Его собственность (СИ)

Глава 16

Времени я решила не терять, твёрдым и уверенным шагом двигалась прямо в лапы Гордину старшему.

Ярость бушующая во мне придавала храбрости, и только когда я перед собой увидела дверь с табличкой Гордин Борис Аркадьевич, запал мой поостыл, оставляя место смятению.

Что мне сказать? Он же точно такой же зверь, как и его сын, яблоко от яблони, как говорится. Поэтому являясь как такой яблоней, Гордин старший возможно ещё страшнее, чем его сынок.

Перетаптываюсь с ноги на ногу, стоя прямо перед дверью, три раза заносила руку, что бы постучать, но не смогла. Трусиха! Я начинала заводиться с новой силой, злясь теперь скорее на саму себя, я должна помочь Эмиру, поговорить, возможно предложить денег, да не знаю что нибудь, да в конце концов просто посмотреть в глаза, тому кто сотворил это с нами!

— Войдите, — слышу звонкий мужской голос исходящий из кабинета, перевожу взгляд на свою руку, которая ещё продолжает стучать по дереву, и резко одергиваю, словно огнем обжигаясь.

Что ж, пол дела сделано, давлю на ручку двери, и дверь отворяется, впуская меня в светлый кабинет. От такого количества света, я невольно прищурила глаза и ступил на мягкий ворс ковра. Странно, здесь так уютно, много воздуха, большие окна пропускающие солнечные лучи. Я скорее ожидала увидеть в логове зверя, нечто тёмное, пугающее, но не вот это всё. Комната отделана в светлые тона, позади кресла, фотография президента в рамке. Бежевый ковёр, шкаф с множеством разноцветных папок, на которых были написаны различные даты.

— Девушка, вы что-то хотели? — голос мужчины сидящего в кресле, заставил оторваться от созерцания комнаты, и обратить взор на него.

Глубоко посаженные глаза, вокруг которых чётко видна сеточка морщин. Прямой нос, точно такой же как был у Константина. Поджатые губы и небольшая ямочка на подбородке. Русые волосы которые уже тронула седина, зачесаны назад.

Моё виденье этого человека было совсем иным, сейчас же на меня смотрел обычный живой человек с тоской в глазах. Его вид был измучен, меж бровей залегла глубокая складка. Я уже хотела пожалеть его, но вовремя вспомнила, кто он. Этот человек мучает моего мужа.

— Я хотела бы представится, — нервно теребя светло розовый свитер, заговорила, и подняла глаза, что бы видеть его реакцию, — Я Вернер Алина Витальевна, жена Эмира.

Его лицо поменяло маску в считанные секунды, взгляд был полон ненависти, а глаза с прищуром, начали изучать меня, заостряя внимание на округлом животе.

— Что вам нужно? — отодвигая стул для меня, спросил он, сам устроившись на против, разлив из кувшина воду в два стакана и подал один мне.

Его вежливое отношение ко мне, несмотря на ситуацию, немного меня смутило, но дало надежду, что возможно он пойдёт на уступки. Может он не такой, как его сын.

— Борис Аркадьевич, мой муж не виновен, он не убивал вашего сына, я уверена в этом, — не знала что говорить ему, какие аргументы привести в нашу пользу, разозлившись, резко добавила, — хотя было за что!

Через несколько секунд, поняла что ляпнула глупость, способную навредить, а не помочь. Поглаживая живот рукой, старалась успокоить слишком активного малыша.

— Что вы имеете ввиду Алина Витальевна? — внимательно прослеживая действия моих рук на животе, спросил Гордин.

— Он похищал меня, держал в подвале, затем приковал к батарее, я не помню половину, потому что была больна, — вспомнив те времена, мои пальцы начали ходить ходуном, а в глазах снова встали слезы, — проверьте, есть свидетели, бабушка с дома напротив видела как они вели меня по дороге, Эмир спас меня. Константин жестокий человек, я знаю это не понаслышке, и у него достаточно врагов, кроме моего мужа. Вы копаете не там, Борис Аркадьевич, мы не хотим воевать, я не хочу! У Эмира скоро родится сын. Отец нужен своему ребёнку, а вы держите его в том адском месте, за то, чего он не совершал! — я смахнула слезы с лица, и поднялась со стула, мне больше нечего было ему сказать.

Я просто хотела надеяться, что его сердце дрогнет, возможно он проверит мои слова, и усомниться в своём сыне. Я верила в это, и с этой верой покинула кабинет, на последок взглянув на непроницаемое лицо мужчины. Он все так же сидел на стуле, не шелохнувшись, руки сложены на груди, будто каменное изваяние, он смотрел в одну точку перед собой. Так и не услышав от него ни слова, я хлопнул дверью, и решила вернуться домой.

Прошла неделя. Я впала в состояние прострации. У меня не было аппетита, я накрутила себя так, что к каждому концу дня меня рвало. Три дня назад мне запретили посетить Эмира, и я поняла, что своим визитом к Гордину навредила, я сделала лишь хуже. Корила себя за то что, не послушалась мужа. С того дня моё состояние начало лишь ухудшаться. Как бы я ни старалась думать о малыше, что врежу ему своими нервами, не помогало ничего. Еда которую я ела, казалась резиновой и безвкусной, весь мир стал серым.

В том момент я стояла в гостиной, утешая свое горе на плече теть Вали, я почувствовала, как по моим ногам потекло что-то тёплое. Я опустила взгляд, по до мной уже растеклась небольшая лужица. Я понимала, что отошли воды, и пришло время. Но было всего тридцать семь недель. Ужас охвативший меня сковал в надёжные цепи. Вокруг меня начала бегать теть Валя, как курица наседка, все время что то говоря себе под нос.

Самые ужасные мысли, посещали меня. Эмира нет рядом, я чувствовала себя беспомощной. Мощный толчок в животе, привёл меня в сознание, он чувствовался иначе. Я должна это сделать, я обязана ради себя, ради малыша. Мне нужно собраться.

В голове за эту долгую неделю, наконец мысли стали ясными, а цели понятными.