Его собственность (СИ)

Глава 4

Эмир

Проснулся я от шагов в коридоре, они были еле слышны, но моё ухо всегда востро. Сигнализация не работала, на улице тишина, вывод один. Это девчонка. Неужели всё таки решила сбежать? Я предполагал такой вариант, поэтому по всему периметру, дежурят ребята, далеко она не уйдёт.

Что я вообще творю, отпустил бы её восвояси, да пусть бы и катилась к своему недоотцу. Неужели ей там лучше было, что решила сбежать!? Там где над ней издевались, били, а еду нормальную она вообще наверное не видела в той квартире, судя по тому как на кинулась на неё здесь.

Я её одел, накормил, комнату предоставил, а она сбегать? Ну уж нет, дорогая, сначала объяснишься! Я конечно тоже не сахар, буквально поставил её перед фактом, что она выйдет за меня, совсем меня не зная, но как по мне лучше так, чем в той помойке с алкашами.

Да, мне выгодно сейчас взять её в жены, мог бы найти актрису получше, только вот въелись её невинные глазки наполненные слезами, на других смотреть теперь не могу, все кажутся алчными, испорченными дешевками. Я точно полетел с катушек. Она ведь ненавидит меня, хотя пытается скрыть все за вежливостью. А я? Возможно тоже ненавидел её, как дочку своего отца, моего должника. Только вот чем больше она находится в этом доме, тем больше мне кажется, что они с ним не похоже совсем, не внешне, не внутренне. И ненависть сменяется, явной симпатией и интересом к этой девчонке.

Если я сейчас женюсь, то прикроюсь этим, в то время как все будут обсуждать новость, подчищу все грязные делишки, и покончу с нелегальным бизнесом, я давно это хотел сделать. А теперь все составляющие, что бы провернуть это на месте. Пора начинать. Хм, только девчушку остановлю, если захочет, то через пару лет дам ей развод, как моё имя забудут в криминальном нелегальном бизнесе.

Выхожу из комнаты, и напрямую иду к её спальне, открываю тихо дверь, в надежде что ошибся, и она крепко спит. Но нет, не ошибся! Дурочка.

Прохожу быстро по дому, пусто и тихо, на улице тишина, ребятам я доверяю, значит она ещё в доме. Снова иду наверх, да не может быть. Вижу тонкую полоску света исходящую из приоткрытой двери. Библиотека.

Открываю дверь шире, и вижу то, чего никак не мог ожидать. Она просто спит, в обнимку с книгой, одеяло на половину сползло, оголяя её худенькие коленки поджатые к груди и часть бедра. Она такая домашняя, и безумно красивая, хотя даже не знает об этом. Её длинные волосы разметались по креслу, а пухлые губки приоткрылись. Черт, почувствовав тяжесть в паху, я со злостью накинул на неё упавшее одеяло, только что бы не видеть юное прекрасное тело.

Опомнись Эмир, тебе тридцать три года, а ей двадцать один. Найду себе бабу на стороне, и буду трахать сколько влезет. А к ней не прикоснусь. Вот придёт время отпущу птичку на свободу и пусть делает что хочет. Она будет моей только на бумагах, поэтому нечего глазеть на неё.

Взяв бутылку виски со стола, присел на кресло напротив. Нет бы уйти, и не искушать себя, это точно не про меня. Я же буду сидеть и смотреть, вот больной ублюдок.

Сделав большой глоток прямо с горла, морщусь, не люблю пить, и вообще не часто это делаю, но сейчас просто необходимо расслабиться. Спустя пол часа бутылка на половину опустела, а хмель в голове произвела нужный эффект, пойду в комнату, незачем сидеть на ней.

— Не-е-т, — шёпот исходящий от Алины, остановил меня, в дверях, не понял. Остановился, прислушиваясь, — папа, не бе-е-й умоляю, — прислушиваться не пришлось, её голос стал громче, ей снятся кошмары, бедная девочка.

— Тшшш, — беру её руку с вою ладонь слегка поглаживая, и о чудо, она успокаивается, ровное сопение говорит о том что она снова погрузилась в глубокий сон, и надеюсь уже без своего папочки, гореть ему в аду.

Притянув кресло, одной рукой, не разрыва с ней контакта, я присел на него продолжая поглаживать её маленькую ладошку. Её кожа словно бархат, ласкала мою очерствевшую руку.

Стало так хорошо, и спокойно, наверное дело в алкоголе. Кресло казалось уж очень мягким и удобным, мне не хочется отпускать её ладонь, поэтому я просто закрываю глаза.

Алина

Открыв глаза, первое что я увидела, это спящий Эмир в кресле, крепко держащий мою руку. Аккуратно вызволила ладошку, протерев глаза. Я помню как пришла сюда, и читала книгу, видимо уснула, со мной бывает так. Но вот что он здесь делает? И почему держал мою руку?

— Эмир, — не смело подаю голос, но реакции ноль, прочистив горло, говорю громче, — Эмир.

Ну вот, вроде какие то шевеления с его стороны, он кряхтит и с большим усилием разгибает шею, поднимая свое заспанное лицо. Недоуменным взглядом, смотря прямо на меня.

Да видно не привык мужчина спать на кресле, судя по тому с какой гримасой боли он пытается разработать шею. Я не знаю зачем это делаю, но мне так хочется, я так чувствую.

Поднимаюсь и кладу прохладные ладошки на его горячую шею, чувствую как он весь напрягается под моими руками, даже немного смешно становится, как будто я его душить собралась.

— Я сделаю массаж, станет легче, — поясняю свои движения, улыбаясь тому что он расслабляется, откидываясь на спинку.

Лёгкими движениями поглаживаю шейный отдел, разогревая его, разминаю позвонки, могла бы встать и уйти, но мне отчего то хочется помочь ему.

Для меня же спать в кресле не в новинку, поэтому я чувствую себя огурчиком, хотя ещё немного бы подремала. Как то раз мне пришлось спрятаться от отца в шкафу, и я там уснула, вот тогда у меня болело все тело, адское состояние если честно, наверное поэтому мне и захотелось немного облегчить его учесть.

Прошло десять минут, массаж был окончен, я убрала руки от его тела, снова закутавшись в одеяло, не хотела что бы он видел меня в жутко коротких шортах и майке, это уж слишком.

— Спасибо, мне намного легче, у тебя чудесные ручки, — он перехватил свободную руку, и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Это место словно огнём обожгло, но в тот же момент мне захотелось ещё раз ощутить как его мягкие губы касаются моей кожи. Только я подумала об этом, как к лицу прилила краска и я вжала голову в плечи, зарывшись в одеяло. Стыдобище. Минута молчания становилось неловкой, ничего не оставалась как пойти в комнату. Мне ещё нужно собраться до прихода фотографа, и разобрать вещи, что хламятся в пакетах.

Вылетаю из библиотеки, и несусь в комнату, пятки мои сверкали по коридору со скоростью света. Трусиха. Рано или поздно, мне нужно будет привыкнуть к его прикосновениям, раз уж меня вынудили играть в эту игру, то придётся играть до конца. Последняя мысль моя была, лишь бы не заиграться. Он очень красивый мужчина, это опасная игра, которая может разбить мне сердце.

Холодный душ, быстро привёл в чувство. Я злилась на себя что не могу нормально выстоять перед ним, не раскрасневшись, и злилась на свое тело, что так реагировало на его прикосновения.

Единственный парень, что ко мне прикасался, был ещё в школе, всё закончилось на этапе, поцелуев, слюнявых и противных. Мне не приносили удовольствия его прикосновения, когда он словно озабоченный лапал грудь и сжимал попу, резко, рвано, будто его руки не слушаются, меня просто тошнило этого действа. И собственно мы расстались, и да, он оказался тем ещё козлом, наплёл всем в школе, якобы мы переспали. Врун и подлец. После этого все последующие подкаты от парней я игнорировала, не хотела лишний раз обвивать себя сплетнями недоумков.

Выхожу из душа укутанная в полотенце, принимаюсь снова рыться в пакетах в поисках нижнего белья. Такого красивого, как мы выбрали в магазине Victoria Secret, у меня никогда не было, мне не терпелось снова почувствовать мягкое кружево на своём теле. В нем я себя чувствовала другим человеком, оно словно выуживало из меня женщину, взрослую и сексуальную, и мне нравилось это чувство.

Надеваю трусики, и застегиваю бюстгальтер, просто превосходно. Чёрный кружевной комплект сел идеально, подчёркивая все достоинства, даже грудь которая так и не доросла до полного второго размера, смотрелась великолепно. Наклонившись я принялась вытирать волосы полотенцем, и даже не услышала как открылась дверь. Только гневный голос Эмира, заставил меня обернуться.

— Это что за нахрен твою мать? — взревел он на всю комнату, а я же прикрывшись влажным полотенцем не понимала, что происходит. Мне становилось страшно от того напора с каким он двигался прямо на меня, тяжёлые шаги эхом отдавались раздавались по всей комнате, давя на ушные перепонки. Его лицо покрылось пятнами, крылья носа раздувались, а губы сжаты в тонкую полоску.

— Развернись, — приказал он глядя мне глаза, и я не смела ему перечить повернулась спиной, почувствовав прикосновения его пальцев. Тело вмиг покрылось мурашками, заставляя волоски на спине встать дыбом. Мне очень не хотелось что бы он видел такую реакцию теле на его прикосновения, но деваться было не куда да и уже поздно.

— Это он сделал? Да? Я убью его, тварь, — с болью в голосе произнёс мужчина, водя пальцами по моей спине. Я повернула голову в сторону зеркала которое стояло поодаль от нас, и только сейчас до меня дошло о чем он. Следы от ударов ремнем все ещё красовались на моей спине, отец хорошо постарался, прошло уже чуть больше двух недель, стало конечно лучше, но все ещё видно, плюс добавились синяки.

— Эмир, я сама спровоцировала его, я хотела уйти из дома, и копила деньги, но он нашёл их, был пьян, и сорвался, — зачем то начала я рассказывать как все было в тот день, сваливая вину на себя, хоть как то оправдав отца, но если честно выходило слабо и при любом раскладе он не должен был так поступать, это я прекрасно понимала.

— Не оправдывай его, он ничтожество, сколько раз он это делал с тобой? А? Пять? Десять? Двадцать? — орал он, оглушая меня, заставляя зажмуриться от крика.

— Семь, — шепнув я, вытерла катившеюся по щеке слезу, — это был последний, — имею я ввиду ссадины на спине.

— Прости, я не хотел, что бы ты плакала, — он шептал это слово раз за разом, вытирая мои слезы. Полотенце давно валялось на полу, и я стояла перед ним в одном нижнем белье. Его ладони нежно поглаживали лицо, он приподнимал его чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Всё что происходило в этой комнате мне казалось нереальным. Как будто это происходит не со мной. Я не желала чтобы он убирал свои ладони он лица, мне это нравилось и я хотела ещё и ещё. В какой то момент он прижал меня к своему телу, одной рукой прижимая к себе, буквально вдавливая, а другой водил по мои волосам.

— Мне очень, очень жаль, — тихонько прошептал он над мои ухом.

— А где твои родители? — спрашиваю его я, потому что мне действительно стало интересно.

— Погибли в авиакатастрофе, когда мне было пятнадцать, они были прекрасными людьми, и хорошими родителями, на дальнейшее воспитание взял меня дядя, я ему очень благодарен, что не попал в детский дом, — а я уже успела пожалеть, что спросила.

— Моя мама умерла когда мне было четыре. Через некоторое время после того, как она родила меня, у неё обнаружили злокачественную опухоль, не операбельную, она чахла на глазах, врачи давали ей намного меньше времени, чем она продержалась. Папа вечно твердил, что это я её погубила, но это ведь не так, правда? — я искала поддержки в его чёрных глазах, вглядываясь в них, и он мне её дал. Это был момент нашего сближения. Мы оба оголили душу перед друг другом.

— Конечно, ты не виновата, в этом никто не виноват, это просто жизнь. Через десять минут нужно спуститься к завтраку, и через два часа приедет фотограф, ты должна быть готова к тому времени. И знай, я не дам тебя в обиду, ни-ко-му! — по слогам произнеся последнее слово, он оставил лёгкий поцелуй на макушке, и развернулся, немного ссутулившись пошёл на выход.

Этот человек, что забрал меня, открылся мне с новой стороны, он может быть ласковым и нежным, хотя при виде его таких мыслей не возникает. Возможно в этой игре я останусь в проигравших, подумала я, обняв себя руками.