Её монстр

Глава седьмая

"Мне нравится твои татуировки", — сказала Фейт, поглаживая его по спине, и Калеб улыбнулся. Он стал делать это гораздо чаще, когда она была рядом. Ее пальцы прошлись по его позвоночнику, и его член начал реагировать на прикосновения. Он уже трахал ее в душе, и после этого она была настолько измотана, что он отнес ее в постель и потребовал, чтобы она спала.

Фэйт послушно выполнила указание.

Теперь они оба не спали, а было уже поздно.

Перевернувшись на спину, он уставился на ее тело. Простыня была обернута вокруг нее, и он потянул ее, освобождая.

Обхватив одну из ее тяжелых грудей, он провел пальцем по соску и увидел, как на ее лице отразилось удовольствие. Он ущипнул твердый бутон и переместился ниже, чтобы коснуться ее клитора.

Он уже смыл свою сперму с ее тела в душе.

Когда она сказала, что принимает таблетки, он не знал, радоваться этому или огорчаться. Ему нечего было сказать. Это было ее тело, с которым она поступала по своему усмотрению, даже если ему это не нравилось.

"Я голоден". Вытащив пальцы из ее киски, он поднялся с кровати. "Пойдем, я приготовлю нам что-нибудь поесть".

"Я только оденусь", — сказала Фэйт.

Он потянул ее за руку, поднимая на ноги. "Нет. Спускайся со мной".

"Но что, если твои люди…"

"Их здесь нет, так что они тебя не увидят. Не волнуйся, я никому не позволю тебя увидеть, а если и увидят, то покинут свой пост и будут мертвы задолго до того, как смогут сказать, что вообще тебя видели".

"Ты действительно смертоносен, не так ли?"

"Я вызываю уважение, и мои люди оказывают мне его по мере того, как я его заслуживаю".

"Как-то неприлично находиться на кухне Энн голым".

Он рассмеялся, когда они спускались по длинной лестнице.

Калеб не отпускал ее руку и, проходя мимо нескольких зеркал, не мог не смотреть на нее. Некоторых мужчин ее изгибы тела могли бы оскорбить, но для него она была совершенством. Он жестко трахал ее в душе, и она безропотно принимала каждый толчок. На ее бедрах было несколько синяков, но они вызывали у него чувство собственничества.

Ему нравилось смотреть на них, и он хотел, чтобы на ней было больше следов его удовольствия.

Они вошли на кухню, и он отпустил ее руку, направившись к холодильнику. Он нашел все необходимое, чтобы сделать сэндвич с сыром и соленым огурцом.

"Мне нравится Энн", — сказала она, привлекая его внимание к себе.

Она смотрела на одну из фотографий, которые Энн хранила у себя. На ней были запечатлены его брат и он сам, а также его второй брат.

"Кто это?" — спросила она, указывая на парня в центре.

"Это один из моих старших братьев. Он умер несколько лет назад".

Он не стал называть его имя, так как это было напрасным трудом.

"О, мне очень жаль", — сказала она.

"Не стоит. Он был гребаным мудаком, который легко выстрелил бы тебе в спину. Он не был хорошим человеком".

"Ого." Она заправила волосы за ухо. "Как ты думаешь, люди вообще живут нормальной жизнью?"

"Да, но я уверен, что они скучные".

Он разрезал сэндвич пополам и протянул ей один. Она взяла его, пока он откусывал свою половину, наблюдая за ней.

Ее щеки пылали, и он заметил, что она постоянно отворачивается от него.

"Посмотри на меня", — сказал он. Она сделала, как он просил, и ее щеки приобрели красивый оттенок красного. "Мне нравится смотреть на тебя". Он провел взглядом по ее телу, любуясь округлыми бедрами и животом. Ее бедра тоже были красивыми и сочными.

Ему нравилось, что она принадлежит только ему.

Доедая свой сэндвич, он подождал ее. “Еще?”

"Да, пожалуйста".

“Ты не слишком разговорчива, не так ли?” — спросил он.

Она хихикнула. "Я думала, мужчинам не нравится, когда женщины говорят".

"Наверное, некоторым не нравится. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Расскажи мне о своем дне".

"Честно говоря, мне не о чем рассказывать. Я либо в саду, либо в библиотеке. Учеба идет медленно. Я и забыла, как тяжело учиться. Хотя Хоуп — замечательный преподаватель. Кажется, она знает все".

Он улыбнулся. "Моему брату понравится любой комплимент в адрес его женщины".

Это вызвало у нее улыбку, и ему понравилось смотреть на нее.

"Она очень милая".

"Я знаю. Это одна из многих вещей, которые мой брат обожает в ней. А что насчет тебя? Кем ты надеешься стать?" — спросил он, с любопытством глядя на нее.

"Что ты имеешь в виду? Например, когда я вырасту?"

"В общем-то, да".

"На самом деле я не знаю. Я всегда думала, что найду работу, стану работать, у меня будет стабильная квартира или что-то в этом роде".

"Мужчина? Дети?"

Она наморщила нос. "Не совсем. Единственным реальным примером мужской фигуры был мой отец, и у него ничего не получалось. Я не хотела для себя такой жизни. Боюсь, после этого я больше ни о чем не думала. Знаю, я такая зануда".

Это заставило его улыбнуться. "Ты не зануда".

"Я не знаю. Когда ты беспокоишься о том, что придут люди, чтобы избить тебя, потому что твой отец не смог заплатить, или сбить тебя с ног, это что-то отнимает от жизни". Она показала на свой шрам, и ему захотелось убить этих ублюдков.

"Что случилось?"

"Что?"

"О людях, которые сделали тебе шрам?" — спросил он.

Она пожала плечами. "Ничего особенного. В один момент я оказалась в больнице, а потом папа приехал за мной, и мы внезапно переехали. Я не знаю. Было чертовски больно".

"Не сомневаюсь".

Он разрезал их следующий сэндвич пополам и предложил ей одну половину, а другую взял себе.

"Ты всегда хотел быть частью этого мира? Быть криминальным авторитетом, наркобароном, я не знаю".

"Я Карсон. У меня есть все. Я правая рука своего брата, и я делаю все, что от меня зависит".

"Но когда ты вырос? Ты хотел заняться чем-нибудь еще?"

Он долго смотрел на нее. "Я никогда не хотел заниматься чем-то другим, потому что для меня это никогда не было вариантом. Я всегда жил только этим. Наш отец позаботился о том, чтобы мы прошли обучение в раннем возрасте". Их всех избивали и заставляли учиться держать пистолет и стрелять из него, обращаться с ножом и убивать кого-либо.

"Но в этом что-то есть", — сказала она. "Ты хотел что-то сделать".

"Я делаю то, что хочу".

Она нахмурилась.

"Каждый год мне нравится проводить время вдали от всего. Никаких сотовых телефонов, никакой роскоши, я просто гуляю, любуюсь достопримечательностями и возвращаюсь к природе".

"Правда?"

"Да. Это то, что я делаю каждый год примерно в октябре. Просто немного холоднее, а значит, я не натыкаюсь на людей".

"Звучит… потрясающе".

"Ты так думаешь?" — спросил он, потрясенный.

"Ну, да. Я даже на секунду не могу себе этого представить. Наверняка это так расслабляет".

"Да. Никого вокруг на многие мили. Несколько лет назад я побывал на озере, даже не помню, на каком именно. Я обычно просто начинаю ходить. Мне было так тихо, я просто сидел, смотрел вокруг и наблюдал, как семья оленей пришла к озеру и пила воду. Было так холодно, а они были такие красивые".

"Вау".

"Да, это было потрясающе. Такие моменты заставляют меня понять, насколько мы малы в реальном мире. Никто никогда не сможет отнять это у нас. Потом, конечно, я возвращаюсь домой. Возвращаюсь в реальность, где мне приходится убивать людей и все такое".

"Ты охотишься, когда совершаешь эти поездки?"

Он покачал головой. "Нет. Я нахожусь в их владениях. Всегда есть риск, что на меня нападет медведь или стая волков. Пока ничего. Все еще звучит неплохо?"

"Да, это действительно так. Когда живешь в городе и каждую ночь боишься, что в дверь постучат, это очень похоже на рай". Она улыбнулась ему.

"Если хочешь, я могу взять тебя с собой в этом году".

"Ты сделаешь это?"

"Если ты захочешь поехать, конечно".

"Да, черт возьми. Уехать от всего. Ходить в походы, путешествовать, смотреть удивительные достопримечательности. Безусловно. Считай это свиданием".

"Это будет очень сексуальное свидание". Он протянул руку, взял ее за руку и притянул к себе. "Ты будешь восхитительным отвлекающим маневром".

"Меня еще никогда не называли восхитительной. Мне это даже нравится".

Положив руку ей на бедро, он прижал свой член к ее животу. Другой рукой он запустил пальцы в ее волосы, откинув ее голову назад.

"Ты прекрасна", — сказал он.

Улыбка сползла с ее лица.

"Когда-нибудь я скажу это, и ты мне поверишь".

"Я знаю, что это не так".

Он смотрел на нее, видя грусть в ее глазах, и хотел только одного — чтобы она ушла. "Из-за твоего шрама?" Он провел пальцем по линии. Это было не аккуратно, но, похоже, было больно. “Ты красивая женщина, которая прошла через ад. Этот шрам, это ерунда".

****

Слезы наполнили глаза Фейт. Взгляд, которым смотрел на нее Калеб, заставлял ее верить каждому его слову. Может ли быть правдой то, что он считает ее красивой? Это казалось ей слишком нереальным, чтобы поверить.

Его большой палец коснулся ее подбородка, и он снова наклонил ее голову назад. "Пусть тебя не трогает то, что думают другие, Фейт. Ты лучше, чем большинство людей".

Когда его губы сомкнулись на ее губах, она закрыла глаза и застонала, когда его рука обхватила ее шею, удерживая ее на месте. Она не хотела двигаться. Его прикосновения были такими интимными, а контроль, который он демонстрировал, только заводил ее.

Его рука двинулась вниз по ее телу, и он поднял ее на руки. Обхватив ногами его талию, она прижалась к его плечам. В несколько быстрых шагов они оказались в его столовой, и он посадил ее на стол.

"Я собирался положить тебя на стойку в кухне, но это слишком высоко для того, что я хочу с тобой сделать".

Калеб прижал ее к себе так, что она легла на стол, ожидая, когда он начнет с ней возиться.

Он отошел, и она наблюдала, как он отодвигает от стола все стулья. Ее взгляд упал на его член, который уже был эрегирован.

"Ты хочешь пососать мой член, не так ли?"

Она кивнула. Он подошел к столу, и она, извиваясь, подошла к краю. Она обхватила пальцами его член, но Калеб схватил ее руку и прижал к столу. "Никаких рук. Только рот".

Приоткрыв губы, она смотрела на него, пока он медленно вводил свой член ей в рот. Она почувствовала вкус их обоих на его длине и закрыла глаза от удовольствия.

"Смотри на меня", — сказал он.

Его голос требовал послушания, и она последовала его указаниям.

Он двигал бедрами вперед и назад, кончик его члена касался задней стенки ее горла, прежде чем он выходил из нее.

Когда она привыкла к тому, что он трахает ее рот, он вошел чуть глубже, до такой степени, что она чуть не захлебнулась, но он отстранился, давая ей время привыкнуть к ощущениям, прежде чем сделать это снова.

Пока она сосала его член, одна из его рук двигалась вниз по ее телу. Он погладил ее тугие соски, провел по животу и опустился между бедер.

Два пальца глубоко вошли в нее, и ей пришлось заставить себя сосредоточить взгляд на нем, а не на том, что он делает.

Удовольствие было сильным и заставляло ее испытывать еще большую потребность.

Он ввел третий палец в ее киску, а большим пальцем погладил ее клитор.

"Твоя пизда хочет моего члена, детка. Я чувствую это. Ты хочешь, чтобы тебя трахнули?"

Она кивнула головой.

Он вытащил ее изо рта и в следующую секунду усадил ее на край стола. Она смотрела, как он проводит членом между ее щелями, натыкаясь на клитор, прежде чем наконец вошел в нее на всю длину.

Калеб приказал ей лечь на спину, и она так и сделала.

Она чувствовала себя открытой, уязвимой. Он контролировал ситуацию, глядя на ее тело, распростертое перед ним.

"Подними руки над головой".

Она сделала, как он просил.

Его член оставался в ней неподвижным.

Калеб поставил ее колени на край стола. Из-за странного угла она чувствовала себя на удивление полной. Он провел руками по ее бедрам, затем снова вверх. На этот раз, поглаживая вниз, он делал это с внутренней стороны и поглаживал ее киску.

"Я вижу часть своего члена". Он вышел из нее. "Он весь в твоей сперме. Готов поспорить, там еще больше меня".

"Тебе нравится говорить грязно?" — спросила она.

"Да. Тебя это удивляет?"

Она покачала головой.

"Мне нравятся грязные вещи. Трахаться неправильно, если нет ни капли беспорядка".

Фейт хихикнула. Она никогда не была из тех, кто реагирует на подобные вещи, но слова, прозвучавшие из его уст, возбудили ее еще больше.

Он вышел из ее киски, и она ахнула, когда его пальцы заполнили ее. Она не знала, что он собирается делать, пока он скользил ими по ее клитору, затем спустился к ее входу и погрузился внутрь.

Она взяла три его пальца, и он жестко трахал ее, поглаживая большим пальцем ее клитор. Она уже готова была перейти пик оргазма, но он отстранился. Вместо того чтобы заняться ее клитором или трахать ее, он оттянул пальцы назад, дразня ее попку.

"Кто-нибудь раньше трахал твою задницу?"

Она покачала головой. "Нет".

Когда он ласкал ее анус, она напряглась. Это было так неправильно, верно?

Она немного запаниковала, когда кончик одного пальца вошел в нее. Было немного тесновато, и это жгло.

"Все хорошо, детка. Однажды я возьму тебя за задницу, и ты будешь умолять об этом". Калеб больше не нажимал, а только дразнил ее.

Фейт вскрикнула, когда его член внезапно снова вошел в ее киску.

"Такая чертовски тугая". Он начал покачиваться в ней, проникая все глубже.

Она крепко сжимала руки, пока он жестко трахал ее.

"Я хочу, чтобы ты потрогала свою киску, Фейт. Покажи мне, что ты делаешь, чтобы возбудиться".

Пока она смотрела на него, он остановился, его член пульсировал внутри нее. Потянувшись между бедер, она коснулась своей киски.

Ее щеки разгорелись, когда он смотрел, как она это делает.

"Тебе нечего стыдиться, Фейт. Мне нравится смотреть, и я хочу увидеть, как ты играешь".

Проведя пальцами по своей щели, она коснулась клитора и двинулась вниз, пока не почувствовала его член, который все еще находился внутри нее.

Он застонал, когда она стала дразнить и играть с его членом и тем местом, где они оба соединились в одно целое.

"Тебе нравится, когда я в тебе?"

"Да". Она облизала губы. "Тебе нравится быть во мне?"

Его взгляд, казалось, вспыхнул. "Да".

Ей понравился его ответ.

Потянувшись пальцами к клитору, она погладила себя. Калеб медленно покачивался внутри нее, поднимая ее возбуждение все выше и ближе к пику.

Его руки лежали на ее бедрах, а она наблюдала за ним, увлеченная всем, что он делал с ней.

Очень скоро наслаждение достигло предела, и она не могла сдерживаться ни секунды, да и не хотела.

Она с криком кончила, и вскоре после этого Калеб присоединился к ней, застонав, когда он глубоко вошел в нее, его член пульсировал в ней волна за волной.

Когда все закончилось, никто из них не говорил и не двигался.

Ее рука была зажата между ними. Его голова прижалась к ее груди, его дыхание обдувало ее сосок.

"Я не хочу двигаться прямо сейчас".

Она хихикнула.

"Я делаю тебе больно?" — спросил он.

"Нет, ты не делаешь мне больно".

"Черт! Мне так жаль".

Она вздохнула, когда Калеб сел.

Откинув голову назад, чтобы посмотреть на дверь, она увидела молодого парня, немного похожего на Калеба.

"Убирайся к чертовой матери!" крикнул Калеб. В то же время он закрыл ее тело руками.

Она не могла больше ничего сделать, так как он держал ее руки в ловушке.

Молодой человек вышел из комнаты, и она оглянулась на Калеба, который смотрел на дверь. "Когда-нибудь я его пристрелю".

"Кто он?"

Она видела его в доме пару раз, но всегда старалась избегать его.

"Это мой племянник. Он одного возраста с тобой, и поверь мне, я собираюсь выбить из него все дерьмо. Думаю, ему пора в могилу".

"Он нас видел", — простонала она.

"Не волнуйся. Я с ним разберусь". Он прижался поцелуем к ее губам. "Иди наверх и приготовь нам обоим ванну. Я приду, чтобы присоединиться к тебе".

"Не стреляй в него здесь, пожалуйста. Энн будет в бешенстве", — сказала она.

Он разразился смехом. "Не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы Энн ничего не узнала. Я знаю команду уборщиков". Он подмигнул ей.

"Мне не нужно знать такие вещи".

Он вышел из нее, и она почувствовала, как его сперма вытекает из нее и скользит по ее бедру.

Калеб застонал, обхватив ее киску. "Я бы с удовольствием остался поиграть, но мне нужно разобраться с ним. Подожди меня".

Она последовала за Калебом и, убедившись, что все чисто, побежала наверх, в его комнату. Пройдя прямо в ванную, она начала принимать ванну и захихикала. Она не могла поверить в то, что только что произошло.

Покачав головой, она закончила с ванной и подошла к зеркалу. Глядя на свое отражение, она провела пальцем по шраму. Долгое время после получения шрама она не хотела смотреться в зеркало. Она чувствовала себя отвратительной, уродливой, бесполезной. Примерно в это же время ушла вся любовь к отцу.

Видя, что он постоянно делает то, что хочет, а ей приходится бороться с последствиями, она разозлилась и перестала испытывать к нему какие бы то ни было чувства.

Когда дело касалось Калеба, она чувствовала все.

"Не делай этого, Фейт. Не ходи туда".

Она повернулась на пятках и забралась в ванну.

В этих отношениях не было места никаким переменам.