не имеет ни малейшего значения. Он сделает то, что нужно.

Тишина заставила его обернуться. Даже когда Охотник был скрыт, немногие могли смотреть ему в глаза. Когда он прорывался так близко к поверхности… Генри знал только двоих, кто бы рискнул это сделать. После затянувшейся паузы ЧБ кивнул и отвел взгляд.

— И что теперь?

— Грэхем позовет своих кузенов к двери, потом они отправятся к Тони и расскажут ему о слугах и дневнике.

— Я их вытащил прямо в нынешнее время. Если этот Тони их видит, они могут… — Грэхем нахмурился. — Только если у них нет проблем с пробудившимся домом. — Он сделал шаг назад, когда исполнительный продюсер и вампир повернулись к нему. — Но, скорее всего, нет. Можете игнорировать меня дальше.

— Тони, — продолжил Генри, следуя как раз этому указанию, — втащит ноутбук в дом и использует имеющуюся на нем информацию, чтобы поговорить со служанкой. Она расскажет, что было в дневнике Каулфилда, и он воспользуется этой информацией, чтобы победить тьму в подвале или как-то ухитриться открыть дверь.

— Слишком много условий.

— Есть идея получше?

ЧБ фыркнул.

— Я предвижу другую проблему, — сказал он, игнорируя вопрос Генри. — Ноутбук может не заработать. Мои люди говорят, что батарейки там умирали поминутно весь день.

Генри похлопал по сумке.

— Да, он работает не от батареи.

— Волшебство?

— Похоже, что так.

ЧБ отошел от крыльца и дал знак Грэхему, чтобы тот приблизился.

— Тогда начинаем.

Грэхем, проходя мимо ЧБ, остановился и внимательно на него посмотрел.

— Он вампир. — Быстрый взгляд в сторону Генри. — Вы знали, что он вампир?

— Да.

— И вас это не волнует?

— А вы разговариваете с мертвыми.

— Да, но я не пью кровь.

— Это только по вашим словам.

Брианна вышла из-за фонаря, стоящего на пороге — компромисс между толпой в туалете и уединением.

— Ладно, следующий. И не волнуйтесь, мальчик просто боится, что к нему ходят странные люди. — Она оглядела полукруг умолкнувших женщин. — Что?

— Какой еще мальчик? — рявкнула Эшли.

— Тот, который там живет, Прыщавая. — Девочка закатила глаза. — Он даже не противный. Хочу посмотреть на ребенка.

— Минутку. — Тина оборвала и ответ Эшли, и потенциальное нападение на младшую сестру. — В туалете есть мальчик?

— Да, но сквозь него все видно, так что… — Она выпятила губы и присвистнула со скучающим видом.

— Ты видишь в туалете привидение?

— Ну.

— О господи! О господи!

Отпустив Эшли, Тина ухватила костюмершу за руку, не давая ей сорваться с места.

— Бренда, успокойся.

— Успокоиться? Успокоиться?! Как мне успокоиться? В туалете мертвец!

— Сейчас здесь будет еще один, если ты не заткнешься, — рыкнула Кейт.

Эми шагнула вперед и посмотрела через порог.

— А я ничего не вижу.

— Может, и ты в этом всем участвуешь. — Кейт сложила руки на груди под убийственным взглядом Эми. — Вполне может быть.

Брианна дернула плечом.

— Она и ребенка не слышит. — А потом наклонила голову. — Я тоже его не слышу.

— Может, мы слишком далеко?

— Нет, ребенка слышно всегда.

Кейт поджала губы.

— Только если Тони снова не играется в привидений.

— Да сколько ж можно! — не выдержала Эми. — Тони тут ни при чем. Ты же его не знаешь. До сегодняшнего вечера ты ему и пары слов не сказала. Совсем сдурела.

— Так, от этого лучше не будет, — предупредила Тина, когда девушки начали сходиться.

— Вы все с ума посходили! — Побелевшая Бренда высвободила руку и бросилась к выходу из спальни.

Тина ругнулась и побежала за ней.

Оставшаяся четверка могла только смотреть, как она пересекла гримерку и исчезла в темной спальне. И все дружно поморщились, когда раздался звук столкновения тела и мебели. Через несколько секунд Тина, прихрамывая, вернулась — одна.

— Я потеряла ее в темноте, но вроде она должна была добраться до холла — или по крайней мере увидеть свет фонаря с лестницы. Она направится прямо к нему.

— Она направится прямо к Ли, — фыркнула Эми.

Кейт согласно ухмыльнулась.

— Мы пойдем за ней?

— Я пойду.

Тина ухватила Брианну за руку.

— Никуда ты не пойдешь.

Эшли протиснулась мимо Эми, все еще стоящей около двери в туалет.

— Делайте что хотите, а я хочу писать. Если там появится какой-нибудь мальчик, я ему врежу.

— Врежет. — Брианна попробовала высвободиться, но, поняв, что это бесполезно, успокоилась. — Она так врезала Стивви, что у него кровь из носа пошла. Такая гадость.

— С Брендой все будет в порядке. — Голосу Тины ясно выражал, что костюмерше лучше и не задумываться об обратном.

Эми сунула руки в карманы черных штанов и привстала на носки.

— А звучит прямо как предсмертное настав… — Выражение лица Тины заставило ее замолчать. — Ладно, неважно.

Она не думала, что будет так темно. До боли распахнув глаза, Бренда оттолкнулась от двери в гримерку и выбежала в коридор. Раскинув руки, она попыталась понять, где находится.

Кто-то был здесь с ней!

Кто-то разъяренный!

Она развернулась и побежала, слишком напуганная, чтобы кричать.

Спотыкнулась.

Поймала равновесие.

Продолжила бежать.

Левым боком Бренда врезалась во что-то, не закрепленное на месте, и, падая, она в это вцепилась. Дерево. Гладкое дерево. И ручка. Дверь, ведущая к задней лестнице. Она побежала не в ту сторону, но можно было спуститься в кухню и найти остальных. Найти Ли. Тогда все будет в порядке.

Прищурившись, Эми подошла к краю светлого круга.

— Вы слышали?

— Это был туалет. — Тина скрестила руки и уставилась на своих спутниц. — Я же говорила, спускает последняя. Электричества нет, и у нас остается только вода, которая сейчас в трубах.

— Туалеты так не громыхают.

— Как будто что-то колют? — бодро спросила Брианна. — Чпок. Хрусть.

— Нет…

— Это был туалет, — повторила Тина. — Последите за девочками, пока я схожу.

— Никуда я не уйду, — пробормотала Эшли, когда Эми взяла Брианну за руку. — Не трогайте меня.

— Это был не туалет, — настаивала Брианна.

Кейт согласно кивнула.

— Больше походило на топор.

Лестница была такой узкой, что Бренда могла прикасаться к обеим стенам. Она спускалась так быстро, как только могла, учитывая крутые неровные ступеньки. Снова спотыкнулась внизу, когда они внезапно закончились. Ухватилась за стол. Прошла мимо него, ведя рукой по длинной стороне. Отпустила край. Не опуская руку, потянулась к стене.

Ее пальцы прикоснулись к чему-то твердому.

Чему-то холодному.

Дверь в подвал.

Оно было в подвале.

— Ли!

Тони отвлекся от звука смерти Стивена и Кэсси как раз тогда, когда Ли резко поднялся и подошел к краю круга, споткнувшись об ноги Адама и проигнорировав его изощренные ругательства.

— Бренда?

Из ниоткуда они услышали тихое перепуганное: «Ли!»

— Бренда! — Он прошел вдоль внутреннего края. — Да где ее носит?

— Не наверху.

— Да ну?!

Мэйсон пожал плечами и закурил еще одну сигарету.

— Ладно. Моя помощь тебе не нужна.

Развернувшись на одном каблуке, Ли снова пересек круг. Тони показалось, будто он пытается уловить ее запах.

Или я просто переобщался с Генри.

— Бренда! — И снова пересек. — Я иду к ней.

— Ты даже не знаешь, где она, — пробормотал Пэйвин.

— И фонарь ты не возьмешь. — Мэйсон одной ногой подтащил фонарь поближе к своему креслу.

— Ну и ладно. — Ли опустился на одно колено около коробки со свечами. — Черт с вашим фонарем. Но я пойду к ней.

— Никто никуда не пойдет, — начал Питер, успокаивающе подняв руки.

— Она в беде.

— Ты этого не знаешь. — Спокойствие начало перетекать в раздражение, но Питер смог взять себя в руки. — Она просто пошла в туалет.

— Да, и сейчас она зовет меня. Подозреваю, что она уже не в туалете! — Он выхватил у Мэйсона зажигалку и зажег свечу. — Я пойду в… эм… — Свет от свечи заставил его растерянное выражение превратиться во внезапное облегчение.

Тони понял его сомнения. Дом исказил голос Бренды так, что он мог доноситься откуда угодно.

Раздался звон бьющегося стекла.

— Столовая!

— Перешагни через соль! Над ней! О господи, ну не разбрасывайте же…

Тони схватил свечку и последовал за ним.

Она думала, что свет идет из холла. Но оказалось, что это была свеча, стоящая на полу и скрытая так, что выйди Бренда из кладовой в другом направлении, она бы ее не увидела.

Свет ярко блестел на стекле.

— Хартли?

Крановщик, устроившийся на полу около открытого шкафчика — дверца болталась на одной петле, — выпрямился и опустил опустевшую бутылку.

Прилив облегчения был настолько силен, что ей пришлось ухватиться за спинку одного из кресел. Да уж, если кто и мог найти выпивку в пустом доме, так это Хартли.

— Я так рада тебя видеть, — пробормотала Бренда, когда он поднялся, продолжая держать бутылку. — Я думала, что иду на голос Ли, но, похоже, ошиблась.

— Лиииш ждесь нет. — Он, пошатываясь, двинулся к ней. И хотя он стоял на самом краю маленького круга света, но, судя по всему, сконцентрировать взгляд он не мог.

— Ты надрался, что ли? Ты же знаешь, ЧБ сказал…

Ее фразу прервала бутылка, разбивающаяся о край стола.

— Бренда!

— Ли? — Она обернулась, не отпуская спинку кресла…

В столовой было так темно, что было похоже, будто Хартли просто провел тенью полоску вдоль горла Бренды. Тони не особенно любил теневые полосы, но он бы предпочел их отблеску огонька свечи на жидкости, заливающей грудь костюмерши.

Глаза Бренды расширились. Она подняла руку, чтобы ухватиться за горло. Ахнула. Булькнула. Рухнула.

Ли рванулся вперед, поймав ее до того, как она ударилась об пол. От движения его свеча погасла.

Тони посмотрел мимо них на Хартли, поворачивающего разбитую бутылку так, чтобы в мерцающем свете свечи, плавящейся на полу, заблестели темные брызги.

Убийство.

Самоубийство…

Черт!

Это был не проигрыш. Это была настоящая жизнь. Настоящая смерть. И происходило оно по-настоящему.

Ли что-то кричал. Голоса из холла отвечали.

Тони как-то смог добежать до Хартли, чтобы его свеча не погасла.

Крановщик посмотрел на него, моргнул и, заикаясь, выдал:

— Ненавижу эту че… че… чертову музыку.

Он отбросил разбитую бутылку в сторону и нагнулся, чтобы вытащить из шкафчика непочатую.

Тони воткнул свечу в одно из ответвлений подсвечника, стоящего на буфете, и бросился ему на спину. От движения воздуха обе свечи потухли.

Грэхем откинулся на пятки и вытер со лба пот.

— Они не отвечают.

— Продолжайте звать. Возможно, они просто отвлеклись. Мы не знаем, что там происходит. — Генри нахмурился, глядя на выражение лица медиума. — Или знаем?

— Имя Бренды Тарпин вам знакомо?

Когда ЧБ поднялся на маленькое крыльцо, старое дерево заскрипело.

— Она работает на меня.

— Работала, — уверенно поправил Грэхем. — Она мертва.

— Дом захватил ее, как и остальных? — спросил Генри.

— Ну, я не почувствовал, что она уходит…

— Но почувствовали, как она умерла?

Он кивнул.

— Неприятное было зрелище.

— Как и всегда.