Дюна: Дом Харконненов

Правда ли это особенное дитя? Преподобная Мать Гайус Элен Мохиам внимательно смотрела, как пропорционально сложенная девочка выполняла предназначенные для выработки безошибочных нервно-мышечных рефлексов упражнения прана-бинду, двигаясь по твердому полу тренировочного модуля Школы Матерей.

Вернувшись недавно со столь прискорбного банкета на Арракисе, Мохиам старалась смотреть отчужденным взглядом на свою ученицу, подавляя осознание правды. Джессика, моя родная дочь… Девочка ничего не должна знать о своем происхождении, не должна даже догадываться об истине. Даже в секретных документах селекционной программы Бене Гессерит Мохиам не фигурировала под своим именем Сестры, в архивах она значилась как Танидия Нерус, таково было ее имя, данное при рождении.

Двенадцатилетняя Джессика стояла в свободной позе, опустив руки и стараясь расслабиться, подавить любое движение мышц. Держа в правой руке воображаемый клинок, она смотрела перед собой, сверля глазами несуществующего противника. Для поединка требовались вся глубина постижения внутреннего покоя и максимальная концентрация.

Однако Мохиам своим наметанным взглядом видела, как подергиваются мышцы икр, шеи и лба Джессики. Эти движения были едва заметны, но означали, что для совершенствования техники потребуется еще много практики. Однако девочка делала удивительные успехи и много обещала. Джессика была одарена потрясающим терпением, способностью быстро успокаиваться и слушать то, что ей говорили.

Как она сосредоточена… полна внутренней силы. Собственно, такой она и должна быть, для этого она рождена.

Джессика ушла влево, сделала обманное движение, развернулась, потом застыла, стремительно превратившись в неподвижную статую. Глаза, уставленные на Мохиам, не видели наставницу.

Суровая Преподобная Мать вошла в тренировочный зал, внимательно вгляделась в ясные зеленые глаза девочки и не увидела там ничего, кроме пустоты. Джессика исчезла, остались только ее нервные и мышечные волокна.

Мохиам смочила слюной палец и поднесла его к носу девочки. Наставница почувствовала лишь легкое дуновение воздуха. Юные, только начавшие формироваться на стройном торсе груди слегка шевельнулись. Джессика была близка к полному равновесию бинду, но только близка.

С ней предстоит работать и работать.

Хорошим достижением в Общине Сестер считалось только полное, законченное совершенство. Как инструктор Джессики, Мохиам должна будет снова и снова учить девочку древним упражнениям, наблюдая, как ученица делает шаги по лестнице совершенствования.

Преподобная Мать отступила на несколько шагов назад и принялась рассматривать девочку, стараясь не возбуждать ее. В овальном личике Мохиам старалась угадать свои черты и черты отца – барона Владимира Харконнена. Длинная шея и маленький нос достались Джессике в наследство от Мохиам, а выступающий вперед мыс волос надо лбом, широкий рот, полные губы и чистая кожа достались Джессике от барона… когда он был еще здоров и привлекателен. Широко посаженные зеленые глаза и волосы цвета полированной бронзы достались Джессике от более далеких предков.

Если бы ты только знала. Мохиам вспомнила, что говорили ей о плане Бене Гессерит. Когда ее дочь Джессика достигнет детородного возраста, ей предстоит родить Квисац Хадераха – кульминацию рассчитанной на тысячелетия тщательной селекции. Мохиам продолжала вглядываться в лицо девочки, стараясь увидеть малейшее подергивание, какой-нибудь намек на сознание громадной исторической ответственности. Нет, ты еще не готова узнать правду.

Джессика заговорила, старательно артикулируя слова мантры, древней, как сам Орден Бене Гессерит: «Каждый нападающий – это перышко, летящее по бесконечному пути. Когда перышко приближается, его надо отвратить и удалить. Я дую, и перышко исчезает с моего пути».

Мохиам отступила, чтобы не мешать дочери совершать движения, повинуясь своим рефлексам. Но Джессика пока заставляла свои мышцы двигаться в нужном ритме, гладко и без усилий, вместо того чтобы просто позволить им делать это.

Движения девочки стали лучше, более сосредоточенными и отточенными. Прогресс Джессики впечатлял, было такое ощущение, что она пережила мысленное богоявление, которое подняло ее на более высокую ступень совершенства. Однако Мохиам все еще видела в дочери слишком большую юношескую энергию и необузданную напряженность.

Эта девочка родилась в результате грубого насилия, которое совершил барон Харконнен, в ответ на шантаж, которым Община Сестер пыталась заставить его зачать дочь. Мохиам отомстила барону, переключив обмен веществ в своем теле и заразив насильника страшным, неизлечимым заболеванием. Барон будет медленно умирать, мучимый нескончаемой пыткой. Болезнь прогрессировала, и вот уже в течение целого стандартного года барон не может обходиться без трости. Во время достопамятного банкета Мохиам испытывала нестерпимое желание рассказать барону о каре, которая его постигла.

Но если бы Мохиам сказала барону об этом, то в Обеденном Зале дворца Арракина произошло бы насилие, по сравнению с которым ссора двух послов показалась бы милой забавой. Наверное, ей пришлось бы убить Владимира Харконнена, воспользовавшись своими навыками. Даже Джессика, при всех своих ограниченных возможностях, уже могла бы легко и быстро уложить такого противника, как барон – ее собственный отец.

Мохиам услышала шум какого-то механизма, и из пола выросла кукла в рост человека. Следующая фаза обычной тренировки. Стремительным, неуловимым движением ладони Джессика обезглавила механического противника.

– Больше изящества. Смертельное касание должно быть деликатным и точным.

– Хорошо, Преподобная Мать.

– Однако я горжусь тем, чего тебе удалось достигнуть, – непривычно нежным тоном сказала Мохиам. Руководство не одобрило бы такого тона, случись ему услышать слова Мохиам. Любовь во всех ее проявлениях была строжайше запрещена в Общине Сестер.

– Община Сестер имеет в отношении тебя великие планы, Джессика.