Дьявольский мальчик

7.

Соихи Оно ждал на виадуке на холодном ветру. Синяя «Тойота-королла» должна скоро появиться. Он запомнил помер, кроме того, ему должны были подать знак.

Под виадуком тянулась непрерывная череда машин. А на виадуке, напротив, не было никакого движения. Сверху казалось, что машины движутся словно по нескончаемой конвейерной линии. Время от времени мимо проходил какой-нибудь пешеход, не обращая на мальчика особого внимания.

— Куда только ни заберутся эти помешанные на машинах мальчишки...

— Внимание! Машина едет. Синяя «Тойота», номер «Синагава 116-654». Приготовься!

Эти слова прозвучали из висящего на шее Соихи портативного радиотелефона.

Соихи ответил. Затем он стал возиться с каким-то предметом, который до сих пор прятал за пазухой.

Машина с Макико и Обата приближалась к виадуку. Макико заметила на краю виадука человека. Это был вроде бы ребёнок. Когда машина оказалась непосредственно вблизи виадука, он исчез из поля зрения женщины. В этот момент из рук ребёнка выпал какой-то небольшой предмет.

— Осторожно! — воскликнула Макико.

В тот же момент чёрный предмет угодил в капот «Тойоты», взорвался и вспыхнул ярким пламенем. Заскрежетав тормозами, «Тойота» въехала на полосу встречного движения прямо под колеса приближающейся машины.

Последовало столкновение.

Через несколько мгновений к небу взметнулся свистящий столб пламени. Макико потеряла сознание.

Когда по телефону раздался голос: «Стоп! Стоп!», бутылка с зажигательной смесью уже выпала из рук Соихи Оно и угодила прямо в машину. Увидев трагические результаты своих деяний, Соихи вначале растерялся. Затем в сознание мальчика вторглись полицейский свисток и пронзительная сирена «скорой помощи», и он бросился бежать. Полицейские, расследовавшие неподалеку дорожное происшествие, задержали Оно вблизи места столкновения.

Обата отправили в больницу, однако по прибытии туда он был уже мертв. Водитель второй машины получил тяжелые ранения, Макико отделалась легкими царапинами. Заметив полицейских, она вновь спряталась за сиденьем и благодаря этому не пострадала сильно во время столкновения. Но Макико получила весьма тяжёлый шок.

Соихи Оно сказал в полиции, что он планировал только поиграть с бутылкой. В результате такой «игры» погибли или пострадали три человека.

Полицейские подробнее изучили радиотелефон Соихи. При помощи такого мощного средства в городе можно было связаться с расстояния более двух километров. В сельской местности радиус связи был бы почти в десять раз больше. Если у Соихи имелся приемник, то мальчик должен был и разговаривать с кем-то.

В полиции предполагали, что сигнал о броске бутылки с зажигательной смесью Соихи получил именно по радио. Может, кто-то из взрослых использовал ребенка для осуществления убийства? Но казалось, что ни у одного человека не было для этого мотива. У самого Соихи также не имелось оснований желать потерпевшим плохого. Полицейские приступили к проверке всех окрестных жителей, пользующихся радиотелефонами. Они надеялись обнаружить лиц, которые могли быть свидетелями разговора Соихи и его сообщника, так они планировали напасть на след преступника, который использовал ребенка как орудие.

Три дня спустя Макико в её доме посетили два полицейских чиновника. Один из них — старший детектив местного участка. После выражения соболезнования он сразу приступил к причине визита.

— Мы хотим задать вам несколько вопросов...

Макико ждала этого. В больнице скорой помощи один из полицейских задал ей некоторые общие вопросы, однако подробностями несчастья никто у неё до сих пор не интересовался.

Макико собралась с духом.

— В чем дело?

— Не расскажете ли вы нам прежде всего, какие отношения связывали вас с покойным господином Обата?

— Я уже говорила об этом. Господин Обата окончил

университет в Васеда. Год назад он давал моему сыну дополнительные уроки.

— Как вы оказались в его машине?

— Господин Обата был столь любезен, что встретив меня в городе, пригласил в машину и согласился доставить на место.

Так же отвечала Макико своему мужу.

— Ваша встреча оказалась случайной?

Едва уловимая усмешка на губах детектива привела Макико в замешательство. «Не знает ли он чего-нибудь?» — лихорадочно размышляла женщина.

— Госпожа Сагала, мы не собираемся вмешиваться в вашу личную жизнь, однако истина в данном вопросе крайне важна для нас.

— Я и говорю правду.

Каким-то образом ей удавалось ещё удерживать себя в руках.

— В кармане костюма покойного господина Обата обнаружен спичечный коробок с этикеткой одного из мотелей, расположенных вблизи города. Мы побывали там и беседовали с обслуживающим персоналом.

Продолжая разговаривать, полицейский вынул из кармана этот коробок и прикурил сигарету.

Макико побледнела.

— Вы встречались уже продолжительное время, не так ли?

Детектив выдохнул бледно-голубое облачко дыма.

Выдержка стала изменять Макико.

— Я и не собиралась это отрицать. Прошу, не говорите об этом моему мужу.

— Это нас не касается. Мы нарочно выбрали время, когда ваш супруг находится на работе.

— Что вам ещё нужно?

На минуту Макико почувствовала облегчение: она поняла, что поводом для визита были вовсе не её отношения с Обата.

— Как вы думаете, ваш сын Macao знал что-нибудь о ваших отношениях?

— Может быть. Он очень наблюдательный.

Макико вспомнила тень сомнения, которую заметила недавно в глазах сына.

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Если так, то мог ли он ненавидеть господина Обата?

Макико нахмурила брови.

— Я не знаю...

Что имел в виду детектив? В его вопросе чувствовался какой-то скрытый смысл.

— Не думаете ли вы, что мой сын мог совершить нечто подобное?

— Действительно, это неприятно, однако...

— Оно рассказал вам что-то о моем сыне!?

— У Оно был радиотелефон.

— Macao не имеет к этому никакого отношения.

— Нам удалось выяснить, что непосредственно перед несчастьем ваш сын связался по радио с Соихи Оно.

— Но ведь и я была в этой машине. Если бы Macao и ненавидел господина Обата, он ни в коем случае не подверг бы опасности меня. Macao — справедливый мальчик.

Расспрашивающий её детектив стал жертвой смехотворного заблуждения! Наверное, он был не в себе, иначе как мог заподозрить Macao? Макико почувствовала, как внутри неё все кипит от возмущения.

Детектив не обратил на это внимания. Он продолжил:

— Нам было известно о слухах вокруг Соихи Оно. Мы

допросили ещё раз всех лиц, связанных с инцидентами, случившимися в последнее время. Удалось найти новый след.

— Это действительно имеет отношение к Macao?

— К сожалению, да. — Полицейский вновь бросил на неё изучающий взгляд. — Прежде всего мы расследовали происшествие с Хирохи Наито, чьи рыбки были отравлены. В своем классе он первый ученик по химии. Ваш сын — второй.

— И что из того?

— Пожалуйста, послушайте дальше. Хитоми Сагава, кошку которой сожгли, лучшая в классе по математике. Ваш сын идет по отметкам после неё. Пять девочек, семьям которых были разосланы предупреждения о поджоге, обогнали вашего сына в музыке.

— Ну и что? Ведь Macao вовсе не супермэн. Он и не может быть лучшим во всём.

— И я так считаю. По большинству предметов Macao лучший в классе! Но по некоторым — второй или третий. Прочтите! — Мужчина протянул Макико листок бумаги. — Это сочинение вашего сына!

Удивляясь странной просьбе, Макико взяла лист и прочла:

«...Я хочу, когда вырасту, стать президентом большой фирмы, как мой отец. Президент важнее всех остальных. И я хочу стать таким же. Лучше быть последним, чем вторым. Я собираюсь учиться так, чтобы стать первым в иностранных языках, математике, химии, пении, физкультуре и остальных предметах...»

Внезапно Макико вспомнилось нечто, на что она раньше не обращала внимания: маленького Танаку, согласившегося играть в опасную для жизни игру «перебеги дорогу», считали лучшим по физкультуре. Одноклассники звали его «физкультурным боссом».

Так что и эта игра...

Теперь Макико стала понимать связь между всеми этими событиями. Господин Сагала всегда вдохновлял сына на достижение вершин. Macao справлялся со всем, но не блистал в одной какой-нибудь области: мальчик был «мастером на все руки». И хотя по иному предмету он был вторым или третьим, в общем итоге оценки Macao были всё же лучшими. Но мальчику стало этого недостаточно, он хотел быть первым везде. Недавно он начал заниматься дополнительно игрой на фортепиано, чтобы обогнать девочек, играющих лучше его.

В четвертом классе дети начинают соревноваться между собой. Лучшим вручают золотые или серебряные значки, которые ребята копят и которыми хвалятся друг перед другом. У Macao было больше всех в классе таких значков. Макико понимала, что цель сына несбыточна, часто она советовала ему меньше зубрить и больше играть. Но он чаще не слушал её советы. Однако если полицейский полагал, что Macao мог попытаться расправиться с соперниками с помощью Соихи Оно, то он ошибался.

— Вы ведь не хотите сказать, что желание Macao быть всегда первым как-то связано с проделками Соихи Оно? Это подозрение абсурдно и только травмировало бы ребёнка.

— Но оно обоснованно, госпожа Сагала. У нас есть тому доказательства.

— Доказательства?

— Оно использовал радиотелефон. Мы узнали, что непосредственно перед аварией он по нему разговаривал с кем-то. Мы проверили всех жителей округи, имеющих радиоприемники.

Детектив посмотрел в сторону Макико, как бы спрашивая разрешения продолжать. Женщина рассеянно кивнула.

— Такие средства связи используют несколько ресторанов и магазинов. Мы обошли все учреждения, расположенные в радиусе действия радиотелефона. Незадолго до аварии несколько человек слышали детский голос, сообщавший: «Синяя «Тойота» , номер «Синагава 116-654». Будь готов!». Но самое важное – что прозвучало потом.

Он замолчал.

— А именно? - Макико потеряла терпение.

— «Нет, не делай! Мама тоже в машине. Не бросай, я приказываю! Стоп, стоп!»

Макико глубоко вздохнула. Ей вспомнилось, что, заметив полицейских, она в тот раз не вышла в обычном месте. Macao хотел отомстить только Обата. Видя, что мать всё ещё в машине, он отчаянно пытался остановить одноклассника.

— Это был номер машины Обата. Macao только ребёнок. Вряд ли кто-то ещё стал бы звать вас мамой.

— Но почему же, почему?

У Макико потемнело в глазах, слова детектива доносились до неё как бы сквозь туман. Она все ещё не могла поверить, что её сын, помогавший старушкам и разрешивший однокласснице похоронить её любимое животное в своем саду, мог совершить что-то настолько ужасное.

— Госпожа Сагала, я не хочу вас наставлять, но подумайте о своих поступках. Представьте, насколько тяжким для ребенка может стать сознание, что его, и его отца, обманывают как любимая мать, так и уважаемый учитель. Macao не говорил об этом никому.

Последнее несчастье на самом деле стало результатом долго копившегося напряжения.

Вспоминая прошлое, Макико вынуждена была признать, что гипертрофированное желание Macao стать повсюду первым возникло одновременно с её связью с Обата. Изменение отношения сына к матери проявилось во многих происшествиях, связанных с Соихи Оно...

— Соихи Оно рассказал мне все, Macao шантажировал его. Отец Оно работает в фирме вашего супруга. Macao сказал Соихи, что если он не будет слушаться, его отца уволят с работы. Соихи знал,

что отцу из-за увечья нелегко будет найти новое место. Соихи хороший мальчик и любит отца. Macao известен как послушный сын и примерный ученик, но положение своего отца он использовал для того, чтобы шантажировать одноклассника, который не мог ему противостоять.

Объятая ужасом, Макико слушала его.

— Отравление рыбок, предупреждения о пожарах и всё остальное выдумал Macao. Радиотелефон и бутылку с зажигательной смесью Оно получил из рук вашего сына. Кто знает, может быть, Macao нарочно сделал ошибки в тексте предупреждения. Это мрачная история. И вы, госпожа Сагала, создали это ужасное существо, носящее маску невинного ребенка.

У Макико зашумело в ушах. Детектив как бы сказал: «Вы убили кошку, рыбок и Обата!».

Тут она услышала из сада голоса детей. Макико обернулась. Из окна комнаты она увидела Macao, Хитоми Сагава и ещё нескольких ребят. Очевидно, они пришли прямо из школы.

— Мама! - крикнул Macao в окно. - Сегодня годовщина смерти кошки Хитоми. Мы организуем у могилы поминальную церемонию!

Теплое садящееся зимнее солнце золотило круглые щеки мальчика. Его гладкие темные волосы шевелил слабый ветерок. И детектив, глядя на него, сказал задумчиво:

— Не правда ли, прелестный ребенок?