Единственная

Глава 20

— Вы готовы услышать, что скажет наш холостяк? — кричал Брюс Уилсон, заводя толпу.

У меня дрожали все поджилки от мысли о Джулиане, который находится в лимузине на пути или к Бэйли, или к Лие. Я так сильно нервничала, что допила свою бутылку воды во время небольшого перерыва, и мне пришлось взять ещё одну, чтобы бороться с сухостью во рту.

— Ты дрожишь, — прошептала Мия, когда стали тушить свет. — Дыши.

Я шумно вдохнула и выдохнула. Я даже не осознавала, что сделала это так громко, пока не заметила, что Николь смотрит на меня с другого конца сцены.

Мия положила свою руку поверх моей и сжала её.

Лицо Джулиана появилось на огромном экране, и толпа разразилась свистом. Я резко вдохнула.

От Джулиана Уинтерса на самом деле захватывало дух. Черты его лица — произведение искусства. Его линия подбородка была мужественной, сильной и слегка покрытой сексуальной щетиной, благодаря которой он каким-то образом выглядел более угрюмым, напряженным. Его полные губы, которые казались такими же мягкими, какими они и были на ощупь, разомкнулись, чтобы продемонстрировать тяжкий труд какого-то калифорнийского ортодонта. Его зубы были ровными и белыми, даря ему самую привлекательную улыбку. Я привыкла считать, что улыбка была самым лучшим в нём. Но моей любимой чертой лица Джулиана Уинтерса были его пронзительные серые глаза. Не из-за того, что цвет его глаз был уникальным и менялся в зависимости от погоды или его настроения. Мне нравилось то, что он делал этими глазами.

Когда Джулиан устремлял на меня свой взгляд, я чувствовала его повсюду. Я любила то, как он смотрел на меня, словно хотел узнать меня во всех смыслах. Я любила то, что он мог и завести меня и довести до слез, просто глядя мне в глаза. Джулиан смотрел на меня и смотрел в мою душу.

И, боюсь, я больше никогда уже этого не почувствую.

Джулиан начал отвечать на вопросы, пока садился на заднее сидение лимузина. Из-за тонированных стёкол было невозможно ничего сказать о том, куда он направлялся. Но благодаря технологиям все мы, зрители, могли видеть Лию, стоящую в винограднике в красивом платье; её светло-каштановые волосы были перекинуты через одно плечо. Мы видели Бэйли, стоящую на пирсе, её платье развевалось на ветру, волосы были прилизаны и собраны в пучок на макушке.

Мне стало плохо от резкой боли в сердце. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что я нервничала так же, как и они в этот момент.

На экране снова появился Джулиан, который запустил руки в свои короткие чёрные волосы.

***

— Решил, кого ты выберешь? — спросил Джулиана в лимузине мужской голос.

Джулиан посмотрел в камеру, а потом снова в окно.

— Да.

— У тебя есть какие-то сомнения в своём выборе?

Он покачал головой.

— Нет, никаких.

— Жалеешь о чём-нибудь касательно этого опыта?

— Ни о чём не жалею. Хотя я бы сделал пару вещей по-другому.

— Какие, например?

Джулиан улыбнулся. Это была небольшая и немного грустная, но всё же улыбка.

— Я бы немного лучше использовал имеющееся у меня время. Этот процесс нелегкий. Тебя притягивает к людям, а потом они уходят. Ты общаешься с ними, а потом они уходят. Из-за обстановки ты сомневаешься в своих чувствах, потому что кажется, словно всё происходит в быстрой перемотке. Поэтому я бы просто использовал своё время по максимуму.

— Если бы ты мог сказать что-то участнице, которая не прошла так далеко, что бы ты сказал?

— Вы хотите, чтобы я выделил кого-то? Прямо сейчас? — Джулиан покачал головой. — Да ладно, приятель.

— Перед тем как ты примешь решение и выберешь единственную, есть ли какая-то женщина, которой ты бы хотел что-то сказать?

Джулиан посмотрел в окно.

— Единственный человек, о ком я думаю сейчас — та женщина, которой принадлежит моё сердце.

— Это нечто особенное? Ты хочешь сказать, что влюблен?

Джулиан ухмыльнулся, глядя в камеру.

— Так и есть.

***

Мое сердце было в горле, а от слёз жгло глаза. Я чувствовала, как кровь стыла в жилах, когда я пыталась думать о чём угодно, что помогло бы мне не взорваться. Желание заплакать никогда ещё не было таким сильным.

Ну, вот и оно. Я попыталась. Я пошла на риск. Придёт и смущение, я уверена. Но меня больше беспокоит моё сердце, которое словно рассыпалось на кусочки.

Часть экрана показывала черный лимузин, подъезжающий к пирсу, и хотя это было грустно, я частично я испытывала облегчение. Но потом чёрный лимузин подъехал к винограднику, и мое беспокойство достигло наивысшей точки. Хоть я и не надеялась на то, что у Джулиана был продуманный план выбрать Бэйли, а потом бросить её, чтобы, в конце концов, быть со мной, я всё ещё хотела бы, чтобы он выбрал Бэйли, а не Лию.

Неизвестность убивала меня. Я посмотрела по сторонам, все вытягивали шеи, чтобы увидеть, какая из дверей откроется. Я решила, что сделали перерыв на рекламу для того, чтобы нам пришлось ещё дольше ждать движения в любом из лимузинов.

Аудитория студии встала на ноги. Последовав их примеру, Эмма, Тиффани и Саманта тоже встали. Через тридцать секунд Тори, Анна, Мия и Николь присоединились к ним. Не желая быть единственной, кто сидел, однако и не желая упасть плашмя от шока, если Джулиан выберет Лию, я медленно встала, покачиваясь. Должно быть, Брюс видел, как сильно я шаталась, потому что помог мне. Как только я встала спиной ко всем, в том числе и к камерам, я провела пальцами под глазами, стараясь не размазать макияж.

Было тихо, но ожидание витало в воздухе. Я слышала гул любопытных голосов, когда все стояли на взводе перед огромным экраном впереди нас. Я чувствовала, что задыхаюсь. Чувствовала себя так, словно решение Джулиана было облаком дыма, которое душило меня. Мне становилось трудно дышать.

Держи себя в руках ещё десять минут, а потом тебе больше никогда не придется иметь отношения к этому шоу.

Как только водители лимузинов вышли со своих мест впереди и направились к задним дверям, Брюс повернулся к аудитории и крикнул:

— Давайте похлопаем.

Хлоп.

Хлоп.

Хлоп.

Все хлопали в ладоши вместе с ним, кроме меня.

Я не хлопаю, чтобы поддержать то, что Джулиан выбирает кого-то другого. Я не хлопаю, чтобы отпраздновать то, что Джулиан предпочёл кого-то мне. Я не аплодирую своему разбитому сердцу.

Волоски на задней части моей шеи встали дыбом, и по моему телу пробежала дрожь. Я не знала, был ли это мой последний шанс — прийти на шоу и признаться на весь мир в своей любви — или нет, но на меня вдруг снизошёл покой. Бабочки распутали узлы, в которые всё было стянуто у меня внутри с тех пор, как я проснулась, зная, что в этот день Джулиан примет решение. Я положила руки на живот как раз тогда, когда аудитория начала пронзительно кричать. На сцене мы все в замешательстве искали на экране какое-либо движение, прежде чем обернуться посмотреть, из-за чего они визжат.

Моё сердце остановилось.

В графитовом смокинге и чёрных рубашке и туфлях Джулиан Уинтерс стоял на нижней ступени лестницы, глядя прямо на меня.

Я тихо охнула, когда у меня отвисла челюсть. Я была в шоке и, видя его, лишилась дара речи.

— Зои Джордан… — он замолчал, после того как обратился ко мне. Всё остальное в комнате исчезло.

О, Боже мой.

Неторопливо взгляд Джулиана скользил вверх и вниз по моему телу, прежде чем снова встретиться с моим взглядом. Он сделал шаг.

— Я думал о тебе каждый час каждого дня, с тех пор как ты ушла.

О, Боже мой.

Джулиан облизал губы.

— Твоя красота неоспорима, но я так жажду почувствовать твою кожу напротив своей, потому что знаю глубину твоей души. Поэт во мне видит поэта в тебе и жаждет этой связи.

Он сделал ещё один шаг.

— Я вижу тебя.

Он сделал ещё шаг.

— Я чувствую тебя.

Он сделал последний шаг на сцену.

— Я люблю тебя.

Он любит меня.

Мои губы, а потом и всё тело начали дрожать. Первая из многих сдерживаемых слёз покатилась по щеке, пока он шёл по сцене ко мне. Я быстро смахнула её.

Джулиан остановился в полуметре или метре от меня, его глаза кричали. Выражение его лица было мрачным и не выдавало никаких эмоций. Но его взгляд был таким выразительным и глубоким.

«От этого мужчины буквально захватывает дух», — подумала я, когда у меня сбилось дыхание.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что Джулиан нервничал.

— Я люблю тебя, — повторил он. Его голос был мягче, в интонации был намёк на сильные эмоции.

Я прикрыла глаза всего на секунду, греясь в тепле его слов. Когда я, моргая, открыла глаза, то протянула ему своё сердце без остатка.

— Я тоже люблю тебя.

Как только слова сорвались с моего языка, Джулиан глубоко вдохнул. От расстояния между нами у меня кружилась голова. Это опьяняющее чувство — быть с ним рядом и ощущение, что хотела что-то, кого-то так сильно, и в итоге получила это. Чувства переполняли меня.

Мой желудок упал, я чувствовала себя словно на американских горках, когда мысленно боролась с желанием дотронуться до него. В реальности же я стояла, дрожа, наслаждаясь сексуальным звуком его голоса, когда он произнес моё имя.

— Зои Джордан… — он сделал драматичную паузу, его глаза приковали меня к месту. — Ты единственная. У меня никогда не было сомнений, что ты была единственной для меня. Ты единственная для меня. И всегда будешь единственной для меня. Ты сделаешь меня самым счастливым мужчиной на Земле и примешь последний шарм?

— Конечно, — ответила я мягко, когда звук людских аплодисментов и громкий бурный свист окружили нас.

Его улыбка, от которой хотелось сбросить трусики, была наградой сама по себе, но он протянул руку, обхватив моё запястье и опаляя кожу. Другой рукой Джулиан застегнул шарм с номером «один» на мой браслет всего лишь с несколькими подвесками. Его пальцы задержались на внутренней стороне моего запястья, пока он смотрел мне в глаза.

Секунды шли, а он всё не приближался, не целовал меня, не говорил ничего. Нашим единственным контактом был несильный захват Джулиана на моём запястье и нежные, словно кистью, поглаживания его пальца по моей коже. Крики аудитории стали реже, люди ждали, что же будет дальше. Я была уверена, что они ждали «большого» поцелуя. Я знала, что и сама ждала «большого» поцелуя. И факт, что этого ещё не произошло, только усиливал беспокойство в комнате. Но между воркованием и взволнованными воплями, я чувствовала нервную дрожь.

Моя грудь понималась и опадала синхронно с грудью Джулиана, когда я ощущала, как мы притягиваемся друг к другу. Я не помнила, чтобы мы двигались, но мы оказались не в полуметре друг от друга, а всего в нескольких. Одобрительные возгласы и хлопки полностью прекратились, и воздух стал густым и плотным от ожидания.

Я сделала вдох… потом ещё один. Его тело едва ли касалось моего, и я подумала, что Джулиан собирается наклониться и поцеловать меня, но он не сделал этого. Вместо этого он усмехнулся и начал читать Пабло Неруду Сонет 69.

О, Боже мой.

Я прижала руку к груди.

— Джулиан, — удалось выдохнуть мне, сердце колотилось.

Это самый романтичный, невероятно красивый жест. Это…

Мои мысли разбежались, когда он начал двигаться.

Зрители закричали, и удивленный смех прогремел над оглушительными аплодисментами, которые раздавались вокруг нас, когда он опустился на одно колено, всё еще держа мою правую руку.

Твою мать.

Шквал камер, которые направили в нашу сторону, и более яркое освещение, чтобы захватить неожиданный момент, были словно вихрь. Но ничего из этого невозможно было сравнить с тем, что творилось у меня внутри.

— Дамы и господа, этим вечером на «Единственной» многое впервые!— воскликнул Брюс.

Твою мать. Твою мать.

Я посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что это действительно происходит. Все, кто был на сцене вместе с нами, казалось, были в шоке, но счастливы, кроме Тори, которая сложила руки перед грудью. Я посмотрела на зрителей, которые стояли, и зажмурилась из-за яркого освещения. Свободной рукой я промокнула глаза, прежде чем снова встретиться с ним взглядом.

Вынув из кармана коробочку с кольцом, он распахнул ее, и я ахнула. Джулиан вынул кольцо с бриллиантами квадратной формы, окружавшими узкий платиновый ободок, и положил коробочку на сцену с ковровым покрытием. Кольцо было великолепным.

Я потеряла дар речи, но не то чтобы меня можно было услышать в оглушительном шуме.

— Чувак! — произнес Брюс в шоке, прежде чем он, кажется, вспомнил, где он находился и что делал. — Ладно, ладно! Дамы и господа, это живые люди! Давайте потише, чтобы мы не пропустили то, что будет дальше!

Даже несмотря на то, что все замолчали, шепот волнения пробежал по комнате, пока зрители ждали, что же скажет Джулиан.

Джулиан пристально смотрел на меня, стоя на одном колене, отчего моё сердце пропустило удар. Любовь и поклонение, которые он чувствовал ко мне, так явно читались только лишь в этом взгляде, что ещё одна слеза упала из уголка моего глаза. Я смахнула её.

Боже, я люблю его.

Эмоции настолько захватили меня, что я почти думала о том, чтобы принять предложение руки и сердца. Почти.

— Зои, — прошептал он моё имя, гладя своим пальцем костяшки моих пальцев. — Это кольцо символизирует обещание, что я больше никогда не заставлю тебя чувствовать себя так, словно ты одна из многих, в то время как ты моя единственная и неповторимая.

Держа мою руку на месте, Джулиан надел кольцо мне на палец.

— Зои Джордан, ты… пойдешь на настоящее свидание со мной?

Я подавила смех.

— Конечно.

Он покусывал нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— Это не обручальное кольцо.

Бриллианты на пальце моей правой руки сверкали под сценическим светом.

— Да, я это поняла, — хихикала я.

— Это кольцо — предложение пойти на свидание.

От блеска в его глазах я смеялась ещё сильнее.

— Только свидание? Всего одно?

— Стоп-стоп-стоп, притормози… Я не хочу торопить события, — шутил он. — Когда мы будем знать друг друга уже целый месяц, я подумаю о следующем свидании. И если оно пройдет хорошо, я подумал, мы могли бы ходить на свидания каждый день до конца моих дней.

Я запрокинула голову и рассмеялась, потянув его, чтобы он поднялся на ноги.

— Я знала, что помолвка — твоя конечная цель!

Джулиан смеялся, его губы нежно нашли мои, и он обнял меня, оторвав от земли. Поцелуй был не долгим, но действие его было продолжительным.

— Дамы и господа, поприветствуйте… новую пару, — объявил Брюс с неуверенной улыбкой, пытаясь объяснить, что же только что произошло. Он пожал плечами и обратил своё внимание на зрителей. — Тем, кто смотрит нас дома, и зрителям в нашей студии спасибо за то, что вы с нами. Дамы, спасибо за то, что пришли. Этот сезон был безумным. Столько неожиданных поворотов привели нас к этому моменту. После четырех недель и из тысяч женщин Джулиан сделал свой выбор. И, Зои Джордан, ты...

— Единственная! — в унисон кричала толпа в ответ, хлопая и визжа.