Единственный ответ

5

Небо, как и всегда, было бесконечно голубым, ни одно облако не осмеливалось показаться на горизонте. Луис держал свою семиметровую яхту пришвартованной на пристани, выдающейся вперед в море с собственного пляжа ниже виллы. Девушки вместе приготовили еду для пикника и потом отнесли корзину вниз по крутым ступенькам туда, куда раньше ушли мужчины, чтобы подготовить яхту.

– Сегодня будет особенный день, – сказала Стелла с энтузиазмом. – Луис, ты научишь меня управлять яхтой?

– Конечно. – Он помог Стелле забраться на борт и потом подал руку Карине. Их взгляды встретились, когда их руки соприкоснулись, а его рукопожатие было твердым и сильным.

– Добро пожаловать на борт, – ласково сказал он.

Карина немного покраснела и не ответила ему. Она заняла место на носу лодки и смотрела, как Луис с помощью Курта поставил парус и они вышли из маленькой бухты в открытое море. Хотя Карина спала немного, она не чувствовала себя усталой, а наоборот, все ее чувства были обострены. Она ощущала себя как актер во время бенефиса, словно она вся была на виду, она видела все очень ясно: цвета – яркими и интенсивными, формы – четкими и геометрическими. Наклонившись в сторону, она спустила одну руку в море, создавая еще один маленький след в кильватере яхты рядом с большим. На море дул ветерок, который быстро гнал их по воде, натягивая парус, хотя океан вокруг был довольно спокойным, лишь небольшие чешуйчатые волны робко набегали на берег.

Луис стоял около мачты, показывая Стелле, какой канат управляет парусом. На нем были только шорты, и его тело выглядело худым и загорелым, когда он стоял рядом со Стеллой, одетой только в бикини. На мгновение Карина почувствовала укол ревности – не к своей сестре, а к себе самой, той девушке, которой она была, когда точно так же стояла рядом с Луисом вечность тому назад. Луис, должно быть, почувствовал на себе ее взгляд, повернулся к ней лицом, и с обостренной восприимчивостью Карина увидела, что он понял ее мысли и, обучая Стеллу, тоже как бы возвращал из небытия те давно прошедшие дни. После того как Стелла подняла и опустила парус пару раз и подвигала румпелем, она подошла и села рядом с Кариной.

– Как здорово! Пфу, уже жарко. Ты не помажешь мне спину маслом?

– А ты не хочешь, чтобы Курт это сделал? – спросила Карина, посмеиваясь, когда откупоривала бутылочку с маслом.

Стелла скривилась.

– Слишком рано, еще день. Ты сегодня очень спокойна. У тебя не болит голова?

– Нет, я в полном порядке.

– Быть здесь – это для тебя снова вернуться назад, в прошлое? – спросила Стелла, не в состоянии скрыть нотки удовлетворения в голосе.

– Не этого ли ты хотела?

– Я? Я ничего не хотела, – произнесла девушка простодушно.

– Ложь. Я знаю тебя с рождения, так что тебе вряд ли удастся меня одурачить. – Карина втирала масло в кожу Стеллы ниже линии бикини. – Вот, теперь ты можешь жариться на солнце сколько угодно. – Но прежде, чем отодвинуться, Карина сказала угрожающим тоном: – Я знаю, у тебя лучшие намерения, Стелла, но только вспомни, что случилось в последний раз: я сбежала от Луиса. Притащив меня сюда, ты можешь заставить меня убежать снова и на этот раз навсегда.

По лицу Стеллы скользнула тень. Она кивнула, но через две минуты уже весело смеялась с Куртом.

Они подплыли к пляжу, куда можно было добраться только с моря – высокие скалы из песчаника, покрытые оспинами пещер, окружали его со всех сторон. Там не было других лодок, и они порадовались, что займут это место. Но когда они подошли ближе, то увидели, что уже две компании расположились на песке.

– Боюсь, нам придется найти другой пляж, – заметил Луис. – Мне рассказывали, что здесь организовали службу морского такси, которые утром доставляют туристов сюда и забирают их только вечером. Так что, остаемся или попытаемся найти что-нибудь еще?

– О, нет, давайте останемся, – решила Стелла. – Там еще хватит места и для нас.

Поэтому Луис выбросил якорь, и они переправились на берег в резиновой лодке вместе со всем необходимым для пикника. Курт плыл рядом, так как для него не хватило места. После того как они расположились на пляже вместе с зонтиками и полотенцами, они плавали в море и играли в карты почти час. Потом выпили вина и много болтали. Карина пыталась напомнить себе, что она здесь только для того, чтобы понаблюдать за Стеллой и Куртом. Уж слишком было просто попасть в ловушку, расставленную солнцем, морем, настроением беспечности и невозможностью оставаться равнодушной. Во всяком случае, Стелла не позволит ей оставаться равнодушной. Но, к счастью, Луис тоже, казалось, был в беззаботном настроении, так что Карина смогла расслабиться и присоединиться к шуткам. Или, вернее, Луис был таким до тех пор, пока они не расположились отдохнуть и позагорать после ланча. Стелла скинула лифчик, не раздумывая ни минуты, и было очевидно, что она проделывала так и раньше, потому что Курт даже не повернул головы. Луис посмотрел на нее, а потом на Карину с забавной полуулыбкой, совершенно уверенный, что она не последует примеру сестры. Португальцы, Карина знала, невероятно ревнивы и требуют целомудрия от своих женщин. Загорая, она снимала лифчик только тогда, когда они с Луисом были на пляже совершенно одни, обычно на собственном пляже рядом с виллой или на таком уединенном, как этот. На общественных пляжах она всегда была прикрыта, зная, что он не одобряет этого. Но в данный момент, в минуту бравады, Карина скинула свое бикини так же, как Стелла, и бросила его на песок. Курт восхищенно взглянул на нее, а лицо Луиса окаменело, улыбка исчезла. Карина встретила его взгляд вызывающе. Ее глаза, казалось, говорили, что она больше не принадлежит ему и может делать все, что ей захочется.

Карина легла на спину и закрыла глаза, зажмурившись от солнца. Она почувствовала, как Луис лег рядом с нею, но не сделала ни единой попытки заговорить с ним и скоро заснула.

Чьи-то пальцы нежно гладили ее руку. Прикосновение было теплым и знакомым. Карина с довольным видом двинулась навстречу руке, которая слегка сжала ее руку. Потом она вспомнила, где она, и ее глаза открылись. Луис лежал рядом с нею, опершись на локоть.

– Солнце высоко, – сказал он ласково. – Я не хочу, чтобы ты сгорела.

– А где остальные? – спросила Карина, увидев, что они одни.

– Купаются, – Луис жестом показал на море. – Хочешь, я намажу тебя маслом?

Карина слабо улыбнулась:

– Нет, спасибо.

– Ты скорее сгоришь, чем дашь мне коснуться тебя, не так ли? – сказал Луис, создавая между ними напряженность.

– Ты не слышал? – резко спросила Карина. – Ты сгоришь, если ты играешь с огнем. Я уже играла с огнем однажды и больше не собираюсь. – Поднявшись на ноги грациозным движением, она сказала: – Я, пожалуй, пойду искупаюсь, чтобы охладиться.

Она побежала к воде и плюхнулась в воду, присоединившись к Стелле и Курту, а Луис остался на берегу. Они плавали около получаса, но когда они вылезли, солнце было очень горячим, а единственная тень была под зонтиком. Луис был более или менее невосприимчив к солнечным лучам, его кожа уже покрылась таким темным загаром, что он не мог сгореть, но другие были гораздо более чувствительны, а Карина особенно.

– Это слишком много для меня, – объявила Стелла.

– Почему бы нам не вернуться на яхту и уплыть еще куда-нибудь?

– Для меня это было бы прекрасно. – Карина подняла свое полотенце, но уже не было нужды вытираться, так как солнце сделало это за нее.

Они вернулись на яхту, и Луис повел ее вдоль берега. Через некоторое время они попали прямо внутрь огромной пещеры в скале. Когда яхта вплыла в эту пещеру, солнце внезапно исчезло и вокруг похолодало. Взглянув вверх, выше кончика мачты, Карина увидела миллионы ракушек в горе, скреплявших песчаник: Огромный вес скалы, казалось, давил на нее, заставляя чувствовать себя маленькой и слабой. Курт и Стелла закричали, чтобы услышать эхо, но они тоже, казалось, почувствовали угрюмость этого места и замолчали.

Карина задрожала.

– Давайте вернемся. Это место словно могила.

Было и облегчением, и удовольствием снова вернуться на солнце. На этот раз они приплыли к большому общественному пляжу, почти сплошь покрытому зонтиками и телами. На пляже было кафе с тенистым навесом и припасами продовольствия, присылаемыми на это место с вершины скалы в корзинах, привязанных к веревке. Фирменным блюдом здесь были сардины, поджаренные на открытом огне. Рыбу – большую по английским стандартам, ловили в море и готовили тут же на месте, к ней подавали большую тарелку с салатом из зелени и куски хрустящего хлеба или чипсы, если вы англичанин и предпочитаете есть чипсы со всеми блюдами.

Все четверо отказались от чипсов, но набросились на сардины, уже проголодавшись после пикника, а жажду утоляли холодным пивом. Карина осторожно брала кусочки рыбы, стараясь вытащить все кости. Луис, наблюдая за ней, рассмеялся:

– Ты никогда не знала, как разделывать сардины.

Посмотрев на месиво, которое она сделала на тарелке, Карина тоже засмеялась, вдруг снова почувствовав себя молодой и счастливой.

Темные глаза Луиса остановились на ее лице, и она возвратила ему улыбку.

– Такая крошечная вещь, – сказал он так, чтобы слышала только она, – наконец заставить тебя засмеяться вместе со мной, а как трудно было этого добиться.

Взяв у нее тарелку, он начал быстро и ловко разделывать рыбу. Карина минуту наблюдала за ним, а потом сказала слегка хриплым голосом:

– Я была такой… неподдающейся?

– Нет, только холодная и отстраненная. Я уже начал бояться, что ты потеряла всю свою теплоту. – Их взгляды встретились. – Что это я убил в тебе теплоту.

Карина пристально посмотрела на него, но прежде чем смогла придумать, что ответить, Курт и Стелла закончили свой разговор. Поэтому Карина и Луис заговорили о чем-то другом.

После того как все поели, Луис арендовал на пляже один большой тент, и все устроились под ним. Карина пыталась почитать роман на португальском языке, который она нашла на вилле. Все книги на английском, которые она оставила на вилле, куда-то исчезли, их, вероятно, выбросила, как она подозревала, мать Луиса. Но присутствие рядом Луиса не давало ей сконцентрироваться. Каждые несколько минут Карина поднимала голову и оглядывалась вокруг, наблюдая за другими людьми, в действительности нисколько ими не интересуясь.

– Сможешь сплавать вокруг острова? – сказала Курту Стелла, и они оба побежали к морю, чтобы вплавь обогнуть большую высокую гору, которая торчала в середине залива.

Карина посмотрела, как они уходят, бросив свои попытки читать книгу.

– Это не опасно? – спросила она с заметным беспокойством.

– Нет, они оба прекрасные пловцы, и там в воде много каноэ и велосипедов, чтобы помочь им, если у них возникнут трудности.

– Надеюсь, что так. – Карина наблюдала за ними до тех пор, пока не удостоверилась, что этот заплыв им по плечу, потом стала снова рассматривать пляж. Вокруг постоянно двигались люди, но была одна группа, которая привлекла ее внимание. По их комплекциям и купальным костюмам на женщинах Карина догадалась, что это португальцы. Они стояли группой и разговаривали между собой в той манере, в которой обычно разговаривают все португальцы. Две женщины с краю этой группы, похоже, вели серьезный разговор, сопровождаемый множеством жестов. Одна из женщин держала за руку маленькую девочку в возрасте двух-трех лет. Ребенок нежно прижимался к матери, держа в руке ведерко и совок. На голове у нее была голубая панамка, и она была совершенно голенькая, ее маленькие ягодицы были такими же загорелыми, как и вся кожа.

Когда Карина увидела ребенка, ее губы сами сложились в улыбку, а лицо стало грустным и задумчивым.

– Это мог бы быть наш ребенок, – сказал осторожно Луис.

Карина повернулась, поняв, что он наблюдал за ней. На мгновение мучительное страдание наполнило ее сердце, когда Карина подумала, что могла никогда не иметь детей и, конечно, у нее никогда не будет ребенка от Луиса. Найдя защиту в насмешке, чтобы скрыть свои чувства, она дерзко сказала:

– Нет, не мог. Твоя мать никогда не позволила бы Ривейро ходить на пляже обнаженными – даже таким маленьким, как эта девочка.

Но Луис не был настроен так легкомысленно. Он взял ее за руку и сказал:

– Знаешь, я не верю, что ты такая суровая и твердокаменная, какой стараешься казаться. Я начинаю ясно видеть трещины в той стене, которую ты выстроила вокруг себя.

Карина пожала плечами.

– Люди меняются, когда становятся старше. Сейчас я не такая наивная, какой была раньше, вот и все.

– Разве ты никогда не хотела, чтобы у нас был ребенок?

– Конечно нет, – резко ответила Карина. – Это только все бы усложнило. Даже твоя мать советовала мне не заводить детей.

Он сразу же взглянул ей в лицо.

– Ты никогда не говорила мне этого. – Его губы сжались. – Ты решила защищать меня и от этого тоже?

– Что бы изменилось, если бы я рассказала тебе?

Луис внезапно с большим чувством сказал:

– Тебе не приходило в голову, что, утаивая от меня все те вещи, которые делали тебя несчастной, ты отрицала мое право защищать и оберегать тебя? Я думал, что единственная плохая вещь между нами, – это то, что у меня было много работы и мы не могли видеться так часто, как нам хотелось бы. Но я думал, что этот период закончится и все будет хорошо, и у нас снова будет много времени друг для друга. – Его голос задрожал. – Это был такой страшный, такой невероятный удар для меня, когда ты поехала навестить свою мать и написала, что не вернешься обратно.

– Послушай, все уже кончено. Я…

– Нет! – Его голос окреп. – Мы должны обсудить все это. Так спокойно и рационально, как только мы сможем. Когда ты уехала, я прошел сквозь ад, думая, что ты не любила меня или что я обманул каким-то образом твои ожидания, но я не знал как. Я надеялся, не имея на то оснований, что ты скучаешь обо мне и хочешь вернуться. Поэтому я тайно написал Стелле. Если бы она дала мне хоть малейшую надежду, что ты хочешь, чтобы наш брак продолжался, я тут же приехал бы за тобой снова. – Его лицо потемнело. – Но она сказала мне, что ты начала видеться с другими мужчинами, – закончил он с горечью.

Карина молча сидела, удивляясь, что ей удавалось так хорошо спрятать свои истинные чувства.

Начиная с того времени, как она покинула Луиса, она мучительно скучала о нем и, когда он не писал или не звонил, назначала свидания другим мужчинам, пытаясь выбросить его из головы, отвлечься от своей тоски. Но этот период ее жизни не продлился долго. Скоро она поняла, что ни один мужчина не может занять в ее сердце место Луиса и что продолжать такого рода свидания – значит, только привести себя к еще большему несчастью. И тогда она покинула свой дом, сняла квартиру отдельно от матери с ее постоянными требованиями получить развод.

Карина сказала:

– Да, сначала я ходила на свидания. Но это все, ничего больше не было. Это не то, что ты имеешь в виду. Я только пыталась обрести уверенность к себе, вот и все. – Задумчиво Карина произнесла: – Но потом я поняла, что уверенность в себе – это уверенность, которая исходит из тебя самого. Другие люди не могут дать тебе ее. Они могут поддержать тебя в трудную минуту, дать тебе почувствовать добро, особенно те, кого ты любишь, но когда они покидают тебя, тебя снова тянет вниз. Иметь настоящую уверенность в себе – это значит верить в себя без других людей или даже назло им, – сухо закончила она.

– Да, – согласился Луис, – думаю, что эту перемену я в тебе уже заметил. Ты теперь независима, раньше этого совершенно не было.

– Нет, я зависела от тебя. – Карина осторожно остановилась. – Но ты унизил меня.

– Не зная этого, – быстро возразил Луис.

Карина посмотрела ему в глаза.

– Но только в этом все дело. Ты должен был знать.

Луис долгую минуту смотрел на нее, потом отвернулся и грустно сказал:

– Да, ты права. Твоя просьба о том, чтобы иметь свой собственный дом, должна была показать мне, что с тобой действительно что-то не так, но я подумал, что это в тебе чисто английское.

– Английское? – Карина удивленно взглянула на него. – Ты имеешь в виду, что молодые португальские пары хотят жить с родителями мужа? Я не думала над этим вопросом, но, пожалуй, это мое чисто английское в характере, которое твоя мать не могла бы истребить. Думаю, твоему отцу я в общем-то нравилась, но он не смел возражать своей жене.

Оба замолчали, вспоминая те несколько месяцев, в течение которых они были вместе, потом Луис нарушил молчание, сказав:

– Ты говорила, что мужчины, с которыми у тебя были свидания, ничего не значили для тебя. А как насчет того мужчины, который был с тобой в Лиссабоне, насчет Грега Саммерса? Он что-то значит для тебя?

Карина встала и посмотрела на море, прикрыв глаза рукой.

– Они уже обошли эту гору. Смотри, они беседуют с теми людьми на желтом велосипеде.

Луис поднялся на ноги и обошел ее, встав прямо перед ней, загородив солнце.

– Ты не ответила на мой вопрос, – повторил он настойчиво.

– Почему ты думаешь, что я отвечу на него? Сейчас слишком поздно начинать ревновать, Луис. Слишком поздно. То, что я делаю в своей жизни, касается только меня. Ни тебя, ни твоей матери, ни моей матери и никого больше.

– Звучит так, будто он не слишком важен для тебя, – настаивал Луис.

– О, ради Бога! Он может стать для меня важным, а может и не стать. Но только оставь это, ладно? Я не могу понять, почему ты задаешь мне все эти вопросы.

– Не можешь понять? – Протянув к ней руки, Луис обнял ее за талию. – Потому что я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Потому что я хочу, чтобы мы снова были мужем и женой. – Его руки крепче сжимали ее, а голос становился все настойчивее. – Мы уже были однажды счастливы, и мы можем быть счастливыми снова. Я знаю это. Мы оба стали старше и мудрее, мы уже не совершим тех же ошибок. Мы не…

– О Боже! Ты действуешь мне на нервы! – Карина оттолкнула его руки. – А все эти годы молчания! Мы встретились пару раз, и ты уже переменился и говоришь, что хочешь, чтобы я вернулась. И только так! Самонадеянный, тщеславный… – На мгновение она запнулась, не находя слов, но потом спросила ядовито: – Тебе никогда не приходило в голову, Луис, что, может быть, я не хочу возвращаться к тебе? Что, может быть, мне нравится жизнь, которую я веду сейчас, будучи свободной и независимой? Теперь я сама себе хозяйка, а не ты и никакой другой мужчина, – сказала Карина решительно. – Тебе не нужно ревновать меня к другим мужчинам, потому что у меня есть нечто более ценное – моя свобода. И я не собираюсь с ней расставаться.

– А любовь? – спросил Луис. – Ты можешь жить без любви?

– Любовь? Это только слово. Плод воображения. А все, что есть, это в основном физическая химия. И это либо продолжается, либо нет. В нашем случае это не продолжается.

– Нет? – Луис схватил ее за руку. – Ты уверена в этом? – яростно спросил он.

– Да, уверена. – Карина взглянула с упреком па него и потом на его руку, держащую ее за талию. – Что ты собираешься делать? Бросить меня на песок прямо здесь и сейчас?

Медленно Луис отпустил ее, в его глазах пылали злые огоньки.

– Не здесь и не сейчас, – ответил он угрожающе, – но в один прекрасный день я докажу тебе, как сильно ты ошибаешься.

В зеленых глазах Карины отразилась неуверенность, но она недоверчиво рассмеялась:

– Неужели ты действительно думаешь, что я поддамся на эту уловку? На меня это не производит впечатления.

Взгляд Луиса стал холодным.

– Нет, я не стараюсь произвести на тебя впечатление. Я только хочу, чтобы ты прекратила защищаться. Загляни в свое сердце. Ты могла стать более независимой, Карина, но я не верю, что ты так изменилась внутри. Я не верю в это. Ты ведь та же самая девушка, которую я встретил и в которую влюбился.

Карина покачала головой.

– Ты ошибаешься. Той девушки больше не существует. И я рада, что ее больше нет, – добавила она так тихо, что Луис едва услышал ее.

Повернувшись, Карина побрела к воде поискать Стеллу и Курта. Она стояла на мелководье, глядя на поверхность моря, пронизанную солнечными лучами. Когда Карина увидела их, все еще купающихся в воде, она махнула им рукой, но не вернулась назад к Луису. Ее сердце громко стучало, заполонив, казалось, всю ее грудь. Ее чувства были странной смесью злости, удивления, недоверия и насмешки вместе с запрятанным глубоко в душе желанием продолжения.

Карина знала, что, конечно, Луис был для нее все еще физически привлекательным. С другой стороны, он никогда не поцеловал бы ее так, как он сделал это вчера, с такой бешеной страстью, которой он совсем не мог управлять. Но она думала, что он сделал так из-за оскорбленной гордости, чтобы доказать самому себе, что он возьмет ее, когда захочет, что она неспособна сопротивляться ему, как и раньше. Но то, что он хочет вернуть ее обратно, Карине даже в голову не приходило. Теперь она понимала, почему он все время пытался обсуждать с нею прошлое. Он хотел понять, что было не так в их браке. Но то, что он предлагает снова жить вместе, – эта затея просто нелепа!

Карина говорила это сама себе несколько раз, пока стояла в солнечном свете, касаясь пальцами ног воды, но сколько бы она ни повторяла это, в душе ее было теплое чувство, что он беспокоится о ней, что он никогда не переставал любить ее. Не то чтобы она собиралась придавать этому чувству большое значение, она достаточно рассудительна, чтобы управлять своими эмоциями, но тот факт, что Луис все еще любит и хочет ее, не наносил никакого вреда ее той самой уверенности в себе, которой она так гордилась.

Словно повинуясь какому-то импульсу, Карина повернулась и посмотрела туда, где они сидели. Луис стоял там наполовину на солнце, наполовину в тени, его рука касалась опоры, поддерживающей тент. Его голова и верхняя часть тела была залиты солнечным светом, а бедра и ноги – в тени, поэтому, когда Карина обернулась, он показался ей обнаженным. У нее перехватило дыхание. Воспоминание о его теле наполнило ее желанием, заструившимся по ее крови, от которого она внезапно почувствовала головокружение. Карина покачнулась и споткнулась, упав на колени в слабо бурлящую воду.

Луис сразу же бросился бежать и остановился над ней. Он показался ей таким стройным, таким мужественным и прекрасным, когда он наклонился над ней. Ее губы раскрылись, но они пересохли так, что она не могла выговорить ни слова, только пристально вглядывалась в него. Ее глаза были широко открыты, выражая смесь страха и вожделения. Опустившись вниз, Луис протянул к ней руки. Она медленно положила свои руки в его ладони, и он своими сильными руками поднял ее на ноги и, пока он медленно поднимал ее, ее тело скользило вдоль всей длины его тела. Его руки крепче сжали ее, когда он пристально вглядывался в ее лицо, и Карина знала, что, если бы они были одни, он бы снова поцеловал ее. А она – она это поняла ясно – не смогла бы сопротивляться ему.

– Вот видишь, – произнес Луис с довольным видом, – ты хочешь меня так же, как и я тебя.

– Нет, вовсе нет. Я… солнце… Я слишком быстро подняла голову, и глаза не смогли приспособиться, и голова закружилась. – Но она говорила запинаясь и слишком быстро, чтобы убедить его.

– Я не верю тебе, – все еще держа ее за руки, он потянул ее за собой, туда, где было глубже.

Прохлада воды коснулась ее колен, потом бедер, но Луис вел ее еще дальше, пока море не накрыло ее плечи. Его взгляд не отрывался от ее глаз, пока они погружались в воду, и его хватка не ослабевала, он был готов к ее попытке освободиться.

Луис остановился и повернулся лицом к ней. Опустив ее руку, он положил обе руки ей на плечи. Его глаза потемнели от желания. Потом его руки скользнули вниз, двигаясь медленно, словно исследуя ее кожу, пока не добрались до лифчика. Его пальцы пробрались под мокрую ткань нежно, осторожно, но тем опытным и уверенным прикосновением, которое в прошлом приводило ее в дикое возбуждение. У Карины перехватило дыхание, когда она почувствовала, что ее тело поднимается, и она сделала непроизвольное движение назад, но тогда Луис сорвал с нее лифчик, и его руки оказались на ее груди. Карина задрожала, но потом остановилась, закрыв глаза, в то время как он продолжал ласкать ее груди, играть ими, оставляя на ее полной груди следы от мимолетных воздушных пузырьков.

Карину возбуждало не только то, что он ласкал ее, но и то, что он делал это, когда вокруг было много людей. Открыв глаза, она взглянула на Луиса и увидела, что он сгорает от желания.

– Я хочу тебя, дорогая, – сказал он низким хриплым голосом. – Я никогда не переставал хотеть тебя, – продолжал он, и его пальцы становились все более беспокойными, до тех пор пока Карина не загорелась страстью и желанием. Дыхание ее участилось и стало тяжелым.

Руки Луиса скользнули к ее талии, и он притянул ее к себе, прижимая ее бедра к своим так, что она могла чувствовать его твердую мужскую плоть даже здесь, в воде. Его близость вызвала у нее страстное желание, наполнив ее знакомым ощущением болезненной пустоты внутри. Со стоном поражения Карина чувственным движением подалась бедрами вперед, руки Луиса легли на ее бедра. На ее губах выступили бусинки пота, несмотря на прохладу воды. Руки Карины схватили Луиса за грудь, ногти бессознательно впились в его тело.

– Скажи, – прошептал Луис ей на ухо, – скажи, что чувствуешь то же самое, что и я. Скажи, что…

Он оттолкнул ее от себя так неожиданно, что Карина потеряла равновесие и плюхнулась в воду. Она вынырнула с брызгами, едва понимая, где она. Луис все еще стоял там же, стараясь скрыть сердитое огорчение оттого, что к ним подплывали Курт и Стелла.

– Эй, правда, вода великолепна? – сказала счастливо Стелла, но не дождавшись ответа Карины, указала на скалистый остров.

– Ты видела, как мы туда плыли? Я уже начала бояться, что не доплыву, но Курт помог мне. Он просто замечательный пловец.

Она болтала все время, пока Карина натягивала лифчик. Первые несколько мгновений она совершенно потеряла ориентацию и была так же сердита, как и Луис, но теперь начала думать, что их прервали к счастью. Она, должно быть, сошла с ума, если позволила ему касаться ее и ласкать! Сумасшедшая или… загипнотизированная снова его ошеломляющей сексапильностью, она всегда уступала ему.

Лицо Карины вспыхнуло от смущения, когда она осознала, как отвратительно себя вела, и, повернувшись, она поплыла к берегу, вкладывая все свои силы в быстрый кроль. Чувство поражения наполняло ее. Скрипя зубами, она вылезла из воды, уставшая и утомленная до такой степени, что едва ли могла что-то ощущать.

Когда остальные пошли в тень, Карина ушла. Позже она вернулась к ним, и оказалось, что она не может взглянуть на Луиса и вынуждена смотреть на Стеллу. Солнце уже начало садиться за утесы, и многие отдыхающие начали собираться и покидать пляж. Подняв свое полотенце, Карина, стоя спиной к Луису, вытряхивала песок и вытиралась.

– Давайте возвращаться, а? Нам придется, по крайней мере, час плыть до виллы.

Все согласились с ней, и они собрали вещи. Карине удалось не смотреть Луису в лицо до тех пор, пока он не помог ей взобраться на борт яхты. Но тут у нее не было выбора. Она ожидала увидеть торжество в его глазах из-за ее такой легкой капитуляции перед его ласками, но удивилась, ибо он улыбнулся ей улыбкой, полной нежности. Сердце стучало у нее к груди, когда она садилась на носу корабля. Она только что была готова рассердиться на весь мир, но теперь чувствовала себя страшно неуверенной и взволнованной, почти такой же, как и в те годы, когда она впервые встретилась с Луисом и была покорена им. Не только его физической красотой, но и его уверенностью в том, что они любят друг друга и должны пожениться. Карина тогда целиком положилась на Луиса, но это не сработало. Неужели она зря ему доверяла? Раньше ей так и казалось, но сейчас Карина начала понимать, что, возможно, ее собственная гордость способствовала их разрыву. Если бы она не старалась так сильно быть ему хорошей женой и не беспокоить его своими проблемами, когда он был занят, то он, наверное, смог бы спасти их брак. Супружество, поняла Карина, означает, что с супругом нужно делить все, а не защищать его от своих забот, как делала она. Она позволила трудностям вырасти до такой степени, что они стали непреодолимы. И когда единственный раз она пришла к Луису и умоляла его найти место, где они могли бы жить только вдвоем, конечно, Луис не принял ее всерьез, потому что он не был предупрежден заранее. А она хотела делить с ним только хорошее, а не плохое, и лишь теперь поняла, как эгоистично она поступала.

Солнце медленно клонилось к закату, когда они плыли вдоль берега. Наклонившись назад, Карина смотрела на огромный оранжево-красный диск, который заполнил часть неба на западе, – великолепное зрелище, подходящее окончание такого чудесного дня. Глядя на темно-красное умирающее солнце, на море, слившееся вдали с синим южным небом, Карина ощущала, какими ничтожными были ее собственные чувства и проблемы, и испытала неизвестную ей ранее радость, что она суть частичка этого мира. От этой мысли у нее потеплело на душе.

Неважно, что произойдет с ней завтра, но солнце утром обязательно взойдет и начнется новый день.

Яхта повернула, когда Луис переложил руль, и они начали входить в небольшой залив около виллы. Карина оглянулась и увидела, что Луис наблюдает за ней. Их взгляды встретились, и впервые с тех пор, как она вернулась в Португалию, она ответила ему широкой счастливой улыбкой, теплой и дружеской.

Все смеялись и болтали, когда выгружались на берег и поднимались к вилле. Потом они по очереди приняли душ, переоделись перед тем, как пойти пешком до ближайшей рыбацкой деревни, где они собрались поесть. Позже они отправились в диско-клуб, где Курт выпил немного лишнего. Они возвращались на виллу поздней, полной ярких звезд ночью, и Курт начал обучать их датской песне. Они все хохотали до упаду над своими попытками копировать его произношение.

– Вы не делай это остается, – жаловался Курт, растеряв весь свой английский. – Послушайте еще раз.

– Ой, нет, – простонала Стелла. – Не надо еще раз. Боже, так жарко, мне нужно искупаться. Давай, Курт, я обгоню тебя по дороге на виллу. Кто последний в бассейне – тот слабак.

В том состоянии, в котором был Курт, он, наверное, не понял точных слов, но смысл уловил. Он ринулся вслед за Стеллой, которая была уже далеко впереди.

– Не думаю, что ему следует плавать после того, как он столько выпил, – с беспокойством сказала Карина. – Он может утонуть. Пойдем за ним.

Но Луис схватил ее за руку.

– С ним все в порядке. Стелла присмотрит за ним. – Его шаги замедлились. – Я ведь совсем не имел возможности побыть с тобой наедине весь сегодняшний день.

Вспомнив, что произошло, когда они оказались в относительном одиночестве, Карина вспыхнула.

– Я не… – начала она, но остановилась, когда Луис приложил палец к ее губам.

– Почему бы нам не спуститься сейчас на пляж? – предложил он вкрадчиво. Карина покачала головой в знак отказа, но он быстро сказал: – Мы поговорим. Только поговорим.

Карина собиралась сказать, что им не о чем разговаривать, но вдруг поняла, что это уже неверно. Взяв его за запястье, она убрала его пальцы от своего рта, сопротивляясь внезапному порыву укусить их.

– Я не хочу спускаться на пляж, – сказала она ему с внезапным раздражением. – И я не уверена, что… что хочу разговаривать с тобой.

– Давай все же пойдем, – зажав ее руку в своей, Луис крепко держал ее. – Ты помнишь ту пещеру в холме, куда я водил тебя?

– Твоя детская пещера-убежище? Да, я… я помню ее. – Карина действительно помнила ее. Однажды во время их медового месяца они вышли прогуляться и не смогли вернуться назад к вилле из-за внезапно начавшейся грозы, сопровождаемой сильным ливнем. Но Луис вспомнил о пещере и потащил ее в укрытие. Когда они добрались до пещеры, платье Карины и брюки Луиса промокли, и одежда облепляла их.

Вход в пещеру был узким и высоким, а внутри было открытое пространство около двух с половиной метров высотой и четырех метров длиной, хотя и неширокое, всего полтора-два метра. После жары на солнце там казалось прохладно, и Карина начала дрожать, осматриваясь кругом.

– Как ты узнал об этом месте? Сквозь те кусты, снаружи, вход почти незаметен.

– Я нашел ее, когда был мальчишкой. Я обычно приходил сюда и ждал, пока все уляжется, всегда, когда я сердил своих родителей.

Его руки коснулись складок на ее платье.

– Тебе лучше снять его, иначе ты замерзнешь.

Карина тогда позволила ему снять с нее платье и сказала ему, поддразнивая:

– А я всегда думала, что ты был примерным мальчиком.

– Ну нет, ты не права. – Его руки касались ее, исследуя, его голос стал хриплым от возбуждения и сознания, что он может коснуться и взять ее в любой момент, когда захочет.

– О, Карина, любимая. Я так сильно люблю тебя.

Скинув свои мокрые брюки, он привлек ее к себе, заключив в объятия и согревая ее.

– Ты так прекрасна, дорогая. Так прекрасна. – Он начал целовать ее, но вскоре поцелуев стало недостаточно, и они, обнявшись, легли на землю в пещере.

Ее дрожь от холода сменилась дрожью желания, когда Луис целовал ее и ласкал со все возрастающей страстью. Снаружи все еще бушевала гроза, и в темном небе сверкали молнии, отбрасывающие огненные блики на пенящиеся волны моря. Дождь хлестал по мягким песчаным склонам холма, беспрерывно барабаня, а потом его шум исчез в биении сердца Карины, во все усиливающейся волне экстаза, наполнившей все ее существо. Шум грозы оказался просто фоном их собственной страсти, ее раскаты были так же естественны, как и их стремление друг к другу. Только однажды Карина осознала это.

Она живо вспомнила, как Луис на мгновение отпрянул назад, и она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, удерживающего равновесие на ней. Его волосы были в беспорядке, а на лице отражалось волнение и желание. Карина лежала на земле под ним, полностью обнаженная, ее рот – полуоткрыт, дыхание со стоном вырывалось из груди.

– Луис! – Она потянулась к нему, желая его близости, желая, чтобы он утолил тот огонь, который струился по ее жилам.

Луис нежно гладил ее щеку, его темные глаза казались еще темнее, дыхание было прерывистым.

– Я люблю тебя, – сказал он с неожиданной ноткой горячности от переполнявших его чувств. – Я всегда буду любить тебя. Так сильно…

– А я тебя, мой дорогой. О, Луис! – Она снова потянулась к нему. – Я хочу всегда быть частью тебя. Я хочу, чтобы ты всегда любил меня. И никогда не останавливался. Никогда… – Ее голос прервался, когда Луис вошел в нее, и его тело давало ей то удовольствие, которого она страстно желала. Она выкрикнула:

– Да! Да! – и изогнула свое тело навстречу ему, отдаваясь ему с таким же порывом, с каким и он ей.

После этого, когда они лежали, утомленные, в объятиях друг друга, жизнь казалась им такой прекрасной, что Карина внезапно испугалась и в страхе прижалась к Луису.

– Никогда не бросай меня! Обещай мне, что ты не покинешь меня.

– Я никогда тебя не оставлю, клянусь тебе. – Он крепко держал ее. – Ты моя, а я твой. Мы всегда будем вместе. Не бойся, любимая, мы всегда будем вместе…

Сейчас эти слова эхом отозвались в сознании Карины, пройдя сквозь годы, как раньше они эхом отзывались в той пещере. Но ярче, чем те слова, к ней вернулись воспоминания о тех чувствах, которые она испытывала, о любви, которую они оба разделяли. О любви, которая так легко и по-дурацки была утрачена.

Луис остановился и посмотрел ей в глаза. Лицо Карины было освещено нежным светом луны, ее серебряные лучи превратили ее волосы в белое золото и открыли ее мысли его пристальному взгляду.

– Да, – сказал он нежно. – Ты все помнишь.

Его рука сильнее сжала ее руку, и он посмотрел на нее с тем волнением желания, которое она так хорошо помнила.

– Войдем в пещеру, – сказал он хрипло. – Ты пойдешь со мной, Карина?

Ее пальцы задрожали в его руке, и минуту она не могла произнести ни слова. Конечно, она знала, что она должна сказать. Сказать «нет», но это «нет» было бы неправильным и даже глупым. Но когда она открыла рот, чтобы ответить, то, казалось, ее голос пропал в глубине глаз Луиса и спокойствии этой ночи. Через мгновение Карина глубоко вздохнула.

– Да, – выдохнула она, – я пойду с тобой.