Его десятый развод

Глава 21

КОНСТАНТИН

Я бы все на свете отдал, лишь бы Валя сейчас очнулась. Открыла свои чистые ясные глаза, и улыбнулась бы мне.

Уже второй месяц, как моя любимая в коме. Второй месяц мое сердце обливается кровью, и меня режут без ножа, когда я вхожу в ее палату.

Но я буду бороться за нее! До конца буду! Я не дам ей умереть! Врачи не дают гарантию, что она выйдет из комы. Ранение было серьезным. Врачи не дают никакой гарантии, что, Валя вернется к обычному образу жизни по выходу из комы!

Но она мне нужна! И в горе, и в радости, нужна!

Даже если она не сможет ходить, я сам лично на руках носить ее буду. Сам ухаживать за ней стану! Она ведь ухаживала за мной. А я, старый дурак, не уберег ее! Поначалу не понял, какой бриллиант мне в руки попал, а как понял, так стало поздно…

Если бы я сразу ногой своей занялся и не довел себя до воспаления, я бы сам ее спас! Сам бы собой закрыл! Сам бы эту пулю долбанную поймал!

Я не обвиняю Ибрагима. Он сделал все, что мог. Сам ходит мрачнее тучи. Сам корит себя, что девочку не уберег.

Но я бы не допустил, чтобы ее ранили.

— Люблю тебя, Валечка… люблю… — целую ее. — Возвращайся ко мне, любимая!

* * *

ВАЛЕНТИНА

Открываю глаза. Их режет и ярко слепит солнце.

— Очнулась, очнулась!!! — собираются вокруг меня врачи и медсестры.

— Костю… Костю позовите… — хрипло и тихо прошу я.

Меня отпаивают водой, колют уколы, ставят капельницы.

Мне хочется в туалет, и я встаю.

— Ходит! Вау, она ходит!

А что, могло быть по-другому?

Мне предлагают судно, но я отказываюсь.

Кое-как, по стеночке я ползу в туалет, который в моей же палате.

В этот миг меня и застает мой муж.

— Валя…

Он бросается ко мне, и падает к моим ногам.

— Валя… — обнимает меня, и утыкается в мой живот. — Встала, маленькая моя, любимая!

— Я тоже тебя люблю… — возвышаюсь я над ним, очень сильно люблю, Костя… где твое кресло?

— Нога зажила! — смеется он, но я вижу, как блестят его глаза, и как в их уголках скапливаются слезы.

— Мужчины не плачут… — сама плачу я.

— Еще как плачут… — заявляет он и снова зарывается в мой живот. — ты куда собралась?

— В туалет ползу…

— Я тебя сейчас отнесу! — Костя подхватывает меня, и усаживает на унитаз.

— Выйди пожалуйста.

— Нет. Если тебе плохо станет?

У меня нет сил с ним спорить, а у него нет сил отвести от меня взгляд. Благо, что больничная сорочка длинная, и скрывает все.

Он смотрит на меня как на чудо света, будто наглядеться н6е может. А я на него, и тоже не могу.

Потом он несет меня в кровать. Сидит рядом. Кормит меня бульоном. Пока мне ничего другого нельзя.

Этим же вечером он переезжает в мою палату, чтобы ухаживать за мной. Ведет дела прямо из моей палаты.

— Костя… что это было? Расскажи, что случилось… — прошу я.

— Ты еще очень слаба, Валя. — улыбается мне муж. — Много всего рассказывать нужно. Потерпи, я расскажу, со временем.

— Но, все хорошо ведь? Ты решил все проблемы?

— Да, любимая. Все, причастные к покушениям на нас наказаны. Мы в безопасности! Спи, дорогая. Набирайся сил.

* * *

НЕДЕЛЯ СПУСТЯ

ВАЛЕНТИНА

За неделю я окрепла, и полностью пришла в себя. Попросилась выписать меня домой.

Костя привез меня в свой настоящий дом. Не тот, в котором мы скрывались после свадьбы, но в огромный роскошный особняк.

— Это — твой дом, Валя! — рукой Костя обводит свои владения. — Ты — хозяйка. Если хочешь что-то поменять на свой вкус, можешь делать все, что угодно.

Он протягивает мне банковскую карту.

— Я открыл счет на твое имя. Там достаточно денег. Распоряжайся ими на свое усмотрение. Счет будет пополняться.

— Костя… А как же… развод?

Костя разворачивается ко мне, обнимает меня, и приподнимает над собой.

— Какой развод, дорогая?

— Твой… десятый развод…

— Никакого развода не будет, дорогая! Ты — моя! И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас!

Поверить не могу в то, что он — будет моим настоящим мужем. Не по договоренности, расчету, и так далее, а по-настоящему! По любви!

— Костя…

Он нежно целует меня.

Возвращает на землю, дает осмотреться.

— Папа!

— Папа! — выбегают к нам на встречу дети Кости.

— Привет, привет, мои солнышки! — теперь Костя подхватывает своих детей. Двоих, одновременно. Кружит вокруг себя. — Ну как вы?

— Да, хорошо, пап.

— Мы выбрали себе комнаты!

— Отлично. Дети, знакомьтесь, это — Валя. Моя жена. — Вы видели ее на свадьбе.

Дети с любопытством смотрят на меня. Если на свадьбе они глядели на меня злобно, точно маленькие волчата, то сейчас им интересно, что от меня ожидать.

— Привет, Валя. — говорит мальчик. — Я — Рома.

— А я — Аля. — представляется девочка.

Мне удивительно, что дети Кости вроде бы принимают меня хорошо. По крайней мере они сразу не обозвали меня, и не убежали, а даже знакомятся.

— Я — Валя. — улыбаюсь я им. — Если хотите, называйте меня мамой.

— Мама, хоть недавно ушла. — вздыхает Аля. — Но мы пока не можем так тебя называть.

— Может в дальнейшем? — спрашивает Рома.

— Хорошо, солнышки. — соглашаюсь я. — Как будете готовы, так называйте, а пока зовите Валей и на «ты».

— Идем, мы тебе покажем наши комнаты! — Рома берет меня за руку и тянет за собой.

Костя одобрительно кивает мне.

Аля тоже, хотя и с некоторой настороженностью, но все же идет вслед за нами.

Рома младше Али, и видно, что он больше тянется ко мне. Мне безумно жаль детей, что они потеряли маму так рано. Амалия в той перестрелке не выжила. Костя сообщил мне об этом, а еще поставил перед фактом, что дети будут жить с нами. Я, конечно же не была против этого. Не в интернате же им жить при живом отце! Я всеми силами постараюсь стать им настоящей мамой! Ведь они — дети моего любимого мужчины, если я люблю их отца, значит, полюблю и их.

Мой отец… вернее, тот человек, которого я считала отцом, так и не смог меня полюбить. Но я — не он! Я полюблю Костиных детей, как своих. И никогда не поступлю с ними, как со мной поступил яко бы мой отец.