Э(П)РОН-3

Глава 1

… бесконечность. Черная, пустая, угрюмая. Равнодушная. Безжалостная. Равнодушно-безжалостная. И вечная, как само Время. Что ей какие-то жалкие потуги каких-то жалких людишек? Она не замечает целые цивилизации, а уж копошение одного конкретного индивидуума одного из бессчетных видов только этой галактики для нее даже меньше, чем ничто. Отрицательная величина на фоне ее безграничного величия. И никакая философия, даже самая замороченная, не способна приблизить оную отрицательную величину даже к миллионной доле понимания ее истинной сути…

… зато способна лично меня отвлечь от дела, блин! Да еще как отвлечь! Я уже битый час торчал за пультом и пялился в пространство на главном обзорном экране голографической виртуальности, сгенерированной верным Кумо. Спрашиваете, чего пялился? Да так… была причина. Правда, даже для меня самого не сказать, что смехотворная, но как минимум стремная. Мне банально страшно. Чего я боюсь в великой пустоте, ну, помимо ее самой? Кто бы знал… одним словом и не сформулируешь, зато есть у россов как нельзя лучше подходящая к моему случаю поговорка: обжегшись на молоке, дуешь на воду. А я, по факту, уже дважды обжегся — с «Ледяной красоткой» и ее владелицей леди Аннабель Рокуэлл и с крейсером «Эмден». Про удачно пролюбленный каилитовый прииск вообще молчу. И вот теперь никак не мог решиться на «подъем» «Латника», хотя уже все к тому было готово: объект локализован в подпространственном «пузыре», понтоны на низком старте… Всего лишь дать команду Кумо, и все четыре модернизированных буксира разом рванут прочь из вместительного брюха «Набата», через четверть часа максимум выйдут на оптимальные позиции к пятому собрату и «нырнут» в континуум ВП, чтобы, объединившись с локальным куском пространства ПВ вокруг «Латника», придать ему положительную «плавучесть» и вызволить корабль поддержки десанта из подпространственного плена… всего лишь одна команда. Но я почему-то медлил. Даже не так — откровенно тянул время. Может быть, потому, что бог троицу любит? Или памятуя еще об одной присказке: первый случай — случай, второй — совпадение, третий — закономерность? Очень бы, кстати, не хотелось именно последнего. И вроде бы все предусмотрел, и заранее заготовил кучу материалов для первичного контакта (буде выжившие обнаружатся), и максимально обезопасил соратников и членов семьи, попросту оставив всех на Картахене… и все равно что-то останавливало, стоило лишь потянуться к большой зеленой кнопке «старт» — насквозь голографической, естественно.

— Что-то вы излишне мнительны стали, Александр Федорович! — буркнул я себе под нос в попытке хоть так разогнать тишину, царившую в ходовой рубке — почти такую же, что властвовала в бесконечности за бортом. Потом решительно смял пустую жестянку из-под газировки, которую домучивал уже с четверть часа, и зашвырнул в утилизатор, попутно зацепившись взглядом за подарок механика Мягкова. И вот тут меня и осенило: — Твою мать, Борисыч! Все ты со своими предчувствиями!

Не к ночи помянутый Лизкин дядька встал перед глазами, как живой, и смущенно буркнул: «Неспокойно мне что-то, Леха… на сердце тяжко». Да-да, прямо так, как это и было двое суток назад в реальности, накануне моего одиночного вылета «на дело». Если честно, меня и самого с души воротило, но я волевым усилием загнал смутное беспокойство и слабые трепыхания совести глубоко в подсознание, до того мужественно проигнорировав и «большие глаза» Лизки, и «щенячий» взгляд Рин-тян, и даже насквозь логичные доводы Рин-сана, хоть все трое и пытались по мере своих возможностей отговорить меня от авантюры. Но я настоял на своем: иду один, благо «Набат» такие вольности позволял. Кумо беспрестанно трудился над совершенствованием софта системы управления, электронную начинку мы тоже чуть ли не после каждого вылета допиливали, интегрируя везде, где только можно, блоки из гексаподовской техники, ну а прыжковый генератор и вовсе стал стандартным объектом для экспериментов. В общем, памятуя о двух предыдущих «спасательных» миссиях, третью попытку я решил совершить в одиночку. Так мне было проще — не надо думать о соратниках, не надо ни на кого оглядываться, да и ответственность переложить не на кого, так что придется все самому. По идее, это все должно сказаться в положительную сторону на оперативности принятия решений и стимулировать мой порядком обленившийся мозг к кипучей деятельности. Ну и заодно я затеял проверку на вшивость по отношению к самому себе: гожусь я хоть для чего-то, или лучше самоустраниться и доверить работу настоящим профессионалам? Естественно, этими мыслями я ни с кем делиться не стал — засмеют. Но лично для меня это было важно. Мельком подумал о том, что можно припрячь Ульриха Ценкера, как лицо незаинтересованное и в какой-то степени непредвзятое, но сразу же отказался от этой затеи — с момента уничтожения «Эмдена» соплеменниками прошло всего ничего, у него стресс покруче моего, да и за остальными спасенными дойчами нужен глаз да глаз. К тому же для бывшего корветтен-капитана у меня уже была заготовлена работенка, к которой я и поручил Рин-сану его подготовить. Желательно в кратчайшие сроки. В идеале — за время моего «спасательного» рейда. Ну и чтобы призовая команда, набранная на Картахене с прицелом еще на «Эмден», пребывала в режиме полной готовности отправиться осваивать новую технику по первому зову. Это же касалось и самого кэпа со всей командой «Спрута». В общем, планов громадье — не зря же я наобещал дядюшке кучу всяческих ништяков в том памятном разговоре. Он, кстати, подумав, повторно со мной связался и недвусмысленно дал понять, что на все согласен. Единственное, нужно время, чтобы подготовить основания для столь крупных притязаний. В юридическом смысле. А пока суть да дело, мне бы тоже неплохо укрепить свои позиции. Обрести, так сказать, почву под ногами. Чем я, собственно, и собирался заняться. И за подготовкой совсем упустил из вида, что многим из моих близких какие бы то ни было одиночные авантюры вашего покорного слуги как серпом по одному месту… по крайней мере, для мужской части этой категории моего круга общения. И кто бы мог подумать, что самым слабым звеном окажется звероподобный механик Мягков?! А если еще подумать, если не он, то кто? Остальных-то я уже отфутболил!..

Я уже и не ждал никого, но за пару часов до старта, когда я по третьему кругу проверял готовность «Набата» и как раз добрался до тех самых демонстрационных материалов, что заготовил по результатам предыдущих попыток «спасения», Борисыч и заявился. Отношения с Кумо у него были настолько хорошие, что он умудрился уговорить мини-гекса не докладывать о прибытии гостя — типа, сюрприз будет. Что характерно, Борисыч оказался прав — сюрприз удался. Я едва не подпрыгнул в кресле, когда услышал за спиной шаги, но умудрился с собой справиться и ограничился лишь долгим вздохом, заменившим длинную матерную тираду.

— Борисыч, блин! Ну вот зачем так?!

— Неспокойно мне что-то, Леха… на сердце тяжко.

Все, приплыли. И что теперь делать? Борисыч это… Борисыч. С ним нельзя, как с тем же кэпом — у механика Мягкова, несмотря на выдающиеся габариты и устрашающую внешность, но зато в полном соответствии с фамилией очень тонкое душевное устройство. Просто раскрывается он далеко не всем, и не сразу. Помню я первую нашу встречу, ее фиг забудешь! Зато потом, через месяцы и годы, когда он прошел и через осознание того факта, что кровинушка-племяшка запала на этого щегла, и через мое исчезновение на целый год, и через обретение внучатого племянника — Алекса-младшего — Борисыч больше не считал нужным шифроваться. И открылся совершенно с другой стороны… сказал бы — ранимой и тонко чувствующей личности, но выражусь проще — суеверного нытика. Рин к этой ипостаси механика уже давно приноровился и откровенно ее игнорил, а для меня преображение сурового Борисыча стало не менее суровым испытанием — я-то, как-никак, родственник, хоть Лизка и не торопилась под венец, поэтому со мной можно и нужно позволять кое-какие вольности… совместное распитие спиртных напитков, например. С непременным разговором по душам — и по-родственному, и просто по-росски. С кэпа-то что взять, ниппонец он и есть ниппонец — водку толком не пьет, загадочную росскую душу не понимает… почти как у классика: во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах… просто о судьбах, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный… Леха! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние?.. И ведь никуда не денешься — и впрямь родственники, хоть пока всего лишь потенциальные. Как показывал опыт, вариантов у меня ровно два: либо жестко отшить — тут пятьдесят на пятьдесят, либо забить на работу и потрындеть за жизнь, а это обычно надолго. Ладно, начнем с короткого способа…

— Борисыч, ты или давай ближе к делу, или отвали, — не повелся я на страдания механика. — Занят я, не видишь, что ли?

— Вижу, как не видеть! — прогудел тот, не выказав обиды.

Тьфу ты… не прокатило.

— Ладно, выкладывай.

— Да чего тут выкладывать-то… — вздохнул механик. — Сдается мне, Леха, сглазил тебя кто-то. Порча на тебе.

Ну вот, приехали…

— Боб, старик, ну ты же прекрасно понимаешь, что все это бред собачий…

— Э, не скажи! — оседлал Мягков любимого конька. — Приметы, они такие — на пустом месте не возникают. А народ-то, он поумнее тебя, балбеса, будет. И по всем приметам получается, что плохо у тебя с удачей. Сглазили.

Ну да, ну да… и жив я до сих пор, и с наваром… впрочем, о финансовых делах мы при Борисыче особо не распространялись — не его профиль. Да и не хотелось давать лишний повод для беспокойства, потому как одна из любимых поговорок механика — от многих денег многия печали. Это он так какое-то классическое выражение исковеркал на свой манер. Но и соглашаться сразу большая ошибка — еще подумает, что я сдался.

— Обоснуй, — буркнул я, продолжая пролистывать каталог с файлами — и видео, и аудио, и просто сохраненными веб-страницами. Борисыч Борисычем, а работу мою за меня никто не сделает. — Что-то я такого не замечал.

— Ну… как же…

— Чего мычишь?

— Ладно! — решился механик. — Родной дядька тебя со свету сжить решил? Решил!

— И что? Я сделал ноги и оказался здесь.

— Только потому, что Рин вмешался!

— И это, по-твоему, неудача?

— А Готти? А год тебя не было?!

— Ну, вернулся же! И заодно открытие века совершил!

— Лизке рассказывать будешь! И мелкому!

Н-да, тут подловил…

— Суке Айвену зато отомстил, и Деррику подсобил с Портом, — парировал я. — Еще что-то есть?

— «Ледяная красотка»! Говорил же, не надо грех на душу брать!

— Окстись, Борисыч! Мы эту су… хм… леди спасли! И не наш косяк, что она слишком гордая оказалась, а еще родственнички изрядные хитрованы!

— А чего ты за все это получил?! Шиш с маслом!

Ну, не совсем… некий финансовый выхлоп все же имел место.

— Не катит, — упрямо помотал я головой. — Дальше.

— «Эмден»!

— А что «Эмден»? Мы все живы, еще и Ценкера с компашкой уберегли…

— Но ожидали-то совсем другого!

— Ничего страшного, у меня еще одна попытка.

— Это все жалкие оправдания, Лех. Ты еще ни одного дела не сделал, как планировал. Всегда все не благодаря, а вопреки. Говорю же, удача от тебя отвернулась.

— А я это называю «баланс», — ухмыльнулся я. — Или карма, если хочешь. И вообще, на ошибках учатся.

— А еще на крови, — стал предельно серьезным механик. — И тебе везет, что не на твоей.

— Ну вот, а говоришь, что от меня удача отвернулась!

— Да в гробу я такое везение видел! — рявкнул Борисыч. — На чужом горбу далеко не уедешь. Послушай старика, Леха: тебе что-то нужно делать со своей удачей.

— Что, помолиться, что ли? — покосился я на гостя. — Кому порекомендуешь? Так-то я вроде православный, из этих, которые нео, хотя больше тяготею к атеизму… или вон, у кэпа религия удобная — синто. Какого духа просить?

— А тебе лишь бы позубоскалить, — пропыхтел чуть обиженно Борисыч. Правда, сразу же сменил гнев на милость: — Не, ну ее, религию. Я вернее способ знаю.

— Иди ты! Магия?!

— Тьфу, балабол! Нет. Я своей удачей поделюсь.

— Это каким же, стесняюсь спросить, образом? — всерьез заинтересовался я. — Какой-то ритуал? Наговор? Зелье?

— Балбес!.. Запомни, Леха — оберег самый верный способ. Есть у меня одна штука… — Борисыч похлопал себя по набедренным карманам и запустил лапищу в правый. — Вот, глянь.

В здоровенной ладони механика извлеченный на свет божий предмет хоть и не терялся, но и не поражал основательностью — нечто угловатое и металлическое, причем донельзя знакомое… а, точно! Я же именно эту хреновину разглядывал при первой нашей встрече. Помните, рассказывал? Борисыч тогда не придумал ничего умнее, как проверить меня на вшивость надежным методом — дракой. Проверил, ага. Нас Лизка, как тот лесник, по углам разогнала. А ту штукенцию Мягков у меня незамедлительно отобрал. Как он тогда сказал? «Кольты детям не игрушка»?..

— Да чего лыбишься?! Бери, пока не передумал!

В моей руке, что характерно, приблуда обрела приятную тяжесть. И в ладонь легла, как влитая, снова вызвав смутные ассоциации с плазмером. Покрутив подарок и так, и этак, я опытным путем выяснил, что верхняя часть передергивалась, открывая металлическую трубку, а при нажатии на удобный крюк в защитной рамке в утробе приспособления что-то щелкало. А еще на глаза попалась странная надпись на левой стороне: «ColtNeo 2211A3 Mk. 2 cal. 9 mm».

— Ну и что это?

— О, брат Леха! Это такое!.. Такое!.. — Борисыч буквально светился от удовольствия. — Чтобы ты знал, это самый настоящий «кольт», с самой Земли!

— Тоже семейная реликвия? Как та книжка?

— Нет, трофей. Потому и удачу приносит. Достался мне в одном горячем дельце, я тогда даже не понял, что это… но заинтересовался и полез в сеть. В общем, это огнестрел, выпущенный в две тысячи двухсотых.

— Такой старый? — не поверил я.

— Да ты чем слушаешь?! — возмутился механик. — Говорю же, раритет! Но это еще не все. Сам по себе он реплика еще более древней разработки — «Кольта» образца тысяча девятьсот одиннадцатого года! Ты вдумайся только! Жалко, что не в оригинальном сорок пятом калибре, а под ширпотребный девять на девятнадцать «люгер»…

— И что, даже работает? — пропустил я мимо ушей несущественные детали.

— Естественно! Мне он не в лучшем состоянии достался, но механик я, или погулять вышел? Разобрал, почистил, кое-где подновил поверхности… и теперь он как часы. Так что держи, владей, и удачи тебе.

— Ну и что я с ним делать должен?

— Говорю же: владей! Этого достаточно.

— Н-да…

Черт, а я ведь куда лучшего мнения о механике нашем был… на фиг такого родственничка, пусть и потенциального. Суеверный он какой-то…

— Слушай, а ничего… покомпактнее не было?

— Лех, от сердца отрываю!

— Да спасибо, спасибо… но почему именно… это?!

— Предчувствие у меня. Ох, чую, пригодится! Оружие лишним не бывает.

— Оружие?! — Я на всякий случай еще раз передернул верхнюю деталь… а, вспомнил — затвор! — щелкнул фиксатором магазина, но вполне ожидаемо ничего не добился — рукоять была полой. — Ты же говоришь, огнестрел. Значит, должны быть унитары…

— Патроны. Вот, держи.

Борисыч порылся во втором набедренном кармане и протянул мне пару продолговатых брусков с пластиковыми набалдашниками. Машинально приняв очередной подарок, я выяснил, что бруски тоже полые, прямоугольного сечения, а в них плотно загнаны блестящие цилиндрики… ага, те самые унитары. Не очень удобно, кстати. Один цилиндрик — один выстрел. То ли дело наши батареи к плазмерам!..

— Аккуратнее с ними, — предупредил Борисыч. — Они полностью функциональные, хоть и не фабричные.

— Сам делал? — покосился я на механика.

— А то! Описание и чертежи очень долго искал, дольше, чем по самому пистолету сведения. Но оно того стоило.

— Испытал хоть?

— Обижаешь!

— Ну и как?

— Ты из дуэльных пистолетов когда-нибудь стрелял?

— Было дело…

— Почти так же. Грохот, отдача, целиться сложнее, чем из плазмера. Но приноровиться можно.

— Хм… — Я задумчиво посмотрел на подарки, потом убрал один магазин в карман, а оставшийся со второй попытки умудрился вставить в рукоять.

— С предохранителя сними, — посоветовал Борисыч.

— Вот эта штука?

— Она самая. И затвор теперь передерни… молодец. Эй! Куда, блин! Целься в сторону!

Действительно, довольно удобно. Пусть и непривычно, но куда сподручнее того же дуэльника. И палец указательный на рамке удачно лег, от греха. Пальнуть, что ли?..

— Так, только стрелять не вздумай!

— Чего это?

— Да я немного того… с пулями переусердствовал, — опустил глаза в пол механик. — Это же девять миллиметров «Люгер», и документацию я только на патрон усиленного пробивающего действия нашел. А до экспериментов руки не дошли…

— Думаешь, переборку прошьет?! — изумился я.

— Нет, конечно! Но вот скафандр повышенной защиты — запросто. Возможно, навылет.

— Шлем тоже?

— Если броня не боевая, то забрало — однозначно.

— Опасная штучка… как ее… обезвредить?

— Вынимай магазин, передергивай затвор, ставь на предохранитель… черт! Заметил, куда патрон укатился?

— Заметил, не кипишуй.

— Ну, вроде все, — с облегчением выдохнул Борисыч. — В общем, владей. Храни, да обо мне помни. Глядишь, и удача вернется.

— А как хранить? В сейф убрать, к плазмерам?

— Дело твое, — пожал плечами механик. — Но можно вот здесь, на пульте пристроить. Магнитные захваты есть у тебя? Ну и ладно, я захватил…

— Борисыч?

— Да?

— Спасибо.

И на этот раз никакой иронии, предельно серьезно. Борисыч, что характерно, тоже это понял, но тему развивать не стал — отмахнулся и утопал восвояси, не затягивая прощание.

Вот так у меня в ходовой рубке и поселился реликт славной докосмической эпохи — механику на радость, мне… пока не знаю. Может, действительно, и на удачу. Или вот еще бонус — от мрачных мыслей отвлек. Тоже неплохо, если разобраться. Ну и чисто эстетически неплохо вписался в интерьер. Больше скажу — именно чего-то такого в рубке и не хватало, чтобы придать ей некий флер… обжитости, так скажем. Мусор, смятые жестянки от пива и газировки, картонки из-под кофе — это все не то. А вот «кольт» — то. Вот такое у меня извращенное чувство прекрасного. Ну а чтобы избавить себя от неприятных сюрпризов, патроны я предпочел запрятать в оружейный сейф, хотя так и подмывало испытать подарок в деле.

Ладно, страх страхом, а «подъем» никто не отменял. Да и чревато это — время тянуть. А ну как на «Латнике» кто-то выжил, и каждая секунда моего промедления здесь, в континууме ПВ, превращается в годы там, в пространстве ВП? Да помню я, что с «Эмденом» приключилось. И повторения этой ситуации вовсе не хочу. Но и такую цену за спокойствие платить… не по-человечески.

— Кумо, понтоны готовы?

— Давно, капитан Заварзин.

— Ладно, старт.

Как в омут с головой, блин. И водичка ледяная.

— Процесс активирован.

Как и в случае с «Эмденом», отправлять все пять понтонов я не стал — сначала ушла пара, потом, минут через десять — вторая. Последний модернизированный буксир остался, что называется, на подхвате. Впрочем, хватило и четырех, причем с запасом — судя по «волнению», поднявшемуся после «всплытия» «Латника», с «положительной плавучестью» я чуток переборщил. Проще говоря, в данном конкретном случае оптимально было бы воспользоваться тройкой спасательных средств. Но кто же мог знать? Но хорошо все, что хорошо кончается — переждав волну искривления пространства и неприятную вибрацию в костях, к которым уже начал привыкать, я снова уставился на обзорный экран. И на сей раз узрел не только равнодушно-безжалостную бесконечность, но и кое-что посущественней — пятерку понтонов и порядком изувеченный корабль поддержки десанта. И когда я говорю «порядком», я имею в виду «весьма существенно».

— Твою же маму… Кумо, просканируй и выдели цветом повреждения.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Н-да…

На такое я точно не рассчитывал. Если судить по трехмерной контурной модельке, наложенной мини-гексом на изображение реального «Латника», досталось ему очень крепко. Такое ощущение, что весь левый борт капитально пропахали ракетами… правда, не на всю длину, примерно на три четверти. Опять же, чем ближе к корме, тем менее значительны повреждения. Судя по всему, энергоотсек с реактором и прыжковым генератором вкупе с маршевыми движками уцелели, а вот всем остальным службам, размещавшимся в носовой и центральной частях корпуса, пришлось очень несладко. Особенно сильно пострадали ангары и пусковые катапульты «москитов», которые и являлись моей основной целью — «Латник», в отличие от того же «Эмдена», не являлся чистым авианесущим кораблем. У него и так-то «мелочи» существенно меньше, а тут ее еще и проредили хорошенько. Если бы пусковые комплексы располагались в центральной части, а не в носовой, настолько плачевной ситуации удалось бы избежать. Но не в этот раз, блин! Опять обломался? Похоже… с другой стороны, зря я касательно выживших сомневался — тут невооруженным взглядом видно, что с живучестью у посудины очень большие проблемы. Разгерметизировано все, что только можно. А еще габариты не горят… а, фига — ошибся я. Что-то где-то мелькает… черт, это не огни, это коронные разряды… этакие змеистые молнии, тут и там проскальзывающие по обшивке или даже по вывороченным внутренностям поврежденных отсеков. Даже красиво, если абстрагироваться от плачевного состояния посудины.

— Плохо дело, а, Кумо?

— Судя по имеющимся в моем распоряжении типовым чертежам и поддающимся визуальному обнаружению внешним повреждениям, в носовой части корабля техническая возможность для сохранения герметичности осталась примерно в семнадцати процентах обитаемых помещений, капитан Заварзин. Преимущественно по правому борту, мастерские и склады расходников.

— Иди ты! А не слишком оптимистично?

— Вы же меня знаете, капитан Заварзин. Разве я хоть раз на вашей памяти высказывал излишне оптимистичные суждения?

Это да, блин! Значит, рано я обрадовался насчет отсутствия выживших.

— В центральной части корпуса герметичность могли сохранить до тридцати семи с половиной процентов помещений, — добил меня мини-гекс. — Включая дублирующую боевую рубку. Основная, судя по косвенным признакам, полностью разрушена.

— Хм… а в корме, получается, вообще повреждений нет?

— По моим оценкам, разгерметизировано до трех процентов помещений, прилегающих к внешней обшивке корпуса с левой стороны.

— Ладно, поверю на слово… в общем, запускай агитацию.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Помните, я говорил, что на сей раз подготовился к неожиданностям? И таки не соврал, да. Мало того, еще и приложил немало усилий, задействовав все свои невеликие лицедейские способности. Хотя, если верить Степанычу, получилось неплохо. А старый слуга в этом отношении кадр проверенный, я его критические высказывания в адрес собственных потуг еще со старших классов школы забыть не могу. Про Рин-сана вообще молчу — тот впечатлился до такой степени, что даже от шуточек воздержался. Лизку пробило на слезу, равно как и механика Мягкова (семейное у них, что ли?), и только Рин-тян осталась к моей проникновенной речи равнодушной — ребенок, что с нее взять?

Но самой высокой оценкой оказались слова Ульриха Ценкера, которому я дал просмотреть запись сразу после Степаныча и кэпа. А сказал он буквально следующее: «Алекс, если бы капитан фон Клейн это увидел сразу после возвращения в реальность, он бы сильно задумался, стоит ли связываться с начальством». А когда я переспросил, уверен ли он, бывший корветтен-капитан не поленился позвать неразлучную троицу — Краузе, Швиммера и Вайса — и испытать «агитационный материал» еще и на них. И снова с аналогичным результатом. И если Степаныча еще можно было обвинить в предвзятости, поскольку он являлся соавтором речи, то про дойчей этого точно не скажешь.

Как известно, миллионы мух не могут ошибаться, так что я успокоился и перестал прогонять в голове все сказанное и зацикливаться на мнимых косяках — там запнулся, тут не то выражение на роже состряпал, а здесь и вовсе вид жалкий… но отказать себе в удовольствии озаглавить видеофайл «Исповедь дилетанта» не смог. Так он и лежал в папке с остальной сопроводиловкой, включая запись уничтожения крейсера «Эмден» «убийцей линкоров». И сейчас все это добро Кумо транслировал на «Латника» во всех доступных форматах, включая текстовую версию моего обращения в азбуке Морзе. Скажете, расточительно? Ничего подобного, по энергозатратам невелика потеря — мы в прямой видимости, мощность сигнала никакая.

— Как думаешь, услышат?

— Если на борту хоть кто-то выжил, и у этого кого-то есть доступ хоть к какой-то звуковоспроизводящей аппаратуре, то услышат, капитан Заварзин.

— Хотелось бы верить…

— Думаю, на этот раз обойдется, капитан Заварзин.

Спасибо, конечно, за моральную поддержку, но… а, чего уж там! Даже если услышат и увидят, могут не поверить. Самый верный способ — обеспечить связь с ретранслятором, чтобы выжившие лично убедились в правдивости принятых данных. Но он же открывал и простор для маневров, то бишь вместо того, чтобы аккуратно посерфить по сети, кто-то из офицеров наверняка возжаждет получить указания из штаба. А это мы уже проходили на примере авианесущего крейсера дойчей. Уверен, что у моих соотечественников хватит решимости послать убойный сюрприз, если, конечно, команда «Латника» владеет какими-то зловещими тайнами. Крайне сомнительно, но полностью исключить такой вариант я не мог, а потому рисковать не пожелал и Кумо синхронизироваться с локалкой корабля не позволил, хотя тот и очень хотел. По той простой причине, что так можно гораздо эффективнее захватить над ней контроль. Но толку от контроля, если подконтрольный объект превратился в рой радиоактивных обломков? Вот и мы так подумали, а потому сошлись на старой доброй хакерской атаке параллельно с «промывкой мозгов». Которой, что удивительно, даже сбой БИОС «утопленника» помехой не стал — помимо всех прочих способов передача осуществлялась еще и напрямую в режиме аналогового вещания, а в качестве приемной антенны мог служить даже полуразрушенный корпус «Латника».

Так что нам оставалось лишь дождаться, когда моя проникновенная речь возымеет действие. Или не возымеет — тут уж как карта ляжет. Может, там и воздействовать не на кого…

— Кумо, сколько раз уже передал?

— На третий круг сейчас пойдет, капитан Заварзин.

— Выведи на обзорный экран.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Хм… если честно, рожа особого доверия не вызывает — слишком молодой и не битый жизнью. Зря, судя по всему, побрился, щетина немного, но все же меня старила. А тут еще эти дреды легкомысленные… я их, конечно, связал в пучок, а лицо взято довольно крупным планом, но все равно понять можно, что у меня за прическа. Зато «космический загар» говорил в мою пользу — таким на станции и тем более на планете не обзаведешься, это по великой пустоте помотаться надо… эх, если бы еще голос все не портил! Но куда ему до уверенного баритона дяди Германа или хотя бы до приятного тенора Дэвида Деррика! Писклявый, дрожащий… тьфу!

«Внимание, неопознанное судно! — заговорил мой голографический двойник на экране. — Вызывает спасательный борт «Набат»! Всем, кто меня слышит! Вследствие повреждения прыжкового генератора вы совершили неконтролируемое «погружение» в подпространство. Я не знаю, сколько прошло бортового времени, но сейчас в Протекторате Росс…»

В этом месте мы специально оставили лакуну, чтобы можно было элементарной оцифровкой моего голоса подставлять текущую дату, но получилось не очень качественно — уровень звука скакнул, заставив меня страдальчески сморщиться.

«… если показания ваших часов не совпадают с озвученными, это нормально. Пребывание в подпространственном «пузыре» сопровождается недостаточно изученными физическими эффектами, в том числе замедлением или ускорением времени. Зависимость нелинейная, но поверьте — мне нет смысла вводить вас в заблуждение. Не паникуйте. Ознакомьтесь с дополнительными аудио— и видеоматериалами, хорошо их обдумайте и только потом примите решение. Если не удалось сохранить файлы при первой трансляции, дождитесь следующей. Если есть возможность выйти со мной на связь — воспользуйтесь ею. Рекомендую следующую радиочастоту…»

Ну, дальше уже неинтересные подробности. Мы учли ошибки, и заранее разработали предельно простой и легко реализуемый протокол, для которого еще и инструкцию составили. Следуя ей, даже самый низкоквалифицированный в техническом плане член экипажа, вплоть до повара, мог сварганить примитивный радиопередатчик из собственных индивидуальных средств связи. А еще озаботились соответствующей аппаратурой, чтобы суметь преобразовать колебания передающего контура, сиречь корпуса спасаемого корабля, во внятный сигнал на нашем штатном радаре. Само собой, и полевые испытания провели, задействовав сначала «Спрут», а потом и один из понтонов. Оба раза прокатило, хотя во втором случае на борт загнали Рин-тян. И даже она, словив нехилый стресс, лишившись привычной обстановки и власти над нею, с заданием справилась. А тут техническая интеллигенция, техники, инженеры, энергетики, обслуга «москитного» флота… эти даже в полумертвом состоянии должны сдюжить. Даже обязаны…

— Молчат…

— Прекратить передачу?

— Зачем? Крути, мне она не мешает. Только с экрана убери.

— Хорошо, капитан Заварзин.

— Корыто просканировал? Как оно в целом? Не рванет?

— Не исключаю такую возможность.

— Черт! А чего молчишь?!

— Анализ завершен семнадцать секунд назад, капитан Заварзин. Я просто не успел поставить вас в известность до запроса.

— Твою же… так, что делать будем? Не хотелось бы и этот вариант про… хм…

— У них нестабильное энергетическое поле, капитан Заварзин. Видите эти разряды? Это блуждающие токи, вызывающие резкие скачки потенциалов между крупными корпусными деталями, которые в данном случае служат электродами. И при определенных условиях может произойти пробой с образованием коронного разряда. Надеюсь, последствия вы представляете?

— Еще бы! Хреново, блин. Это что же получается, внутри в любой момент можно поджариться от молнии?

— Да, капитан. Вплоть до превышения шагового напряжения в отдельных точках корпуса.

Ничего себе! Шагнул чуть шире, чем обычно — хренак! — и поминай, как звали…

— Весело им там… и ничего нельзя сделать?

— Дистанционно — вряд ли. Я сумел подключиться к их локальной сети, но без синхронизации у меня, фигурально выражаясь, связаны руки. Почти ничего не вижу и не слышу, сплошные наведенные помехи. Программные средства воздействия ограничены, да и не помогут они в данном случае, потому что полностью глушить энергосистему нерационально. А это единственный на данный момент осуществимый способ. Но мы можем пристыковаться и задействовать функциональных юнитов для срочных ремонтных работ. Думаю, за пару часов я доведу уровень стабильности до приемлемого.

— Это какого? Выражайся точнее.

— Ну, при ходьбе током бить не будет…

— Уже плюс…

— … но при сильных энергетических возмущениях возможность пробоя останется. Судя по результатам телеметрии, в полевых условиях этот дефект устранению не поддается. Необходимо заглушить реактор и продублировать основные энерголинии, обновив изоляцию. Работы на неделю, плюс нужны специалисты, юниты не справятся. А еще это гарантированно убьет выживших членов экипажа…

— … если они есть. Ладно, давай делать хоть что-то. И свяжись с Картахеной, пусть Рин вылетает вместе с техниками.

— Принято, капитан Заварзин.

— Будем осторожничать, блин… слушай, а сильное энергетическое возмущение — это как?

— Например, выстрел из стандартного плазмера.

— Н-да… а режим огнемета?

— Не могу утверждать с гарантией. Все зависит от конкретного места. Возможно, даже минимальная мощность разряда для образования факела спровоцирует пробой.

— Фигово…

— А вы собрались с кем-то воевать, капитан Заварзин? Я рекомендую оставаться на борту «Набата» до прибытия ремонтной бригады. В этом случае даже при возникновении нештатной ситуации, чреватой взрывом «Латника», я успею отстыковаться и активировать щит.

— Уговорил, чертяка.

— Строго говоря, я демон.

— Да пофиг.

— Как скажете, капитан Заварзин.

— Пара часов, говоришь?.. Ладно, паркуй понтоны и стыкуйся. Моя помощь понадобится?

— Процессы запущены в автоматическом режиме.

— Пойду в каюту, отдохну, пока есть возможность.

— Похвальное решение, капитан Заварзин.

— Ты не расслабляйся, я следить буду.

— Как скажете, капитан Заварзин.

— Если кто вдруг нарисуется, зови.

— Есть.

Ну вот, ценные указания раздал, теперь можно и сачкануть… перекусить заодно, опять же. Кто знает, когда следующая возможность представится? Пусть «Латник» и соблюдал до сих пор радиомолчание, но прошлый опыт показывал, что без сюрпризов не обойдется. Чую, так и придется по спасенной… ну, почти… лоханке шариться. Да и любопытно, чего греха таить? Так что если Кумо обещание выполнит и более-менее укротит разбушевавшегося духа электричества, не удержусь, сунусь на борт. Авантюризм чистой воды, кто бы спорил. Но вот признайтесь, положа руку на сердце — а вы бы не сунулись? Вот и я о том же…

— Внимание! Обнаружен неопознанный объект!

— Чего?! — Я аж запнулся на ходу, хотя обычно такого себе не позволял. Особенно на собственном изученном от «а» до «я» корабле. — С фига ли неопознанный?!

— На запрос не отвечает, капитан Заварзин.

— «Гекс»?

— Нет, корабль явно принадлежит хуманам, но не могу определить, какой именно политической формации. Объект сохраняет режим молчания.

— Твою же! И кого еще принесло на мою голову?! — И, осененный внезапной мыслью, рявкнул: — Кумо, заглуши передачу! Живо!!!

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Ф-фух…

— Позволите вопрос?

— Валяй.

— А к чему такая спешка?

— А оно нам надо — палиться? Как думаешь, он успел передачу перехватить?

— Вряд ли, — после небольшой паузы ответил мини-гекс. — Мощность передачи сильно ограничена, основной сигнал распространяется не более, чем половину стандартной астроединицы… если только радиоэфир прослушивали…

— … что тоже сильно вряд ли, — закончил я мысль помощника. — А теперь и стандартный сигнал не перехватят. Долбаные халявщики!..

— Думаете?.. — усомнился Кумо.

— А кто же еще? — невесело усмехнулся я. — Леди Рокуэлл, «Эмден» с долбаными секретами, а теперь еще и эти… полный набор, блин. А я, наивный, думал, что все предусмотрел…

— Предвидятся неприятности?

— Ага. И офигительные. Так что давай-ка не будем ждать у моря погоды, ускоряйся и стыкуйся с посудиной, плевать на иллюминацию. Сейчас главное застолбить находку. Каковы шансы, кстати?

— У наших потенциальных конкурентов что-то скоростное и довольно маневренное…

— Что, даже по силуэту не опознал? — поразился я.

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин. К тому же им не нужно разгоняться, а вовсе наоборот…

— Говори толком, успеем, нет?

— Если объект сохранит текущую траекторию и начнет затормаживаться в ближайшие три минуты, то разница составит около девяти с половиной минут. В нашу пользу.

— А если нет?

— Или протаранит «Латника», или промахнется и вынужден будет потерять время на маневрирование.

— Хм… кажется, мы упускаем из вида еще одну возможность.

— Признаков наведения ракетных систем не выявлено, капитан Заварзин.

— Значит, не очередной «убийца линкоров»? Это хорошо… с «трофейщиками» хотя бы можно попытаться съехать на базаре… ладно, погнали. И, Кумо, на всякий случай подготовь ракеты и один из понтонов переведи в режим «брандера».

— Это не очень рационально с финансовой точки зрения, капитан Заварзин.

— А то я не понимаю, блин! Будем надеяться, что удастся разрулить другим способом, попроще и подешевле. Хотя тоже та еще задачка!.. Черт, ну почему все всегда так сложно?! Борисыч еще этот, с удачей!

— Не вижу связи между суевериями механика Мягкова и текущей ситуацией.

— Зато я вижу! Сглазил, старый дурак… да и я сглупил — будь здесь сейчас «Спрут», хрен бы они сунулись… понадеялся на конспирацию и безлюдность сектора…

— Вероятность встречи с другим кораблем в данном секторе пространства составляет ноль целых четыреста пятнадцать тысячных процента, капитан Заварзин.

— Говорю же, повезло, как утопленникам! — в сердцах рявкнул я. И снова недобрым словом помянул механика Мягкова: — Ну, Борисыч, ну, удружил!..

— Неопознанное судно ускорилось на семь с половиной процентов, капитан Заварзин. Какие будут указания?

— Не суетись. Работаем по плану. Попробуй их выз…

— Зафиксирован входящий вызов, капитан Заварзин. Принять?..

— А сам-то как думаешь? Принимай, конечно. Посмотрим, что за звери…

За неимением более конкретных указаний Кумо вывел видеосигнал на центральный дисплей, и я чуть было не поперхнулся, наткнувшись на ироничный взгляд довольно молодого мужика — такой, знаете, с прищуром и мелкими лукавыми морщинками в уголках глаз. Плюс еле заметная улыбка, практически теряющаяся под… скажем так — растительностью. Та стадия щетины, когда она уже перестала ею быть, но еще не превратилась в полноценную бороду. Аналогично и со щегольскими усиками. Но больше всего меня поразила шевелюра — небрежно уложенные короткие волосы, если подключить воображение, то и за модельную стрижку принять можно. И это на фоне моих дредов, блин! Колер, кстати, тоже оригинальный — уже не русый, но еще не рыжий. Все это моментально сложилось в цельный образ, который я мысленно охарактеризовал словом «хлыщеватый». Этакий аристократично-хамоватый рубаха-парень, которому место либо на клановой планете, либо на крупной космической станции. Но никак не на довольно мелком и неказистом, пусть и скоростном, кораблике. А когда незваный гость открыл рот, сомнений не осталось вообще.

— Приветствую вас, мрачный незнакомец! — на безупречном бриттише сказал он. Да-да, том самом, с неповторимым акцентом. — Я Саффолк. Если угодно — лорд Саффолк.

Ага, щаз! Лорд, надо же… и как он только имидж в условиях судового дефицита всего и вся поддерживал? За счет остальной команды? Или, как вариант, такие условия для него нехарактерны? Командировочный, э! — как сказал бы Рин-сан.

— Мне плевать.

— Ну надо же, типичный росс! — удивленно заломил бровь Саффолк. — Кстати, с кем имею честь?

— Алекс.

— Алекс?

— Просто Алекс. Чего надо?

— Грубовато, — демонстративно вздохнул мой собеседник. — Впрочем, чего я ожидал от вашего захолустья? Приличные манеры для вас пустой звук, уважаемый Алекс?

— Хватит морочить мне голову. К делу.

— Что ж… как вам будет угодно. Я имею сообщить, Алекс, что намерен заявить права на находку. Да-да, не удивляйтесь — на тот же объект, что облюбовали и вы.

— На каких основаниях?

— По праву нашедшего, разумеется, — развел руками Саффолк. — Мы засекли этот загадочный объект менее часа назад, когда он… вынырнул из ниоткуда. Не иначе, чудо! Вы согласны?

— Отвалите.

— А на каком основании, позвольте поинтересоваться?

— Я уже застолбил делянку, так что отвали.

— Хм… не думаю, что удовлетворю ваше желание, Алекс. Не вижу оснований для отказа от собственных намерений. Или вы примените силу?

— Возможно.

— Что ж, в таком случае я оставляю за собой право на адекватный ответ. Честь имею, сэр.

— Катись.

Экран связи погас, и его место заняло увеличенное изображение изрядно приблизившегося «Латника».

— Кумо, как у нас дела?

— Мы идем с заметным опережением конкурентов, капитан Заварзин.

— Хорошо… продолжай работы по плану.

— Сколько ракет активировать?

— Давай три. И как только пристыкуемся, сразу запускай в автономку. Пусть понервничают.

— Какие еще будут распоряжения касательно гостей?

— Игнорируй.

— Предупреждать об опасности не будем?

— Обойдутся.

— Позволю себе заметить, что вы излишне вжились в роль, капитан Заварзин.

— Блин, извини! Выбесил этот придурок… ненавижу таких со школьной скамьи.

— Таких?

— Ну, хлыщей… самодовольных, манерных всезнаек, считающих себя небыдлом.

— Э-э-э… капитан Заварзин, разрешите вопрос?

— Валяй.

— А почему вы решили, что он считает себя… «небыдлом»?

— Да у него на роже все написано! И никнейм характерный.

— А что не так с его именем?

— Прогони поиск по базам данных.

— Процесс активирован. Процесс завершен. Обнаружено сто семьдесят пять тысяч девятьсот три совпадения…

— Теперь ищи современные упоминания.

— Процесс активирован. Процесс завершен. Совпадений не обнаружено.

— Понял теперь?

— Ответ отрицательный.

— Обрати внимание, как он себя назвал — лорд Саффолк. В современных реестрах аристократии Протектората Бритт такая фамилия отсутствует. Вывод? Этот напыщенный придурок или скрывает свое реальное имя, что вряд ли — манеры не те, нормальные аристо не заморачиваются с «высоким стилем», либо косит под них — вот на это как раз очень похоже. Потому и кличку такую взял — историческая, но в настоящий момент исчезнувшая фамилия… даже не фамилия, а титул по земельному владению. Это чтобы ни у кого из реальных выходцев из кланов претензий не возникло. Потому как чревато это.

— Довольно умно… и логично.

— Ага… урод! Не перевариваю хитрозадых…

— Есть причины?

— Объективных нет. Лично меня они не тревожили, но со стороны насмотрелся всякого. Так что это что-то иррациональное, подсознательное недоверие.

— Вы поэтому так с ним обращались?

— Не только. Пусть помучается. И дозреет.

— Полагаете, он снова попытается выйти на связь?

— Если не дурак — а он не дурак, и если у него нормальные спецы, то обязательно. Чтобы попытаться меня разговорить. И разузнать, с чего это я так уверенно пру к потенциально нестабильному объекту.

— Мне бы тоже этого хотелось, сэр.

— Очень смешно.

— Входящий вызов. Принять?

— Давай…

Судя по всему, с той стороны нашей столь оперативной реакции не ожидали, так что самозваному лорду Саффолку потребовалось около секунды, чтобы вернуть на физиономию безмятежное выражение, прогнав раздражение. Но в руки он себя взял очень быстро, этого не отнять. И снова иронично усмехнулся:

— Браво, Алекс! Застали меня врасплох.

— Чем обязан? Снова? — отзеркалил я усмешку.

— Я тут слегка погорячился… да… признаю. Гордость взыграла.

Ну-ну, гордость… скорее гонор. Такой удар по самолюбию — обыкновенный космический быдлан, и так легко, походя, обломал по всем параметрам! Он-то, видимо, готовился к словесной эквилибристике, а ему в морду суровой реальностью… обидно. Вот и продолжим в том же духе, хе-хе.

— Ты знаешь, кто я?

— А вы человек дела, Алекс…

— Некогда мне с тобой трындеть. Так ты знаешь, кто я?

— А мне плевать, милейший Алекс, — на ходу переобулся Саффолк.

Впрочем, не совсем — от иронично-издевательского тона (ну, ему он таким казался, ага) он так и не избавился. Разве что чуть грубее стал. И прямолинейнее.

— Взаимно, — отплатил я той же монетой.

— Что ж, будем считать, что в этом вопросе мы сошлись во мнениях, — поджал губы самозваный лорд. — Значит, и почва для переговоров присутствует.

— Не интересно.

— Ну почему же? Лично мне кажется, что у нас есть повод для обсуждения…

— Когда кажется, креститься надо.

— Это такая росская идиома, да? На нашем языке звучит грубовато.

— Плевать.

— Знаете, Алекс, наша беседа пошла по кругу.

— Не льсти себе. Она зашла в тупик.

— Проклятье!.. В этом месте я должен прервать вызов, не так ли?

Отвечать я не стал, но всем своим видом постарался показать, что таки да, должен.

— Знаете, Алекс, я, пожалуй, воздержусь. Не хочу показаться малолетней истеричкой.

— Действительно? — удивился на сей раз уже я. — А вам не все ли равно?

— В данный конкретный момент ваше мнение для меня является ключевым. Ведь исключительно от него зависит исход переговоров.

— А мы ведем переговоры?

— А разве нет?

— Хм… по-моему, я тебя откровенно посылаю далеко и надолго. А до тебя все не доходит. Придется обратиться к более радикальным методам.

— Это каким же, позвольте поинтересоваться?

— Силовым.

На пару мгновений зависла неловкая пауза, затем Саффолк выдохнул и с видимым усилием продолжил в том же тоне:

— Вы… настолько в себе уверены, Алекс?

Ну, что тут скажешь? Уверен, да. И уверенность моя базировалась на пусть и быстротечном, но довольно тщательном анализе полученных данных — пока мы с самозваным лордом трындели, Кумо умудрился опознать тип судна конкурентов и выдал все расклады на дополнительный экран. Причем именно судна, а не корабля — сомнительные гости прибыли на «техничке». Тип «Вудсток», постройки клана Экфорд, Протекторат Бритт, разумеется. Чем характерен? Уникальным сочетанием скорости, маневренности и автономности в ущерб функциональности — этакая космическая карета «скорой помощи», оборудованная всем необходимым для проведения срочных ремонтных работ со всеми вытекающими: залатать дыры, поддержать живучесть, эвакуировать команду… то бишь обеспечить латаемому объекту минимальный запас времени, позволяющий дождаться более существенной помощи. Оч-чень интересная посудина. Скажу прямо — идеальный выбор для «гастролера». И пустят везде, потому что не военный и угрозы не несет, и от большинства угроз в свою сторону можно легко сделать ноги. Плюс солидный энергозапас, с каким можно развернуть мощный щит даже на разгонном режиме. А еще жизненное пространство позволяло без проблем разместить экипаж рыл в тридцать, что в моем случае очень плохо — я-то один, как перст. А поскольку на личное оружие и средства защиты особых ограничений нет, за исключением армейских образцов, то вооружены эти тридцать рыл могут быть до зубов. Впрочем, и здесь в мою пользу играл некий неучтенный фактор… а еще у меня в наличии ракеты и дальнобойные плазменные пушки. А у «Вудстока», если он в стандартной конфигурации, только легкие противометеоритные пукалки, которые «Набату» что гринзейскому риносерусу дробина.

Естественно, все эти расклады собеседнику я выдавать не стал, просто ответил вопросом на вопрос:

— А сам-то как думаешь?

И вот тут Саффолк меня по-настоящему удивил:

— Сдается мне, милейший Алекс, между нами возникло небольшое недопонимание. Меня не интересуют ваши ракеты и пушки. В этом плане вы нас превосходите на голову, если мы правильно определили тип вашего корабля. Мне больше интересно, как вы относитесь к потенциальным… последствиям?

Ты гляди, а говорил, плевать, кто я! Ладно, продолжаем в том же духе.

— А на Картахене ты был?

— Картахена? Что это? — снова заломил бровь Саффолк, на сей раз вопросительно. — Та местечковая помойка?

Черт, а ведь действительно «гастролеры»! И как их только таможенники и пограничники в «золотой треугольник» пропустили? Они же еще и бритты, в дополнение ко всему! Впрочем, это я уже перебрал — хоть «треугольник» и контролировали россы с дойчами, с бриттами пока что мир, поэтому оснований не допускать гражданское судно, пусть и сомнительной национальной принадлежности, по факту не было. А лорд Саффолк не до такой степени отмороженный, чтобы куролесить на станции до дела. Вот после — совсем другой разговор! Можно и гульнуть, да так, чтобы потом еще долгие годы визит лихих бриттов по кабакам вспоминали. И это было бы вполне в духе команды Саффолка.

— Судя по всему, именно она, — подтвердил я предположение собеседника.

— Проездом, не более того, — небрежно хмыкнул тот.

— А ты суицидник.

— Полноте! Я предпочитаю верить в хорошее и полагаться на удачу. А еще на скорость и маневренность моего «Уиззла»…

Ага, точно! Теперь и Кумо смог рассмотреть надпись по борту — «Weasel», то бишь очередной мифический зверь с Земли — ласка. Мелкий и верткий, если я правильно помню. А еще этот «зверек» снова ускорился…

— … кстати, у нас паритет, милейший Алекс! — с довольной ухмылкой сообщил Саффолк. — Похоже, придется все-таки договариваться.

Бросив быстрый взгляд на навигационный экран, в данный момент примостившийся к основному в правом нижнем углу, я убедился, что собеседник прав — если ничего не менять, то к «Латнику» мы пристыкуемся одновременно. Правда, в разных местах — я в корме по левому борту, куда и нацелился изначально, а они в центральной части по правому. Хм… довольно умно. Считай, тушей «трофея» от меня отгородятся, так что плазмой их не достать. Да и ракетами чревато — можно «Латника» еще сильней повредить. Хотя ему значительно хуже от тех трех «подарочков», что я велел активировать мини-гексу, уже не станет. С другой стороны, на фига мне лишние траты?.. И впрямь паритет. Если и встретимся, то только лично и во внутренних помещениях корабля поддержки десанта.

— Это вряд ли. В отличие от тебя, я проповедую культ силы.

— Как интересно! И что же вы намерены предпринять, Алекс? Как собираетесь меня останавливать? Будем биться стенка на стенку? Сойдемся на кулачках, как это у вас, россов, принято?

— А может, я вас просто перестреляю?

— Это стало бы решением проблемы, — процедил Саффолк, уставившись мне в глаза.

Ага, значит, не совсем у него дураки в спецах ходят! Сообразили, что к чему. И это хорошо, по крайней мере, бездумно палить не станут. А вручную пойди еще меня уработай — сначала надо в угол загнать.

— Я подумаю об этом, — прищурился я, не прерывая игру в «гляделки». — Но есть решение проще. Я дождусь деловых партнеров, которых уже вызвал. И которых у вас, насколько я понимаю, в наших краях нет. Мы тупо задавим вас массой и авторитетом.

— Какая пошлость, право! — отвел взгляд Саффолк. — Я был о вас гораздо лучшего мнения, Алекс.

— Зря.

— Сам вижу, — хладнокровно кивнул самозваный лорд. — Что ж, в таком случае придется поторопиться, чтобы поставить наш трофей на ход и удалиться до появления ваших друзей. Они ведь отправились с Картахены, я угадал? Действительно, откуда еще… значит, у нас часов пятнадцать, максимум двадцать. Ограничимся семнадцатью. Посмотрим, чья команда управится быстрее. Это даже в какой-то степени честное соревнование. Таймер запущен, милейший Алекс. Честь имею.

Экран связи погас, и я так и остался сидеть с угрюмой рожей — гримаса, такое ощущение, приросла к физиономии. Долбаный лорд! Ну вот откуда он нарисовался?! И ведь каков шельма! Так повернул ситуацию, что и оснований для силового решения спора нет — если, конечно, я не начну упирать на тот факт, что именно я извлек «Латника» из подпространства. А мне оно надо, перед «гастролерами» палиться? Правильно, не надо. Но и грех на душу брать… с вояками с Картахены проблем не будет, там у Деррика со Степанычем уже давно все схвачено. И будь это родные авантюристы из «золотого треугольника», я бы их без раздумий пустил в расход… да что я сам себе вру — местных бы одно название моего корабля заставило обойти данный сектор десятой дорогой. А эти сунулись, причем очень вовремя, что вряд ли можно объяснить простым совпадением. Такое ощущение, что караулили за пределами видимости радара, что вполне реально — «Набат» далеко не новый корабль, да и не разведчик или специалист по РЭБ. В этом плане «Уиззл» мне сто очков вперед даст, для него дальнее обнаружение как раз специализация. Отсюда проистекал очень неприятный вопрос: уж не по наводке ли лорд Саффолк по мою душу явился? Независимый бритт на очень характерной посудине, не лишенный авантюрной жилки… наймит кланов? Или конкретного клана? Например, Рокуэллов? Да даже если и не они подсуетились… попробуй такого расфигачить ракетами — проблем не оберешься. Кто знает, какие у лорда связи, и какой вой поднимется по Протекторатам? Нашим СМИ только дай повод! А тут такой инцидент — росс против бритта, да где — в «золотом треугольнике»! Такое новой войной чревато, к которой коалиция еще не готова… черт! Ну вот почему я не пропускал в свое время нудение дяди Германа мимо ушей?! Сейчас бы и мыслей подобных не возникло…

Ладно, принимаем вызов. Посмотрим, кто кого. У меня есть Кумо и функциональные юниты, и сеть «Латника» практически взломана. Плюс стратегическое преимущество — от меня тупо ближе до энергоотсека. А они, по всему судя, на резервную рубку нацелились.

— Кумо, сумеешь перехватить управление, если эти ухари умудрятся рубку оживить?

— С вероятностью в семьдесят два процента, капитан Заварзин.

— Слушай, давно хотел спросить… ты же вот эти проценты наобум озвучиваешь?

— Вовсе нет. Мои выводы всегда основаны на всестороннем анализе.

— А сейчас ты из чего исходишь?

— Из того, что взломал более шестидесяти процентов сохранившейся сетевой инфраструктуры. И из того, что встречной активности до сих пор не засек.

— То есть эти придурки дистанционно подключаться к локалке не стали?

— Скорее, не сумели, капитан Заварзин.

— Мощностей не хватило?

— Думаю, времени. Они вынуждены взламывать росскую кодировку, а мне на это время тратить не нужно. Проблема совместимости отсутствует, остается только файервол… дистанция оптимальная, капитан Заварзин. Разрешите предстыковое маневрирование?

— Валяй…

Минуты три я молча любовался на окрестные звезды и кусок борта «Латника», а потом легкий толчок возвестил о завершении процедуры, о чем не замедлил сообщить и мини-гекс:

— Стыковка завершена, капитан Заварзин. Активировать функциональных юнитов?

— Да. И не запрашивай подтверждение, работай на результат. Задача — сделать внутренние помещения проходимыми. Но не перестарайся, пусть останется возможность пробоя при стрельбе. Ну их на фиг, огневой контакт нам ни к чему.

— Принято, капитан Заварзин.

— И подготовь шлюз.

— Все-таки решили подняться на борт?

— Как только станет более-менее безопасно, так сразу же.

Ждать пришлось около часа — именно столько времени понадобилось десятку функциональных юнитов под чутким руководством Кумо, чтобы более-менее залатать дыры в энергосистеме. Более-менее в нашем случае означало, что от блуждающих коронных разрядов мы избавились, что уже хорошо. Но данное достижение нам обошлось довольно дорого — двух «кракозябр», испепеленных молниями, мы потеряли окончательно и бесповоротно, еще трех пришлось использовать в качестве временных коммутаторов — функциональность они сохранили, да вот беда, покинуть пост не могли. В итоге в обследовании внутренних помещений «Латника» задействовать удалось лишь пятерых. Это серьезно замедлило прогресс — пока я собирался лично навестить корабль, а это примерно полчаса, юниты успели осмотреть лишь прилегающие к шлюзу технические помещения, в частности, один из энергораспределителей левого борта. До чего-то серьезного типа энергоблока они не добрались. Впрочем, меня это не остановило — как показала практика, «Латник» был абсолютно безлюден, хоть и сохранил частичную работоспособность. Таким образом, противостояние с озверевшим экипажем мне не грозило, а от опасностей, скажем так, техногенного характера «кракозябры» все равно бы не защитили.

Откуда знаю? В смысле, про безлюдность? Кумо сказал. И даже показал — пока деловитые юниты сновали туда-сюда по обшивке и близлежащим боксам, не особо заморачиваясь сохранением их герметичности, я, чтобы не скучать, принялся мониторить процесс взлома локалки «Латника». Синхронизироваться с сетью трофея я по-прежнему не позволял, поэтому мини-гексу пришлось самым натуральным образом изгаляться, выискивая обходные пути. Так, он умудрился оживить систему видеонаблюдения — не всю и не везде, причем не только в уничтоженных отсеках — но нам и ее огрызков хватило, чтобы убедиться в отсутствии экипажа. Заодно мы установили, что времени на борту прошло куда меньше сорока лет — слишком чисто, слишком мало пыли, слишком хорошо сохранились всякие мелочи вроде одежды, кухонной утвари и тканевой обивки мебели. Грибков и плесени, как на приснопамятной «Ледяной красотке», тоже не было. Все признаки запустения в наличии, но запустения недолгого — может, лет пять. Точнее установить без синхронизации пока не представлялось возможным. Отчасти еще и по этой причине я намеревался высадиться на «Латник» лично — камеры камерами, а собственными глазами посмотреть куда лучше. Вот выясню точно, сколько по локальному времени корабль проторчал в подпространстве, тогда и синхронизируемся. Раньше никак, вся электроника сразу же скорректирует и даты, и бортовое время.

В общем, минут на двадцать я себя занял, но очень быстро заскучал — Кумо в рандомном режиме выводил на главный экран картинки с уцелевших камер, но вскоре это зрелище приелось. Тем более что главное я уяснил: экипаж, прежде чем исчезнуть, явно проводил какие-то работы. А еще выжившие позаботились о погибших — по крайней мере, я ни одного трупа не заметил. А вот куда потом они сами делись… тайна сие великая есть. Активность на борту нулевая, значит, где-то компактно устроились. А дальше все зависело от длительности пребывания в подпространстве. Если прошли дни или даже недели, можно предположить, что выжившие расположились в каком-то обособленном секторе, потому что так проще поддерживать функционирование систем жизнедеятельности и спасаться от блуждающих токов. Если же годы… то тут только два варианта: или все они отдали богу душу — но почему тогда я не видел трупов? — или забрались в анабиозные камеры. Последних, как не трудно догадаться, на военном корабле было не очень много и располагались они главным образом в медицинском блоке, для тяжелых больных и раненых. Но не на весь экипаж, это точно. Кумо, кстати, их нашел — семьдесят девять активных, но занятых ли — не понять. Из ста возможных. И это при экипаже (с учетом десантуры и пилотов «москитов») в шесть с половиной сотен. Даже со скидкой на полученные повреждения, выжить должно было процентов пятьдесят-шестьдесят личного состава, но никак не одна десятая часть. Если, конечно, в анабиозном отсеке именно члены экипажа. Вполне могло быть и так, что капсулы тупо не обесточены, поэтому сеть их и видит. Вот если бы можно было синхронизироваться… но на нет и суда нет.

Вникать в ход ремонтных работ желания не было, пялиться в экран тоже, поэтому я принялся озираться в поисках хоть какого-то занятия. И, что характерно, нашел, когда наткнулся взглядом на Борисычев подарок. Мысль меня интересная посетила, ага. До того интересная, что я незамедлительно принялся за ее реализацию, не забывая краем глаза следить таки за дисплеем. А еще попросил Кумо вкратце пробежаться по материально-технической базе — что уцелело, а что придется искать где-нибудь еще. Отчет оказался донельзя нудным, да еще и не самым оптимистичным — со слов мини-гекса выходило, что из двух десятков единиц «москитной» эскадрильи осталось всего восемь. Из них три в аварийном состоянии — видимо, в предыдущих заварухах досталось, а отремонтировать толком не успели. Зато рембаза сохранилась процентов на семьдесят, поскольку основные ее мощности располагались по оси корабля. Ангары с пусковыми установками по левому борту уничтожены полностью, а по правому уцелели. Аналогично со складами запчастей и прочих расходников. А вот с системой жизнеобеспечения в этих отсеках совсем беда — придется довольно долго восстанавливать основные коммуникации, и крайне желательно в условиях нормальной верфи, а не в открытом космосе. Еще одна ложка дегтя в маленьком кувшинчике меда — я-то, наивный, надеялся, что получится лоханку подшаманить минимальными силами, да еще и в укромном местечке. Мечты, мечты, как вы прекрасны! Теперь точно придется на Картахену тащиться.

Помимо мониторинга собственного фронта работ Кумо еще и за конкурентами следить умудрялся. Правда, без гарантий — в носовой части сохранилось не очень много камер. А основным поставщиком информации служил ходовой радар самого «Латника», который мини-гекс запустил сразу же, как появилась такая возможность. В общем и целом картинка складывалась занятная, и, что самое приятное, в нашу пользу. Потому что в отличие от нас «гастролеры» еще даже на борт проникнуть не сумели. Чисто технически я тоже не покидал «Набат», но за меня работали функциональные юниты. А этим придуркам только и удалось, что пристыковаться к одному из сохранившихся на баке шлюзов. А дальше бритты уперлись в ранее озвученную Кумо проблему: кодировку россов они не знали, и были вынуждены «ломать» ее по ходу дела. Правда, попытались сунуться напролом — запустили пару человек в скафандрах с ракетными ранцами и плазменными резаками в рваную дыру в корпусе, но обломались: едва техники принялись резать переборку, как случился тот самый пробой. Причем парный, ага. Жаль, не видел физиономию Саффолка, когда от обоих работяг в один миг остался только пепел. Мало того, им еще и на корпус «Уиззла» коротнуло. Но не очень сильно, потому что суденышко лишь мигнуло габаритными огнями, а потом энергосистема восстановила равновесие. После этого никакой видимой активности со стороны «гастролеров» мы с Кумо не наблюдали на протяжении всего того часа, что я торчал на «Набате».

А потом мини-гекс доложил, что опасность поражения электричеством устранена до приемлемых пределов, по крайней мере, в близлежащих отсеках. До полной стабилизации еще примерно час, но юниты уже не нужны — оставшаяся часть работ осуществлялась исключительно программными методами. Соответственно, я принялся собираться на выход. Вовремя, кстати — с тем срочным делом я уже к этому моменту благополучно справился, и снова изнывал от скуки. До такой степени, что принялся пялиться в трехмерную схему «Латника», на которой Кумо заботливо отметил сохранившие герметичность отсеки. Как не трудно догадаться, маршрут прикидывал. Ну да, наобум не хотелось переться. «Латник» это вам не скромная яхта типа «Номад», даже с учетом повреждений по доступным помещениям в одиночку можно неделю лазить. А у меня столько времени нет. Мне надо как-то от непрошенных гостей избавляться. Допустим, можно и не суетиться, ибо как только явится Рин со спецами, ситуация резко изменится в мою пользу. Но кто сказал, что ушлый Саффолк не сумеет до того вскрыть-таки защиту корабля и захватить над ним контроль? Тогда от «Спрута» будет мало толку — не стрелять же по трофею? А хлыщеватый лорд будет над нами глумиться… а вот хрена ему! Воевать, так воевать. Будет нужно, не постесняюсь партизанщину устроить с диверсиями и нападениями из-за угла. Но хочется надеяться, что до этого не дойдет…

Комплект брони, так хорошо себя зарекомендовавший в разборках с дойчами в той истории с крейсером «Эмден», уже и так был на мне, оставалось лишь пополнить запасы расходников, да вооружиться сообразно обстановке, то бишь примитивно и грубо. Впрочем, и обе кобуры не пустовали, хотя, казалось бы, зачем лишнюю тяжесть таскать? Отвечаю — в силу привычки и косности мышления. Да и отцеплять их довольно долго и муторно. А на тяжесть плевать — сервоусилители эту пару килограмм просто не замечали. Зато нож-мультитул заменил на более подходящий — прямой обоюдоострый клинок из сверхпрочной керамики, с рукоятью, рассчитанной на перчатку скафандра. Ножны приспособил на левое бедро, а справа подвесил телескопический пробник, смахивавший на раскладное копье одного известного киноперсонажа, причем, что характерно, обладающий почти такой же пробивной способностью, разве что более компактный. Оправился, хлебнул водички на дорожку, и на всякий случай еще раз уточнил:

— Кумо, уверен, что можно по кораблю шариться?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Перемещения в пределах выделенных зеленым секторов не опасны. Сохраняется небольшая вероятность пробоя, но изолирующих свойств вашей брони достаточно для защиты.

— Хм… то есть тряхнуть может?

— Не более того.

— А электроника не вырубится?

— Только если очень сильно не повезет, сэр.

— Ну ладно тогда…

Памятуя о каилитовом прииске и имея в виду плачевное состояние самого «Латника», в разведку отправился, так сказать, во всеоружии — с загерметизированным скафандром и дыханием по закрытому циклу. На фильтры надеяться не стал, ну его на фиг — кто знает, что может содержаться в затхлой атмосфере поврежденного корабля? Что-то я сильно сомневаюсь, что система кондиционирования и очистки воздуха еще функционирует. Лучше уж потерплю…

Впрочем, шлюз действовал, в чем я и убедился на собственной шкуре, пережив выравнивание давлений и не самую приятную процедуру дезинфекции. Хорошо хоть, из огнеметов прожаривать не стали, ограничились жестким излучением. И все равно посетило чувство дежавю — приключения в системе Кайя-13 еще свежи в памяти. И, подозреваю, еще долго таковыми останутся. А потом потянулись однообразные казенно-безликие коридоры, по которым я шагал, механически переставляя ноги, потому что смотреть особо было не на что, а дорогу искать вообще не нужно — Кумо вывел в «дополненную реальность» «нейра» стрелку навигатора. Само собой, цель мы наметили заранее, на данный момент весьма скромную — стандартный терминал системы контроля, скрытый в технологической нише. Это такая незаметная приблуда, о существовании которой знают исключительно техники, занятые в текущем обслуживании систем жизнеобеспечения корабля. А остальным это просто на фиг не нужно, своих забот хватает. Первым же без таких вот терминалов, как без рук — каждая коробочка с сенсорным дисплеем позволяла мониторить порядочный кусок коммуникаций, где в пределах отсека, а где и целого сектора. Мой путь пролегал к ближайшему такому посту, который Кумо нашел в технической документации на «Латник». Соответственно, дорога много времени не заняла — я всего минут пять попетлял по коридорам, избегая пока что иных помещений, какими бы соблазнительными те ни казались. Дело прежде всего, ага. Впрочем, целеустремленность не помешала мне по пути осмотреться и укрепиться во мнении, что по бортовому времени прошло не так уж и много. Однозначно не сорок лет, и даже не десять, а куда меньше. Газоанализатор тоже работал на полную мощность, но, судя по молчанию мини-гекса, ничего сверхъестественного в атмосфере не содержалось. В принципе, можно было переходить на фильтрацию воздуха, дабы не тратить зря реагент. Кумо так и сказал. Но я все же воздержался — вонь горелого пластика удовольствие так себе.

Нишу, кстати, если бы мини-гекс не подсветил ее в «дополненной реальности», я бы нипочем не заметил, так хорошо она оказалась замаскирована. А еще заперта, так что пришлось воспользоваться клинком — тем самым, из сверхпрочной керамики. Выворотив декоративную пластиковую панель, я столь же радикально разобрался с примитивной распашной дверцей на скрипучих петлях, и уставился на подсвеченный бледно-зеленым дисплей, предварительно смахнув с того перчаткой пыль. Ну а поскольку он был сенсорным, то и на касание стреагировал, хоть и с заметным лагом: заставка-логотип разработчика ПО, мигнув, сменилась стандартной табличкой текущего состояния сегмента сети. Цифры, цифры, цифры… но заинтересовала меня ровно одна строчка — справа вверху, над табличкой. Текущая дата по локальному времени.

— Н-да… — протянул я после задумчивой паузы. — Ты тоже это видишь, Кумо?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Выходит, ошиблись мы с тобой в прогнозах? Пять лет… замахнулись, однако. И попали пальцем в небо. Раза этак в два с половиной…

— Строго говоря, по локальному времени прошло девятнадцать месяцев, шесть дней и…

— К черту подробности! Главное мы выяснили — все наши теории в очередной раз накрылись медным тазом.

— Подозреваю, сэр, что достаточное количество статистических данных мы соберем еще не скоро. Поэтому предлагаю использовать эмпирический метод.

— А что нам еще остается?.. — вздохнул я. — Раз все многообразие научных бессильно… даже тех, которыми ты пренебрегаешь…

— Это какими же, позвольте поинтересоваться?

— Ну, например, метод трех «П».

— Э-э-э… затрудняюсь с идентификацией, капитан Заварзин.

— Да все просто! Три «П» это «пол — палец — потолок». Есть еще метод научного тыка. А можно и вовсе наугад.

— Боюсь, моя синтетическая интегральная личность слишком рациональна для таких методов, сэр.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился я. — Кстати, можешь уже синхронизироваться с сетью.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Следующее место назначения?

— Пока не знаю… что посоветуешь?

— Секунду… процесс завершен.

Дата на дисплее пару раз мигнула и изменилась на текущую… э-э-э… актуальную в континууме ПВ, я хотел сказать.

— Ну вот и все… Кумо, как там конкуренты поживают?

— Судя по логам, вскрыли шлюз, но пока не могут его активировать. Но догадались подключиться к локальной сети «Латника» через его терминал.

— И насколько успешно?

— Синхронизироваться не успели, если вы об этом, капитан Заварзин.

— Значит, и тут мы успели прибраться?

— Ответ положительный.

Ну, хоть что-то. Если Саффолк с компанией теперь и установят, сколько на самом деле проторчал «Латник» в подпространстве, то исключительно по косвенным признакам — может, где стационарные часы завалялись… или какие-нибудь не сильно портящиеся продукты, способные протянуть лет пять, но никак не сорок. Ну, и так далее. Впрочем, вряд ли их такие детали заинтересуют.

— Можешь отслеживать их активность?

— Более-менее. В носовой части корабля сохранилось очень мало камер наблюдения. Вернее, отсутствует связь с ними. Но исходящую активность с терминала шлюза номер три я контролирую.

— И что скажешь?

— Пока что стандартная хакерская атака, как по методичке. Пресечь?

— Не, пусть их резвятся. Будем вводить противника в заблуждение. Но если дотянутся до чего-то серьезного — до ходовой рубки доберутся, или начнут с энергоблоком забавляться — немедленно дай знать.

— Хорошо.

— И на всякий случай заранее готовь меры противодействия.

— Уже, капитан Заварзин.

— Ладно, с этим пока все… на связь, кстати, выйти не пытались?

— Я бы поставил вас в известность, капитан Заварзин.

— Хм… гордость у лорда взыграла? А, хрен с ним!.. Куда дальше, Кумо?

— Озвучьте приоритеты, капитан Заварзин.

— Приоритет один — люди. Надо выяснить, куда все делись. Два года все-таки срок, а ноги протянуть и за считанные минуты можно.

— По моим прикидкам, шансы у команды оставались.

— Ну, не знаю… воздух и вода — это только полдела. Надо еще чем-то питаться. А я что-то ни на одной камере гидропоники не увидел.

— Можно задействовать сухой паек.

— Да сколько там его, сухпая? В лучшем случае запас на месяц. С учетом сокращения численности личного состава… ну, около года можно протянуть. А дальше? Либо групповой суицид, либо лезть в анабиоз… а если народу больше, чем капсул?

— В анабиозном отсеке двадцать одна незадействованная единица, — напомнил мини-гекс.

— А может, они нерабочие?

— Этот вариант я не рассматривал, капитан Заварзин.

— Короче, в первую очередь будем выяснять, что с экипажем.

— Вводная принята, сэр. Рекомендую четыре объекта: брифинг-зал жилой палубы номер пять, пусковой дек индивидуальных спасательных капсул энергоотсека, медицинский стационар и собственно анабиозный отсек.

Каждую контрольную точку Кумо подсвечивал на схеме «Латника», так что я легко сориентировался, что и где. И задался всего одним вопросом: почему брифинг-зал? С медицинским стационаром понятно — там тоже несколько анабиозных капсул есть, для текущих нужд. Да и с пусковым деком все ясно — индивидуальные «спасалки» суть летающие морозилки с маячками. Но брифинг-зал?..

— Мне это помещение показалось подозрительным, сэр, — пояснил Кумо, когда я задался этим же вопросом вслух.

— В плане? — еще больше изумился я.

— Оно отрезано от всех коммуникаций, входы заблокированы, а воздух откачан.

И впрямь подозрительно, особенно если учесть, что зал располагался в самом сердце жилого отсека. Ту же атмосферу из него можно только откачать намеренно, чтобы разгерметизировать по, э-э-э, естественным причинам, нужно разворотить треть корабля.

— И ты думаешь, в таких условиях могли выжить люди? В скафандрах, что ли?

— Отнюдь, капитан Заварзин. Но я подумал, что эти условия идеальны для несколько иной… цели.

Черт! А ведь верно… уверен, что мне это очень сильно не понравится, но проверить обязан.

— Ладно, идем в анабиозный отсек, но перед ним заглянем в подозрительный брифинг-зал — крюк небольшой.

— Принято, капитан Заварзин. Маршрут построен. Вывести в «дополненную реальность»?

— Давай, — тяжко вздохнул я.

Ну а куда я денусь, с космического-то корабля?..