Единственная для Люцифера (СИ)

1

В Нью-Йорке, в конце девятнадцатого века, после набега итальянских иммигрантов на землю Нового Света, появилась мафия, вместе с такими преступными организациями, как Каморра и Дрангетта. Туда входили самые опасные и самые влиятельные люди всей Италии. Мафия существует и по сей день, укоренившись при этом и в других крупных городах США. Эта организация контролирует огромную часть криминальной деятельности в Америке. Даже несмотря на то, что число уличных банд и других группировок значительно выросло за последнее время, мафия является монополистом на всей территории Соединённых Штатов.

Время давно за полночь. В воздухе витает запах дыма и терпкого виски. Лишь только несколько лампочек над баром, освещают помещение изнутри. Поэтому вокруг царит полумрак и напряжённая атмосфера. Четверо мужчин сидят за деревянным столом, одного пустующего бара под название «Infernum», в Лонг-Айленд-Сити. Один из них, сидит во главе стола. Высокий, статный, седоволосый по имени Марио Луккезе. Он является главарём криминальной семьи, которая управляет частью города.

— Я понимаю тебя Марио. Но и ты пойми меня. Он так просто не успокоиться. Он будет мстить, — говорит молодой мужчина, справа от Марио.

— Он не посмеет! При всех его возможностях он трус, — кажется от голоса Луккезе содрогаются стены.

— Послушай ты меня наконец! Да. Он не будет открыто нападать, но он будет мстить. Он начнёт бить тебя по твоим слабым местам! — поднимается мужчина со своего места и наклоняется над столом держась за него руками. Будто бы бросает вызов своему собеседнику.

— У меня нет слабых мест, — выплевывает Марио в ответ.

— Есть, — ровный тон.

— И что же это за слабые места? — Луккезе практически скребет зубами от злости

— Твоя семья. Которую тебе иметь было не позволено.

***

Десять лет назад моя мать — Ванесса Уилсон, в поисках лучшей жизни, бросила моего отца. Вырвав меня из родной обители, она сбежала из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.

Будучи красивой, умной женщиной, а в добавок еще и хитрой, она смогла сразу прижиться на новом месте. Своей внешностью моя мать была похожа на модель с глянцевых обложек местных журналов. Высокая. Стройная. Блондинка с ярко-голубыми глазами. Длинными ногами. И красной помадой на губах. Она мне напоминала красотку всех времен, женщину по имени Мерлин Монро. По правде говоря, мне всегда тоже хотелось быть похожей на неё. Спустя два года жизни в Нью-Йорке мама познакомилась с местным бизнесменом по имени Марио Луккезе. Она была без ума от него. Бегала к нему на свидания словно подросток, бросая меня на ненавистную мне няньку.

Когда, наконец, ее план удался. И Ванесса сменила фамилию Уилсон на Луккезе. Мы переехали жить в новый особняк, принадлежащий ее новоиспеченному мужу.

Не буду лукавить, Марио не только был привлекательным внешне, но и умело ухаживал за мамой, потыкал всем ее капризам, даже спустя много лет после их брака.

***

Дверь бара открывается. В неё просовывается нечто, из далека напоминающее мужское тело. Которое изрядно пошатывается от немалой дозы выпитого. Это само тело одето в какое-то непонятное пальто с поднятым воротником. Чёрные джинсы. И такие же ботинки. Легкой, можно сказать легенькой, джазовой походкой медленно заплывает внутрь.

— Бар закрыт, — рявкает кто-то из-за стола и все сидящие резко подрываются со своих мест. — Кто тебя впустил?

— И-к! Все н-нормально… Меня пригласил… и-к! — еле держась на ногах, отвечает незваный гость.

— Марио, все нормально. Это я его позвал, — говорит молодой мужчина лет тридцати и проходит вперед. Он останавливается рядом с пьяным посетителем.

— Что это значит? — Громыхает своим грубым голосом Луккезе.

— Послушай Марио, тебе нужен незаинтересованный человек. Который не продаст ни тебя, ни твоих детей.

— Это, этот что ли? — Кивает главарь в сторону пьянчуги. — Посмотри на него. Он же на ногах еле держится.

— Ну, все в этой жизни пьют. У всех бывают проблемы. И при этом поверь мне, лучшего тебе не найти. Три года в спецназе. Он своим телом закрывал людей. Затем, пять лет был наемником. Поверь, я знаю о чем, говорю.

— Это хронический алкоголик! — Выдает кто-то из присутствующих. — Посмотри, да у него тремор в руках.

— Марио…

— Ты низко пал в моих глазах, Густав, — Луккезе поднимается с места и закатывая рукава рубашки. — Подведи ко мне эту пьянь.

В эту самую секунду, в помещение неожиданно врываются двое бойцов. Они в масках и с оружием.

Пьяный гость молниеносно толкает Марио с ноги. И тот летит на пол. Над головой раздается автоматная очередь. Первого нападающего он вырубает в два удара. Сначала ногой в пах и тут же боковым с правой в челюсть. Выхватив из рук падавшего, автомат он выпускает во второго несколько патронов. Затем, отбросив оружие на пол, он подходит к Марио и подает ему руку.

— Как тебя зовут, сынок? — Не отказываясь от помощи, Марио поднимается и протягивает руку для пожатия.

— У меня много имён, — гость подает свою в ответ.

— И как же мне к тебе обращаться? — Приглаживает руками растрепавшиеся волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Можете называть меня Люцифер, — хладнокровно отвечает.

— Я, кажется, знаю кто ты, Люцифер…

Дверь в бар снова открывается и в ней появляться две фигуры. Молодой светловолосый парень и девушка. Своим перепуганным взглядом она оценивает обстановку в заведении.

— Папа?! — Звучит звонкий девичий голос.

— Что здесь случилось? — Спрашивает парень.

— Паоло! Ты лучше ответь мне. Что вы здесь делаете? — Строго спрашивает сына Марио и его голос эхом раздался по стенам.

— Мы мимо проезжали и решить заглянуть в наш бар.

— Ее зачем притащил? — Он кивает в сторону девушки, которая молча стоит на шаг позади блондина.

— Лилиан напросилась ехать со мной. Ей дома скучно было. И я решил, что ничего страшного не случиться, если она развеется немного. Да? — Парень переводит взгляд с отца на девушку.

— Да, — испугано кивает в ответ. — Папа, пожалуйста, не ругайся на нас за это, — она практически пищит своим тонким голосом.

— Убери ее от сюда. И сам выметайся. А вы, — Марио обращается к мужчинам, которые возятся с телами, — уберитесь здесь и закопайте этих где-нибудь.

Бросив пренебрежительный взгляд, он возвращается к столу. Берет бутылку виски и наливает себе в стакан.

Девушка подходит к бару и присаживается на корточки. Она смотрит на молодого человека, который лежит на полу опершись головой о стену. Он небрежно пострижен. С небритой щетиной. В странной одежде. Замотан в пальто. Его руки на груди сложены в замок. Странные рисунки покрывают тыльную часть его ладони. Она внимательно смотрит на него с ног до головы.

— А с ним что? — Она наклоняется к лежащему и громко храпящему Люциферу.

Резко все затихают и поворачивают свои головы в сторону этих двоих.

— Хм… уснул засранец! Надо же, — констатировал кто-то из присутствующих и Марио громко засмеялся.

Лили

Когда мы с мамой съехали со своей маленькой и тесной квартирки в плохом районе, к ее новоиспеченному супругу, мне было восемь лет. Будучи мужчиной серьёзным Марио, подошел к нашему переезду со всей своей ответственностью. Лучшие дизайнеры города трудились над оформлением нашего нового жилища. Мне была выделена огромная комната в правом крыле на втором этаже. В левом жил Паоло его сын от предыдущего брака. Мы с ним всегда не особо общались. Разный возраст. Разные интересы. Из-за большого количества разных спортивных секций он редко появлялся дома. А когда все-таки приходил пораньше, то занимался учебой. Плюс, он старше меня. Кому хочется возиться с какой-то там малявкой?!

Но, время шло. Мы росли. Со временем наши отношения приобретали более дружеские очертания. Паоло заботился обо мне, как истинный старший брат. Хотя таким и не являлся. Марио не удочерял меня, а у меня был свой отец. Правда, мне запрещали с ним общаться.

Что греха таить, лет после пятнадцати, я начала тайно засматриваться на Луккезе младшего. И воспринимать его, как привлекательного, молодого мужчину. С этого самого момента, в мою юную голову начали проникать, далеко не юные мысли. Я фантазировала о том, а что было бы, если бы мы перешагнули эту невидимую черту между нами? Я более чем уверена, что в отличие от меня, у Паоло таких мыслей не было. Он всегда был окружен девушками своего возраста и никогда не жаловался на недостаток внимания с их стороны.

Будучи ребенком спокойным, хотя, правильней сказать удобным, со мной никогда не было проблем. Я не спорила. Не капризничала. Не протестовала. Всегда была занята только учёбой. Интроверт до мозга костей. Про таких, как я, ещё говорят «книжный червь». В моей жизни ничего особенного не происходило. Конечно, не учитывая только то, что муж моей матери крестный отец местной мафии. А так в принципе ничего.

В нашем доме ни для кого не секрет, чем на самом деле, кроме бизнеса, занимается глава семьи. Все знают и все интеллигентно умалчивают об этом. Меня, как правило, никогда не посвящают в семейные дела и проблемы. Но я все равно стараюсь держать ушки на макушке.

В отличие от меня, Ванесса всячески пытается вникнуть во все сферы жизни семьи Луккезе. Она крутит и вертит Марио так, как сама того хочет. Не зря говорят, что за любым успешным мужчиной, всегда стоит умная и хитрая женщина.

С Марио у меня сложились абсолютно нейтральные отношения. Я никогда не пылала к нему пылкой любовью послушной падчерицы. При этом всегда уважала его. И была благодарна за все то, что он для нас с мамой делал. В подтверждение этого при посторонних я называла его папой. В свою очередь Марио всегда относился одинаково к детям одинаково. Он не делил нас на чужих и своих. Всегда был предельно строг, как со мной, так и с Паоло. Со временем Паоло стал правой рукой своего отца. Он получил диплом юриста и вёл весь легальный бизнес своего отца.

Сейчас мне восемнадцать. Я учусь в местном колледже. Хочу в этом году сдать вступительные экзамены в университет, чтобы переехать в другой штат. Подальше от своей чересчур заботливой матери.

На данном этапе своего развития, всю свою жизненную мудрость я, как правило, черпаю из книг, интернета и разных романов о любви.

Паоло… Он, несмотря на свои сицилийские корни, совсем не похож на итальянца. Ни нравом. Ни внешностью. Светло-русые волосы. Голубые глаза. Светлая кожа. Всем этим он пошёл в свою мать. О ней мне мало что известно. Для него это открытая, зияющая рана в которой мне не хочется ковыряться. А спрашивать об этом у Марио желания как-то особо не было. Я знаю только то, что ее звали Эмили и она бедняжка умерла очень молодой. Луккезе младший для меня был примером для подражания во всех смыслах. Всегда и во всем лучший. Всегда и во всем первый. И совершенно не важно это учеба или спорт. Лидер. Настоящий красавчик. Девчонки всегда смотрели на него с неприкрытым вожделением в глазах, не стесняясь пускать во всю слюни.

За время учебы в университете у Паоло появилась девушка. Некая Джеси. Я видела ее всего-то ничего. Несколько раз. И то мельком. Но и этого хватило, чтобы она мне не понравилась. Надутая блондинка. Искусственная. Фальшивая. С видом ангела в сахарном сиропе. Фу! До сих пор тошнит от неё. Даже при одном воспоминании. После окончания учебы парень год стажировался в Европе. Он был юристом при посольстве. Видимо из-за этого они и расстались с Дженис на какое-то время. Но когда он вернулся в США что-то в нем изменилось. Он стал более скрытным что ли.

Возможно, конечно, все дело в ревности. А может виной всему мой юношеский максимализм. Но я тихо ненавижу эту Дженис. Мне хочется, чтобы они снова расстались. И Паоло был бы тогда только моим.

За четыре месяца до событий

Осень. На улице холодный ноябрьский вечер. Сырой ветер дует мне в лицо. Я поправляю берет на голове и спешно шагаю по Пятой Авеню. В душе таится надежда, что я все-таки смогу словить хоть одно свободное такси. Людей на улице немного. А те одинокие прохожие, которые встречаться на моем пути прячутся от ветра за воротниками. Когда в этом городе начинает портиться погода, так сразу кто-то невидимый объявляет охоту на желтые машины с шашечками на крыше. Ветер беспощадно треплет мои волосы, а ощущение такое, что треплется сердце внутри.

Я подхожу к краю тротуара и поднимаю руку. Визг тормозов. И вуаля! Происходит чудо. Возле меня останавливается такси. Запрыгнув внутрь, я наконец-то перевожу дыхание.

Я всегда стараюсь быть пунктуальной. Но, к сожалению, это получается не всегда. Точнее, никогда. У меня в жизни есть проблема. Я хронический «опоздун» и это не лечиться. Пробовала. Не получилось. Я опаздываю всегда и везде. Меня за это не любят преподаватели в колледже. Эту эстафету, точнее нелюбовь ко мне, им передали мои учителя, по какой-то невидимой сверхчувствительной связи. Преподам приходиться закрывать глаза на мои постоянные опоздания, потому как учусь я хорошо. Можно сказать, что я лучшая студентка на курсе. Конечно же не обходится и без нагоняев. Редко, но все же я пишу объяснительные по этому поводу.

За окном автомобиля мелькают дома, оконные витрины модных магазинов и разноцветные вывески. Спустя минут десять я прибиваю к месту назначения. Оставляю водителю, судя по внешности индусу, щедрые чаевые и выскакиваю из машины. Пулей лечу в здание. Пока капсула лифта поднимает меня на девятнадцатый этаж, я достаю из сумочки маленькое зеркальце и привожу себя в порядок. Дверь лифта отъезжает в сторону, и я оказываюсь на светлой площадке. Быстро нахожу нужную дверь. Пропустить ее трудно, потому как из-за нее доносится эхо происходящего за ней веселья. Жму на звонок и пытаюсь натянуть улыбку перед камерой домофона. Спустя буквально несколько секунд дверь передо мной распахивается, и я встречаюсь с парой наиграно сердитых глаз.

— Ну неужели, — моя подруга Агата показательно всплескивает руками. — Наконец-то пришла эта зубрилка! — с упреком в голосе она обнимает меня.

Агата, это, пожалуй, единственный человек на планете Земля, который не бесит и не раздражает меня своим шумом. Ее дикая энергия заряжает. А веселый норов не дает соскучиться и забыться в этом бренном мире. Кажется, что мы дружим с Агатой целую вечность.

— Прости меня, — я покаянно упираюсь лбом ей в плечо. — Я торопилась как могла, — говорю, переводя дыхание.

— Лили, по-моему, мы с тобой договаривались. Ты должна была приехать ко мне в половине восьмого, — она отводит руку в сторону и тоненькими пальчиками показывает на свои новенькие эпл вотч. Параллельно хвастаясь подарком.

— А что, уже восемь? — Включаю актрису погорелого театра. — Я хотела успеть. Честно. Это все из-за Паоло. Точнее из-за его приезда. Моя мать окончательно сошла с ума. Она готовится с таким размахом, что кажется не пасынка встречает, а очередную свадьбу планирует.

— Напомни-ка мне, сколько у них с твоим отчимом было свадеб? — Спрашивает Агата, пока я снимаю мартинсы в прихожей.

— Три. Одна — настоящая. Вторая — на Мальдивах. И третья — В Индонезии. Как раз на годовщину первой. Все-таки пять лет брака. Юбилей как-никак.

Примечательно, что каждую свою свадьбу она празднует после очередной пластики. Наверное, до конца их совместной жизни, Марио с трудом начнет узнавать свою жену.

— Прикольно. Я тоже так хочу, — удивляет меня подруга. — И, да! Ради такого секси-красавчика, как твой, типа, брат, так и быть, я тебя прощу. Кстати, как он там? Нашел себе европейку? Или все так же сохнет по этой… как ее? — Она щелкает пальцами в воздухе.

— Дженис. А как Паоло, я не знаю. Можешь позвонить и сама у него спросить, — бросаю свою куртку на консоль и поправляю волосы перед большим зеркалом.

— Я бы позвонила, так ты ревновать начнешь, — закусив губу ехидно улыбается подруга.

— Да ну тебя, — я по-дружески толкаю ее в плечо, от чего агата начинает заливисто смеяться.

— Ладно, — вытирает выступившие слезы. — Пойдем в гостиную. Там Маршал с Тедом и Бонни уже пришли, — с довольной миной произносит она.

Квартира-студия, которую Агате купили родители, хоть чуток и маловата, но для вечеринок в самый раз. При этом очень уютная и обставлена со вкусом.

В центре комнаты, возле дивана стоит стеклянный столик овально формы. На нем размещены различные, новомодные закуски, фрукты и много выпивки. Очень много выпивки. Посмотрев на своих друзей, я поняла, что все уже давно подогрелись и меня никто не ждал. Вот и хорошо. Минус одна «кака» из моей кармы.

Тед. Рыженький смазливый паренек. Протягивает мне стакан с прозрачной жидкость и нагло подмигивает со словами: Познакомься это джин. Уверен, тебе понравится.

— Я бы не рисковал на твоем месте и налил бы ей чаю, — ехидничает Маршал и аккуратно забирает стакан из его рук.

Дело все в том, что ребята встречаться. Тед и Маршал, это лучшая парочка геев на нашем факультете. Их трепетным отношениям могут позавидовать самые традиционные пары. Да и как друзьям, им нет равных.

— Лили ещё не в курсе? — Поворачивает голову в сторону ребят Бонни. Я бы назвала ее пятым колесом телеги. Стервозное существо под видом наивной овечки.

— Нет Бонни. Я еще не успела ничего ей сказать, — отвечает Агата, пропуская сквозь пальцы свои длинные черные волосы.

— Эй, ребята я вообще-то все еще здесь, — машу рукой. — Сказать что?

— А то, что все мы сегодня идем в самый дорогой и фешенебельный клуб, — устало протягивает Тед.

— Вообще-то это был сюрприз Тедди, — перебивает его Маршал.

— Отец Бонни достал нам приглашения, — Агата помахала ими у меня перед носом.

Я постаралась натянуть очередную улыбку и со всех сил попыталась изобразить радость от услышанного. И по всей видимости получилось плохо. Ни то чтобы мне не нравились такие места. Нет. Просто настроения особо нет. И еще моя мама. Если она об этом узнает, то собственноручно задушит меня.

— А ничего, что некоторым из нас ещё и восемнадцати нет? — Я хотя бы попыталась вернуть их на путь истинный.

— Детка, не волнуйся. Все схвачено. И у нас там целая ВИП-ложа, — ответила Бонни заранее отрицая все аргументы.

— Кстати, Лили, твои родители точно не против того, что ты сегодня ночуешь у меня? — Агата приземляется рядом со мной на диван и протягивает мне оранжевый коктейль.

— Марио эта идея не понравилась. Мать бесчинствовала, но все же отпустила с горем по пополам. При этом попросила сохранять благоразумие и не пить спиртное.

— Ну да, ну да, — Тед вставил свои пять копеек.

Клуб встретил нас неоновым светом, блеском страз на женских платьях и позитивной энергетикой. Мы пришли туда одни из первых. Народ постепенно наполнял помещение из-за чего становилось душно. Девушка администратор провела нас на второй этаж, и мы заняли свои места согласно «купленным билетам».

Выпив еще немного алкоголя Агата, потащила меня и Бонни танцевать. Толкая нас в самый центр зала. Тед и Маршал остались, курили кальян и время от времени обжиматься на диване.

Звук музыки. Дым от кальянов. Запах алкоголя и дорого парфюма. Все это расслабляет. Заставляет забыться в ритмичных танцах. Что, собственно, и делала, нарезая круги бедрами, потеряв счет времени.

Когда наше веселье подходило к концу, на час было далеко за полночь. Мы вдоволь натанцевались, напились, наелись и решили, что нам уже тоже пора по домам. Так, как от громкой, непрерывной музыки и сжатого воздуха у меня кружилась, я решила подождать ребят на улице.

Выйдя на улицу, я почувствовала, как на свежем воздухе мне становится намного легче. Сделав несколько глубоких вдохов, я отхожу от двери в сторону. Чтобы не перекрывать дорогу желающим попасть внутрь. В этот момент, чья-то рука, абсолютно неожиданно, опускается на мое плечо. И разворачивает мой корпус в противоположную сторону. Лицом к лицу я сталкиваюсь взглядом с совершенно незнакомым мужиком. Который в два раза выше меня ростом и, наверное, раза в три шире.

— Лилиан Уилсон? — Этот мужлан, словно рентгеном, сканирует меня с ног до головы.

— Да, — испуганно выпаливаю я.

Мужчина ещё раз внимательно смотрит на меня перед тем, как отпустить мое плечо и отступить.

— Ах, вот ты где! — раздается весёлый голос Агаты за моей спиной. — Мы уже в розыск хотели тебя объявлять.

Я поворачиваю голову и вижу подругу, которая идет наперерез, зажав между пальцами тонкую сигарету.

— Лили, с тобой все в порядке?

Наверное, не в порядке. Потому что я чуть не обделалась от испуга. И вместо того, чтобы рассказать подруге, что же меня так напугало. Я заверяю ее, что все хорошо. И нам действительно пора домой.

2

Лили

Будучи под впечатлением от произошедшего на улице, я не смогла даже глаз сомкнуть. Так и пролежала до утра напрягая мозги. Я видела этого человека впервые в жизни. Он будто бы убеждался, что я это я. Может кто-то из людей отчима. Или того хуже. А вдруг это я мать наняла человека, чтобы следил за мной. Тогда, я представляю, что меня ждет дома… Меня запрут. Нет. НЕ так. Меня замуруют в комнате, и я прорыдаю там всю свою жизнь.

Еле-еле дотянув до семи утра, умывшись на скорую руку, я вызвала такси и уехала домой. Даже не стала будить Агату, чтобы попрощаться. Просто захлопнула дверь и ушла. Голова болела из-за бессонной ночи. А возможно, это вчерашний алкоголь давал о себе знать. Не зная точной причины, я остро нуждалась в обезболивающей таблетке. Шмыгнув мимо охранников возле ворот, я тихонько вошла в дом. Душ. Чистая одежда. И две капсулы анальгетика.

— Доброе утро, дочь! Ты рано. Мы ждали тебя ближе к полудню, — в мамином взгляде читается недоверие. Она оценивающе смотрит на меня. Еще немного и принюхиваться начнет. Но тут я перебдела — трижды почистила зубы и дважды обработала ротовую полость мятным ополаскивателем.

— Доброе. Я тоже рада тебя видеть, мамочка, — проговариваю, словно скороговорку. — А еще я не хотела стеснять свои присутствием Агату и поэтому решила вернуться пораньше.

— Как прошел вчерашний вечер? — она останавливает рукой проходившую мимо горничную и показывает на оставшуюся после уборки пыль.

Меня передергивает от ее вопроса. А что, если ей уже доложили? И она знает, что сегодняшней ночью я шаталась по клубам вместо того, чтобы сладко придаваться Морфею?! Да еще и с кем? С любительницей острых ощущений и парой геев, которые своим безудержным сексом осквернили все подсобки в нашем колледже.

— Спокойной, — безбожно вру и даже глазом не веду. — Мы устроили девичник и потом легли спать.

— Вы что-то пили? — Никак не унимается она и подходит ближе.

— Нет, — отрицательно мотаю головой. — С чего ты взяла? — Надеюсь от меня нет никакого запаха.

— Ах! Дорогая моя, показательно вздыхает мать. — Мне было столько же, как и тебе. И я прекрасно помню, что интересует людей в этом возрасте.

Представляю, чтобы ты сейчас со мной сделала, если бы знала о моих ночных приключениях.

— Мам, мы не пили. Вот, честное слово, — я со всей силы прикусываю щеки изнутри. — А помятый вид у меня из-за того, что поздно легли. Вот и все. — надеюсь она поверит в эту чушь.

— Ну ладно. Так и быть, я тебе поверю на этот раз, — ты завтракай и приводи себя в порядок. — Позже, мне нужна будет твоя помощь по подготовке праздничного ужина.

— А у нас праздник? — Специально включаю дурочку.

— Паоло возвращается, если ты не забыла, дорогая моя, — она заправляет мне за ухо волосы, выбившиеся из общего пучка, и снова переключается на горничную. — Мария…

— Не забыла, — говорю про себя. — Может и хотела, но вы не дадите.

Паоло! Паоло! Столько суеты. Столько кипиша. Можно подумать к нам король Монако прилетает, а не сын ее мужа. Бесят.

Минуя гостиную, я иду прямиком на кухню. Сейчас мне нужен плотный завтрак и целое ведро кофе.

Сегодняшний день казался безумно долгим. Я была как на иголках. Все мои попытки отвлечься на насущные проблемы не увенчались успехом. А при малейшем упоминании имени Паоло, мое несчастное сердце ускоряло свой бег и прыгало в бездонную пропасть. И самое обидно то, что этот процесс никак не контролировался.

Ближе к вечеру все было готово. Живые цветы заполняли своим ароматом весь дом. Были откупорены лучшие бутылки марочного вина. Столы ломились от различных заморских яств. Горничные, словно загнанные лошади где-то в дальнем углу переводили дыхание. А моя мать, встречала гостей, ослепляя всех присутствующих количеством бриллиантов на шее, в платье от Валентино. Уровень гламура сегодня просто зашкаливает. У нас что, объявили парад невест? Многие привели сюда своих дочерей, словно на выданье.

Большинство из присутствующих сегодня на званом ужине, я вижу впервые. В частности, это жирные, вылизанные толстосумы в сопровождении эскортниц. При этом есть и те, кто постоянно вхож в наш дом. Один из которых Адольфо Винченсо — правая рука Марио в криминальном мире. А второй, Майк Престон партнёр по легальному бизнесу.

— Здравствуй девочка! — ловит меня под руку Майк. Мужчине немного за пятьдесят. Спортивного телосложения, гладко выбрит и в идеально сидящим на нем костюме. — Ты прекрасно выглядишь. И это платье тебе очень к лицу, — он берет за руку и оборачивает меня вокруг своей оси. У него тоже есть взрослая дочь. Поэтому, я понимаю его чувства относительно меня. Майк всегда был очень добр.

— Ах! — весело взвизгиваю. — Благодарю за комплимент, — то, что происходит очень неожиданно, поэтому я не могу сдержать смех. В этих неловких движениях мужские руки ловят меня за талию и останавливают.

Как-то в одночасье, все присутствующие здесь начали рассаживаться за длинные столы. И мы с Майком последовали их примеру. Я постаралась сесть подальше от семьи. Где-то между главной одного из самых крупных банков города и хозяином строительной компании, с которой сотрудничает мой, так сказать, отчим.

Моя маман блестала. Она была хозяйкой вечера. Все время шутила и всем улыбалась. Старалась никого не обделить своим вниманием. А все ждали момента. Того самого, когда же все-таки появится виновник торжества. И он появился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сегодня мне было позволено выпить немного вина, что я и сделала, когда увидела в гостиной Паоло. Залпом осушив свой бокал, я словно приклеилась к нему взглядом.

Все гости практически окружили Паоло, как только он появился. Они целовали и приветствовали его. Обнимали и говорили напутствующие слова Я видела, как ему было неудобно. Он был немного смущён таким приемом. И не ожидал такого ажиотажа вокруг своей персоны. Паоло обнял мачеху. Поздоровался с отцом. А затем, устремился взглядом в мою сторону.

Высокий. Статный. Мускулистый. С копной пшеничных волос на голове, небесно голубыми глазами и в дорогом костюме, явно от какого-нибудь итальянского дизайнера, который идеально на нем сидел. Решив не отставать от присутствующих, я подошла к Паоло и тоже поцеловала его в щеку.

В эту самую секунду что-то произошло. Какой-то внутренний невидимый щелчок. Который запустил в работу целый механизм. Из-за чего, что-то очень приятное и тёплое. Сначала оно разлилось в моей душе, а затем затрепетало в районе живота.

Но что это? Я такого раньше не ощущала.

А еще появилась детская, наивная радость. И робость. Я конечно же максимально старалась держаться перед ним, чтобы не выдать ни одну из этих странных, переполняющих меня эмоций. Которые, как на зло, так и лезли из меня вон.

Весь вечер я ловила на себе его изучающие взгляды. Он внимательно оценивал меня. Наверное, его удивляет то, насколько я повзрослела и изменилась. Надеюсь, что в лучшую сторону.

Марио был счастлив от возвращения отпрыска. Его распирало от эмоций, и он буквально сиял от радости. Еще бы. Такой сын! Гордость любого родителя. На радостях он даже обнял сына. Это, наверное, второй раз на моей памяти, когда он проявил на людях свои чувства.

Но часики тикали, и стрелки показали за полночь. Вся еда была съедена. Выпивка выпита. Кто-то сказал последнюю красивую речь с напутственными словами. Все гости начали потихоньку расходиться, а горничные принялись убирать со столов. Моя мама, явно перебрав лишнего, оставила алый цвет помады на моей щеке и отправилась к себе отдыхать. Отчим, Майк и Паоло закрылись в кабинете, для обсуждения каких-то очень важных дел. А я, последовав примеру матери, ушла к себе.

Достав из-под подушки свой телефон, я обнаружила кучу сообщений от Агаты. Начиная от претензий — почему я сбежала с утра и даже не попрощалась, заканчивая расспросами о Луккезе младшем. Я знаю, что она давно подглядывала за ним в инстаграм. Ей очень хотелось познакомиться с ним. И когда я написала, что приглашу ее к нам, то девушка чуть не описалась от счастья.

Сон никак не шел. Электронные часы на прикроватной тумбе показывали три ночи, когда я решила спуститься на кухню и выпить воды. А может и оставшегося в холодильнике вина, пока никто не видит. Чтобы хоть как-то расслабиться и уснуть. Выйдя из своей комнаты, я включила на телефоне фонарик. Тихо двигаясь по коридору, я подошла к ступенькам и спустилась вниз.

Краем глаза я заметила свет, который пробивался из приоткрытой двери кабинета. Из-за двери раздались какие-то шорохи, а затем голос Паоло. Я замерла. Меня потянуло туда невидимым магнитом. Стараясь двигаться практически бесшумно, я подошла ближе.

Конечно, я понимаю, что у него был долгий перелет и он устал с дороги. И вообще, что я от него хочу? Что я сейчас ему скажу? А если он не один? Это будет выглядеть очень и очень глупо с моей стороны. Я постаралась мысленно налупить себя по щекам за это нелепое желание. И сильно разозлилась на себя и свои чувства. Которые, по правде говоря, я не до конца понимала. Я знала, что правильным будет развернуться и убраться от сюда подальше. Но не сделала этого. Потому как мне надо было срочно его увидеть. Просто жизненно необходимо. Хоть одним глазком… Хоть немножечко… чуть-чуть… я только гляну и все.

Я наклоняюсь и смотрю сквозь щель.

Паоло стоял возле стола напротив окна. Спиной к двери. Рукава его рубашки были подкатаны в три четверти, а три верхние пуговицы расстёгнуты. Его взгляд был устремлен в телефон. Он что-то усердно в нем искал. В моей душе снова что-то затрепетало. Черт! Не надо так реагировать на него! Ненавижу себя! Паоло набирает какой-то номер и прикладывает гаджет к уху.

— Здравствуй. Это я. Я уже дома, — говорит он низким голосом.

Я со всей силы напрягаю слух, в надежде, что мне удастся услышать ответ на той стороне провода. Черт! Интересно кому он звонит посреди ночи? Может… Может у него кто-то появился в Европе? Это же логично. У нас же разница во времени. А вдруг он влюбился? От чего-то мне резко захотелось плакать. Черт тебя побери, Лили! Не должно тебя это задевать. Не должно. Это не твое дело. И он не твой.

— Интересно? — Раздается над головой тихий мамин голос. От этой неожиданности я просто подпрыгиваю на месте.

— Нет, — отрицательно мотаю головой. — Я просто мимо шла, — запинаясь начинаю оправдываться. — А тут свет горит… и Паоло…

— Не Паоло, а брат. Брат! И заруби себе это слово на носу, — практически чеканит она каждое свое слово.

Забыв про воду и все на свете я быстрым шагом возвращаюсь к себе в комнату и закрываюсь на замок.

Надо быть более осторожной. Это все очень палевно. Хотя, о чем вообще я думаю? Мне не то, что смотреть, а даже и дышать в его сторону нельзя.

Фу! Как голодная кошка какая-то, честное слово.

Хватаю свой телефон и пишу сообщение Агате. Приглашаю ее к нам. Поздно? Плевать. Утром прочитает. Мне надо кому-то выговориться. Я одна не потяну этот душевный груз.

На следующий день подруга, без лишних вопросов, приезжает в гости. Агату просто распирает от любопытства. Ее бомбит от восторга. Она вся в предвкушении знакомства с моим сводным братом. Мы сидим в моей комнате ожидая, когда нас позовут на обед.

— Он очень красивый? — Любопытствует девушка, развалившись в подушках на моей кровати.

— Не берусь судить, — сажусь с ней рядом.

— Какой он стал? Он очень возмужал? — Бросает в меня маленькой подушкой.

— По-моему, каким он был, таким и остался, — я пытаюсь собраться мыслями и уже хоть как-то начать разговор, но девушка все время меня перебивает.

— Ты представляешь, какой у него член? — Она округлила глаза и прикрыла ладошкой рот.

— Не знаю и знать не хочу, — вру конечно. Мне самой интересно.

— Я видела его истории в инсте.

— Его член? — Подтруниваю ее в ответ.

— Нет же! Паоло. Это просто огонь. Ну, те, где он в спортзале. Он в плечах стал, наверное, еще шире? — Она трещит без остановки.

— Скоро сама увидишь. Агата, имей терпение, — так, с чего я там хотела начинать?!

— Какое терпения?! — Словно юла ворочается по матрасу.

— Человеческое. Терпение — это вообще-то благодетель, — надо было свою речь перед зеркалом отрепетировать.

— Здесь на вас никакого терпения не хватит. Я не могу, не могу больше ждать! — она широко раскидывает руки в стороны изображая морскую звезду. — Кстати, а где он сейчас?

— Я не знаю. Не мучай меня, — тяжело вздыхаю. — Они вместе с отцом еще с утра куда-то уехали. К обеду приедут.

— Ну ладно. Так уж и быть. До обеда я уж как-то дотерплю, — она хитро щурит свои глазки.

— Агата, мне надо с тобой серьёзно поговорить.

— «Серьёзно»? Это что-то новенькое, — она поднимается и переворачивается на живот.

— Ты моя единственная подруга. И я надеюсь, что ты таковой и останешься, — я мнусь. Не уверена, что она готова услышать мое душеизлияние. Это ведь какая-то пошлость. Извращенство. Конечно, я слышала раньше от нее шуточки на эту тему. Но, ведь это были просто шуточки. А сейчас, все более чем по-настоящему.

— Я вся во внимании, — с интересом смотрит на меня.

— Мне тут тебе такое надо рассказать…

— Так, так, так… Я так понимаю мне надо доставать маленький блокнотик для твоих секретиков?

— Боюсь блокнотик не поможет.

И я рассказываю ей о всех подробностях встречи с Паоло. О всех своих чувствах. И о сегодняшней ночи. Точнее о том, как моя мама словила меня за подглядыванием. Агата внимательно слушает. Не перебивает. Даже на секунду невольно приоткрывает рот.

— Почему ты мне раньше не рассказывала, что он будит в тебе такие трепетные чувства?

— Мне было стыдно, — да, хотя, кому я вру?! Мне и сейчас за себя стыдно.

— Ну, слава Богу! А то я уже, грешным делом, думала, что ты по девочкам. Мы с ребятами даже забились на сотку.

— Да ну тебя, — локтем толкаю ее бок.

— А что? У тебя даже секса никогда не было.

— Я тебе душу выворачиваю, а тебе все шуточки.

— Лили, — вздыхает она. — Сейчас будет серьёзно. Я считаю, что твои чувства — это нормальная реакция на красивого парня. Это нормально! Слышишь меня?

Киваю.

— Это не стыдно. И я рада, что у тебя наконец-то это началось. И еще. Лично я не вижу в этом ничего плохого и предосудительного. Вы с ним не родные и даже не двоюродные родственники. Только вот, почему твоя мама так реагирует мне это не понятно.

У мня внутри будто бы камень падает с души и наступает какое облегчение. Меня не склюют вороны. И не забросают камнями. Я нормальная. И мои чувства тоже. Вот зачем нужны друзья. Я очень рада, что у меня есть такая подруга. Готовая разделить со мной не только радости бытия.

Не проходит и часа, как горничная приглашает нас к столу и предупреждает, что все уже в сборе. Не хватает только нас.

Я и не сомневалась в том, что за столом Агата, конечно же, сядет напротив Паоло. И будет весь обед дёргать меня и подбивать ногой, косясь в сторону брата. В свою очередь я старалась смотреть только исключительно в свою тарелку. Когда эта пытка, под названием семейный обед закончилась, мы вызвали Агате такси. Перед тем как уехать, подруга взяла с меня клятвенное обещание позвонить вечером и перетереть все происходящее. В том числе размер члена моего брата.

3

«Нужно обязательно хоть раз в жизни полюбить, иначе вы так и будете думать, что это прекрасно»

Лили

В понедельник рано утром, перед дорогой в колледж, я спустилась к завтраку. За столом сидел лишь отчим. В нос сразу же ударил запах свежесваренного кофе.

— Доброе утро! — улыбаюсь. Согласна. Получается как-то криво.

— Доброе! — отвечает он, не отрываясь от газеты. — Мне в пятницу звонили секретарь из твоего колледжа. Знаешь почему? — Отодвигает газету в сторону и буравит меня свои суровым взглядом.

— Н-нет, — отрицательно мотаю головой.

— Лили, проблема вся в твоих регулярных опозданиях. И мне это порядком поднадоело. Ты понимаешь, как важно образование? Вот взяла пример с Паоло.

Ну, понеслась. С добрым утром, Лили! И началась тирада на пол часа. Чтобы не драконить его еще больше, я виновато опускаю глаза и молчу. Как-то не хочется ещё и перед ним оправдываться. Тем более, что особо не за что.

— Мы с твоей мамой решили, что с этого дня тебя будет возить водитель.

Нет! Вы мне и так кислород перекрываете. У меня это… кислородное голодания. Я без вашего разрешения шага боюсь ступить. Мне необходимо, хотя бы немножечко свободы! Чуть-чуть. Я много не прошу.

— Но… — пытаюсь возразить.

— Без «но», — перебивает меня отчим. — Я так решил и точка.

Господи! Как мать с ним живет?!

— Но я не хочу ездить с водителем, — у меня прорезается голос.

— Разве я разрешал тебе со мной спорить? — Ещё чуть-чуть и от его голоса начнут идти трещины по стенам.

Это безнадежно. Он невыносимо упрямый человек.

— Я пока могу возить Лили на занятия, — раздается за спиной голос брата. — Доброе утро! — Огибая меня он садиться за стол. На нем футболка и спортивные штаны. Наверное, бегал с утра.

Я молча перевожу свой взгляд с Паоло на его отца.

— Доброе утро сын! — отчим задумывается на мгновенье внимательно глядя на сына. — Ладно. Будь по-вашему. Вози, раз тебе так хочется. Да и общение вам не помешает. Может научишь Лили, уму разуму. А то, ей давно пора повзрослеть.

О, да! Чего-чего, а общения мне с ним как раз таки не хватает. Я тут пытаюсь не думать о нем. А лучше вообще забыть о его существовании. Так теперь, я буду каждый день с ним проводить минимум по часу в закрытом пространстве. И к тому же на опасно близком расстоянии.

Когда с завтраком было покончено. Я поднялась наверх. Переоделась. Взяла вещи и вышла на улицу. На улице недалеко от ворот стояла черная машина. Паоло уже сидел внутри.

На секунду я представила себе сцену. Где Паоло заезжает на парковку нашего колледжа. И я такая вся из себя демонстративно выхожу из этого автомобиля. Паоло идет рядом, держа меня за руку. Все оборачиваются в нашу сторону и провожают завистливыми взглядами. От этих мыслей я даже подвисаю на несколько секунд.

На первый взгляд, ну что здесь особенного? Ну повозит он меня в колледж. Ничего страшного в этом нет. Вот только… я и так извожу себя, стараясь давить внутри все те чувства, которые возникают рядом с ним. Чтобы спокойно находиться рядом с Паоло, меня надо быть в какой-то отключке.

— Лили, ты еще долго? — Голос брата возвращает в реальность.

Я подхожу к машине, открываю дверцу и тихонько сажусь на пассажирское сидение, этого спорткара. Паоло включает зажигание.

— Ты… — он поворачивает голову в мою сторону. И как-то странно смотрит. Затем резко тянется ко мне. Заводит свою руку мне за плечо. Парень близко. Очень. Я перестаю дышать, когда он прижимается ко мне всем своим корпусом. Мгновенье. Я прикрываю глаза и слышу щелчок ремня безопасности. Паоло резко возвращается на место, а я вспоминаю принцип дыхания.

Я молчу. Он тоже. Смотрю в окно. Он на дорогу. Возможно, надо нарушить эту удручающую тишину. Но я не решаюсь сделать первый шаг. Попросту, даже не знаю о чем с ним говорить. Он, наверное, тоже. Как только машина выезжает на парковку и останавливается, я быстро отстегиваю ремень и открываю дверь.

— Спасибо, что подвез, — проговариваю скороговоркой, захлопываю дверцу и выскакиваю на улицу.

— Подожди, — зовет и выходит следом. — Во сколько закончатся твои занятия?

— Не знаю. Не смотрела еще. Но, точно, не раньше трех.

— Тогда я приеду в три. Хорошо? — Смотрит так, как будто хочет спросить еще что-то, но не решается.

Слышу, как за спиной машина издает рев в сопровождении свиста колес. Не оборачиваясь, быстро шагаю ко входу в здание.

Время здесь тянется ужасно долго. Прям до тошноты. Вместо того чтобы слушать монотонный монолог старого преподавателя, я рисую разную ерунду, на последней странице тетради. Чтобы хоть как-то отвлекаться от своих мыслей. Агата сидит рядом. Она тарахтит мне что-то на ухо. Засыпает меня вопросами про брата. Про того самого, о котором я стараюсь не думать.

Я с облегчением выдыхаю, когда слышу звонок. Все. Эта пытка окончена. Мы с подругой собираем свои вещи и выходим во двор. По пути встречаем ребят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Лили! Ты ничего не хочешь нам рассказать? — Тед игриво забрасывает руку мне на плечи.

— Смотря что тебя интересует, — перекладываю его руку на плечо Маршала и проскальзываю вперед.

— Ты не догадываешься? Весь колледж на ушах.

— Не понимаю, о чем ты, — включаю режим снежинки.

— Давай, колись. Весь колледж на ушах. Только ленивый и глухонемой не обсуждает того красавчика, который привез нашу малышку на шикарной тачке.

— Тед, а ты познакомиться с ним хочешь? — Спрашиваю не оборачиваясь. — Маршал, ты его не ревнуешь? — Обращаюсь ко второму.

— Лили, брось выделываться. Нам реально просто интересно. Правда Марш? — Не унимался парень.

— Брат. Ясно Вам? — Обгоняет нас Агата. — Сводный, — зачем-то уточняет она.

— Спасибо подруга. Я жила без твоих пяти копеек?

— Всегда, пожалуйста, — девушка поворачивает на меня голову и наиграно улыбается.

Вербально отбиваясь от остальных вопросов ребят, я не замечаю, как рядом с нами тормозит автомобиль. Агата хлопает меня по плечу: «Лили, это по всей видимости за тобой.»

Паоло приехал. Я быстро прощаюсь с друзьями и сажусь в машину. На этот раз пристегиваю ремень безопасности самостоятельно. Стараюсь лишний раз даже не дышать в сторону брата.

Когда машина останавливается на первом же светофоре, у Паоло начинает вибрировать телефон. Он поднимает трубку.

— Да, — отвечает он.

Наблюдаю за тем, как нервно постукивают его пальцы по бежевому, кожаному рулю. Слышу женский голос, но слов разобрать не могу. Внутри начинает что-то щемить. Становится трудно дышать.

— Понял. Буду. До вечера, — спокойны ровный тон, а у меня внутри образовывается целая буря.

В носу неприятно щиплет. В горле колет. Начинаю часто моргать, чтобы не заплакать. Меня бросает в жар.

Спокойно, Лили! Всё пройдет. Не надо так расстраиваться. Плюнь на него. От волнения мое горло пересыхает, и я начинаю часто кашлять.

— С тобой все в порядке? Тебе плохо? — Взволновано спрашивает он.

— Все нормально, — достаю из рюкзака воду, откручиваю крышку и делаю несколько глотков. Хотя на самом деле, мне сейчас хочется кричать на весь мир, что мне плохо!

— Ты не заболела? — Он хочет дотронуться ладонью до моего лба, но я предупреждаю это действие.

— Не надо. Все в порядке.

Паоло резко наклоняется и прижимается губами к моему виску: — Ты какая-то горячая.

Черт возьми! Конечно, я горячая! А какой я могу быть? Ты же здесь рядом сидишь.

Всю дорогу он пытался уговорить меня поехать в клинику. К врачу. Но я категорически отказывалась. Практически упираясь руками и ногами. Потому, что ехать туда мне не с чем. Мне ничего не болит. Ну, кроме души. Что мне врачам говорить? Что я мучаюсь от того, что у меня «стоит» на брата?

Благо, домой мы доезжаем достаточно быстро. Брат заботливо открывает дверь с моей стороны. Подает руку, помогая выйти из машины.

Для успокоения его нервов и своей совести, я клятвенно пообещала, что выпью жаропонижающею таблетку и приму горизонтальное положение у себя на кровати. Что, собственно, и пришлось сделать. Потому, что он несколько раз заходил ко мне в комнату, чтобы справится о моем самочувствии.

Паоло

Я просто обалдел, когда увидел ее тогда. Первый раз после года разлуки. Она так изменилась! Повзрослела. Стала еще красивее, чем была. Эти бездонные глаза. Как она смотрела ими на меня. В душе мне хочется, чтобы она всегда смотрела так только на меня. Но нельзя. Нельзя, потому что она сестра. Хоть и не родная. Млять, бред! А тогда какая? Молочная? Духовная? Отец если узнает, то точно член мне оторвет. Или того хуже. Взбесится и замуж ее выдаст. Со мной в последнее время происходит что-то вообще ненормальное. Я даже смотреть на нее спокойно не могу. Хочу ее. Пока я был в Европе все было проще. Я достаточно надежно и далеко запихивал подальше все мысли о ней. У меня были другие женщины. И еще Дженис. Ах, да! Точно. Ведь есть еще она. Дженис хрупкая блондинка с зелёными глазами. Я когда-то запал на нее не по-детски. Еще в универе. Своей внешностью она напоминает мне Лили. Наверное, потому и выбрал ее тогда. Она была такой же чистой. Такой же наивной. Я забрал ее невинность, а взамен хотел дать ей любовь до гробовой доски. Но не тут-то было, когда она узнала, что я уезжаю на год в другую страну, то бросила меня. Мы помирились с ней незадолго до моего возвращения. Девушка даже прилетала ко мне на несколько дней. У нас был умопомрачительный секс. И сейчас она ждет меня у себя дома. А я как дурак стою перед дверью, которая ведет в комнату к сестре и не решаюсь туда войти.

Когда мы ехали в машине Лили стало плохо. Я, конечно, не медик, но, по-моему, у девчонки поднялась температура. Она была так близко. И так пахла, что я не смог себя сдержать и прикоснулся к ней губами. Точнее к ее лбу. Ее кожа оказалась очень нежной и горячей.

Я волнуюсь о ней. Очень. Ее бы к врачу свозить. Но она протестует. Упрямая как мать. Мне трудно с ней спорить. Да и не хочется особо спорить. Только угождать. Баловать. Беречь. Защищать. И никому не отдавать.

Устало тру лицо руками. Какой раз за сегодня я стою возле этой двери? Кажется, четвертый. Надеюсь, что на этот раз она наконец-то ляжет. Интересно у неё уже был секс… Блин! Нет! Хватит! Нельзя о таком думать!

Стучусь. Захожу в комнату. Она лежит под одеялом.

— Ты как? — Спрашиваю максимально сухо.

— Вроде немного легче, — смущенно подтягивает одеяло до самого подбородка. — А ты что, куда-то собрался?

— Я? Э-м-м… — от ее вопроса у меня внутри просыпается ебучая совесть и начинает меня грызть. Такое ощущение, что я сейчас пойду и изменю ей с Дженис.

Так! Стоп! Я не буду оправдываться! И точно не перед ней. Ещё чего не хватало.

— Да у меня дела, — больше ничего не говорю. Молча разворачиваюсь и выхожу из ее комнаты. Прошу горничную присмотреть за сестрой. Да! Именно сестрой. И уезжаю к своей девушке, которая ждет меня на другом конце города.

4

«Влияние среды и общества превращают наш внутренний мир в полыхающий, заброшенный дом. Обстоятельства заводят каждого из нас в свою «ванную», где мы прячемся, вознося стены вокруг себя. И мы остаемся наедине со своими страхами и болью, сковывающими нас в тупике безысходности. Из которого далеко не каждый сможет выбраться с высоко поднятой головой…»

Мари Краймбери

Лили

Этой ночью Паоло не ночевал дома. Я как ужаленная бегала всю ночь к окну и проверяла не вернулся ли он. Я понимала, что он был с женщиной. И от этого меня накрывало бешеной ревностью. Злостью. Обидой. И чем-то еще таким противным, что я даже словами не могу описать. До самого утра я не могла и глаза сомкнуть. А утром, коло пяти меня просто физически вырубило на несколько часов. Я даже будильник услышала не с первого раза. Когда я все же проснулась и подошла к зеркалу, то поняла, что именно так выглядела чума в средневековье.

Паоло вернулся в начале восьмого. Я видела, как он въезжает на территорию дома. В душе было гадко. На сердце тошно. Мой сегодняшний внешний вид, полностью зеркалил мое внутреннее состояние.

Брат так же, как и вчера отвез меня в колледж. Ехали мы все так же молча, как и в прошлый раз. Скажу, по-честному, что видеть я его не могла. От слова совсем. Мне было противно даже сидеть рядом и дышать с ним одним воздухом.

А самое страшное, что эта ежедневная пытка продолжалась до Рождественских праздников.

Паоло практически никогда не ночевал дома. Когда с утра возвращался, то отвозил меня на занятия. А после обеда забирал и вез домой. По дороге мы с ним особо не разговаривали. Видимо не было у нас общих тем для долгих дискуссий. Все на что меня хватало, так это: Привет! Как дела? Все, ок. Спасибо.

В интернете я вычитала, что мое психическое состояние называется депрессией. Мне не хотелось есть. Мне не хотелось пить. Иногда, по вечерам даже жить. Мне было насрать на лекции. На домашнее задание. На то, как я выгляжу. Я хотела одного. Я хотела переловить всех тех бабочек, которые просыпались в моем животе от одного его взгляда и поотрывать им крылья. За свою такую не долгую жизнь я прочитала много разных романов о любви. Но, черт побери! Нигде. Ни в одной книге не написано чёткой инструкции, что делать в том случае если ты влюбляешься в брата и эта твоя любовь… Нахрен. Никому. Не нужна. А все те психологические штуки и советы из заумных журналов ни черта не помогают. Короче, что хочешь то и делай с этими ебучими чувствами, хоть в задницу их себе запихни.

У меня подгорало. Меня бомбило. Меня накрывало от того, что я не могла ему высказать все то, что во мне болело. Да и по всем нормам морали я права такого даже не имела. Каждую гребанную ночь я вела с ним диалог в своей голове. Мне даже стало казаться, что я начинаю тихонько сходить с ума.

Моя мать. Она все замечала. Ничто не могло спрятаться от всевидящего ока Ванессы Луккезе. Но даже она на удивление молчала. И не поддавалась бесперспективным соблазнам влезть мне в душу. Мне кажется, она прекрасно знала причину моего состояния, но боялась проверить это. А еще больше боялась подтверждения своих догадок.

Да, блядь! Я извела себя до такой степени, что похудела на размер. Мне было страшно смотреть на себя в зеркало. Я стала смахивать на анорексичку. А вышкой было то, что наша горничная дала мне дельный совет — потравить паразитов и почистить организм. Все. Дальше были только одни мысли и те матом.

Время шло, и эти сраные семейные праздники приближались. В эти дни, в нашем доме всегда было много гостей. Много праздничных ужинов. Обедов. Подарков. Раньше я любила праздники. А сейчас мне хочется запереться в своей комнате и не выходить до следующего года. Я хочу как в матрице съесть синюю таблетку. Чтобы больше не чувствовать все то дерьмо, что у меня сейчас внутри.

***

— Так ты уже готова к сочельнику или нет? — Тарахтит по телефону Агата. — Платье выбрала?

Какое платье?! На кой, оно мне надо?

— Нет. И даже не пыталась, — отвечаю лежа на полу и глядя в потолок.

— Надеюсь ты не в чадре будешь, — смеется.

— Не надейся. Я просто одену бумажный пакет поверх повседневной одежды.

— Хочу посмотреть на твою мать в этот момент, — прыскает от смеха.

— Ладно. Давай. Мне уже пора бежать. Потом созвонимся, — быстро отключаю телефон и отвожу руку в сторону. Как же здесь хорошо. На полу. Раньше я так ложилась под украшенную рождественскую елку и смотрела на мерцающие огоньки. Мне казалось, что я в каком-то другом волшебном мире. Это успокаивало. Если я так сделаю сейчас, то боюсь мне вызовут санитаров.

Сегодня вечером у нас собираются гости. Хотя правильным будет назвать это блатным сходняком. Хочу я того или нет. Но мне придётся привести себя в более или менее подобающий вид и спуститься вниз. Иначе моя мать меня просто съест без особых прелюдий.

Для ужина я выбираю чёрное шифоновое платье в пол и чёрные туфли. Минимум макияжа. Минимум эпатажа. Минимум всего. Душ. Фен. Платье. Все. Я готова.

Сегодня у нас собрались, наверное, все гангстеры города Нью-Йорка. С видом аристократических джентльменов они гордо расхаживали между столами с выпивкой в руках. А их спутницы просто светились в прямом смысле этого слова, от того количества бриллиантов, которое на них было на них. Весь наш двор был наполнен охранниками с оружием. Наверное, при других обстоятельствах с такой армией, можно было смело устроить революцию. Ну, или на худой конец, захватить маленький штат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В большой комнате, где тусовалась основная масса гостей, мелькал Паоло. И он был не один. Рядом с ним, под руку, ходила…

Дженис? Не может быть… Да, ладно. Я могла представить себе кого угодно, но только не ее. Что-то воздуха становиться все меньше. Ненавижу их! Обоих. В этот самый момент, наверное, что-то случилось с моим лицом. Потому что моя мать, стоявшая неподалеку, резко шагнула в мою сторону.

— Дорогая моя, прошу тебя, — она практически давила меня интонацией. — Не позорь меня и держи себя в руках.

— А что? Разве когда-нибудь было по-другому? — Отвечаю и нервно делаю глоток из своего бокала.

— Та права. Не было. Но учитывая то, что с тобой в последнее время происходит…

— А что со мной в последнее время происходит, мама? — Позволяю себе перебить ее на полуслове.

— Мне кажется, что это уже замечают все Лилиан. Даже прислуга. Молись Богу, чтобы папа ничего не понял. Иначе даже я не смогу тебе помочь, — цедит сквозь зубы она.

— Знаешь мама, что происходить с человеком, которого все время пугают? Он устает и перестает бояться.

Одарив меня молчаливым, презрительным взглядом, моя мать разворачивается и уходит в противоположную сторону к кому-то из гостей.

Я отставляю пустой бокал в сторону. Ловлю пробегающего мимо официанта и беру новый, наполненный до краев шампанским. В этот момент противный, женский голос врезается в мои уши: — Привет Лили!

Черт!

Делаю еще глоток.

— Привет Джекис, — нарочно коверкаю ее имя.

— Дженис! — улыбается она.

— Да хоть и Пенис, лично мне плевать на то, как тебя зовут, — демонстративно отворачиваюсь от нее в другую сторону.

— У Вас красивый дом, — она расплывается в наигранной улыбке. Я молча игнорирую ее присутствие. Но она не унимается: — Лили скажи, ты за что-то обижаешься на меня?

— Нет. Ты меня просто раздражаешь.

Да, какого хера, она вообще ко мне доебалась?

— Могла бы быть более гостеприимной.

— А ты мне не гость. Лично, я тебя сюда не приглашала.

Вот же ж наглая сука. Ты ее в дверь, а она в окно.

— Меня пригласил твой брат, — высокомерие так и прет.

— Кто? — Резко разворачиваюсь и выливаю содержимое своего бокала на ее розовое платье. — Ой! — прикрываю рот ладошкой. Браво. Прям актриса погорело театра.

Сию секунду возле нас появляется Паоло. По всей видимости он был где-то неподалеку. Злой, презрительный взгляд летит в мою сторону. Он берет салфетку и начинает вытирать платье Дженис, пока та причитает о его стоимости.

Ну-ну. Плачь больше. У Луккезе денег много. Они тебе хоть с десяток купят.

Я ловлю на себе недовольный взгляд Ванессы. Мать буравит меня взглядом, сложив руки на груди.

— Пойдём я отведу тебя в ванну, — глядя на меня брат берет ее за руку и выводит из помещения. А мне становиться холодно от этого его взгляда. Слёзы предательски душат. Воздуха в лёгких совсем не хватает. Внутри все начинает гореть, будто бы жар глотнула.

Мне, наверное, тоже пора удалиться. Быстрым шагом выхожу из зала. Поднимаюсь по ступенькам. Сворачиваю в свое крыло. В коридоре царит полумрак. Подхожу к своей комнате. Хочу открыть дверь, но не успеваю даже потянуть за ручку. Сильные мужские руки опережают меня, толкают внутрь и прижимают к стене. Я успеваю только взвизгнуть от неожиданности.

Это Паоло. Он тяжело дышит. Зол. Очень. Прижимает меня всем свои корпусом. Я будто бы в ловушке. Зажата между холодной стеной и горячим мужским телом. На контрасте, мое сердце начинает бешено лупить о ребра.

— Лили, — шепчет брат. Он так близко. Так опасно близко, что мурашки бегут по коже. — Скажи мне… — его дыхание касается моих губ, а голубые глаза пристально всматриваются в мое лицо. — Чего ты добиваешься?

— Ничего, — отвечаю и пытаюсь отвернуть лицо. Но в это же мгновение его рука берет меня за подбородок и разворачивает обратно.

Сглатываю. От волнения меня начинает бросать то в жар, то в холод. Я бесполезно пытаюсь оттолкнуть его.

— Ничего от тебя не хочу. Ненавижу тебя, — шиплю ему прямо в лицо, а сама готова сознание потерять от его этих касаний.

— Знаю. Я тебя тоже, — теплое дыхание на моих губах и… мягкий влажный поцелуй, который подчиняет меня и дурманит как наркотик.

Я прикрываю глаза, кладу руки ему на плечи и отдаюсь полностью во власть этому мужчине. Не знаю, сколько прошло времени до того, как он смог наконец оторваться от меня. Это было волнующе. Нежно. Словно сон. Меня еще никто и никогда так не целовал. Это было впервые. Но… Но сказки не получилось и реальность ударила еще больнее и сильней.

— Ненавижу, — Паоло повторяет это еще раз, а меня начинают душить слезы. — Лили, неужели ты и вправду могла себе такое нафантазировать? — Слышу в его голосе насмешку.

— Ты… — хочу сказать ему в ответ какую-то гадость, но слова осколками застревают в горле. Слезы уже во всю бегут по щекам.

— Никогда не фантазируй, насчет отношений между нами, — эту фразу он практически выплевывает мне в лицо. Так же резко отпускает меня и выходит из комнаты. А я молча сползаю по стене.

5

Паоло

Выхожу из ее комнаты и возвращаюсь к своей девушке. Я — урод! Настоящий моральный урод. И чертов извращенец. Хочется пойти и застрелиться. Беру со стола бутылку и наливаю себе полный стакан виски. Делаю несколько больших глотков. Внутри все жжет. Там наверху я оставил обиженную на меня девушку. Девушку, на которую у меня поднимается только от одной мысли о ней. Сегодня я убедился, что чувства Лили очень далеки от родственных. И как только я это понял, внутри меня что-то треснуло. Надломилось. Какой-то невидимый стержень. Программа дала сбой.

— Паоло, смотри, оно почти высохло, — Дженис подходит ко мне и показывает на светло пятно.

— Ага. Хорошо, — отворачиваюсь и делаю еще несколько глотков.

— Все нормально? — Она нежно касается моей руки.

— Нормально, — коротко отвечаю и чувствую себя еще большим ублюдком. Теперь еще и перед ней. И все что приходит мне в голову, так это идея избавиться от нее сейчас. Мне надо побыть одному и подумать. — Дженис, у меня возникли неотложные дела…

— Но, сейчас же сочельник, — обижено поднимает на меня свои серые глаза.

— У меня дела. Я порошу кого-то из охраны отвезти тебя домой.

— Паоло, — она хочется запротестовать, но я пресекаю эту попытку и прикладываю указательный палец к ее губам.

— Ты едешь домой, — нахожу охранника с правами и передаю Дженис из рук в руки, а сам мыслями возвращаюсь к той, которая сейчас наверху. Плачет, наверное. Черт! Ненавижу себя. Ненавижу за слабость, которую проявил. Я не хочу, чтобы она страдала из-за меня. Не хочу, чтобы она мучилась из-за того, что произошло в ее комнате. Хотя, если честно, то мне понравилось то, что произошло. Ее тело в моих руках… И этот грубый поцелуй… он не похож на те, которые были с другими. Поцелуи без любви — это как курить не в затяг. Когда холодно двоим под одним одеялом.

И все же для нее я старший брат. И поэтому чувство долбанной ответственности за нее ложиться мертвым грузом на мои плечи. Я права не имею ломать нашу семью и ее жизнь. У этих отношений нет будущего. У нас нет будущего. И это надо понимать и осознавать. Никто и никогда не даст нам быть вместе. И пусть уж лучше она переживет этот момент сейчас. Возненавидит меня. Перегорит. А потом забудет. Так будет лучше для всех. И для меня, в том числе.

С это самого вечера Лили старалась не попадаться мне на глаза. Благо, начались каникулы. И мне не нужно было ежедневно отвозить ее на занятия и ловить на себе ненавидящие меня взгляды. Не нужно было сдерживаться в ее присутствии. Жизнь постепенно возвращалась в спокойное русло.

Лили

Я не помню до конца, чем закончился тот вечер. Я помню только то, как сидела на полу в ванной и плакала. Плакала. Плакала. Наверное, в ту ночь я выплакала все, что было у меня внутри, а под утро уснула. Потому как открыв глаза поняла, что лежу на своей кровати. Все в том же чертовом платье. Я никогда е могла подумать, что от такого прекрасно чувства, как любовь, может быть настолько больно. Ощущение такое, словно у меня внутри образовалась чёрная дыра. Она разрастается, медленно затягивая в себя все то лёгкое и светлое, что все ещё есть во мне.

Несколько дней я практически не выходила из комнаты. Еду мне приносили горничные и оставляли под дверью. Моя мать говорила всем, что я заболела. Видимо знала, что это за болезнь на самом деле. Она же всё-таки очень проницательная женщина. Все знает и все видит. А я и не пыталась с ней спорить. Ведь я реально заболела. Самое интересное в этом всем, что есть лекарства от любой физической боли. Но никто. Ни один ученый не придумал таблетки от душевной боли.

Ах, да! Была же еще Агата. Она регулярно мне названивала. Как будто что-то чувствовала. Подруга все лезла и лезла со своими расспросами. Так что в один прекрасный день я не выдержал и рассказала ей обо всем. В деталях изложила все то, что произошло между мной и братом. Долго слушав мои душещипательные речи, она сказала лишь одну вещь: — Ты ни в чем не виновата. Не втюрится в Паоло, могла только слепая и фригидная.

— Агата, ну что ты такое говоришь?

— Правду! И не важно, нравится она тебе или нет. И если уж быть честной, тоя сама теку как сучка, от одного его взгляда. Так что ты не грусти. Как-то все решится. И это… хватит тебе взаперти сидеть. Так и до психушки недалеко.

— И что же ты предлагаешь?

— А знаешь, давай завтра, в последний день каникул устроим шопинг. А там и в колледж пойти не грех. Только вот как быть с твоим водителем? Тот, что есть, нам не подходит, — хихикнула она.

Да, уж. Точно, что не подходит.

— Ладно. Я что-нибудь придумаю. Все. До встречи, Агата.

— На связи, — с этими словами девушка отключилась.

У меня появилось две задачи. Не сойти с ума. И как-то добраться до центра. Точно. Была ведь еще третья — не встретиться с братом. И эта, как оказалось, была не самой трудной. Потому как, когда я наконец-то решила покинуть свою камеру заточения и спуститься к завтраку, меня ждал приятный сюрприз. В виде отсутствия Паоло.

Как оказалось, отчим отправил его в Сиэтл. Контролировать работу действующего производства. И эта новость меня очень обрадовала. Теперь я опять смогу ездить на учебу сама. Без надзирателя. Да и как говорят французы: «с глаз долой и с сердца вон».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раз уж я и мои чувства никому не нужны, значит надо душить их в зачатке и прекращать изводить себя ложными мечтами и призрачными надеждами. В конце концов, у меня есть только — я. И уж лучше я буду любить себя, чем того, кто морально растоптал меня. По крайней мере, я никогда не заставлю себя страдать.

Этот день мы провели с подругой вдвоём. В шоуруме мы устроили целый показ мод друг для друга. Затем пообедали в кафе и сходили в кино. Это был лучший день за долгий период времени. Я нашла себе силы наконец-то отключить голову и постаралась повернуть свои мысли в другое направление.

Время шло. С нового семестра я начала просто пыхтеть над учебой. Я зубрила учебники. Могла до половины ночи сидеть над учебниками. Я загружала себя по полной. Да у меня даже пропало такое понятие как выходные. А в те дни, которые предназначались для отдыха, я посещала подготовительные курсы для поступления в университет. Я не давала даже малейшей возможности лезть в мою голову разным глупым мыслям.

Моя мама нарадоваться не могла по этому поводу. А как же?! Я опять стала удобной. Колледж — дом. Дом — колледж. Песня. Всё прекрасно! Все довольны!

Все это время я старалась не думать. Не вспоминать. И ничего не знать про Паоло. Я заблокировала его и Дженис во всех социальных сетях и мессенджерах. Я вычеркнула их из своей жизни.

Кстати, было ещё две новости. Первая — наконец-то мне выделили машину и я (имея права с восемнадцати лет) начала самостоятельно ездить за рулём. И мне больше не нужен был водитель. Предполагаю, что именно мать подсуетилась в этом вопросе. А вторая — я начала курить. И самое печальное, что мне это чертовски нравилось.

Спустя два месяца, после того рокового для меня рождества, я изменилась. Я стала намного сильнее чем была до этого. Да. Мне долго было больно. Да. Мне было тяжело. Страшно в конце концов. Но я справилась. Я собрала себя по частям, словно пазл. Я узнала себя. И мне нравится результат работы над собой. Конечно, не обошлось и без побочек. Я еще больше и закрылась в себе. Но чем больше времени проходило, тем больше мне было комфортно с собой наедине. И это было по кайфу. Я смогла построить новый, маленький мир. И в этом мире мне было хорошо и спокойно. Всех, кто меня раздражал или бесил я молча добавляла в бан. И плевать! Я больше никому и никогда не позволю нарушить свою зону комфорта. Никому. И никогда.

6

Паоло

В Сиэтле я загружаю себя по горло работой и всячески стараюсь не думать и не вспоминать о сестре. Хотя, если быть честным, то все мои попытки просто с треском летят в пропасть. Не думать о ней кажется невозможным. Она разбудила во мне что-то такое, с чем я не могу совладать. Из-за этого я злюсь на нее. А себя практически ненавижу. От одной мысли о Лили я впадаю в какое-то неконтролируемое бешенство. Мне хочется находиться не здесь. Не в этом долбанном городе. Не в этой гостинице. Я бы многое отдал за возможность просто побыть, а рядом с ней. А ещё лучше внутри нее. Черт! Конченый, похотливый урод! Я даже сосредоточится ни на чем не могу. Это какая-то блядская зависимость. У меня такое ощущение, что я, как-то незаметно, загоняю сам себя в ловушку. Из которой вряд ли потом найду выход. Работать просто невозможно. Мозгами я постоянно возвращаюсь в тот вечер перед Рождеством. Интересно, как она там, без меня? Я знаю, что обидел ее. Сильно обидел. Но тогда мне так хотелось ее наказать. Наказать за свои же чувства, которые, как мне казалось, были неправильными. Смешно. Хотел наказать ее, а в результате наказал сам себя. Небесная кара настигла меня лишив покоя днём и ночью.

Меня сейчас даже Дженис раздражает своими регулярными звонками. И бессмысленным трёпом, который иногда длится больше часа. Как правило, я ее никогда не слушаю. Включаю громкую связь и занимаюсь своими делами. И все это время она болтает сама с собой. В последнее время я все больше вру ей, что занят практически с утра и до позднего вечера.

И вот, упорядочив все рабочие моменты и бумаги, сделав чистку руководящих кадров, я наконец-то беру билет домой. Два месяца я занимался какой-то сранью и это время тянулось для меня, как два года.

В Нью-Йорк я прилетаю рано утром. Решив не откладывать рабочие моменты, сразу направляюсь к Майку с отчетом о проделанной работе. Мы закрываем все рабочие вопросы по данном предприятии. После чего, я сразу еду домой. По пути Дженис практически обрывает мой телефон. Сначала я просто сбрасывал звонки, а потом плюнул и отключил звук. Мне сейчас не до нее. Сейчас меня волнует другая особа. Та, которую увидеть жизненно необходимо. Это как воздух. Ещё было бы неплохо поговорить с ней без посторонних ушей. Я буквально лечу на крыльях. В душе появляется надежда, что нам все-таки удаться хотя бы просто побыть вдвоем. Но, не случилось, ка хотелось. Дома меня ждало огромное разочарование.

Я перешагнул порог особняка и первое, что вижу — её.

— Привет. С возвращением, — без особой радости в голосе, спокойно произносит она.

Не подходит. Не обнимает. Не улыбается.

— Привет. Спасибо, — отвечаю так же ровно, а внутри все рвется.

— Надеюсь, тебе понравился Сиэтл, — говорит и как будто сквозь меня смотрит. Мне это не нравится. Я хочу от нее эмоций. Хоть каких-нибудь. И неважно позитивные они или негативные. За то время, что мы не виделись, Лили очень изменилась. Она стала, как кусок льда. Раньше при виде меня девушка стеснялась. Тушевалась. Иногда даже заикалась от волнения. А сейчас как будто кто-то выключил в ней все живое. Ну, а что я, собственно, хотел? Это называется, за что боролись.

— Не особо. Мне больше нравиться здесь, — смотрю и не могу отлипнуть от нее.

— Хорошего тебе дня, — сестра огибает меня и идет в сторону лестницы. И все, что мне остается это молча проводить ее взглядом.

На следующий день, я решил, что надо пойти и взять быка за рога. Мне необходимо прояснить некоторые моменты, между нами. Поэтому, никого не предупреждая, я поехал в колледж. В половине третьего я стоял на парковке возле машины. Ровно в три Лили вышла из здания вместе со своей подружкой. Не помню ее имени. На ступеньках к ним подошли два прилизанных парня. Это типа их ухажёры? Или что? Внутри просыпалась дремлющая ревность. Тем более, что там было что ревновать. Красивая, стройная блондинка в короткой юбке. На ногах низкие ботинки. Это не выглядит вызывающе, но при это безумно сексуально. Надо сказать Ванессе, пусть запретит ей так одеваться в колледж. Слишком уж много ненужного внимания привлекает ее внешний вид.

Та, вторая девушка дергает Лили за руку и показывает пальцем в мою сторону. Заметила значит. Сестра оборачивается. Смотрит. Затем прощается с подругой и направляется в мою сторону.

Что-то я волнуюсь, как пятнадцатилетний пацан. Руки потеют, и сердце пытается сломать мне ребра изнутри.

— Привет. А ты что здесь делаешь? — Тень удивления мелькает на ее лице.

— Решил тебя домой подвезти, — приглаживаю рукой волосы. Ага. А ещё задрать твою короткую юбку и поиметь тебя в машине. Можно даже прямо здесь. На парковке.

— Так у меня свой транспорт, — она поворачивает голову в сторону и ищет глазами свою машину. Щелкает сингалкой. И белый мерседес моргает фарами. — Ты разве не знал?

— Откуда? Передо мной о таких мелочах никто не отчитывается.

— Ну да, — улыбается она. — Мне это знакомо.

— У нас ведь одни родственники на двоих, — прячу руки в карманы, потому что уж очень хочется к ней прикоснутся. — Лили…

— А? Что? — Поднимает свои красивые бровки.

— Нам поговорить надо.

— Надо? — Ведет плачами.

— Угу, — киваю.

— Значит давай поговорим, — она отвечает так просто, так легко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не здесь, — открываю перед ней дверь с пассажирской стороны.

— И не сейчас, — аккуратно убирает мою руку и закрывает дверь. Это прикосновение обжигает. — Я пообещала Агате съездить с ней в торговый центр. Освобожусь в семь часов вечера.

— Окей. В семь, так в смесь. Куда мне заехать за тобой?

— Не надо никуда заезжать. Я сама домой приеду.

— Договорились.

Она уходит. Садиться в свою машину. И выезжает из парковки. А я стою и туплю. Не ожидал такого поворота. Ненавижу оттягивать моменты важных разговоров. Ожидание смерти — хуже самой смерти. В конце концов, не мог же я ее насильно запихнуть в машину и увезти в неизвестном направлении.

Лили приехала домой на десять минут раньше заявленного. Но, опять-таки, не случилось так как хотелось. Нам не удалось поговорить. Сегодня в доме все как сговорились. Отец всё время дергал меня и отвлекал какими-то не существенными замечаниями. Потом звонил Майк. Ему тоже что-то там не нравилось в документах. Ванесса заставила Лили выбирать вместе с ней мебель в наш новый дом в Калифорнии. Ближе к полуночи мое терпение все же лопнуло. Я без стука зашёл, можно сказать — практически ворвался, к ней в комнату.

— Занята? Поехали! — Лили сидела на кровати. Благо, в одежде. Она даже не успела ничего ответить, перед тем как я взял за руку и упрямо потянул за собой. Коридор. Поворот. Лестница. Я пёр как ледокол, не видя перед собой никаких препятствий.

— Куда? — Она ухватилась рукой за перила.

— Туда, — ей приходилось подбегать, чтобы успевать за мной.

— Дай мне хотя бы куртку одеть, — запротестовала она уже внизу.

— Одевай, — я снял с вешалки пуховик и кинул ей в руки. Сам одел на ходу пальто, и мы вышли на улицу. Я подогнал автомобиль и усадил в него Лили. Затем сел сам и быстро выехал за ворота.

— Куда мы едем? — Взволновано спросила она, оборачиваясь на наш дом, который оставался далеко позади.

— Туда, где нам никто мешать не будет. — Выпить хочешь?

— Я? Не очень. Паоло, ты меня пугаешь. Куда мы едем?

— Поедем в наш бар, — реально, не в гостиницу же ее везти. Тем более, что разговор нам предстоит долгий.

— Там ведь закрыто сейчас, — боковым зрением вижу, как она недоверчиво смотрит на меня.

— Вот именно, — лукаво улыбаюсь ей. — Нам там никто мешать не будет. И подсушивать нас тоже.

Лили

Я оттягивала этот разговор настолько, насколько только могла. Моя душа только перестала ныть и мне совершенно не хочется заново ковырять свежезажившую рану. Я изменилась. Я выросла над собой за этот период. И больше не хочу страдать. Ведь я имею на это право? Правда?

Но Паоло не успокаивался. Его будто бы кто-то подменили Сиэтле, а нам отправили нам обратно никому не известную копию. Когда брат вернулся я чувствовала, что что-то не так. Я видела, как его прёт. Это глубокие вздохи. Тяжелые взгляды. Он будто хочет что-то сказать и не может. Он не понимает. Не понимает, что мне больше не нужны его слова. Все прошло. Перегорело. Во мне что-то перегорело. Осталось сплошное выжженное поле. Пустота.

Я знаю, насколько тяжело жить с недосказанностью. И только поэтому я даю ему возможность облегчить свою совесть. Или что там у него. Не сопротивляясь, я сажусь в его автомобиль и не возражая еду с ним в наш бар. Я заранее знаю, что ему ответить на его душевные излияния. У меня в голове давно готов этот текст.

Бар Infernum — это одно из любимых детищ семьи Луккезе. Когда отчим легализировал свой бизнес, это заведение было одним из первых. Я никогда здесь раньше не была.

Мы останавливаемся рядом с баром. Паоло открывает дверь и подает мне руку, помогая выйти из авто. Закрывает машину, и мы идем ко входу. Брат достает из кармана ключ и вставляет в замочную скважину: — Не понял?! — Он толкает дверь, и она поддается отъезжая в сторону. — Здесь открыто. Странно.

Заходим внутрь и… Сука! Не привыкну к этому никогда. Кровь… Много крови… Марио, рядом с которым стоят его опричники. Поворачиваю голову и внос ударяет металлический запах крови. Хочется закрыть рукой нос. Я набираю побольше воздуха и стараюсь задержать дыхание. Морщусь. Спокойно. Главное сохранять спокойствия в такие моменты. При этом внутри я бьюсь в тихой истерике. Я не слышала диалог между Паоло и его отцом. Я стараюсь не смотреть на трупы. Мой взгляд привлекает фигура справа.

— Ее зачем притащил? — Отчим практически переходит на крик.

— Лилиан напросилась ехать со мной, — Серьёзно? Он сейчас на меня съезжает? Я, конечно, понимаю, что он боится Марио. И я его боюсь. Что греха таить, мы все боимся его гнева. Но вешать всех собак на меня, увольте. — Ей дома скучно было. И я решил, что ничего страшного не случиться, если она развеется немного. Да? — Паоло поворачивает голову и смотрит в мою сторону.

— Э-э-м… — я сдаюсь. Мне нечего сказать и поэтому приходиться подтвердить слова Паоло. — Папа, пожалуйста, не ругайся на нас за это, — пытаюсь смягчить этого головореза и снова перестаю слушать, о чем они продолжают говорить, потому как снова переключаюсь на этот странный объект, лежащий на полу. Я подхожу к нему. Это молодой мужчина. Судя по запаху, который от него исходил, он изрядно пьян. Он завернулся в пальто. Повернулся на бок и громко захрапел.

— А с ним что? — Произношу в голос. Блин, он что, спит? Как он может здесь спать? И вообще, кто это? Марио что-то отвечает. Но я его не слушаю. Слышу только как по залу раскатывается коллективный смех. Не отрывая своего взгляда, без малейшего стыда, я присаживаюсь на корточки и рассматриваю спящего незнакомца. У него странные татуировки на руках. Черепа и их много, они как будто опускаются вниз к пальцам. Жутковато… как с картины «Апофеоз войны». Интересно что они значат? Пальцами, осторожно убираю в сторону волосы с его лба. Вижу ссадины на лице. Мне почему-то становиться его даже жаль. Он так мило спит, укутавшись в своё пальто и склонив голову на бок. Если бы только, не запах алкоголя…

— Лили, поехали, — Паоло берет меня за локоть., поднимает и мягко подталкивал к выходу. Я послушно шагаю и пока мы не выходим из зала, все время оборачиваюсь и смотрю на громко сопящего человека.

7

Люцифер

Я просыпаюсь в какой-то белой комнате. Здесь слишком светло. Главное, чтобы это была не лечебница для душевно больных. Ненавижу белый цвет. Я с трудом раскрываю глаза. Вчерашний алкоголь отзывается тремором в моем теле. Нужно срочно что-нибудь снова выпить. Но ебать, где я? Спускаю ноги с кровати. Осматриваюсь. Ага. Есть уборная. Уже легче. Захожу туда. Передо мной висит зеркало. Какое-то незнакомое чмо смотрит на меня оттуда. Только татуировки и шрамы на нем мои. Все остальное мне не знакомо. Но реально, где это я? Этот вопрос не даёт мне покоя пока я моюсь. Затем, когда чищу зубы.

Успеваю завернуть вокруг бедер полотенце, в тот момент, когда раздается настойчивый стук в дверь. Ни хрена себе, в богадельне ещё и стучат. Вот это нынче сервис. Снова стук. Я молчу. Кому надо тот сам войдёт. Жду. Спустя несколько секунд дверь все же тихонько открывается и в неё заходит женщина лет сорока. Она одета в строгое черное платье и белый фартук.

— Доброе утро мистер… Ой! Простите, — останавливается в пороге и резко отворачивается. Хочет выскочить обратно за дверь, но я останавливаю ее.

— Подождите. И можно без мистера, мадам. Можно вообще без имён. Скажите лучше, где я?

— Вы в доме мистера Луккезе — смущенно отвечает. — Точнее, в одной из гостевых комнат, — она держит в руках какие-то пакеты.

— А как я сюда попал? — Сажусь на кровать. Нихуя не помню. От слова совсем. Как будто вышибло вчерашний вечер.

— Вас привезли, когда вы спали, — она все так же стоит ко мне спиной.

— Понятно, что ничего не понятно, — я оглядываюсь по сторонам. Ершу рукой мокрые волосы.

— Я вам вот принесла новые вещи, — отводит руку с пакетами в сторону, и я забираю их. Мистер Луккезе просил передать, чтобы вы переоделись и спустились вниз.

— Я понял. Спасибо… Как вас зовут?

— Мария, — тихо отвечает.

— Спасибо Мария. Можете идти, — после моих слов женщина тихонько, так же как и вошла, выскальзывает в коридор.

Надо же, все предусмотрели от трусов до обуви. Из предоставленных вещей я выбрал чёрную рубашку и такие же брюки. Достал туфли. Надо же, даже размер ноги угадали. Посмотрел в зеркало. Ну уже получше. Только постричься не помешает. Сейчас бы еще сигарету и идеально. Снова раздается стук в дверь.

— Войдите! — говорю максимально громко.

— Мистер, — доносится из-за двери тонкий женский голос, — если вы готовы, вас просят спуститься к столу.

Ладно. Раз уж меня так настойчиво приглашают, я не могу отказать. Выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице. На встречу ко мне поднимается белокурый ангел чистой воды… вылитая юная Лолита. Какая девочка! Глаз не оторвать. Хочется даже присвистнуть. От такой бы, я не отказался. Она тормозит на несколько ниже ступеней от меня.

— Доброе утро! — произносит как-то несмело. Боится видимо. Правильно. Пускай лучше боится. Таких, как я надо не то, что боятся, а при одном виде — крестится.

— До этого момента я думал иначе, — какие губы… а ноги… мои глаза блуждают по ее телу.

— Что? — Непонимающе таращит на меня свои глазищи.

— До встречи с вами, это утро не было столь прекрасным. Скажите, юная нимфа, кто же вы? — От души иронизирую, упиваясь ее робостью.

— Я дочь Марио Луккезе, — тараторит она. — То есть, падчерица, — зачем-то отвечает она, хотя меня не интересуют их семейные узы. В глаза не смотрит. Точно боится.

— Понял, — говорю тяжело вздохнув.

— А вы кто? — Спрашивает, переминаясь с ноги на ногу. Помимо страха, ей еще жутко интересно.

— По всей видимости я ваш гость.

— Наверное, — улыбается. Наивная простота.

— Вы спускайтесь и на право. Отец ждёт вас.

Киваю, огибаю девушку и молча спускаюсь, ощущая спиной ее прожигающий взгляд. Захожу в комнату. Понимаю, что это столовая. Большой овальный стол стоит по средине. Хозяин сидит во главе, слева крашенная блондинка. Наверное, его супруга. Справа парень. Точно сын. Ведет себя слишком уверенно. Подхожу ближе.

— О, мой друг, как спалось у нас? — Спрашивает басистым голосом Марио.

— Спасибо. Хорошо, — отвечаю достаточно сдержано.

— Проходи. Присаживайся. Позавтракай с нами, — хозяин дома приглашает меня за стол. — А за тем обсудим дела.

Я выбираю свободный стул и сажусь возле блондинчика педерастической внешности. Слащавый паренек. И я его явно раздражаю своим присутствием. Вслед за мной в столовую залетает эта девочка и садится напротив.

— Это моя супруга Ванесса, — Марио берет супругу за руку. — Мой сын Паоло, — смотрит на парня. — А эта егоза — наша дочь Лили.

Я молча киваю.

— А это Люцифер. Его настоящего имени я не знаю. Да и мне это не важно. Отныне он работает на меня и будет жить в этом доме, — его супруга явно не довольна таким поворот событий.

А девочка от неожиданности поперхнувшись начинает кашлять.

— Отец… — блондинчик видимо тоже не в восторге от этой идеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это не обсуждается Паоло.

Н-да… В этой семье явно отсутствует демократия. Сплошная диктатура. Я знаю кто такой Марио Луккезе, а он знает кто я. По всей видимости этот крестный отец укрепляет свои границы в криминальном мире. Похоже на то, что между семьями скоро начнётся война. Он ищет верных и надежных людей для защиты свои домочадцев. Для людей его статуса семья — это непозволительная роскошь и слабость.

После завтрака, мы идем в кабинет Марио. Он вводит меня в курс дела. Мы обсуждаем круг моих обязанностей. Мне необходимо укрепить охранную систему дома. Так как охраняется он очень плохо. Плюс, непосредственная безопасность его семьи в доме. За его пределами, за это отвечают другие люди. Хоть я и совсем из другой оперы. Как правило, я всегда был всегда по ту сторону баррикад. Мне приходиться согласиться на его предложение. Тем более, что платит он очень приличные деньги. В свое время мне надо было выполнить два хороших заказа за эту сумму.

— Значит я правильно понимаю, если хоть что не будь случиться с кем-то из ваших родных в доме, то отвечаю за это я?

— Да, — недовольно рявкает Марио, попутно просматривая какие-то документы.

— Если что-то произойдёт вне дома, ответственность с меня снимается?

— Да. За этим следят другие люди.

— Так. Значит, если ваша, к примеру, супруга будет стоять одной ногой на улице, а другой в доме, то…

— Ты что, достать меня решил? — Он раздраженно швыряет папку на стол и снимает очки.

— Нет. Просто пытаюсь конкретизировать свои обязанности.

— Ты отвечаешь за безопасность моей семьи в доме. Понятно? — От его голоса дрожат стены в доме.

— Да, — отвечаю той же интонацией, что и он.

— И ещё, — выдыхает и обратно на переносицу одевает очки. — Вчера ночью. Пока ты спал. Приехал врач и мы тебя закодировали. Вшили в руку свечу.

— Твою мать! — взрываюсь я. А я-то думаю, что мне так болит в районе плеча.

— Выпьешь хоть один грамм алкоголя — умрешь.

— А меня можно было хотя бы спросить? — Стены дрожат уже от моего голоса.

— Ты был пьян, — спокойно отвечает. — И крепко спал. Спрашивать было некого.

Я молча поднимаюсь с кресла и иду к двери.

— Можешь не благодарить, — летит мне в спину.

Ахуеть! Это я типа ещё должен быть благодарен?!

Разворачиваюсь: — Мне необходимо оружие.

— Получишь.

— Ещё нужны дополнительные камеры видеонаблюдения.

— Будут.

— А еще…

— Все в письменном виде Люцифер. А теперь иди, — он пренебрежительно машет рукой, — занимайся своими делами. Мне надо отъехать по делам, на пару часов.

Нет слов… одни маты и те в мыслях. Когда выхожу из кабинета, тут же натыкаюсь на эту вертлявую девчонку.

— Чего тебе? — Не сдерживаясь рявкаю ей прямо в лицо.

— У вас вот тут ссадина, — показывает рукой на свой нос.

— Знаю. На себе не показывай.

— Болит, наверное. Я вам мазь хорошую принесла. Она заживляющая, — протягивает мне тюбик с лекарством.

— Спасибо, — грубо отвечаю. Что-то еще?

— Если вы будете жить с нами… — мнется. — Хотите я вам экскурсию по дому проведу, — щебечет она и я оттаиваю. Фу! Чувствую себя при ней слабаком. Киллер со стажем. Епт, до чего я докатился…

— Хочу, — бросаю снисходительный взгляд. — Но начнём мы, пожалуй, со двора.

— Тогда я сейчас, — расплывается в довольной улыбке. — Переоденусь и спущусь к вам, — она разворачивается и быстро идет в сторону лестницы.

8

Лили

Когда я встречаюсь с этим самым Люцифером на лестнице, от волнения мои ноги практически прирастают к полу. Мне приходится максимально напрячься, чтобы аккуратно пройти мимо мужчины под его сопровождающим тяжелым взглядом.

Он такой странный. Но очень красивый. Бронзовый оттенок кожи. Чёрные волосы со спадающей слегка челкой. Тёмные брови. Прямой нос. Чуть пухлые губы. Черты его лица совершенны. И щетина. Она придает какой-то брутальности его внешности. Как хищник. Самоуверенный. Наглый. И опасный. Боже упаси стать его жертвой. Через расстегнутые верхние пуговицы рубашки я снова вижу татуировки. Они покрывают его шею. Черт возьми, как это страшно и привлекательно одновременно. Я так бесстыже рассматривала его. Мне кажется, что он это понял. Когда мы разговаривали он словно пронзал меня взглядом сверху вниз. Да я даже потеряла дар речи на несколько секунд. Но, хорошо, что практически сразу же реабилитировалась. Надеюсь, что я не произвела на него впечатление туповатой дуры. За завтраком я узнала, что Люцифер будет жить в нашем доме. От этой новости мне стало как-то не по себе. Я даже случайно поперхнулась едой. Да что я. Вот Паоло вообще перекосило после слов отца. Он пытался возражать, но слово Марио для всех нас закон. Я не знаю, чем руководствуюсь, но мне очень хочется познакомиться поближе с нашим новым начальником охраны. Или кем он тут у нас считается.

Я сознательно забила на подготовительные курсы и никуда не поехала. Соврала что мне болит голова и осталась дома. На удивление это прокатило. Стыдно признаться, но я, блин, дежурила у кабинета отчима. Ждала, когда же он оттуда выйдет. Я, наверное, часа два нарезала круги между столовой и большой гостиной.

Мне надо было придумать повод для нашего разговора, и я решила, что проявлю заботу. Еще вчера я заметила, что у него была ссадина на переносице. Поэтому прошу у Марии какую-то заживляющую мазь для нашего гостя.

Скрип двери. Ну вот. Наконец-то он выходит. Подхожу к нему. Ну как подхожу, подлетаю.

— Чего тебе? — Спрашивает недовольно. Злой. Из кабинета Марио вообще редко кто выходит счастливым.

— У вас тут ссадина, — показываю на свой нос.

— Знаю. На себе не показывай, — смягчается его тон. Идет на контакт.

— Болит, наверное. Я вам мазь хорошую принесла. Она заживляющая, — даю ему лекарство.

— Спасибо, — снова рявкает. — Что-то еще?

А что еще… Думай Лили… Думай. Надо еще какая-то причина для продолжения этого разговора. И мне в голову приходит гениальная мысль: — Если вы будете жить с нами… Хотите я вам экскурсию по дому проведу?

Пауза. Молчит.

— Хочу, — смотрит на меня как-то свысока. — Но начнём мы, пожалуй, со двора.

— Тогда я сейчас, — улыбаюсь, потому что все сработало. — Переоденусь и спущусь к вам, — разворачиваюсь и шагаю в сторону лестницы, но вовремя торможу. — У Вас есть верхняя одежда?

— Я… Я не знаю, — прячет руки в карманы.

Возвращаюсь и снова подхожу к мужчине: — Я видела, как сегодня водитель отца привозил пакеты с одеждой, а горничная отнесла их в гостевую. То есть, уже вашу комнату.

— Тогда встречаемся здесь через десять минут, — говорит своим хрипловатым голосом.

— Угу, — киваю. — Я буду ждать вас здесь, — смотрю на него как под гипнозом не могу даже взгляд отвести в сторону. Испанский стыд. Хочется уронить лицо в ладони. Что я несу? «Да. Я буду ждать и мечтать о вас.» Тьфу ты. Ладно. Ляпнула и ляпнула. Назад слова уже не забрать.

Через какое-то время он спускается, и мы выходим во двор. Прохладный мартовский воздух сразу же ударяет в нос. Я прикрываю глаза, глубоко вдыхаю и за спиной слышу чирканье зажигалки. Открываю глаза. Разворачиваюсь и вижу, как мужчина с блаженным выражением лицо подкуривает сигарету. А я чувствую, как какой-то знакомый ментоловый шлейф тянется вслед за серым дымком. Это что мои сигареты? Я начинаю обшаривать карманы своей куртки. И не нахожу там своей почти полной пачки.

— Вы… — грозно смотрю на него. — Вы что, воруете по карманам?

— Я? — Удивленно приподнимает брови. — Нет. Как ты могла такое подумать, — ехидно улыбается и делает еще одну тягу.

— А откуда тогда у Вас сигареты, ууу? — Подхожу ближе к нему и понимаю, что это точно мои.

— Я их просто нашёл на диване. Видимо у кого-то из кармана выпали, — паясничает он.

— Это… Это… — хочу высказаться. Наругаться на него. Но не могу. Боюсь вслух признаться, что они мои. В этом доме даже у стен есть уши. И на улице тоже.

— Это теперь мои, — бросает будто бы невзначай и идет вперед. — А тебе курить вредно! И вообще, будешь курить — не вырастишь.

Опускаю голову и чувствую себя бестолковым, глупым подростком, которого только что отчитали. Хотя, я уже давно совершеннолетняя.

— Не бойся. Я никому не скажу, — говорит не поворачивая голову. — Но курить все же не стоит. Ты ведь будущая женщина. Тебе ещё здоровье нужно. Чтобы детей рожать.

— Будущая? — Обхожу мужчину и становлюсь перед ним. — А сейчас я, по-вашему, кто? — Совсем какой-то ахреневший чувак.

— Ребёнок, — он выдыхает дым прямо мне в лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы сейчас серьезно? — Внутри все закипает от несправедливости и злости. — Мне вообще-то восемнадцать.

— А мне тридцать четыре.

— И что? Что вы хотите этим сказать? — Сжимаю губы.

— А то, что чисто гипотетически я мог бы быть твоим отцом.

Бросаю на него демонстративно оценивающий взгляд: — Это вряд ли, — хмыкаю и иду вдоль дома. Он идет за мной. Я рассказываю и показываю ему все постройки на территории. Хочу заметить, что территория вокруг особняка далеко не маленькая. Люцифер внимательно все рассматривает. Куда-то заглядывает. И что-то записывает в маленький блокнот.

Люцифер

Девочка явно переоценивает свой возраст. В восемнадцать лет у них ещё маргарин вместо мозгов. Ребёнок, который хочет казаться взрослым. Хотя, опыту некоторых молоденьких шлюх ее возраста, можно позавидовать. Но она явно не из таких. Я ей ни отец. И, конечно, не имею права ее поучать. Но сигареты для этой юной нимфы явно лишние. Поэтому без укора совести дёрнул пачку из ее кармана, в тот момент, когда, открыв двери пропускал девчонку вперёд.

Как и было обещано она показала мне сначала территорию дома, затем и сам дом изнутри. Он был огромным. Я сделал заметки всех моментов, которые меня смущали. Надо же как-то отчитаться перед Марио за первый рабочий день.

Блондинчику явно не нравилось мое присутствие. Я его раздражаю. Это заметно. Когда мы несколько раз встречались с ним в коридоре, он бросал недовольные взгляды в мою сторону. Видимо у парня нервишки пошаливают. Ну и хуй с ним.

На втором этаже девчонка открывает очередную дверь, и я вхожу в комнату.

— А это моя спальня, — говорит она, пряча под подушку, предметы женского гардероба. В комнате я чувствую какой-то приятный запах. Он щекочет мои ноздри.

— Что это? — Я принюхиваюсь.

— Вы о чем? — Хлопает глазками.

— Что за запах?

— А-а-а… — тянет, — вы об этом? Мне нравиться запах амариллиса, белого персика и водяного жасмина.

— Чего? — Она что-то произнесла на своем, на птичьем.

— Ну короче говоря, — смотрит сейчас как на дурака, — это парфюм «L'Eau Par Kenzo». Нравиться? — улыбается.

— Да, — подвисаю. Этот запах такой же нежный, как и сама девочка.

— Мне тоже, — смущенно опускает глаза, затем резко поднимает на меня свой взгляд: — Здесь есть терраса, — показывает рукой на дверь, спрятавшуюся за шторой.

— Можно я посмотрю? — Пытаюсь быть с ней вежливым.

— Да. Конечно. Проходите, — отодвигает в сторону серую ткань и открывает передо мной дверь.

Выхожу на балкон и сразу же отмечаю, что здесь над дверью не хватает камеры с наружи и решёток на окнах. Желательно изнутри. И можно еще несколько замков повесить. Лучше навесных. Мне вдруг становится как-то не по себе. Дышать трудно. В голову лезет какая-то хрень. Внутри появляется ощущение, что эта девочка самое ценное сокровище в этом доме. И именно ее безопасность главная моя задача.

— На этом наша экскурсия подходит к концу, — хихикает она. — Прошу на выход, — указывает рукой на дверь.

— Спасибо, — коротко отвечаю и выхожу под ее пристальным взглядом.

— Не за что, — говорит, когда я прохожу мимо нее.

Лили

Закрыв за ним дверь, я невольно прикусываю губу и сползаю по ней на пол. Идиотская ухмылка не сходит с моего лица. Этот серьёзный, строгий мужик просто растерялся в моей комнате. Его глаза бегали так, как будто свирепый тигр превратился в загнанную лань. Мне безумно нравится эта игра. Когда жертва становится хищником и наоборот.

Господи, какая же я дура. Как я могла так ошибаться? Как я могла принять чувства к Паоло за любовь и натворить столько всякого ненужного дерьма? А? Мне надо с ним поговорить. Я не могу откладывать этот разговор в долгий ящик. Чем быстрее я это сделаю, тем проще будет. Мне надо сказать ему, что все, что было — это ошибка. Большая. Глупая. Дурацкая. Ошибка. Паоло не вызывал во мне то, что за секунду вызвал этот грубый мужчина. Это целый коктейль из противоположных чувств, с привкусом внутреннего восторга.

Поднимаюсь с пола. Выхожу из своей комнаты и иду в соседнее крыло. Туда, где находится спальня брата. Стучусь и не дожидаясь ответа резко открываю дверь. Вижу, что Паоло сидит за столом. У него включен ноутбук. Наверное, он работает. Поднимает на меня глаза: — Лили… Что-то случилось?

Подхожу молча и обнимаю его. Брат поднимается с кресла.

— Паоло, прости меня, пожалуйста. Я так виновата. Я так была не права, — у меня из глаз начинаю самопроизвольно течь слезы. Он не говорит ни слова, просто молча обнимает в ответ. — Это все была дурь. Блажь. И этот чертовое одиночество. Я не хотела портить наши отношения и нашу семью, — говорю и захлёбываюсь своими же соплями. — Прости меня! Ты брат для меня и всегда им будешь. Давай оставим все как было раньше. До этого дурацкого поцелуя, — чувствую, как напрягаются его мышцы под футболкой. Он мягко меня отстраняет и отходит к окну.

— Но, как так? — Запускает руку в свои волосы. Смотрит.

— Ну так видимо бывает, — сдвигаю плечами, — Прости, но я не люблю тебя как мужчину, — каркаю сквозь слезы, ладонью растирая их по лицу.

— Но я, — он снова подходит ко мне и берет за плечи. — Я люблю тебя, как женщину.

Эта новость бьет как обухом: — Нет, — нервно мотаю головой. — Нет это не правда. Это не может быть правдой. Это слишком жестоко для правды, — начинаю нервно заламывать пальцы на руках. Блядь! Это не правда. Так не бывает. Разве что в дешевых фильмах для подростков. — Ты же сам, сам мне говорил, что…

— Да. Я говорил. Но, в тот момент я не успел разобраться в себе, — брат снова отходит и отворачивается к окну. — Я сам не понимаю, как так получилось, — нагибает голову и бормочет себе под нос. — Ты всегда мне нравилась. Просто…

— Просто, что? — Меня начинает колотить изнутри. — Так нельзя, Паоло! Так нельзя с живым человеком. Так нельзя с живыми людьми. Это игра на чужих чувствах. Это бессовестно, — отрицательно кручу головой. — Ты обидел и высмеял меня. Мои чувства. Да я еле пережила это! Я чуть не сдохла в своей комнате. Я морально умирала каждую ночь, — беру его за руку и заставляю посмотреть на себя.

— Знаю. Прости, — не смотрит мне в глаза.

— Прости?! Все, что ты можешь мне сказать? Да я себя больной считала. Ненормальной. Я мучила себя каждый день. Каждый. Блядь. Гребаный. День. Да я даже знаю, как у меня получилось переломить себя и снова выплыть на поверхность.

— Прости, — снова повторяет он.

Нет. Это невозможно. Я разворачиваюсь. Открываю дверь. И молча выхожу из его комнаты.

9

Лили

Какое-то чертовое дежавю. Снова я не сплю. И все это опять из-за него. Как он мог? Скажите мне, как так можно играть на чувствах живых людей? Я только-только приняла тот факт, что не нужна ему. Что наши отношения никогда не перейдут черту дружбы. Что мои чувства были ошибкой. Глупой игрой моего воображения. И вот тебе. Получи и распишись. Он оказывается меня, любит. Ромашку устроил — люблю, не люблю. Сволочь! Нельзя любить и делать больно. Это уже не любовь. Это эгоизм чистой воды. Сегодня воскресенье. Я вчера сачканула свои курсы, поэтому сегодня кровь из носа надо туда поехать. Хорошо, что ехать не с самого утра, а после обеда. Не надо гнать туда галопом. Можно спокойно отдохнуть и привести себя в порядок.

Выхожу из душа завернувшись полотенце. Шарю рукой под подушкой и нахожу телефон. Скольжу пальцем по экрану — два непрочитанных смс: «Привет детка! Где пропала вчера? Без тебя было очень грустно. Сегодня будешь? Люк.» Ставлю отметку — прочитано и швыряю его обратно на кровать. Как же меня достал этот зануда. Стоило просто один раз сесть рядом с ним. И он вообразил невесть что. Нудный. Скучный. Неинтересный тошнотвор.

В комнату стучатся и я на автомате выпаливаю: — Да! Как правило, так рано ко мне может зайти только Мария. Она всегда убирает мою комнату первой. У меня с ней договоренность, что она убирается у меня с самого утра. Не люблю срачь и пыль. Дверь резко распахивается. Я не успеваю ничего сообразить.

— Э-э-м… Доброе утро, — Люцифер смотрит на меня и запинается на полуслове.

— Какого хрена? — Вырывается из меня. Мотаю головой и ищу глазами чем бы мне прикрыться. Я стою в одном полотенце. Которое чисто символически прикрывает мои пикантные места. По телу бегут мокрые дорожки стекающей с волос воды. Подрагиваю от холода.

— Да ладно, — небрежно машет рукой мужчина. — Чего я там не видел? — Еще и ехидно улыбается. — Сама сказала: входи.

От возмущения я хватаю ртом воздух словно рыбка: — Я подумала, что это Мария. Убраться пришла, — с моей стороны это похожу на дешёвое оправдание.

— А я подумал, что ты меня соблазнить решила, — в голосе слышится ничем не прикрытый сарказм.

Какая же сволочь! Он ещё и смеётся надо мной. Ищу чем бы в него запустить и натыкаюсь глазами на подушку. Одной рукой придерживаю полотенце, другой хватаю и бросаю прямо в него свое сомнительное оружие. Мужчина легко ловит подушку и отбрасывает ее в сторону.

— Ну все. Не злись, — делает шаг вперед, а я отступаю назад.

— Выйди, иначе я сейчас закричу, — руками ловлю соскальзывающую имитацию одежды.

— Кричи, — хмыкает он. — Я пришёл сказать, что мы сейчас должны отъехать в сервис и установить тебе мафон на машину, — и подходит еще ближе.

— Что установить? — Делаю еще шаг назад. Чувствую спиной холодную стену.

— GPS-Маячок. Чтобы всегда знать где ты находишься, — его глаза бесстыже блуждают по моему телу.

— Это ещё зачем? — У меня задница подгорает от возмущения. Это переходит все границы. Я скоро по письменному разрешению в туалет буду ходить. — Капец просто! Вы про личное пространство что-нибудь слышали?

— Послушай девочка, — его голос звучит грозно. — Во-первых — не советую тебе так со мной разговаривать. А во-вторых, — его губы вытягиваются в одну бледную полоску, — у тебя на сборы двадцать минут.

— Я даже волосы не успею высушить, — стою перед ним практически голая и еще пытаюсь парировать.

— Советую поторопиться, — он несколько секунд смотрит в район моей груди.

Я начинаю плыть от этого взгляда. Вдох. Выдох. Спокойно, Лили. Спокойно.

— Пятнадцать минут, — с этими словами он разворачивается и выходит в коридор, закрывая за собой дверь.

— Да пошёл ты, — выплевываю ему в спину. На скорую руку сушу волосы. Надеваю джинсы. Свитер. Спускаюсь в прихожую. Беру свое пальто и выхожу на улицу. Люцифер при полном параде ждет меня у ворот. Между его пальцев зажата сигарета. Дым от которой застилает его небритый подбородок и затуманивает взгляд. Внутри что-то подсказывает, что это те самые, мои сигареты. Выгоняю машину из гаража, подъезжаю к нему и опускаю стекло: — Я смотрю, вы наконец-то подстриглись?

— Да. Нравиться? — Отвечает, но на меня даже не смотрит. Выпускает очередной поток ментолового дыма.

Точно мои сигареты.

— Подлецу все к лицу! — как можно язвительней говорю я и хочу поднять стекло. Но не успеваю этого сделать. Мужчина кладет на него руку.

— Сегодня я за рулем.

— Но! Я… — посильнее сжимаю руками руль. — Это моя машина.

— Ключи, — протягивает руку и раскрывает ладонь. Как бы намекает, чтобы я вложила в нее ключи. Ага. Разбежалась.

— Нет! — упрямо отвечаю.

— Не заставляй меня повторять, — руку не забирает. Ждет.

— У меня есть права. И я хорошо вожу, — игнорирую его жест.

— Я этого не знаю. Поэтому не доверю свою жизнь какой-то пигалице.

От возмущения я несколько раз открываю и закрываю рот. Отрицательно кручу головой.

— Выходи и садись на пассажирское сидение, — он прям цедит каждое слово сквозь зубы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надо же, а так хорошо все начиналось. Зачем он портит отношения со своим почти начальством. То есть мной. Глушу мотор. Выхожу из машины. И громко хлопаю дверью перед самым его носом.

Гад. Что тут еще сказать?!

— Могли бы тогда поехать и без меня, — обхожу тачку и сажусь на пассажирское сидение.

— Не мог, — менее властно отвечает он. Закрывает окно, и заводит двигатель.

— Почему? — Пристегиваюсь ремнем безопасности.

— Мне нужна твоя помощь кое в чем.

Моя помощь? Ему? Странный тип.

— Ладно, — смягчаюсь, — только сначала завтрак, а потом помощь.

Пока на мою машину устанавливали систему слежения, мы успели позавтракать в пиццерии. Которая находилась как раз через дорогу.

— И так. Я хочу узнать в чем будет заключаться моя помощь, — спрашиваю в тот момент, когда Люцифер рассчитывается за наш завтрак.

— Ты со всеми такая болтливая? Или только со мной? — Достает какую-то мелочь и оставляет официантке на чай. Его язвительный тон мне совсем не нравится.

— В смысле? — Слегка теряюсь от наезда. — Мы с вами всю дорогу молчали. И пока ели тоже. И вообще, я, по-вашему, что, не имею право знать? — Беру чашку с кофе и делаю несколько небольших глотков горького напитка. Смотрю в окно — мимо идет молодая девушка под руку с парнем. Какая это милота. Мне бы тоже хотелось вот так. Чтобы под руку. Обнимашки с целовашками. Смотреть вдвоем фильм на диване и под теплым пледом. Чтобы звезды считать на небе, в перерывах между поцелуями в машине с откидным верхом. Провожаю взглядом их спины и переключаюсь снова на мужчину.

— Ну, — отставляю чашку в сторону.

— Есть девочка, — вздыхает он. — Ей пять лет. Мне нужно чтобы ты помогла выбрать для неё вещи. Обувь, одежду и прочие мелочи.

Становиться все интересней и интересней. Подаюсь вперед и тихо спрашиваю: — Это ваша дочь?

— Нет, — ровный, спокойный тон.

— А кто она вам? — Вижу, как он недовольно хмурит свои темные брови.

— Не важно, — отводит взгляд в сторону. В глаза не смотрит.

Меня просто распирало от любопытства: Она ваша родственница? А где она живет? А как ее зовут? В моей голове заработал генератор вопросов. Люцифер молчит, игнорируя мои вопросы. А я никак не могу себя заткнуть.

— Слишком много вопросов Лилиан, — он поднимается из-за стола и берет в руки верхнюю одежду. — Ты доедай, а я пока покурю на улице, — выходит, а я остаюсь допивать свой уже совсем холодный кофе.

Закончив все дела с машиной, мы едем в магазин. Там я выбираю целую кучу модных, детских вещей. И еще плюшевого зайца в подарок. Эх! Если бы я в тот момент знала, что все пакеты мне придётся переть самой, то явно переполовинила бы их. Мы идем по улице. У меня в руках покупки. Из-за которых я не вижу перед собой дороги. Под мышкой этот долбаный заяц. Коробки то и дело выпадают по очереди. Я неуклюже подбираю их.

— Вы не могли бы мне помочь, — говорю, когда очередная коробка летит на пол.

— Не мог бы, — этот гад едет чуть впереди меня.

— Это вообще-то ваши вещи! — я пытаюсь поднять ее. — Я в носильщики не нанималась, — наклоняюсь и чувствую, как из-под руки выскальзывает заяц.

— Мне нужны свободные руки, — он достает ладони из карманов и театрально поднимает вверх.

— Зачем? — Теперь выпадает другая коробка и я опять нагибаюсь, чтобы поднять ее.

— Затем, — он разворачивается, подходит ко мне и наклоняется. — Что бы я смог достать оружие и защитить тебя, если сейчас вдруг кто-нибудь нападет.

— Зачем кому-то нападать на меня? — Выравниваюсь и сдуваю волосы с лица.

— Я не знаю. Но то, что от самого дома за нами все время ездит одна и та же чёрная BMW — это факт.

Мы подходим к автомобилю, и я загружаю все покупки в машину: — Ну? Когда отвезём вещи девочке?

— Разве я говорил мы? — Люцифер закрывает багажник. — Я отвезу тебя на курсы, а сам съезжу к ней. Потом вернусь и заберу тебя.

— Ну уж нет! — чувствую себя какой-то использованной. — Я это их выбирала. Значит отвезем их вместе.

— А как же учеба? — Смотрит на меня сверху вниз, а мне хочется спрятаться от этого взгляда.

— К черту ее! Я и так самая умная, — открываю дверь с пассажирской стороны.

— Угу. И самая скромная, — ехидничает.

— И самая красивая, — смотрю на него с вызовом в глазах.

— Согласен, — вижу, как он пытается подавить в себе улыбку.

— Да. Я такая. Приятно познакомиться! — Сажусь в машину и ловлю себя на мысли, что мне комфортно рядом с этим противным мужиком.

10

Лили

Мы подъезжаем к небольшому дому, который находится в пригороде Нью-Йорка. Люцифер глушит двигатель автомобиля. Но выходить из машины он не спешит.

— Ну?! Мы так и будем сидеть? — Смотрю на его подрагивающие пальцы, которые лежат на руле.

— Не мы, а ты. — он откидывается на сидение и на несколько секунд прикрывает глаза.

— Ага. Сейчас! — Отстёгиваю ремень безопасности. Открываю дверь и выхожу на улицу. Ну не будет же он меня силком запихивать обратно. Мужчина выходит следом. Он открывает багажник и достает покупки. Мне в руки сует многострадального зайца, а сам берет остальные пакеты и коробки.

Красивый небольшой домик окружен низким белым заборчиком. Видно, что здесь ухаживают за газоном. Возле порога стоит детский розовый велосипед. Мяч в виде божьей коровки. И еще какие-то детские игрушки. Мы подходим к двери.

— Что смотришь? Жми на звонок, — недовольно бурчит Люцифер. Он нервничает. Это заметно по играющим желвакам на его лице и хмурому взгляду. Я не язвлю в ответ. Не тот момент. Подхожу ближе и нажимаю на звонок. Проходит несколько секунд, после чего мы слышим щелчок замка. И на пороге появляется миленькая женщина лет пятидесяти.

— Здравствуйте! — она смотрит сначала на Люцифера. Потом на меня. Улыбнувшись, приглашает нас войти внутрь.

Мы проходим и в гостиную. Здесь чисто и уютно. На полках много детских фотографий. Над камином висят разные рисунки. Я ложу игрушку на диван и снимаю пальто. Люцифер отставляет покупки в сторону.

Женщина производит на меня приятное впечатление. С первого взгляда видно, что она очень. Поверх одежды на ней надет кухонный фартук. Видимо мы оторвали ее от готовки на кухне.

— Хотите увидеть девочку? — Спрашивает эта милая женщина.

Люцифер молчит. Мне становится неловко.

— Конечно, — подаю голос и ловлю на себе его недовольный взгляд.

— Сейчас я ее позову, — говорит эта женщина. — Лиззи детка! К тебе гости. Спускайся сюда.

Проходит меньше минуты, когда на лестнице появляется маленькая девочка. Она спускается к нам со второго этажа. Лиззи одета в голубое платье с рюшами внизу. На голове у неё обруч единорог. Который придерживает, чёрные как смоль, кудрявые волосы девочки. Они у нее словно специально завиты. Большие карие глаза украшены длиннющими ресницами. Румяные щечки. Пухленькие розовые губки. Да она вылитая кукла! Лизи подходит ближе и прячется за юбкой этой самой женщины. Интересно, она ей кто? Бабушка? Как не удобно спрашивать сейчас. Смотрю на Люцифера. Он продолжает молчать. Мне становится стыдно за него. Я делаю шаг на встречу и присаживаюсь перед малышкой на корточки.