Её монстр

Глава вторая

"Я не хочу, чтобы ты был в моем доме", — сказал Калеб, глядя на своего племянника.

" Давай, чувак, пожалуйста, позволь мне остаться. Это отвратительно — быть дома. Я зашел в комнату, и, серьезно, они трахались, а мне не нужно видеть это дерьмо". Дуэйн поудобнее устроился в кресле, и Калеб уставился на него.

Энн предупредила его, что Дуэйн приехал пару часов назад. До сих пор он не видел Фейт, и Калебу это нравилось.

Он любил своего племянника. Просто ему не доверял.

Временами Дуэйн был импульсивным, избалованным маленьким сорванцом, и, что касается Калеба, он ему не доверял, пока нет.

Доверие в семье Карсонов нужно было заслужить, и пока что его не впечатляло то, что он видел от самого младшего члена семьи.

"Ты здесь не останешься".

"Почему?"

"Я работаю на Биста. Я Карсон до мозга костей. У меня нет времени на твои дерьмовые вечеринки и на то, чтобы думать, что тебе все сойдет с рук. Этого не будет. Не в моем доме".

"Да ладно, дядя Калеб!"

"Нет. Я не поведусь на эту рутину с потерянным щенком. Может, ты и обвел Биста вокруг пальца, но я вижу твое дерьмо насквозь, Дуэйн. Мне это неинтересно".

Эта жизнь не была легкой.

Она была чертовски опасной, и если Дуэйн не отнесется к ней серьезно, то закончит жизнь самоубийством, а с этим Калеб не хотел мириться. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Бист никогда не простит себе, если Дуэйн погибнет.

В этом и заключалась разница между ним и Бистом.

Его брат чувствовал внутри себя защиту, когда дело касалось этого мальчика. Калеб же видел в нем лишь безрассудство, которое никак не подходило для их службы.

Дуэйн вздохнул. "Что мне нужно сделать, чтобы стать таким же, как ты и Бист?"

Калеб уставился на него. "Извини?"

"Ты меня слышал. Я не хочу быть лишним в этом деле. Я знаю чем вы занимаетесь, — настоящее дерьмо, и я это понимаю. Я знаю, что это серьезно, и все такое, но я хочу участвовать".

Калеб не удержался и начал смеяться, и самое странное, что как только он начал, он уже не мог остановиться. Смех так и рвался наружу, бурля внутри него, и он согнулся, держась за живот.

"Я говорю серьезно. Задница".

Дуэйн прошел мимо него. Протянув руку, Калеб схватил Дуэйна за шею и прижал его к ближайшей стене.

"Быть серьезным — значит понять, что уходить вот так — это чушь собачья. Даже не думай устраивать истерику в моем доме, Дуэйн. Мне это неинтересно. На самом деле, я лучше пристрелю тебя и покончу с тем дерьмом, которое ты собираешься тут устроить, потому что сейчас все это — полумеры. Все, что ты хочешь делать, — это веселиться, трахаться и тратить деньги, которые мы зарабатываем. И знаешь что, ты имеешь на это право, потому что твоя фамилия Карсон. Ты даже близко не готов".

"Тогда как мне быть готовым?"

"Докладывай мне в пять часов, каждый божий день. Я посмотрю, готов ли я воспринимать тебя всерьез".

"Вечером?" спросил Дуэйн.

"Нет, блядь, утром. Наши дни начинаются рано и заканчиваются поздно". Он отпустил племянника. "Убирайся из моего дома".

Он смотрел, как Дуэйн уходит.

Молодой парень разбрасывал руки во все стороны, как будто у него была на то причина, и Калеба это чертовски забавляло.

Как только от Дуэйна не осталось и следа, он направился на кухню.

"Этот мальчик еще жив?" спросила Энн.

"Он жив, и пока его нет. Я не хочу, чтобы он приближался к Фейт".

Энн улыбнулась. "Сомневаюсь, что это будет проблемой. Она избегает всех, кто приходит сюда, и я не могу заставить ее сделать что-то большее, чем пробормотать несколько ответов. Не думаю, что она привыкла так много говорить".

Калеб прислонился к стене и уставился в окно. Он увидел Фейт в саду. На ней снова была слишком большая рубашка и джинсы. Она склонилась над клумбой с розами и вдыхала их аромат.

"Почему она не носит другую одежду?" — спросил он.

Энн встала рядом с ним и улыбнулась. "Она не может. Это ее одежда. Я тоже так думала, а потом пошла посмотреть ее гардероб, пока она ждала в библиотеке. У нее больше ничего нет, сэр. Вся ее одежда хорошо поношена и совсем не подходит к ее фигуре".

"Я хочу, чтобы вы купили ей одежду", — сказал Калеб. Он достал бумажник и протянул ей кредитную карту. "Я не хочу, чтобы вы жалели денег".

"Конечно, не пожалею. Хочешь, чтобы я ей что-нибудь передала?"

"Да, пусть покупает то, что ей нравится, и больше ни о чем не беспокоится". Он повернулся к своему повару. "У вас готова еда?"

"Да."

Он взял оба сэндвича и вышел в сад. Фейт напевала себе под нос, поглаживая лепесток одной из роз.

"Тебе нравится?" — спросил он, привлекая ее внимание.

Она кивнула.

Воздух был холодным, и ему не понравился легкий жакет, который она надела.

Поставив тарелки на соседний столик, он снял пиджак и накинул его ей на плечи. "У меня полно курток возле двери. Наденьте их. Я не хочу, чтобы ты замерзла".

"Мне не нужно…"

"Я не собираюсь спорить с тобой из-за этого. Выбирай куртку или не выходи на улицу".

Он ушел, прихватив с собой еще одну куртку и присоединившись к ней за столом.

"Ты очень властный".

"Это единственный способ добиться своего". Он сел напротив нее, и они снова стали есть свои сэндвичи.

Калебу было трудно отвести от нее взгляд. Она была для него загадкой. Даже в разгар рабочего дня он задавался вопросом, что она делает и все ли с ней в порядке. Он не привык, чтобы женщина вот так действовала ему на нервы, и он не был уверен, что ему это тоже нравится.

Он наблюдал за тем, как она ест. Время от времени ее взгляд переходил на клумбы с розами, а затем возвращался к нему.

"Тебе нравятся розы?"

"Честно говоря, я никогда не задумывалась о цветах. Они просто… были. Я знаю, это звучит странно, правда? Цветы так важны для всего, и все же я никогда не понимала, насколько они прекрасны. Розы — мои любимые. Они выделяются. У них есть шипы, поэтому иногда люди не хотят брать их в руки, но если бы они не торопились и просто держали их как следует, может быть, они бы тоже увидели, как они прекрасны".

Калеб уставился на ее шрам и задумался, не имела ли она в виду не только цветы, но и свое лицо.

"Тебя часто обижали?" — спросил он.

Она покачала головой. "Не так часто, как люди думают. Просто… иногда больше всего больно от ничегонеделания". Она пожала плечами. "Забудьте, что я говорила".

"Ты скучаешь по отцу?"

"Нет. Это единственное, по чему я точно знаю, что не скучаю". Она хихикнула.

"А что случилось с твоей мамой?" — спросил он.

"Ты задаешь много вопросов".

"Я любопытный парень".

"Она умерла". Она снова пожала плечами. "Я не очень-то ее помню. Мы с папой так долго жили вместе, что сейчас даже думать о ней странно. Мне нравится думать, что она не согласилась бы с его выбором в жизни".

"Твой отец был эгоистом".

"Был?" Она посмотрела на него, наклонив голову в сторону.

"Ешь свой сэндвич".

Ей не нужно было знать, что ее отец уже давно ушел и никогда не вернется.

Они молча доели свою еду. Она не смотрела на него, а он не мог перестать смотреть на нее.

Шрам на ее лице не казался ему уродливым. Он выглядел так, словно причинял боль, но это не отменяло ее красоты. Он обожал ее зеленые глаза. В них было столько тепла, а для него это значило очень много.

"Я хотела поговорить с тобой о школе".

"Тебе не стоит об этом беспокоиться. Мой отец забрал меня из школы несколько лет назад".

"Разве ты не училась в школе, понимаешь это?"

" Я поняла это, но я устала переезжать с места на место. Постоянно чувствовать себя не в своей тарелке из-за смены занятий. Мне это было неинтересно. Я никогда не знала, останусь ли я на одном месте дольше, чем на несколько месяцев".

Он не стал настаивать, так как уже видел, что она недовольна. Взглянув часы, он увидел, что ему нужно уходить.

"Увидимся вечером".

"Хорошо".

Он взял их пустые тарелки и посмотрел на нее сверху вниз. "Развлекайся".

****

"Почему мы должны идти сюда?" спросила Фейт.

"Тебе нужна новая одежда, и, поскольку я не доверяю тебе, что ты вернешься домой с ней, думаю, мне придется пойти с тобой по магазинам".

Она вылезла из машины и последовала за Энн, пока они шли в торговый центр.

"Ненавижу ходить по магазинам".

"Именно поэтому я здесь, и ты купишь себе новую одежду".

Она повернулась к женщине, которая приказала ей выйти из дома и даже пригрозила, что заставит одного из мужчин силой усадить ее в машину. Энн была… пугающей. Она этого не ожидала. Ей нравилась пожилая женщина, поскольку она не терпела ни от кого дерьма, и она также восхищалась тем, что она осталась здесь.

Энн, должно быть, насмотрелась на серьезные вещи, работая на Карсонов, но, похоже, была им предана.

"У меня не так много денег, Энн".

"Деньги — не проблема". Она протянула пластиковую кредитную карту. "Мы можем получить массу удовольствия, не заботясь о цене".

"Это Калеба?"

"Да. Мы здесь по его приказу, чтобы у тебя была новая одежда, и я не собираюсь слышать никаких плохих слов. Ты понимаешь? Тебе восемнадцать, и хотя ты теперь собственность Калеба, ты должна хорошо выглядеть".

"Собственность?"

"В тот момент, когда твой отец передал тебя ему, ты стала его".

Ее желудок сжался. Она не думала об этом, а теперь ей стало… страшно.

Она никак не могла выбраться из этой передряги. Ее отец был мертв. Она знала это. Но она ничего не чувствовала по этому поводу. Отец был мертв для нее уже давно, и она ничего не могла сделать, чтобы заставить себя переживать. Да и зачем?

Все, что его волновало, — это поиск очередной азартной игры и влезание в многотысячные долги.

"Как насчет того, чтобы немного повеселиться? Я знаю, что я старая, и ты, наверное, так не думаешь, но я могу быть смешной". Энн взяла ее за руку и улыбнулась.

Фейт хихикнула. "Ладно."

"Калеб не причинит тебе вреда. Надеюсь, ты это знаешь".

"Честно говоря, я уже не знаю, что и думать. Я никогда… Я не знаю, что делать".

"Научись немного верить, дорогая".

На этот раз она улыбнулась. "Как мое имя".

"Я думаю, что у тебя красивое имя".

"Папа сказал, что его дала мне мама. Он не хотел, чтобы она меня так называла, думал, что я стану слишком большой для своих сапог".

"Мужчины не понимают этого, милая. Они никогда не понимают".

"У вас есть дети?"

"Нет. У меня их нет, и я никогда не хочу их иметь. Я счастлива, заботясь о своих мальчиках Карсонах. Я была с ними так долго, что они чувствуют себя моими".

Она рассмеялась. "Держу пари, из тебя получилась бы чертовски хорошая мама. Печь печенье и просто быть собой".

Фейт нравилась Энн. Она чувствовала себя комфортно с этой женщиной, как ни с кем другим в своей жизни.

"Я никогда не узнаю. А теперь давай тебя оденем".

Прежде чем Фейт успела возразить или попытаться отказаться от похода по магазинам, Энн повела ее из одного магазина в другой. Она никогда не любила ходить по магазинам одежды. Нет ничего скучнее, чем перебирать груды одежды в надежде найти что-нибудь подходящее. Это была еще одна из причин, по которой она никогда не вписывалась в общество.

Конечно, как бы Энн ни усложняла себе задачу, она все равно оказывалась в примерочной, примеряя джинсы, рубашки, юбки и даже платья.

Она ненавидела это.

Некоторые платья демонстрировали ее колени. Другие облегали ее изгибы, что ей не нравилось. После долгих лет ношения отцовских вещей или покупки одежды, которая была слишком велика, чтобы она могла вырасти, она не привыкла к такой роскоши.

"Ты выглядишь просто великолепно. Сейчас мы тебя подстрижем".

Она быстро отстранилась от Энн. "Нет. Мои волосы останутся".

"Я не имею в виду все до конца". Энн подняла часть своих волос. "Только секущиеся кончики, чтобы немного привести их в порядок. Не волнуйся ни о чем, милая. Я сейчас приду".

Фейт терпеть не могла, когда с ней обращались как с ребенком, но, не видя смысла спорить, последовала за Энн в парикмахерскую, где просидела больше часа, пока мужчина работал. Ей даже не дали поработать над волосами женщины, что только разозлило ее.

Энн, по крайней мере, осталась верна своему обещанию. Она все время стояла рядом, разговаривала и следила за тем, чтобы парень делал свою работу чертовски хорошо.

К концу дня Фейт была измотана. Ей не хотелось ничего делать, кроме как завалиться в свою постель, подальше от всех и вся.

Когда она вошла домой, ей не повезло: их ждал Калеб. Энн попросила ее одеться в одну из юбок и блузок, и Фейт согласилась только на ту, что опускалась ниже колена. Это была голубая юбка с цветами. К ней хорошо подходила белая рубашка, а еще она надела жакет.

"Ты хорошо провела день?" спросил Калеб.

Она посмотрела на Энн, которая пожала плечами. "Она ненавидит ходить по магазинам, и я не думаю, что тебе стоит к этому привыкать. В этот раз я купила все, что могла".

Энн ушла и направилась в спальню Фейт.

Калеб шагнул ей навстречу. "Ты не любишь ходить по магазинам?"

"Знаю. Это делает меня странной, верно?"

Его взгляд прошелся по ее телу, и ей не понравилось, как она отреагировала на этот взгляд. Ее соски напряглись, и она была так рада, что пиджак скрыл ее реакцию, и он этого не увидел.

За последние несколько недель она заметила, что реагирует на него так, как никогда не реагировала ни на одного другого мужчину.

У нее не было иммунитета к нему, и с этим трудно было смириться.

" Ты прекрасно выглядишь, и это тебе действительно идет".

Она провела рукой по юбке, слегка приподняв ее. Ткань была мягкой и приятной. "Мне нравится".

"Но ты не любишь ходить по магазинам".

"Нет. Хотя Энн сделала это забавным. Ей трудно отказать".

"Вот почему я назначил ее главной".

"Ты останешься на ужин?" — спросила она, меняя тему.

"Не знаю, Фейт. Может, ты присоединишься ко мне?"

Она наклонила голову в сторону, обдумывая вопрос. "Возможно".

"Хорошо, я останусь на ужин, если ты составишь мне компанию".

Прежде чем они успели сказать что-то еще, зазвонил его мобильный телефон.

"Извини."

Он отошел, направляясь к своему кабинету, и долгое время она просто стояла и смотрела ему вслед.

Наконец, когда прошло несколько минут, она покачала головой и направилась наверх, где Энн уже укладывала свою одежду.

"Я могу это сделать".

"Это не проблема".

"Думаю, Калеб останется на ужин".

"Хорошо, хорошо". Энн протянула ей платье. "Ты спустишься вниз, чтобы присоединиться к нему?"

"Да". Если не считать нескольких сэндвичей, которые они съели вместе, это был первый раз, когда она ужинала с ним.

Она смотрела, как Энн уходит, и заканчивала складывать одежду. Все они были такими красивыми. У нее никогда раньше не было изысканных вещей.

Когда все было готово, она села на край кровати и просто уставилась в пространство. Больше она ничего не могла сделать.

Может, сесть напротив Калеба или рядом с ним и поужинать? Это казалось ей слишком сложным, чтобы даже думать об этом. Она не знала, почему беспокоится.

Сжав бедра вместе, она поняла, почему беспокоится.

Никто и никогда не вызывал у нее такого отклика. Она хотела его, этого нельзя было отрицать.

В свои восемнадцать лет она не была глупой в отношении своих потребностей.

Кроме этого парня, у нее никогда не было секса ни с кем другим, и даже тот единственный раз был ужасен. Было больно, и все закончилось в считанные секунды.

Она не видела ничего привлекательного в молодых парнях.

"Ты не будешь сидеть здесь и думать о Калебе, о том, что значит быть с ним, или о чем-то еще".

Покачав головой, она наконец встала и вышла из спальни. Она не хотела трусить. Мысль о том, чтобы еще раз поужинать в одиночестве, наполнила ее чувством одиночества, которое она не хотела испытывать.

Калеб никогда не причинял ей вреда, и, хотя она принадлежала ему, с ним она чувствовала себя в большей безопасности, чем с собственным отцом.

Пройдя на кухню, она спросила Энн, чем может помочь. Она не любила быть бесполезной, а сидеть и ждать, пока что-то случится, сводило ее с ума.

Она ненавидела это.

Она не собиралась покидать этот дом живой.

Она также не собиралась возвращаться к отцу, поэтому ей нужно было все успеть, иначе она погибнет.