Единороговый гамбит

Глава 16

Виверны спустились с небес, точно горделивые крылатые фрегаты — в тихую гавань. Участники похода ожидали их во дворе форта, любуясь цветами, греясь на солнышке и попивая пиво. Руп Пугар побрился и переоделся в облачение, более пристойное Черному Властителю: длинный черный плащ с багровым подбоем, черная кираса, черные рейтузы, черный с золотом гульфик. Ну и, разумеется, шлем с рогами.

Хотя на данный момент у Пугара был самый грозный вид на всю компанию, даже он не скрывал страха перед перспективой встречи с Колином Роулингсом в Божедомском Проходе.

— Привет! — вскричала Хиллари, выбежав на середину двора. — Мы здесь!

— По-моему, Хилли, им нас и так видно, — проговорил Ян срывающимся от дурных предчувствий голосом. — Отойди лучше в сторону. Они наверняка сядут как раз там, где ты сейчас стоишь.

— Да, верно... — Попятившись, Хиллари оказалась между Яном и Кроули Нилремом.

Виверны приземлились.

— Многая лета, приятно вновь встретиться и все такое, — прогудел виверн Волли после безупречной посадки на три точки. — Спасибо за координаты. У нас были кое-какие проблемы навигационного порядка.

— С газом у вас все в норме, — процедил сэр Годфри, зажимая нос.

— О да! Хоть для сверхдальнего перелета!

— Перелет будет не столь уж дальний, — заметил Кроули Нилрем. — Я не ошибаюсь, Пугар?

— Да нет. Всего-то три часа лета. Нам нужна самая дальняя оконечность Свечного каньона.

— Свечной каньон? По-моему, знаю, — проговорил виверн, расправив крылья и оценивающе разглядывая их на предмет возможных дыр. — Мы хорошо отдохнули и, как я уже сказал, запаслись топливом. Итак, если хотите выбрать себе места, милости прошу. И сразу же — на взлет!

Участники похода, невесело переглядываясь, начали взбираться на жесткие спины вивернов.

Аландра отказалась делить седло с Яном, да он и не огорчился. Вместо этого он, сам не зная как, оказался на одном виверне с Хиллари и Алебастром. Аландра пожелала лететь одна, но единогласно было решено приставить к ней сторожем Билла Кистера.

И так они поднялись в воздух и скрылись в предвечерней мгле, виверны и их всадники, спеша навстречу развязке своих судеб. Так думал Ян Фартинг. И еще он думал, и думал, и никак не мог рассудить, стоит ли надеяться, что эта развязка будет счастливой.

Он почувствовал под ложечкой тот, почти было забытый, холодок, что никогда не отпускал прежнего, трусоватого Яна. Сердце упало в пятки. «Может, в душе я не так уж сильно изменился? — спросил он себя. — А может, и не изменился вовсе? Как знать... »

— Ну, привет тебе, — промолвила Хиллари, когда они наконец-то набрали высоту и поплыли сквозь облака, покачиваясь на воздушных стремнинах. Земля внизу то скручивалась, то разворачивалась подобно свитку (или, как подумал бы Билл Кистер, подобно рулону туалетной бумаги в руках озорного ребенка). — Что новенького произошло?

— Хиллари, мне перед тобой ужасно стыдно, — выговорил Ян заплетающимся языком. — Я был настоящим идиотом.

— Она очень даже красивая.

— Да, ну вот я и... это... голову потерял.

— Да.

— Но она мне совсем не подходит, теперь я это знаю. Но пока суд да дело, я обидел лучшую подругу.

— Ничего, переживу как-нибудь.

— Прелестно! — вступил в разговор кот Алебастр, высунувшись из сумки, что висела на шее у Хиллари. — Ян Фартинг, как я рад, что вы наконец-то увидели истинное лицо Аландры! Истинную морду, позволю себе заметить. Жаль, меня раньше не спросили — я бы вас предостерег.

— Если уж мужчина увлекается такой дамой, к предостережениям он глух, — рассудил Ян, многозначительно покачивая головой и крепко держась за седло. — Но теперь-то я ученый и могу тебе обещать: такое не повторится.

— Ну, разумеется! — протянула Хиллари, презрительно сощурив глаза. — Пока она тебя грудками-булочками опять не поманит!

И отвернулась, предоставив Яну для обозрения свою косу, уложенную крендельком на затылке. В нежном сумеречном свете медные волосы Хиллари блестели как полированные, и Яна внезапно обуяло необъяснимое желание дотронуться до них рукой.

Он удержался от этого поступка — но от кой-каких мыслей и чувств на сей счет удержаться не смог.

— Мы с тобой друзья, ты же сама знаешь, так ведь? — сказал он Хиллари.

Ее лица он не видел, но чувствовал — она все еще дуется.

— Хиллари, ты всегда была самым близким, самым дорогим для меня человеком, и так будет всегда! — заорал Ян, пытаясь перекричать свист встречных потоков воздуха. — Ты всегда была в моем сердце, и ты в нем останешься навеки! Просто сейчас у меня, если ты не заметила, очень трудное время в жизни! Сразу столько всего произошло, вот я и запутался!

Хиллари обернулась, зло сверкнув глазами:

— А, по-моему, ты сейчас как сыр в масле катаешься!

— Хиллари, ты просто ревнуешь, вот и все!

— А что еще ты мне прикажешь делать, идио... — она прикусила язык. — Нет. Нет, наверное, ты по-своему прав. Прости, Ян, но мне тоже не очень-то легко привыкнуть к переменам в тебе. Знаешь, мне иногда даже кажется, будто тебя прежнего я любила больше.

— Внутри я тот же самый, что и раньше. Я просто сам к себе немножко лучше отношусь!

— Ума не приложу, почему.

— А вот я знаю, почему! Мы должны спасти Полимир от ужасной угрозы! У нас суперважная миссия! Я стану героем... нет, я уже герой!

— Да уж, ты здорово переменился! — парировала Хиллари. — Нос у тебя задрался просто раз в пять выше, чем раньше!

Ян призадумался.

— Но ты мне по-прежнему друг, Хиллари?

— Ну, естественно, дурачина! — возмущенно ответила она, даже не задумываясь. — Как только ты мог в этом сомневаться, Ян Фартинг!

Ян улыбнулся и, облегченно вздохнув, обнял Хиллари за талию. Хиллари невольно дернулась... но тут же успокоилась.

— Я никогда в этом не сомневался, Хиллари, — проговорил Ян. — Никогда.

И поскольку им было больше не о чем говорить, Ян просто обнял Хиллари покрепче. И так они летели над заплетающимся в тысячи косичек пейзажем, и виверны, медленно шевеля могучими крыльями, несли наших странников к Свечному каньону, где находились ворота в Божедомский Проход.