Единственный

Глава 7

Аида

Чувство несуразности зашкаливало. Объясниться с девушкой в свадебном платье не позволяла ни совесть, ни ощущение проявленной по отношению к ней подлости. Даже представить страшно, каково бы было мне самой, если бы я оказалась на её месте. Хотя повисшая тишина длилась недолго. Спусковым крючком послужило то, что лично я озвучивать в данной ситуации прямо здесь и сейчас ни за что бы не решилась:

– Если бы хоть одна из вас восприняла всерьёз то, что сообщил вам мой управляющий, то не пришлось бы задавать такие нелепые вопросы и пребывать в подобной ситуации, – убийственно ледяным тоном произнёс Алихан, адресуя своей несостоявшейся невесте и матери одновременно. – Аида – моя жена. Выбирайте выражения, когда обращаетесь к ней.

Ну, вот зачем он это сказал?!

Да ещё и с такой безжалостностью…

Дальнейшее напоминало какой-то дешёвый водевиль. Элиф буквально обезумела, со скрюченными пальцами вытянула руки вперёд и с громкими воплями бросилась на меня, не добралась лишь потому, что её поймал Умут, ему на подмогу пришли подружки невесты. Пока троица удерживала вырывающуюся и сыплющую проклятиями невесту, дама в красном, которая оказалась матерью впавшей в истерику девушки, не менее громко причитала и рыдала, через каждое предложение вспоминая и скорбя об утраченной чести своей дочери. Впрочем, комедийной составляющей тут было маловато, в большей степени унижения. А на фоне всего этого – абсолютно невозмутимые сын и мать Шахмаз. Последняя, к слову, тоже терпела стенания и ярость невесты считанные секунды.

– Элиф! – развернулась к ней, вставая между нами, закрывая ей обзор на меня. – Приди в себя!

Голос звучал не просто громко и властно, разнёсся далеко-далеко по всей территории виллы, наверное, в самые укромные уголки и то проник.

– Разве так подобает себя вести дочери мэра? – протянула уже угрожающе госпожа Ирем.

Угроза предназначалась не ей одной. Я её тоже прекрасно прочувствовала. Вместе с осознанием, насколько глубина подставы реально глубока и бездонна. С учётом обозначенного статуса униженной и оскорблённой невесты… мне хана. Однозначно.

– А разве так подобает себя вести с дочерью мэра? – переиграла её слова дама в красном, не менее громко всхлипнув.

Ещё и платочек достала, показательно утирая слёзы.

– Ты ведь понимаешь, госпожа Ирем, я не оставлю это просто так? – добавила жена мэра, сверкнув на Алихана слезливым, полным обиды взглядом. – Мы тут целых четыре часа ждали, когда твой сын, наконец, соизволит явиться, и извинится за своё опоздание! А вместо этого – что? Что он такое говорит? Что значит, жена? Откуда она взялась? Когда они успели? Я её впервые вижу!

Мужчина на это лишь крепче сжал мои плечи, не отпуская. Комментировать не стал. Госпожа Шахмаз тоже своей невозмутимости не изменила. Смерила женщину убийственно ледяным взором с головы до ног.

– Очевидно, произошло какое-то недопонимание, – произнесла сухо она. – Фидан! – позвала, в очередной раз повысив голос. – Размести нашу гостью, как полагается. Она, наверное, устала с дороги. Очевидно, путь был неблизким.

На меня ни разу не посмотрела. Зато та, к кому обращалась, появилась словно из ниоткуда, будто только и ждала, когда о ней вспомнят. Невысокая сутулая женщина средних лет в строгом чёрном платье, наглухо застёгнутом под самую шею, услужливо поклонилась.

– Хорошо, госпожа. Как прикажете, госпожа.

– И сообщи гостям о том, что мероприятие… переносится, – добавила Шахмаз. – Госпожа Хандэ, продолжим наш разговор в более приемлемой обстановке, – обернулась к жене мэра. – Элиф, – не забыла и о её дочери.

Та к этому времени перестала брыкаться, снова поникла, вовсе еле держалась на ногах. Хотя, пока её вели вдоль аллеи по направлению к главному входу виллы, видимая слабость совсем не помешала ей то и дело оборачиваться, глядя на меня с яростью и ненавистью, смешанную с обидой. Да я и сама едва стояла на месте. Сознание разрывалось между тем, чтобы грохнуться на землю, а потом потеряться где-нибудь в её недрах и тем, чтобы банально сбежать. Последнее, к слову, казалось куда более заманчивым. Ведь…

Зачем?!

Зачем он так поступил?

Почему?!

Почему допустил подобное?

С предусмотрительностью у господина Алихана Шахмаза совершенно точно всё было в порядке.

Тогда в чём причина?

А ещё…

Оно мне надо?

Во что я снова ввязываюсь?

Уж лучше просто избавиться.

Это же… Жесть какая-то!

Безумие Амира аль-Алаби больше не казалось таким уж и безумием. Там хотя бы с мотивом всё более-менее понятно.

– Фидан, познакомься, это Аида. Моя жена. Полноправная хозяйка этого дома, не гостья, – выделил Алихан, прежде чем отпустил меня. – Её вещи в багажнике, пусть кто-нибудь забёрет.

– Хорошо, господин. Как прикажете, господин, – охотливо покивала женщина и шагнула мне навстречу. – Идёмте, госпожа, я вас провожу, – склонила голову и махнула рукой в сторону виллы.

Никуда идти с ней мне тоже не хотелось, но вряд ли ко всему прочему тут будет уместен скандал ещё и с моей стороны. К тому же, Алихан не посчитал нужным хоть как-то продлевать полемику.

– Я скоро вернусь, – бросил мне, прежде чем направиться следом за своей матерью и бывшей невестой.

Впрочем, так уж ли в самом деле “бывшей” – тот ещё вопрос…

Алихан

Когда-то давно мне довелось стать свидетелем обвала шахты. Много людей тогда погибло. И сегодня тот злополучный день, перевернувший всю мою жизнь, вспоминался особенно остро. Точно так же обстоятельства извне рушили и уничтожали всё то, что меня окружало, погребая под собой тех, кто был значим.

Совсем не так я планировал донести до своей жены ситуацию со свадьбой, которая никогда не состоится – намного позже, при куда более приватных обстоятельствах, когда всё, что произошло с ней совсем недавно, станет чувствоваться менее болезненно.

Не вышло…

Упрямство моей матери не знает границ.

И даже сейчас, когда я фактически ткнул её носом, она всё равно на что-то надеется. Иначе бы не поручила Фидан сообщить гостям о том, что мероприятие переносится, сразу бы отменила. Ирем Шахмаз – не та, кто будет прогибаться под обстоятельства, в этом мы с ней схожи. Но ничего, на этот раз ей придётся смириться.

Пусть, не сразу…

– Алихан, ты разве не скажешь своей обманутой и брошенной невесте хотя бы пару слов в качестве извинений? – как я и предполагал, не сдалась мама, заметив, что я остановился в гостиной и не собирался идти за ней в кабинет, который оккупировали её несостоявшиеся родственнички. – Я понимаю, что тебе глубоко плевать на случившийся скандал и то, насколько сильно ты скомпрометировал нашу семью в глазах всего города, совершенно не подумав, как это отразится на той же Лал… – тут моё терпение иссякло.

И без того, слишком многое ей позволил сегодня.

Сестру сюда приплетать уж точно не стоит!

– Никак не пойму твою настоящую проблему, мама. Скажи, как есть, и не приплетай сюда тех, кто не имеет к этому никакого отношения. Что тебя не устраивает на самом деле? Давай, поделись и избавимся, не будем играть в игры и притворяться. Ты хотела, чтоб я женился, я – женился. Разве не ты сама говорила мне когда-то, что для тебя главное – обеспечить будущее нашей семьи? Если вдруг забыла, напоминаю, изначально именно поэтому я согласился на твою просьбу о внуках, – перебил намного резче, нежели планировал. – Также напоминаю, что ты сама устроила весь этот спектакль, мама! Ты сочла необходимым дождаться моего появления и превратила всё в нелепый фарс, вместо того, чтобы прислушаться к моим словам, отменить всё и выпроводить гостей, пока ещё оставалась возможность сохранить лицо. Не я поставил всех нас друг перед другом и допустил всё это, мама. Вот и разгребай последствия, раз посчитала, что тебе это по силам.

И да, мне реально глубоко плевать. По той части, кто и что будет говорить. Закрою рот любому. Я сделал свой выбор. И не жалею. Осталось донести это до Аиды, которая в данный момент невесть что обо мне думает.

По-хорошему, не оставлять бы её наедине с этими далеко не радужными мыслями. Но я слишком зол. Сначала необходимо самому успокоиться. Вместо того, чтобы подбирать правильные слова, в голове пылает лишь неумолимая жажда разбить чью-нибудь голову.

Умута, например…

К тому же, я не потерплю новых сюрпризов. Как и не позволю кому-либо считать, что скрываюсь и стыжусь своего поступка. Мне то может и всё равно на них, но всё это обязательно отразится на моей жене. А ей ещё жить в этом городе и общаться с большинством из тех, кто сегодня здесь присутствует. Да и стоит убедиться, что посторонних в моём доме не останется, ни один из них сегодня к ней не приблизится. И в первую очередь виллу покинет мэр, вместе со своей семьёй. Как раз с ним мне объясняться придётся. Очень надеюсь, не сегодня. А то слишком уж заманчивым выглядит любой гипотетический повод, при котором он может проявить неуважение на фоне эмоций и сорваться.

Кулаки так и чешутся…

– Брат, – вынудил обернуться голос сестры.

Так погрузился в свои мысли, что не заметил её появления. Как и пропустил тот момент, когда ушла мама.

– Это правда? – продолжила Лали, остановившись от меня в полушаге, доверчиво заглядывая мне в глаза.

– Что именно? – вздохнул устало.

Всего один её взгляд и фраза, а моя кипящая злость превратилась в тлеющие угли. Вот так просто. Всего за миг.

И как ей это удаётся всегда?

На столике неподалёку стояла распечатанная бутылка с шампанским. Не знаю, кто её здесь забыл, но пришлось кстати. Подхватил и выпил почти половину из того, что имелось внутри.

– Ого! – округлила глаза сестричка. – Значит, правда, – сама сделала все нужные ей выводы.

– И что именно ты имеешь ввиду? – выгнул бровь.

На хорошеньком личике сверкнула озорная улыбка.

– Полтора часа назад Умут умолял нашу маму отменить свадьбу, под предлогом, что ты опять отказываешься от Элиф, – набрав побольше воздуха в лёгкие, начала девушка, показательно загнув указательный палец, поднятый на уровне моей груди. – А сейчас все только и делают, что обсуждают, будто ты привёз жену-иностранку. Англичанку, если быть точнее, – загнула второй палец. – И, с учётом того, в каком состоянии я тебя застала… – нарочно не договорила, озорная улыбка стала ещё шире.

– Она такая же англичанка, как и мы с тобой, Лали, – усмехнулся я, усаживаясь на диван.

Знал, что будет дальше, вот и уселся.

Гостиную пронзил громкий радостный визг.

– Серьёзно? Ты в самом деле женился, брат? По своему усмотрению? Без ведома и дозволения нашей драгоценной Ирем-султан? – набросилась на меня младшая сестра в попытке придушить объятиями. – И кто она такая? Я её знаю? Когда ты успел? Пока ездил за границу, куда-то по делам в последний раз? И почему я об этом узнаю только сейчас? – уставилась огромными несчастными глазищами, надув щеки и поджав губы.

Артистка.

– Так сложились обстоятельства, – ухватил её за нос, слегка потрепав. – Она, кстати, не такая двуличная, как Элиф. Зато такая же хулиганка, как ты. В общем, вы обязательно подружитесь.

В серых глазах напротив зажёгся огонёк любопытства.

– Влюбился с первого взгляда, да? А я знала! Всегда! Знала, что рано или поздно появится та, кто растопит твоё ледяное сердце, Алихан Шахмаз! – выдала восторженно. – И очень рада, что это случилось до того, как ты поддался на мамины уговоры и женился на этой противной дочери мэра, – скривила нос.

И снова я вздохнул с усталостью.

– Договоришься ты когда-нибудь, – улыбнулся ей, оглядел её с ног до головы, чуть отодвинувшись. – Шикарно выглядите, кстати, госпожа Шахмаз. Хотя до принцессы на выданье всё-таки не дотянула… – сделал вид, будто призадумался.

На девушке сверкало серебристое платье с множеством пышных юбок, а в волосы были искусно вплетены мелкие цветочки, что очень сильно ей шло, так что я однозначно лукавил. А на услышанное Лали вздорно фыркнула, ещё через секунду я получил кулачком в плечо.

– Учти, сегодня ночью я не буду спать! Буду молиться изо всех сил, а завтра прикажу зарезать и приготовить девятнадцать барашков, самолично угощу всю округу! – заявила деловитым тоном и поднялась на ноги, расправляя на подоле несуществующие складки. – Что ни сделаешь, лишь бы у невестки дома Шахмаз образовалась бездна понимания и сострадания, а она сама сумела терпеть своего бессердечного и чёрствого супруга, не то сразу сбежит в ужасе, как только поймёт, с кем связалась, – театрально безразлично пожала плечами и, гордо задрав подбородок, чинно направилась на выход из гостиной. – Всё для твоего счастья, брат! – бросила уже через плечо, наблюдая за моей реакцией на такую бессовестную выходку.

Надолго её не хватило. Стоило демонстративно грозно нахмуриться, как Лали громко и заливисто расхохоталась. Именно в этот момент вернулась наша мать. Увиденное, ей, разумеется не понравилось. Но осуждение она проявила лишь взглядом, не стала ничего говорить при посторонних. Следом за ней появилась Элиф и её мать, в сопровождении главы их семейства.

– Мы поговорим завтра. Утром. В моём офисе, – коротко обозначил мэр.

Я на это лишь кивнул.

Что ещё оставалось…

Господин Эрдем в своём праве.

– Идём, дочка, нам больше нечего делать в этом доме, – добавил мужчина для Элиф, аккуратно подтолкнув ту к дверному проёму.

Но та осталась неподвижна.

– Нет, папа. Сперва мы поговорим, – воспротивилась.

Заработала строгий взгляд от отца. Не прониклась. Расправила плечи, вздёрнула подбородок, всем своим видом выражая непреклонность в озвученном решении.

– Айкут, – тихонько поддержала дочь госпожа Хандэ, тронув своего мужа за локоть.

Он поморщился, но всё же отступил.

– У вас минута, не больше, – бросил напоследок, прежде чем вместе со своей женой и моей матерью покинуть гостиную.

Заговаривать снова Элиф не спешила.

– Если ты до сих пор надеешься, что всё случившееся – какое-нибудь недоразумение, то зря. Не надейся, – не стал я ходить вокруг да около, решив перейти сразу к финальной части.

Минута – не так уж и много, в конце концов.

Девушка на мои слова презрительно скривила губы.

– Ты ошибся, Алихан. Не знаю, каким способом она тебя околдовала и чем взяла, но я – куда более выгодная партия для тебя, Алихан, – отозвалась, дёрнув фату, срывая её с причёски.

Полупрозрачная ткань упала на пол.

– Что я тебе такого сделала, что вынуждена терпеть такое отношение с твоей стороны, Алихан? – добавила, не дождавшись от меня ответа. – Я соблюдала все ваши условия, не навязывалась и не мешала тебе жить, как тебе удобно, не требовала много внимания. Я ждала тебя и терпела всё столько, сколько требовалось! А что взамен, Алихан? Ты разбил мне сердце!

Вспомнил о бутылке, в которой ещё оставалось шампанское. На неё и смотрел последующие секунды:

– Соглашаясь на предложение моей матери, ты и вся твоя семья прекрасно знали, на что идёте и какие последствия могут быть. Я не обещал тебе ничего, Элиф. Никогда. И вместо того, чтобы раскачивать свои несуществующие права, ты бы лучше подумала о том, как жить дальше. Я не всегда такой спокойный и понимающий. Если я спустил тебе с рук то, как ты себя повела в присутствии моей жены, это не значит, что я намерен терпеть все ваши выходки и в дальнейшем. Твои. Твоей матери. Моей матери. Других. Всех, – обозначил допустимые границы раз и навсегда.

Где-то здесь стоило бы добавить хотя бы подобие извинений или выразить сожаление по поводу произошедшего, однако… нет. Пусть лучше она ненавидит меня всей душой и презирает, нежели беспочвенно надеется хоть на что-нибудь.

– Не обещал… – с горечью подтвердила Элиф, сжав ладошки в кулаки, вцепившись ими в своё платье. – Я тебя поняла, Алихан. Услышала. Будь спокоен, я не наврежу твоей жене из женской ревности или мести. Тебя ведь это заботит, верно?

Мысленно усмехнулся. Что-что, а с мозговой активностью у Элиф Эрдем всегда всё было в порядке. Подозреваю, именно поэтому её моя мать и выбрала себе в невестки.

– Верно.

В голубых глазах мелькнуло что-то тёмное, далекое от принятия, хотя ничем иным она свою реакцию на сказанное не выдала, развернулась и направилась на выход. В конце концов, лгать и притворяться Элиф Эрдем тоже умела виртуозно.

Выдохнул с облегчением, когда она ушла…

Остатки шампанского я допил. Проследил за тем, чтобы все приглашённые гости покинули виллу. Только потом поднялся в свою спальню.

Комната в кофейных оттенках хранила тишину. Широкая постель – не тронута. Аида стояла у окна, наблюдая за происходящим снаружи. Кроме охраны, на улице никого не осталось, поэтому не знаю, что такого интересного она там разглядела. Моё появление девушка заметила не сразу. Вздрогнула и повернула голову, когда дверь за мной тихонько захлопнулась. Ни слова не обронила, вернулась к созерцанию ночного пейзажа, нервно покручивая между пальцами снятые кольца.

Последнее – весьма паршивый признак…

Её багаж тоже был тут. Сумка стояла неподалёку от своей хозяйки, наполовину расстёгнутая, не разобранная.

– Не молчи, – попросил, шагнув к ней ближе.

Не смотрела в мою сторону, но, словно ощутив моё приближение, сдвинулась ближе к окну, подальше от меня.

Остановился.

Уж лучше бы ругалась и проклинала…

Вслух.

– Ты любишь её? – спросила внезапно.

Тут же тряхнула головой и поморщилась, словно пожалела об озвученном.

– Нет, – отозвался, опять шагнул к ней навстречу.

– Тогда зачем собирался жениться?

– Я уже говорил тебе, мне нужен наследник.

Кивнула. Молчала до тех пор, пока я не остановился совсем близко.

– Ты женился на мне, чтобы не жениться на ней? – вскинула голову, уставившись на меня с подозрением.

Интересно, что же там, в её голове сейчас происходит, что такие выводы образовываются?

– Нет.

– Но женился бы, если бы я не спутала все твои планы своим появлением, – уже не вопрос, констатация факта.

Не сказать, что она не права.

Вот и промолчал.

– А она? Любит тебя?

И столько заинтересованности проявилось в её глазах, что, познакомься бы мы при иных обстоятельств, счёл бы за ревность.

– Нет, – сперва сказал, потом обдумал снова, слишком уж ярко вспыхнула в памяти недавно сказанная фраза о разбитом сердце несостоявшейся невесты. – Не думаю. Элиф – не из тех, кто способен любить кого-то, кроме себя, – постарался быть максимально честным.

Аида снова кивнула. Развернулась ко мне всем корпусом. Пальцы, перебирающие кольца, сжались крепче, до побеления кончиков, замерли на металле.

– Если бы я знала, я бы ни за что не согласилась.

И тут она права…

– Я знаю. Потому и не сказал.

Звучало эгоистично.

Но такой уж я, какой есть…

– Так и подумала, – усмехнулась с горечью.

Отвернулась. Опять в окно уставилась. Я же – на хрупкие плечи, что заметно опустились и ссутулились, непонятно с какой стати заставляя чувствовать меня так, будто котёнка раздавил и замучал. Мерзкое чувство.

– Послушай, я не… – осторожно дотронулся, собираясь объясниться.

Не договорил.

– Ты не обязан оправдываться или извиняться, – резко развернулась ко мне обратно Аида, избавляясь от моего прикосновения.

Всё ещё до побеления сжатые пальцы врезались мне в грудь. Вместе с кольцами.

– Забери. Сделка отменяется. Я не буду твоей женой, – произнесла отстранённо. – Как я и сказала, если бы знала, ни за что бы не согласилась. Тогда – не знала. Теперь – знаю. Отказываюсь.

Вспомнилась оставленная в гостиной бутылка…

Ещё одна мне бы сейчас не помешала.

И покрепче…

– Отказываешься? – риторически, придвинувшись к ней вплотную, фактически прижимая собой, перехватив маленькую ладошку, которая ответно разжалась в намерении оставить кольца. – И на развод, наверное, тоже сразу подашь, – добавил тихо, забирая украшения.

Никакого подвоха она не различила или же старательно делала вид, будто так и есть. Шумно сглотнула. Попыталась отодвинуться, да некуда.

– Наш дом сгорел. Вместе с большинством ценностей, но у моего отца была кое-какая другая собственность, и некоторая сумма на счету, к которой у меня есть доступ. Я верну все понесённые тобой расходы. Если понадобится, то с компенсацией, – практически скороговоркой выдала Аида.

Не сдержал ухмылки.

Не в окно она смотрела бесцельно всё это время.

Планировала.

– А жить где собираешься? – уточнил.

Поймал насторожённость в бездонных глазах.

– Ещё не решила.

– Но определённо там, где Амир аль-Алаби тебя не достанет, – покивал. – Может быть, обратишься к старым знакомым Александра? Помнится, у посла полно связей в самых разных укромных уголках планеты. Возможно, кто-нибудь из них, да протянет тебе руку помощи и поможет скрыться.

Насторожённость в её глазах стала явнее.

– Возможно, – прошептала Аида.

Кольца давно были у меня. Вот только вернуть свою ладошку это ей не помогло. Удерживал и то и другое.

– Неплохо ты всё продумала, – похвалил за хладнокровнее и сохранение самообладания. – Не учла лишь один маленький нюанс… – нарочно не стал договаривать.

Дал ей возможность осмыслить самой.

Ненадолго.

– Какой нюанс?

Свои согнутые пальцы, обхватывающие её, я всё же разогнул. Для того, чтобы перехватить другой рукой. И вернуть кольца туда, где им положено быть. Всегда.

– Такой, маленькая моя, смелая госпожа, – прокомментировал собственные действия. – Я не дам тебе развод. И не отпущу. Ты – моя. Сама дала своё согласие. И забрать его, передумать или ещё что-нибудь в этом роде – невозможно. Никто и ничто не изменит тот факт, что ты – моя жена. Даже ты сама, Аида.

Вот теперь в её глазах зажёгся огонёк упрямства.

– Не отпустишь? Серьёзно, Алихан? – бросила с вызовом. – И как ты себе это представляешь? Будешь насильно удерживать меня около себя? Запрёшь в своём доме? – оттолкнула, хотя и безуспешно. – Как, Алихан? Как ты заставишь меня? Сначала запрёшь в своём доме, потом в этой спальне, потом, если всё равно буду сопротивляться, привяжешь к кровати и заделаешь ребёнка, чтоб потом я была вынуждена остаться из-за малыша? И чем же тогда ты отличаешься от того же Амира? – толкнула заново.

А вот это – удар ниже пояса. Наверное, именно поэтому я и позволил ей оттолкнуть себя, сохранить подобие того, что у неё всё-таки есть возможность возвести дистанцию и сохранить личное пространство. Хотя, нет. Не поэтому. Всё – её слёзы. Крупными каплями скатились по щекам, несмотря на то, что взгляд до сих пор был переполнен решимости и непреклонности. Кажется, она и сама не заметила. С такой злостью отпихнула от себя. Затем и кольца попыталась снять. Волею судьбы, с первого раза не вышло. Как застряло. Со второго тоже не получилось, вызывая у меня новую усмешку. С привкусом горечи. Всё-таки дерьмовое это обстоятельство – когда вынужден причинять боль той, которую должен защищать от всего мира, в том числе от самого себя.

– Заставлять не стану. Принуждать – тем более. Я обещал тебе. И сдержу своё слово, – вынужденно признал свою временную капитуляцию.

Девушка злорадно хмыкнула. Кольца всё же сняла. На столике у кресла оставила. А потом, в несколько поспешных шагов, подхватила сумку и… да, ушла.

Обречённо вздохнул, глядя ей вслед.

– Альп, возьми с собой экипаж в сопровождение, отвези госпожу Шахмаз, куда она пожелает. Без присмотра не оставляй. Доложишь через час, – набрал старшему сегодняшней смены из числа охраны.

Тот заверил, что всё сделает в лучшем виде, после чего отключился.

Правильно ли я поступил?

Не уверен…

Как и в том, что раздобытая мной новая бутылка со спиртным, на этот раз куда крепче, не оказалась лишней.

Осушил сразу треть. Потом вспомнил о том, что в нашем доме есть и другая посуда. Налил себе ещё стакан.

И действительно пожалел.

А всё потому, что…

– Госпожа Шахмаз отказалась садиться в машину, – сообщил в скором времени Альп. – Пошла пешком. Пригрозила, что подаст на нас всех в суд, если не перестанем её преследовать. Сказала, чтоб оставили её в покое.

В груди моментально запекло. Словно разом весь кислород выкачали. Сдавило. Сожгло. Оставляя холодную ярость. То ли от негодования за такую беспечность с её стороны. То ли опять злился на себя, за то, что допустил. И сам ещё не понял.

Стакан в моей руке треснул и сломался.

Как бы то ни было…

Сама напросилась!