Единственная на всю планету-2

Глава 11

— Вы не скажете, откуда взята монета, которую я передал на экспертизу? — спросил Фадеева невысокий, худощавый мужчина с резкими чертами лица и седеющими, зачесанными назад волосами.

— По некоторым соображениям я бы не хотел об этом говорить, — улыбнулся Виктор. — Хочу напомнить, что вы, Рудольф Карлович, гарантировали, что никто не узнает имя заказчика. Результаты тоже не должны разглашаться. Итак, что вы накопали?

— Я обещал и свое обещание сдержу, — сказал собеседник Виктора. — Просто вы сильно задели мое любопытство, принеся свое золото. Дело в том, что оно совершенно не содержит никаких примесей. Наши методы дали восемь девяток чистоты. Представляете? Вижу, что нет. Ваше золото с точностью до миллионной доли процента состоит из атомов стабильного изотопа сто девяносто семь. В природе такое просто невозможно. Предел чистоты металла, который можно получить для технических нужд, это шесть девяток, и стоит такое золото бешеные деньги. В электронике сплошь и рядом используется чистота золота только пять девяток. Теперь поняли? Если бы я мог позволить для себя роскошь быть фантазером, я без колебаний назвал бы вашу монету артефактом неземного происхождения. Смущает то, что ее назначение и грубая чеканка никак не стыкуются с представлениями о высоких технологиях пришельцев.

— И сколько такое золото может стоить?

— Вот этого я вам не смогу сказать при всем желании. Спрос на золото в электронике стабильно большой, но вот химически чистого золота потребляется мало из-за его очень высокой стоимости. Его используют, например, при производстве микропроцессоров.

— Значит, у такого золота будет повышенный спрос?

— Если не заломите чересчур высокую цену, оторвут с руками. В любом случае денег можно выручить гораздо больше, чем от продажи того металла, который обычно крутится на рынке золота. Но тут вам лучше обратиться к специалистам. Держите. В этом конверте результаты анализов и остатки материала. Мое любопытство вы проигнорировали, счет оплатили, и получили свои результаты, поэтому разрешите откланяться. Если вам, Виктор Олегович, потребуются наши услуги, всегда готовы вам их оказать.

— Да не дергайся ты, папа! — сказала Ольга. — Они еще только подъезжают к городу, а у нас уже почти все готово. Сейчас я закончу один салат, а Нор сделает пюре и все! Забыла у тебя спросить: ты с инспектором говорил насчет снегохода?

— Возьмет он один, — ответил Егор. — А что это тебя так беспокоит, миллионерша?

— Те миллионы еще когда будут, — вздохнула Ольга. — Монеты заберут через неделю, а продавать будут долго. Не мог этот паразит подкинуть обычное золото! Надо будет высказать ему претензии при встрече. Ладно, ты у нас при параде, поэтому иди лучше в комнату, пока я тебе чем-нибудь не заляпала костюм. Нор, делай пюре жиже, оно потом загустеет. Последнее застолье в этом доме! Знаешь, странное чувство. Хочется быстрее уехать в Москву к яркой самостоятельной жизни, даже наш переезд на "Фазенду" я восприняла, как праздник. И в то же время в этом доме прошла почти вся моя жизнь. А теперь в нем будут жить совсем другие люди. И мне кажется, что он грустит… Мы увезли из своей комнаты все, что решили забрать, и в ней стало пусто и как-то холодно. И завтра так же будет во всем доме. Пройдет совсем немного времени, и я буду скучать по этой кухне, по вечерам, когда мы сидели с тобой, обнявшись, а за окнами мела пурга. Почему так? Почему человек, получив большее, все равно возвращается мыслями к тому, что оставил?

— Какие-то у тебя старческие мысли, — хмыкнул Нор. — Это старикам свойственно тосковать о детстве, тебе-то чего об этом думать?

— Не знаю, просто почему-то грустно. Я стала настолько сильной, что удостоилась дружбы даже такого человека, как Фадеев. Я понимаю, что в его отношении к нам не только расчет, но вряд ли он нам дарил бы дома и квартиры из одной симпатии.

— "Фазенду" подарил бы без всяких расчетов, — возразил Нор. — Ты два раза спасла ему жизнь и сохранила дочь. Здесь ему усадьба не нужна, да и досталась по дешевке. А расчет и магическая привязка только подкрепили его благодарность, вылившуюся и в квартиру в Москве.

— Неважно, я не досказала. Я просто хотела тебе сказать, что до твоего появления вела очень простую и ясную жизнь. И в ней была своя прелесть.

— И появился злой я, — сказал Нор. — Разрушил простоту и ясность, дал знания, силу и свою любовь, и на тебя навалились беды и заботы. Косяками пошли трупы, нет свободной минуты, а от мыслей пухнет голова! Я не понимаю, к чему ты затеяла этот разговор?

— Приземленный ты человек! — недовольно сказала девушка. — А еще сын князя! Нет, чтобы меня пожалеть и утешить, сказать что-то такое, что мне было бы приятно услышать! Мужчины! Ты закончил с пюре? Тогда иди надевать костюм, Саша минут через двадцать подъедет.

Саша приехала не одна, вместе с ней был Туров, поэтому Егор только обнял и поцеловал жену и повел прибывших в дом. Будь она одна, он бы таким сдержанным не был. Все сразу сели за стол и отпраздновали и возвращение Александры, и ее первое место в чемпионате. Когда застолье закончилось, Саша позвала Ольгу для разговора.

— Оставь посуду, пусть ею занимаются мужчины, у меня к тебе есть важный разговор.

Они зашли в спальню и сели на стулья.

— Я вижу, что вы уже отсюда все вывезли, — сказала Саша. — Зря возились, на машине это сделать было бы гораздо легче.

— Может быть, перейдем к серьезному разговору? — спросила Ольга. — Я же чувствую, что ты волнуешься. О барахле поговорим потом.

— У меня в Барнауле было несколько свободных дней, — начала Саша. — Я, как вам и говорила, решила попробовать ту борьбу, которой ты со мной поделилась. День позанималась сама и, к моему удивлению, почти все начало получаться с первого раза. На второй день я уже вполне могла драться новым стилем.

— Ничего удивительного для спортсменки с твоей подготовкой, — пожала плечами Ольга. — Сама борьба вколочена в твое сознание магией. Надо было просто все активировать, попробовав хоть один раз. Что ты и сделала. Но для настоящего мастерства, конечно, нужно заниматься дольше.

— Мне хватило и этого, чтобы победить Федора во всех пяти поединках, которые мы провели. Для него это стало большим сюрпризом. Хоть Федор уже немолод, но он мужчина, который отдал каратэ двадцать лет. Он и сейчас еще в очень неплохой форме и не только учит других, но и постоянно тренируется сам.

— Ты сейчас сильнее большинства мужчин, а в короткой схватке по силе превзойдешь любого. И скорость наверняка гораздо больше, чем у него, а в каратэ это главное. При чем здесь стиль борьбы?

— Ты можешь меня не перебивать? Федор постоянно наблюдал за твоей секцией. К тебе пришли ничего не умеющие лодыри, которых выперли в секцию их родители, а через три месяца это были уже накачанные, быстрые и ловкие бойцы! К тому же у них очень сильно изменилась внешность. Теперь возьмем меня. Я продемонстрировала несвойственную мне силу, и у меня тоже сильно изменилась внешность. И я тоже дралась вашим стилем! Только дурак не сделает правильного вывода, что такой быстрый прогресс в занятиях, рост физических возможностей и изменения во внешности связаны только с тобой! А Федор никогда дураком не был.

— Ну хорошо, — сказала Ольга. — Он не дурак и сделал выводы. В конце концов, глупо было ожидать, что таких выводов никто никогда не сделает. Что дальше? Он опустился до шантажа?

— Ты его плохо знаешь, — нахмурилась Саша. — Федор этого никогда бы не сделал, особенно со мной. Он спросил, собираюсь ли я продолжать заниматься спортом. Я честно ответила, что, если смогу, приму участие в одном-двух чемпионатах и на этом закончу. Тогда он попросил…

— Я все поняла, можешь не продолжать, — сказала Ольга. — Пригласи его, пожалуйста, сюда. С ним все равно придется поговорить, а по результатам этого разговора я приму решение, что делать дальше.

— Нор, — мысленно окликнула она друга. — Туров расколол Сашу и хочет приобщиться к нашим спортивным успехам. Сейчас у нас будет беседа. Подключи одну из своих личностей к моим ушам, чтобы я тебе потом ничего не пересказывала.

Когда Саша привела Турова, она села на кровать, мысленно сообщив Ольге, что хочет присутствовать при разговоре.

— Садитесь, Федор Владимирович, — пригласила девушка. — И скажите мне прямо, что вы от меня хотите.

— Деловой разговор, — усмехнулся он. — Хорошо, я буду откровенен и рассчитываю на откровенность с твоей стороны. Я пришел к выводу, что ты как-то можешь ускорять обучение вашей борьбой и усиливать физические возможности обучающихся. Я прав?

— Возможно, — уклончиво ответила Ольга. — Что дальше?

— Александра, которая могла бы продвинуть в спорте новый стиль борьбы, этим заниматься не хочет. Я говорил с твоими учениками и убедился, что никто из них тоже не рвется профессионально заниматься спортом. Борьба для них это скорее способ самоутвердиться, поднять свою оценку в глазах окружающих и способ общения с другими учениками. Их, на удивление, очень сильно тянет друг к другу и к тебе. Будет жаль, если новый и очень эффективный стиль борьбы не выйдет в большой спорт. Я не знаю, откуда вы его взяли, но Нор старается избегать известности, а его версия с бурятом шита белыми нитками. Поэтому он отказался от выступлений, да и ты уже, как я понял, никого больше тренировать не будешь.

— И вы решили подхватить выпавшее из наших рук знамя? — спросила Ольга. — Чтобы не дать умереть для мирового спорта новому русскому виду каратэ?

— Ты что-то имеешь против? — спросил Туров.

— Наоборот, — сказала она. — Мне выгодно, если вы этим займетесь. Вы станете родоначальником нового стиля каратэ и сможете закончить работу с моими ребятами. Я вам очень многое смогу дать, причем сразу, но…

— Я понимаю, что ничего в жизни не дается просто так, — перебил он ее. — Если нужно, я отработаю. Поверь, я смогу быть полезным.

— Вы меня не выслушали до конца, — сказала Ольга. — Лично мне от вас ничего не нужно. Позанимаетесь с моими ребятами, не требуя от них денег, и этого будет довольно. Я думаю, что обо мне вы будете молчать: это в ваших собственных интересах. Мое "но" заключается в другом. Если я вам сразу передам всю борьбу и подтяну физическую форму, произойдет то, что мы называем привязкой. Если говорить проще, вы будете относиться ко мне, как к близкому и родному человеку. Никаких других изменений в вашей личности не будет. Если вас это не страшит…

— Я думаю, что это как-нибудь переживу, — рассмеялся довольный Туров. — Я к тебе и так очень хорошо отношусь. Вреда для себя в этом не вижу, а причинять вред тебе я не собирался и в случае отказа.

— В таком случае сейчас и начнем, — сказала Ольга. — Вам придется посидеть минут сорок. За это время вы получите знание борьбы и пройдете обработку, которая увеличит силы и скорость реакции. Таких обработок должно быть не меньше трех. Я надеюсь, что до нашего отъезда все успеем сделать. Учтите, что, если у вас есть какие-нибудь болячки, после моей обработки они у вас исчезнут. Может быть, немного помолодеете, я о таком читала. Вот внешность в вашем возрасте меняется мало.

— Ничего, меня и моя внешность устраивает, — заверил он Ольгу. — И все остальное, о чем ты говорила — тоже.

— Ограничишься обработкой? — мысленно спросил Нор.

— Нет, конечно, — ответила ему Ольга. — Это версия для Саши. Он не врет, но я не хочу рисковать. Пробегусь по его памяти и свяжу самые светлые воспоминания с собой. Хрен он тогда причинит мне вред, наоборот, станет защищать в ущерб себе. Он правильно сказал, что за все в этом мире нужно платить, вот пусть, если понадобиться, и платит. А за его поддержку я ему многое дам.

На этот раз она все проделала на удивление быстро, уложившись в полчаса.

— Ничего нового я в себе не чувствую, — сказал Туров, когда девушка сообщила о том, что закончила работу.

— Естественно, — засмеялась Ольга. — Знаниями борьбы вы сможете пользоваться уже завтра, а ваша сила и все остальное начнут расти постепенно и станут заметно больше только через два-три дня. Но проверить мою работу можно уже сейчас. Я заметила, что вы не обременены знаниями языков, и вложила в вас английский.

— Я и этого не чувствую, — с сомнением сказал он.

— Нужен толчок, — перешла на английский Ольга. — Тогда пробудятся заложенные знания. Ну что, пригодится вам когда-нибудь мой подарок?

— У меня нет слов! — медленно по-английски ответил Туров. — Конечно, пригодится!

— А мне? — спросила с кровати Саша. — Ты вроде бы обещала!

— И тебе, и отцу, — ответила Ольга. — Сделаю вам обоим. Кстати, я в него тоже вложила знание борьбы. Не для спорта, а для самозащиты. Когда будете осваивать борьбу, погоняйте и его. Ему все равно мотаться в Алейск в автошколу, заодно потренируется. Я еще разок в воскресенье съезжу на занятия с секцией, а потом, Федор Владимирович, она будет на вас. Если хотите, могу заодно обработать ваших учеников.

— Что скажешь? — спросил директор.

— Я вам, Рудольф Карлович, много чего могу сказать, в том числе и по поводу данного вами слова! — мрачно сказал его собеседник. — Ясно же, что эта монета у него не единственная. И по следам на самой монете, и по тому, что ни один дурак не потянет в нашу лабораторию случайно найденное золото для таких анализов, да еще на условиях анонимности.

— Ты дело говори, — оборвал его директор. — Читать мне нотации будешь потом.

— Самое главное вы уже знаете, — сказал хмурый. — Отсутствие примесей и мизерное количество дефектов в кристаллической структуре обуславливают ничтожно малое сопротивление электрическому току. Когда вытянули полсотни метров проволоки в два микрона и провели замеры, я своим глазам не поверил! Сопротивление в тысячу раз меньше, чем у химически чистого золота! Обычное золото в чистом виде не обладает эффектом сверхпроводимости, а у этого мы его получили уже в жидком азоте. Критическую температуру пока не установили, просто не успели. Было бы интересно поработать со сплавами, но и на это вы нам не даете времени. Он вас о стоимости спрашивал?

— Это не я вам не даю времени, а заказчик, — ответил директор. — А о цене он спрашивал. Понятно, что такой человек, как Фадеев, несколько монет продавать не станет. И что предлагаешь?

— Выйдете на министерство! — убежденно сказал хмурый. — Фадеев не идиот и на рынок золота с этим не сунется. Все продадут через посредников куда-нибудь в Китай или Штаты. Если это допустим, потом будем кусать локти. Неважно, где он это достал, главное прибрать к рукам! Пусть у него купят, в конце концов! Есть ведь секретные фонды.

— Вот что, Вадим… — сказал директор. — Проверьте все, что сможете сделать за пару дней, а по результатам составь докладную записку. При прежнем министре обороны я бы даже не стал дергаться, а сейчас, наверное, все-таки рискну.

— Так ты Нора не любила? — спросила Люда. — Давай ляжем и поболтаем. У Олега двуспальная кровать, таких, как мы, трех можно положить.

Девушки забрались на кровать и продолжили разговор лежа.

— Он красивый… — неуверенно сказала Сида. — И сильный. Не как маг, а как мужчина. Сильный во всех смыслах.

— А ты откуда знаешь, если у вас ничего не было?

— Жриц, у которых есть хоть капля магии, обучают это чувствовать.

— Так ты тоже маг? — оживилась Людмила.

— Какой я маг! — ответила Сида. — Сил гораздо меньше, чем у Нора, и почти ничему не учили. Уже у вас многому научила Ольга, но почти всем запретила пользоваться.

— А зачем учить, если нельзя использовать? — не поняла Люда.

— Кое-что можно, — пояснила Сида. — Особенно для себя. На других можно действовать в тех случаях, в которых она разрешила и очень осторожно. Она сказала, что пока я не знаю вашей жизни, могу сильно навредить и себе, и ей.

— И ты ее во всем слушаешь? Почему?

— Она очень умная, — Сида помолчала, собираясь с мыслями. — И очень сильная. Я такой силы ни у кого больше не встречала. Сначала, когда я передала слова бога, она сильно разозлилась. Еще чуть-чуть и прибила бы.

— А что он сказал? — полюбопытствовала Люда.

— Сказал, чтобы я раздвигала для Нора ноги и рожала ему детей. Все местные женщины неполноценные…

— Так и сказала? — прыснула Люда. — Ну ты даешь! Я бы на ее месте тоже разозлилась.

— Да, я тогда сильно испугалась. А потом она перестала злиться, начала меня учить и увеличила силу. Но поставила условия, когда и как ее использовать. И я уже чувствовала, что она не хочет мне зла. Но Нора все равно от меня отгоняла, особенно тогда, когда изменила мне внешность.

— Постой! — приподнялась на кровати Люда. — Так та кикимора, которую я видела на экране… это была ты?

— Для женщин моего мира у меня было приятное лицо, — немного обиделась Сида. — Это вы здесь все ненормально красивые.

— Ладно, извини, случайно ляпнула. Рассказывай дальше.

— А что рассказывать? О Норе? Как я его могла полюбить, если рядом с ним всегда была Ольга? Я не любовь, я страх чувствовала!

— С Нором понятно, а у тебя вообще кто-нибудь был?

— Конечно был, — даже удивилась вопросу Сида. — Мне восемнадцатый год, три года уже могла выйти замуж. Просто не получилось, так что, отказывать себе в радости?

— А как это? — порозовев, спросила Люда. — Ну что ты чувствуешь?

— Описать трудно, — подумав, ответила Сида. — Каждая женщина это чувствует по-своему. И все очень сильно зависит от мужчины. Может попасться такой, что вообще ничего, кроме злости, не почувствуешь. А у тебя разве не было?

— Я даже ни с кем не целовалась, — вздохнула Люда. — А как ты относишься к моему отцу?

— Я ему благодарна, — ответила Сида. — Принять в своем доме постороннюю девушку…

— А как к мужчине? Ты бы не хотела с ним…

— Сильный мужчина, — сказала Сида. — Но он мне ничего такого не предлагал. Или это плата за гостеприимство?

— Глупости говоришь, — рассердилась Люда. — Просто ты ему сильно понравилась, а сам он тебе этого не скажет из-за разницы в возрасте. Вот я и спросила.

— Разница, по-моему, небольшая. У нас иной раз девушек выдают за стариков, вот это страшно! Они еще хотят, но уже ничего не могут и свою злобу вымещают на женах. У нас жена обязана во всем подчиняться мужу. Убить жену нельзя, все остальное можно. А этого остального столько… Старики иногда такие затейники! Так ты хочешь, чтобы я сама себя предложила твоему отцу? В ваших фильмах это обычно делает мужчина. Я их в доме Егора немало посмотрела. Странная у вас жизнь, если бы Ольга не дала мне память нескольких лет своего детства, я бы у вас долго во всем разбиралась.

— А зачем это ей понадобилось? — удивилась Люда.

— Она меня так научила говорить на вашем языке, — пояснила Сида. — Это потом ее научили передавать язык по-другому. Еще двум языкам она меня научила, не даря своих воспоминаний. Английскому и французскому.

— Здорово! — сказала Люда. — Надеюсь, она и меня им научит. К отцу тебе подходить не нужно. Если хочешь, я ему могу сказать, что он тебе нравится, и ты не видишь в вашем союзе ничего дурного.

— Скажи, — согласилась Сида. — Без мужчины трудно. А в чем твой интерес мне помогать?

— Я не столько тебе, сколько отцу помогаю, — пояснила Люда. — После обработок Ольги он сильно помолодел и после смерти мамы с трудом обходится без женщины. Да и я заинтересована, чтобы вы сошлись. Такая мачеха, как ты, мне подходит. Ты мне нравишься, да и детей у вас не будет. Одним словом, идеальный вариант!

— Интересно, чего он за тобой ходит хвостом? — ревниво спросила Ольга, смерив взглядом жмущегося к Саше кота. — Даже твое имя вспомнил! А меня по имени так ни разу и не назвал.

— А ты на него больше шуми, — ответила Саша, почесав Угольку горло. — Уж как он лип к тебе, я помню. Но тебе было вечно некогда, а сейчас ревнуешь.

— Девушки, вы еще долго здесь будете заниматься с котом? — спросил заглянувший в гостиную Егор. — Мы все вещи разгрузили, пора ехать обратно.

После приезда Александры ей дали день отдохнуть, а весь следующий с самого утра паковали и перевозили вещи. Сейчас эту работу уже почти закончили, и этот рейс был последним.

— Иду, — отозвалась Саша. — Завтра первым делом поедем в автошколу. Не дело жены работать для всех водителем. Еще по очереди — куда ни шло.

— Сейчас заберем последние вещи, и я звоню Ивану, — сказал отец, когда садились в машину. — Пусть привозит семью. Мы им там почти все оставили, так что устроятся без проблем. И снегоход нужно будет подогнать.

Они приехали в лесничество, побросали в багажник последние узлы, и Егор с Ольгой пошли прощаться с домом.

— Не знаю, к худу или к добру ты нас сдернула с места, — сказал дочери Егор. — Но уезжать страшно жаль. Я ведь в этот дом вбухал столько труда! Как твоя мать радовалась, когда сделали ремонт! А до электричества и прочей благодати она не дожила. Надо нам с тобой ее навестить. С машиной это будет нетрудно. Редко мы у нее бывали, а скоро и захочешь, а уже не придешь. Хорошо, что это не наш дом, и его все равно когда-нибудь пришлось бы освобождать, иначе я бы так легко не пошел у тебя на поводу.

— "Фазенда" хуже? — спросила Ольга. — Чем интересно?

— Все ты понимаешь! — сказал отец. — Давай пройдемся по комнатам. Завтра все это уже будет не наше.

Когда уходили, отец не стал запирать дверей и оставил ключи на столе.

— Давай, Саша, — тронул он за плечо жену, когда уже все сидели в машине. — Нор, когда привезете снегоход, зайди покормить Ухаря. Не хочу я сейчас к нему заходить.

Когда они разобрали часть привезенных вещей, поужинали и разошлись отдыхать, Ольге позвонил Фадеев.

— Здравствуй! Звоню в первую очередь из-за того, что изменились планы по вывозу вашего барахла. Сегодня к вам выехали две машины, которые возьмут три тонны груза. Сможете вы все взвесить и во что-нибудь расфасовать? В подсобке второго этажа остались весы. А остальное заберем, как я и обещал, через неделю. У моих людей старшим будет Архипов. Высокий такой и с усами, но ты паспорт на всякий случай проверь. Вы когда освободитесь?

— Отец уже уволился, и сегодня освободили лесничество. Со школой начнем разделываться через неделю. Если к этому времени вывезете остальное, то дней через десять, считая от сегодняшнего, можем выехать. Два-три дня нужно для подготовки к переезду.

— Егор уже учится вождению?

— Завтра поедет, — сердито сказала Ольга. — Дотянул! Я завтра постараюсь прочитать все, что есть в голове Александры по правилам дорожного движения и вождению. Это и мне с Нором не помешает, и отцу позволит уложиться с учебой в исторически короткие сроки. Только с таким опытом я его за руль вашего "форда" не пущу! Три с половиной тысячи км по зимнему шоссе без нормальной практики! Да его и Александра не пустит.

— И что думаете делать?

— Из-за Хитреца у нас только два варианта. Или нанимать водителя, а кабана везти в прицепе, либо взять фуру и загнать в нее и "форд", и прицеп с Хитрецом. Тогда я с Нором поеду вместе с водителем фуры, а отец пусть едет с Александрой. На участках шоссе, где будет мало машин, может даже сесть за руль. И она отдохнет, и он хоть немного наберется опыта. У нас есть люди, которые на фурах занимаются доставкой грузов. Я туда звонила, и мне ответили, что доставят без проблем, нужно только заказать машину за три дня.

— Второй вариант выйдет дороже, но удобней, — сказал Виктор. — Я бы его вам рекомендовал. В фуре все-таки не будет ветра. Ваш Хитрец хоть волосатый, как мамонт, но три дня на морозе, да еще с ветром… Чем думаешь в пути кормить?

— Наберу хлеба, и пусть трескает. Виктор Олегович, а вы для него место на даче подготовили?

— Подготовил, — засмеялся он. — Не беспокойся. Русские богачи всегда были немного с придурью и стремились друг друга в чем-нибудь перещеголять. Вот я их всех и перещеголяю. У них на даче псы, а у меня дикий вепрь под триста килограммов весом с клыками в пять вершков! От желающих посмотреть на такое чудо не будет отбоя. Оля, я хотел спросить… Как ты посмотришь на то, что я и Сида…

— Положительно посмотрю, — не дослушав, сказала Ольга. — Я ей не мамочка, просто помогала, как могла. Она даже по нашим меркам взрослая девушка, так что решайте сами. Можете представить ее жительницей Австралии или Канады. Лучше Канады, язык, который я в нее впихнула, позаимствовала у одной из тех, кто там живет. Переделайте Сиду на Сидни и купите ей документы.

— Разыгралась фантазия, — недовольно сказал Виктор. — Я ее как-нибудь устрою без твоей экзотики, от которой будет только головная боль.

— Вы мне можете популярно растолковать содержание этих бумаг? — спросил министр обороны начальника Главного управления научно-исследовательской деятельности министерства генерал-лейтенанта Первушина. — Я, Вячеслав Владимирович, прочел и то, что вам прислали, и заключение вашего управления, но не понял, с какой стати этим должны заниматься именно мы. Существует научно-техническая служба ФСБ, вот пусть они этим и занимаются.

— Дело слишком деликатное, чтобы его передавать в ФСБ, — нервно сказал Первушин. — Фадеев не тот человек, которого можно вызвать на ковер и устроить порку.

— На ковер можно вызвать кого угодно, — улыбнулся министр. — Даже нас с вами. Вас вызвать легче, меня — трудней, вот и вся разница.

— Все я понимаю, Сергей Корнеевич! — сказал Первушин. — Только это не тот случай. Если он упрется, можем потерять стратегически важный материал. Зацепить его нечем. Ну была монета, ну заинтересовался странным видом и отдал на анализы — мало ли у кого какие чудачества? А никакого криминала в его действиях нет. Я, кстати, сделал по нему запрос в ФСБ. Они ответили, что он один из тех немногих воротил, за кем не числиться серьезных грехов. Или, возможно, он просто в них не замечен. Недавно у него были трения с Дерешковым, но, учитывая одиозность личности Олега Васильевича, это можно засчитать только в плюс, тем более, что Фадеев оказался пострадавшей стороной и потерял почти всю семью. Если у него этого золота много, мы можем…

— Да, я читал, — перебил его министр. — И что вы предлагаете?

— Я бы предложил купить, не интересуясь происхождением металла! Точнее, сначала купить, а уже потом интересоваться. После продажи, свободы маневра у него будет меньше.

— Фондов, которые не контролируется Бюджетным комитетом, раз, два и обчелся! — раздраженно сказал министр. — И они не так уж велики. А это золото — еще не оружие!

— Сначала нужно узнать, о каких суммах пойдет речь, — сказал Первушин. — Наверное, не обязательно рассчитываться деньгами, можно предложить ему акции. У нас достаточно предприятий, которые стоят в очереди на приватизацию. По большому счету нам этого золота нужно не так уж много, но забрать придется все. Если он его продаст за границу…

— Толкаете меня к президенту? — сказал министр. — С вот этими бумагами? А если ваш Кронберг что-то напутал или сознательно занялся мистификацией?

— Мы повторили все опыты на переданном образце в Институте физических проблем. Вот здесь все описано.

— Где? — министр перелистал бумаги и нашел нужную. — Да, как-то я это просмотрел. Вот что, Вячеслав Владимирович, давайте поступим так. Ваша инициатива, вам ее и выполнять. Встретьтесь сами с Фадеевым или направьте к нему того, кому доверяете. Нужно узнать, что он может предложить. Тогда я смогу задействовать президента. Мы с вами, к сожалению, акциями не распоряжаемся и ничего Комитету по управлению государственным имуществом указывать не можем.

— Я Николай Федорович Архипов! — представился высокий мужчина лет пятидесяти. — Вам обо мне должны были сообщить.

— Высокий и усы на месте, — улыбнулась Ольга. — Даже одну из ваших машин узнаю. Это ведь "найт" Фадеева? Но он мне все равно рекомендовал проверить ваши документы. Надеюсь, они у вас с собой?

— Да, конечно, — ответил Архипов, протягивая ей паспорт.

— Возьмите, пожалуйста, — после ознакомления вернула она документ. — Нор, открывай ворота. Николай Федорович, вы груз будете укладывать в "найт" или в обе машины?

— Золото повезем только в "найте", — сказал он. — В "джипе" только сопровождение. Он к вам во двор и заезжать не будет.

— Тогда пусть водитель "найта" едет прямо к гаражу, — сказала Ольга. — Все на полу перед входом. Грузите своими силами, а то мы умотались, пока доставали его из подвала и взвешивали. Его там три тонны.

Водители и сам Архипов в погрузке не участвовали, грузила охрана. Четверо крепких парней скинули свои кожаные куртки и за десять минут загрузили "найт", раскладывая пакеты с золотом по полу салона.

— Так будет лучше, — пояснил Архипов, заметив недоумение Ольги. — В багажнике, конечно, удобнее, но управлять машиной будет сложней.

— Пообедаете? — спросила Ольга.

— Нет, спасибо, — отказался он. — Мы пообедали, когда ехали сюда и сейчас не будем задерживаться. Чем быстрее сдадим этот груз, тем лучше. Парни будут за рулем сменять друг друга, поэтому мы не станем останавливаться на отдых. Питание на обратный путь у нас тоже с собой.

— Быстрее бы забрали остальное! — сказала Ольга, когда ехавший последним "джип" охраны скрылся за поворотом. — Когда пойдем сдавать экзамены? Хочется уже быстрее все закончить!

— Шуму будет! — улыбнулся Нор. — Придется учителей успокаивать магией, а то они у нас ничего принять не смогут.