Его десятый развод

Глава 12

ВАЛЕНТИНА

Выходим на свежий ледяной воздух. Несмотря на морозный февраль, уже вовсю пахнет весной.

Оказывается, меня обеспечили и зимней одеждой, и обувью.

Харитонов тоже хорошо одет.

Правда, он сильно хромает, опираясь на трость, но все равно идет.

— Вы уверенны, что нам нужно так далеко отходить? — спрашиваю я, оглядывая оставшийся позади дом и охрану мужа.

Я думала, что в этом доме мы в основном втроем: я, Харитонов и его помощник-слуга, но оказывается нас охраняют по меньшей мере с десяток личной охраны мужа.

— Ты же наверняка хотела погулять, дорогая супруга? — интересуется Харитонов, утапливая свою тростью в слое снега. — Все время по дому шастаешь!

Значит, он замечает мои передвижения по дому? М-да, мне не так-то просто будет его провести.

— Мне скучно. — честно признаюсь я. — Что мне еще делать?

— Сериалы смотреть? — хмурится Харитонов. — Я не знаю, что там женщины делают. Ну, можешь готовить.

— Я не умею. — честно признаюсь я. — И сериалы не смотрю.

Харитонов окидывает меня заинтересованным взглядом.

— Чем ты занималась дома?

— Училась.

— А в свободное время?

— Или в интернете сидела, или книги читала. Так же посещала спортзал, бассейн. Папа не разрешал мне работать. Не подпускал к делам. Поэтому я занимала себя сама дозволенными способами.

— А что читала? Романчики?

— Разные книги. — признаюсь я. — Люблю читать и научно-популярные издания, психологию, экономику. Но в то же время отдыхаю с любовными романами. Не вижу ничего плохого в том, чтобы для отдыха почитать о любви.

— Угу. — вроде как принимает мой ответ Харитонов. — А в интернете что смотришь?

— Да, в принципе то же самое. Я больше люблю электронные книги, чем бумажные.

— Ну, интернет тебе пока здесь не доступен, но, попрошу привезти тебе книги.

Это очень меня радует. На шею к Харитонову я не бросаюсь, но губы мои растягиваются в улыбке.

Харитонов это замечает.

— Первый раз вижу, чтобы молодая девчонка так книжкам радовалась, а не сумочкам и шмоткам.

— Хорошая книга — интеллектуальное наслаждение. — говорю я искренне.

— Интересно, ты это говоришь, потому что поняла, что этим меня можно привлечь, или потому что реально так думаешь?

Я хочу возмутиться, но Харитонов стучит тростью, чтобы я замолкла.

— Это был риторический вопрос. Ответ на него я узнаю сам, дорогая.

Мы замолкаем. Мне не приятно, что Харитонов снова подозревает меня во лжи.

Мы уже у самой кромки леса. Харитонов начинает еще сильнее припадать на сломанную ногу.

— Константин Романович… — тут же забываю я его пассаж про мое вранье, — Может, вернемся?

— Я еще тебе самого главного не сказал. — отвечает муж.

— Мы можем поговорить в доме.

— Если ты много читаешь, дорогая супруга, то наверняка должна знать такую поговорку: даже у стен есть уши.

— Я знаю. — тут же говорю я, снова уязвленная его неверием.

— Хорошо, дорогая. Скажи-ка мне, что Амалия, моя первая жена, говорила тебе в ресторане?

Я задумываюсь. Столько всего произошло, я не могу так сразу вспомнить.

— Не выдумывай, дорогая. Отвечай сразу. Не ври.

— Да я и не думала врать… — краснею я. — Если в двух словах, она ревновала вас ко мне.

— Вот как? — поднимает брови Константин. — А у нее были причины для ревности?

— Я не знаю… — отвечаю я. — Я ее, как и вас, впервые увидела в тот день. До этого мы не общались.

— В чем это проявлялось?

— Она подошла ко мне и стала запрещать смотреть в вашу сторону. — вспоминаю я.

— А ты смотрела? — игриво интересуется Харитонов.

— Да… — признаюсь я. — Ну… я вас не видела и мне было любопытно, за кого я замуж выхожу…

— Понятно. — обрывает меня Константин. — В общем, ты меня разглядывала, и она подумала, что ты заинтересована во мне?

— Да, именно так. Еще она требовала, чтобы я… не соблазняла вас. — краснею еще больше.

— Понятно. — кивает Константин. — С Амалией все понятно. А твоя сестра что хотела?

— Она…

— Только не ври, Валентина! — цепко смотрит на меня Харитонов, — говори все, как есть! Это важно для нас обоих!

Он не дает мне подумать. Он застает меня врасплох, мне и правда ничего не придумать.

— Она… была разочарована, что отец не ее выдал за вас…

— Хорошо, Валентина. А почему отец не ее выдал?

— Ну… она не девственница… простите, я не могу обсуждать с вами мою сестру…

— Надо, Валентина, надо. Мне нужно во всем разобраться. То есть твой отец мог подсунуть мне Тамару и единственной причиной, по которой он не подсунул Тамару, а подсунул тебя являлась твоя невинность?

— Наверно… я знаю только эту причину. Другой не знаю. И Тамара сетовала на то, что она не девственница и вам не подходит.

— Хорошо. — кивает Харинов. — Отлично. Скажи, вы только это обсуждали, или было что-то еще?

— Только это… хотя нет! — вспоминаю я наш разговор с сестрой. — Было еще кое-что, но… это так, не важно.

— Что было? — вцепляется в мои слова Харитонов. — Важно все, дорогая, рассказывай.

— Ну… в общем… мне так стыдно! — готова я провалиться сквозь снег.

— Как же мне с тобой тяжело, Валентина! — выходит из себя Харитонов. — Мне из тебя слова клещами выдирать?

— Она советовала мне… родить от вас.

Харитонов аж сбивается с шага, и тяжело опирается на трость.

— Вот как? — похоже он вообще такого не ожидал. — Еще что-то было?

— Больше ничего не было, Константин Романович.

Он кивает мне в сторону дома. Я рада, что он решил вернуться, ведь вижу, что ему совсем плохо с ногой.

Уже около ворот он останавливает меня и интересуется:

— А ты бы родила мне?