Э(П)РОН-3

Глава 5

Н-да… многообещающее начало. Признаться, чего угодно ожидал, но только не этого. И если дядя Герман рассчитывал меня огорошить, то ему удалось. Я даже не сразу сообразил, как реагировать на эту ошеломительную новость.

— Личное?! Да я его знать не знаю!

— Я знаю его, он знает меня. А теперь еще знает, что ты мой племянник, — счел нужным пояснить Герман Романович. — И для него этого достаточно. Теперь это дело личное вдвойне — вряд ли он заявился по твою душу, имея на руках нужную информацию. Хотел именно меня за горло взять, а тут такой сюрприз…

— Да, но меня-то за что?!

— Да наверняка теперь уже есть, за что. Признайся — оставил его с носом?

— Ну, не без того… но я просто защищался!

— Вот с этого места подробней, Александр.

— Может, сначала ты?

— Не юли. Рассказывай все, я должен выяснить, к чему готовиться.

— Как бы не очень вовремя это все… я в бегах… может, чуть позже?

— Никакого «позже» может и не быть! Выкладывай.

Вот это нифига себе заявочка! Да кто такой этот подполковник Крамской?! Мегауничтожитель?! Профессиональный разрушитель чужих карьер? Заинтриговал, старый. И ведь не переубедишь, мне это выражение лица очень даже знакомо. Проще согласиться, быстрее получится.

— Ладно, слушай. Началось все сразу после твоего первого звонка…

Поскольку хронология предшествующих событий длительностью не поражала, я постарался сопроводить ключевые моменты фотками и даже видеовставками, особенно момент предъявления мне обвинений, а потом еще и процедуру опознания. Да и непосредственно побегом дядька заинтересовался — судя по довольной ухмылке, причиненными прокурорскому телесными повреждениями Герман Романович остался удовлетворен. А меня, наоборот, холодком по спине продрало — это что же получается, я этого Крамского целых два раза по носу щелкнул, причем в ходе одного эпизода? Я бы тоже обиделся, ага…

— Что ж, все более-менее встало на свои места, — сообщил мне дядя Герман, когда я закруглился с рассказом. — Что я могу сказать? Ситуация серьезная, Яшка Крамской всегда отличался цепкостью. Знаешь, как его за глаза прозвали? Бультерьер.

— Это какая-то собака?

— Не какая-то, а легендарная, славная своей мертвой хваткой. Если вцепится, то только голову отрывать — челюсти добровольно не разожмет. Молодцы, быстро среагировали… более удачную кандидатуру для атаки на меня подобрать трудно.

— Ты это о ком? Думаешь, обиженные поде… в смысле, партнеры подсуетились?

— Однозначно. А я сплоховал…

— Ты предупреждал, я помню. Но что-то очень быстро.

— Ты уловил самую суть, Александр. Судя по оперативности, они запустили комбинацию довольно давно, еще до разбирательства в межклановой судейской коллегии.

— Заранее смирились с неудачей и нанесли превентивный удар?

— Сам в шоке, Александр. Ты моих теперь уже бывших партнеров почти всех знаешь — не отличаются ни умом, ни сообразительностью. И уж тем более решительностью. Но сейчас, похоже, нашелся у них шустряк, не побоялся взять на себя ответственность. И еще это похоже на очередную подковерную возню — кто-то делит власть и пытается на нас с тобой заработать политические дивиденды. Так-то бы и бог с ними, но они могут изрядно затормозить процесс принятия поправок…

— Или меня нейтрализуют. И прости-прощай, халява! Такой вариант ты не рассматриваешь?

— Не пытайся казаться глупее, чем есть, Александр. Ты, конечно, фигура ключевая, но с некоторых пор уже не являешься незаменимым. Найдется, кому твое дело продолжить — Элизабет Черноу, например, или Борис Мягков. Да и специалистов-«подъемщиков» ты уже две команды подготовил, сам же хвастался нынче. Кстати, а почему наследника утаил? Считаешь, что мне знать не нужно? Я все-таки дед, пусть и двоюродный! Федор бы не одобрил, Александр.

На совесть давит, гадский дядя… но ничего, мы привычные. Тут главное не дать разговор в сторону увести. А дядя Герман-то каков! Не упустил случая уколоть, несмотря на всю тяжесть сложившейся ситуации. Хотя с него станется, это он так мог меня дополнительно мотивировать — дескать, не расслабляйся, спасение утопающего в основном дело рук самого утопающего. Мы-то, ежели что, и без вас, Александр Федорович, сдюжим — вон, даже малолетний преемник нарисовался. С ним еще сподручнее дела вести — он мелкий и выделываться начнет еще очень нескоро. А его мамаша тем более, равно как и второй двоюродный дед — Борисыч. Ну а про ноу-хау он вообще прямым текстом все расклады выдал. Куда носители эксклюзивных знаний денутся, если Алекс-младший будет во власти дяди Германа? Вот и я так думаю, что никуда.

— Ладно, давай замнем для ясности.

— Давай, — подозрительно легко согласился Герман Романович. — Но не думай, что эту тему я больше не подниму. Ты прекрасно знаешь, насколько важен вопрос наследования.

— Я отрекся!

— Успокойся, Александр. Позже поговорим.

— Позже может и не быть, сам же сказал!

— Не драматизируй. И вообще, давай-ка ближе к делу. Я, пока с тобой ругался, ситуацию покрутил так и этак, и вот что я думаю: это однозначно Спиридоновы.

— С чего бы? Мы же еще только собираемся им материальный ущерб причинять… с их точки зрения, естественно.

— Есть основания, Александр. Во-первых, обвинение в мародерстве на собственности Усольцевых — у тех моих партнеров, что уже, хм, пострадали, выхода на этот клан нет. Мало того, они враждебны, хоть и не пребывают в горячей стадии конфликта. Но зато с кланом Спиридоновых у них общие интересы — проще говоря, они их поставщики. И большая часть отвоеванной у меня добычи наверняка бы осела в хранилищах на Сефлансе-5.

— Это косвенные улики.

— Согласен. Но есть еще кое-что. Спиридоновы, как и мы, специализируются на перевозках.

— Прямые конкуренты. И что?

— А знаешь, у кого самый большой парк «спасателей»?

— Это тех, что пропавшие корабли ищут сразу после происшествия?

— Их самых.

— Полагаю, у Спиридоновых?

— Именно. Более того, у них на это монополия в пределах Протектората Росс. Смекаешь?

— Хм… а у них на трассе, той, что ты попросил «пощипать», случайно, не самый большой процент пропаж транспортников?

— По Протекторату Человечества в целом вряд ли, но по Протекторату Росс — рекордный.

— Итого, конкуренты-перевозчики с возможностью пускать налево значительную часть добычи и продукции под прикрытием транспортных происшествий, поскольку сами и ищут пропавших… да мы им можем конкретно подгадить с новым законом и с нашим перечнем услуг! Странно, что они до сих пор на тебя открытой войной не пошли, дядя Герман.

— Убедился?

— Очень может быть, что ты и прав. А зачем им… утаивать? Это же их прибыль!

— Уход от налогов в пользу государства — раз. Контрабанда в другие Протектораты — два. Что тоже выливается в значительную экономию на податях. Я думаю, при должной организации и поддержке на уровне Протектората в теневой сектор можно до половины объемов продаж перевести. Как думаешь, на что они готовы за такие деньги?

— Вот теперь ты меня конкретно напугал…

— Самому страшно, но очень уж все логично выглядит. Но самое главное — манера действовать. Они не стали ждать прямой моей атаки, оценили попытку судебного разбирательства и нанесли превентивный удар сами. У Спиридоновых есть люди, способные думать на несколько шагов вперед, и к тому же весьма решительные. И они очень быстро просчитали, кого я попытаюсь обставить следующим.

— Но почему Спиридоновы? Ты разве с ними враждуешь?

— Прямо — нет. Но у нас уже довольно давно взаимная «любовь». Конкуренты редко дружат, но с этими… я тебе не рассказывал, не хотел лишний раз напоминать о семье… в общем, когда пропал Федор с девчонками, спасатели их так и не нашли…

— Я в курсе.

— … но ты не в курсе, что я тогда сильно… опечалился, скажем так. И немного ослабил самоконтроль. И случилось так, что я кое с кем из клана Спиридоновых пообщался на повышенных тонах. Обвинил в недостаточном старании и даже в некомпетентности. Не прилюдно, боже упаси, но осадочек остался. И с тех пор мы друг другу гадим. В основном по мелочи, но постоянно.

— И тебя не вызвали на дуэль?

— Как ты это себе представляешь? Да и ругался я не с самым высокопоставленным членом клана. На тот момент, естественно. А сейчас он довольно высоко взлетел, но все равно не может себе позволить требовать сатисфакции — у меня есть компромат. Я же неспроста на «левый» грузооборот намекнул.

— А почему ты их сам тогда не прижучишь?

— Доказательств мало. Клановые скажут, что сами разберутся, и будут правы. Устроят показательную порку, сместят моего оппонента с должности, но принципиально ничего не изменится.

— А может, у них тоже компромат есть? На тебя?

— Обязательно есть, но теперь, когда я глава клана, он не сработает — я легко прикроюсь, переложив ответственность на кого-то из помощников.

— Патовая ситуация.

— В этом суть, Александр. Именно по этой причине мы и грыземся, но не на виду у общественности. И вот теперь подошла очередь главного аргумента — я на сто процентов уверен, что это Спиридоновы, потому что только у них могло хватить влияния и связей, чтобы повторно подключить к своей авантюре подполковника Крамского.

— Повторно?

— Я с ним уже пересекался при похожих обстоятельствах, Александр. Три года назад. И тогда пришлось действовать довольно жестко, чтобы не сорвать график перевозок и не попасть на большие неустойки.

— Ты?..

— Это была случайность. Его младший брат с женой погибли в авиакатастрофе, косвенно спровоцированной моими людьми.

— Та-ак… то есть ты не нашел к подполковнику…

— Тогда еще майору.

— Не важно. Ты не нашел к подполковнику подхода, и решил действовать силовыми методами — шантаж, угрозы, вымогательство, в общем, классика жанра.

— А что делать? От взятки он отказался, давить на него сверху по команде не получилось — как назло, я со всем его начальством на ножах… все-таки я транспортник, а они мои естественные враги. Не может у нас быть мира и дружбы. Но в тот момент вышло так, что и деловые отношения прервались. И если подумать, то даже тут можно найти след Спиридоновых… кста-а-ати! Надо подкинуть мысль эсбэшникам… ладно, отвлекся. В общем, мы с ним схлестнулись. Не лично, естественно, но он прекрасно понимал, кто стоит за противодействием. Копал он под меня знатно, предлоги все те же — контрабанда, укрывательство от налогов, нарушение правил эксплуатации судового парка.

— Хочешь сказать, он был не прав?

— Ну ты как маленький, Александр! — поморщился дядя Герман. — Конечно, дыма без огня не бывает! Но так ведут дела абсолютно все, мы еще скромняги на фоне тех же Спиридоновых. И это действительно была их атака. Мы отбились, но дело кончилось кровью, хоть и случайной. Как ты думаешь, как среагировал тогда еще майор на смерть родственников?

— Поклялся отомстить?

— Не прилюдно, но наверняка так и было. Крамские — очень древний аристократический род, для них слова «честь» и «расплата» не пустой звук. А если учесть, что его предки по материнской линии были кавказскими горцами, то и кровной мести они не чужды. Беда в том, что та авария и впрямь была случайной. Это подтвердили и местные копы, и прокуратура Протектората, и независимая экспертиза, заказанная аж в Протекторате Чжунго! Поэтому Крамского подняли на смех, когда он меня обвинил и вызвал на дуэль.

— Утерся, значит?

— Ему пришлось. Но зло затаил. И устроил личную вендетту.

— С чего так решил?

— Да так, подсказывает что-то. Может быть, тот факт, что его привлекают к каждому третьему расследованию, инициированному против активов клана Завьяловых? Все три года прослеживается эта негативная тенденция. Причем мелочь и откровенно шитые белыми нитками дела он игнорирует, берется только за серьезные инциденты. В общем, крови он мне попил изрядно.

— Хочешь сказать, это он по собственной инициативе? — удивился я. — Он же человек подневольный, какое дело дали, по такому и работает…

— Знаешь, поначалу именно по своей… я ребят из СБ напряг, они-то и раскопали… в первый год противостояния он сам напрашивался на такие дела, иногда даже до подкупа должностных лиц доходило. Заработал репутацию одержимого, а потом репутация начала работать уже на него — мои недоброжелатели стали сами проталкивать его на расследования. Ты не поверишь, он даже выбирать начал! А один раз из-за него два придурка настоящий аукцион устроили — в чью пользу он будет под меня копать.

— И что, он взял деньги?

— В этой ситуации да. Еще и посмеялся, поскольку счел ее весьма забавной.

— А теперь, значит, его по мою душу прислали…

— Скорее, по мою. И полагаю, что в качестве лучшего специалиста по клану Завьяловых. Про тебя они не знали. А кому это выгодно, ты уже понял.

— Думаю, тебе лучше усилить охрану «Набата-2». И Краузе предупредить не помешает.

— И ты не потребуешь свернуть акцию? — удивленно заломил бровь дядя Герман.

— Хрен им. Раньше бы еще подумал, но теперь война объявлена. Правильно я тебя понял — ты хочешь посадить Спиридоновых в лужу, чтобы их высмеяли на Совете, и таким образом нейтрализовать главного противника поправки Завьялова — Генца?

— План именно такой.

— Значит, работаем. Ох и будет им сюрприз!

— Ты что-то придумал, Александр?

— Да есть кое-какие наметки… только сначала с Крамским надо разрулить. И, как ты выразился, создать условия, чтобы наши оппоненты поступили так, как выгодно нам. А нам выгодно, чтобы они явились на мою территорию с финансовыми и имущественными претензиями.

— У них нет интересов в твоем секторе.

— Зато есть у Усольцевых. Мы сыграем на втором пункте обвинения. Если Спиридоновы уже сейчас догадались шить мне мародерство, у них не останется иного выбора, кроме как давить на него же и дальше. Главное, куснуть их побольнее.

— Думаешь, пощипать трассу недостаточно?

— Нужны гарантии.

— С этим сложнее.

— Ничего, что-нибудь придумаю… насчет Крамского что-нибудь подскажешь? Как с ним раньше справлялись?

— Исключительно законными методами, Александр. Поэтому и проиграли примерно в семидесяти процентах случаев. Оставшиеся тридцать не содержали состава уголовного преступления, их удалось переквалифицировать в административные нарушения. У него железная репутация. А теперь еще и дополнительный мотив — как ты думаешь, что он может с тобой сотворить, если знает, что ты мой близкий родственник?

— Черт… только кровной мести мне и не хватало!

— Ты молодец, Александр. Если бы оказался у него на корабле, то…

— Да я уже понял. И мне это очень не нравится. — А еще развязывает руки. Но этого я вслух, понятно, не сказал. — Так что же с ним делать?

— Не знаю.

И это говорит Герман Завьялов? Хотя да, в свете поступившей информации… в принципе, мы не делали ничего противозаконного. Но загвоздка в том, что легитимного законодательства в данной сфере и нет, поэтому ситуацию можно вывернуть буквально наизнанку. То бишь в данном конкретном случае презумпция невиновности не действовала — бремя доказательства нашей невиновности целиком и полностью ложилось на нас, потому что у противной стороны были хоть какие-то юридически обоснованные предпосылки для обвинения. По сути, их обвинения чуть менее голословные, чем наши оправдания. А если это преимущество умножить на личную заинтересованность лица, ведущего расследование… итог немного предсказуем, не правда ли? А там, глядишь, и в Совете с поправкой пролетим, и тогда нас можно будет прессануть уже всерьез. Толково. Посмотреть бы в глаза тому, кто это придумал. Крайне желательно, предварительно всадив нож под ребра и провернув клинок в ране.

— Ладно, спасибо за помощь, дядя Герман.

— Что-то не вижу энтузиазма, Александр. Побольше уверенности в себе, и все у тебя получится.

— А я вот не уверен… может, грохнуть его к чертям?!

— Не вздумай! Отдел «Т» всю Картахену на атомы разнесет. Они и так давно на вас зуб точат, но сейчас немного притихли — Деррик укротил портовую вольницу до приемлемого уровня. Но убийства своего они не стерпят.

— Значит, ликвидация исключается…

— Ну почему же? — хитро прищурился дядька. — Убийство убийству рознь. Смотря какой у него квалификационный признак…

— Честь и расплата? — подхватил я мысль.

— Очень опасно, — покачал головой Герман Романович. — Но в определенных обстоятельствах даже военная прокуратура ничего не сможет поделать. Некоторые личные права аристократов выше законов Протектората. Но я бы не стал рисковать жизнью. Давай-ка ты лучше эвакуируйся с Картахены. Без ключевого свидетеля обвинения у них будут связаны руки.

— Думаешь, я свидетель?

— Наверняка. Это классическая разводка прокурорских — сначала хорошенько запугать, навешав всякого, а потом склонить к сотрудничеству. Заставить дружить против кого-то. Но ты спутал Крамскому карты, поскольку сам оказался Завьяловым.

— Нет, это не выход. Если ему был нужен свидетель, он легко найдет другую кандидатуру. Или выйдет на моих близких, чтобы выманить меня. Проблему придется решать здесь и сейчас. И я, кажется, придумал, как именно.

— Не поделишься?

— Боюсь сглазить.

— Я крайне рекомендую тебе, Александр, поменьше общаться с Борисом Мягковым.

— Да это я не от него набрался… вернее, не только. В общем, спасибо за информацию. Перезвоню, когда разрулю проблему.

— Ни пуха.

— К черту.

Вот и поговорили… вектор задан, теперь осталось хорошенько обдумать детали, но тут не помешает помощь специалистов.

— Алекс?..

Ага, а вот и специалист нарисовался — Влад Пахомов. А я про него почти забыл под впечатлением от обрушившейся напасти.

— Внимательно.

— Будут какие-то указания? Может, пожелания?

— Мне бы свалить подальше.

— Маршрут проложен. Мы постарались создать режим максимального благоприятствования, но лучше не тормози — слишком много переменных, чтобы исключить случайности.

— Фигня вопрос… кстати, потом нужно будет кое-что обсудить.

— Принял. Готов выдвигаться?

Покосившись на высвеченный в «дополненной реальности» маршрут и следом на расхристанный скафандр, я все же решил пока от него не избавляться и кивнул:

— Готов. Погнали.

Н-да… опять грязный тупичок с ржавчиной на стенах и мусором под ногами. Разве что крыс нет, но это я их наверняка сам же и распугал. В обычное время я бы в такое место и не сунулся, мало того, даже бы и не заметил ответвления коридора, пропустив мимо сознания, как и множество других малозначимых деталей. Но сейчас выбирать не приходилось — навигатор упрямо вел именно сюда, суля пару, а если повезет, то и все три часа отдыха. Сколько я уже таких вот тупичков или иных столь же незаметных нычек сменил за прошедшие двадцать часов? Если честно, уже со счета сбился. Но есть такое слово — надо.

Покрутившись у дальней стены, я все же вычленил взглядом контур дверцы технической каверны — какой именно, мне было не очень интересно, все равно они похожи, как близнецы. Главное, чтобы замок не прикипел, тогда намучаюсь — и такое тоже было. Я даже не стал Владу пенять, потому как предусмотреть все решительно невозможно. Но в этот раз обошлось — дешифратор, подрезанный еще в каптерке у военных, в очередной раз сработал штатно, и магнитный замок послушно щелкнул, отпирая дверь. Теперь бы еще не скрипела, зараза, но это что-то из области фантастики… хотя ни фига, довольно тихо… ага, понятно — тот наемник, что готовил нычку, не поленился петли смазать. Или это Пахомов до сведения личного состава довел пожелание клиента. Не важно, главное, внимания не привлек. С одной стороны хорошо, меньше свидетелей, с другой — плохо. Свидетели все же нужны, без них затеянная мной игра в «кошки-мышки» теряла смысл, потому что какой же кошке понравится, что мышь как сквозь землю провалилась?..

Так, аккуратно прикрыть дверь, активировать замок и зажечь свет — автоматически он в таких местах не включался, надо знать, где пошарить, и тогда никаких проблем. Примитивный срабатывающий на касание сенсор, а экономия ресурсов чувствительная, особенно в масштабах всей станции, на которой таких вот комнатенок сотни, если не тысячи. Технологических туннелей, конечно, поменьше, но тоже дай боже. И все как под копирку, отличаются разве что диаметром. А комнаты даже по метражу одинаковые, впрочем, по наполнению тоже — пара шкафчиков под снаряжение, еще пара под инструмент, а далее опционально, в зависимости от назначения — шкафы распределительные, лючки или вовсе уменьшенные копии шлюза в военной каптерке. Текущая нычка, судя по всему, типичная энергоподстанция — вон, целая стена в распределительных щитках. Их я, естественно, трогать не стал, сразу же безошибочно вычленив среди мелкого хлама явно здесь лишние вещи — обычный дешевый ранец и кем-то уже заботливо накачанный надувной матрас. Что ж, можно и отдохнуть, потому что без нормального сна тяжко — последние сутки я спал урывками, по часу-полтора. Зато в сон проваливался моментально, стоило только щекой коснуться матраса. Но перед этим немного подготовительных операций: солнечные очки, ветровку и рубашку зашвырнуть в первый попавшийся угол, и разжиться в ранце заменой — на этот раз мне перепала неброская толстовка и совершенно затрапезного вида куртка-кожанка, потертая во многих местах. Нормально. Главное, очередных очков не подсунули — все-таки стремно в них. Ботинки и немаркие джинсы, в которые я облачился взамен комбеза в первой же перевалочной точке, менять смысла не было — на них мало кто обращал внимания, поскольку в глаза в первую очередь бросалась верхняя одежда, поначалу весьма яркая и кричащая, но с каждой последующей заменой становившаяся все более спокойной. Тоже элемент тактики, ага. Сам не ожидал, что придется настолько заморачиваться, но Влада не переспоришь. А еще не ожидал, что самой большой проблемой станут столь лелеемые Лизкой дрэды. Знал бы, что так будет, давно бы уже избавился, благо теперь уже мог себе позволить пошиковать и не экономить на воде и шампуне. Хотел было даже отчекрыжить мультитулом, но Пахомов не позволил — сказал, что с такими огрызками буду еще больше внимания привлекать. И то верно. Уж лучше наголо побриться, но такая возможность представилась нычке в пятой, а к тому времени я уже обвыкся и расставаться с прической не пожелал. Главным образом, из-за потенциальной реакции благоверной. Только с каждой сменой прикида подвязывал по-разному, благо плотные косицы такие вольности вполне себе позволяли.

Так, что у нас еще полезного в ранце? Стандартный набор — кое-какая еда, бутылка воды, гигиенические салфетки… понятно. Есть пока не хочется, а попить можно. Ну а там и на боковую. На сколько обстановка позволит, естественно. А она меняется едва ли не ежесекундно — обманутый в лучших ожиданиях подполковник Крамской развил очень бурную деятельность, причем в буквальном смысле, а не так любимую военными ее имитацию.

Эх, хорошо! Вытянуться на матрасе, сложив руки на затылке, и уставиться в потолок… на самом же деле в виртуальный дисплей, развернутый в «дополненной реальности». Тоже, кстати, часть ритуала — перед отдыхом изучить следующий отрезок маршрута, на случай, если придется резко делать ноги.

— Кумо, как у нас дела?

— Все штатно, капитан Заварзин.

— Влад ничего не передавал?

— Ничего стоящего внимания, сэр. Мелкие изменения в маршруте, которые я уже учел.

— Как там наш дружок? Беснуется?

— Можно и так сказать. Если честно, я не понимаю, зачем его нужно доводить до такого состояния. Он же почти на грани нервного срыва…

— Вот именно, что почти. Крепкий, сука!

Другой бы на месте подполковника Крамского слетел с катушек еще часов десять назад, а этому хоть бы хны — на той самой «грани нервного срыва» он пребывал уже более полусуток, и истерить не собирался. Некая суета в его действиях прослеживалась, равно как и нервозность с повышенной агрессией, но исключительно в мой адрес, подчиненных он не задевал. А те платили ему эффективными действиями — иначе с фига ли мне было каждые два-три часа убежища менять?..

— Входящий звонок, капитан Заварзин.

— Кому еще приспичило?

— Дрю Деррик, сэр. По защищенному каналу.

Ага, значит, до Влада добралась. А это не так уж просто, следовательно, не по собственной инициативе. Деррик-старший решил поплакаться в жилетку? Ладно, послушаем.

— Соединяй.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Ну вот, наконец-то хоть что-то приятное в поле зрения! Дрю всегда отличалась миловидностью, пусть и несколько экзотичной, а сейчас под влиянием Ульриха Ценкера и вовсе превратилась в классическую красотку без вызывающего макияжа и дикого колера шевелюры. Н-да… а блондинкой-то я ее еще не видел.

— Привет, Милашка.

— Привет… Алекс?!

— Ну да. А кто же еще?

— Ты чего с собой сотворил?

— В плане?!

— Старый ты какой-то…

— А, это… небритый просто. И темно здесь.

— Нет, это тебя определенно стрижка старит. На Улли бы посмотрел!

— Давай ближе к делу, я спать хочу.

— День же!

— Я уже счет времени потерял, сплю по полчаса-час… я в бегах, между прочим.

— Кста-а-ати! Я чего звоню-то?

— Вот и мне итере-э-э-эсно!..

— Эй! Чего раззевался?! Будь повежливей!

— Я пыта-а-а-аюсь!..

— Чтоб тебя! Права Бетти, временами ты просто невыносим.

— А когда это она тебе такое сказала? — оживился я.

— Не о ней речь! — отрезала Дрю. — Так я чего звоню-то? Папочка попросил передать, чтобы ты закруглялся уже со своими играми. Работать решительно невозможно.

— С чего бы вдруг? Его же не прессуют!

— Это с какой стороны посмотреть. Короче, давай быстрее решай проблему. Дэвид злится.

— А чего он сам не позвонил?

— Потому что не может. Его поставили на прослушку.

— Ну из кабинета бы вышел, и все!

— Через «нейр».

Упс… и впрямь перебор. Но каков Крамской! Не постеснялся фактически самого влиятельного человека станции к ногтю прижать! А все потому, что плевать на гнев каких-то местечковых боссов — ему же здесь не жить, в конце-то концов. Нагадил и свалил в космическую тьму.

— Круто… в смысле, круто за него взялись, а не хорошо.

— Да я поняла…

— Когда это было?

— Часов пять уже. Видел бы ты его лицо, когда он мне… хм… просьбу озвучивал! Еле место нашел, где можно «нейр» снять без подозрений!

— Ты к нему в сортир, что ли, ходила?

— А куда деваться?! В общественном в холле «Дроида» пересеклись. Он уже лет пять туда не заглядывал.

— Стресс?

— Судя по количеству истребленного вискаря — еще какой.

— Ладно, передай ему, что я постараюсь управиться побыстрей. Еще может часов шесть…

— Да он раньше ужрется и вырубится!

— Меня это полностью устраивает.

— А меня нет!

— Придется потерпеть.

— Ну спасибо!

— Кушай, не обляпайся.

— Да иди ты!..

Вызов сбросила… вот и поговорили. С другой стороны, сейчас не до сантиментов и тонкой душевной организации отдельно взятых девиц и глав профсоюзов. А Деррик весьма изящный выход нашел — упоролся и храпи себе в кабинете. Какой с пьяного спрос? Молодец. И я это на полном серьезе. Сколько я его знаю, он себе такого никогда не позволял. А тут нужда заставила. Повторяю: какой с пьяного спрос? Даже если Крамской за что-то и зацепится, ничего ему это не даст — адвокаты Деррика не оставят камня на камне от таких предъяв. Именно под тем предлогом, что их подзащитный себя не контролировал и не мог защититься от навета. Теперь главное ему завтра на глаза не попасться, пока он похмельный…

А подпол, получается, начал закручивать гайки. Стало быть, сработала моя затея. Какая? Сейчас расскажу.

Как мы и предполагали, первые четыре часа после моего бегства подполковник Крамской действовал стандартно: выкатил претензии всем, до кого смог дотянуться, параллельно запустив типовую процедуру поиска. А еще взял под контроль все транспортные службы, благо должность позволяла. Тоже логично — в первую очередь надо было лишить меня возможности покинуть Картахену. Поэтому подпол, ни секунды не сомневаясь, объявил полублокаду — в Порт пускали всех, из Порта не выпускали никого. На это его власти хватило даже с избытком, и никто не рыпнулся — с военными шутки плохи. А Картахена, если кто запамятовал, в первую очередь военный объект, и только потом уже все остальное. Столь же надежно Крамской перекрыл кислород и местным каботажникам, а также всем судам, проходящим в настоящее время техническое обслуживание либо стоящим на ремонте. Уже часа через полтора флотские — хоть военные, хоть гражданские — попали под плотный колпак. Крамской замкнул на себя электронные системы распознавания, и при малейшем подозрении корабль-нарушитель (во всех случаях мнимый) попадал под прицел оборонительных систем станции, и пребывал под угрозой уничтожения до прибытия патруля и обыска. Пару мелких лоханок, попытавшихся вырваться из Порта, без малейших колебаний угостили залпом из электромагнитной пушки и повязали вместе с экипажами, на поверку оказавшимися банальными контрабандистами, Крамскому не интересными от слова совсем. Тем не менее, отпускать их не стали, передав в цепкие лапы безопасников Порта. Все остальные намек поняли и больше не пытались шутить с грозным прокурорским.

Я за это время добрался до первой нычки, переоделся, отдышался, и перебрался во вторую, где даже удалось с часок поспать.

На следующем этапе, к исходу шестого часа после моего бегства, люди Крамского взяли под контроль сеть камер наблюдения внутри станции, включая также локальные сети отдельных объектов. Опять же, с молчаливого согласия военных, которым оставалось только скрипеть зубами, созерцая такое непотребство. Как мне потом рассказал Чугаев, его просто достали звонками с руганью и угрозами судебными разбирательствами. До такой степени, что он вынужден был отключить «нейр» от сотовой связи, свалив бремя общения с возмущенными обывателями (причем отнюдь не рядовыми!) на замов и частично на генерала Рихтера. Лично для меня это вылилось в необходимость по возможности избегать этих самых камер, благо недостатка в информации у Влада Пахомова со товарищи, прочно прописавшихся в этой сети уже недели назад, не было. Беда в том, что в некоторых местах при всем желании не мелькнуть в кадре не получалось. Пришлось заморачиваться с маскировкой, да и скорость передвижения снизилась.

Еще через четыре часа Крамской, разозленный постоянными неудачами и чуть ли не откровенным саботажем со стороны служивых — про «итальянскую забастовку» помните? — предъявил командованию ультиматум, подкрепленный соответствующим допуском со стороны собственного начальства, оккупировал центральный пост службы мониторинга пространства, в обязанности которой входило слежение не только за космосом, но и за собственно станцией, и посадил на ключевые места своих людей, которых ради такого случая вызвал со служебного корабля. Тот, кстати, после этого отчалил от Картахены и завис на стратегически выгодной позиции, откуда имел возможность открыть огонь по любому объекту, удалявшемуся от станции. Всего помощников у подполковника оказалось семеро, и все как на грех весьма толковые и превосходно владевшие матчастью. Влад аж запаниковал, когда его самого чуть не запалили — не постеснялся мне позвонить и высказать в лицо, насколько я нехороший человек, что до такого довел. Правда, поругавшись, быстро успокоился и удвоил осторожность, в результате чего сохранил инкогнито и контроль над действиями оппонентов. А еще Пахомов поинтересовался, с какой именно целью я всю эту суету затеял. Узнав же, что цели как таковой еще нет, на некоторое время потерял дар речи. И пока я менял точку дислокации, успел проконсультироваться у Степаныча, Деррика и Рин-сана. В результате старый слуга и кэп не постеснялись выйти на связь в режиме видеоконференции (уж не знаю, чего Владу стоило обеспечить безопасность, и знать не хочу!) и устроить мне самый натуральный разнос. Пришлось срочно колоться — и о разговоре с дядей Германом, и о наметках плана. Последние вызвали интерес и оживленную дискуссию, по результатам которой я озадачил Пахомова поисками кое-какой информации, и с чистой совестью переместился в новую нычку.

Крамской, естественно, тоже времени даром не терял — за это время он умудрился взять за жабры все гражданские службы станции и подступался к самым крупным частникам. Те пока что слали его далеко и надолго, но он умудрялся подобрать ключик почти к каждому, в итоге охват территории увеличивался с каждой минутой. Народ роптал, но ничего поделать не мог. Во-первых, потому что с прокурорскими шутки плохи, причем не только здесь и сейчас, но и в перспективе, а во-вторых — хитрый (или просто безбашенный?) подпол пока что обходился собственными полномочиями, не делегируя проблемы выше по командованию. То есть даже пожаловаться некому было за пределами Картахены! Кое-кто попробовал, но спецы подполковника и ретрансляторы контролировали, так что неудавшимся ябедникам тут же прилетала ответка в виде дополнительных ограничений и усиленной возни в их грязном бельишке. Откуда я все это знаю? Влад поделился. Это с прокуроским наши вояки сотрудничали исключительно вынужденно, творя препоны при каждом удобном случае, а с людьми Деррика они предпочитали дружить. Естественно, парням Пахомова, завладевшим всеми кодами доступа, без труда удалось подключиться к сети военных. Противодействовать людям Крамского они даже не пытались, но добросовестно фиксировали каждый их шаг, хотя те, надо отдать им должное, бесноватость собственного начальника учитывали и старались самые стремные «хвосты» подтирать. Но, как вы понимаете, тщетно.

Поскольку при составлении первоначального плана Влад не рассчитывал на столь длительное противостояние, уже четвертую нычку пришлось готовить в новых условиях. И если до того он обходился силами своих собственных сотрудников и военных, то теперь пришлось привлекать свободных наемников герра Нойманна, благо их было целых три десятка, и можно было не светить одного исполнителя больше двух раз. Соответственно, ареной для «кошек-мышек» стала вся Картахена — я уже успел пересечь ее по диаметру трижды, перескакивая из технического сектора в Порт и обратно. А еще познакомился со станционными трущобами. К счастью, с обитателями общаться не пришлось — если убежища и были до меня кем-то заняты, ребята-наемники им доходчиво объясняли, что нужно делать.

Вот в таком нервном режиме и прошло в общей сложности около двенадцати часов, а потом установилось шаткое равновесие — Крамской достиг максимума своих возможностей, оставаясь более-менее в правовом поле, и с катушек слетать не торопился, справедливо рассудив, что время играло на его стороне. Ему-то что? Сиди да сиди, хоть сутки, хоть двое, хоть неделю. А вот постоянные обитатели Картахены уже через пару дней буквально взвоют — бизнес рушится, поставки срываются, ресурсы разбазариваются… неделя, и не миновать голодных бунтов с погромами. Примерно так мне и заявил Деррик, позвонив лично, но с «нейра» Степаныча. Пришлось форсировать события, а именно — подкинуть спецам Крамского улики, по которым они вычислили мое убежище, и свалить незадолго до появления группы захвата — тоже людей подполковника числом пятеро. Явились прокурорские боевики в силах тяжких при полном снаряжении — со стволами, причем отнюдь не полицейскими, и спецсредствами вроде разнообразных гранат от плазменных до дымовых и отравляющих. Спасся, можно сказать, чудом — до того толковыми те оказались. Игра приобрела новую остроту, тем более что в покинутой нычке я оставил сюрприз — распечатку фотографии своих родителей с сестрой. Эта инфа имелась в открытых источниках, поэтому проблем не возникло. А вот остальное Владу пришлось поискать.

Но он таки справился, и на следующей точке помимо стандартного снаряжения я обнаружил конверт с тонкой стопкой фотографий, из которых отобрал одну — изображение счастливой парочки на набережной какого-то города. Я даже не стал вникать, какого именно. Оставил подарочек, и сделал ноги. Парни Крамского, естественно, вскоре заявились и туда. И подарок без внимания не оставили, переправив, как и предыдущий, начальнику.

Подполковнику, со слов Влада, понравилось. Вернее, «понравилось». А вот юмор он не оценил. Если фотка моих родных особой реакции не вызвала, кроме, разве что, легкого недоумения, то вот собственный брат с супругой равнодушным Крамского не оставили. Впрочем, тот с огромным трудом, но сдержался. Пахомов не поленился прислать мне короткое видео с камеры наблюдения в командном центре, и я довольно отчетливо разглядел все сам. Как по мне, подполковник внешне почти не изменился, а вот реакция подчиненных, изучивших его всяко лучше меня, была весьма показательной — они чуть ли не втянули головы в плечи, а спины напряглись так, что едва комбезы не лопались. Н-да. Судя по реакции, Крамской зело страшен в гневе.

На следующую «перебежку» я сделал перерыв, а вот на предпоследней нанес финальный удар — бросил всю стопку, нацарапав на конверте: «В расчете». И на сей раз попал точно в цель: просматривая фотографии, подполковник сначала побледнел, а потом и вовсе изменился в лице, жутко ощерившись. И его можно понять — я бы тоже озверел, если бы мне подбросили фото, сделанные судмедэкспертами на месте авиакатастрофы. Во всей неприглядной натуралистичности. Да, вот такая я сволочь и гнида. Конечно, Степаныч с Рином в один голос принялись меня убеждать в обратном, еще когда я только озвучил план, но все равно тянул до последнего. Как показала практика, не вытянул.

Ну а потом, фигурально выражаясь, грянул гром, результатом коего стал звонок Милашки Дрю с пламенным приветом от мистера Деррика. Вот такие пироги. Даже не знаю, попытаться заснуть, или сразу дальше двигать?..

— Входящий вызов, капитан Заварзин.

— Кто еще?!

— Герр Нойманн.

— Подключай… приветствую, герр Нойманн.

— И вам не хворать, сударь. — Старый слуга явно был на взводе, хоть и попытался этого не выказать. Но я-то знаю, меня не проведешь. — Спешу довести до вашего сведения, что метод подействовал. Я бы даже сказал, что удар пришелся в очень больное место…

— Вы никак тоже в бегах, герр Нойманн?

— Пришлось предпринять некие превентивные действия, сударь. Капитан Рин тоже со мной.

— А… остальные? Лизка, Борисыч?

— Не беспокойтесь, сударь, они все на «Спруте», и уже давно.

— Ф-фух… как гора с плеч. Так что вы хотели, герр Нойманн?

— Предупредить, что игра вступила в финальную фазу.

— Думаете?

— Практически уверен. И капитан Рин со мной согласен.

— Так вам нужна санкция?

— И это тоже, сударь.

— Что ж… в любом случае, ситуация так или иначе скоро разрешится. Начинаем.

— У вас четверть часа на подготовку, сударь. Ровно через пятнадцать минут Влад запустит процедуру.

— Я понял, герр Нойманн.

— Удачи вам, сударь.

— К черту!..

— Зафиксирована подозрительная активность, капитан Заварзин.

— Уверен? — сбился я с шага. Впрочем, незамедлительно принял независимый вид и побрел дальше, как ни в чем не бывало. — Где?

— Вывожу на схему.

Ага… ясно. Охранники. Помнится, когда-то давно я с такими уже сталкивался, спасибо Айвену-суке-Готти — это он на меня навел пару щипачей, умело втеревшись в доверие по результатам разборки. Но здесь и сейчас такого быть не могло, потому что ныне Порт вотчина Дэвида Деррика, и без его ведома никто и чихнуть не посмеет. Кроме, разве что, самых отмороженных гопников, к каковым секьюрити по определению не относились. А тут гляди-ка — чуть ли не в открытую пристроились в хвост и с этаким значительным видом неторопливо преследуют… стоп! Вот оно! Демонстративно и без спешки. «Итальянская забастовка»? Она, родимая! Так что можно особо не опасаться — вряд ли эти двое решат меня скрутить. С другой стороны, следующую нычку перед ними светить тоже не резон. Придется отрываться…

— Кумо, передай Владу, что я начинаю импровизировать, пусть не кипишует.

— Принято.

Ну вот и славно. Не обращая внимания на тревожно замигавшую стрелку навигатора, выведенную мини-гексом в «дополненную реальность», я свернул в первый попавшийся отнорок и ускорил шаг. Против ожидания, охранники прошли мимо — я специально в этом удостоверился, немного постояв у второго выхода. Если бы кто-то следом за мной сунулся, обязательно бы услышал. Если не я, то Кумо точно. Но никого. Пожав плечами, я выбрался в более широкий и людный коридор на задворках хорошо мне знакомого ряда портовых забегаловок — и здесь мы с капитаном Рином успели покуролесить, когда до Готти добирались — и уверенно попер к самой дальней. Если мне не изменяла память, это что-то вроде пиццерии, в которой подавали все, что хотя бы отдаленно напоминало легендарное блюдо. Не суть, в общем, все равно есть я не собирался. Просто сразу за ней притаилось отличное укромное местечко, пользовавшееся популярностью у местных укурков — тупик с мусорными баками и пятком технологических люков, что вели в коммуникационные тоннели — канализацию, водоснабжение, энерговоды… на любой вкус, короче. Причем все с атмосферой, можно даже маской с фильтром не заморачиваться. Ну а укурыши… не их пока что время, так что существовал ненулевой шанс никого не встретить и обойтись без мордобоя. Заберусь в первый попавшийся туннель, проползу по нему под «улицей», и вылезу в нормальном коридоре уже в другом «квартале». Дешево и сердито, ага.

Впрочем, как обычно и бывает, воплотить это намерение в жизнь не удалось — в хвост мне пристроилась очередная пара охранников, а еще двое секьюрити нарисовались в непосредственной близости от облюбованной мной забегаловки, перекрыв путь к укромному местечку. Пришлось на полном ходу свернуть к другой кафешке — я даже не стал вникать, какой именно, главное, что проходной — и пройти через полупустой зал, проигнорировав удивленные взгляды обслуги. Еще больше удивились прохожие, когда, выбравшись из парадного входа заведения, я перешел на бег, с каждой секундой ускоряясь и с трудом лавируя между людьми. Спурт удался — домчавшись до переулка, я укрылся за стенами и замедлил ход до быстрого шага. Мера вынужденная, но на бегу говорить вообще неудобно.

— Кумо, ты их опознал?

— Ответ положительный, сэр. Это люди из местного околотка.

— И чего они ко мне прицепились?

— Судя по их серверу, на вас поступила ориентировка от руководства Порта.

— О задержании?! — поразился я.

— Нет. Рекомендуется при обнаружении взять под наблюдение и связаться с руководством, чтобы стянуть побольше людей.

— Загонная охота?

— Очень похоже, сэр. Вот только персонал отнесся к заданию спустя рукава, если позволите так выразиться.

— Повезло мне…

— Господин Заварзин?

Да чтоб тебя!!! Заболтался, потерял бдительность и едва не налетел на очередную парочку секьюрити! Ладно хоть те себя заранее выдали прямым обращением, в полном соответствии с буквой служебной инструкции. Пришлось резко затормозить, развернуться и шагать в другую сторону.

— Куда же вы, сэр? У нас есть несколько вопросов!..

Ага, конечно. Вопросы у них. Хотели бы пообщаться, взяли бы тепленьким. А тут мало того, что спугнули, так еще и не особо торопились догонять — по сравнению с моим практически бегом эти, можно сказать, вальяжно вышагивали. Однозначно имитация бурной деятельности, к гадалке не ходи. А вообще ситуация очень двусмысленная: с одной стороны, секьюрити меня и не стремились захватить, с другой — если я пойду им прямо в руки, они уже не смогут манкировать служебными обязанностями и таки меня повяжут. Поэтому держать дистанцию, лавировать между патрулями, выискивая «окна»… и двигаться туда, куда мне вот абсолютно не надо! Хороший у нашей портовой охраны кукловод… точно! Вот оно! Наверняка работа Крамского, вернее, его спецов. Они учли нежелание местного персонала им помогать, и даже это обстоятельство умудрились поставить себе на службу. Сейчас заведут в какие-нибудь гребеня… а там уже собственные боевики подполковника ждут не дождутся. И что я буду делать с пятеркой обломов в полной броне и при пушках? Срочно надо как-то разруливать ситуацию…

— Кумо, ищи, куда можно нырнуть.

— Уточните задачу, капитан Заварзин.

— Дыра, лаз, туннель — что угодно, только такое, чтобы секьюрити не сунулись.

— Процесс активирован… процесс завершен… рекомендую задействовать дешифратор, капитан Заварзин.

— Ага… нормально!..

Кумо, как и всегда, с поставленной задачей справился на отлично — предложенный им туннель вел в распределительный узел, из которого выходило еще с пяток коридоров, поэтому шансов у охранников попросту не было: я легко оторвался, для чего пришлось перейти на бег, и пока секьюрити наверстывали разрыв, успел взломать люк, задействовав военную приблуду. Дешифратор в очередной раз сработал штатно, и я захлопнул дверь чуть ли не перед носом у запыхавшихся охранников, повторно активировав замок. Естественно, у тех кода не оказалось, но они, судя по приглушенным смешкам, совсем не расстроились, а вовсе даже наоборот — обстоятельства непреодолимой силы, фиг ли. А они сделали все, что смогли, так что совесть чиста и можно вернуться в любимую забегаловку пропустить по кружечке пивка. Мне же было не до веселья — лаз оказался тесным и пыльным, я едва не расчихался. А еще он был низким и изобиловал всяческими выступами. Так что если бы не «дополненная реальность», я бы вряд ли одними синяками отделался. Но обошлось — всего пару раз за что-то зацепился, но даже кожанку не порвал. И это за почти десять минут, что у меня занял путь до распределительного узла. Тот оказался невзрачной круглой комнатушкой с непонятной дырой в полу, оснащенной хлипкими поручнями, да редкими распределительными щитами на стенах между другими отнорками.

— Что это, Кумо? — не сдержал я любопытства.

— Судя по схеме, вентиляционная шахта, сэр. А в потолке вытяжка под сеткой.

— То есть прыгать в нее ты не советуешь?

— Боюсь, можно угодить на вентилятор.

— Хм… наброс получится знатный… но на фиг, на фиг. Ладно, куда посоветуешь?

— Второй слева от вас туннель, сэр. По нему вы выберетесь в развязку более высокого уровня, в которой есть служебный лифт. На нем можно покинуть сектор.

— Заманчиво… а что на это скажет Влад?

— Господин Пахомов одобрил. В том секторе есть дублирующий чекпойнт, его уже успели оборудовать.

— Пойдет.

Нычка это хорошо. Нужна хотя бы небольшая передышка, чтобы пообщаться с Пахомовым по душам. На бегу этого не сделаешь, плюс конспирация. А поговорить надо, все эти подозрительные телодвижения неспроста. Мы хоть и запустили обещанный Степанычем протокол, который подразумевал постепенное сужение области поиска, чтобы люди Крамского смогли локализовать меня в достаточной мере и натравить группу захвата — причем в выгодном конкретно для нас месте — но он отчего-то не очень спешил срабатывать. Что-то явно пошло не так. Но что?..

Этот вопрос не давал мне покоя последующие минут двадцать, что я убил на дорогу к убежищу, притаившемуся в складской зоне торгашеского сектора. Сектор этот располагался прямо над Портом, дабы коммерсантам далеко за товарами не ходить, плюс в радиусе действия одной и той же установки искусственной гравитации, что тоже важно для логистики. Мне бы, по-хорошему, рвануть не вверх, а в сторону, в соседнюю «соту» со своей системой жизнеобеспечения и своим же гравигенератором, но я не рискнул. Уж если Крамской портовых охранников припряг, то межсекторные лифты однозначно уже под его контролем. Надо будет уточнить у Влада. Если это так, то в технический сектор я уже вряд ли вернусь. Если только спуститься к ядру станции, и там, при силе тяжести 0,3g, по техническим коммуникациям пробраться. Сколько на это уйдет времени страшно представить.

Служебный лифт на развязке тоже преподнес неприятный сюрприз — кабинка открылась раза с третьего, да и запустить получилось лишь с пятой попытки. Причина этой неприятности выяснилась буквально сразу же, как только лифт стронулся с места:

— Капитан Заварзин, Влад просил передать, что им противодействуют на программном уровне. Он полагает, что это хакеры подполковника Крамского при поддержке военных специалистов. Обещал выяснить точно минут через пятнадцать.

— Этого еще не хватало… а не застрянем?

— Никак нет, это Влад гарантирует. Противник бьет по площадям, пытается взять под контроль все лифты сектора.

— Тогда замнем для ясности.

Ну а чего попусту разглагольствовать? Специально обученные люди выполняют свою высокооплачиваемую работу, и выполняют хорошо, раз я до сих пор не в руках Крамского. Но тенденция настораживающая, да.

… нычка встретила меня уже привычным запустением, слегка разбавленным свежими следами в пыли и рюкзаком с матрасом. Ну и еще непривычной просторностью — на сей раз Влад выбрал довольно большой склад, захламленный с пятого на десятое. Но я его выбор одобрил с первого же взгляда: есть в случае чего и где спрятаться, и пути отхода недурственные. Причем не менее трех — через заднюю дверь, пожарную лестницу, подвесную галерею и слуховое окошко, либо через люк в полу, который, если верить схеме, вел в технический туннель для обслуживания стационарной холодильной установки в соседнем боксе. Освещение куцее, прятаться одно удовольствие. Разве что по следам спалиться можно, но тут и до меня люди Влада порядочно покуролесили — такое впечатление, что специально. Так что отпечатки моих подошв попросту терялись в мешанине собратьев. Именно по этой причине я не стал заморачиваться и смело протопал в глубь склада, прихватив по пути подкинутые неуловимыми помощниками вещички. Укрывшись в уютной нише между парой архаичных контейнеров, я с наслаждением растянулся на импровизированной лежанке, подложив под голову рюкзак, и сформировал виртуальность, намереваясь более-менее подробно разобраться в обстановке. Но, как это обычно и бывает, спокойно поработать не удалось — на связь вышел Влад.

— Алекс?

— У аппарата.

— Ты в укрытии?

— А ты меня не видишь, что ли?

— Всегда нужно уточнять, даже самые очевидные вещи. Научен горьким опытом.

— Да, я на крайней нычке, у торгашей. А в чем проблема?

— Проблема все та же — твоя безопасность. Давай-ка ноги в руки и беги как можно дальше.

— С чего бы?

— Мы таки вклинились в канал связи спецов Крамского, люди Чугаева подсобили.

— И?..

— Узнали много нового и интересного. Давай, на ходу все объясню.

— Ну и куда я должен переместиться?

— Куда угодно, но мне не говори. Проверим кое-что.

— Ладно. — Я нехотя поднялся с матраса, мановением руки развеял виртуальность, заодно сместив окошко связи в «дополненной реальности» влево-вверх, выбрался из щели между контейнерами и принялся задумчиво озираться. — Вот ты мне задачку подкинул…

— Не стой, Алекс, это важно.

— Да понял, понял… — Задержав взгляд на пожарной лестнице, ведшей прямиком на галерею под потолком, я покивал и побрел к ней, лавируя между залежами хлама. — Колись уже.

— В общем, мы их слушаем. И поняли, что они тебя отслеживают в рил-тайм режиме по какому-то сигналу. Вариантов тут несколько — комм Постнякова, твой собственный «нейр»…

— Или дешифратор!

— Бинго! Мы тоже сошлись на этой версии, как наиболее вероятной. Но нужно убедиться.

— Вряд ли майор сболтнул про коммуникатор, а мой «нейр» вы должны были замаскировать — за что я вам плачу, в конце концов?!

— Мы исходили из аналогичных предпосылок. Ну и судя по кое-каким оговоркам полкановских спецов, это именно гаджет из каптерки. Один до фига умный товарищ задался вопросом — а как это ты так ловко умудряешься замки ломать? Ну а дальше логическую цепочку проследить нетрудно: цифровой замок — код — дешифратор. Залезли в опись оборудования, хранившегося в техническом помещении, из которого ты через коммуникационный туннель удрал, а потом посмотрели, чего именно не хватает. Элементарно. Ну а сигнал электронного прибора отследить, когда знаешь, что именно ищешь, вообще не проблема.

— Так почему ты мне сразу не сказал его выкинуть на хрен?!

— А ты бы согласился?! Ты же без него, как без рук!

— И то верно… перепрошить как-нибудь можно? Или сигнал заглушить?

— Можно, только он сразу в бесполезную приблуду превратится — доступа к военной кодировке у него больше не будет.

— Н-да… тут думать надо…

— Вот и я о том же… а ты что, на крыше?

— Практически.

Да-да, вот так, незаметно, тихой сапой (если это выражение в принципе можно использовать в сложившейся ситуации) я успел подняться по лестнице, пройтись по галерее вдоль стены и пролезть в слуховое окошко, примеченное загодя. А из него, как не трудно догадаться, путь один — именно что на крышу складского бокса. Черт! Опять это стремное чувство, будто со мной такое уже было. Разве что не на Картахене. Ага, точно! Как раз перед встречей с Рин-саном я точно также по крышам боксов от наемных гопников сваливал. Это когда Степаныч мое паническое бегство прикрывал ценой собственной жизни. По крайней мере тогда мне казалось именно так. Воистину, история циклична!..

— Постарайся сильно не отсвечивать… ха! Засуетились!

— Ты про полкановских спецов?

— Про них, родимых! Засекли движение.

— Ну и флаг им в руки.

— Поломал ты им, по ходу, планы — коммандос еще не подтянулись. Они рассчитывали, что ты хотя бы с четверть часа на месте посидишь, а тут нате, выкусите!

— Не подтянулись, говоришь?.. — Хорошенько разбежавшись, я перемахнул на соседний складской бокс — тот самый, с холодильной установкой, и осторожно пошел по диагонали, глядя под ноги и огибая воздуховоды. — Занятно…

— Алекс?.. Ты что-то задумал?

— Да есть тут один вариант. Но он зависит…

— Что нужно?

— Твои оперативники далеко?

— Чуть ближе коммандос, я полагаю.

— Отлично. Тогда сделаем вот так…

Влад, как и следовало ожидать от специалиста такого уровня, в суть предложения вник очень быстро, и даже обошелся минимумом наводящих вопросов. Ну а дальше уже было дело техники — пока обговаривали последовательность действий, я успел пересечь по крышам собственно квартал лабазов и выбрался в торговую зону, планировкой напоминавшую скопище забегаловок в Порту. Только вместо заведений общепита здесь располагались магазинчики, магазины и магазинища, сиречь здоровенные торговые центры в несколько уровней. В один такой — самый крупный, сочетавший в себе целый комплекс разнообразных услуг, в равной мере коммерческих и развлекательных, вплоть до фудкорта — я и завалился, причем совершенно не шифруясь, через главный вход. Остановить меня никто и не подумал, хоть и секьюрити хватало, и компьютеризованная охранная система присутствовала. Запалился однозначно, но фиг ли нам в свете недавнего открытия? Вот и я так подумал. И столь же невозмутимо поднялся на третий этаж, воспользовавшись эскалаторами. Народу, кстати, хватало, причем по большей части приличной публики. Привычные рабочие комбезы с куртками-бомберами если и мелькали, то нечасто, в основном попадалось цивильное. И особенно радовал женский пол — после военного цугундера и тех трущоб, в которых я вынужден был отираться почти сутки, это просто праздник какой-то! Да и в родном техническом секторе нечасто встретишь девицу в платьице или короткой юбке. А тут пожалуйста — в ассортименте. Вот что значит место массового гуляния. Я даже на мгновение усомнился: а стоит ли нарушать идиллию, людям отдых портить? Но тут же сам себя успокоил — не я такой, жизнь такая, ага.

Полем будущей разборки я избрал фудкорт — обширную площадку на третьем уровне, уставленную столиками. И все это в непосредственной близости от десятка торговых точек, предлагавших разнообразный фастфуд. Все приготовления свелись к тому, что я уронил дешифратор в урну для мусора — настоящую, а не утилизатор, мгновенно перемалывающий все, что попадает в его ненасытную утробу. Можно сказать, теплую ламповую. А еще она крайне удачно стояла на самом краю обжиральной зоны, и людей поблизости почти не было. Сам же я устроился довольно далеко в стороне, у одной из самых популярных забегаловок, причем даже не за столиком, а у чего-то типа барной стойки. Заказал что-то абстрактное в лепешке и принялся неторопливо жевать, не сводя глаз с урны. Собственно, с моей стороны все. Засада готова. Другое дело, что Владу Пахомову пришлось попотеть — его люди уже влезли в систему наблюдения торгового центра, а еще заставили отключиться камеры, в поле зрения которых попадали закладка или ваш покорный слуга. Теперь оставалось только ждать, чем я и занялся. Самый тяжелый труд, между прочим! Ждать и догонять всегда хреново.

Нервная неопределенность тянулась относительно недолго — уже минут через десять моих посиделок на связь вышел Влад:

— Внимание, Алекс! Вражеская активность.

— Что там?

— Засекли спецов. Пятеро, при полном снаряжении. Не шифруются. Трое перекрыли основные входы-выходы, подтянув местную охрану, еще двое поднимаются к тебе. Картинки показать?

— Давай. Кумо, выведи.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Классный у тебя помощник, Алекс! — позавидовал Влад. — Где таких раздают?

— Таких — нигде, специалист Пахомов.

— А чего это я всего лишь специалист? — возмутился тот. — Я, между прочим, глава отряда наемников. А их тоже капитанами кличут, исторически так сложилось.

— Принято к сведению, капитан Пахомов.

— Да ну вас! Нашли время! — счел нужным побухтеть я. Исключительно для того, чтобы выплеснуть раздражение — картинки с камер оптимизма не прибавляли. — Грамотно работают, сукины дети.

— Не связывался бы ты с ними, Алекс.

— Не, хорош уже. Пора заканчивать этот цирк с конями. Твои парни готовы?

— Вполне. Лови маршрут отхода.

— Спасибо…

На этом разговор заглох, ибо обсуждать больше и нечего — теперь все зависело исключительно от меня. Получится провернуть задуманную авантюру — отлично. Нет — тоже неплохо. Свалю во тьму, а люди Влада обеспечат прикрытие. Еще на какое-то время, ага. Но забава и впрямь затянулась, уже самого бесит. А вот и голубчики пожаловали!..

Кстати, представлял я их совсем иначе, поэтому чуть не заработал разрыв шаблонов, когда на картинках увидел. А все профессиональная деформация! В моем воображении специалисты «в полном снаряжении и при стволах» рисовались этакими бронированными громилами, увешанными пушками и прочими приспособлениями для убиения себе подобных, и обязательно в глухих шлемах с затемненными забралами. Да-да, психологическая травма, заработанная в авантюре с «Эмденом». А тут прямо лайт-версия, если и выглядели посолиднее тех же секьюрити, то совсем чуть-чуть. И стволы в глаза не бросались. По крайней мере, не особо выделялись на фоне коллег из охраны. Да что там говорить! Не знай я, что это оперативники Крамского, запросто принял бы их за спецгруппу СБ станции. А вот двигались гости весьма профессионально, умело прикрывая друг друга и контролируя при этом обстановку.

Оба спеца добрались до фудкорта на стандартном эскалаторе, чуть задержались на выходе, скользнув внимательными взглядами по окрестностям, и безошибочно двинулись прямиком к урне — наверняка по наводке шли, скорее всего, навигатор в «дополненной реальности». И очень быстро сообразили, что дело нечисто — остановились шагах в пяти от «сюрприза», но получили приказ удостовериться, потому что один продолжил глазеть по сторонам, а второй аккуратно приблизился к «закладке». Заглянул внутрь урны, покачал головой — наверняка доложился по закрытому каналу — и присоединился к напарнику. Видимо, и впрямь надеялись кого-то высмотреть в четыре глаза. Хотя почему «кого-то»? Конкретно меня, любимого. И теперь, когда я убедился, что их лишь двое, данное намерение уже не шло вразрез с моими собственными планами. А потому я, улучив момент, когда оба смотрели в мою сторону, отлип от стойки и приветливо махнул им рукой.

Стоит ли говорить, что нехитрая уловка сработала выше всяческих похвал? Парни оказались глазастыми, цепкими и по-хорошему уверенными в себе: поперли в мою сторону, не постеснявшись извлечь плазмеры из кобуры. Разве что немного их прикрыли свободными руками, чтобы народ зря не нервировать. Хотя при их схожести с секьюрити можно было и не заморачиваться, местные и не к такому привыкли. Доказательством этому служил тот факт, что на меня никто не обратил внимания. Какое уж тут помочь доблестным сотрудникам охраны правопорядка! Но под ноги я все же поглядывать не забывал, чтобы не навернуться на случайной подножке.

Впрочем, из обжиральной зоны я выбрался достаточно быстро, при этом никого не задев и не уронив ни одного столика. А оказавшись в относительно свободном проходе, рванул вслед за виртуальной стрелкой к проходу в санузел — тот располагался в специальном отнорке, дабы не раздражать посетителей пищеблока своим видом и ароматами. На ходу подмигнув подпиравшему стенку парняге, повернул за угол и резко затормозил, заняв стратегически выгодную позицию. И, что характерно, не прогадал: головной спец, благополучно миновавший человека Влада Пахомова, в буквальном смысле слова наткнулся на меня и на мгновение растерялся, позволив мне воспользоваться эффектом неожиданности. Что я и проделал незамедлительно, пропустив мимо сознания возню на входе в отнорок: ошеломив спеца коротким правым в челюсть, сграбастал того за воротник и на встречном движении боднул в лицо. Что-то громко хрустнуло (нос?), противник обмяк, но стечь на пол я ему не позволил — коротким рывком впечатав спиной в стену, добавил коленом в пах (повезло гаденышу — защитная раковина!) и прорычал в ухо:

— Эй, уроды, меня слышно?!

Естественно, в расчете на то, что бойцы не действовали в условиях полной самоизоляции. Что было бы, как минимум, нерационально.

Как незамедлительно показала практика, расчет оправдался на все сто: «нейр» полувырубленного бедолаги законнектился с моим, и я узрел на развернувшемся виртуальном экране багровую физиономию подполковника Крамского.

— И чего же вы добиваетесь, господин… Заварзин? — с огромным трудом сохранил невозмутимость тот.

— Встречи с вами, сударь. Тет-а-тет. За последние двадцать с небольшим часов у меня сложилось стойкое ощущение, что нам нужно обсудить кое-какие вопросы. Но беседовать как раньше желания нет абсолютно. Убедился уже в вашем «гостеприимстве».

— Где и когда?!

— Позвоню позже. Приходите один. Сохраните мой номер. И дайте свой, только личный, а не рабочий.

«Нейр» незамедлительно пиликнул, просигнализировав о создании новой записи в телефонной книге.

— Благодарю. Адиос, неудачники!

Уронив оперативника, я высунулся из-за угла, покосился на человека Влада, показавшего большой палец (но я и сам уже понял по неподвижному телу второго спеца, что все путем), и в среднем темпе, сохраняя независимый вид, двинулся к выходу с фудкорта, следуя стрелке навигатора. Влад со товарищи уже не раз показали себя крепкими профессионалами, поэтому усомниться в их способности проложить безопасный маршрут отхода мне даже в голову не пришло.

— Рад снова приветствовать вас лично, господин Заварзин. — Подполковник Крамской многообещающе ухмыльнулся и не удержался от шпильки: — Отличное место. Наверное, очень долго выбирали?

— Пустое, право! — барственно отмахнулся я. — На что только не пойдешь ради беседы с приятным человеком! Даже времени не жалко, качество — прежде всего! Как для себя выбирал.

— Оно и видно. Давненько не приходилось забредать на такую… помойку.

Ну, тут он уже откровенно перегнул палку — очень даже приличное для этого сектора местечко. А что захламлено — так не дерьмом всяким, и не пищевыми отходами, а благородным железом. Ах да, забыл сказать — точку рандеву я намеренно подыскал в изначальной вотчине Деррика, поэтому здесь никого залежи вторсырья не удивляли. Более того, большинством местных воспринимались как альтернативный источник всяческих ништяков. Собственно, именно по этой причине ремонтники не утилизировали ничего, хоть сколько-то ценного — никогда не знаешь, что именно может понадобиться буквально завтра. Правда, в большинстве случаев сами же барахольщики очень быстро забывали, что и куда именно уволокли про запас. Вот так и скапливались во всех подходящих — читай, редко используемых — помещениях натуральные отвалы, как в шахтах, в которых можно было найти очень много интересного. И периодически находили, стаскивали в другой — заветный — закуток… и благополучно там забывали. Снова. Этакий круговорот вторчермета в масштабах отдельно взятого технического сектора.

Конкретно же этот зал, обозванный Крамским «помойкой», изначально служил ангаром для техники «второй очереди ремонта», то бишь такой, которую быстро в строй не поставишь, но и в утиль определять рано. Собственно, именно это обстоятельство и послужило причиной самозарождения очередного мусоросборника — что-то снимали с ожидающих очереди машин, что-то, наоборот, пристраивали на «полежать до удобного случая», ну и со временем ангар обрел все необходимые черты склада… кто сказал «хлама»? Неучтенки! А это, чтоб вы знали, две большие разницы. Надо отметить, что на мой выбор (а если честно, то скорее на выбор кэпа, которого я привлек к финальному замесу в качестве руководителя группы силовой поддержки) повлияли три обстоятельства — размер помещения, его захламленность и расположение в глубине технического сектора, куда военным доступ был ограничен, хотя и не заказан в принципе. А еще Влад Пахомов клятвенно обещал полное и безоговорочное доминирование в компьютерных сетях — как традиционных, так и беспроводных. Иначе говоря, он мог заглушить все, что угодно, или, наоборот, сгенерировать почти любой сигнал, на какой у меня хватит фантазии. В общем, дома даже стены помогали. А чтобы не спугнуть подпола раньше времени, его подручным создали видимость контроля, подыграв в нужные моменты. Например, чтобы обеспечить доставку Крамского на место разборки без приключений. Да и его собственную группу поддержки — ту самую пятерку боевиков — позволили провести якобы незамеченной. Сейчас она, судя по схеме, предоставленной Владом, рассредоточилась по ангару, заняв стратегически важные позиции, призванные воспрепятствовать моему бегству.

Мы с коллегами ответили на этот финт ушами трехкратным численным преимуществом и позициями снайперов, оборудованными на господствующих высотах, что оказалось не так уж трудно осуществить — здесь хватало всяческих балок, кранов, подъемников и просто проложенных на разных уровнях галерей и лесенок. Простые же силовики с Рином во главе укрылись в кучах хлама, да так, что новоприбывшим даже в голову не могло прийти, что прямо здесь же, в паре метров, а то и ближе, затаился враг.

Естественно, Крамской, когда я повторно вышел на связь и назвал место и время, на слово мне не поверил. И озаботился подстраховкой: наехал на Деррика, вытребовав два десятка «быков» из профсоюзной СБ, и выкатил ультиматум генералу Рихтеру, после чего тот предоставил в распоряжение подполковника два отделения штурмовиков. Все эти силы подпол, не мудрствуя лукаво, бросил на блокировку ангара снаружи, чтобы запереть потенциальную засаду внутри помещения. Правда, не учел одного обстоятельства — уровня моего влияния на руководителей станции. Да-да, и Деррик, и Рихтер неохотно пошли на поводу у прокурорского исключительно с моей санкции. И теперь у нас намечалась увлекательная игра «оставь врага с носом», которую прямолинейный Рин обозвал емким, но исключительно непечатным словом — синонимом «кидалова».

Непосредственно рандеву происходило почти в самом центре ангара, на небольшом пятачке, более-менее свободном от хлама. Я порядочно повеселился, наблюдая, как подполковник манерно вышагивал между кучами хлама, периодически брезгливо что-то отпихивая носком ботинка. Да, явился он, как и давеча в гарнизонную гауптвахту, при полном параде — фуражка, мундир, начищенная до блеска обувь… и все та же наплечная кобура, прикрытая кителем. Я в качестве ответной любезности тоже приволок с собой офицерский плазмер, причем намеренно выставил его напоказ, сунув под ремень на животе. Толстовка его очертаний не скрывала, в чем незамедлительно убедился подпол, вывернувший из-за ближайшей мусорной кучи. Соответственно, пыл Крамскому пришлось несколько поубавить, и далее разыгралась сцена, сделавшая бы честь любому вестерну — два недруга пошли навстречу, сверля друг друга взглядами и ловя любое подозрительное движение оппонента. Почти как прелюдия к схватке ганфайтеров, разве что револьверов и подрагивающих в нетерпении пальцев не хватало. Остановившись шагах в пяти и немного поиграв в «гляделки», мы и перешли к вышеописанному обмену «любезностями».

— Что ж, господин Заварзин, вот он я. Вам так не терпелось меня видеть, что я даже заинтригован.

— Постараюсь с лихвой удовлетворить ваше любопытство, господин Крамской. Поверьте, мне есть, что сказать. Думаю, довольны останутся все.

— А может, вы просто отдадитесь в руки правосудия? — с надеждой осведомился подполковник. — Это бы решило столько проблем разом…

— Не думаю, что горю желанием снова испытать гостеприимство госслужащих.

— Хм… а если… я предложу вам стать моим гостем? Лично моим?

— Под ваши гарантии, полагаю? — ухмыльнулся я.

— Не вижу повода для язвительности, молодой человек. У меня к вам конкретное предложение. Я бы даже назвал его деловым.

— Сделка со следствием?

— А вы имеете что-то против?

— В принципе, нет. Но хотелось бы подробностей.

— Что ж, вы в своем праве, господин Заварзин. — Подполковник сунул руку в карман брюк и извлек уже знакомую по допросу на гауптвахте «глушилку». — А вы неплохо собой владеете, молодой человек. Даже не вздрогнули.

— Я был уверен, что вы не опуститесь до такой низости. Кто угодно, сказал я себе, но только не подполковник Крамской.

— Ерничайте-ерничайте, — ничуть не обиделся тот. — Маленькая мера предосторожности. Даже у стен есть уши, а информация по сделке со следствием всегда строго конфиденциальна.

Во заливает, гад! Впрочем, его можно понять — он-то точно знает, что его слышу не только я, а еще как минимум его же спецы из «прослушки» и, более чем вероятно, мои люди. Кстати, моим планам это почти никак не вредило — я загодя выяснил, что для Кумо «глушилка» не представляла проблемы, поскольку «забивала» эфирные каналы связи, а записи звуковых колебаний не препятствовала.

— Да, еще одно… «нейры» тоже заблокированы, поэтому все, что будет сказано, останется строго между нами, господин Заварзин.

Молодец, что тут скажешь! И ведь даже могло бы сработать, если бы у меня не было Кумо. На него стандартный блокиратор не действовал от слова вообще, поскольку в программном «теле» группового «я» аналитиков-гексаподов отсутствовали структуры, на которые воздействовали его команды. Так что записи у меня в любом случае останутся. Единственное, теперь Рин с парнями не смогут сами определить удобный момент для нейтрализации противника, и будут ждать сигнала от меня. Что ж, учтем.

— Столько лишних телодвижений, господин Крамской… неужели вы хотите мне сообщить нечто действительно важное?

— Скорее, ожидаю услышать от вас, — парировал подполковник. — Я вас слушаю, молодой человек.

— А как же сделка со следствием?

— Она будет встречным предложением. Должен же я знать, за что именно плачу столь высокую цену.

— Дайте угадаю: цена — моя жизнь?

— И что вас так удивляет?

— Да слишком часто последнее время получаю это «заманчивое» предложение.

— А разве этого мало?

— Пока что моя жизнь при мне.

— Пока что. Это вы правильно заметили, господин Заварзин.

— А вы мастер поиграть словами.

— Готов ответить вам той же любезностью.

— Ладно. Времени в обрез…

— Вам ли жаловаться, молодой человек?..

— … поэтому перейду к делу. Итак, мое предложение: вы берете своих людей, грузитесь на свой корабль и выметаетесь к черту не только из системы, но и из «золотого треугольника». И чтобы больше духу вашего здесь не было.

— И только-то? — вздернул бровь подполковник. — Продешевили, молодой человек, продешевили.

— А мне лишнего не надо, — безмятежно улыбнулся я. — И уж тем более чужого. Пары часов на сборы вам хватит?

— А вы наглец, молодой человек.

— Не слышу ответа.

— А с чего вы решили, что я приму столь… необоснованные условия?

— Потому что это была, согласно вашей же терминологии, «суть проблемы». А теперь последует «намек на последствия».

— А вы схватываете на лету, господин Заварзин! Побольше бы мне таких сотрудников…

— Не накаркайте. Подсидят еще.

— Пожалуй, и тут вы правы. Так что же за… последствия? Чего же мне нужно… опасаться?

Странная манера — вставлять паузы перед ключевыми словами. Обдумывает? Слишком непривычные условия игры? Никак не может поверить, что это ему эти условия диктуют? Вышел из зоны комфорта? Или просто пытается смягчить формулировки? В принципе, пофиг — слушает, и ладно.

— Вы совершили множество процессуальных нарушений, зафиксированных персоналом станции, и рискуете должностью. Конечно же, лишь в том гипотетическом случае, если мы не достигнем соглашения. На моих условиях, естественно.

— Шантаж? Какая прелесть!

— Помилуйте, сударь! Никакого шантажа, лишь констатация фактов и декларирование намерения защитить свои гражданские права всеми доступными средствами.

— И кто же намеревается защищать эти самые права? Алексей Заварзин? Или, может, Александр Завьялов?

— А есть разница? Вас я в любом случае утоплю, причем во втором даже вернее. Крах карьеры гарантирован.

— Что ж, приятно осознавать, что переиграл противника по всем направлениям.

— Что это? Хорошая мина при плохой игре? И в чем же вы меня переиграли, господин Крамской?

— В главном — вы неверно определили мою мотивацию, самонадеянный молодой человек.

— Как?! — в притворном ужасе воскликнул я. — А вы разве не выполняете свой долг? Нет? А что же тогда?.. Неужели… деньги?! Как банально! И сколько же вам заплатили Спиридоновы?

— Хотите предложить больше, жалкий мажор?

— Не грубите, вам не идет. С образом неподкупной государевой машины не вяжется. Впрочем, за последние три года вы себя показали во всей красе.

— Значит, ты все-таки пообщался с Германом… я должен был догадаться. Особенно после…

— Отчего же вы не договариваете, любезный подполковник? Не поняли намек? Вот уж позвольте не поверить!

На сей раз Крамского проняло — лицо его закаменело и в считанные секунды налилось краской, а глаза опасно сузились.

— Слушай сюда, щенок! — буквально выплюнул он, впившись в меня ненавидящим взглядом. — У тебя был шанс. Призрачный, но был. Но ты оказался слишком наглым, впрочем, как и вся ваша семейка! Я мог бы закрыть глаза на твои издевки и прочие проделки, но с братом ты перегнул…

— А мою семью видел?

Я сжал кулаки и на шаг приблизился к подполковнику, но тот не обратил на это внимания, занятый отповедью:

— Плевать! В их смерти моей вины нет! А вот моих родных подставили под удар вы, Завьяловы. Поэтому готовься заплатить.

— Так тебе всего лишь нужна вира?

— За кровь заплатить можно только кровью!

— Пафос, сколько пафоса!

— Плевать! Как есть. И ты станешь платой. В любом случае. Просто потому, что совершил глупость — оказался у меня в руках. И я тебя опознал. Настоящего тебя, а не искусную подделку. Без тебя я с Картахены не улечу. И это прекрасно знают все заинтересованные лица — что бездарь Деррик, что ничтожество Рихтер. Они не посмеют мне перечить, если хотят и дальше царствовать на этом куске космического мусора.

— Допустим, предположим… но с чего ты решил, что тебе все дозволено?

— Да потому что терять мне нечего! — рявкнул подполковник, и тоже шагнул вперед, остановившись в опасной близости от меня. — Нечего, ты, ублюдок! А твоему дядюшке есть! Например, тебя — беглого наследника. И ты послужишь прекрасной разменной монетой.

— Так ты всего лишь ищешь мести? Поэтому все три года усердно роешь под наш клан? Не упускаешь случая укусить побольнее?

— А толку?! Вас надо не кусать, вас нужно загрызть насмерть!

— Слушай, это настолько пафосно, что даже смешно. А уж сам план, должно быть, еще забавнее!

— Хочешь узнать о моих намерениях? Какой в том смысл? Мы не в дешевом боевике, чтобы я тут перед тобой распинался, да и я не злодей, которому положено толкнуть обличающую речь перед финальной схваткой…

— Ой ли?..

— В общем, сдавайся сам. Или придется действовать жестко.

— А может, сделка со следствием? Мне глубоко пофиг, что за дела между тобой и дядей Германом. Я, как ты сам же и заметил, беглый наследник. Более того, еще и отказник. У меня есть любимое дело, которым я не собираюсь рисковать.

— Хочешь сказать, что имеет смысл с тобой просто договориться?! И ты пойдешь против своих?

— А ты попробуй. В конце концов, в чем проблема? Ты хочешь мести? Глава отвечает за весь клан. Вот с него и требуй виру! Хоть деньгами, хоть кровью! Я-то тут причем?!

— Ох, мальчишка!.. — как-то сник подполковник. Но сразу же собрался и снова стал злым и жестким: — При том, что глава — ты! Если бы ты не запалился, ты бы просто сыграл роль подсадной утки, чтобы выманить Германа и подставить его под удар…

— Спиридоновых?

— Моих нанимателей, скажем так.

— А это еще плюс «пятерка» к каторге, — заметил я. — Подкуп должностного лица.

— Помолчи, щенок, — почти без злобы отгавкнулся Крамской. — Что бы ты понимал в этой жизни! В общем, что бы там ни думал Герман Завьялов, глава — ты. И будешь главой, пока жив. В таких делах твое мнение ничего не значит. Еще и поэтому ты столь ценен как заложник.

— И что же, многие думают… так же? Я имею в виду, вне клана?

— Подавляющее большинство. Смирись с этим, щенок. Большие дяди-волки решили так, значит, так тому и быть. Как бы Герман ни пыжился!

Засада, блин… а я-то, наивный, думал, что хотя бы этот вопрос разрулил… а тут вон оно как! Не аукнулось бы в ближайшем будущем…

— Значит, так, — продолжил подполковник, — ты сейчас идешь со мной. Добровольно. Потому что выбора у тебя нет. Операция вышла из-под контроля. Я не могу дать ей официальный ход, потому что незамедлительно выяснится твоя настоящая личность, и ты проскользнешь у меня сквозь пальцы. Но и просто убраться с Картахены я не могу — начальство не поймет. Удар по репутации, опять же. Придется пойти на полумеры — начальству предоставлю доказательства смерти фигуранта от несчастного случая. А тебя я увезу подальше, запрячу, чтобы никто не нашел, и буду ждать удобного случая зайти с козыря. Как думаешь, купится Герман на такую приманку?

— Он пошлет тебя к дьяволу, и будет прав. Я ему никто.

— Отнюдь. Ты его любимый — и единственный! — племянник. Сын брата, перед которым он чувствует вину.

Дядя Герман? Вину? Ага, как же! Если только совсем чуть-чуть…

— И не щурься так презрительно! Ты все же щенок, хоть и корчишь из себя матерого волка. Столько лет прожить бок о бок с Германом, и не разобраться в его поведении и мотивации?! Да как ты вообще людьми руководить собираешься?!

А вот это уже обидно, блин!

— Ты инструмент, мальчишка. Просто инструмент в моих руках. Смирись. И пойдем.

— С чего бы?

— Я не оставлю от этой станции камня на камне. Если ты и в этот раз умудришься удрать, я устрою ад для всех. Как думаешь, насколько быстро тебя изловят сами же местные? Или поступлю еще проще — Элизабет Черноу и ее сын Алекс. Я знаю, где они. И знаю, как до них добраться. Ты этого хочешь, Александр Завьялов? Спрятаться за баб и детей? Или возьмешь ответственность на себя, как и подобает аристократу?

— Я не Александр Завьялов, — процедил я, глядя в глаза подполковнику. — Я Алексей Заварзин. И мне плевать на честь аристо. Впрочем, как и тебе. Ты променял ее на жажду мести.

— Это мое святое право!

— Ты думаешь, тебя это оправдывает? Думаешь, это стоит того беспредела, который ты учинил? Стоит карьеры? Превышения полномочий? Убийства, в конце концов?!

— Да! Тысячу раз да! И ты это понимаешь так же хорошо, как и я! Иначе не стал бы присылать тех фотографий! Да ты еще больший подонок, чем Герман! Да и Федор тебе в подметки не годится!!!

А вот про отца ты зря…

Мой кулак со смачным звуком впечатался в челюсть не успевшего отшатнуться подполковника, но развить атаку не удалось — пропустив быстрый джеб, Крамской одним прыжком разорвал дистанцию, сплюнул кровь, засочившуюся из порезанной губы, и с хищным оскалом рыкнул:

— Хочешь поиграть, щенок?! Что ж, твое право!..

Если он думал, что таким нехитрым способом спровоцирует меня на дальнейшие глупости, то очень ошибся — я уже остыл, а потому тоже отшагнул, рефлекторно приняв боксерскую стойку. И на подначку, естественно, не повелся. Впрочем, подполковник уже был на взводе, а потому и не подумал остановиться:

— Знаешь, щенок, что было смыслом моей жизни эти три года? Месть! Я мечтал о мести, вцеплялся зубами в любую возможность хоть на миллиметр приблизить расплату! Вас, Завьяловых, не должно быть. Это закон. Я уничтожу вас всех физически, вплоть до седьмого колена. И остановит меня только смерть — либо вас всех, либо моя собственная. Такова цена за кровь! Так повелось испокон века — участь убийцы страшна. Но у тебя, щенок, есть шанс купить жизнь для твоей женщины и ребенка…

Ну, что я могу сказать? Пробрало до печенок. А еще выяснилось, что словосочетание «аристократическая честь» для меня вовсе не пустой звук. А иначе чем объяснить мой порыв? Не собирался же сам обострять ситуацию, задача стояла спровоцировать подполковника…

Первый натиск — «двоечку» и левый по печени — Крамской отбил шутя, равно как и правый лоу-кик, а вот коленом я до него все-таки дотянулся. И закрепил успех, выбросив хай-кик с правой же, который пробил блок. А вот попытка достать подпола кроссом потерпела полнейшее фиаско — Крамской каким-то чудом увернулся, умудрившись захватить меня за рукав, хитро шагнул, развернулся… и я полетел вверх тормашками, больно приложившись спиной об пол. Хорошо хоть, на кучу железок подпол меня не зашвырнул, а то вообще туго бы пришлось… а еще выскользнувший из-под ремня плазмер улетел далеко в сторону, лишив призрачного преимущества.

Хотя и без того для стороннего наблюдателя картинка рисовалась вполне себе апокалиптическая: двое мужиков — военный и оборванец — кружили по относительно небольшой площадке среди завалов разнообразного железа, кусков механизмов и прочей дребедени. Прямо стим-панк какой-то. Оборванец обрушивал на военного град ударов, тот их стоически держал, а потом изловчился швырнуть оппонента, взгромоздился на него верхом и принялся вколачивать кулаки в голову. В общем, дело швах. Не знаю, как Рин-сан вытерпел и не ринулся на помощь немедленно.

Хотя должен признаться, со стороны все это выглядело страшнее, чем оказалось на самом деле: бил полковник сильно, но странно — я легко заблокировал пару ударов, а потом вколотил ему в нос основание ладони, тут же добавив тычковый удар вытянутыми и плотно сжатыми пальцами другой руки в горло. Кэп подобные техники называл «нуки-тэ» — рука-копье. Самое удивительное, что оба удара пришлись в цель — подполковник Крамской хлюпнул сплющенным носом, а после тычка в кадык еще и захрипел, инстинктивно схватившись за шею. Ну и поскольку контроль над ситуацией он утратил, я его легко сбросил, неуклюже, но быстро поднявшись на ноги.

Подпол тоже времени даром не терял — разорвал дистанцию и утвердился на своих двоих, но не очень уверенно. А еще с огромным трудом оторвал руки от шеи, так и не продышавшись толком. Но на атаку мою все же среагировал, хоть и не так успешно, как прежде — пропустил «двоечку» в корпус и голову, хук по ребрам и сразу же следующий — слева в челюсть. После такого, естественно, на ногах он не устоял, но и добить не получилось — подполковник снова извернулся и умудрился меня уронить, зацепив за голень ступнями. Вроде в борьбе такой прием назывался «ножницы»… не суть. Главное, что снова пришлось разрывать дистанцию.

А когда я в очередной раз поднялся на ноги, выяснилось, что сшибки не обошлись для меня без последствий — тычком в горло я вывихнул пару пальцев на левой ладони, а последний финт подполковника обошелся мне как минимум в растяжение подколенных связок. Сейчас-то еще ничего, но через полчасика точно хана — начну как минимум сильно хромать. Значит, что? Значит, затягивать разборку не с руки. Но и инициативу проявлять что-то не тянуло — Крамской оказался никаким ударником, но очень лютым борцом. Точно! Нечто похожее мне показывал Рин-сан, и называл данный стиль дзю-дзюцу. Только в исполнении кэпа он выглядел более… элегантно, пожалуй. Но и подпол не дурак подраться… ладно, буду держать его на дистанции, нефиг в ближний бой лезть.

Сказано — сделано. Прощупав оборону оклемавшегося Крамского правым фронт-киком, я провел мгновенный хай-кик той же ногой и выбросил размашистую «вертушку» с левой. Как не трудно догадаться, снова тщетно — подпол с трудом, но блокировал первые два удара, а от третьего ушел нырком, после чего ловко подсек меня под опорную ногу, и когда я грохнулся на спину, напрыгнул сверху и принялся душить воротом моей же кожанки. Если честно, я даже не представлял, что так можно. Ан нет — захватил как-то по-хитрому, чуть потянул, и готово — доступ воздуха перекрыт. Пришлось снова действовать крайне жестоко — чуть ли не вслепую вцепившись в лицо Крамскому обеими руками, я принялся изо всех сил работать большими пальцами — левым надавил на глазное яблоко, а правый воткнул в ушную раковину. И снова сработало — подполковник вынужденно ослабил хватку и кубарем слетел с меня, избегая увечья.

И вот уже снова мы на ногах, снова дуэль налитых кровью взглядов — у Крамского еще и в прямом смысле, я ему сильно порвал бровь. Да и до того досталось — столько ударов на себя принять! Но ведь каков волчара! И с каждой секундой шансов все меньше и меньше… что-то однозначно надо делать. Вот только что?

Долго мучиться сомнениями не пришлось — в этот раз подполковник Крамской взял инициативу в свои руки. И атаковал серией прямых ударов — легких и быстрых, призванных скорее ошеломить, чем вырубить. Пришлось уходить в глухую оборону, а когда удалось улучить момент и контратаковать крюком, подпол снова изрядно удивил — поднырнув под мою руку, он каким-то хитрым маневром умудрился выйти мне за спину. В следующее мгновение я ощутил, как на подколенный сгиб обрушился удар, нога моя подломилась, а шея угодила в жесткий удушающий захват. Я еще успел понять, что на этот раз без вариантов, и краем глаза ухватить какую-то суету между кучами хлама, а потом сознание угасло…

В себя я пришел в до боли знакомой обстановке — ванна со слизью, пустая комнатушка в хитиново-металлическом стиле и капитан Рин с подозрительно довольной рожей. Щурится, что ли? По нему вот так сразу и не поймешь. Точно, щурится. Причем явно от удовольствия.

— Оклемался, болезный?

— Вроде бы… — Отплевавшись от слизи, я протер лицо ладонями и прислушался к организму. — Ничего не болит… долго я тут проторчал?

— Трое суток. Специально не будили, чтобы кости нормально срослись.

— Кости?! — Что-то не припомню, чтобы мне что-то сломали. — Ты уверен, кэп?

— Более чем. Открытый перелом голени, четыре ребра и два пальца. Плюс поврежденный кадык.

— А ребра-то когда?!

— А ты не помнишь? Странно… Крамской тебя коленом приложил, когда душил. В общем, еле откачали.

— Спасибо…

— Спасибо?! И это все, что ты можешь сказать?! — неожиданно взъярился Рин-сан. — Ты за каким хреном вообще к этому тэнгу полез?! Почему сигнал не подал?!

— Ждал, когда он выговорится. А потом сорвался.

— Симатта!!! Сорвался он! Да ты вообще понимаешь, чем рисковал?!

— Далась вам моя жизнь!

— Еще как далась, долбо… дятел! Симатта…

— Хорош уже ругаться. Я так понимаю, сработали по плану?

— Более-менее, — успокоился кэп. — Но это не благодаря тебе, а вопреки! И Рэнсом туда же!

— А Степаныч-то что?! — изумился я. — Ты же главный!

— Свалили, значит, ответственность, и довольны?! Оба! Долбаные прекраснодушные придурки!

— Ну ладно я… а Степаныч что?!

— Что Рэнсом, спрашиваешь?! Да он еще хлеще тебя оказался! Я ему говорю — давай, работаем, он же сейчас в драку полезет. А он в ответ — что ты думаешь?!

— Да без понятия! Колись уже!

— Это дело чести. Пусть сударь сам разберется. Это его право.

— Это он так сказал?

— Угу.

Черт. Это обстоятельство я как-то упустил из виду, когда прорабатывал финальный этап операции. Не подумал, что Степаныч — плоть от плоти клана, кровь от его крови, хоть сам и не аристократ. Привык, что он рационален до мозга костей… во всем, кроме вот этих вот сословных заморочек.

— Мой косяк, Рин. Извини.

— Ладно… и перед Рэнсомом извинись, за меня.

— Ты что, ему врезал?!

— Ага.

— И он позволил?!

— Я застал его врасплох. Но мстить он не стал, и это очень ст…

— … ранно?

— Страшно, э! Симатта! Не хватало только в старые недобрые времена вернуться…

— Не переживай, я все разрулю. Слушай, а кто это такой — тэнгу?

— Это из истории моего народа. Ворон-оборотень… ворон — это такая черная птица с Земли…

— Поня-а-а-атно…

— А тэнгу называли особенных воинов-шпионов, они же ниндзя. Давно было, в старой Японии. Мои предки-самураи их страшно ненавидели за методы ведения войны, по их мнению, абсолютно бесчестные.

— А с чего ты подпола так обозвал?

— Двигался он очень похоже.

— Так это не дзю-дзюцу было?

— Оно. Но специфическое — тайдзюцу. Будь у него хотя бы нож, ты бы лишился всех шансов. Хотя и так попался.

— Ладно, замнем для ясности. А с ним самим что?

— Надеюсь, уже в дзигоку, греется в котле со смолой.

— Так ты его?..

— Да, я его. Если интересуют детали — проткнул печень. Зашел со спины, одним клинком зацепил за шею, а вторым ткнул. Он даже не пикнул.

Ага, знакомая картинка. Именно так кэп некогда расправился с метелящим меня гопником. А он себе не изменяет — все такой же немногословный и суровый.

— А как его люди… отреагировали?

— Стандартно — сдались на милость победителей. Нас было тупо больше, да еще и парни Деррика вместе с вояками к нам присоединились, когда увидели такой беспредел.

— Так вы решили, что он меня убивает?!

Черт, а ведь они правы! Только сейчас до меня дошло, что Крамской не шутил — обе попытки удушения провел на полном серьезе, особенно вторую, удавшуюся. Очень уж я его разозлил, а тут еще ослепляющая жажда мести. Нет, он наверняка бы опомнился, но могло статься, что когда уже было поздно. Так что для меня особого прока от его раскаяния все равно бы не было. Получается, спасибо кэпу?..

— Скажем так: нам показалось. И этого было достаточно. Ты же только хрипел и дергался. А когда он тебе ногу покалечил, я сказал — хватит. Ну а дальше дело техники.

— Скрутили, значит…

— Всех, и группу поддержки в том числе. Но там люди Чугаева постарались, по нашей наводке.

— А что с кораблем?

— Тоже всех взяли тепленькими, так что насчет утечки информации не переживай.

— Надеюсь, вы их в расход не пустили?! — запоздало всполошился я.

— Обижаешь! Мы с Дерриком подумали и натравили на них Рэнсома. А тот предварительно изучил все видео— и аудиоматериалы, в том числе и с твоего «нейра» — как только вырубили «глушилку», Кумо выдал все расклады.

— Да, для Степаныча это просто подарок.

— Угу. За пару часов всех сломал чуть ли не об колено.

— Это ты так фигурально выразился?

— Естественно. Но, знаешь, не хотел бы я попасть в руки твоему старикану, особенно если на горячем спалился. Всю душу вытрясет и вывернет наизнанку. Повезло мне, что во времена оны до такого не дошло.

— То есть он их всех припер к стенке?

— Я бы даже сказал, распял. В общем, теперь у нас в военной прокуратуре в общей сложности двенадцать агентов влияния.

— А еще одного куда дели?

— Ты будешь смеяться, но его свои же придушили. А нам объяснили, что это личная крыса Крамского, от которой можно чего угодно ожидать. Мы натурально охренели, но пришлось принять на веру.

— Завербовали, значит…

— С потрохами.

— А как… трупы объяснили?

— Несчастный случай при исполнении. Сварганили пару видеороликов, дополнили логами из системы наблюдения и оперативной информацией от эсбэшников из Порта. Плюс официальное заключение от станционных медиков. Да и «нашли» его собственные оперативники.

— А не сольют?

— Вряд ли. На них теперь соучастие в двойном убийстве. И это помимо всех остальных художеств, которые они могли попытаться спихнуть на начальника, останься тот жив. Теперь же все шишки на них. Как минимум превышение должностных полномочий и вмешательство в дела служб, обеспечивающих жизнедеятельность населенного космического объекта. Из прокуратуры вылетят однозначно, если все это вскроется. Так что это и в их интересах тоже. Даже в первую очередь в их интересах.

— А нам они зачем?

— Пригодятся. Будут инфой делиться, чтобы в будущем таких вот неожиданностей избежать. Свои люди в силовых структурах лишними никогда не бывают. Опять же, дополнительный инструмент для влияния на недругов.

— Хм… слишком это похоже на стиль дядюшки.

— Вот, кстати! Хотел с тобой один момент обсудить…

— Про дядю Германа? — удивился я. С чего бы Рину моим старшим родственником интересоваться? — Извини, но это конфиденциальная информация.

— К черту! Алекс, ты сам-то себя слышишь?! Причем здесь Герман Завьялов?! Я о тебе речь веду!

— Ну, я про него начал, и тут ты влез…

— Н-да, похоже, с головой еще не полный порядок, — констатировал кэп, покосившись на меня с сочувствием. — Тебе бы еще денек-другой в слизи поотмокать… но некогда.

— Думаешь, недостаток кислорода сказался на моей мыслительной деятельности?

— Нет, блин! Думаю, на твоей мыслительной деятельности сказался недостаток мозгов!!!

Взрыв у кэпа получился весьма неожиданный, так что я далеко не сразу нашелся, что возразить. А потому в помещении повисла неловкая пауза.

— А вот сейчас обидно было, — все же нарушил я молчание. — Обоснуй.

— Обосновать?! Да легко! — Рин-сан вскочил на ноги, едва не опрокинув табуретку, на которой сидел до того, и обличающе уставил на меня указательный палец — чуть ли не в нос угодил. — Вот ты чем вообще думал, когда в эту заваруху полез?!

— Да я-то тут причем?! Меня заставили!

— Я не про ситуацию с Крамским в целом, я про драку.

— Ну… на эмоциях… вспылил…

— Вспылил он! Мы о чем договаривались, когда разборку планировали?! Напомнить тебе, молодой безбашенный придурок?!

— Не надо…

— Что, стыдно?.. В глаза смотреть! Алекс, когда ты наконец поймешь и осознаешь, что ты уже не принадлежишь самому себе?! За тобой люди, много людей! И очень много денег, от разграбления которых некоторых личностей удерживает только твое присутствие?!

— Это ты про кого сейчас? На Деррика намекаешь?

— На себя в первую очередь! Если тебя, дурака, грохнут, я не собираюсь все это тащить на своем горбу. И первый постараюсь откусить кусок пожирнее, чтобы обеспечить будущее — не себе, Рин-тян. И Дэвид поступит аналогично, уверен на сто процентов. А остальное захапает Герман Завьялов.

— А он как доберется?

— Элементарно — через Рэнсома. Старик лоялен исключительно к тебе, балбес ты этакий! И с ним бодаться я даже не собираюсь! Ты хочешь, чтобы все, что мы создали, рассыпалось, как карточный домик?!

— Ты преувеличиваешь, кэп.

— Отнюдь! Проснись, Алекс! Ты цемент, который скрепляет фундамент корпорации. Без тебя ее просто не будет. Хотя бы потому, что ты главный носитель секретов «судоподъема», и ты же генератор идей по совершенствованию технологии.

— Не только я. Лизка в курсе основных проблем, да и Борисыч кое-чего нахватался…

— Пытаешься отмазаться? — прищурился кэп, хотя, казалось бы, куда уж больше? — Типа, не такой уж и носитель секретов? Ладно, пусть так. Даже тех наметок, что мы уже воплотили в жизнь, с лихвой хватит, чтобы поставить «судоподъем» на поток и совершить переворот в спасательном деле. Но! Алекс, как ты думаешь, за кем идут Ценкер, Вайс, Швиммер, Терентьев? За мной? За Дерриком? Или, может, за Рэнсомом? Нет, они идут за тобой! Ты, и только ты — та сила, что удерживает их вместе. Они тебе поверили, придурок! Доверили свои жизни, свое будущее. Точно так же, как и мы — я, Рин-тян, Лизка, Деррик и все остальные! И ты не имеешь права относиться к собственной жизни так, как раньше, то бишь абсолютно наплевательски! Ты меня понял?!

— Ну давай меня на «Спруте» запрем, или вообще в пластиковый шар закатаем, чтобы не дай бог чего!

— А ты не огрызайся! Слушай лучше, что опытный человек говорит!

— А может, у других опытных людей спросим?

— Это еще у каких?! У Деррика?

— А что, больше некого?.. — начал было я, и осекся.

А ведь и впрямь, больше никого не спросишь. Степаныч отпадал по вполне очевидной причине: я, хоть и бывший, но глава клана, а он потомственный слуга. Он мог на чем-то настаивать, и весьма жестко, но лишь в рамках заданной мною же парадигмы. Ну а честь он вообще превыше всего ставил, чему мы недавно и были свидетелями, если верить Рину. А не верить ему оснований попросту не было.

— Пойми, Алекс! Я получаю от этого разговора еще меньше удовольствия, чем ты! Но если не я, то кто? Можешь, конечно, меня послать, но…

И снова в точку. Рин-сан, по сути, единственный человек, кто мог себе позволить высказывать все, что думал. И обо мне, и о моем поведении. Потому что имел право. Даже не так. Он за меня отвечал перед высшими силами — кем бы они ни были. Может, ками из синто, может, иные божественные сущности, а может, и просто рок, фатум. Но кэп, неоднократно спасавший мою шкуру… нет, не заслужил привилегию. Добровольно взвалил на свои плечи бремя ответственности за одного молодого балбеса.

— Рин?..

— Чего?..

— Ты же прекрасно знаешь, что не могу. Послать, в смысле. На мне долг крови. Причем неоднократный.

— Забудь!

— И рад бы, да не выйдет.

— Симатта! И какого… я тут только что распинался?! Алекс, ты опять за свое?! Не обо мне думай, и не о своих долгах перед конкретным человеком! Сбрось уже эти оковы разума, осознай, наконец, масштаб проблемы! За тобой люди! Люди!!! Это значит — много! И у тебя на первом месте должны быть интересы общности, а не личности!

— Твою мать… и чего я, спрашивается, из клана деру дал?..

— Если честно, мне твоя мотивация тоже кажется сомнительной. Вряд ли бы Герман Завьялов тебя прикончил.

— Да это к гадалке не ходи! Долго бы не протянул. Верхушка клана тот еще гадюшник. Гадюки — это…

— Да я знаю, кто это! Алекс! Ты меня вообще слышишь?!

— Да слышу, слышу… долг, ответственность, интересы клана… тьфу, корпорации! Поменял шило на мыло, называется!

— Ты знал, на что шел! — припечатал меня Рин-сан.

В очередной раз, ага.

— Не знал, — сник я. — Предполагал. Но изо всех сил надеялся избежать такого развития ситуации.

— Себе-то хоть не ври! Потому что если это правда, я очень сильно в тебе разочаруюсь.

— Я же не сказал, что верил.

— Ну, хотя бы это радует…

Помолчали.

— И что теперь? — угрюмо поинтересовался я, когда Рин-сан снова устроился на табуретке, устав изображать изваяние немого укора. — Теплица? Изоляция? Будете с меня пылинки сдувать?

— Теперь, друг мой Алекс, никакой самодеятельности! — отрезал кэп. — С этого момента и впредь. Хватит авантюр. Нечего тебе рисковать жизнью. И в поиск ты больше не ходок — у нас есть две команды. Когда они вернутся из похода, станут инструкторами… и даже слышать ничего не желаю! Еще месяц на подготовку персонала потратить мы можем себе позволить. Потерять тебя — не можем. Смирись с неизбежным.

— А мне сидеть на Картахене теперь?!

— Это лишнее. На одном месте ты торчать не должен, опасно. Будешь перемещаться. Станция — мобильная база — «Набат» — «Спрут», и так по кругу. На «Набат», кстати, команду себе набери. Не сподобишься, я людей найду. И делегируй больше полномочий руководителям уровнем ниже…

— А у нас такие есть?! — удивился я.

— Конечно! Ценкер, Вайс, Терентьев… люди Деррика из технической службы…

— Ладно, ладно, убедил! А проблемы разгребать кто будет? — предпринял я еще одну попытку отбрехаться.

— Смотря какие, — не повелся кэп. — Организационного характера — частично ты, частично Деррик. А для всего остального есть мы — я, Рэнсом и Влад. Все, никаких личных разборок, никаких драк на кулачках, и тем более никаких перестрелок. Запомни раз и навсегда, Алекс: твое дело — принимать решения. Наше — воплощать их в жизнь. И поверь мне, твоя работа куда сложнее. И страшнее, потому что тебе наверняка придется отправлять людей на смерть.

— Черт… тебя, кэп, послушать, так мы на войне…

— А так и есть! Война — естественное состояние человечества. Просто в разное время она принимает разные формы — от горячей до холодной. А торговая вообще идет постоянно, с тех самых пор, как первые люди изобрели товарообмен. Наше же положение вообще незавидное — мы задумали стать вне системы, но наравне с ней. Кому такое удавалось? Вернее, кому такое позволялось?

— Государству? Протекторатам?

— Это вынужденная мера, на которую кланы пошли сообща. Не от хорошей жизни, что характерно. Анархия еще никого до добра не доводила.

— Хочешь сказать, кланы сознательно наложили на себя ограничения, создав надклановые структуры?

— Именно так.

— Повесили себе ярмо на шею?

— Ты знаешь, что такое ярмо?! — удивился кэп.

— Представь себе!

— Да. Повесили. Причем добровольно. Потому что без него было гораздо… гораздо хуже. Слышал, наверное, что история повторяется?

— Угу.

— Эпоха догосударственных кланов была новой феодальной раздробленностью, с поправкой на космическую экспансию. А образование Протекторатов — логичный шаг для перехода на следующий эволюционный уровень.

— А дальше — образование Объединенного протектората Человечества?

— Естественно! Как только наши предки столкнулись с алиенами и осознали опасность, которую они представляли, пришло время для следующего уровня — объединения всей расы, пусть и весьма условного. Можешь надо мной смеяться, но наша корпорация — это модель человечества в миниатюре. И ей придется пройти все те же ступени развития. Если, конечно, мы хотим остаться независимыми, а не ассимилироваться в кланы. В последнем случае ни о каком пребывании вне системы не может быть и речи. Мы превратимся в еще один инструмент в руках аристократии. А это стагнация и низведение до положения прислуги. Но мы же не этого хотим, верно? Мы хотим взять их за яйца! Или я тебя неправильно понял?

— Ну, за яйца-то зачем? Все, что мне нужно — свобода выбора.

— А я о чем? — ухмыльнулся Рин-сан. — Если ты хочешь быть самому себе хозяином, то в нашем мире придется быть еще и сильным. И жестоким. И решительным. А это означает готовность в любой момент перекрыть кланам кислород. Или хотя бы денежный поток.

— Хотя бы?..

— Ну да, загнул. Это, пожалуй, основной рычаг воздействия, — согласился кэп. — Итого, ты меня понял. Мы строим структуру, по сути своей эквивалентную государству. А у любого государства есть только два союзника: армия и флот.

— Черт… мне уже страшно… я не хочу быть главнокомандующим!

— И не будешь, не переживай. Думаю, если с флотом у нас проблем не предвидится, то армией обзавестись будет проблематично, особенно на первых порах. Поэтому нашим главным оружием станут деньги. Те деньги, которых кланы лишились бы без наших услуг. Смекаешь?

— Шантаж, угрозы, вымогательство?

— Почти угадал. Деловые отношения. Мы должны стать им нужными. Причем позарез. И тогда мы сможем ими всеми манипулировать. Главное, не перегибать, потому что прямого силового противостояния мы не выдержим. Так что постараемся выбирать врагов с умом.

— А разве врагов выбирают? — удивился я.

— Умные руководители — в обязательном порядке! — отрезал Рин. — Правильный враг это как минимум половина успеха.

— И какой же враг в твоем понимании правильный?

— Адекватный. Способный на компромиссы. Осознающий, что вражда взаимовыгодна.

— То есть совсем не такой, как подполковник Крамской?

— Именно. Фанатики, мстители всех мастей, идейные — сразу к демонам. С такими враждовать не выгодно. Их нужно сразу же уничтожать. Незамедлительно и предельно жестоко. А вот с теми же Рокуэллами можно иметь дело. Естественно, предварительно себя обезопасив.

— Думаешь? А я бы с удовольствием воздержался от общения с этими джентльменами…

— Это до поры, до времени, Алекс. Рано или поздно тебе придется продемонстрировать силу, и объект демонстрации нужно выбирать тщательнейшим образом. Рокуэллы в этом плане очень нам подходят — они вряд ли станут воевать на уничтожение, к тому же у нас на них есть компромат. Поэтому мы сможем свести конфликт к устраивающему обе стороны исходу. Вот только наши выгоды увидят все, а их профит останется в тени. А когда-нибудь потом, в отдаленном будущем, настанет наша очередь ответить братцам взаимностью. Так ведутся дела, Алекс. Никто никого не уничтожает без веской причины. Это экономически крайне невыгодно.

— Н-да… и здесь деньги…

— Для души будешь гонять пиратов по окраинным мирам, — буркнул Рин. — Их никому не жалко.

— Что, правда, можно?! — обрадовался я.

— Можно. Когда обзаведешься эскадрой. И все равно будешь сидеть на флагмане, передвигая фишки на главном тактическом дисплее.

— Скукота…

— Э, что бы ты понимал! Впрочем, молодой еще. Со временем войдешь во вкус. Как только правильными врагами обзаведешься, вот тогда и сможешь себе позволить соответствующие статусу развлечения.

— Что-то однобокая картина мира у тебя складывается, кэп. Кругом враги. А как же союзники?

— Не более чем временные, Алекс. И я тебе крайне рекомендую не полагаться на них. У врагов перед ними есть одно важное преимущество — они не предадут. Зато могут какое-то время действовать в твоих интересах. В отличие от.

— Ох и загрузил ты меня, Рин!..

— Симатта! И правда ведь… ладно, пойду я. Там уже очередь.

— Какая еще очередь?!

— Увидишь.

— Эй, я голый… а, нет! Спасибо за труселя!

— Благоверной скажешь!

Упс… мало мне было нотаций, так еще и Лизка сейчас мозг выносить будет… кстати, а почему я об этом с довольной улыбкой думаю?..