Ее первая любовь

Глава 1 Отъезд из дома. Стив

Своего кузена Фрэнка, который покинул дом восемнадцать лет назад, в день ее появления на свет, Джин не видела никогда. На фотокарточке, завалявшейся в семейном альбоме, – должно быть, Фрэнк о ней забыл, когда, обиженный родственниками, собирал свои вещи, – был запечатлен мужчина тридцати пяти лет с выпученными глазами и светлыми, до плеч патлами. Каким он стал спустя почти два десятилетия, трудно было представить. Мать Джин говорила, что Фрэнк был занудой, а зануда и через сто лет останется занудой.

Но все-таки что-то в нем изменилось, потому что неожиданно от него пришло письмо с приглашением «девочки, которая родилась, когда я уезжал», пожить у него, в большом городе.

– «Девочки»! – фыркала мать. – Он даже не знает ее имени!

– Как он может знать, если сразу уехал! – возразил отец.

– В самом деле, как? – спросила Джин.

Фрэнк сообщал, что работает в ресторане при казино, у него небольшая квартира, но для кузины место найдется и работа тоже, если он пожелает. Свое приглашение он объяснял ей, что, по его мнению, девушке нечего киснуть в провинции.

– Молчал все годы и нате вам – спохватился! – не сдавалась мать. – Что нам известно о нем? Ничегошеньки!

– Он работает в ресторане при казино, – напомнила Джин. Произнося слова «ресторан», «казино», она представляла множество сверкающих огней, громкую музыку и шикарных мужчин, склонившихся над рулеткой.

– В конце концов, – сказал отец, – он не какой-нибудь гангстер или жулик. Он сын моей покойной сестры!

Мать многозначительно усмехнулась, что означало: в этом-то все дело!

– Не знаю, не знаю, – сказала она. – Ты – это относилось к Джин – как хочешь, но я бы не вытерпела его ни минуты!

Джин подумала, что не собирается «терпеть» своего двоюродного брата, потому что не намерена торчать в его «маленькой квартире». Жизнь в большом городе представлялась сплошным праздником, на котором она намеревалась хорошенько повеселиться.

Она сложила в чемодан несколько платьев, и отец отвез ее в джипе, в основном служившем для перевозки ящиков с салатом и клеток с кроликами, на автостанцию и тут же поехал обратно: его любимая кобыла жеребилась, и, хотя был приглашен ветеринар, отец считал свое присутствие обязательным.

Джин не спешила покупать билет. Она подошла к водителю в черной майке с золотой, через всю грудь надписью «Сафари» и, постукивая ногой по колесу автобуса, спросила, не известно ли ему, отчего кривляка Энн в прошлое воскресенье рано ушла с дискотеки? Водитель посмотрел на туфлю с острым каблучком, потом на девушку. Он понимал: этой занозе Джин надо выяснить, продолжает ли он ударять за докторской дочкой или там все лопнуло, как прежде лопнуло у них с Джин.

– А ты далеко собралась? – вместо ответа спросил он.

– Уезжаю к кузену.

– Что-то не слыхал, чтобы у тебя водились кузены!

– Ты много чего не слыхал. Он живет недалеко от Голливуда, работает в казино.

– И сколько лет твоему кузену? – насмешливо спросил он.

– Пятьдесят три… – хотелось назвать цифру поменьше, но правда сама сорвалась с языка.

– Ты едешь подавать ему горшки и ставить горчичники? – Парень засмеялся.

Джин презрительно сощурила серые глаза и отошла прочь.

– Эй, Джин! Я пошутил!.. Ты классная девчонка!..

Она обернулась и помахала рукой.

– Прощай, Дик!

– Ты в самом деле уезжаешь? Мой автобус уходит через десять минут – садись!

– Я поеду на попутке, – сказала Джин и тотчас пожалела о сказанном. Вечно ее подводил язык. Она и не думала добираться автостопом. В автобусе она смогла бы поболтать с Диком. В прошлом году у них была очень короткая любовь, и если бы не эта кривляка Энн… Впрочем, той тоже не удалось пришпилить к себе Дика – так ей и надо! А теперь он кричит: «Ты, Джин, классная девчонка!»

Она обождала, пока автобус отправится в рейс, и пошла по дороге. Чемодан с каждым шагом становился тяжелее, и, пройдя около двух миль, Джин сошла на обочину, выпустила ручку чемодана из онемевших пальцев и уселась на траву.

По шоссе в обе стороны проносились машины, но Джин не обращала на них внимания. Если б не сболтнула этому самовлюбленному шоферишке про попутку, то благополучно ехала бы в салоне с удобными креслами и не таскала чертов чемодан! Надо было послушаться мать, взять спортивную сумку. Но ей, видите ли, понадобился чемодан, потому что в серьезные поездки отправляются с солидным багажом…

Маленький ярко-красный автомобиль каплевидной формы, похожий на божью коровку, растерявшую черные отметины, остановился впритык к бордюру недалеко от Джин. Она подняла глаза. Водитель – молодой мужчина в серой фланелевой рубашке, с коротким рыжим ежиком волос – откинул верх машины, перегнулся через борт и серьезно спросил:

– Кажется, нам по дороге?

Джин присмотрелась повнимательнее. Парень, сидевший за рулем, был слишком велик для малолитражки. Казалось, он залез в игрушечный автомобильчик. Крепкие руки, обнаженные до локтя, обсыпаны веснушками. А лицо чистое. Свел кремом, подумала Джин. Ей вдруг стало смешно и легко.

– Отчего вы решили, что нам по дороге? – спросила она.

– Потому что вы не сели в другие машины, а ждали меня.

– Вы всегда такой: самоуверенный?

– Почти. Поехали?

Не дожидаясь ответа, парень открыл дверцу и ступил на асфальт. Он был в шортах. На его загорелых ногах тоже проступали веснушки.

– А ваша… букашка выдержит двоих? – Джин, щурясь, смотрела на него. Она отлично знала, что мужчинам нравилось, когда она чуть прикрывала ресницами свои огромные глаза.

Симпатяга в серой рубашке оглянулся, словно хотел убедиться, что у машины хватит лошадиных сил довезти обоих, подхватил ее чемодан и отправил в багажник. Когда она села, он включил зажигание и сказал:

– Будем знакомиться: Став.

– Джин…

– Куда мы едем. Джин?

– Куда едете вы, не знаю, а я к двоюродному брату.

– Что вы будете там делать?

– Да уж придумаю что!

Он оценивающе оглядел ее. Она не была красавицей. Но ее очарование – возможно, заслуга молодости и жизнерадостного характера – притягивало мужской взгляд.

– Не сомневаюсь, – сказал он.

– Я тоже.

Она засмеялась. Не тому, что так удачно ответила, а радостному состоянию, которое возникло в ней при появлении этого человека. Ей казалось, что она знает его давно – всю жизнь…

«Божья коровка» оказалась довольно мощной машиной. Она глотала милю за милей, ни разу не чихнув, и проявляла наглость, обгоняя шикарные, сверкающие лаком, длинные, как гусеница, автомобили. Джин тогда вскакивала и махала рукой этим напыщенным придуркам…

Дорога была лилово-серая, расчерченная желтыми разметками. По обе стороны бежали поля, перемежаясь оврагами и невысокими холмами, то приближающимися, то уходящими к горизонту.

– За первым поворотом будет кемпинг, – сказал Стив. – Предлагаю отдохнуть и чего-нибудь выпить.

– А я съем рагу из кролика! – подхватила Джин.

– Вы любите рагу из кролика?

– Очень!.. И мороженое!

– Значит, закажем кролика и мороженое.

Джин удовлетворенно кивнула. У нее были парни, которые объяснялись ей в любви. Но она с ними скучала. Она знала наперед все, что они скажут и что потом попытаются сделать, будто обучались у одного учителя. Может быть, поэтому им врала?

– Стив, откуда у вас эта машина? – спросила она.

– Нравится?

– Смешная. Наверно, дорогая?

– Наверно. Но я купил подержанную.

Доехав до развилки, он свернул к кемпингу. Основное здание с рестораном стояло посреди обширной лужайки. Фасад выходил на солнечную сторону, и на окнах были опущены жалюзи.

Едва они подъехали, к ним подбежал служащий. Стив поручил ему позаботиться о машине и повел Джин в ресторан.

– Вы идете так уверенно, – сказала Джин. – Что, приходилось уже здесь бывать?

– Приходилось.

Они обошли дом. Терраса ресторана с белыми ажурными стульями и такими же столами нависала над бассейном. Густо-голубая вода сверкала на солнце, отражая где-то в глубине небо с застывшим в нем одиноким облаком.

На надувном полосатом матраце посредине бассейна загорала полная женщина. А на берегу в шезлонге сидел, видимо, ее муж, тоже полный, лысый, в просторных синих трусах и соломенной шляпе.

Столики на террасе были свободны, время ланча еще не наступило. Немногочисленные автотуристы, те, что не отправились на прогулку, оставались, видимо, в комнатах домиков, стоящих с трех сторон вокруг лужайки, которая с четвертой стороны заканчивалась высокими деревьями. Сюда не долетали шум и пыль с шоссе. Весь кемпинг с его бассейном, теннисным кортом, зеленой лужайкой и тенистыми деревьями казался оазисом. Он и был оазисом, возведенным в пустынном месте и ухоженным заботливыми руками.

Подошел официант, Стив заказал рагу из кролика. Официант кивнул, хотя, похоже, полагал, что блюдо не соответствует времени, в которое было заказано. Стив прибавил к заказу салаты, легкое вино, и официант удалился.

Джин сияла. Ей здесь нравилось все, главное – сидевший рядом с ней молодой, сильный мужчина с глазами, в которых тоже были… веснушки, Во всяком случае, в его зрачках темнели какие-то точечки…

Официант вернулся и уставил стол бутылками, флаконами и банками с приправами и огромными тарелками с дымящимся рагу. Откупорив вино, он снова удалился. Стив разлил вино и протянул Джин высокую рюмку из тонкого белого стекла. Она улыбнулась, выпила и объявила:

– Я хочу плавать!

– Хорошо.

Он соглашается со всем, что я скажу! – подумала Джин. Сейчас попрошу у него что-нибудь такое… Но не успела придумать, что именно. Стив сказал:

– Поедим, а потом купим тебе купальный костюм.

– У меня есть! – воскликнула она. – В чемодане.

– Отлично. Не возражаешь, если мы задержимся тут немного?

Джин не возражала.

После ланча Стив подошел к стойке администратора и, поговорив с ним, вернулся, помахивая ключами:

– Я снял для нас домик на весь день!

Это был самый крайний домик. Ее чемодан уже стоял в маленькой прихожей. Джин шепотом спросила:

– Тут живет кто-то еще?

– Можешь говорить громко. Здесь, кроме нас, никого нет.

– И эта кухня… и комната… и ванная – наши?

Стив кивнул, подтверждая, что на этот день здесь все принадлежит им.

– Ты богат? – спросила она.

– Я бы не сказал.

– Но это же стоит уйму денег!

– Ты права. Но иногда можно кое-что себе позволить.

Джин нахмурилась.

– Не люблю слова «иногда». Оно означает, что все хорошее – только временно.

– Как и плохое.

– Плохое – пусть!

Стив улыбнулся.

– Но хорошее перестает быть хорошим, если к нему привыкаешь.

– Откуда ты знаешь?

– Когда-нибудь ты сама в этом убедишься. Ценят только то, чего не хватает.

– Ты говоришь так, будто прожил сто лет.

Он пожал плечами.

– Не будем укорачивать хорошее. Надевай свой купальный костюм и пойдем к бассейну.

Стив вышел на небольшую веранду, упирающуюся в высокий куст с мелкими листьями. Деревья, растущие по краю поляны, отделяли территорию кемпинга от пустынного пространства, тянувшегося до горного хребта на горизонте.

Джин переоделась и заглянула на веранду:

– Я готова!

На ней было светло-розовое бикини и, если смотреть издали, она казалась обнаженной. Она знала, что хороша, и ей доставляло удовольствие чувствовать на себе его восхищенный взгляд.

– А ты красивая! – сказал Стив после затянувшегося молчания.

Дома, от родителей и соседей-фермеров. Джин обычно слышала оценку своей внешности, которая ее не устраивала: она не красавица! У нее не идеальные черты и рост не соответствует классическому стандарту – низковата! Но все, однако, соглашались, что в Джин сидит этакая обаятельная чертовщинка. Насчет чертовщинки Джин не возражала. Но усвоила, что «не красавица». Вот почему она не совсем поверила комплименту Стива. Но было приятно. В конце концов, на вкус и цвет… И она небрежно сказала:

– Я знаю… – И пошла впереди Стива, предоставив ему любоваться ею.

Бассейн был пуст. Ни толстой леди, ни ее лысого супруга в соломенной шляпе уже не было. Надувной матрац слегка покачивался, и на нем сидела маленькая, с воробья, птица с синей каймой на сложенных крыльях.

Вода в бассейне была прозрачной до самого дна и приятно прохладной. Джин плыла, не оглядываясь, она не сомневалась, что Стив догонит ее. Он догнал, и они поплыли рядом. Доплыв до матраца, они остановились. Стив положил руку на плавучую опору, спина его поднялась над водой, и Джин рассмеялась.

– У тебя и на спине веснушки!

– Тебе это неприятно?

– Нет, мне нравится! – Она едва не выпалила: мне все нравится в тебе! Однако понимала, что это было бы слишком. Но по ее глазам он прочитал недосказанное и произнес:

– У тебя тоже все о'кей!

– Но у меня нет веснушек!

– Я хотел сказать, что мне нравится в тебе все.

Стив осторожно погладил ее по волосам. Она тоже ухватилась за край матраца, делая вид, что хочет взобраться на него, и пряча лицо от Стива. Но не выдержала, подняла голову:

– Пора есть мороженое…

Они вышли из воды, и солнце мгновенно обсушило их тела… Джин хотела идти на террасу ресторана, но Стив сказал, чтобы она возвращалась в домик.

– Я скажу, чтобы мороженое нам принесли туда.

Он пошептался с официантом. Джин удивилась, что, кроме пожилых супругов, они никого не встретили.

– Подожди до вечера, – все столики будут заняты, – пообещал Стив.

– А мы будем здесь до вечера? – Она пустила в ход проверенный прищур.

– Если ты этого хочешь. – Он пристально смотрел на нее.

Джин ответила беспечно, скрывая смушение:

– Почему бы нет!

Официант принес поднос с вазочками мороженого, бутылку воды, бокалы, составил все на стол в маленькой гостиной и ушел.

Кроме стола в гостиной была пара кресел и телевизор. В спальне стояла огромная широкая кровать. Тень деревьев за окном и опущенные жалюзи создавали прохладу и полумрак.

– Мы уедем… совсем вечером? – спросила Джин.

– Что значит «совсем»? Ты хочешь спросить, уедем ли мы поздно?

– Да.

– Это зависит от тебя.

– А потом расстанемся – и все?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы больше никогда не встретимся? – Можем встретиться, если захочешь.

Они говорили осторожно, ощупью пробираясь к тому главному, что их волновало.

– Ты этого хочешь? – спросила Джин.

– Да. А ты?

Она кивнула, и это означало ответ на другой вопрос, который оба подразумевали.

– Иди ко мне! – позвал он.

Джин все еще была в розовом эластичном бикини. Он одним движением разъединил застежку, и она уже не казалась, а на самом деле была обнаженной. Тело ее пахло водой и солнцем, было прохладным и горячим одновременно. Его рука в веснушках, поросшая светлыми мягкими волосками, обняла ее и осторожно, но настойчиво привлекла к себе. Джин уткнулась в грудь Стива. Волосы на его груди щекотали ей нос. Джин чихнула и засмеялась. Стив ладонями приподнял ей подбородок и, наклонившись, стал целовать ее губы…

У Джин уже был короткий роман – так она считала. Если только несколько вечеров после танцев в дискотеке с шофером Диком можно назвать романом. Джин разрешала Дику запускать руки за лифчик не потому, что ей было приятно, – просто фермерские дочки шептались о любовных утехах с такими таинственными недоговоренностями, что любопытство Джин не могло устоять.

Проделывая с Джин то, что он проделывал с другими молодыми фермершами. Дик тяжело и шумно дышал, и это смешило Джин. Дик обижался. Говорил, что этот дурацкий смех сбивает его с настроя. Но Джин так и осталась бесчувственной к его ласкам. Она спокойно пережила окончание романа. Страдать начала, только когда узнала, что после дискотеки Дик уединяется с докторской дочкой…

Сейчас Джин стояла в объятиях Стива, и ей казалось, если Стив разожмет руки, она упадет. Но он продолжал целовать ее, и горячая волна растекалась по ее телу.

Господи! – думала Джин. Пусть так будет всегда! Она произнесла последнее слово вслух. Стив спросил:

– Тебе хорошо?

– Да! Да!.. – нетерпеливо проговорила она. Подумала, что надо спросить, хорошо ли ему с ней, но не спросила. Она это знала…

Потом он пошел в ванную и позвал Джин. Он стоял под душем, подставив лицо под пронизывающие струи. Не открывая глаз, сказал:

– Становись рядом…

Вода лилась на ее счастливое тело. Распущенные волосы намокли и потемнели. Стив языком слизнул капли, текущие по ее груди…

Она первая набросила на себя махровую простыню, висевшую на никелированной подставке, и вернулась в комнату. Когда Стив, уже в халате, вошел к ней. Джин лежала в постели…

– Знаешь, – сказала Джин Стиву примерно час спустя, – я много вру.

– В чем же ты солгала?

– Тебе – ни в чем…

– А кому?

– Всем.

– Зачем?

– Мне нравится, так интересней.

– А почему ты мне не врала?

– Не хотелось…

Джин засмеялась. Стив спросил:

– Чего ты?

– Мои родители уверены, что я уже добралась до кузена.

– А если узнают, как ты им объяснишь?

– Никак. Я ничего не буду объяснять.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Джин оглянулась, но аппарата не обнаружила.

– Это мне, – сказал Стив.

– Но кто мог узнать, где ты? – тревожно спросила она.

– По сотовому меня легко найти где угодно.

Он подошел к креслу, на спинку которого была наброшена его рубашка, и достал из кармана мобильный телефон.

– Да!.. Когда?.. Как?.. – Голос его стал напряженным. Он нахмурился и молча слушал. Потом сказал: – Сейчас же!..

Стив постоял, держа в руках трубку. Потом спрятал ее и посмотрел на Джин.

– Что случилось? – спросила та.

– Я должен ехать. Мне надо вернуться.

– Вернуться? Куда?

– Не могу сейчас объяснять, это очень срочно. И очень серьезно, Я договорюсь, чтобы тебя довезли до кузена…

Джин вскочила и принялась поспешно натягивать на себя платье. Затем схватила гребень и начала расчесывать влажные волосы.

– Не торопись, – сказал Стив, – успеем.

– Успеем? – вскричала она. – Ты все подстроил! Специально!

– Что подстроил? О чем ты говоришь? Как я мог подстроить звонок?

– Не звонок. Тебе позвонили, но вовсе не говорили, чтобы ты срочно возвращался, – ты все выдумал!.. «Иногда можно позволить себе», – презрительно повторила она ненавистные ей слова; – А потом сочинить срочное бегство…

– Джин!

– Я не верю тебе! И не трогай меня! Не прикасайся!

– Ладно. Как хочешь. Идем!

– Никуда я с тобой не пойду!

– Хорошо. Сиди здесь.

– Не буду сидеть в этой проклятой комнате!

Она бросала в чемодан свои вещи.

– Сядь! – приказал он.

Она села, пораженная жесткостью его тона…

– Скажи, чему ты не веришь?

– Ты еще спрашиваешь?

– Спрашиваю!

Джин: молчала, сглатывая слезы.

– По-твоему, – сказал Стив, – мне с тобой было так плохо, что я решил немедленно смыться?

– Я не знаю…

– Знаешь!

Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с ней соглашался и делал, что бы она ни желала…

Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.

– Ты куда?

– К кузену.

– Но ты веришь мне?

– Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.

– А чему не веришь?

Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:

– Через три недели я буду недалеко от города, в который ты едешь. Вот адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и жди меня. Я буду. Веришь?

Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, – подумала она.

– Веришь? – настаивал он, и она ответила:

– Верю…

Вот она и солгала ему.