Единственный, кто знает

Глава 47

Раньше

Под Рождество Марион попала в больницу.

За последние сутки боли в животе постоянно усиливались. Натан осмотрел ее, сделал все положенные в таких случаях анализы и несколько дополнительных — на всякий случай, как он сказал. Повода для срочного хирургического вмешательства не было. Основная гипотеза звучала так: аппендицит в начальной стадии. Поскольку явной опасности это не представляло, а плановых операций накопилось достаточно, Натан решил оставить Марион на ночь в больнице под постоянным наблюдением. В случае если ее состояние не улучшится, он собирался прооперировать ее на следующий день.

От этого она почувствовала себя увереннее.

В любом случае, Натан оставался на ночное дежурство, так что она будет не одинока. Тем более что он поместил ее не в отделение внутренней хирургии, а в свое — ортопедической хирургии, поскольку больше полагался на своих ассистентов и медсестер, с которыми давно сработался.

Марион рассматривала свою палату.

Впервые она находилась в Отель-Дье в качестве пациентки.

Игла капельницы в локтевой ямке. Неоновый свет с улицы. Ночной столик, на нем графин с водой и стакан. Шкаф. Кровать.

Сейчас она замечала детали, на которые никогда не обращала внимания раньше, когда принадлежала другому миру, миру людей в белых халатах, совершающих визиты к больным.

Игла причиняла ей боль. Неоновые огни, на которые она теперь смотрела снизу вверх, слепили глаза. Графин находился слишком далеко, и она не могла бы до него дотянуться. Стакан был не очень чистый. Шкаф — колченогий. Кровать ужасно скрипела. Матрас был продавленный и неудобный.

На самом деле ее просто одолевал страх.

Конечно, она знала, что аппендицит — это пустяк. Сотни раз она говорила пациентам: «Вас нужно госпитализировать». Однако вплоть до сегодняшнего дня не могла осознать степень отчаяния и ужаса, которые эти простые слова вызывали у людей, всех без исключения.

У вас забирают одежду. Взамен выдают балахон с завязками на спине, в котором ваши ягодицы при каждом движении оказываются на виду. Вам меряют температуру. К вам приходят люди в белых халатах. Эти люди кажутся вам огромными, гораздо выше вас, потому что вы смотрите на них снизу. Они говорят между собой на непонятном языке. Улыбаются вам. Ощупывают вас. Дают вам понять, что все хорошо. Потом вам приносят поесть. Потом гасят свет.

По сути, вы превращаетесь в младенца.

Марион знала, что это ощущение потери контроля над происходящим может вызвать общую панику у всего организма. У пожилых людей в таких случаях может развиться даже паническое расстройство, которое длится порой довольно долго. В таких случаях им колют нейролептики — точно так же, как настоящим сумасшедшим. Но в той или иной форме такое состояние испытывают все без исключения. Например, Марион переживала нечто похожее всякий раз, когда уезжала на каникулы, а позже — в отпуск. Оказавшись на новом месте, она была вынуждена первые несколько дней принимать успокоительные, чтобы не запаниковать.

— Мне страшно.

Натан улыбнулся:

— Это нормально.

— А ты попадал когда-нибудь в больницу?

— Да.

— И тебе тоже было страшно?

— Конечно.

Марион перевела взгляд на капельницу, потом снова посмотрела на Натана:

— Я хочу, чтобы это был ты.

— Чтобы я — что?

— Чтобы ты сделал мне операцию.

Натан удивленно взглянул на нее:

— Ты серьезно?

— Ты можешь это сделать?

— Да, конечно. Это же просто аппендицит. Я практиковался в хирургии внутренних органов — правда, давно, но все же мои познания отличаются от средневековых.

— А это не запрещено?

— Нет. Правда, обычно так не делается. Но это не запрещено.

— Тогда сделай это.

— Ты уверена? Ты действительно этого хочешь?

Мужчины любопытны.

Порой — такие умные, такие знающие… И все же постоянно сомневающиеся во всем.

Они смотрят на вас и нерешительно спрашивают: «А ты уверена?..», в то время как вы уже знаете, что вы будете жить вместе, потом поженитесь. Вы знаете, как обставите ваш дом. Знаете, сколько заведете детей.

Марион облачилась в свой балахон, словно в подвенечное платье.

— Да, я этого хочу, — ответила она.

Натан Чесс тщательно мыл руки раствором бетадина, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами.

Он знал, до какой степени Марион доверяется ему.

Она была самым невероятным из всех посланных ему даров судьбы. Живая, хорошенькая, умная, обаятельная — она расточала радость вокруг себя, сама того не замечая. Она горела как путеводный огонек. И смятение, которое из-за нее поселилось у него внутри, все больше завладевало всем его существом.

Порой ему казалось, что он заболел каким-то неизлечимым недугом. Вплоть до недавнего времени он думал только о работе. Но вот уже несколько недель чувствовал симптомы некой душевной болезни, трудно поддающейся описанию: что-то среднее между полным отчаянием и абсолютным счастьем. Это чувство родилось где-то в груди и с каждым днем разгоралось все сильней, понемногу захватывая мозг, руки, живот — все.

Раньше медицина была для Натана единственным средством ускользнуть от отца и связанных с ним опасностей. Служила единственным способом оставаться свободным. Но теперь он больше не ощущал уверенности — ни в своей работе, ни в жизни.

Профессия обязывала его постоянно совершенствоваться. Импровизировать — иногда прямо во время операции. Хороший интерн может стать неплохим практиком. Но чтобы стать великим хирургом, нужно обладать познаниями ученого, работоспособностью одержимого и даром художника.

Натан был именно из таких людей — он это знал.

Он не сомневался в этом, так же как в своей любви к Марион.

Но что она подумает о нем спустя несколько лет, если он станет обыкновенным специалистом, каких сотни, все время остающимся на втором плане, делающим обычные операции? Она так молода, так увлечена медициной… Что помешает ей уйти к другому человеку, моложе и талантливее его?..

Хирургия кисти сулила хорошие перспективы. Всюду развивались специализированные подразделения. Технологии пересадки тканей постоянно совершенствовались. Но Натан смотрел еще дальше.

У него была заветная мечта, фантастический проект.

Больше чем обычная пересадка тканей — полное их восстановление. Регенерация пальцев. Метод, благодаря которому они отрастали бы снова, как отпавший хвост ящерицы.

Генетическая картография уже набирала силу. Хирургия регенерации развивалась. Нужно было лишь проявить настойчивость.

Но его замыслу недоставало одного существенного элемента. Если бы только этот чертов Комитет по этике не был таким трусливым, если бы он дал свое гребаное разрешение на эксперименты!..

Натан закончил сушить руки.

На голове у него уже был медицинский колпак, лицо закрывала маска. Медсестра подала ему халат. Затем он натянул перчатки.

Анестезиолог жестом дал понять ему, что все готово.

Марион улыбнулась поверх специального защитного покрытия, закрывавшего верхнюю часть ее тела.

— Я тебя люблю, — прошептала она одними губами.

— Я тебя люблю, — ответил Натан.

— Позаботься обо мне.

— Можешь на меня положиться.

— Начинайте обратный отсчет с десяти, мадемуазель, — сказал анестезиолог.

Он прижал к ее лицу кислородную маску и впрыснул анестетик в трубочку.

Натан смотрел, как она постепенно теряет способность к внешним восприятиям, и пытался собрать все силы и весь опыт, чтобы ничем не показать своего страха.

— Десять. Девять… Восемь… Семь…

Марион погрузилась в сон.

В этот момент он принял решение.

И осуществил его.

Это была самая большая ошибка в его жизни.

Глава 48

Сейчас

Марион вернулась на судно Адриана за своим рюкзаком. Айпад и деньги исчезли — Троянец их забрал. Взяв рюкзак, она спустилась в резиновую лодку, где ждала ее Хлоя, завела мотор и повела «Зодиак» обратно, направляясь к базе отдыха. За все это время они с Хлоей не обменялись ни словом.

Девочка все время молчала, взгляд у нее был потухшим.

Марион не знала, что сказать. Сердце у нее разрывалось. Она с трудом сдерживала желание обнять и утешить девочку и в то же время ощущала собственную вину за то, что вырвала ее из привычной обстановки, увезла из дому, втянула в эту ужасную историю, а потом оставила в руках безумца.

Она не осмеливалась даже подумать о том, что Хлое пришлось пережить.

Девочка осталась жива — но какой ценой? Теперь вся ее дальнейшая жизнь будет отравлена последствиями случившегося. Должно быть, Хлоя испытывает к ней только безграничную ненависть.

Марион отдала бы что угодно, лишь бы повернуть вспять случившееся. Или, по крайней мере, найти сейчас нужные слова. Но это ей не удавалось. Поэтому она просто положила перед Хлоей сухую одежду и сосредоточилась на управлении лодкой, желая без проблем добраться до цели.

Когда вдалеке показался причал, она замедлила скорость.

На парковке у причала стоял полицейский автомобиль с включенными фарами. Хорошенькая встреча…

— Я на вас не сержусь, — внезапно сказала Хлоя. — Я видела вас в том фургоне…

— Что? В каком фургоне?

— Вы были накачаны снотворным. Или наркотиками… Мы ехали в этом фургоне вместе.

Марион невольно открыла рот.

Снова закрыла.

— Если я на кого и злюсь, — продолжала Хлоя, — то только на себя. — Она машинально провела рукой по голове. — Этот тип вырвал у меня целую прядь волос. Но больше ничего мне не сделал.

Ее взгляд посуровел.

Марион безошибочно узнавала в ней унаследованные от отца черты.

— Я хотела его убить. Хотя бы попытаться это сделать. Но оказалось, что я на это неспособна.

Хозяин пункта проката плавсредств ждал их у причала. Рядом с ним стояли еще два человека: Хуан, рабочий с фабрики по производству льда, и еще один — в полицейской форме.

— Я беспокоился о вас, — сказал Хуан, когда Марион приблизилась. — Решил сам сюда приехать и проверить, все ли в порядке…

— Я помощник шерифа, моя фамилия Скотт, — перебил его полицейский. — Отдыхающие услышали выстрелы с другого берега, и местная служба безопасности вызвала меня.

Марион поблагодарила его.

— Не стоит благодарности, — с улыбкой сказал Скотт.

В руках у него появились наручники.

— Вам придется это надеть, мисс Марш. Вы арестованы.

Марион не протестовала. Она не чувствовала ни страха, ни досады. В глубине души она была даже рада, что все сложилось именно так.

Как и все остальные полицейские службы штата Аризона, Скотт получил извещение о «тревоге Амбер» с суточным опозданием по сравнению с Калифорнией. Он тут же поместил фотографии Марион и Хлои на заднее стекло своей патрульной машины.

Когда он узнал женщину и девочку, медленно подплывающих в резиновой лодке к берегу, Скотт почувствовал себя как в детстве, когда получал заветный подарок на Рождество. От волнения у него даже выступили слезы на глазах. Он уже видел фургоны тележурналистов, отовсюду съезжающиеся к его дому.

— Куда вы их отвезете? — поинтересовался Хуан.

— В участок.

— Они в розыске?

— Да. Женщина похитила девочку.

— Похитила?

— Я видел их по телевизору. Девочка — Хлоя Фог.

— Фог?

Скотт смерил Хуана взглядом:

— У вас что, эхолалия[16]?

— Простите, — сказал Хуан. — Я просто не знал.

— Теперь знаете. Можете быть свободны.

Они вышли на парковку.

— Вот он! — внезапно воскликнула Хлоя, показывая пальцем на грузовик.

— Кто? Что? — проговорил Скотт.

— Фургон Троянца!

Помощник шерифа нахмурился. Девочка указывала на небольшой медицинский автомобиль для перевозки медикаментов. На его кузове, под названием фармацевтической фирмы, было написано «Срочно!», а еще ниже — «Спасаем жизни».

При виде этой надписи у Марион перехватило дыхание.

— Эта женщина тут ни при чем! — возбужденно продолжала Хлоя. — Она моя подруга! Она приехала сюда, чтобы меня спасти! Меня похитил мужчина! Он запер меня в этом фургоне, я провела там два дня!

— Ты уверена, малышка? — с сомнением спросил полицейский.

— Абсолютно! Проверьте, там сзади есть отсек с двойным дном!

Скотт раздумывал. История становилась все более интригующей. Должно быть, многие захотят его о ней расспросить…

Он осторожно приблизился к медицинскому фургону, держа наготове пистолет. Задние дверцы были приоткрыты. Он приказал девочке оставаться на месте, распахнул дверцы полностью и забрался внутрь.

Хуан по-прежнему не уходил.

Марион заглянула внутрь фургона из-за спины полицейского. Она узнала и этот фургон, и запах бензина… О господи, она тоже была там, рядом с Хлоей, даже не замечая ее присутствия, поскольку была одурманена морфином!

Скотт вылез из фургона.

— Да, там действительно есть дополнительный отсек — полностью звукоизолированный, с раскладушкой и биотуалетом. Также я нашел чемодан с целой кучей вещей, в том числе с паспортом и другими документами. Там есть и ваши документы, мисс Марш… — Он задумчиво потер подбородок: — Пожалуй, стоит вызвать подкрепление.

Скотт вынул из нагрудного кармана мобильник.

В этот момент Хуан ударил его в висок.

Помощник шерифа мешком рухнул на землю.

Хуан быстро втащил его в фургон, отцепил от его пояса связку ключей, забрал вещи Марион и Хлои и захлопнул дверцы.

— Вы с ума сошли! — вскричала Марион. — Зачем вы это сделали?

— Мне очень жаль, — сказал Хуан, снимая с нее наручники, — но у меня не было выбора. — Забросив вещи в кабину, он прибавил: — Садитесь в мою машину.

Хлоя забралась в машину первой, Марион — следом за ней. Они уселись среди брикетов льда, сложенных в изотермические контейнеры.

— Простите, мисс Фог, — сказал Хуан, обращаясь к девочке, — я должен был сразу вас узнать. Ваш отец показывал мне ваши фотографии, когда работал в нашей местной клинике. Я не мог оставить вас и вашу знакомую в руках полиции. По крайней мере, не посовещавшись с моим патроном. Поэтому пришлось действовать единственно возможным путем.

Хлоя взглянула на Марион:

— Мой отец действительно работал в местной клинике?

— Да.

Марион повернулась к Хуану:

— Куда вы нас везете?

Хуан не ответил.

Хлоя, оглядевшись, спросила:

— Вы производите лед?

— Да.

— Как называется ваша компания?

— «Эль-Пасо айс».

Хлоя кивнула, словно убедившись в правильности какой-то своей догадки.

Переведя взгляд с девочки на Хуана и обратно, Марион проговорила:

— Кто-нибудь мне объяснит, в чем дело?

— «Эль-Пасо айс», — ответила Хлоя, — обеспечивает льдом все пограничные штаты. Она принадлежит моему деду. — Потом, кивнув на Хуана, добавила: — Этот человек работает на Большого Па.

Глава 49

Несколько раз, не прекращая вести машину, Хуан кому-то звонил, причем разговор всегда шел на испанском языке.

Хлоя молчала.

Состояние Марион было близко к панике.

Испанский она знала на самом примитивном уровне, так что смогла разобрать лишь имя Большого Па и упоминание о какой-то назначенной встрече, но и этого хватило, чтобы напугать ее почти до беспамятства. Может быть, попробовать выпрыгнуть из машины?.. События разворачивались слишком быстро, чтобы можно было хладнокровно все проанализировать.

С большим трудом она заставила себя собраться с мыслями.

Что ей известно?

Прежде всего то, что Адриан Фог проводил эксперименты по регенерации пальцев и изменению папиллярных узоров. Результаты экспериментов имели огромную важность и были засекречены. Все рабочие материалы он забрал с собой, рассорившись с министерством обороны.

После этого его жена погибла в автокатастрофе, сам он был похищен, а его материалы попали в руки какому-то психопату, который, не исключено, был профессиональным военным, судя по терминологии, которой он пользовался.

Так какой же была конечная цель Троянца? Что означал четвертый пункт его плана: «Водрузить знамя»?

Но, в сущности, ответ на этот вопрос не имел никакого значения.

Хлоя была свободна — но не Адриан. Марион приехала сюда для того, чтобы найти человека, которого любила пятнадцать лет назад. Он по-прежнему оставался в заключении, в каком-то неизвестном месте. Всем своим существом она надеялась, что Адриан еще жив.

Разве она могла его оставить?

У нее было четыре варианта дальнейших действий. Первый: обратиться в полицию. Второй: искать Адриана в одиночку. Третий: отказаться от поисков. Четвертый: заручиться поддержкой Большого Па.

Первый вариант она отвергла сразу же. Обращение в полицию примерно равнозначно тому, чтобы повторно сдаться ФБР. Если она это сделает, то окажется в тюрьме. Список ее правонарушений довольно внушителен: похищение ребенка, кража автомобиля, сопротивление силам правопорядка, нападение на индейца Уойяка, нападение на помощника шерифа, попытка к бегству… Для того чтобы выпутаться, ей потребуются месяцы. К тому же понадобятся деньги, адвокаты, сотни формальных процедур… и еще неизвестно, каким будет результат.

Учитывая все это, второй вариант тоже вряд ли удалось бы осуществить.

Что касается третьего, о нем не могло быть и речи. Эмоции, которые ей пришлось испытать за последние несколько дней, встряхнули ее, словно старую пыльную вещь, извлеченную из недр сундука. Сейчас ей казалось, что последние пятнадцать лет — просто сон. В тот момент, когда она кликнула по нику Троянца в «Фейсбуке», ее прошлая жизнь перевернулась. Она словно бы открыла дверь в прошлое. И в собственное сердце. Она не знала, на что ей надеяться, чего ждать. Но одно было очевидно: она уже не вернется назад.

Оставался лишь четвертый вариант.

Она повернулась к Хлое:

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Ты боишься моего деда, — проговорила та.

Снова — в который раз! — Марион удивила сообразительность девочки.

— Да, так и есть.

— Если честно, я и сама не знаю, на что он способен.

— Я — тем более.

— Но меня он всегда защищал, — продолжала Хлоя. — А ты спасла мне жизнь. Он не может с этим не считаться. — Она опустила глаза и уже тише прибавила: — И еще… Ты мне нужна. Ты хочешь найти моего отца, потому что когда-то давно любила его. Остальные не так уж этого и хотят. Отец был занят только своей работой. Иногда он бывал невыносим. В конце концов все от него отвернулись. Даже мама. Даже я… — Девочка подняла голову: — Но я все равно хочу его найти. А вдвоем мы сильнее.

Некоторое время Марион молчала. Потом сделала выбор.

Примерно полчаса спустя Хуан остановил машину возле небольшого частного аэродрома прямо посреди пустыни. Там их уже ждал двухмоторный самолет. Лопасти пропеллеров вращались.

— Куда мы летим? — крикнула Марион, когда Хуан жестом пригласил их подняться по трапу.

— В Эль-Пасо.

— Это далеко?

— Два часа. Полетите без меня, я остаюсь.

На прощание он пожал ей руку:

— Удачи. Скажите Большому Па, что я хорошо заботился о его внучке.

Он захлопнул дверцу. Самолет взлетел.

Марион чувствовала, как ее сердце проваливается куда-то в желудок, по мере того как самолет резко взмывает вверх, затем делает вираж над цепью холмов. Хлоя держала Марион за руку. Обе смотрели вниз, на великолепный пейзаж Аризоны, освещенный заходящим солнцем.

Затем Хлоя принялась рассказывать о том, что случилось с ней за это время.

48 часов назад

Сбежав из Лагуна-Бич, Марион и Хлоя сели в междугородный автобус, а затем оказались среди ночи на пустынной парковке. Из темноты вынырнул нетрезвый индеец. Марион села вместе с ним в его грузовик. Затем грузовик скрылся, и Хлоя осталась одна.

Она огляделась. Едва заметный ветерок шевелил листву деревьев, окружающих парковку, отчего Хлое постоянно мерещилось непонятное движение вокруг. Ей казалось, что за деревьями прячутся какие-то люди. Мрачноватого вида придорожный ресторанчик, из окон которого просачивался тусклый свет и доносилась музыка, тоже не внушал особого доверия.

Хлоя пыталась сохранять самообладание. Она чувствовала страх и в то же время облегчение. Страх от того, что Марион уехала с каким-то незнакомцем. И облегчение, что на месте Марион оказалась не она. Ей не слишком нравилось это осознавать.

Эта француженка ей очень нравилась. Встретились они при весьма странных обстоятельствах, но в самый первый миг между ними что-то пробежало. Не нужно много времени, чтобы узнать людей: они либо фальшивые, либо настоящие — такой урок получила она от Большого Па. К тому же Марион когда-то давно любила ее отца, и эта любовь была взаимной. Хлое очень хотелось узнать об этом подробнее.

Она продолжала смотреть на ресторан. Марион посоветовала ей зайти внутрь — это были ее последние слова перед отъездом. Но Хлоя понимала, что люди, собравшиеся там, не имеют ничего общего с ее одноклассниками в колледже: взрослые, особенно пьяные, могут быть жестокими и даже опасными.

Она решила, что лучше всего спрятаться среди грузовиков и позвонить в полицию или Большому Па. Она уже достала мобильный телефон…

…как вдруг его выхватила у нее чья-то рука.

Над ней нависла темная тень. Лицо человека скрывала какая-то странная маска, похожая на шлем древнего воина. Он приложил палец к губам, давая понять, чтобы она молчала, а затем брызнул ей в лицо какой-то едко пахнущей жидкостью из ингалятора.

Примерно через полчаса Хлоя очнулась в тесной крошечной комнате.

Застеленная кушетка, несколько упаковок печенья, бутылка минеральной воды, биотуалет — и все.

Троянец — это, разумеется, был он — забрал у нее мобильник, но оставил плеер. Какая трогательная забота… Хотя, скорее всего, он просто хотел, чтобы она лишний раз не дергалась и сидела спокойно.

Вместо этого она завопила во весь голос. Никакой реакции. Хлоя закричала снова, одновременно колотя кулаками по стене. И снова ничего. Звуки словно отражались от стен, возвращаясь в комнату. При этом комната слегка покачивалась. Время от времени она замирала, потом снова начинала двигаться, и Хлоя заключила, что едет в чем-то вроде трейлера. Значит, Троянец везет ее в какое-то тайное место… где сначала будет пытать, а потом убьет, как обычно бывает в подростковых фильмах ужасов.

Она никак не могла отогнать от себя эту мысль.

В конце концов, хотела того или нет, она была внучкой Армандо Сантоса Фигероа, крестного отца одного из самых могущественных преступных кланов на Западном побережье. Троянец не мог этого не знать. Он должен был отдавать себе отчет, что Большой Па не оставит похищение своей внучки безнаказанным. И довольно быстро о нем узнает. Члены его семьи всегда находились у него под наблюдением — или под контролем, кому как больше нравится. Так что вскоре по пятам Троянца бросится целая армия. А он и без того уже разъярил ФБР — тоже не самого слабого противника. Но ФБР, по крайней мере, соблюдало законы. А противостоять человеку вроде Большого Па — могущественному, богатому, абсолютно безжалостному, не признающему ни законов, ни границ, — это было кое-что посерьезнее.

Через какое-то время Хлоя поняла, что не так уж сильно и боится. В глубине души она была даже рада — надеялась, что скоро встретится с отцом.

Она снова принялась перебирать в памяти все свои ссоры с ним. Часто она демонстративно надевала наушники, при этом даже не включая музыку, — просто чтобы дать ему понять, что разговор окончен. А несколько месяцев назад они поругались в торговом центре в Ньюпорте. Отец повез ее туда, чтобы она выбрала себе что-нибудь из одежды. Хлоя пришла в восторг. Но почти сразу же после того, как они оказались внутри, отцу кто-то позвонил, и он больше не обращал на нее внимания. Ее охватила страшная досада, и она незаметно сбежала от него. Спустя два часа они столкнулись в одном из фастфуд-кафе, и гневные вопли отца разнеслись по всем ярусам торгового центра. Правда, чувствовалось, что он скорее тревожился за нее, чем по-настоящему злился, но она все равно заявила, что он ей не настоящий отец и никогда им не был, так что не стоит даже и пытаться сейчас разыгрывать из себя такового.

Он сразу замолчал.

На следующий день, рано утром, она обнаружила его вдрызг пьяным, заснувшим прямо в операционном блоке Фонда Фога. Очевидно, отец провел там ночь. По полу были разбросаны фотографии его жены и матери Хлои, Евангелины, которую все называли просто Евой, вперемешку со страницами отчета о вскрытии ее трупа.

Хлоя подобрала листки и прочитала отчет, гласивший: «Евангелина Фог скончалась в результате прекращения сердечно-дыхательной деятельности, наступившей вследствие многочисленных травм и внутричерепной гематомы. Однако сдавливание трахеи, как представляется на данный момент, вызвано не ударом. С учетом этого обстоятельства необходимо провести повторное вскрытие, прежде чем устанавливать точную причину смерти. До тех пор версия гибели в результате автокатастрофы сохраняется…»

То есть версия «гибели в результате автокатастрофы» вызывает сомнения?.. Что это значит? Что маму убили? И отец не сказал об этом ей, дочери, чтобы ее не травмировать?..

Она укрыла отца одеялом и поехала в колледж на велосипеде. Они больше никогда об этом не говорили. А спустя еще несколько месяцев — Лос-Анджелес, отель, человек в маске, стреляющий в отца на парковке…

И вот теперь она тоже оказалась пленницей. Мамина фотография, как всегда, лежала у нее в кармане. Хлоя сжала ее в руке, затем выбрала музыку в плеере — группу «Кин». Отцу она очень нравилась. Окружающий мир понемногу утратил свои мрачные очертания, и Хлоя снова погрузилась в сон.

Следующий день — воскресенье — прошел примерно так же. Хлоя обратила внимание, что, несмотря на тесноту помещения, воздух внутри остается свежим — значит, где-то было вентиляционное отверстие.

В какой-то момент она потеряла терпение и снова принялась кричать и стучать в стену. Обезумев от ярости, она представляла себе, как Большой Па пытает Троянца — самыми изощренными способами. К ярости примешивался страх за отца. В самых мрачных своих кошмарах она видела пытки, которым Троянец подвергает уже ее. Наконец, полностью обессилев, она снова провалилась в сон.

Примерно через сутки задние дверцы фургона распахнулись, и кто-то втащил в смежный отсек новый груз. Хлоя услышала стоны и неразборчивое бормотание — судя по всему, человек был пьян или чем-то одурманен, но, несмотря на это, пытался сопротивляться. Потом дверцы захлопнулись, и фургон тронулся с места. Хлоя опять заснула.

В наушниках продолжала играть композиция «Любовь — это конец»[17] группы «Кин» — единственное оружие, с помощью которого можно было одолеть панику.

В пять утра Хлоя резко пробудилась, ошеломленная и напуганная. К этому моменту она полностью утратила ощущение времени.

Снаружи пахло травой. Хлоя представила себе, как скачет верхом по долинам Монтаны. Она была неплохой наездницей. Когда-нибудь она и вправду покатается верхом… На глазах у нее выступили слезы. Она поняла, что находится уже на грани отчаяния.

Фургон остановился.

Задние двери открылись.

Затем открылась дверь в ее комнатушку.

Троянец, с пистолетом в руке, сделал ей знак, чтобы она выходила.

На этот раз Хлою охватил ледяной, парализующий ужас.

Она поднялась, дрожа всем телом. Хлоя понимала, что этот кошмар реален и что она слишком маленькая и слишком слабая, чтобы его выдержать. Что она сейчас умрет.

Ее нога зацепилась за чье-то тело.

Другая жертва…

Чувствуя, как все внутри сжимается от ужаса, она вышла из машины, убежденная, что Троянец сейчас выстрелит. Он жестом велел ей идти прямо, затем указал дулом пистолета на какую-то штуку, укрепленную у него на голове, и Хлоя узнала прибор ночного видения, она уже видела такие у своих телохранителей.

Она повернулась к Троянцу спиной, еле передвигаясь из-за сковавшего все тело напряжения, каждую секунду ожидая выстрела.

Но ничего не происходило.

Она сделала еще несколько шагов. Глаза понемногу привыкали к сумеркам. Она едва осмеливалась дышать. Перед ней была опушка леса, над которым мерцали яркие звезды.

Всего в каких-то двух метрах впереди зашевелилось что-то массивное.

Хлоя замерла.

— Это… олень?! — забывшись, выдохнула она.

Животное было почти втрое больше нее.

Олень щипал траву почти у самой дороги. Над землей покачивались его огромные рога. Затем он повернулся и исчез среди деревьев.

Хлоя перевела дыхание.

Троянец сделал ей знак снова зайти в фургон.

Она повиновалась, ничего не понимая. Зачем понадобилась эта остановка? Что он хотел ей показать? Этот олень — какое-то зашифрованное сообщение?..

Зайдя в фургон, она снова споткнулась о чье-то тело. Послышался стон. Затем человек повернулся.

Хлоя узнала Марион.

Марион жива… здесь, рядом с ней!

Через несколько часов Троянец снова распахнул задние дверцы. Хлоя увидела огромное озеро и лодочную пристань.

— Вот и все, — завершила она свой рассказ.

Марион, больше не в силах сдерживаться, обняла ее. Они долго сидели молча, прижавшись друг к другу. Затем пилот сделал им знак, что самолет идет на посадку.

Настало время встретиться с Большим Па.

Глава 50

Самолет приземлился поздно вечером в международном аэропорту Эль-Пасо, штат Техас. Марион и Хлоя, выйдя из самолета, оказались в частном ангаре компании «Эль-Пасо айс», откуда их провели в небольшую, скромно обставленную комнату, где им пришлось провести еще несколько часов. В конце концов они заснули прямо на банкетке.

Проснувшись утром, они обнаружили, что аэропорт стал похож на гигантский муравейник. Марион попросила разрешения выйти на небольшую бетонированную площадку перед ангаром и, оказавшись там, увидела множество фрахтовых самолетов, из которых выгружали товары. Город Эль-Пасо раскинулся на берегах знаменитой реки Рио-Гранде. Американская часть, расположенная на северном берегу, могла гордиться тем, что предоставляет работу тремстам тысячам человек, в основном латиноамериканского происхождения, и получает промышленное сырье из двадцати четырех штатов. Другая часть, на южном берегу, называлась Хуарес и жила точно так же, как если бы находилась в Мексике.

Сейчас было время «трансфера». Марион, и Хлое велели спрятаться в контейнере с искусственным льдом. Хлоя переводила слова сотрудника компании, говорившего по-испански:

— Он говорит, что нам не о чем беспокоиться. На этом направлении контроль не такой строгий, как на обратном. Не так уж много американцев мечтает нелегально пробраться в Мексику.

Замолчав, она улыбнулась.

«Разве что преступники», — подумала Марион, имея в виду прежде всего себя.

Каждой из них выдали кислородный баллон, чтобы можно было без проблем дышать в закрытом контейнере со льдом, и теплую одежду. Хлоя продолжала переводить, говоря, что собакам нелегко учуять запах товаров, хранящихся во льду, и что лед также затрудняет работу термических камер, которые используются на таможне.

Марион вспомнила, что рассказывал ей Аарон Альтман о нелегальном бизнесе Большого Па: тот сколотил себе состояние, перевозя наркотики в контейнерах с мороженой рыбой. Очевидно, он решил возродить прежнюю технологию, с той лишь разницей, что сейчас перевозил не наркотики, а более ценный товар — нелегальную рабочую силу.

Контейнер запечатали, как и все остальные, и вокруг стало темно. Хлоя зажгла карманный фонарик. В слабом свете Марион различила грустное выражение ее лица. Должно быть, ей было стыдно, что она, пусть невольно, причастна к преступному бизнесу, который был сродни работорговле.

Примерно через полчаса контейнер беспрепятственно миновал таможню, и Марион с Хлоей вышли.

— Bienvenido a Mexico! — с улыбкой произнес сотрудник «Эль-Пасо айс».

Марион и Хлоя сели в черный «порш-кайенн», окруженный целым эскортом автомобилей охраны, и вся процессия двинулась по петляющей среди холмов дороге, на которой то и дело попадались выбоины. Кортеж проезжал мимо деревушек, притормаживая на крутых подъемах и спусках, напоминавших верблюжьи горбы, где на обычной скорости можно было запросто разбиться.

Марион обратила внимание на детей, играющих в футбол на школьных спортплощадках. И если школы были старыми и обшарпанными, то форма на мальчишках выглядела абсолютно новой.

— Подарки от Большого Па, — по-английски объяснил ей шофер-мексиканец, явно довольный такой щедростью.

Марион повернулась к Хлое:

— Ты здесь уже была?

— Нет. Большой Па все время переезжает в разные места. Иногда живет в горах. Или в Мехико-Сити. Или на Юкатане… У него много резиденций.

Они проехали небольшой городок. Большинство домов было выкрашено в желтый цвет. Тротуары шли почти вровень с шоссе. Впрочем, большинство улиц были немощеными, по ним бродили куры. Пахло жиром и какими-то отходами. Затем машины свернули и вскоре остановились перед красивыми въездными воротами, выглядевшими очень странно в подобном месте: они скорее напоминали парадный въезд в Версаль.

Асьенда.

Марион заметила электрическую сигнализацию, расположенные вдоль всей ограды видеокамеры, а также вооруженных людей, охраняющих территорию. Дверцы машины распахнулись, и Марион с Хлоей, пройдя через ворота, оказались в очаровательном саду, созданном во французском стиле. В воздухе разливался аромат бугенвиллей. Марион непроизвольно вспомнила, что своим названием эти цветы обязаны французскому исследователю Луи-Антуану де Бугенвиллю. Они дошли до вытянутого в длину здания, крашенного охрой, перед которым ряды горгулий извергали воду в бассейн. Интерьер оказался под стать: старинная мебель, деревянные вентиляторы под потолком, кожаные кресла, цветы повсюду. Один из слуг провел Марион и Хлою через анфиладу комнат, а затем отвел в предназначенные для них спальни, мимоходом заметив, что однажды в этой резиденции провели ночь президент Билл Клинтон с супругой.

Марион приняла душ — впервые после пребывания в камере ФБР, — надела белый костюм, зачесала волосы назад и закрепила обручем.

Затем взглянула на себя в зеркало.

За последние дни она заметно похудела. Черты лица заострились и выглядели теперь жестче. Мускулы стали крепкими, как у спортсменки.

Куда делась маленькая парижанка? Девочка на побегушках у главы телекомпании, вечно таскавшая с собой набитую бумагами папку и боявшаяся ездить в метро?

Иногда вы убеждаете себя, что вы незначительный человек. Беспомощный. Слабый.

Потом судьба подхватывает вас и с размаху швыряет об стену. И все меняется.

Марион вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Она была готова.

Армандо Сантос Фигероа, он же Большой Па, был в антрацитово-черном костюме, как и в первый раз, когда Марион его увидела, — правда, тогда они общались через видеокамеру. В реальности он оказался выше ростом и сильно походил на Кристофера Ли — английского актера, сыгравшего роль Дракулы в одноименном фильме.

Хлоя бросилась к нему и расцеловала в обе щеки.

Он слегка сжал ее запястья.

— Я тоже рад тебя видеть, девочка моя, — произнес он звучным глубоким голосом. — Мы с тобой еще наговоримся. Но сейчас мы с мисс Марш пообедаем наедине… Иди, — прибавил Большой Па.

Хлоя не шелохнулась:

— Она спасла мне жизнь.

Несколько секунд внучка и дед пристально смотрели друг на друга.

— Иди, — повторил Большой Па.

Опустив глаза, Хлоя вышла.

По идее, Марион должна была находиться в состоянии оцепенения от сильного страха. Ей предстояла игра, ставкой в которой была ее собственная жизнь. Тем не менее она ничего не чувствовала.

По ее персональной градации, Большой Па должен был занимать весьма высокий пост в иерархии зла — что-то вроде Управителя Преисподней. Но совсем недавно ей удалось выжить в схватке с Троянцем — самим дьяволом во плоти. Теперь ей было уже не страшно встретиться с кем-то из его свиты.

— Ну, вот мы и встретились, — произнес Большой Па.

Затем предложил ей садиться.

Они разместились в двух противоположных концах длинного стола. Большой Па был в антрацитово-черном, она — в белом. Возле него и возле нее на столе стояли серебряные канделябры.

У Марион создалось впечатление, что каждая деталь в этой мизансцене неслучайна.

Большой Па развернул свою салфетку.

— Это poc chuc, мексиканское блюдо, — пояснил он, придвигая к себе тарелку. — Свинина, запеченная на гриле.

Он жестом предложил Марион наполнить свою тарелку и принялся аккуратно разрезать мясо на кусочки и с аппетитом поглощать их.

— Город Эль-Пасо — отныне новые врата Америки, — спустя некоторое время произнес он. — Вы знали об этом, мадемуазель Марш?

— Нет.

— Некогда иммигранты прибывали в США, высаживаясь на острове Эллис, расположенном по соседству со статуей Свободы. Треть нынешних американцев утверждают, что их предки прибыли сюда именно таким путем. — Он поднес ко рту очередной кусочек мяса. — Сегодня новый остров Эллис — здесь. Латиноамериканцы обновляют застоявшуюся американскую кровь. Уже целые города говорят по-испански. В Лос-Анджелесе, Сан-Диего, Майами этот язык стал первым по распространенности. В витринах многих магазинов вы можете увидеть горделивую надпись: «Здесь не говорят по-английски».

— И все это благодаря вам, — иронически произнесла Марион.

Она подумала о нелегальных иммигрантах, живущих в фургонах на заброшенных парковках — в двух шагах от роскошных особняков Лагуна-Бич. О рабочем с фабрики по производству промышленного льда. Обо всех этих людях, получавших низкую зарплату, эксплуатируемых, на которых наживаются работодатели. Там все заканчивалось — здесь начиналось. В результате кварталы, подобные Лагуна-Бич, росли один за другим — находились все новые миллионы людей, приносившие миллионы долларов прибыли.

В погоне за американской мечтой…

Большой Па промокнул рот салфеткой:

— Я — патриарх бедняков. Благодаря мне все эти отверженные, которых США заставляют агонизировать и умирать по ту сторону границы, зарабатывают достаточно, чтобы каждый день кормить свои семьи.

— Вот как? — сказала Марион. — Да вы просто благодетель человечества!

В глазах старика промелькнула молния.

Уже гораздо более сухим тоном он произнес:

— Перейдем к нашей истории, мисс Марш.

— Этого я и хочу, мистер Фигероа.

— Что ж, у вас есть характер.

— Вы настояли на моем присутствии здесь.

— Потому что хотел задать вам несколько вопросов.

— У меня тоже есть вопросы к вам.

— Итак, — произнес Большой Па, направив на нее кончик своего ножа, — начнем с Адриана. Мне известно о вашем давнем романе с моим сыном. Хотя с самого начала вы утверждали, что вы просто журналистка…

На этот раз Марион действительно удивилась. Она была убеждена, что Адриан никогда не рассказывал о ней своему отцу.

— Вы вышли на его след? — спросил Большой Па нарочито безразличным тоном.

— Нет.

— Что вы видели у него на судне, на том озере?

Марион не знала, что именно знал Большой Па. Она предпочла рассказать ему правду — упомянула о сейфе, о научных материалах и о том, как они попали в руки к Троянцу.

Большой Па кивнул:

— Стало быть, открытия Адриана и в самом деле очень ценные.

— Что вы имеете в виду?

— Вы все еще не поняли? Речь идет не просто о регенерации пальцев. Речь идет об изменении отпечатков.

Марион автоматически запомнила эту информацию, решив, что это может быть полезно для полицейских служб. Но она не располагала временем, чтобы подумать о возможных последствиях и их масштабах.

Но Большой Па, судя по всему, уже придумал тысячи способов применения подобного открытия.

— Я говорила с одним высокопоставленным руководителем из министерства обороны, — сказала Марион. — Они уже в курсе.

— ФБР тоже. Мой источник мне об этом сообщил. Там это вызвало изрядный переполох.

Выходит, в ФБР у него есть осведомитель… Ее былая догадка подтвердилась.

Вот почему он знал о недавней операции.

— Вы собираетесь что-то делать? — поинтересовалась она.

— Ради чего?

— Ради того, чтобы найти своего сына.

— Разумеется.

— Но вы думаете только о его научных разработках…

— И о них тоже. Теперь, когда стало очевидно, что они существуют, все захотят их заполучить. ФБР, армия…

— …и вы, — закончила Марион.

Большой Па рассмеялся:

— И я, конечно.

Марион неотрывно наблюдала за ним.

С какого времени он был осведомлен о научных исследованиях Адриана? Что он за человек? Мог ли он оказывать давление на своего сына? До какого предела?

— Теперь я хочу задать вам вопрос, — сказала она.

— Я вас слушаю.

— Вы уже пытались получить у него эти материалы, не так ли? И каким образом — применяя силу или убеждения? Это вы убили жену Адриана?

Рука Большого Па, в которой он держал вилку, застыла в воздухе.

— Не забывайтесь, мадемуазель Марш.

— Вы, кажется, не очень торопитесь снова его увидеть, — продолжала Марион.

— Я всегда заботился о нем.

— Мне что-то не очень в это верится.

— Как вы можете об этом судить?

— Пятнадцать лет назад он сбежал от вас во Францию.

— Это было так давно…

— Он стал хирургом. Он хотел избавиться от вашего давления.

— Вы не знаете, о чем вы…

— Натан вас ненавидел.

— ЗАМОЛЧИТЕ!

Пауза.

Затем Большой Па взял себя в руки:

— Мисс Марш, хорошие отцы защищают своих детей. Даже когда у них сложные отношения. Вам ли этого не знать.

Марион заметила перемену тона. Секундой раньше она нашла бы, что возразить отцу Адриана. Но сейчас чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.

— На что вы намекаете?

— Сейчас объясню.

Большой Па отпил глоток вина. Затем продолжил:

— Местные дети играют в довольно жестокую игру. Она называется la frontera. Они надевают на голову непрозрачные мусорные мешки и цепочкой идут через дорогу. Не видя ничего вокруг. Задача состоит в том, чтобы перейти ее и не попасть под машину. Иногда это заканчивается печально. — Он пристально посмотрел на нее: — Мне кажется, вы точно так же идете вслепую, мисс Марш.

— Тогда просветите меня.

— Что вы сказали бы, если бы я предложил вам вернуться домой, во Францию? Прямо сейчас, без каких-либо условий?

Такого она не ожидала.

— Вы серьезно?

— Да.

— Почему вы мне это предлагаете?

— Я вам уже сказал. Отцы защищают своих детей.

— А еще почему?

— Потому что я говорил с вашим отцом. И он хочет, чтобы вы вернулись.

Марион побледнела:

— Что?

— Я говорил с ним сегодня утром. Как уже сказал, я в курсе вашей истории с Адрианом пятнадцатилетней давности. Поэтому узнать координаты вашего отца для меня не составило труда. Мне все равно, что вы обо мне подумаете, но ваше место не на этом континенте. Итак, я назвал вашему отцу место, где вы с ним встретитесь.

Пауза.

— У него рак, — снова заговорил Большой Па. — Сейчас ваш отец проходит курс химиотерапии. Поэтому он и не отвечал на ваши телефонные звонки.

Марион подумала, что ослышалась. Неужели Большой Па говорит правду?

— Это… этого не может быть.

— Мы долго с ним разговаривали.

— Вы что, были знакомы?

— Познакомились сегодня утром. Он сказал, что не стал встречаться с вами в день вашего рождения, потому что не находил в себе мужества сообщить вам о своем диагнозе. Он боялся, что этот груз вас раздавит. Поэтому выдумал историю о гастролях, а сам лег в больницу. Я сказал ему, что он вас недооценивает. Что вы сильная женщина. Достаточно сильная, чтобы выдержать такой удар.

Большой Па замолчал.

Марион вцепилась в край стола, чтобы не пошатнуться. Она все еще не знала, верить ей этому известию или нет.

— Одно только слово, Марион, и ваш кошмар закончится. Возвращайтесь домой. Я сам займусь поисками Адриана. Если Троянец продолжит преследовать вас и во Франции — в чем я сомневаюсь, поскольку научные материалы он уже получил, — я обеспечу вам защиту. Что до ФБР, я это улажу. У меня очень хорошие адвокаты. Ваш отец нуждается в вас. Итак, каков ваш ответ?

Марион взяла свой бокал и осушила его до дна одним глотком.

Поставила на стол.

— Вчера я говорила с Хлоей… — начала она.

— И что же?

— Так вот, мой ответ — нет.

— Нет?

— Я остаюсь здесь.

Разговор прервало появление слуги, который принес «кофе майя». Он разлил горячий алкоголизированный напиток в две чашки, присыпал сверху корицей и поджег. Затем высоко поднял обе чашки и слегка покачал ими, отчего языки пламени всколыхнулись, образуя причудливые завитки.

Марион смотрела на пляску огненных языков, которые казались ей вырвавшимися откуда-то из глубин преисподней. Сгорающий коричный порошок слегка потрескивал, источая сладковатый аромат.

Закончив огненное шоу, слуга поставил кофе на стол и удалился.

Марион взглянула на собеседника:

— Мистер Фигероа. Хлоя и я хотим одного и того же. Спасти Адриана. Он в руках маньяка. Помогите нам. В обмен на это я передам вам все его материалы.

— Мисс Марш, почему вы думаете, что мне понадобятся ваши услуги?

Марион ответила не сразу.

Хотя ответ на этот вопрос она приготовила еще накануне.

— Потому что я знаю, как захватить Троянца.

Глава 51

Раньше

Операция Марион прошла без проблем.

Диагноз — острый аппендицит — подтвердился, но никаких осложнений не было. Марион полагалось провести неделю в больнице, однако Натан разрешил ей выписаться через двое суток, поскольку отец хотел забрать ее к себе, чтобы обеспечить надлежащий уход для скорейшего выздоровления. Он регулярно контролировал ее состояние с помощью биологических экспресс-анализов. Каждый день они виделись либо часами говорили по телефону. Иногда — и то и другое.

Однажды вечером Натан приехал за ней, желая вдвоем отпраздновать полное выздоровление. Это был ее первый «выход в свет» после операции, и она чуть ли не полдня подбирала одежду и макияж. Ближе к назначенному времени она уже чувствовала себя как на иголках и то и дело подходила к окну. Шел снег. К дому подъехал роскошный лимузин. Марион округлила глаза.

Она спустилась вниз в сопровождении отца. Натан вышел из машины, протянул ему руку:

— Мистер Марш.

— Натан.

— Ваша дочь хорошо себя чувствует?

— Ее пока еще надо поддерживать, когда она поднимается или спускается по лестнице. В остальном, кажется, все в порядке.

— Я верну вам ее вечером в целости и сохранности.

— Не слишком поздно, я надеюсь?

— Папа… — укоризненно произнесла Марион.

— Я пошутил, — улыбнулся ее отец. — Само собой, в вашем распоряжении столько времени, сколько вы захотите.

Марион разглядывала автомобиль.

— Лимузин, — вполголоса произнесла она. — Ну, надо же. Вообще-то… это уж слишком, тебе не кажется?

Натан обнял ее и прошептал на ухо:

— Я сделал это ради твоего отца. Он американец. В США принято ухаживать за девушкой официально, это традиция. Вообще-то, я предпочел бы открытый экипаж, но поскольку сейчас зима…

На прощание отец Марион улыбнулся им и помахал рукой.

— Кажется, он это оценил, — прошептала Марион.

Натан открыл ей дверцу, затем обошел машину, сел с другой стороны и велел шоферу ехать.

— И потом, сегодня особенный вечер, — прибавил он, обращаясь к Марион. — Так что лимузин вполне уместен.

— Особенный вечер? — переспросила Марион.

Он снова обнял ее:

— Три желания. Подарок, музыка и чудо. Ты не забыла?

Автомобиль ехал по ночному Парижу. Старинные дома на набережных Сены были ярко освещены. Это великолепное зрелище Марион видела уже много раз, но не переставала им восхищаться.

Затем лимузин остановился у собора Парижской Богоматери, и они вышли. Рядом с ним репетировали музыканты, настраивая инструменты для вечернего концерта. Порой они беспокойно поглядывали на небо, откуда все сильнее сыпал снег.

Натан повел Марион к какому-то, судя по всему, заранее выбранному месту.

Затем указал вниз. Среди старинных каменных плит располагался большой гранитный круг. Марион никогда раньше его не замечала. В центр круга был вделан бронзовый восьмиугольник — роза ветров.

— Это место называется «нулевой километр», — объяснил Натан. — Ты о нем знаешь?

— Нет.

— Это специальный знак, географический ориентир. Отсюда начинаются все дороги Франции. Отсюда началась и наша история… Здесь я впервые тебя поцеловал.

Он замолчал, словно сильное волнение мешало ему говорить. Это было совершенно ему не свойственно.

— Что-то не так? — с тревогой произнесла Марион.

— По правде говоря, что-то я разнервничался…

Она хотела расспросить, в чем дело, но Натан жестом дал ей понять, что все в порядке.

— Прежде всего, хочу сказать, что ужасно боялся, когда делал тебе операцию. Я понимал, насколько ты мне доверяешь. И меня это сковывало. Я боялся сделать неверное движение. Представлял себе, что могу тебя потерять… и это было ужасно. Со мной первый раз в жизни такое происходило…

Он сопровождал свои слова резкими, но незавершенными жестами, словно стремясь за что-то ухватиться, но срываясь в последний момент.

Марион никогда еще не видела его таким.

— Но сейчас все хорошо, — продолжал Натан. — Не волнуйся. То, что я пытаюсь тебе сказать… так, чтобы ты в этом убедилась… то есть… ну, в общем, неважно… словом… я думаю, что ты женщина всей моей жизни.

Марион вздрогнула, не в силах произнести что-либо в ответ.

Натан вынул из кармана свечу и зажег ее с помощью зажигалки:

— Ну что, можешь ее задуть… Это было первое желание.

Марион дунула на свечу. Пламя погасло.

Затем Натан протянул ей пергаментный свиток.

Она его развернула.

Это был восхитительный рисунок звездного неба, с идущими поверху цифрами — очевидно, координатами. Рисунок окаймляла красивая узорчатая рамка очень тонкой работы. Чувствовалась рука настоящего художника.

— Что это? — спросила Марион.

— Звезда.

— Звезда?

— Твоя.

Он обнял Марион и указал на небо. Их щеки соприкасались.

— Сейчас идет снег. Но где-то там, высоко-высоко, чуть в стороне от Большой Медведицы, сияет огромная звезда, которая носит твое имя. Причем совершенно официально. Пергамент, который ты держишь в руках, это подтверждает, и здесь указаны точные координаты звезды. Я заказал пергамент в США и договорился об экспресс-доставке — специально для тебя. Звезда Марион. Она сияет, как сияешь ты, давая свет всем людям, которые тебя окружают. И она будет сиять еще целую вечность.

Марион почувствовала, как на глазах выступают слезы. Она взглянула на Натана:

— Ты… ты подарил мне звезду? Настоящую звезду? Она… только моя?

— И это еще не все. Пойдем.

Он увлек ее за собой. Они прошли вдоль Нотр-Дам. Марион едва успевала за Натаном, задыхаясь и прижимая пергаментный свиток к груди. Они дошли до архиепископских садов, расположенных за собором. Сейчас здесь было безлюдно. Натан довел Марион до очаровательного музыкального магазинчика, расположенного среди деревьев. На верхней площадке лестницы, ведущей к двери, стоял большой рояль, перед ним сидел пианист во фраке, словно здесь должен был состояться официальный концерт.

Натан зажег свечу во второй раз:

— Второе желание.

Марион снова задула свечу.

Музыкант положил руки на клавиши. И посреди пустынного заснеженного сада зазвучала нежная, чарующая мелодия.

«Лунный свет» Дебюсси…

У Марион защемило сердце.

Натан обнял ее, словно желая защитить что-то очень ценное и хрупкое. Они медленно танцевали среди падающих снежинок. Марион закрыла глаза, растворяясь в любви Натана. Все часы во Вселенной замерли. Какие-то невидимые волны набегали на них со всех сторон, но в этом не было никакой опасности — океан вокруг них был ласковым и безмятежным. Глубоким… Натан сильнее прижал к себе Марион. Она сделала то же самое. Они баюкали друг друга в этом волшебном сне, который длился бесконечно долго…

Пианист поднял руки от клавиш.

Марион взглянула на Натана.

Он выглядел таким же взволнованным, как и она.

— Пойдем, — тихо сказал он. — Осталось еще третье желание…

Они вернулись на соборную площадь. К нулевому километру.

В этот раз Натан не стал зажигать свечу.

Он просто обнял Марион и, коснувшись губами ее уха, что-то прошептал.

Затем, словно скрепляя эти слова, поцеловал ее.

Уже поздно ночью они поднялись на крышу больницы Отель-Дье, желая посмотреть, как снег засыпает ночную столицу.

Внизу поблескивали рождественские огоньки на белом покрывале заснеженной площади перед собором Парижской Богоматери. Было четыре часа утра, и автомобили проезжали по улицам лишь изредка. Одинокие редкие прохожие возвращались домой. Звуки, доносившиеся снизу, слышались будто сквозь вату. Марион рассматривала эту картину, стараясь сохранить в памяти каждый звук, каждую деталь, малейшее ощущение, вплоть до вкуса снежинок на языке. Она даже не решалась лишний раз моргнуть — из страха нарушить хрупкое равновесие этого мига. Ей было всего двадцать лет, но она уже знала, что такие моменты — уникальные творения некой волшебной алхимии, они никогда не повторяются дважды. Поэтому она лишь старалась продлить мгновение насколько возможно.

Тем более что она находилась в объятиях человека, в которого была безумно влюблена.

— Что означает эта улыбка?

— Ничего, — ответила она. — Так… грезы наяву.

— Тебе хорошо?

— Лучше не бывало.

Он привел ее на крышу после совершенно удивительного дня. Сюда можно было попасть только по крутой винтовой лестнице, расположенной за железной запертой дверью на последнем этаже больницы. Марион даже не спрашивала, каким образом ему удалось раздобыть ключ. С Натаном она уже давно ничему не удивлялась. Когда они пришли, он усадил ее на расстеленное одеяло, достал из рюкзака плеер, бутылку вина, какую-то еду… Все было припасено заранее.

Внезапно она почувствовала боль в животе. Такое уже было сегодня несколько раз, но она ничего не сказала об этом Натану, чтобы не омрачать чудесные минуты, проведенные вместе.

— Что-то не так?

— Нет-нет, все в порядке.

— Ты вся съежилась…

Она выпрямилась, внезапно ощутив непонятную тревогу, и обхватила лицо Натана ладонями:

— Скажи, что ты меня любишь.

— Конечно люблю.

— Нет, не так.

— Ну, хорошо.

Он глубоко вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза:

— Марион Марш, я тебя люблю. Ты возлюбленная моей души. И я никогда с тобой не расстанусь… Никогда.

— Мы будем вместе до конца своих дней?

— Да.

— Ты уверен?

— Без вариантов.

Марион уткнулась лицом ему в грудь:

— Спасибо.

Она чувствовала себя немного смешной.

— Извини. Что-то я запаниковала. Так много счастья сразу — это даже пугает.

— Я понимаю. И мне тоже страшновато, если честно. Но это несерьезно. Я думаю, что иногда бывает лучше, если все идет как идет.

— Поцелуй меня еще раз.

Он так и сделал. Поцелуй длился долго. Затем Натан слегка отстранился и озабоченно взглянул на нее:

— Ты не слишком замерзла? У тебя губы холодные…

— Со мной все хорошо.

— Да нет же, ты прямо заледенела!

Он поднялся:

— Подожди, я схожу принесу еще одно одеяло. Внизу, у врачей «скорой», их полно.

— Не надо, все в порядке, — попыталась протестовать Марион.

— Это займет пять минут, не больше, — мягко сказал он.

И направился к лестнице.

— Натан!

Он остановился.

Марион пристально взглянула на него:

— Я тебя люблю.

Он улыбнулся:

— До скорого.

И исчез.

Марион повернулась, желая еще раз посмотреть на Нотр-Дам.

Внизу неоновая вывеска, горевшая над отделением скорой помощи, бросала красноватые отсветы на снег. Марион обхватила колени руками, чтобы согреться. Собственное тело казалось ей далеким, почти отсутствующим.

Она закрыла глаза и принялась ждать мужчину своей жизни.

Марион не чувствовала нетерпения. Она думала о множестве волшебных сюрпризов, о всех тех незабываемых моментах, которые он так хорошо умел создавать — только для нее.

Она ждала.

Сейчас он вернется.

Обязательно.

Глава 52

Сейчас

Хлоя о чем-то говорила с дедом, сидя на качелях в саду. Большой Па внимательно ее слушал. Вокруг них пестрели всеми цветами радуги клумбы, источая дурманящий аромат.

Марион наблюдала за Большим Па и Хлоей издалека. Затем вернулась в свою комнату и заказала международный телефонный разговор.

— Папа?

— Марион!

— Ты знаешь, где я сейчас нахожусь? — без всяких предисловий спросила она.

Пауза длилась несколько секунд.

Может быть, отец ждал, что она скажет еще что-нибудь.

Может быть, нет.

Но ей было это безразлично.

— Да, — признался он наконец. — Я знаю, откуда ты звонишь.

— Как же так? Значит, ты знаком с Армандо Фигероа?

— Это он связался со мной.

— Когда?

— Сегодня утром.

— Это было в первый раз?

— Да.

Ответ прозвучал не слишком уверенно.

— Ты уверен?

— Я… не могу об этом говорить, Марион. Не сейчас. Не по телефону.

Она закрыла глаза:

— А все остальное — правда? У тебя действительно рак?

На этот раз отцу лишь с трудом удалось выговорить:

— Я думал… думал, что…

— Папа, почему ты мне ничего не сказал?!

— Ты и без того уже столько пережила…

— Ты думал, что я не смогу это выдержать?

Хорошие отцы защищают своих детей.

— Ты думал, что я с этим не справлюсь, да?

— Пожалуйста… — произнес он умоляющим тоном, — попытайся понять…

— Ты должен был мне сказать, что болен!

— Возвращайся домой, Марион.

— Что?

— У тебя нет никаких причин там оставаться. Мистер Фигероа обещал, что поможет снять с тебя все обвинения. Он сказал, что не будет заявлять о похищении внучки. Он лично займется твоим делом. У него хорошие адвокаты. Предоставь ему все уладить.

— Я тебя люблю, папа, — сказала Марион посуровевшим голосом. — Мне больно, когда я думаю о тех испытаниях, которые тебя ждут. Но сейчас я приехать не смогу. Мне нужно закончить то, что я начала.

— Марион… Когда Натан тебя оставил, последствия были ужасными… Тебе понадобились годы, чтобы восстановиться. Потом ты стала журналисткой. Начала другую жизнь. Не разрушай все снова…

— Я должна его найти.

— Ты гонишься за призраком.

— Я нужна ему.

— Может быть, он уже мертв.

— НЕТ! — Голос Марион сорвался на крик: — Он жив! Я это знаю! Такое ощущение, что никто не хочет увидеть его живым!

Она не выдержала и разрыдалась.

Отец молчал.

Успокоившись, она вытерла глаза и произнесла:

— Мое решение уже принято, папа. — И, помолчав, прибавила: — Я думаю, ты мне лжешь. И отец Адриана тоже.

— Марион…

— Замолчи.

Она поднесла трубку к другому уху:

— Вы оба сказали, что познакомились только сегодня. Но мне кажется, вы знакомы давно. Вы оба хотели держать меня в изоляции. Вы хотели защитить своих детей, каждый своего. Но со временем оказалось, что ваши тайны нас задушили. — Она говорила все более твердым тоном. — И в конце концов, папа, может выясниться, что ты прекрасно знал обо всем, что происходило в эти пятнадцать лет. Ты ничего не хочешь мне об этом рассказать? Тем хуже. Эта эпоха осталась позади. Потерянное время никогда не вернуть, ты сам повторял мне это постоянно. Но сейчас я сама принимаю решения. Так помогите мне, вместе с отцом Адриана. Или хотя бы оставьте меня в покое… Но даже не вздумайте мне мешать! — жестко добавила Марион.

И положила трубку.

Большой Па зашел к ней около полудня и сообщил, что уладил все проблемы с ФБР. Он также выразил надежду, что Марион и Хлоя завтра возвратятся в Лос-Анджелес.

— Я помогу вам, — прибавил он, — потому что материалы Адриана меня действительно интересуют. И потому, что хочу снова увидеть моего сына. И потому, что Хлоя вас любит. Итак, вы сказали, что сможете найти Троянца. Это правда?

— У меня есть идея, как за это взяться, — ответила Марион.

— Вы были суровы с вашим отцом.

— Вы снова с ним говорили?

— Он позвонил мне, чтобы попросить вам помочь.

— С чего вдруг его просьба на вас подействовала?

— Он ваш отец. Я знаю, что ему пришлось испытать.

— Такие типы, как вы, никогда не бывают сентиментальными.

Большой Па вплотную приблизился к ней:

— Такие типы, как я, мисс Марш, убивают направо и налево без всякого сожаления всю свою жизнь. А потом они стареют. И стараются убивать уже не так часто.

Марион не поверила ни одному его слову.

Он слегка коснулся кончиками пальцев ее щеки:

— Вы боитесь того, что в результате можете выяснить о моем сыне, ведь так?

Она отвернулась:

— Возможно.

— Вы сильная натура. Я неплохо разбираюсь в людях. Для таких, как вы, существует только два способа действовать — сражаться или… сражаться… — Он улыбнулся. — Да, сознаюсь, я вас обманул. На самом деле только один способ…

Он направился к выходу, но перед дверью обернулся и сказал:

— Один из моих охранников, Микадо, тот, который похож на баскетболиста… так вот, он умер. Троянец нанес ему серьезную рану, и спасти его не удалось. После этого я больше не видел его напарника, Брауни. Надо полагать, он больше не работает на меня. ФБР в курсе. Я знаю, что вы не виноваты в его гибели, и нет никаких причин полагать, что Брауни вздумает расправиться с вами. Но все же я советовал бы вам почаще оглядываться. — Слегка помахав ей рукой на прощание, Большой Па добавил: — В следующий раз мы поговорим с вами, когда вы уже будете на том берегу.

И удалился.

Все нужные телефонные звонки были сделаны. Все соглашения достигнуты.

Марион и Хлоя всю ночь пили чай и разговаривали. Марион рассказала девочке всю их с Натаном историю с самого начала — с того дня, когда она, двадцатилетняя студентка-практикантка медицинского университета, впервые пожала руку знаменитому Натану Чессу, фактическому руководителю отделения срочной ортопедической помощи в больнице Отель-Дье, — вплоть до того момента, как он исчез.

Утром они сели в самолет до Лос-Анджелеса. Марион — под охраной полицейского. По прибытии ее сразу же отвезли в ФБР. В уже знакомом ей конференц-зале состоялся брифинг, во время которого она рассказала обо всем, что знала. Оттуда ее повезли в суд. Внушительная коллегия адвокатов, нанятых Большим Па, блестяще справилась с защитой. Обвинение в похищении Хлои было снято сразу же: Марион была другом семьи, и девочка уехала с ней без всякого принуждения. Адвокаты постоянно отмечали изъяны и огрехи противоборствующей стороны: так, они заявили, что агенты ФБР самым безжалостным образом использовали Марион Марш в собственных целях, значительно превысив свои полномочия, что привело к трагическим последствиям. Они также доказали, что Марион не нападала на Уойяка, бывшего заключенного, освобожденного условно-досрочно, а лишь защищалась. Что касается самого индейца, его, как выяснилось, снова отправили в тюрьму. Адвокаты добились снятия обвинения и в нападении на помощника шерифа в Лейк-Пауэлл, поскольку Марион лично в этом не участвовала.

Также адвокаты особо подчеркнули добровольное сотрудничество своей подзащитной с органами правопорядка, при том что — они еще раз упомянули об этом — операция ФБР была очень опасной, плохо подготовленной и закончилась настоящей бойней. Инцидент в Санта-Монике был еще свеж в памяти всех присутствующих. Тогда Марион, как выяснилось, имела полное право вызвать бесплатного адвоката и отказаться принимать участие в операции, где ей отвели роль приманки.

Другие обвинения, уже гораздо менее серьезные, с легкостью отпали одно за другим.

Множество раз возникали заминки, звучали обоюдные оскорбления и едва завуалированные угрозы, и наконец стороны приходили к соглашению. Наконец судья в полной тишине отчетливо произнес всего несколько слов, объявив об освобождении под залог.

Адвокаты внесли деньги.

Марион была свободна.

Глава 53

Марион сидела за столиком под тентом возле бассейна. Отель, в котором они с Хлоей остановились, находился недалеко от здания ФБР. Хлоя тоже сидела в шезлонге у самой воды, слушая плеер в наушниках.

Марион отпила глоток воды со льдом из своего бокала, стараясь отогнать возникающий из глубин прошлого образ Натана.

Она боялась, что если не сделает этого, то сломается.

В нынешней ситуации было что-то сюрреалистическое. «Свободна», — объявил недавно судья. Однако вместе с тем ее обязали в кратчайшие сроки покинуть территорию США — ей дали всего лишь сорок восемь часов на сборы. Этот приговор обжалованию не подлежал. Что касается Хлои, ей предстояло отправиться в приемную семью в Лагуна-Бич. В оставшееся время обе должны были оставаться под наблюдением ФБР и максимально ограничить свои перемещения.

Но если не считать всего этого, Марион была свободна.

Она наблюдала за Хлоей, сидящей в шезлонге. Через какое-то время девочку сморил сон.

Но Марион не могла заснуть. Она находилась в пограничном состоянии. У нее было ощущение, что она уже очень давно не касалась земли. Однако потребность в транквилизаторах отпала. Давний рефлекс, основа ее предшествующего существования, отныне перестал быть необходимостью. Словно бы, пережив восхождение к самым высотам ужаса и отчаяния, она уже не нуждалась в защите.

Она машинально покрутила свой бокал, вращая кубики льда.

Будущее напоминало чье-то лицо, размытое, очень бледное, почти прозрачное, парящее над ней в воздухе. Лицо человека, которого она некогда любила. Она пыталась дотянуться до него, но каждый раз оно отдалялось.

Хлоя, проснувшись, стянула наушники.

— Батарейки сели, — пожаловалась она. — Надо их перезарядить.

Марион улыбнулась.

Участь отца, конечно, не могла не тревожить Хлою, но она старалась этого не показывать. «Сильная натура», как сказал Большой Па.

Марион вздохнула:

— Мои личные батарейки, кажется, тоже сели.

— Мне нравится эта музыка, — сказала Хлоя. — Отец слушал ее часами. Он всегда бегал с плеером в ушах по Венис-Бич. Вы там были?

— Нет.

— Это очень хорошая беговая дорожка, которая тянется вдоль пляжа. Одна из самых красивых в Лос-Анджелесе.

— Да, наверно это здорово.

— Он никогда не звал меня побегать вместе с ним. Он везде и всегда предпочитал оставаться один.

Молчание.

Спустя некоторое время Хлоя снова заговорила:

— Можно задать вам вопрос?

— Да, конечно.

— У вас ведь были мужчины… после отца?

— Да, но это было уже совсем другое.

— Вы не любите детей?

— Нет, почему же.

— Тогда почему вы не стали их заводить? Вот, например, моей матери, Еве, это пошло только на пользу. Отца почти никогда не было рядом, но со всеми теми проблемами, которые я ей доставляла, ей было некогда скучать.

Марион невольно рассмеялась:

— А ты доставляла матери много проблем?

— Вы не ответили на мой вопрос.

Лицо Марион омрачилось.

— По поводу детей?

— Да.

— Я не могу иметь детей, Хлоя. Даже если бы захотела. Вот так.

В этот момент к ним приблизился спецагент ФБР Аарон Альтман и уселся напротив Марион в пластиковое кресло. Одежда его выглядела неряшливо. В руке он держал бокал с коктейлем, украшенный кружком апельсина.

Марион взглянула на мужчину с легким удивлением:

— Что вы здесь делаете?

— То же, что и вы. Принимаю солнечные ванны в ожидании, пока упакуют мои вещи.

— Это алкогольный коктейль? — поинтересовалась Марион, кивая на его бокал.

— Да. Меня попросили освободить мой кабинет до конца этой недели. Я отказался от нескольких заманчивых предложений в разных госконторах. Отныне мне на госслужбе делать нечего.

Он отпил глоток коктейля, искоса посмотрев на Хлою. Та, не обращая на них внимания, увлеченно нажимала сразу двумя большими пальцами клавиши своего телефона.

— Чем занята малышка?

— Я думаю, что ее стрессоустойчивость побольше, чем у нас обоих, вместе взятых. Она, как это у них называется… чатится со своими подружками.

— В «Фейсбуке», да? — Альтман сделал еще глоток. — У моего сына та же история. Может быть, и я втянусь. Это, наверно, хорошо — иметь друзей.

— А что, у вас их нет?

— Ни одного. Ни реальных, ни виртуальных. Сферы моих занятий — литры крови и тонны бумаги, и это занимает все мое время.

Марион рассеянно рассматривала солнечные блики на воде:

— Чем вы собираетесь заняться, агент Альтман?

— Даже не знаю. Поеду на Багамы, буду рыбачить… — Он безрадостно усмехнулся. — Может быть, заведу друзей, как знать…

— А кто будет заниматься поисками Адриана Фога?

— Кто-нибудь другой. — Он в один глоток допил свой коктейль и поставил бокал на стол. — Я знаю, что вы думаете о мерах, принятых ФБР по розыску Адриана Фога. На данный момент очевидно, что этот гребаный Троянец всех перехитрил. О существовании научных материалов Фога известно немногим. И вам перед отъездом придется дать подписку о неразглашении. И полковник Холлборн, и ФБР, и генеральный прокурор — все сидят как на иголках. Вскоре в США должна появиться новая база биометрических данных. Вам, конечно, это мало что говорит, но поверьте на слово: открытие доктора Фога угрожает национальной безопасности. И я говорю вовсе не об информационных проблемах. Я имею в виду настоящую катастрофу национального масштаба. Может быть, даже мирового.

— Всего-навсего, — иронически произнесла Марион.

Помолчав, Альтман прибавил:

— Кстати, хочу у вас кое-что спросить по поводу Фога. Я прочитал отчет, присланный коллегами с Кэ-д’Орсе, где собрана вся информация о вас. О вас и о нем. В тот период, когда он еще звался Натан Чесс…

Марион окаменела.

— Я прочитал ваше заявление в суд.

— Это не было заявление в суд. Просто объяснение.

— Ну, так или иначе, я его прочитал. Конечно, дело давнее, но, насколько я понял, последствия для вас были ужасными. Он навлек на вас столько бед — и вы после этого не возненавидели его?

— Как вы сами сказали, агент Альтман, дело давнее.

Альтман, вероятно, ждал продолжения, но Марион больше ничего не сказала.

Наконец он поднялся.

— Ну что ж, другие агенты придут мне на смену, — сказал он, кладя перед ней свою визитку, — но все-таки сохраните мои координаты на всякий случай. До того момента, когда сядете в самолет, я все еще босс.

И ушел.

— Что он от вас хотел? — поинтересовалась Хлоя.

— Ты все-таки подслушивала?

— Так, что-то слышала краем уха. Он говорил что-то о заявлении в суд. Об ужасных последствиях для вас.

— Тебе не стоит об этом знать.

Хлоя резко выпрямилась:

— Что, вы тоже считаете, что я еще недостаточно взрослая? И недостаточно сильная? Тоже хотите сохранить при себе все свои секреты, как мой отец, и Большой Па, и все остальные?

Некоторое время Марион пристально смотрела на девочку. Затем сказала:

— Ну, хорошо.

Она сделала глубокий вдох.

И начала рассказывать о том, что случилось после исчезновения Натана.

Глава 54

Раньше

Марион спустилась с крыши Отель-Дье около пяти утра, когда окончательно замерзла и уже отчаялась дождаться возвращения Адриана.

Может быть, какой-то непредвиденный случай в отделении скорой помощи?.. Но почему тогда он ее не предупредил?

Ей с трудом удалось спуститься по крутой винтовой лестнице. Каждый раз, когда ступала на правую ногу, она испытывала жгучую боль в животе.

Дойдя до лифта, она нажала кнопку вызова.

По обе стороны от нее тянулись пустые полутемные коридоры с редкими огоньками ночных ламп.

Двери лифта разъехались, и Марион, войдя, нажала кнопку первого этажа.

Она не понимала причины отсутствия Натана, однако испытывала все более сильный страх, подсознательный и необъяснимый. Что-то было не так, но она не могла точно сказать, что именно.

На первом этаже ей пришлось прислониться к стене — дыхание стало прерывистым, ноги подкашивались. Боль в животе ослабла. Но почему же она чувствует себя такой усталой?

Она посчитала удары пульса в течение пятнадцати секунд, затем умножила результат на четыре.

Сто сорок ударов. Пульс был прерывистый и нервный.

Ненормально. Абсолютно ненормально.

— Натан?.. — Она толкнула дверь в отделение скорой помощи. — Натан, ты здесь?..

Никто не отозвался.

Сейчас было «пустое время». И оно же — время катастроф. В этот час поступали в основном тяжелые пациенты, к ним всегда нужно было относиться очень внимательно, как к бомбам замедленного действия. Одно из первых правил, которое она здесь усвоила…

Она дошла до комнаты отдыха и приоткрыла дверь. Там пили чай две медсестры.

— Натан?..

Повернувшись к ней, обе одновременно выронили чашки и в ужасе замерли.

Но смотрели они не на нее, а на пол.

Там расплывалось огромное пятно крови.

Ее крови.

В следующий миг Марион потеряла сознание.

Она очнулась в реанимационном отделении. На животе у нее были зажимы. Уже начался день. Она поняла, что ее недавно привезли из операционной.

Вторая операция за неделю…

Марион нажала кнопку звонка для вызова медсестры.

— О, вы уже очнулись, мадемуазель Марш?

— Что со мной случилось?

— Хотите, я впрысну вам еще морфина?

— Нет.

Медсестра с профессиональной ловкостью занялась ею, явно умышленно избегая встречаться с ней взглядом.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— У вас началось кровотечение.

— А потом?

— Вас прооперировали.

— Кто?

— Дежурный хирург больницы.

— Вы видели доктора Чесса?

— Нет. — Медсестра по-прежнему не поднимала на нее глаз. — Сейчас придет директор больницы, он хочет с вами поговорить, — наконец сказала она.

— Директор? С чего это вдруг?

Медсестра закончила свою работу и удалилась.

Марион ждала, изнывая от беспокойства.

Наконец дверь палаты открылась, и вошли двое мужчин. На одном из них был белый халат, на другом — обычный костюм.

— Здравствуйте, — сказал человек в белом халате. — Я — директор больницы. — Марион никогда раньше его не видела. — Простите, я даже не знаю, как вам об этом сказать… На прошлой неделе доктор Чесс сделал вам операцию, которая выходила за рамки его специализации…

— Вы про аппендицит? Да, Натан не специалист, я знаю, но…

— Нет, я не об этом.

Он прошелся по комнате, нервно теребя пуговицы халата.

— Вы знаете, какими научными экспериментами занимался доктор Чесс?

— Он специализировался по операциям кисти руки…

— Его интересовала регенерация пальцев. На данный момент этот проект остается чисто гипотетическим. Вот через десять — пятнадцать лет, может быть… Он хотел создать внеклеточную матрицу, которая могла бы восстанавливать поврежденные ткани, чтобы затем заполнять эту матрицу стволовыми клетками. Существуют различные экспериментальные техники…

— Зачем вы мне все это рассказываете?

Он наконец оставил пуговицы в покое:

— Для некоторых подобных экспериментов нужны стволовые клетки эмбрионального происхождения. Они обладают огромной силой в плане регенерации. В некоторых странах с ними можно экспериментировать, но не во Франции. Комитет по этике вынес отрицательное заключение по этому вопросу.

— Я помню. Натан говорил, что комитет не дал ему возможности продолжать исследования…

— Да, потому что ради этого потребовалась бы пункция яичников для извлечения репродуктивных яйцеклеток — в чисто научных, экспериментальных целях. А это запрещено.

Человек в костюме по-прежнему молчал.

Директор приблизился к Марион:

— Возможно, если бы обстоятельства сложились по-иному, Чесс смирился бы с отказом. Но случилось то, что случилось. Когда доктор Чесс делал вам операцию, он произвел у вас изъятие яйцеклеток.

— Что?!

— Он обманул операционную бригаду. После удаления аппендикса он сказал, что с вашими яичниками что-то не в порядке и нужно взять небольшой образец для анализа, чтобы определить, в чем проблема. На самом деле никаких проблем не было. Ему просто нужны были яйцеклетки для дальнейших экспериментов…

Марион почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица.

— Изъятие яйцеклеток обычно происходит без всяких последствий. Ваш яичник мог бы остаться неповрежденным, без каких бы то ни было следов хирургического вмешательства. Ни вы, ни кто-то другой никогда бы об этом не узнали. Но доктор Чесс совершил ошибку. Он задел артерию, и у вас началось кровотечение. Сначала слабое, потом все более сильное. Периодические боли в животе, чувство тревоги, слабость, озноб, участившийся пульс — вы ведь узнаете все эти симптомы, правда? Вас срочно прооперировали. Но кровотечение оказалось слишком сильным. Пришлось удалить некоторые органы…

— Что… что вы хотите сказать?

— Вы потеряли правый яичник, фаллопиевы трубы и матку. Остался только левый яичник — для поддержания гормональной системы.

— Вы хотите сказать… я не смогу иметь детей?

— Мне очень жаль, мадемуазель Марш.

Эти слова как будто зависли в воздухе, не сразу найдя дорогу к ее сознанию.

— А… Натан?..

— Вот в этом-то и проблема. Он прибыл из Чили два года назад. Большинство коллег с ним не общалось, но мне удалось узнать его получше. Он хороший человек и замечательный хирург. Разумеется, он не хотел причинить вам вреда и уж тем более не хотел для вас таких ужасных последствий. Но он совершил противозаконную вещь, и это стало известно. Мы позвонили ему, но… его нигде невозможно найти. Он исчез.

После этих слов к Марион приблизился человек в деловом костюме:

— Мадемуазель Марш, я инспектор полиции. Мне жаль расстраивать вас еще больше, но, боюсь, я не разделяю мнение вашего директора относительно Натана Чесса. Вы хорошо знаете этого человека?

Марион переводила взгляд с одного мужчины на другого, не успевая осознавать смысл их слов:

— Что значит исчез?..

— Я приехал к нему, — ответил инспектор, — и обнаружил, что входная дверь не заперта, а вещи разбросаны по полу, словно он в спешке куда-то собирался. Я нашел его вид на жительство, и оказалось, что это фальшивка. Тогда мы провели полную проверку, чтобы установить его личность…

Директор больницы слегка сжал запястье Марион, словно для того, чтобы придать ей сил выслушать остальное.

— Натан Чесс — вымышленное имя. Такого человека не существует. Все его бумаги, которые он предоставил руководству больницы, поддельные. В Чилийском университете никогда не было студента с таким именем.

— Что?..

— Должно быть, у него имеются связи с преступным миром, потому что все поддельные документы изготовлены с большой тщательностью.

— Это… это невозможно…

— Он обманывал людей. Несмотря на то что ваш директор высокого мнения о его человеческих и профессиональных качествах, лично мне кажется, что он просто использовал вас как подопытного кролика.

— Вы лжете!

Инспектор в упор посмотрел на Марион:

— Мадемуазель Марш, мне тяжело вам об этом говорить, но никакого Натана Чесса не существует. Это искусно созданный фантом. Его разоблачили, и он скрылся. Я буду очень удивлен, если в один прекрасный день он появится снова.

У нее больше не было сил слушать.

Ее затрясло.

Срочно позвали медсестру.

Та сделала успокоительный укол, но одного оказалось недостаточно.

Пришлось сделать второй.

На следующий день к ней вызвали психолога.

Внешне ее состояние казалось стабильным. Но психолог заметил, что ее душевное равновесие очень сильно нарушено.

Отец каждый день приходил ее навестить. Иногда он плакал, иногда молчал. Марион оставалась безразличной ко всему.

Она не захотела подавать жалобу в суд и настаивать на дальнейших поисках. В конце концов, это был выбор Натана. Так или иначе, полицейское расследование ни к чему не привело. Натана так и не нашли.

К сожалению, подобные истории были нередки. Каждый год некоторому количеству людей удавалось нечестными путями просочиться через все барьеры иммиграционных служб. Тех, кого удавалось разоблачить, арестовывали; если же им удавалось этого избежать, они залегали на дно. Что касается Натана Чесса, полицейские изучили все его хирургические досье, ища какие-нибудь зацепки, но не нашли ничего нового. Если не считать случая с Марион, он нигде больше не оступился. Пациенты и коллеги пели ему дифирамбы. Руководство больницы приложило все усилия, чтобы замять скандал, и вскоре место Чесса занял новый сотрудник.

Настал день, когда Марион вышла из больницы. Лечащий врач предписал ей дважды в неделю посещать психолога, чтобы ее душевное состояние еще какое-то время оставалось под контролем.

Она прошла по площади перед собором Парижской Богоматери, желая еще раз оказаться на том месте, где еще совсем недавно была абсолютно счастлива.

Затем она добралась до метро «Сен-Мишель», где купила билет на одну поездку.

Спустилась по ступенькам со странной улыбкой на губах.

Подойдя к краю платформы, она, словно в забытьи, вытянула перед собой руки.

Ей было почти хорошо, она парила в воздухе…

Платформа завибрировала от грохота приближающегося поезда.

Марион сделала шаг вперед.

И устремилась в лучший мир.

Глава 55

Сейчас

Хлоя слушала этот рассказ, сидя абсолютно неподвижно, с расширенными от ужаса глазами. Бассейн, отель, окружающие люди, пылающее солнце Лос-Анджелеса — все вокруг них, казалось ей, исчезло.

— Поезд ехал быстро, — помолчав, продолжала Марион. — А я стояла в самом начале платформы. Это и спасло мне жизнь. Я опоздала буквально на секунду. Вместо того чтобы упасть на рельсы, я ударилась о переднюю часть головного вагона, и меня отбросило почти на середину платформы.

— А… потом?

— Потом я три недели провела в коме. Меня отвезли в Ла Питье-Сальпетриер. Вначале прогнозы у врачей были самые пессимистичные, но мое тело не собиралось легко сдаваться. Пришлось перенести еще с десяток операций. Я была молода, вынослива. В конце концов мне удалось выкарабкаться.

— Долго вы восстанавливались?

— Я была прикована к постели два года. Потом еще два провела в инвалидном кресле. Потом наконец смогла передвигаться на костылях. Врачи, которые меня лечили, оказались совершенно потрясающими людьми. К тому же отец постоянно меня поддерживал. Я боролась, потому что они вернули мне волю к жизни. Постепенно я восстановила все нарушенные функции организма, одну за другой.

— А потом вы вернулись к медицине?

— Нет, на это у меня не хватило мужества. Это потребовало бы очень много времени. Когда выздоровела окончательно, я выбрала другой путь. Дело в том, что, пока болела, я перечитала тонны книг. Чтение стало для меня настоящей опорой. Я так к нему привыкла, что и позже не прекращала читать. Если бы увидела мою квартиру, ты удивилась бы — она больше похожа на библиотеку. Повсюду книги… там едва остается место для меня.

Хлоя улыбнулась.

— Поэтому я решила пойти в школу журналистов. И позже стала работать в разных изданиях внештатной журналисткой. Долго мыкалась, пока не получила постоянную работу во «Франс телевизьон».

Поколебавшись, Хлоя спросила:

— А… мой отец? Вы, должно быть, его ненавидели?

— Нет. Я продолжала верить в реальность всех тех счастливых моментов, которые мы пережили вместе. Его бумаги были фальшивыми, но, кроме них, есть и человеческие чувства, с которыми невозможно справиться. Я верю, что он совершил невольную ошибку, которую не смог исправить. Или же кто-то другой лишил его такой возможности. Но что касается меня, я принимала свои решения самостоятельно. Сначала я решила умереть. Потом — продолжать жить. Твой отец был ни при чем ни в том, ни в другом случае.

Их разговор был прерван подошедшей к ним женщиной — латиноамериканкой в строгом деловом костюме и с револьвером в кобуре у пояса.

Марион узнала женщину:

— О, агент Перес. Здравствуйте. Теперь вы придете на смену Аарону Альтману?

— В числе прочих.

— В числе прочих?

— Нам нужно поговорить. Кое-кто хочет узнать у вас новости.

— Кто же?

Латиноамериканка склонилась к ее уху:

— Вы хорошо знаете этого человека, Марион.

Вдвоем с агентом Перес они поднялись в номер Марион.

Латиноамериканка протянула ей мобильный телефон:

— Этот номер не прослушивается. Можете говорить свободно.

— Мисс Марш?

— Мистер Фигероа?..

— Ну, разумеется, кто же еще.

— Перес работает на вас?

— Когда мне это нужно. Видите ли, часть ее семьи живет в Мексике.

Лицо Марион исказила гримаса отвращения.

— Вы… да вы просто…

— Просто деловой человек, вы хотели сказать? Совершенно верно. А бизнес — это безжалостная вещь. Теперь скажите мне, как вы рассчитываете найти психопата, который украл мои материалы.

— Ваши материалы, — не удержавшись, повторила Марион.

— Ну, моего сына, это одно и то же.

Марион сделала агенту Перес знак выйти. Ей нужно было остаться одной.

Затем, снова поднеся телефон к уху, сказала:

— Я знаю, как за это взяться. Я вам уже говорила. Но сначала мне нужны ответы на многие вопросы.

Недавний разговор с Хлоей действительно вызвал у нее множество вопросов — точнее, напомнил о них.

— Когда ваш сын исчез пятнадцать лет назад — это ведь произошло из-за вас, не так ли?

В трубке послышался вздох.

— Какое это имеет значение?

— Для меня — очень большое.

— Ну, хорошо, — согласился Большой Па.

Послышался щелчок — вероятно, он зажег сигарету.

— Адриан всегда был независимым. Из него мог получиться блестящий хирург, и ему нужна была другая жизнь. В которой никто не знал бы, что он — сын наркобарона. Я согласился выполнить его просьбу. Я обеспечил ему фальшивые документы и позволил учиться, где он пожелает. И во Франции, и в других местах.

— Он рассказывал вам обо мне?

— Да. Когда у меня впервые случился инфаркт, он ненадолго прилетал в Мексику. Он выглядел очень взволнованным. Говорил, что собрался прочно обосноваться в Париже вместе с вами. Я ему сказал, что он грезит. Что это временное умопомрачение. Но он меня не слушал.

— Вплоть до того злополучного вечера, — сказала Марион.

— Да. Когда он спустился с крыши Отель-Дье, он наткнулся на того самого анестезиолога, который давал вам наркоз во время операции. Тот случайно увидел результаты ваших анализов крови и заподозрил внутреннее кровотечение, а заодно, видимо, вспомнил, что говорил Адриан по поводу проблемы с яичниками, которую он у вас якобы обнаружил. Он начал угрожать моему сыну. Адриан понял, что его могут разоблачить. Он позвонил мне, совершенно убитый случившимся. Я велел ему уезжать немедленно, если он не хочет оказаться за решеткой и, хуже того, встретиться после этого с вами на суде и выдержать ваш взгляд. Сознавая свое предательство. Он этого не хотел. И я вернул его в Мексику той же ночью.

— А… потом?

— Он узнал о вашей попытке самоубийства. Он был раздавлен этим известием. Во всем винил себя. Я должен был что-то предпринять. Я прилетел в Париж и встретился с вашим отцом.

Марион выдержала этот удар, поскольку была к нему готова.

— Значит, вы с ним знакомы уже давно.

Было слышно, как Большой Па сделал очередную затяжку.

— Я не стал говорить ему всего. Лишь подтвердил его подозрения в том, что Натан Чесс — неподходящий человек для его дочери. И дал ему большую сумму наличными. Чтобы оплатить ваше лечение — лекарства, все необходимые приспособления, текущие расходы…

И чтобы купить его молчание, про себя закончила Марион.

— Он выполнил свой отцовский долг, — продолжал Большой Па. — Защитил свою дочь. Я дал ему свой телефон и попросил позвонить мне, если вы когда-нибудь отправитесь на поиски Адриана. Это могло помешать его карьере. Неделю назад ваш отец мне позвонил. Впервые за пятнадцать лет. И мы оба поняли, что многое теперь изменится.

Марион села на кровать. Теперь она понимала все. Значит, у Натана никогда не было выбора.

— А в последующие годы?

Большой Па снова щелкнул зажигалкой, прикуривая новую сигарету.

— Адриану следовало вас забыть. Я познакомил его с молодой женщиной, Евангелиной. Понадобилось некоторое время, но в конце концов все устроилось. Их отношения были не такими, как у него с вами, — более спокойными. Они любили друг друга. Через два года родилась Хлоя. У Адриана началась другая жизнь. Он много путешествовал. Совершенствовался в своем мастерстве. Со временем достиг уровня, необходимого для работы в США. Его успехи были необыкновенными. Университет Южной Калифорнии принял его с распростертыми объятиями. Он американизировал свое имя, и Адриан Фигероа стал Адрианом Фогом. Период его жизни во Франции был предан забвению. Адриан всегда был скрытным, избегал фотографироваться и позаботился о том, чтобы уничтожить имеющиеся фотографии. Единственная, которую можно найти в Интернете на данный момент, это фотография на сайте университета. Других нигде нет.

Марион закрыла глаза.

Детали пазла одна за другой складывались в ее голове, образуя единое целое.

— Он был буквально одержим благотворительностью, идеей бесплатной медицинской помощи бедным. Он работал без отдыха. Я порекомендовал ему заняться этим на моей фабрике льда в Пейдже. Ему понравилось местечко на берегу озера, Лейк-Пауэлл: тишина, уединение… Он жил там на судне. Со мной больше не общался. Потом он создал Фонд Фога и начал сотрудничать с Холлборном в Камп-Пендлтон. Когда он произвел свои первые опыты по регенерации пальцев у раненых солдат, вернувшихся из Ирака, его стали прославлять как настоящего гения…

Большой Па сделал паузу — видимо, чтобы затушить в пепельнице окурок.

— А потом все рухнуло. В армии проверочная система гораздо строже, чем в обычной больнице, — настоящее мелкое сито. Через какое-то время они выяснили, что Адриан — мой сын. И уже во второй раз его карьера рассыпалась в прах. Холлборн, возможно из ревности, натравил на Адриана ФБР. Оно рьяно взялось за дело. Адриан потерял и кредиты от министерства обороны, и свою богатую клиентуру. Он был вынужден работать где придется, чтобы хоть как-то поддерживать Фонд Фога на плаву, но едва сводил концы с концами. Разумеется, я предложил ему помощь. Но он и слышать не хотел ни обо мне, ни о моих деньгах…

Большой Па вздохнул.

— Год назад последовал самый большой удар. Его жена погибла в автомобильной катастрофе. Адриану удалось раздобыть отчет о вскрытии. Там говорилось о подозрительных повреждениях трахеи. Я и сам прочитал этот отчет. В самом деле, все наводило на мысль о преднамеренном убийстве. Автомобильная авария была устроена для того, чтобы замести следы.

Марион не сомневалась, что в таких делах Большой Па разбирается не хуже профессиональных экспертов.

— Адриан понял, что его жену допрашивали, вне всякого сомнения пытали, а потом задушили. Вероятно, хотели узнать местоположение тайника, где он прятал свои материалы. После этого преступления он стал как помешанный. Начал всех подозревать, включая меня. Однажды он напрямик заявил мне, что я хочу получить полный контроль и над ним, и над его открытиями.

— Так оно и было?

— Мисс Марш, я думаю, ответ должен быть для вас очевиден.

Нет. Совсем не очевиден.

— И наконец, — вместо этого произнесла она, — на него напали в Лос-Анджелесе, на парковке рядом с отелем.

— Да, какой-то человек в маске. Только Хлоя успела его разглядеть. По ее словам, на нем была обычная маска-шлем. Ничего общего с маской Троянца. Но все же я полагаю, что речь идет об одном и том же человеке, потому что вскоре Адриана похитили.

— Итак, Троянец подбежал к Адриану и выстрелил в него.

— Нет, это не Адриан был целью. Он сам бросился под пули.

— Я не понимаю…

— Целью была Хлоя. После жены Адриана настал черед его дочери. Именно поэтому я приставил к ней двух телохранителей.

Марион молча обдумывала эту информацию.

— Ну что ж, — нарушил молчание Большой Па, — теперь, когда вы все знаете, скажите, что вы собираетесь предпринять по поводу Троянца? У вас действительно есть план, как захватить этого мерзавца? Да или нет?

Глава 56

Марион нервно расхаживала по комнате с плиткой шоколада в руке. Шоколад сейчас был не прихотью, а средством для стимуляции мозговой деятельности.

Марион снова думала о том, что недавно узнала. Теперь наконец все загадки прошлого разрешились. Оставалось понять настоящее. И по поводу него интуиция кое-что ей подсказывала.

Когда-то давно Натан объяснил ей феномен «женской интуиции» — это был тот же логический анализ, только во много раз более быстрый, чем у мужчин. По его словам, женский ум вполне способен мгновенно определить полезные и вредные растения в густом лесу информации. Марион не знала точно, так ли это, но сейчас разум нашептывал ей самые простые слова: любое преступление складывается из трех элементов: жертва, подозреваемый, мотив преступления.

Она откусила от плитки шоколада, пытаясь сформировать гипотезы по каждому из трех пунктов.

Прежде всего — жертвы.

Жертва номер один: Евангелина Фог. Она погибла не в результате автокатастрофы — скорее всего, ее убили, причем перед этим, вероятно, пытали. Официальных доказательство нет, но судмедэксперт что-то заподозрил, Большой Па, со своей стороны, подтвердил эти подозрения, и Адриан в этом убедился. Следовательно, это можно считать свершившимся фактом.

Жертва номер два: Хлоя Фог, тринадцати лет, в которую неизвестный преступник стрелял на подземной парковке отеля. Только недавно Марион поняла, что истинной целью в этом случае был не Адриан, а его дочь.

Два безжалостных преступления против беззащитных женщин. Два подлых и трусливых нападения на дорогих Адриану людей. Нужно быть законченным негодяем, чтобы действовать подобным образом. Но самое важное не это. Самым важным был вопрос — почему?

Теперь нужно подумать о мотивах.

В тот период, когда было совершено первое преступление, Адриан рассорился с полковником Холлборном и угрожал опубликовать материалы о своих открытиях. После этого его жена погибла. Второе покушение произошло в тот момент, когда Адриан прибыл на международный конгресс хирургов, где собирался сделать доклад.

Намек абсолютно очевидный: ему запрещали представлять результаты своих исследований широкой публике.

Почему? Вне всякого сомнения, потому что они представляли собой необычайно ценный товар.

Итак, человека, совершившего преступления, интересовали деньги.

Кто стал бы оценивать открытия Адриана в первую очередь с точки зрения стоимости? Марион с ходу определила троих: это Холлборн, Большой Па и, разумеется, Троянец.

Она перестала есть шоколад и попыталась собрать все отдельные сведения в общую картину.

Два преступления. Трое подозреваемых. Мотив: деньги. Деньги, которые служили бы Холлборну для дальнейших исследований, Большому Па — для усиления влияния, а для Троянца стали бы наградой за похищенные материалы.

Кто из троих стрелял в Хлою, а до этого убил Евангелину? Троянец? Или все же человек в шлеме-маске на парковке не он, а кто-то другой?

На данный момент Марион не знала ответа на этот вопрос.

Но кем бы ни был этот человек, он должен был достаточно хорошо знать Адриана и его привычки, чтобы дважды подготовить нападения на его близких.

Марион взяла телефон и набрала номер.

— Агент Альтман?

— Мисс Марш?

— Попробуйте накопать что-нибудь на полковника Холлборна.

— На кого? — удивленно переспросил Альтман.

— Он военный. Ему известно о материалах Адриана, он знаком с их содержанием. Он представляет себе их ценность. Троянец, судя по его образу действий, тоже военный.

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

— Да. Но это самый подходящий кандидат. Возможно, он нанял Троянца, чтобы тот сделал за него всю работу. Проверьте, не было ли среди близкого окружения Адриана военных. Проверьте его бывших сотрудников из Камп-Пендлтон. Посмотрите досье тех солдат, которых он оперировал. Их было не так уж много.

— Вы действительно думаете, что искать нужно в этом направлении?

— Я уже сталкивалась с Троянцем. Мне известно, как он действует. Он военный, я в этом уверена.

Закончив разговор, она отправилась на поиски Хлои.

Девочка сидела в холле отеля с ноутбуком, пользуясь возможностью свободного доступа к Интернету через вай-фай.

— Мне нужен твой совет, — сказала Марион.

Хлоя обернулась.

— Мой совет? — удивленно переспросила она. — С чего бы?

— Ты такая же сообразительная, как твой отец, — улыбнулась Марион. — И потом, один ум хорошо, а два лучше.

Хлоя, явно польщенная, переместилась ближе к ней.

— Так вот, — начала Марион, — чтобы найти твоего отца, нужно выманить Троянца из убежища. Благодаря агенту Перес, мы можем свободно выходить из отеля и перемещаться куда угодно. Кроме того, у меня есть одна идея.

Она объяснила, как собирается действовать.

Хлоя кивнула:

— Да, идея хорошая. Но она не поможет нам поймать Троянца. Если этот тип — профессиональный военный, с хорошей подготовкой, он наверняка все предусмотрел.

— Да… Но тут я рассчитываю на людей Большого Па.

— Проблема в том, что мы не знаем, как выглядит Троянец, — сказала Хлоя. — В последний раз он надел маску древнего воина, такую же, как у всех остальных… — И тут ее словно осенило. — Кажется, я знаю средство.

— Какое?

— Я вхожу в одно сообщество в «Фейсбуке». Члены этого сообщества могли бы нам помочь.

— Интернет-сообщество против профессионального убийцы? — с сомнением проговорила Марион. — А тебе не кажется, что лучше было бы попросить о помощи агента Перес или Большого Па?

— Они нам тоже понадобятся, — заметила Хлоя.

И в свою очередь посвятила Марион в детали своего плана.

Когда девочка закончила, Марион улыбнулась.

Сидя перед компьютером в холле отеля, Марион пыталась подобрать как можно более точные слова для сообщения. Она нервно ломала пальцы, набирала пробный текст, стирала его, набирала другой вариант. Наконец все было готово.

— Ну что ж, годится.

Она вошла в «Фейсбук» со своего нового аккаунта, о котором ФБР не было известно, и оставила на своей странице сообщение, которое могли видеть только друзья, включая Троянца. Она написала:

И после недолгой паузы добавила:

Она рассчитывала, что самолюбие Троянца побудит его клюнуть на эту приманку.

Полчаса спустя она увидела «poke».

Разумеется, никакой капсулы в сейфе не было. Но Троянец не имел возможности это проверить, поскольку он не заглядывал в сейф — он лишь забрал папку, которую Марион оттуда вынула.

Пауза.

Марион слегка удивилась, что Троянец согласился так быстро.

Слова вспыхивали на экране одно за другим:

Глава 57

На залитой солнечным светом улице Марион ждала Троянца.

Всего через несколько часов она должна была сесть в самолет. Ее последний день в США… Сегодня вечером вся эта история так или иначе закончится.

Накануне они с Хлоей хорошо поработали, каждая в своем направлении. В то время как Хлоя, склонившись над клавиатурой, терпеливо отправляла послания другим членам своего интернет-сообщества, Марион, всецело положившись на интуицию, проверяла денежный след — единственный, которым она располагала. Используя все интернет-ресурсы, какие только могла найти, она наконец обнаружила весьма интересную информацию относительно финансирования Фонда Фога. Увы, на более подробные изыскания не хватило времени.

Рано утром они с Хлоей в сопровождении агента Перес наскоро позавтракали и отправились в условленное место.

Пешеходная зона Третьей улицы в Санта-Монике представляла собой длинную аллею, покрытую плиткой; по обеим сторонам улицы располагались разнообразные магазинчики. В этот час почти все они не работали, кроме нескольких кафе. Однако народу было на удивление много: туристы, студенты, джоггеры, разносчики, продавцы с тележками — все они, казалось, специально договорились здесь встретиться.

Марион посмотрела на часы. Уже скоро.

Она сидела на скамейке. По обе стороны от нее возвышались огромные статуи динозавров — металлические каркасы, увитые диким виноградом. Справа, чуть дальше, стояло трехэтажное здание, где располагались кафе и фитнес-клуб. С террасы третьего этажа за улицей наблюдали Хлоя и агент Перес.

У Марион зазвонил мобильник.

— Все нормально? — спросила Хлоя.

— Слегка нервничаю, но в общем все в порядке. А что у вас?

— Мы наготове. Отсюда все отлично просматривается. У меня в мобильнике есть фотокамера с зумом, я могу увеличивать изображение. Могу сделать видеозапись с крупными планами, если нужно. Когда Троянец появится, мы его не упустим.

— Пожалуйста, передай телефон агенту Перес.

— Мисс Марш?

— Все как договорились, без стрельбы? Троянец подходит ко мне, вы его вычисляете, а потом задерживаете в стороне от толпы.

— Да, все так, — ответила Перес.

Завершив соединение и вернув телефон Хлое, она, не удержавшись, с досадой взмахнула рукой:

— Я не понимаю, в чем заключается ваш план! Как мы вычислим Троянца? Здесь же полно народу!

Хлоя взглянула на часы. 9.51.

— Сейчас увидите.

Перес заговорила в «уоки-токи»:

— Все готово. Засранец должен появиться с минуты на минуту. Не упустите его!

Затем проверила предохранитель револьвера.

При виде оружия Хлоя широко распахнула глаза:

— Но Марион сказала…

— Мне плевать. Я пришла сюда, чтобы сделать свою работу. И я ее сделаю.

Перес вытерла пот со лба.

Хлоя промолчала.

9.52

— Что-то мне не по себе, — пробормотала Перес. — Я поставила двух своих людей на разных концах улицы и еще одного отправила в ближайшее кафе. Если ваш план провалится, Большой Па будет недоволен. А ты ведь знаешь, что это значит, правда?

— Всё получится, — прошептала Хлоя.

9.54

Толпа густела.

— Черт! — нервно произнесла Перес. — Все как с ума посходили! Это же невозможно — столько народу!.. Больше, чем в субботу вечером! Кстати, почему вы так настаивали на встрече ровно в девять пятьдесят пять, ни раньше, ни позже?

— Потому что продолжение будет ровно в десять, — ответила Хлоя. — Мы дали Троянцу пять минут форы, чтобы ровно в десять он уже точно был в толпе.

9.56

Хлоя наблюдала за движением в толпе через объектив камеры мобильника, периодически нажимая на зум. Людей собралось несколько сотен. В основном молодых. Немало было и подростков. Она сосредоточилась на том месте, где сидела Марион, машинально отмечая находящихся поблизости людей. Какой-то рэпер в синей куртке с капюшоном… Велосипедист… Клоун…

— Перес — всем стрелкам. Троянец, скорее всего, уже здесь. Он должен бродить где-то рядом с Марион. Будьте бдительны. Это может оказаться кто угодно.

9.57

Рэпер в синей куртке застыл на месте. Велосипедист толкал перед собой велосипед. Клоун пускал мыльные пузыри. Чуть дальше скандалила какая-то пара. Еще дальше несколько человек танцевали.

— Как вы рассчитываете его узнать? — спросила Перес.

— Очень просто, — ответила Хлоя. — Помните ту историю на пляже? Троянец надел такую же маску, как все остальные. Так вот, мы решили применить его тактику, но обратить ее против него. Мы решили устроить фриз-моб.

9.58

— Фриз-моб? Это еще что?

Велосипедист оседлал велосипед. Клоун выдул огромный мыльный пузырь. Пара продолжала ругаться. Танцоры демонстрировали сложный хореографический номер.

— Есть интернет-сообщество, которое устраивает фриз-мобы. Или флеш-мобы. Я вхожу в лос-анджелесскую группировку, там больше тысячи человек[18]. Они договариваются между собой — собраться в определенном месте, в определенное время…

9.59.30

Перес сжала рукоятку револьвера, Хлоя — мобильный телефон.

— …и ровно минута в минуту…

55 секунд. Велосипедист затормозил.

56 секунд. Клоун перестал выдувать мыльные пузыри.

— …секунда в секунду…

58 секунд. Скандальная пара замолчала.

59 секунд. Танцоры замерли.

Было такое ощущение, что время вдруг остановилось.

10.00.00

Вся улица, как один человек…

…каждый прохожий…

…каждый из присутствующих…

…застыл неподвижно…

…словно внезапно окаменел!

— FRE-E-EZE! — закричала Хлоя. — Никому не двигаться!

Марион оглянулась по сторонам. Зрелище было совершенно сюрреалистичное. Не считая одного-двух прохожих, все люди превратились в статуи. Улицу словно парализовало. Теперь она напоминала фотографический кадр.

Марион знала, что фриз-моб длится минуту — таковы правила игры.

Теперь настала ее очередь вступить в эту игру.

Она вскочила с места и бросилась бежать.

Никто на нее не реагировал. Как и было предусмотрено. Никто… кроме одного человека.

Марион почти сразу его заметила.

Хлоя, указывая на него сверху, закричала:

— Вот он! Рэпер в синем капюшоне!

Человек попытался догнать Марион, одновременно оглядываясь по сторонам. Он явно не понимал, что происходит.

— Он бежит за ней! — закричала Хлоя. — Это он! Это Троянец!

— ПЕРЕС — ВСЕМ! ЧЕЛОВЕК В СИНЕМ КАПЮШОНЕ! ЗА НИМ! БЫСТРЕЙ! БЫСТРЕЙ!

В следующую секунду Перес бегом бросилась вниз по лестнице.

Один человек выбежал из уличного кафе, еще двое подбежали с противоположных концов пешеходной зоны. Толпа зашевелилась.

Трое мужчин окружили Троянца.

— Стоять, ублюдок! — приказал первый.

— Эй! — закричала Марион. — Вы же сказали, что не…

В воздухе что-то сверкнуло. Один из агентов упал на землю с ножом в шее. Двое других одновременно выстрелили. Толпа рассеялась с криками ужаса. Троянец бросился вперед, мгновенно оказался возле одного из своих противников, заломил ему правую руку за спину и ударил ребром ладони по горлу. Потом развернулся к другому и, резко вскинув ногу вверх, ударил его в лицо, отчего тот рухнул навзничь.

Три агента буквально за несколько секунд были выведены из строя.

Троянец повернулся к Марион. Из-под капюшона виднелась маска древнего воина. Он направился к ней.

— П-подождите… — пролепетала Марион, выставляя руки вперед.

Но тут появился еще один человек, вооруженный двумя пистолетами-пулеметами.

Брауни. Наемник Большого Па.

Вся улица заполнилась жутким грохотом.

Троянец повернулся и бросился бежать.

— Брауни! — закричала Перес. — Ты в него не попал!

Марион, бледная, дрожащая, была вне себя от страха и ярости.

— Вы обещали мне, что не будете применять оружие! Вы сказали, что никакой угрозы для посторонних не будет! А он… вот этот тип… он ведь уже не работает на Большого Па!

— Вот как? — невозмутимо сказала Перес. — Значит, Большой Па вам солгал? Тем хуже для вас…

Она повернулась к Брауни, не обращая внимания на лежавших на земле агентов:

— В этот раз мы его не упустим! Смотри не промахнись!

Они пустились вдогонку за убегающим Троянцем. Марион растерянно смотрела им вслед.

У нее зазвонил мобильник.

— Я его вижу!

Хлоя.

— Видишь?.. Где он?

Хлоя возбужденно подпрыгивала на месте, по-прежнему оставаясь на своем наблюдательном пункте — на балконе третьего этажа.

— Он перебежал на Четвертую улицу, прямо у вас за спиной! Там большое здание — паркинг. Троянец внутри.

Марион хотела позвать агента Перес и Брауни, но они были уже далеко.

У нее оставалась всего секунда на размышление.

Она бросилась на соседнюю улицу.

Марион пробиралась между рядами машин в полутемном паркинге.

Явиться сюда одной было глупо. Невероятно глупо. Что она рассчитывала сделать?

Ее взгляд упал на небольшой белый фургон.

Марион остановилась затаив дыхание.

Затем медленно и бесшумно приблизилась.

Обычный фургон, из тех, в которых развозят товары на заказ… Задние дверцы приоткрыты.

Марион раскрыла их пошире, чтобы заглянуть внутрь.

На покрытом армейским брезентом полу лежала папка с документами. Марион сразу узнала их — это были научные материалы Адриана.

— Черт возьми!..

Мощный толчок в спину — и она оказалась внутри.

Дверцы захлопнулись. Звякнула задвижка. Марион оказалась в полной темноте.

— Нет!

Другого выхода не было. Прямо перед ней была глухая перегородка.

— Нет! — снова закричала Марион.

Ее охватил ужас.

Она снова стала пленницей.

Агент Перес осторожно двигалась по паркингу, держа пистолет обеими руками.

— Он здесь, я уверена, — сказала Хлоя. — Я его видела. Марион вошла почти сразу вслед за ним.

— Оставайся сзади! — приказал ей Брауни, устремляясь вперед. Его лицо искажала гримаса ненависти. — Этот подонок убил Микадо! Я с него шкуру живьем сдеру!..

В самом центре паркинга возник чей-то силуэт.

— Лежать!

В следующий миг раздался первый выстрел.

Агент Перес упала.

Второй.

На этот раз Брауни задел Троянца.

Третий.

Брауни рухнул на пол, лицом вниз.

Троянец, хотя и раненный, продолжал оставаться на ногах.

Он двинулся прямо к Хлое.

— Альтман! — закричала Марион в телефон. — Троянец захватил меня в плен! Все бумаги у меня!

— Что?!

— Я заперта в белом фургоне, на первом уровне паркинга на Четвертой улице! Я не могу выйти, но материалы Адриана у меня! Они здесь, я держу их в руках!

— Черт возьми! Но как…

— Нет времени объяснять! Действуйте!

Она расслышала обрывки приказов, которые Альтман отдавал подчиненным. Затем он произнес уже громче, обращаясь к ней:

— Не отключайтесь! Мы сейчас вычислим ваши координаты. В этом секторе десятки патрульных машин, полиция прибудет через пару минут! Они вас освободят!

Марион дрожала от озноба. Она все яснее осознавала, какое это было безумие — действовать подобным образом.

— Главное — не отключайтесь! — повторил Альтман. — Я выезжаю…

Он слегка запыхался. Кажется, он говорил на бегу.

— Кстати, насчет военного… вы были правы… — прибавил он.

— В чем?

— Мы вышли на след… Фог… действительно сотрудничал… с одним человеком… инструктором израильской армии… Тот лишился пальцев в Ираке… когда обезвреживал бомбу… Это не морской пехотинец… но тоже военный, как видите… этот сержант участвовал в эксперименте Фога…

Марион услышала, как хлопнула дверца кабины и почти одновременно взвыла сирена.

— Отчаянный человек, сорвиголова… — продолжал Альтман. — Много раз подвергался взысканиям… После операции ушел в отставку… пропал из виду… Где-то у меня было записано его имя…

Марион вздрогнула: кто-то открывал дверцы фургона.

Альтман произнес имя, но Марион его не расслышала.

— Как?.. — переспросила она.

Дверцы распахнулись.

Троянец стоял перед ней.

Его одежда военного покроя и бронежилет были в крови.

В руке он держал пистолет, дуло которого приставил к виску Хлои.

— Шеновиц, — повторил Альтман. — Сержант Кора Шеновиц. Это женщина.

Троянец снял маску.

— Привет, Марион, — сказала Кора.

Глава 58

Марион, оцепенев, смотрела на нее.

И не верила своим глазам.

— Выключи телефон, — приказала Кора.

— Ты… так это ты… это ты — Троянец?..

— Выключи телефон! Сейчас же!

Марион повиновалась. Лишь после этого, очнувшись, перевела взгляд на Хлою.

— Хлоя, ты заходишь сюда. Марион — вместе со мной в кабину. Поживей.

Обе исполнили приказ без единого возражения. Кора села за руль и резко рванула с места, продолжая сжимать в руке пистолет. Фургон выехал на улицу.

На колени Марион упал плоский прямоугольный предмет — новый айпад, на экране которого была карта Санта-Моники.

— Видишь красные точки?

— Д-да…

— Это патрульные машины. Они все оснащены Джи-пи-эс. Я получила пиратский доступ к серверу полиции. Следи за ними и указывай мне безопасный путь.

— Но…

Кора нацелила на нее пистолет:

— Ты хочешь снова увидеть Адриана? Да или нет?

Марион кивнула.

— Тогда делай, что говорю.

Фургон ехал по улице. Марион давала указания. Они повернули налево, проехали пару сотен метров, потом свернули направо. Затем снова налево. Марион услышала вой сирен. Полицейские машины промчались по параллельной улице.

— Так, отлично, мы от них ускользнули, — сказала Кора. — Продолжай.

Марион действовала чисто механически. Потрясение было настолько сильным, что она не могла оценивать ситуацию рационально.

Ее подруга. Простая фельдшерица из районной службы скорой помощи…

Не выдержав, она повернулась к Коре:

— Как… такое может быть?..

Кора издала сухой смешок:

— Я ведь тебя предупреждала, что следует остерегаться незнакомцев. В том числе и друзей в «Фейсбуке». Помнишь лекцию про «троянский синдром»?

Кровь заливала ее бронежилет, но Кора вела себя так, словно этого не замечала.

— Ты была моей целью. Я связалась с тобой. И ты сама все мне рассказала — назвала адрес, место работы, телефон, имейл… перечислила свои привычки…

Она выплюнула сгусток крови.

Фургон ехал с прежней скоростью.

— В Париже я была то Корой, то Троянцем. Я похитила твоего кота, когда он вылез в форточку, чтобы прогуляться. Дала посыльному пакет, в котором был айфон. Потом ездила с тобой в комиссариат. Послания, которые ты получала после того, как встретилась с отцом, я заранее составила и запрограммировала, чтобы ты получала их в определенное время. Ночные гонки, авария на загородном шоссе, перевернутая машина — всё это было запланировано. Я прекрасно научилась выполнять такие перевороты и заранее выбрала место, чтобы ничем не рисковать.

— А клиника?

— Я симулировала боли в позвоночнике. Когда знаешь, какие симптомы изображать, очень легко сделать так, чтобы твой обман не разоблачили. Потом я сделала несколько фотографий — как лежу в койке — и вышла из больницы сразу вслед за тобой. На всякий случай я предупредила персонал, что ложусь в другую больницу. Если бы ты позвонила, тебе просто дали бы номер моего мобильного телефона. Я вылетела в Лос-Анджелес следующим рейсом после твоего. А фотографии отправила тебе позже, чтобы ты думала, что я все еще прикована к постели. Но на самом деле я не отставала от тебя ни на шаг, Марион. Я профессионал. Я никогда не ошибаюсь.

— Зачем понадобился весь этот театр?

На губах Коры появилась зловещая улыбка.

— Чтобы создать Троянца.

Она остановила машину и стянула бронежилет. Футболка под ним насквозь пропиталась кровью. Кора достала из кармана шприц и вонзила его в бедро прямо сквозь одежду. Ее мертвенно-бледное лицо слегка порозовело.

— Нужно было, чтобы ты в него поверила, — продолжала она. — Чтобы по-настоящему его испугалась. Чтобы слушалась его беспрекословно. Я буквально собрала его по частям, словно чудовище Франкенштейна. Но жизнь в него вдохнула ты. И преподнесла его на блюдечке всем остальным.

Фургон снова тронулся с места. Время от времени Кора словно невзначай приподнимала дуло пистолета, нацеливая его на Марион.

— Благодаря тебе, твоему страху, твоим реакциям наши диалоги стало изучать ФБР. Троянец стал для них противником номер один.

— Я по-прежнему не понимаю…

— Сейчас объясню. Я была инструктором в израильской армии. Одним из лучших бойцов лучшей армии в мире. Представь себя на моем месте. Ты знаешь десять языков, умеешь все: внедряться, сражаться, взламывать любые базы данных, манипулировать людьми и обстоятельствами. Ты воюешь в Афганистане, потом в Ираке. И вот в один прекрасный день у тебя в руках взрывается бомба, и ты теряешь пальцы. Армия назначает тебе пенсию и говорит: спасибо, вы свободны, всего хорошего.

Кора свернула в лабиринт узких улочек. Ее лицо исказила гримаса боли.

— Тогда я и встретила Адриана Фога. Он предложил мне участвовать в медицинском эксперименте. Он вернул мне то, что я потеряла. Для меня он был как бог. Если бы ты видела, на что он способен… Словом, я оставила военную карьеру, но мы с ним поддерживали связь. Через какое-то время у него начались проблемы. Когда погибла его жена, он чуть не съехал с катушек. Он подозревал всех. Особенно Холлборна и своего папашу, Большого Па…

Кора свернула в переулок.

— Адриан никому не доверял, он был совершенно раздавлен. Мы с ним общались в «Фейсбуке». Я тогда жила в Европе, искала работу. Он начал рассказывать мне о тебе. Он заплатил мне, чтобы я приехала в Париж и стала наблюдать за тобой. Он хотел узнать, что с тобой стало. Для меня это была просто рутинная работа. Но я понимала, что у него есть какие-то тайные соображения на твой счет. Так продолжалось несколько месяцев. Я подружилась с тобой. И вот однажды Адриан мне позвонил. И сказал, что в него стреляли в Лос-Анджелесе. Что теперь ему приходится скрываться.

Кора остановила машину.

Кровотечение из ее раны на груди все усиливалось.

— Я тут же вылетела к нему. Мы встретились прямо в аэропорту. Адриан был серьезно ранен. Он отдал мне свой отрезанный палец, в специальном контейнере со льдом. Сказал, что целью убийц была Хлоя, его дочь. Что кто-то охотится за ним из-за его научных материалов, которые стоят целое состояние. Он собирался их опубликовать. Еще Адриан сказал, что оставил послание для тебя в компании по прокату автомобилей рядом с аэропортом. Он знал, что ФБР клюнет на такую приманку. Всё остальное он предоставил мне делать по моему усмотрению.

— Но… тогда получается, что…

— Да, Марион. — Кора выключила мотор. — Я не похищала Адриана Фога. Никто этого не делал. — И, повернувшись к Марион, она добавила: — Я работала на него.

Глава 59

Аарон Альтман метал громы и молнии:

— Черт возьми, да как же вы могли их упустить!

Вся улица, на которой располагался паркинг, была запружена полицейскими машинами. Вой сирен, толпы копов…

У Альтмана зазвонил мобильник.

— Кто там еще? — раздраженно рявкнул он.

— Штаб-квартира ФБР. Мы получили электронное письмо. Оно адресовано вам.

— И что? Думаете, у меня сейчас нет забот поважнее? Черт, кругом бардак!

— И у нас в том числе. Только что звонил полковник Холлборн. А также генеральный прокурор и мистер Фигероа. Все они получили точно такое же сообщение.

— Что?

— Точную копию письма, адресованного вам.

— Бред какой-то… Ну и что там, в этом письме?

Собеседник зачитал текст.

Альтман побледнел.

Кровь Коры уже пропитала все водительское сиденье. Ее лицо было синевато-бледным. Марион, объятая страхом и гневом одновременно, с трудом сдерживала желание закричать.

— Значит, Адриан нанял тебя на работу! Это он заставлял тебя все это делать?

— Нет. — Голос Коры звучал все слабее. — Он просто дал мне несколько основных указаний. Подробный план я составила сама. Он состоял из четырех частей: заставить тебя приехать, поместить Хлою в надежное место, обезвредить противников Адриана, водрузить флаг. Потом механизм запустился и начал работать. Мне оставалось только переходить от одного пункта к другому.

— Ты забыла об одной детали: вместо того чтобы защищать Хлою, ты решила ее убить! Ты бросила ее связанную в озеро!

— Это правда. Когда я увидела эти знаменитые материалы, у меня тоже помутилось в голове, как и у всех остальных, кто за ними охотился. Ты даже не представляешь себе, сколько они стоят. Но Адриан это знал. И конечно, он полностью мне не доверял — не настолько он наивен. Материалы были неполными. Многих страниц не хватало. Так что мне пришлось вернуться к исходному плану. Поэтому я и собиралась назначить тебе новую встречу. Мне так или иначе пришлось бы связаться с тобой. — Кора снова выплюнула сгусток крови. — Адриан хитер — он устроил всё так, чтобы я нуждалась в тебе. А ты — во мне…

Кора опустила голову, разглядывая свою рану.

— Но в этот раз ты меня переиграла, чего уж там.

— Где Адриан?

— Я не знаю. Это ты должна его найти.

— Что?!

Кора все сильнее оседала в водительском кресле.

— Вот и все, Марион… Мы подошли к четвертому этапу. Осталось только водрузить флаг…

Она сунула папку в руки Марион:

— Материалы будут у тебя. Адриан так хотел… Ему нужно было, чтобы ты их получила. Он особенно настаивал на том, что никто, абсолютно никто другой не должен до них добраться, кроме тебя. Весь его план основывался на этом…

Ее окровавленные пальцы коснулись айпада.

— Я недавно отправила послание всем остальным. Посмотри… что там написано.

Марион нашла письмо и прочитала:

— Да ты совсем спятила! Они решат, что я виновна!

— Да, Марион. Флаг — это ты. Я тебя водрузила. На самом высоком месте, чтобы было заметно издалека. Чтобы все смогли тебя увидеть. — Кора стиснула ее руку. — У тебя нет выбора… Если захочешь из этого выпутаться, тебе придется найти Адриана… Он назначил тебе свидание где-то… в Венис-Бич… Это здесь… Он сказал… Он сказал, что ты должна послушать его любимую мелодию… она поможет тебе найти место.

— Любимую мелодию?..

— Только… с тобой никого не должно быть… Это обязательно… Никого…

— Кора!

Но та ее уже не слышала.

— Мне было приятно… быть твоей подругой… Привет, красотка…

Сержант Шеновиц выпустила руку Марион.

Дыхание Коры замерло.

Она была мертва.

Глава 60

Стоя в пустынном переулке, Марион и Хлоя в ужасе смотрели на мертвое тело Коры. Огромная лужа крови, растекшаяся по всей кабине, производила жуткое и одновременно завораживающее впечатление.

— Значит, моего отца никто не похищал, — наконец произнесла Хлоя бесцветным голосом.

— Нет.

— Но это… этого не может быть…

Она повернулась к Марион. В глазах девочки стояли слезы.

— И это — мой отец!.. Если он был свободен… зачем он все это делал?

Марион прижала ее к себе.

Она не знала, что ответить. Мысли у нее путались.

Вдалеке завыла полицейская сирена.

— Нужно уходить. Нельзя здесь оставаться. Кора говорила, что Адриан назначил мне встречу в Венис-Бич. Мы уже здесь. Она сказала, что я должна услышать его любимую мелодию. Что это поможет мне его найти.

— Я… я больше не могу…

Девочка дрожала всем телом.

Марион еще крепче обняла ее:

— Хлоя! Твой отец тебя любит. Ты ведь это знаешь, правда?

— Д-да…

— И я тоже тебя люблю! У него конечно же были причины… — Марион и сама с трудом сдерживалась, чтобы окончательно не сломаться. — Нужно держаться! Мы с тобой вместе! Ты и я!

— Ты и я…

— Вместе мы выстоим!

— Да…

— Сосредоточься. Вспомни, что ты говорила про его любимую музыку.

— «Кин». Так называется его любимая группа. Он ее слушал постоянно. Особенно песню «В том месте, о котором знаем только мы»[19].

— В том месте, о котором знаем только мы… — машинально произнесла Марион по-французски.

Да, она знала эту песню. Романтическую и грустную, в которой говорилось о том, что близко каждому человеку, — об уходящем времени и о тех вещах, которые от нас ускользают. О желании отдохнуть хотя бы недолго. О мечте начать все с нуля…

Звуки полицейских сирен приближались.

Марион обхватила голову руками:

— Черт!.. Место, о котором знаем только мы… Начать с нуля… Адриан сказал, что я пойму…

— Он каждый день бегал вдоль здешнего пляжа…

Марион выпрямилась:

— Что?

— Отец бегал вдоль пляжа… С плеером, в котором звучала эта музыка… Помнишь, я тебе рассказывала?

— Да-да… я помню…

— Лагуна-Бич далеко отсюда. Иногда он здесь и ночевал.

— Что? Он оставался на ночь где-то здесь?..

— Да.

— Где? В отеле?

— Не знаю. Мама, наверное, знала…

Марион изо всех сил пыталась сосредоточиться.

Мест, о котором знаем только мы…

Тайное место…

Связанное с каким-то их общим воспоминанием…

Адриан говорил, что она поймет…

Начать с нуля…

Ноль!

Она буквально услышала, как что-то щелкнуло в голове.

— Карту, быстро!..

Марион схватила айпад. Вошла в Сеть. Загрузила местные карты. Ввела два слова в поисковик.

И ответ пришел.

Марион, потрясенная, обернулась к Хлое:

— Боже мой… кажется, я знаю, где твой отец!

Марион и Хлоя выбежали из переулка на улицу. Сирены завывали где-то совсем рядом.

— Быстрее на пляж! — закричала Хлоя. — Нас никто не различит среди джоггеров, их там всегда много…

Они пересекли улицу и выбежали на набережную.

Там был длинный променад, с маленькими магазинами и кафе с двух сторон. Народу гуляло довольно много. Туристы, родители с детскими колясками, велосипедисты…

Марион ускорилась, одновременно глядя по сторонам на номера домов.

Натан где-то здесь, рядом, совсем близко. Он оставил им эту песню как путеводную нить. Она вела их, указывала им дорогу. Марион казалось, что она уже различает его лицо…

Она двигалась все быстрей. Номера мелькали перед ней, соединяясь в сплошные ряды цифр.

Сердце болезненно колотилось, эти удары отдавались во всем теле.

Хлоя старалась не отставать.

Быстрее.

Еще быстрее.

И вот наконец нужный дом.

Они были на месте.

— Натан! — не выдержав, закричала Марион.

— Папа!

Двухэтажный дом напоминал один из бесчисленных сувенирных магазинчиков. Однако дверь была заперта, окна и витрины закрывали ставни. На фасаде был изображен Нотр-Дам. Вывеска гласила: «Нулевой километр».

Место, рядом с которым Марион и Натан впервые поцеловались.

Это не могло быть случайным совпадением.

— Нужно его обойти! — быстро произнесла Марион. — Сзади наверняка есть другой вход!

Они обежали дом, перелезли через ограду и спрыгнули на небольшую пустую площадку.

Перед ними действительно оказалась небольшая дверь.

Марион подергала ручку. Заперто.

Оглядевшись, она увидела груду каменных блоков.

Марион схватилась за один из них.

— Помоги мне, — попросила она Хлою.

Они с двух сторон взялись за этот импровизированный таран и ударили в дверь.

Еще раз.

И еще.

С третьего удара дверь подалась.

Глава 61

Марион и Хлоя ожидали чего угодно, но только не этого.

Изнутри дом ничуть не напоминал сувенирный магазин.

Он вообще ни на что не походил.

Двухэтажное здание словно выдолбили изнутри: все внутренние перегородки и перекрытия были убраны, так что образовалось одно огромное помещение с выкрашенными белой краской стенами, что-то вроде гигантского лофта. Здесь царила абсолютная тишина.

Можно было подумать, что они оказались в мавзолее.

— НАТАН! — во весь голос закричала Марион.

— ПАПА!

Их крики эхом разнеслись по пустому пространству.

Никакого ответа.

Они сделали несколько шагов вперед.

Обычная кровать. Кухонный гарнитур. Телевизор. Книги.

Пол выложен белоснежной плиткой, абсолютно чистой, лишь подернутой тонким слоем пыли.

От бывшего сувенирного магазина «Нулевой километр» остался только фасад. Все остальное напоминало оптическую иллюзию.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Хлоя. — Отец ведь должен быть здесь, разве нет?

Марион, не отвечая, разглядывала мебель и книги.

Что-то было не так.

— Здесь нет ничего настоящего, — наконец сказала она.

— То есть как? — недоуменно спросила Хлоя.

— Это не книги. Это муляжи. К телевизору не подключена антенна.

Марион подошла к кухонному гарнитуру. То, что издалека казалось плитой, на самом деле ею не являлось. Марион смотрела на непонятный шкаф, смутно припоминая, что недавно видела нечто похожее.

Она покрутила ручки конфорок. Никакого результата.

— И плита не работает…

— Сплошные подделки… — растерянно произнесла Хлоя.

Это место было полностью фальшивым.

Одной гигантской декорацией.

Приманкой.

Уже отойдя от плиты, Марион внезапно развернулась и снова бросилась к ней.

Она вспомнила, где видела точно такую же прямоугольную металлическую пластину, как здесь, на передней панели — на дверце сейфа на судне Адриана.

Она прижала обе ладони к этой пластине. Спустя несколько секунд пластина осветилась изнутри. Марион ждала, пока сканирование закончится. Затем послышался слабый щелчок и тут же — какой-то шум у нее за спиной.

Марион обернулась.

В центре комнаты в полу открылся люк.

Здесь был еще и подвал.

Огромное подвальное помещение было пустым и страшно холодным. Его заливал безжизненный синеватый свет.

Марион и Хлоя спустились по крутой лестнице, держась за руки. Обе с трудом справлялись с учащенным сердцебиением.

Вдоль стен тянулись громоздкие металлические корпуса какой-то сложной медицинской аппаратуры. Она работала — на панелях приборов мигали разноцветные лампочки. Какие-то непонятные устройства, центрифуги, всевозможное лабораторное оборудование… В углу стояла больничная кровать. Марион ее узнала — именно на ней лежал Натан, прикованный за ногу наручниками. Они тоже были здесь, но уже расстегнутые. Натан исчез.

Марион увидела на стене выключатель и нажала клавишу. Под потолком вспыхнул яркий свет, и только тогда она заметила квадратную ванну посреди комнаты, наполовину вделанную в пол, — скорее нечто вроде небольшого бассейна, размером примерно три на три метра, заполненного прозрачной голубоватой жидкостью, студенистой на вид — чем-то средним между водой и льдом. Эта непонятная субстанция слегка колыхалась, образуя на поверхности гребешки, напоминающие рябь на воде, но более плотные.

Под ее прозрачной толщей на дне бассейна лежало неподвижное тело.

И Марион узнала его.

Она прижала обе руки ко рту, чтобы не закричать. Хлоя пошатнулась и бессильно опустилась на ступеньки лестницы.

Марион, плача, приблизилась к бассейну и обошла его по периметру.

Тело в прозрачном ледяном гробу выглядело застывшим и безмятежным, как надгробная скульптура.

Марион смотрела на свою былую любовь.

Натан был таким же, как в ее воспоминаниях.

Прекрасным. Нежным. Умиротворенным.

Казалось, он только что уснул.

С каждой стороны бассейна стояли деревянные щиты с надписями, запрещающими касаться замораживающей жидкости.

Марион подняла глаза. На столе перед собой, рядом с компьютером, увидела небольшой пульт, под ним лежала написанная крупными буквами записка:

Она нажала кнопку включения. Позади компьютера засветился огромный настенный экран.

На нем появилось лицо Натана.

Хлоя, сидя на ступеньках лестницы, молча плакала.

Натан схватил стопку бумаг со стола.

Он положил стопку бумаг обратно на стол. Плени Натана поникли.

Он глубоко вздохнул.

Затем пристально и в то же время нежно взглянул с экрана прямо в глаза Марион.

Они с Хлоей выслушали Натана до конца. Потом, обнявшись, долго плакали. Потом занялись необходимыми приготовлениями. Когда закончили, Хлоя подняла глаза на Марион:

— И что теперь?

— Теперь будем ждать.

Глава 62

— Марион! Хлоя! Вы здесь? — донеслось сверху.

Они переглянулись.

— Это Альтман! — прокричал агент ФБР. — Всё в порядке! Мы обнаружили тело Коры Шеновиц! И проверили ее айпад. Марион, мы знаем, что это она отправила те четыре письма! Вы невиновны! Доказательства налицо! Вами манипулировали, как и всеми нами. Генеральный прокурор уже в курсе! Вы можете выйти, вам нечего бояться!

Марион открыла люк.

Альтман спустился по лестнице, вытирая пот со лба:

— Слава богу! Вы целы и невредимы!

Он раскинул руки и обнял обеих.

Хлоя не выдержала и разрыдалась — настолько сильным оказался стресс.

Марион сжимала в руках бумаги Адриана.

— Не беспокойтесь! — продолжал Альтман. — Троянец мертв, район оцеплен полицией. Я вызвал сюда копов со всей округи! Большому Па до вас не добраться.

Затем он произнес уже в «уоки-токи»:

— Центральная, это Альтман! Я нашел Марион Марш и Хлою Фог! Присылайте карету «скорой помощи».

Он назвал адрес и дал отбой. Потом сообщил:

— «Скорая» прибудет через пять минут.

И улыбнулся.

Хлоя продолжала сотрясаться в рыданиях.

Альтман подошел к бассейну и увидел застывшее тело Адриана:

— Невероятно!.. Так значит, Адриана Фога держали здесь в плену? Что же произошло?..

— Аарон?

— Да?

Марион по-прежнему не двигалась с места:

— Как вы нашли этот дом?

— Мы проверяли здесь все здания. Мы знали, что вы скрылись в этом районе.

— Да, но как вы смогли так быстро найти нужное место?

Альтман с некоторым замешательством ответил:

— Кое-кто видел, как вы сюда зашли… и сообщил об этом полиции…

Тут он заметил настенный экран, с которого на него смотрело застывшее лицо Адриана Фога.

— А это что?

— Адриан вам сейчас все объяснит, — ответила Марион. — Он оставил сообщение. Это должно вас заинтересовать.

Она взяла пульт и нажала кнопку «play».

Пристальный взгляд ярко-зеленых глаз Адриана, казалось, пронзает комнату насквозь.

Марион выключила запись.

Затем повернулась к Альтману:

— Никто вам не звонил и не сообщал, в какой дом мы вошли. Вы знали адрес. Потому что раньше здесь уже бывали. Вы убили Еву. Стреляли в Хлою. И вы в конечном счете виновны в смерти Адриана.

— Что? Да вы с ума сошли! С чего я стал бы все это делать? Я работаю в ФБР! Принимаю участие в создании самой масштабной базы биометрических данных в мире! Я всегда пытался остановить Большого Па! Потому что, если люди вроде него получат возможность легко менять собственные отпечатки пальцев, мир захлестнет волна терроризма, и тогда…

— ВЫ ЛЖЕТЕ!

Альтман мгновенно замолчал.

Устремив на него безжалостный взгляд, Марион продолжала:

— Вы хотите заставить меня поверить, что действуете в интересах своей страны. Что вами движет патриотизм. Ничего подобного. Вас интересуют только деньги. Я нашла кое-какую информацию в Интернете. После того как министерство обороны перестало финансировать исследования Адриана Фога, ФБР начало против него расследование. У него не осталось средств. Как было продолжать работу в таких условиях? Фонд Фога требовал расходов, нужно было платить персоналу, приобретать оборудование… Как было удержаться на плаву? Оставался лишь один выход: обратиться к частным благотворительным организациям. Этих денег хватало на то, чтобы худо-бедно сводить концы с концами. Мне удалось найти список спонсоров, и вот что я выяснила: самым щедрым среди них было некое анонимное общество со штаб-квартирой в Нассау, на Багамских островах…

Марион обвиняющим жестом устремила указательный палец на агента ФБР.

— Да, на Багамах. Именно там, куда вы регулярно ездите рыбачить вместе с сыном, не так ли, Аарон? Интересно, что еще можно выяснить на этот счет, если навести дополнительные справки? Мне почему-то кажется, что всплывет именно ваше имя. А вот и ваш мотив — деньги. Клеточная регенерация, заново выросшие пальцы, а дальше, кто знает, и другие органы — печень, сердце, почему бы и нет? Перспективы открывались совершенно захватывающие. На этом можно было сделать громадное состояние. Холлборн преподнес вам Адриана Фога на блюдечке. Когда поняли истинную ценность его медицинских экспериментов, вы не смогли устоять. Вы завидовали Адриану — его деньгам, его таланту, его власти. Итак, ваша личная операция, под прикрытием ФБР, преследовала только одну цель: присвоить Фонд Фога и все открытия Адриана, лишить его авторских прав. А заодно — жены и дочери. И в довершение всего — отца; Большой Па был для вас этакой вишенкой на торте. Если бы даже об этом когда-нибудь узнали, вы, имея на руках материалы Адриана, могли сбежать с ними куда угодно — любая страна приняла бы вас с радостью.

Альтман все чаще моргал, словно желая очнуться от дурного сна. Его кулаки сжимались и разжимались. Затем на его лице появилась зловещая усмешка.

— Хорошо, Марион, хорошо… Предположим даже, что вы — чертовски догадливая маленькая сучка… Но теперь моя очередь объявить вам плохую новость. Как вы думаете, почему я вызвал «скорую»?

— Не знаю, — ответила Марион.

Альтман выхватил из кобуры револьвер:

— Потому что я, к несчастью, обнаружил здесь два мертвых тела. Ваше и Хлои. Отдайте мне бумаги. Немедленно!

Марион даже бровью не повела.

— Хлоя, — спросила она, — ты всё записала?

— Да, — ответила девочка.

— Отлично. Теперь можно отсылать файл.

Хлоя нажала кнопку пульта.

Альтман быстро переводил взгляд с Хлои на Марион:

— Что за?..

— Скрытая камера, Аарон, — ответила Марион. — Наш разговор записывался на видео.

— И я только что отправила эту видеозапись в «Фейсбук», — прибавила Хлоя. — Одно нажатие кнопки — и готово. — Она указала пальцем на экран. — Отец объяснил нам, как это сделать. Он заранее приготовил вам ловушку.

Из горла Альтмана вырвался нервный смешок:

— «Фейсбук»? Вы что, серьезно?.. Я агент ФБР! Я уничтожу эту видеозапись, как только она появится в Сети!

— Это вам вряд ли удастся. Адриан оставил нам очень большой список контактов. Всех своих друзей в «Фейсбуке» — журналистов, руководителей телеканалов, редакторов крупных газет… Я добавила в этот список Катрин Борман, мою патронессу, главу компании «Франс телевизьон». Прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем, видеозапись с вашим саморазоблачением уже попала ко всем этим людям. Их тысячи в разных уголках мира.

Все это время Марион пристально смотрела своему противнику в глаза.

— Всё кончено, Альтман. Недавно вы жаловались, что у вас нет друзей. Ну что ж, теперь их у вас целая куча!

В следующий миг она швырнула бумаги в бассейн.

Альтман в ужасе завопил:

— Нет!

И бросился в густую замораживающую жидкость. Его кожа мгновенно посинела. Он поплыл. Листы бумаги трепетали на студенистой поверхности. Он протянул к ним скрюченные пальцы. Ему почти удалось их схватить. Мертвый Адриан, казалось, улыбался со дна бассейна.

Альтман плыл все медленнее.

Его рот раскрылся в немом крике.

Тело застыло в студенистой массе.

Больше он не двигался.