Его Сиятельство Граф Андреев. Книга II

Глава 17

Я сбежал от шакалов из Европы под первым попавшимся предлогом. Я тут же начал строчить куда надо донос на дипломатов европейский держав, качающих ситуацию. С одной стороны, какая может быть позиция у графа без официальной должности в правительстве Империи? Но сказанное всегда можно притянуть за уши. Мы тоже так делаем. Какой-нибудь фрик напишет хрень в сетях, который лет десять тому назад имел какое-то отношение, за которое формально предъявить и нельзя, но перед своим народом: «гляньте, эти тридваразы думают вот так, а значит надо готовиться». Причем, это правда, они действительно так думают, но говорить себе такое позволяют только откровенные радикалы или идиоты. Вот и приходится притягивать за уши этих фриков. К сожалению, у нас тоже фриков много, и я не хотел бы, чтобы меня причислили к ним.

Спрятался на балконе главного зала. Девочек я видел, а сам был под невидимостью. Благо, двигаться не надо было, иначе бы у меня быстро кончилась энергия. А так, я уходил в ноль благодаря высокому потенциалу, рангу задействованных сфер магии и врожденному восстановлению магического резерва, который, кстати, был раз в пять больше, чем должен быть на моих рангах. В общем, истощение мне не грозит от простого сидения на парапете балкона. Никто мне и не мешал, со словами, «сынок, слезь, убьёшься же». Я вчера спрыгнул с десятиэтажки, и ничего, но остальным так не советую, не одаренные вы.

Тут ко мне нервным шагом заходит молодая японская девушка в красном вечернем платье с модной сумочкой чосонского бренда. Внешность, ну, достаточно сказать, что она сногсшибательная, хотя я не по азиатски сложенным девушкам. Она нервно шарится в ней, достает сигареты одной колонии Иберии в Южной Америке и вставляет их в мундштук. Но вот безуспешно шарит в сумочке, не находя чем поджечь табак.

Я не поверил своим глазам. Здесь! Такая личность. И в таком гневном состоянии. Да, это гнев, а не что-то еще. И встретить её. Наследница Маэда. Если на встречу с Цесаревичем у меня шанс бы был, хоть и мизерный, но сам Цесаревич у неё должен записываться на прием. Я осторожно прошелся по ней. Охренеть, она идет по пути тайной магии. Маг аркана двадцать четвертый ранг! Одна из самых сложных сфер магий. И это в её возрасте, двадцать пять. Самая предпочтительная магия для техномага, но и одна из самых сложных. И самое страшное, у неё потенциал выше, чем у меня, 170+. Забудем про ранги в других сложных сферах. Она, если понадобится, меня уделает напором, и даже мой запас энергии не позволит выиграть, переведя бой в гонку на истощение. Она быстрее, точнее, продуктивнее. Разово способно оперировать, на вскидку, силой на пятнадцать процентов выше, и на десятую часть быстрее меня. Кроме того, тайная магия – это само по себе, магия высоких энергий в чистом виде, и не важно, ритуальная она, или плетения тайных арканов.

- Огоньку? – протянул я руку и создал пламя на большом пальце.

Сам не понял, зачем я вышел из невидимости и сделал такой финт. Ну, может дурак я. Но сделал. Кто она, а кто я. Без вопроса, а именно как констатация факта. Принцесса рода Сумераги, с ней можно так, мы равные, аристократия. Ну, ладно, принцесса выше рангом, но одного сословия. А она наследница крупнейшей промышленной империи на востоке. Корпорация, которая в одно лицо несколько десятков лет подряд изгоняла колониальные режимы в Азии, в том числе, Шривиджая – это их рук дело. Без их поддержки они бы не сбросили с себя власть колониальных империй.

- А, спасибо. – прикурила она, затянулась, а после с удивлением посмотрела она на меня на парапете. – Не поняла, ты кто такой и откуда? Как неожиданно появился? Тут не было никого.

- Я прячусь тут от доставших европейских дипломатов, которые пытаются меня развести на неосторожную болтовню. Под невидимостью сижу, наблюдаю за своими тихонько. Граф Андреев Андрей Александрович. – подал я ей руку для рукопожатия. – Судя по тебе, тебя тоже кто-то вывел из себя, и ты сбежала? Нужно выдохнуть и пойти выбивать свое дальше?

Она неожиданно пожала мне руку, затянулась и сказала:

- Маэда Юки. Да, вывели из себя. Узкоглазые желтые обезьяны. Торгуются так, будто прибыли для того, чтобы издеваться над нами, кидаясь тухлыми фруктами, а не заключить сделку.

- Узкоглазыми? – удивился я. И как тут не удивиться, если такое ругательство от другой азиатки.

- Ну да, Ханьцы, кто ж еще?

- Э, прошу прощения… Но… Вы же одной расы, разве нет? Не пойму ругательство.

- Потому что мы белые цивилизованные люди, а это…

- Ну, южные ханьские народы действительно более узкоглазые… Но для европейцев все азиаты: желтые, узкоглазые, и не совсем люди. Да они не отличат японца от малайца. Но всё равно, почему японка называет ханьцев так унизительно?

- Забей, старые обиды между народами. Русские же обзывают франков лягушатняками. Впрочем, те же бриташки франков точно также называют. Мы, ровно как и в Европе, в Азии все друг друга «очень любим». – с сарказмом пояснила она. – Мы даже тысячу лет будем припоминать какую-нибудь малозначительную чушь, а еще можем начать в друг друга стрелять из корабельных пушек из-за вопроса «кто придумал сакэ».

- Мицзю? – спросил я.

- Чосонский Чхонджу. А еще соджу. Год назад тут, в Сиаме, случилась драка между двумя группами туристов произошла, одна чосонская, другая японская. Стенка на стенку из-за вопроса, чье рисовой вино круче.

- Победила дружба? – усмехнулся я.

- Победили ханьцы, которые подтянулись следом. Их было столько же, как и остальных. Мы получили пизды коллективно с чосонцами.

- Учувствовала? – спросил я.

- Не, ну а че они сакэ принижают, а? – с обидой в голосе ответила японка. – В следующий раз мы победим. Правда, одна чосонка нас пыталась разнять. Куда ей одной то?

- Не Ким Ёнхи случаем? – спросил я вдруг.

- Ага. Подружка одного из моих людей здесь.

Значит Ёнхи, да? Значит, мои новые знакомые из её команды. Выход на неё, ну это важно. Повезло? Ну, на месте этой девушки я бы тоже выращивал себе команду под себя.

- Значит драки из-за сакэ. А оккупацию Чосона они не вспоминают?

- Иногда. – пожала она плечами. – Старики вспоминают. Молодежь уже нет. Чосонская молодежь вообще считает, что нужно попроситься в состав Империи. Не вся, и за простых чосонцев не скажу, но значительная часть детей элиты так считает. Сами. Их никто не подбивает на это. Но мнение среди тех, кому до тридцати, вот такое, и с ними придется считаться.

- Что, завидуют японским корпорациям?

- Для нас рынок Империи внутренний. Плюс рынок Рейха, к которому у нас доступ как союзников. А у Чосон Мингук пошлины, правила, таможня, трудовое законодательство, прочие препоны. Если вдруг мы разойдемся, Российская Империя переживет. Владимиру Петровичу даже выгодно будет, он национализирует в пользу себя имущество обанкротившихся родов. А у нас падение экономики на десять процентов в моменте, это почти смертельно. Нокаут. И это я говорю про благоприятный вариант, без эмбарго и рестрикций. Плюс нас Хань задавит тут же. Мы лет тридцать будем выбираться из кризиса. Они, Чосон, хотят этот огромный внутренний рынок. Самодостаточная экономика. Да, сильная конкуренция, но и рынок огромный. Конечно они видят это и готовы получить эти десять процентов из ничего. А потом и отложенный рост.

- А национальная гордость? И разве не Чегук? Почему Мингук?

- По последнему, согласись, они и не империя и не монархия, а республика, богатая, но не сильная. Они десять раз могут везде писать свое старое название, но давно пора официально признать, что они республика, а не империя. По первому. Вы, Российская Империя, позволили нам быть в значительной мере самостоятельными. Как в средние века вольным городам, так и нам позволили, а мы и выбрали корпоративную форму правления. Они тоже корпораты. Какая национальная гордость у корпораций? Корпорациям важно, чтобы не мешали. А Москва не мешает.

- Подложив профсоюзы? - выдал я провокацию.

- Романовы… психи. Пригрели единственную силу, которая реально их власть в стране может всковырнуть. – усмехнулась могущественная японка. – И самое интересное, они ими пугают остальных. Если бы не этот союз красного с белым, Империю после Великой Войны разрушали советы. Боги… Каждый Император этой династии – негласный лидер социалистов. Невозможно. Официально Империя против любых социалистов. Но… любая попытка скинуть эту династию приведет к тому, что к власти придут они же, уничтожив сословия. Да, они держат нас за жопу точно также, как и аристократию. Знаешь, что страшно?

- Что? - подыграл я ей.

- Вон видишь тех японцев? Лучшие люди. Наследники многих теплых мест в корпоративном мире. Состоят в неофициально существующей Социалистической Партии Японии. Это те, кому не светит стать владельцами семейных дел. Золотые дети, от которых ничего не ждут. Им уготованы места, где они точно ничего не порушат. Но они жопу рвут, чтобы в корпорациях занять место. И в случае чего, они просто займут директоров предприятий, если случится народное восстание. Они его возглавят против корпоратов. Внутри корпоратов есть те, кто это сделает, Андрей. При этом не потому что они так возвысятся. Эти действительно так считают. Ущербность дикого корпоративного государства. Мы гонимся за прибылью в ущерб некоторым более важным вещам. У нас стареет население, люди не хотят вступать в брак, а кто вступает, не хотят заводить детей. Самое обидное, другие золотые детки, которым ничего не светит, бухают и прожигают деньги на правах вторых детей. Вот так и живем, либо бездари, либо социалисты. Приходится полагаться на вторых, они выдают результат всегда. – пожала она плечами.

- Так говоришь, будто ты одна из них. Не поверю, чтобы пчелы были против меда. Наследница богатейшей корпорации против корпоративного строя…

Она скривилась, посмотрев на меня и поморщилась. Я понял, что сама мысль о таком ей претит, но при этом ей и противно обратное.

- Я не с ними. Я согласна с большинством их доводов, и с наличием проблем. Но не такими же радикальными методами, граф! – передернуло её.

- А что тут такого? Просто средства производства сменят собственника. Рабочие станут всем володеть. И будут производить ровно столько, сколько нужно. – поддел я её.

- Будет гражданская война. Не отдадут так просто. Да и если отдадут безкровно, система загнется примерно на третьем поколении. Элиты в таком обществе вырождаются. Становятся не пассионариями, а…

- Функционерами. – опередил я её. – Именно поэтому я не социалист. Вырождение элит, начиная с третьего поколения. Отсутствует необходимость выживать в среде элиты. В корпоративной или аристократической среде, цена ошибок – зачастую жизнь, а не упущенная прибыль. Такие элиты – матёрые хищники. Даже если их сыночки и ведут себя на вечеринках как ублюдки, всё меняется, когда они получают контроль и ответственность. Ведь ставка – жизнь.

- Какое… глубокое видение. Ставка – жизнь… вот и у меня ставка – жизнь. Владимир Петрович, удружил. Он хотя бы заранее обсудил. Поставил перед фактом. Нужны корабли. Ещё вчера. Сделай. И его не ебёт, что нет нужного металла. Сам сперва распределил на континенте металл на производство сухопутной техники и авиации, а мне не сказал хотя бы за месяц начать закупать металл. Зачем так делать нервы? Я хватаюсь за голову и бегаю в поиске металла, который при обычных условиях будет лишь через полгода.

- Разве вы не производите металл? – удивился я.

- Есть текущие заказы и контракты, текущие потребности и время, чтобы произвести нужное количество. Чтобы начать производство хоть чего-то нужно пару месяцев хотя бы на производство металла, без учета других потребителей. А нам нужно более, чем хоть чего-то. – бесилась она.

- И металл есть только у ханьцев? – уточнил я.

- Даже у немцев нет. Эти тоже танки делают. Или продали Романовым.

- И какие такие неприемлемые условия выторговывают ханьцы? – стал я колоть её.

- Самые неприемлемые! Пять! Пять, блять, корабельных, сука, суперреактора для авианосцев. Тут дело даже не в деньгах, плевать на деньги. Да я даже с разрешения Владимира Петровича не продам. Даже один. Даже немцам не продам. Это самые совершенные реакторы. Они могут стоять на вооружение только НАШИХ военных кораблей, так что… Придется Царя послать. Хрен ему, а не корабли прямо сейчас.

- Можно попытаться кальмарцев уломать.

- Скандинавские металлурги? Они нам тоже не друзья. Да и те возможно продали заказы на металл. – вздохнула она.

- По… некоторым моим данным… из надежного источника в Европе… те что-то не поделили с основным экспортным партнёром. Короче бриташки кальмарцев кинули на заказах в пользу родной BSIC.

- Что, правда? С хера ли корова сдохла? - ругалась она простым языком.

- Кальмарцы не хотят участвовать в конфликтах с нами. В качестве наемников и «добровольцов» интербригад, да. Напрямую воевать - нема дурных. Вот их и наказывают рублем. То есть, фунтом.

- Общая граница как с нами, так и Рейхом. – кивнула японка. – А откуда информация про кидаволо? Я не слышала ничего такого.

- Говорю же, нашептали из Европы.

- Намекни. – потребовала она.

- Друзья среди семнадцатых.

- Росси? Понятно. У них лучшая в Европе клановая разведка.

- Родовая. Хотя, одна фигня в профиль.

- Хм… Успокоилась немного. Пойду еще раз с обезьянами поговорю, если нет, буду пытаться выйти на скандинавских производителей. Возможно, даже это переломит их мнение, и мы подружимся.

Я смотрел на удаляющуюся могущественную японку. Не Император, не Царь. Просто, по имени и отчеству, с уважением, но без раболепия. Будь они одного поколения, вообще бы называла Володей, наверное. И тут я такой с ней по-простому. И она мне выложила не самую открытую информацию. Не первая девушка исповедуется. А вот с мужчинами не получалось. Ну, тут секрет в том, что нужно расположить, а дальше остатки божественности делают свое дело. Но как я успел расположить такую? Потому что огоньку предложил? И как такое попробовать с мужчинами? С женщинами завсегда проще. Если только они не обижены всем миром, включая самих себя. А вот мужчин сходу расположить может только сексуальная красотка некоторыми жестами. Да и то, если мужчина имеет досуг думать о женской компании, иногда не до этого. В общем, надо разобраться, как это работает. Раньше это работало на основе того, что я тупо был богом. А сейчас появились условия срабатывания, а не божественной прихотью.

Так, главное, я получил забесплатно важную информацию. Пойду озадачивать девочек думать, как запастись оружейными сплавами и какие нам нужны.

"Что за паренёк такой?" - думала Маэда Юки, прослушивая мимо всё то, что ей в уши лил ханец. Она после наводки на скандинавов и не думала договариваться с ханьцами. Нового она бы от ни не услышала. Но переговоры следовало прекратить как полагается, этикет требует. Или требовал. - "Я не почувствовала магического возмущения в момент выхода из невидимости, чего уж говорить о том, что я бы не смогла его засечь в невидимости. Ему нет и двадцати. А он так искусен. И силен. Он по силе почти как я, но при этом моложе. Черт побери, будь он убийцей, мне бы была крышка. Аж стыдно. Меня готовили лучшие куноичи клана, а тут такая стыдоба. И еще, он... Не воспринял меня как остальные. Он не пресмыкался, хотя всего лишь граф. Так со мной ведут только члены клана, да еще трое человек не из клана, моя подруга принцесса Сумераги, глава Фудзивары, который немногим старше меня, да Цесаревич Владимир. А тут аристократ средней руки не просто не испугался, а завел со мной неформальную беседу. Это же надо, какой наглый и самоуверенный. Поставил меня вровень себе. И мне это понравилось, что странно. Не нужно было играть высокомерную суку перед ним.

Мне, кстати, не нужно получать по нему информацию. Уже примелькался. Неожиданный поступок от дворянина, покупать акции корпорации. Вот и прочитала я парочку писулек по нему. Досье чушь. У человека, что дал мне прикурить, есть другое дно. А возможно, у дна есть еще дно. Не может быть граф таким. Ладно покупка акций, всякое бывает, графская блаж. Но то, как он держится... И его явно высокая личная сила... А еще, удача. Удача встретить меня случайно. И я заметила его. После надо будет найти его и поговорить еще. Как не удача для него? А удача тоже часть таланта.“

- Госьпося Маэда, ви нас воопсе случать? - просил главный из делегации ханьцев.

Последнюю фразу она как раз-таки хорошо услышала. Она, кстати, хорошо знала ханьский язык, древняя философия, магические трактаты, и прочее, но заставила ханьцев говорить на русском. Могла бы и на японском, но не хотела слышать, как те коверкают её родной язык, который вообще-то они бы стали коверкать специально, а не потому что сложно произносить.

– Не, думаю о важных делах, пока вы переливаете из пустого в порожнее. Смысл вас слушать, если у вас нет цели договариваться? Сижу, думаю о мальчиках.

– Какой мульчика!? Ми обсудждать важнай зделка! – возмутился ханец.

– О красивых, сильных, умных. – пожала плечами Маэда Юки.

– Я просу бить, это, какь его, серьосной. Не капусьтой торговать.

– Господин Динь Дон, сделки не будет, прощу простить за потерянное время. Было интересно вас послушать, но лишь по началу. Сейчас уже не смешно. – Маэда Юки встала из-за стола и вышла из конференц-зала.

– Тли! Всего лись тли леактоля!

Маэда Юки даже ухом не повела на попытку наконец начать торговаться ханьцев. Нельзя им такое продавать. Они их за год или два копируют. Да, это будет не того же качества, но не настолько хуже, как привыкли думать. Нечего кормить их образцами для обратного инжиниринга.

Я общался с парой сиамцев за сорок, который мне представила чосонка Ким Ёнхи. Оба имели определенный интерес в экспорте риса. Ёнхи конечно имела процент от сделки, причем в свой личный карман, но основную прибыль получают именно вот такие вот купцы, которые скупают у производителей их урожаи. Пообщавшись с ними о погоде в Лондоне, я понял, что в Сиаме действует зерновой сговор, синдикат. Несколько лиц держат около 40 процентов всего экспорта и примерно десятую часть внутреннего потребления, но это побочка. И они сейчас сильно страдают из-за перекрытых торговый путей. Им кровь из носа нужно найти новые рынки для продажи от трех до четырех миллионов тонн риса ежегодно, такова их доля в экспорте. Я им помог, пусть и чайная ложка, но что-то. Они планируют увеличить продажи в материковую часть Империи, но не знают с кем говорить. В итоге я первой ниточкой оказался. Узнал, кто недополучит рис. Арабы, Африка и Османская Империя. Причем для богатых арабов это проблема, те просто не производят еду, а для Африки это проблема, ибо пшеница в разы дороже, ибо бедны. Османам проще, они сами сидят на торговых путях.

Они предлагали в обратку пшеницу. Я же ответил, что скорее нет. На Дальнем Востоке не работает наш доморощенный синдикат. Но и производство там исключительно для себя. А в западных регионах я такое количество не скуплю. Да и боремся мы с этим, нужно наконец цены сбить. Однако мы смогли договориться на уровне меморандума, что до конца года я поставлю некоторое оборудование для их элеваторов, которое должно было прийти им из Франкии, но те разорвали сделку из-за "логистического форс-мажора". Суки, не хотят свой беспредел называть как-то, ни конфликтом, не войной, не операцией. Форс, сука, мажор. Торгашня подлая. Половину мира поставили раком своей маленькой войнушкой, но это не военный конфликт, а обстоятельства. А сиамцам нужно оборудование на замену. Там насосы, сушилки, силовые блоки, но тут больше говорила Олеся, она даже в уме подсчитала сумму сделки, не говоря о том, что большая часть их разговоров сводилась к названиям номенклатуры оборудования и их характеристик. А самое главное, Олеська знает где быстренько это достать. В общем, мы договорились, что по прибытию зерна к нам, мы заключим контракт на поставку, дополнив его согласно обстоятельствам на день заключения.

А еще Олеся попросила участвовать в этой сделке на свои. Не, ну я не против, если так. По большому счету, только то, что у нас схвачена логистика, сам факт, что Олеся показала, что в теме разбирается, это побудило сиамцев с нами сотрудничать более плотно. Так что это её право рискнуть и получить свой процент.

Краем уха я видел то, как на меня осторожно поглядывала одна японка. Она попивала коктейль, улыбаясь некоторым местным дядям и тетям в два или три раза старше её самой, явно выслушивая от них лесть. Зная азиатов, они в лести могут соревнования устраивать. На самом деле, нам несказанно повезло сходу нарываться на сделки. Обычно у азиатов это вот такой ритуал бесконечного облизывания друг друга. А потом, раз, и сделка. Нам повезло, что им НАДО сейчас. Примерно, как вот этой японке сплавы. Улыбается всем, а про себя думает о том, что нужны сплавы судовой и оружейной стали. И при этом пялится на меня. Лишь бы это не замет… Сука. Еще хуже. Европейцы. Какой-то ибериец к ней пристает. Он… он схватил её за ладонь! Азиатку! За руку! При народе! Да у них муж с женой так редко поступают.

– Господа, уважаемые леди, там кажется сейчас что-то будет. Ягами, Хиро, Минору, господа, она ваш… старший, если не вдаваться в подробности. Разве вы не должны вписаться?

– Не всё так просто. Не мы, ни она не аристократия. – с тоном безысходности ответил Коичиро Янами. – И вообще, ей не следовало приходить без телохранителей… или хотя бы прийти в компании мужчины. Но тут сложно, наша внутренняя политика.

– А не плевать, что этот вестготский выблядок имеет какую-то породу? – нахмурился я.

– Мы не можем. – вздохнул Минору. – Будь мы статусом повыше, мы бы встряли в конфликт. Но так мы только ей невредим. Внутри нашего же ещё патриархального общества.

– Вы как старики. – покачал я головой. В этот момент он схватил её за талию. – А мне плевать на ваши расклады.

Я рванул к ним, стараясь не привлекать к себе внимание. Пока я подходил, японка его грубо оттолкнула, припечатав его крепким словцом, причем, по-русски. На весь зал. А следом облила его шампанским. И добавила еще ругани из смеси японского и русского мата. Какое изящное использование обсценной лексики, сплетенной из двух таких разных языков.

Я оказался рядом именно в тот момент, когда этот высокородный ибериец занес ладонь для удара наотмашь. Я схватил его за запястье и заломил его на болевой.

– Неуважаемый, вы чего к чужим девочкам пристаёте? Да еще и рукоприкладством заниматься хотите. Неправильно это. Не по чести. – обратился я на франкском. Иберийский не знаю.

– Эта безродная узкоглазая сучка не заслужила, чтобы с ней по чести. Она низкого происхождения, из подлого сословия. А я идальго! Мой отец был идальго, как и его отец, а мой предок был в свите вождей древних германских племен, основавших нашу Иберию! А я сам кабальеро уважаемого ордена рыцарей. На минуточку, Ордена Святого Алариха! А это просто азиатская пута!

В этот момент я вспомнил свое детство. Не в этом мире. В том. И отношение аристократии ко всем. Не важно, вольные они, в крепости, или служивые. Тут… также. Не у нас. В Европе. У нас Царь защищает простой люд. А тут… охренеть. Я даже, будучи богом, их… терпеть не мог. А сейчас мне еще и тошно, ведь сам один из них. Но хотя и стал позволять себе то, что нельзя, я не угнетаю простолюдинов, сравнивая их со скотом. Поэтому в порыве ненависти я не понял, как мой кулак опередил мои мысли. Я прописал ему прямой в рыло. И видя свои действия, да, я согласен с этим порывом.

– Ты ударил меня! – завопил тот, держась за подбородок, выплевывая с кровью выбитый зуб.

– И что? На дуэль вызовешь?

– Здесь и сейчас! На клинках! До смерти! – вызвал он меня.

– Полегче. Или назначай время и место, или способ. – окружающие выразили одобрение моей претензии.

– Тогда выбирай время и место.

Я осмотрел окружающих и зал. А что? Место хорошее. Да и свидетели не уличные пацанята. Нам даже секунданты с такой подпиской не нужны.

– Ну, меня устраивает здесь и сейчас. И хорошо, что на клинках, на магии мы бы тут все уничтожили. Но плохо, что мой клинок остался на военной базе. А, точно. Лэйла, дорогая, не могла бы ты… – я посмотрел на висящий на поясе меч иберийца. – сделать мне рапиру из столового серебра?

Ох, видеть морду этого кабальеро, то нечто. Я таким пируэтом его опустил. Он готов бросится на меня прямо как есть. Дорогого стоит.

– Да за три секунды. – отмахнулась она. Даже не нервничает за меня… а вот сестра нервничает… вот черт… я забыл, что мой предшественник не умеет лихо махать шашкой.

– Девчата, это быстро-быстро будет.

– Ага. Один в шею, один в сердце. – насмехался ибериец.

– Кстати, тебя как зовут? Иными словами, кто за тебя мстить придет?

– Фернандо Мария Каудильо Рохас, виконт де Марильяно, барон Гаудас и Аллегре. – дальше он начал дополнять именами своих предков. – По мимо благородного и древнего происхождения от отца, по матери происхожу из древнего патрицианского рода Клавдиев.

– Граф Андреев Андрей Александрович. Без всей вот этой мишуры и предков, которые не моя личная честь, а рода. А сейчас мы из-за личной чести девушки. А не наших родов. Ну и твоей помятой рожи.

– Сдалось тебе погибать из-за девушки низкого происхождения? Лучше извинись и… как это называется у вас, вира? Да, выплати виру.

– Это наша девушка. Мы, русские, за своих стоим горой. Обижай ибериек. Впрочем, по мордасам отхватил бы ты и за иберийку. – оскалился я. Лэйла тянула время, давая мне устроить шоу.

- Это азиатка. Какая она русская? – охренел европеец.

– Ты на карту давно смотрел? Сто лет как они часть нашей Империи. А значит они наши люди. Или ты плохо расслышал, на каком языке тебя материли? Это наши люди. А свои – это свои. Не важно, какой формы разрез глаз и какого цвета кожа.

Я только что у всех европейцев сломал все шаблоны. Я почти напрямую поставил знак равенство между русскими и всеми народами Империи. А у них это не так. У них колониальное мышление. Для них есть основная культура и люди второго сорта. Как бы они не кричали про мультикультурализм, это люди второго сорта. Лицемеры. Этому я и рад, что попал в тушку русского графа, а не в тушку вон того графского сынка, виконта какого-то там Марильяно. Кажется, это в Лузонии, к северу от Тондо.

А еще я своим заявлением заработал себе очки среди азиатов, понимающий франкский. Впрочем, им переводили понимающие. А сама японка смотрела на меня с благодарностью.

Лэйла больше не могла оттягивать процесс отливки, вложив мне в руки рапиру из серебра. Без всяких особых изысков, чистый функционал. И отличная развесовка, то что надо. Я пару раз взмахнул, оценивая шампур. Серебро слегка тяжелее стали. Но уж точно не как золото. Однако, серебро мягкое, однозначно, блокировать на клинок нельзя, останусь без шампура. Придется танцевать.

Мы подписали дуэльное соглашение. Без этого никак, особенно с учетом того, что мы не в своей стране. И встали к барьеру. Нам ритуально предложили полюбовно замириться, но слова сказаны, а клинки уже жаждет крови. Не я потребовал до смерти биться, но видит Воля Мира, я готов избавить мир от падали.

Мы примирились к клинкам. Эта наглая иберийская морда усмехалась от моего меча. Вот только у нас рапиры, у него нет такого уж преимущества. Обмен уколами, я отвел мягким движением. Контратаковал, пока он открыт, но он отошел назад. Четко отошел, не разорвал дистанцию сверх необходимого. Нельзя нагонять, поймает на смене стойки, жду. Он скривился и стал подходить, наклонив клинок рапиры вниз. Он приглашает. Ну уж нет. Я взмахнул клинком по воздуху, открывая себя. Провокация. Он меняет позицию и делает выпад. Потом еще, но уже рубящий, я уклоняюсь. Он делает следующий, но уже в молоко. Я пользуюсь тем, что он по инерции открылся с делаю укол. Достаю в корпус, но он в последний момент ударяет гардой по моему клинку. Он получил небольшой тычок. Черт, он лучше, чем я думал, даже не рана, царапина.

Выпрямляю слегка погнувшийся серебряный клинок. Делаю морду кирпичом и встаю в стойке и сходу делаю финт справа. Идеальный, даже такой опытный его не распознал, начав отводить его в сторону. Рука у меня была расслаблена, так что он снес мою руку с мечом. И в тот момент, когда мой меч оказался под мечом противника, он всё понял. Но уже не мог ничего поменять, я ударил спиной об спину. Используя силу своего же противника я подтолкнул его, открывая для себя противника. Далее мой прямой удар. Вот только он в последний момент слегка извернулся. Я чиркнул мясо на ребрах. Легкое ранение. И он следом порезал мне плечо, не рубящим, не хватило сил.

– Эй, меня же сестренки потом побьют за то, что так подставился!

– Ты кое-что умеешь. – оскалился он, держась за ребра. – Было близко. Жаль я не попал по шее.

– Реакция у тебя что надо. В последний момент, но сердце спас.

Далее я стал идти на ближний бой, контролируя клинок противника, не давая ему проводить комбинации и прямые выпады. У нас примерно одинаковый вес, так что достаточно было слегка передавать усилие, давя противника. Жаль, но эта тактика не обеспечивает победы. Но заставляет противника нервничать, тратить силы и пытаться вернуть инициативу. Клинок слегка погнулся, но достаточно прямой для выпада. Пора заканчивать. Я разорвал дистанцию и провел быструю встречную атаку, скользя кромками лезвия друг об друга. Его клинок отвело гардой в сторону, а я же сумел избежать того же, ибо клинок был слегка погнут. Я вошел ему в горло. Следом схватил его руку, держащую клинок, выдернул свой клинок, и засолил под ребра, в сердце.

– Ты прав, один в шею, один в сердце. – сказал я холодно.

Я осмотрел реакцию собравшихся. Азиаты, включая ханьцев, улыбаются. Эти были за меня. А европейцы в основном огорчены. Не все. Но большинство. За азиатов не скажу, но почему европейцы грустные понятно.

Я сорвал ножны с пояса поверженного противника и забрал его рапиру в качестве трофея. Так положено. А следом подошел к Маэда Юки.

– Леди, в следующий раз берите подписку даже в такие места. Вы не аристократка, а значит, вы свободны от нашей аристократической блаши. А мы люди зажатые рамками. От того и такие ущербные. Пользуйтесь этим. – я передал ей клинок. – А это способ надавить на их род. Они обязаны его выкупить, ведь это родовой клинок.

– Спасибо, граф. - она приняла клинок и в ответ дала свою визитку. – Будите в Японии по разным делам, позвоните, отблагодарю как следует.

– Непременно. – принял я ценный кусок картона с ценным личным номером.