Эхо былой вражды

Глава 1

В последнюю неделю осени погода резко изменилась в худшую сторону. Наступившее похолодание сопровождалось шквальным ветром, дождем и снегом. Они навевали грустные мысли о слабости человека перед природой и неизбежности конца света.

Ветер, подорвав на крыше тюремной больницы несколько листов железа, со стоном и скрежетом хлопал ими по коробке здания, не давая возможности его обитателям ни думать, ни отдыхать.

В палате туберкулезного отделения, где из-за разыгравшейся стихии было довольно-таки прохладно, лежал длинный худой парень лет двадцати шести. Его когда-то синие глаза потускнели. Они бессмысленно взирали на побеленный известью потолок. Короткая стрижка темных волос делала его голову похожей на ежа. Высокий лоб, прямой нос, крутой подбородок… Плотно сжатые тонкие губы свидетельствовали о том, что парень не намерен ни с кем откровенничать и вступать в беседу.

Думал ли Юрий Иванович Серских, имевший кличку Бунтыл, что жизнь в юные годы лягнет его лошадиным копытом в голову? Конечно же, нет. Возглавив банду подростков, он около двух лет терроризировал жителей своего города, занимаясь бандитизмом и убийствами. Если бы это делали совершеннолетние преступники, то главарь банды не ушел бы от расстрела. Бунтылу же его «подвиги» обошлись в десять лет лишения свободы. Кореши получили такие же и меньшие сроки.

Оглядываясь назад, он понимал сейчас, как бессмысленно и жестоко они поступали со своими жертвами. Однажды, убив мужчину у туалета в городском парке, они обнаружили в кармане брюк своей жертвы всего лишь пять рублей. Беременной женщине палкой давили на живот с целью удовлетворения своего любопытства: хотели посмотреть, как из нее будет выходить ребенок.

Закон защитил его жизнь предельной мерой наказания в десять лет лишения свободы. Большего наказания несовершеннолетним за их преступления не полагалось, тогда как сам он считал, что за свою бесчеловечность и жестокость они с друзьями заслужили смертной казни.

Частые конфликты с себе подобными неуравновешенными подонками в зоне, драки, поножовщина, штрафные изоляторы подорвали когда-то богатырский, но еще не возмужавший и не окрепший организм Бунтыла. Сейчас, находясь в больнице с диагнозом «открытая форма туберкулеза», Бунтыл чувствовал, как его организм, тлея, сгорал, и уже видел на горизонте приближающуюся смерть. Сейчас он искренне сожалел, что в молодости по-глупому и по дешевке разбазарил свое здоровье, свое будущее. Он уже девять лет гнил в колонии. Безусловно, все в его жизни могло быть иначе, но понял он это слишком поздно.

Уже в колонии Бунтыл получил полное среднее образование, много читал художественной литературы, даже книги великих мыслителей, а также по философии, логике и все вообще, что только попадало ему в руки.

Впрочем, и без великих мыслителей он уже дал правильную оценку ошибкам своей молодости и из них сделал для себя надлежащие выводы. Теперь Бунтыл не пытался выяснять отношения с первым встречным, стал более сдержанным, рассудительным, осторожным при принятии того или иного решения.

Сказать, что он исправился или безоговорочно встал на путь исправления, было бы неправдой. Просто, находясь в НТК, он не видел цели и смысла для попрания закона. Его сейчас волновали более серьезные проблемы.

Ему хотелось бы вылечиться от туберкулеза. Но те уколы и лекарства, которые он терпеливо принимал, не давали надлежащего эффекта из-за низкой температуры воздуха в палате. Эта проблема для него сейчас была самой наболевшей. Из-за того, что он не мог решить ее, Бунтыл был зол и взвинчен. Его нервировали «больные», которые были завсегдатаями больницы, особенно на период холодов. Администрация ИТК и врачи шли на уступки авторитетам колонии, изъявившим желание отдохнуть в больничных палатах, чтобы не провоцировать их на организацию разных мелких диверсий, беспорядков, массового неповиновения зеков. Сейчас такие «больные» глушили наркотики, разный суррогат, чтобы не скучать в больнице и весело проводить время.

В другое время Бунтыл с охотой присоединился бы к ним и стал бы компаньоном их беззаботных оргий, но состояние его здоровья было настолько плохим, что подвергаться воздействию наркотиков или спиртного было бы самой настоящей глупостью: они окончательно свели бы на нет действие лекарственных препаратов.

Присутствие лежбольных в тубпалате Бунтыла вроде бы и не касалось. Но его удивляло, что здоровые люди, симулируя туберкулез, не понимают, что могут и в самом деле подхватить это заболевание. Тому уже был пример одного терапевта, который от своих пациентов заразился туберкулезом.

«Как можно вот так безразлично и наплевательски глупо относиться к своему здоровью?» — резонно думал он, уже забыв о том, что сам в юности глупо и необдуманно испортил себе жизнь.

Глава 2

Начальник ИТК подполковник внутренних дел Грибоедов и начальник отряда капитан Пашкун изучали личные дела заключенных, которых можно было рекомендовать судье и прокурору на условно-досрочное освобождение из ИТК. Постепенно очередь дошла и до Серских Юрия Ивановича.

— Что скажешь в отношении Бунтыла? — спросил у капитана Грибоедов.

— Серских за время содержания у нас в колонии попортил мне крови на целый пуд. Но последнее время остепенился, присмирел, — ответил Пашкун.

— Неужели исправился?

— Доконал его туберкулез. А жить, видать, хочет, вот и взялся за ум. Но устрица еще та, так и жди. что выкинет какой-нибудь фортель.

— Так, значит, на досрочное освобождение предлагать не будешь? — отодвигая от себя дело Серских, бесстрастно поинтересовался Грибоедов.

— Почему же? — возразил Пашкун. — Наоборот, хочу как можно быстрее избавиться от него, пускай подыхает на свободе, а не у нас.

Вновь взяв дело Серских, Грибоедов углубился в его изучение, а потом заметил:

— Ему париться у нас еще целый год.

— Мне такой работяга в отряде без надобности. План выработки спускается на всех зеков. На доходяг никакой скидки нет, поэтому мне такой балласт не нужен.

— А после освобождения не преподнесет ли он нам какого-либо шухера?

— В течение года он будет падать от тяжести своей тени, а как далее поведет себя на свободе, если не умрет от туберкулеза, прогнозировать не буду.

— Ну что ж, будем считать, что ты меня уговорил. Не можешь мне объяснить, почему у него такая чудная кликуха — Бунтыл?

— Расшифровывается она примерно так: Бунтующий против тебя и меня, то есть против нас.

— Такого бунтаря и освобождать жалко, тут бы и похоронили, пускай бы выступал против нас на кладбище, а мы его в люди собрались выпускать.

— С ним у нас одни убытки. Врачи уйму лекарств на него перевели, постоянно занимает место в больнице, ничего не делает, а только объедает нас. Пускай на воле поработает на свой харч.

— Так у него никакой специальности нет, — скептически заметил Грибоедов.

— Ошибаетесь, Валерий Иванович, у него есть корочки шофера, — возразил Пашкун.

— Все равно, пока он не вылечится от своей болезни, ему идти на работу нельзя.

— У него есть мать, тоже штучка, я тебе скажу, и во всем ему потворствует.

— Тогда нечего удивляться, что сынок попал к нам. А кто его отец?

— Екатерина Викторовна в молодости была шустрой бабенкой, от кого-то из своих клиентов и получила подарок в лице своего сыночка. По тому, что она часто его навещает, скажу, что любит свое ненаглядное чадо и не обделяет вниманием.

— Надо было ей свое внимание раньше проявлять, а сейчас уже поздно, — недовольно пробурчал Грибоедов.

— Да, когда его можно было положить поперек лавки и отстегать ремнем, а сейчас он сам может заняться ее воспитанием и вправлять ей мозги.

— Хватит разбираться с Бунтылом, давай займемся следующей кандидатурой, — потребовал Грибоедов, обреченно глядя на кипу дел, которые надо было еще изучить, чтобы определить судьбу заключенных.

Глава 3

Авиалайнер уставшей птицей мягко опустился на бетонную спину посадочной полосы аэропорта. Довольный выполненной работой, он весело пробежал до площадки, где пассажиры должны были покинуть его, и, как умное дрессированное животное, остановился.

Среди покидавших его чрево пассажиров был сорокатрехлетний, приятной внешности, со вкусом одетый мужчина. Это был главарь одной из банд города, известный в преступной среде под кличкой Эльдар. По авиабилету и паспорту он значился Виноградовым Евгением Даниловичем. Официально он являлся владельцем и руководителем малого предприятия под названием «Шинник», которое занималось наваркой шин на легковые автомобили всех марок.

Работа была давно налажена. Предприятие было рентабельным, и на руководство им много времени не требовалось. Мастера предприятия все текущие вопросы решали сами, и только там, где требовалось вложение денег на заключение той или иной сделки, мастера прибегали к помощи хозяина предварительно обосновав ему целесообразность предстоящих материальных расходов.

Материальный стимул заставлял всех работников малого предприятия относиться к своему делу добросовестно, дорожить своим рабочим местом. Поэтому у Эльдара оставалось много свободного времени, которое он использовал для развития своего подпольного бизнеса.

Вот и сейчас он только что возвратился из Выборга, где приобрел крупную партию наркотиков с целью последующей их продажи с выгодой для себя. Эти наркотики члены его банды в настоящее время на легковой машине везли домой. Он же, посчитав свою миссию в Выборге выполненной, не пожелал возвращаться в город с ними, а решил с комфортом и гораздо быстрее долететь на воздушном лайнере.

Несмотря на то, что Эльдар успешно справился в Выборге со своей задачей, сейчас он был раздражителен и зол. Причиной этому была двадцатилетняя девушка, с которой ему «повезло» сидеть рядом в салоне самолета. В завязавшейся беседе с девушкой, которая, к месту будет сказано, очень понравилась ему, он узнал лишь ее имя.

Но когда девушка почувствовала, что попутчик наглеет и намерен перешагнуть через черту дорожного знакомства, она резко пресекла его поползновения, не посчитав нужным поддерживать беседу.

Безусловно, к такому невниманию со стороны женского пола Эльдар был не приучен, а поэтому оно его обидело. Девушка намекнула, что разделяющий их возраст в двадцать три года является препятствием, которое она не собирается преодолевать. Короче говоря, дела ему ясно понять, что как кавалер он для нее стар, а поэтому ей неприятно говорить с ним на любовную тему.

Эльдар считал, что если бы она знала о его огромных материальных возможностях, то ее отношение к нему было бы совсем иным. Такое рассуждение несколько успокоило его самолюбие.

«Я же не могу перед первой попавшей сопливой девчонкой выворачивать свою душу наизнанку и колоться до задницы», — убежденно подумал он, покидая здание аэропорта и все же не спуская похотливого взгляда с попутчицы.

Возможно, Эльдар и дальше продолжал бы за ней свое наблюдение, но его отвлек Серый — его друг и правая рука по криминальным операциям, который на своей машине приехал в аэропорт встречать шефа. Обменявшись дружеским рукопожатием и расположившись в салоне автомобиля, они не торопились, однако, покинуть аэропорт и вступили в деловую беседу.

— Ну, как завершилась твоя поездка? — полюбопытствовал Серый, играя ключами зажигания.

— Все чин чином, — успокоил его Эльдар.

— Что за товар?

— Разные наркотики: колоться, курить. Короче, на любой вкус.

— Тогда почему ты такой задумчивый? — пошутил Серый, удовлетворенный его ответом.

— Такую партию товара, которую наши ребята сейчас везут сюда, нам будет трудно быстро переварить и сплавить. Втихаря от ментов вряд ли удастся провернуть это дело.

— Так вроде бы у нас все парни надежные, сексотов среди них нет.

— Ты прав. Но ни ты, ни я не можем поручиться за покупателей нашего зелья.

— В этой части я с тобой полностью согласен.

— Главное, что меня сильно беспокоит, так это то, что мы не можем поручить «шестеркам» перепродажу крупных партий товара оптовым клиентам — недовольно произнес Эльдар.

— Почему? — удивился Серый. __

_ Потому что товар своей «взрывной» ценой кусается. Шавкам он не по карману, а путевые клиенты должны быть уверены, что мы их не надуваем и что они имеют дело с толковыми продавцами.

— От своей работы нам с тобой никуда не деться, а поэтому хочешь или нет, а придется рисковать, — вынужден был вновь согласиться с Эльдаром Серый.

— Но весь товар нам с тобой не удастся растасовать крупными партиями. Кому-то надо будет поручить продажу его малыми дозами разовым и постоянным клиентам.

— Я такого же мнения, но не знаю, кому поручить эту грязную и опасную работу. Нашим парням не хочешь ее подкинуть?

— Взрослым такая работа не очень подходит, они на ней могут быстро завалиться, а вот если ее поручить подросткам, то было бы в самый раз. Только где взять таких проверенных пацанов, чтобы не влететь с выбором?

— У меня такой паренек с приличной кодлой сорванцов имеется на примете, — заверил Серый.

— Кто он такой? Я его знаю?

— Если и не знаешь лично, то обязательно слышал о нем и его команде. Уже сейчас кореши кличут его не иначе как Родский.

— Старший вор, — расшифровал кличку Родского Эльдар. К сожалению, я о нем слышу впервые. Где и чем он промышляет?

— Со своими друзьями охотился за «клопами», гоп-стопничает, короче, по мелочи, ничем не брезгует.

— Почему я о нем впервые слышу от тебя? — недоумевая и не находя причины своей неосведомленности, спросил Эльдар.

— Неудивительно, что ты его не знаешь. Родский еще зелёный, в работе себя не показал. Он недавно откинулся от «хозяина».

Теперь всё стало на место. Личность интересная, что еще можешь сказать о нам?

— Его мамаша держала причал. «Цветные» раскрутили ее «хозяину» на три года.

— Уж ты не о Пончике ли говоришь? — поинтересовался Эльдар.

— О ней самой, — подтвердил Серый.

— Тогда этому Родскому больше никакой рекомендации не надо. Как только реализуем крупные партии зелья, подключим Родского с его братией толкать товар мелкими партиями планокешам, гладокешам и другим любителям острых ощущений.

— Мысль хорошая, но я не уверен, что нам с тобой удастся ее легко провернуть, — охладил его Серый.

— Почему? — удивился Эльдар.

— Вдруг ему не захочется лишаться своей самостоятельности?

— Никуда ему от нас не деться, облокшаем как миленького, — заверил Эльдар. — А теперь давай сматываться отсюда, а то слишком долго торчим на этом пятачке.

— Куда двинем?

— Отвези меня домой, смою дорожную пыль, отдохну до вечера, — устало попросил Эльдар своего товарища. — Вечером часиков в восемь приедешь за мной и отвезешь во «Встречу». — Так назывался ресторан, который принадлежал его банде.

Глава 4

Приехав к себе домой, в огромный двухэтажный особняк с арочными дверями и окнами, Эльдар, встретившись с женой Ольгой, заметил, что она ведет себя как-то необычно: не улыбается, не шутит, как будто не рада его приезду. Затаив на нее за это недовольство, он принял душ и, облачившись в халат, чувствуя расслабленность во всем теле, опустился в мягкое кресло и решил выяснить у жены причину ее невнимания.

«Неужели опять разнюхала о моем новом увлечении? Если так, надо будет снова доказывать ей, что от безделья пустилась в очередную беспочвенную глупую ревность. Если доводы ее будут убедительными и я не смогу их опровергнуть, придется раскошеливаться и покупать ей какую-нибудь драгоценную безделушку», — подумал он, часто таким образом разрешая многие конфликты с женой, падкой на деньги и драгоценности.

— Иди ко мне, — призывно улыбнулся он жене.

— Зачем? — недовольно поинтересовалась она, пытаясь пройти мимо него и на скорую руку приготовить обед.

— Хочу выяснить, почему ты такая невеселая сегодня. Может быть, недовольна, что я так быстро вернулся домой и нарушил твои личные планы? — пошутил он, поймав ее за руку и посадив себе на колени.

Сдержанно улыбнувшись, Ольга заметила:

— У тебя одни глупости в голове.

— Они всегда тебе нравились, а сейчас я просто тебя не узнаю, какая-то невеселая.

— Веселиться-то не из-за чего.

— Что за причина? — удивленный тем, что жена так долго не предъявляет ему своих претензий, спросил он.

— Не хотела тебе в день приезд а портить настроение, но, как видно, придется. — Она вырвалась из его рук и скрылась в спальне.

Быстро возвратившись, Ольга с недовольной миной подала ему телеграмму. Эльдар прочитал:

Дав возможность мужу прочитать текст телеграммы, Ольга ехидно поинтересовалась:

— Ну что, будем вместе радоваться приезду Бугра или поплачем в платочек?

Разразившись витиеватой нецензурной бранью, сразу став угрюмым, Эльдар пробормотал:

— Куда от него денешься? Вот и пришел конец моему правлению.

Бугор был главарем банды, которой на время его отсутствия руководил Эльдар. Бугор отбывал наказание за умышленное убийство и незаконное ношение огнестрельного оружия. Отсидев семь с половиной лет, теперь он освободился из ИТК, автоматически получая назад свою власть. Неприятный факт для Эльдара, но он с ним сразу же безропотно смирился, чего нельзя было сказать о его жене.

— У тебя сейчас все гаврики под тобой. Неужели ты этому доходяге без боя уступишь власть?

Посадив жену вновь себе на колени, он нравоучительно произнес:

— Рад бы не уступать ему место у кормушки, да не хочется лежать в деревянном бушлате с горстью желудей в брюхе.

— Пока он не возьмет верх, ему не справиться с тобой.

— Я, Оля, отлично все понимаю, но согласиться с тобой не могу и пылить Бугру не буду.

— Почему?

— Кишка у меня перед ним тонка, хоть ты и считаешь его доходягой.

— Ты мне объясни, почему вы все его так боитесь?

— Помнишь, я тебе говорил, как Бугор, уже находясь у «хозяина», расправился с Окунем?

— Ты мне говорил, что Окуня убили, но не говорил, что по приказу Бугра. А за что он расправился с Владимиром Петровичем?

— Окунь хотел сместить Бугра и занять его место. Зная, что кодла не поддержит его, он подставил Бугра ментам. При задержании у пахана был изъят ствол, засвеченный в одном убийстве. Несмотря на то, что Бугор на следствии и в суде от всего отказывался и все отрицал, от девяти лет тюрьмы ему не удалось открутиться. Все эти годы по крупным операциям я вынужден был ездить к нему в зону советоваться и получать «добро». Так что, дорогая, будем мы брать пример с Окуня или смиримся со своей участью?

— Ты, Евгений, меня не слушай, мало ли что баба с дуру может наворковать мужу. Поступай, как считаешь нужным. Ты в своей кухне лучше меня разбираешься.

— Нет, ты мне подскажи, как я должен поступить с этим «доходягой»?

— Не связываться с ним, может быть, тогда он не будет вонять.

— То-то же, — удовлетворенный ее ответом, произнес он. — И еще хочу тебе подсказать. Заруби себе на носу и не вздумай ни с кем заводить крамольные речи о Бугре, если не хочешь, чтобы нам с тобой в одно прекрасное время кто-то открутил котелки.

— Давно бы надо было тебе просветить меня в отношении твоего Бутра, чтобы я дурным не забивала себе голову, — освобождаясь от «карьеристских» устремлений и смиряясь со своей и мужа участью, грустно заметила жена. — Твой Бугор, он что, уже и ходить не может, если ты купил ему американскую инвалидную коляску?

— Ходить может, но у него ноги больные, а поэтому предпочитает передвигаться на коляске. Столько бабок на нее угрохал, что можно было бы на них приличную тачку купить.

— Он тебя хоть уважает?

— Если бы не уважал, то за себя править не оставил бы, — самодовольно заметил Эльдар.

— Как ты считаешь, сработаешься с ним или нет?

— Должен сработаться. Поначалу он будет катить на меня бочку.

— За что?

— Все годы, как Бугор стал нами верховодить, он хотел подмять под себя банду Енота. Из-за разборки с Енотом Бугор угодил к «хозяину». Он потребовал от меня, чтобы я в его отсутствие расправился с Енотом, но я не смог.

— Точнее, ты не захотел рисковать собой из-за своего шефа, — ласково погладив его по голове изящной ладошкой, догадливо заметила Ольга.

— Может быть, и так, — вздохнув, признался Эльдар.

— Но ты ему этого не говори, — улыбнулась она.

Эльдар был откровенен с женой по многим причинам.

Ольга Александровна была энергичной, грамотной и эрудированной женщиной. Она шесть лет заведовала мебельным магазином, через который успела продать много левого товара. Когда же заметила, что ее деятельностью заинтересовались работники милиции, то, обрубив все криминальные связи, уволилась. Жить на зарплату она не хотела, а дальше воровать и торговать левой продукцией было опасно. Выйдя замуж за Эльдара, она часто помогала ему своими советами в тех вопросах, которые он не мог разрешить сам. Детей у них не было, а поэтому все свое время Ольга Александровна тратила на себя и ведение домашнего хозяйства.

В преданности жены Эльдар не сомневался и не отказывался пользоваться ее умными советами. Иногда он ловил себя на мысли, что если бы у него голова работала, как у жены, то он смог бы достигнуть в жизни более высокого положения, чем то, какое он сейчас занимал.

Ольга Александровна, видя, что тема разговора исчерпана, освобождаясь от рук мужа, поднялась из кресла.

— Пойду приготовлю тебе чего-нибудь перекусить.

— Я сильно-то не голоден, — сообщил он ей на всякий случай.

Глава 5

Компания Родского состояла из семи человек — парней от семнадцати до двадцати одного года. Их промысел был кустарным, примитивным и наглым. Встретив какого-нибудь парня в дорогой меховой шапке, они забирали ее у него с «вежливой» просьбой «дать поносить на время», взамен оставляя потерпевшему другой головной убор, не стоящий и гроша. Точно также компания брала у незнакомых ребят «поносить» кожаные куртки, пальто и другие вещи. Если потерпевший оказывался строптивым, знал их и угрожал заявить в милицию, то, не желая для себя неприятных последствий, они возвращали ему вещь.

Чаще всего бригада Родского совершала «обмены» вещами на железнодорожном вокзале, охотясь на пассажиров проходящих поездов. Проследив и увидев, что жертва уехала по своему маршруту, они возобновляли поиски и охоту.

…В девятом часу вечера, а зимой это уже позднее время суток, на вокзале пятёрка Родского встретила высокого парня, одетого в спортивный костюм, поверх которого была накинута теплая меховая куртка, вся в «молниях» и застежках. У парня в руках было по бутылке пива.

Они могли и не связываться с ним, так как имели уже приличный улов в виде осеннего пальто, в которое облачился Родский, чтобы не носить его в руках, но импортная меховая куртка парня всех их загипнотизировала.

— Подразденем? — поинтересовался у Родского Жук.

— Можно! — охотно согласился тот.

— Послушай, парень, у тебя закурить не найдется? — обратился Родский к незнакомцу.

Высокий, с небрежно накинутым на голову капюшоном куртки, тот охотно откликнулся на его просьбу и отошел с парнями Родского в сторону подальше от спешащего потока пассажиров. Положив в боковые карманы куртки бутылки с пивом, незнакомец из верхнего бокового кармана достал пачку сигарет «БАМ» и предложил Родскому.

— А теперь, паря, снимай куртку, ибо она тебе не идет. До вагона ты и без нее добежишь, — Жук достал нож и приставил его к животу парня.

— Так вы что, грабите меня? — не испугавшись, а, скорее, удивившись, спросил тот у Родского.

— Ты правильно кумекаешь, соколик, — подтвердил Родский.

— Очень люблю пиво, можно оставлю его себе? — наивно спросил парень с такой беспечностью, будто бы грабили не его, а кого-то другого.

Оставляй! — соизволил Жук, довольный, что ограбление проходит так легко, можно сказать, в обстановке взаимопонимания.

Достав из карманов куртки пиво, парень резким ударом разбил одну бутылку о голову стоящего перед ним Родского, а горлышко бутылки с неровными острыми краями сунул в рот Жуку. Раздавшийся звериный крик Жука показал, что «выстрел» парня попал в «мишень». Вторую бутылку парень уже успел разбить о голову еще одного друга Родского, но найти вторую «мишень» для горлышка этой бутылки ему не удалось.

Подойдя к стонущему Жуку, не способному убежать от него, парень сердито заметил;

— Скажи спасибо за то, что я пожалел твои глаза. Работать надо, а не охотиться на слабаков. Так можно и без башки остаться. Пойду скажу менту на вокзале, что у него тут сопляки грабежом промышляют. Из-за вас, негодяев, и пива не попил…

После полученного удара по голове Родский созерцал происходящее как посторонний зритель. Но у него и у компании все же хватило ума не только убежать с территории вокзала, но и быстро на такси доставить Жука в больницу, где им пришлось его оставить, так как хирургу предстояла ювелирная работа — извлечь их физиономии Жука осколки стекла.

Такое фиаско компания Родского решила обсудить в ресторане. Если раньше, распивая здесь спиртное, они разрешали своим прихлебателям подсаживаться к столу и пить за их счет, то сейчас им никто не был нужен. Зачем в свой позор посвящать других? Только выпив по несколько рюмок водки и плотно закусив, они разговорились.

— Сегодня, видать, мы налетели на спортсмена, — заметил Родский.

— Сволочуга, руками и ногами махал как в каком американском боевике, — поддержал его Лоскут, а потом добавил после некоторого размышления: — Голыми руками нам с ним ни за что не удалось бы справиться.

— Пики у нас были, — напомнил ему Витек.

— Против такого быка он них не было никакого толка, — возразил Лоскут. — Козел нас ближе чем на пушечный выстрел не подпускал.

— Его остановила бы только «дура», — убежденно произнес Родский. — Но о нашей «работе» в городе знают многие, а поэтому от мокрого нам вряд ли удалось бы отвертеться.

— А если бы «дура» была у нашего клиента, он мог бы перехлопать всех нас, как куропаток, а потом спокойно уехать на своем поезде, и хрен бы кто его нашел. Сейчас у парней много «дур» на руках, и не исключено, что такое еще может с ними случиться, — заметил Лоскут.

— Да, опасную «работенку» мы себе выбрали. Пока нам всем, как Жуку, не обломали рога, надо срочно переквалифицироваться, — осторожно предложил Витек.

— У тебя что же, есть толковая специальность? — спросил его Родский.

— Нет, — с сожалением ответил Витек.

— И у нас в этой части нет просвета, — вздохнул Родский.

— Рабочую специальность можно за несколько месяцев приобрести, — не сдавался Витек.

— Ну, ты совсем натрухал в штаны, если заговорил об учебе. До этого у нас дело пока не дошло. Но переучиваться и переквалифицироваться нам все же придется. Правда, я пока не решил, в какой бизнес нам удариться. Надо серьезно подумать. — сообщил друзьям Родский.

Никто не стал возражать против этого.

Глава 6

Ресторан «Встреча» был вотчиной Эльдара, а поэтому ему часто вечерами приходилось бывать там. Отдыхая, он попутно решал многие дела своей банды.

Когда однажды Эльдар вместе с Серым зашел в ресторан, тот обратил внимание друга на компанию парней: Родский со своими друзьями отдыхает.

По количеству пустых бутылок на столе видно было, что у парней гулянка в самом разгаре.

Пройдя к кабинету, они сделали заказ на троих. Перед тем, как отпустить официанта, Серый показал ему сидящего за столом Родского и сказал:

— Пойди скажи тому парню, что с ним желает потрекать Эльдар, и приведи его к нам. Скажи ему также, что его ребята могут гулять за столом сколько хотят — мы заплатим.

Родский подошел и остановился, с интересом и любопытством разглядывая их. Пригласив его присесть на свободный стул, Эльдар небрежно поинтересовался:

— Ты меня знаешь?

— Кто в городе не знает Эльдара, — уважительно произнес Родский.

— Вот и отлично, не люблю тратить время на знакомства, — снисходительно изрек Эльдар. — У меня есть к тебе долгий разговор. Ты поди, скажи своим парням, чтобы они тебя сегодня не ждали, так как весь оставшийся вечер ты проведешь с нами…

Дав Родскому возможность выпить и закусить, Эльдар повел с ним деловой разговор:

— Наслышаны, что твой бизнес трещит по швам, а жить-то надо, а жрать-то хочется, поэтому мы с другом решили помочь тебе переквалифицироваться и взять под свое покровительство. Как ты смотришь на такое мое предложение?

— Против сотрудничества не возражаю, но пока еще никакого предложения я не услышал, — заметил Родский.

— Вот как! — удивился Эльдар — Значит, забыл сказать… Мы предлагаем тебе и твоей компании заняться распространением гашиша среди молодежи. Тридцать процентов выручки от реализации товара твои…

После долгого обсуждения деталей Родский принял предложение Эльдара.

— Только запомни, дорогой человек… ты со мной не сотрудничаешь, а работаешь на меня. С тобой будет постоянно поддерживать контакт Серый. Только ты должен его знать и только перед ним будешь отчитываться, чтобы дебет всегда сходился с кредитом. Работай умно и осторожно, чтобы не залететь. Если залетишь ты или кто-нибудь из твоих друзей, каждый должен отвечать сам и за собой никого не тянуть, так как облегчения ему от этого не будет, а, наоборот, намотает себе лишний срок. А мы, в свою очередь, за длинный язык виновному скрутим с плеч голову, — жестко закончил свой инструктаж Эльдар.

Родский уже определился, что сам лично наркотики постарается не распространять, а если и будет, то очень узкому кругу знакомым, а поэтому попасться с поличным работникам милиции не боялся.

— Все равно кореши будут меня колоть, где я взял шмаль, и мне надо будет им отвечать, а не мычать, — поделился Родский с Эльдаром своей проблемой.

— Ты можешь им ответить так: «О том, где я беру наркотики, знаю только я и только я отвечаю за этот секрет. Если кто-то хочет лично знать, где я беру их, могу свести с хозяином, но тогда снимаю с себя ответственность, если информация о нем просочится до третьих лиц, и тогд любопытный будет отвечать за распространившиеся слухи уже не перед о мной, а перед хозяином». Думаю, что число любопытных после такого объяснения поубавится, — заверил Эльдар.

— Не хотел бы быть в их числе, — пьяно улыбнувшись, произнес Родский.

— Если в процессе распространения зелья у тебя возникнет конфликт с ребятами Енота, то в бутылку не лезь, а о своем затруднении сообщи Серому. Думаю, он всегда сможет помочь. Только прошу тебя действовать осторожно, с оглядкой, не забывай пользоваться шариками, которые есть в твоем «чердаке». Мы этим делом уже занимаемся уже несколько лет, а в городе о нашем ремесле нет никаких слухов, никаких толков.

На самом деле продажей крупных партией наркотиков Эльдар с Серым занимался всего лишь семь месяцев. Они понимали, насколько этот бизнес опасен: можно было в любое время из-за нескольких граммов наркотика залететь на приличный срок в тюрьму. Но, не занимаясь увеличением армии наркоманов, можно было лишиться рынка сбыта. В беседе с Родским Эльдар умышленно увеличил свой «стаж» распространения наркотиков, чтобы показать ему, что предлагаемая работа не такая уж сложная и опасная. Однако тот пьяно, но рассудительно заметил:

— Что ни говорите, но в рискованную игру вы меня втянули.

— Если будешь думать головой, то имеющийся риск сможешь свести до минимума, — вступил в разговор Серый.

— А ты меня подучи и подстрахуй, чтобы я на первых порах не сделал глупого хода, — попросил его Родский.

— Это само собой разумеется, но сейчас вот что скажу: тебе самому распространением зелья заниматься не стоит. У тебя есть друзья, у которых также есть друзья и знакомые. Ты даешь свой товар друзьям, а те через близких лиц толкают его покупателям. Так не только обезопасишь себя, во и кореши твои смогут подстраховаться.

— Мысль хорошая, но кто пожелает задаром выполнять такую грязную работу?

— Кто вкусит марихуану или другой наркотик, тот выполнит любую работу, что потребуешь. Этот торчащий на игле человек будет тебе самым преданным работником.

Эльдар и Серый еще долго объясняли Родскому тонкости предстоящей работы, пока у того не иссякли вопросы к ним. Они на время забыли даже о спиртном, а говорили и говорили…

Перед тем как шофер Эльдара должен был отвезти Родского домой, Серый на его ладони ручкой написал свой номер телефона.

— Эту запись ты не потеряешь. Завтра позвонишь мне, договоримся о встрече и решим, как и когда пустить твое производство.

Так Родский стал новым звеном в банде Эльдара, с помощью которой смог решить вопрос «трудоустройства» как для себя, так и для ближайшего своего окружения.

Глава 7

С того дня, как компания Родского «переквалифицировалась» и занялась распространением наркотиков, ее финансовые дела значительно улучшились. Да и опасения, что какой-нибудь наркоша свернет им голову, постепенно пропали. Теперь Родский стал значительной фигурой. В нем, а точнее, в его товаре, многие нуждались и были от него зависимы. На дискотеках, в барах, ресторанах его люди продавали набитые наркотиками сигареты своим клиентам. Среди них были не только парни, но и девушки. Поначалу девушки курили марихуану из любопытства, постепенно и незаметно для себя становясь настоящими наркоманками. Для хронических наркоманов у Родского водились и морфий, и кокаин.

Теперь ему с друзьями не надо было искать девушек для развлечения, так как в силу своей «работы» они имели возможность выбирать их из своей клиентуры. Старые клиенты становились добровольными распространителями наркотиков. Зараза наркомании шла по городу как опасная чума. Вместе с ней росла преступность. Из молодых наркоманок Родский выбирал наиболее симпатичных и направлял их Эльдару для пополнения когорты проституток.

Обладая незаурядным умом, Родский наблюдал, как деградируют его клиенты, какими безвольными, а порой и агрессивными становятся. Ему иногда было их жаль. Но поглотивший его бизнес он уже не имел возможности ни остановить, ни ограничить, ни направить в нужное русло. Не употребляя наркотики сам, он и своим помощникам поставил условие: они работают у него до тех пор, пока не употребляют наркотики.

— Если хотя бы один раз увижу за травкой, не обижайтесь: сразу же отошью из своей компании, — заявил он своему окружению после того, как увидел результаты действия наркотиков на молодежь.

— Ну, ты, Родский, даешь! И попробовать травку не разрешаешь, обиженно заметил Лоскут, который уже испытал на себе силу наркотика.

— Если хотите по-дурному загудеть к «хозяину» на червонец и утянуть за собой меня, то никаких проб. Одна краля пробовала, так ты знаешь, что с ней случилось, Лоскут?

— Родила, — оскалив в улыбке красивые здоровые зубы ответил тот.

— Я тебя, Лоскут, предупреждаю: увижу под кайфом — выгоню.

— Не пойман — не вор, — заступился за него Баклан.

— Я травку не курю, а поэтому нарушителя запрета смогу не только по поведению выявить, но и по запаху. Я вас всех предупредил, чтобы потом не каялись, все равно не прощу.

— Ну зачем такие строгости? — вновь недовольно произнес Лоскут.

— Если мы хотим выжить, работая в таком виде бизнеса, то должны быть жестокими не только к своим клиентам, которых травим, но и к себе. Сейчас телки у вас в ассортименте, бабки завелись, чего вам надо еще для кайфа? Ведь баловаться водочкой я вам не запрещаю.

Последние слова Родского вызвали у всех «здоровое» оживление. Лоскут, не удержавшись, пошутил:

— К нам сейчас столько липнет подруг, что хоть гарем заводи.

— Если толково мыслить, то своих подстилок вы можете использовать с прибылью для себя, если на них у вас найдутся клиенты, — подсказал друзьям Родский.

— Были бы у нас условия, можно и таким бизнесом заняться, — с сожалением заметил Баклан.

— Я вам не учитель, а вы мне не ученики, но, между прочим, у хороших клиентов есть свои тачки. Пускай они сами позаботятся о предоставленных им напрокат подругах.

Зачем нужно было Родскому подсказывать такую идею? Может быть, просто по пьянке. А может быть, он хотел показать своему окружению, насколько он умнее его и более приспособлен к жизни.

Глава 8

После освобождения из мест лишения свободы Бугор поселился в огромном двухэтажном особняке. Точно такой же особняк Эльдар построил для себя в то время, когда Бугор «парился у «хозяина». Кроме Бугра в особняке жили четыре телохранителя и пожилая домработница. Двое парней отвечали за наружную охрану, двое других постоянно находились внутри здания. Вроде бы и не было у Бугра сейчас явных врагов, чтобы иметь такую охрану, но его требования к Эльдару в этой части был непреклонны и тот вынужден был удовлетворить прихоть пахана.

На другой день после возвращения Бугор пригласил Эльдара к себе. На втором этаже в зале домработница для них сервировала стол. Когда Эльдар зашел в зал, туда же на инвалидной коляске бесшумно въехал Бугор — худощавый, приятной наружности пятидесятитрехлетний мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Внешне он выглядел весьма заурядно, но его маленькие водянистые глаза были цепкими и колючими. Казалось, еще не родился тот человек, который смог бы беспечно выдержать его взгляд.

На Бугре был импортный, яркой расцветки спортивный костюм. Подъехав к Эльдару, он продемонстрировал ему маневренность своей коляски и довольно сообщил:

— Не, Эльдар, угодил ты мне коляской по всем статьям!

Они выпили за возвращение Бугра домой, за новый дом, за коляску… Бугор пил только шампанское, и то рюмочкой, предназначенной для коньяка, объясняя свою сдержанность в отношении спиртного отсутствием здоровья и старостью. Позволив Эльдару утолить голод, Бугор потребовал от него отчет за время руководства тем бандой. Задумчиво выслушал его и не спеша налил себе шампанского, а Эльдару — «Абсолюта», поднял свою рюмку и, дождавшись, когда Эльдар последует его примеру, сказал:

— Давай выпьем за то, что в мое отсутствие ты не угробил, а сохранил всю организацию.

Выпив содержимое рюмки, Бугор отломил от плитки шоколада квадратик и препроводил его в рот, показав в оскале зубы, которые все были золотыми. Не спеша разжевав и проглотив шоколад, задумчиво произнес:

— Теперь я хочу, чтобы ты услышал от меня оценку своей работы. Ты, Эльдар, исполнительный и добросовестный человек. Но страдаешь отсутствием инициативы, не любишь рисковать, не умеешь по-крупному делать деньги…

— Почему ты так думаешь? — обиделся Эльдар.

— После Окуня ты почти семь лет заправлял нашим хозяйством. Ты его не развалил, но и не расширил, не укрепил. Сколько раз я тебе твердил, чтобы ты расправился с Енотом? Ты с ним расправился?

— Чтобы с ним расправиться, надо много пролить крови и с той, и с другой стороны. Ты на себе убедился, какой она стала дорогой. Тебе повезло, что ухватил срок, но если мы будем лихачить с Енотом или еще с кем-либо, то можно себя и под вышку подвести.

— Из-за того, что ты такой рассудительный, я не могу считать тебя своей правой рукой, — недовольно поморщился Бугор. — А только левой.

— Кто же тогда будет у тебя правой рукой? — заинтригованно спросил Эльдар.

— Это место займет тот, кто не боится вышки, уничтожит Енота и подомнет его кодлу под меня.

— И кто же это у нас такой шустрый?

— К сожалению, я пока таких шустряков не вижу, а поэтому должность моего заместителя остается вакантной. Эту должность можешь занять и ты, если постараешься выполнить мое требование.

— Буду иметь в виду, — облегченно вздохнул Эльдар, убедившись, что его пока никто не подсидел И чем же теперь заниматься мне, твоей левой руке?

— Ты будешь заниматься тем, чем занимался все время, — добычей грязных денег.

— А ты?

— Я создам товарищество с ограниченной ответственностью под названием «Ультимо».

— И чем же будет заниматься оно?

— Оно будет делать деньги, пускать их в оборот, одновременно отмывая и мои и твои деньги.

— Красиво говоришь. Но как твоя деятельность будет выглядеть на практике?

— Я в зоне сидел с одним башковитым шоколадником из столицы, имеющим огромные связи в разных министерствах. Он мне пообещал (мы с ним «хозяина» покидали вместе) по моей заявке, если буду платежеспособным, поставлять горючее в неограниченном количестве не только в Россию, но и в СНГ. Ты представляешь перспективу и масштабность моей работы? Занимаясь посредничеством, мы будем делать деньги. Сейчас наша нефтебаза на голодном пайке, даже на складе ГСМ «Шинника» нет ни литра бензина. На него у нас будет масса заказчиков. Закупаем бензин, солярку и реализуем их с прибылью для себя. Вот у нас колесо и закрутится.

— Заманчивая перспектива. Только тебе не кажется, что твой деловой человек трепло? Если бы он был таким башковитым, как показался тебе, то к «хозяину» не угодил.

— Не всегда так получается, как ты считаешь. Он умышленно покрыл собой одного высокопоставленного чиновника из министерства, которого мы теперь будем доить. Конечно, придется делиться с ним своими барышами, иначе на длительное сотрудничество рассчитывать нечего…

— Для открытия такого дела нужен гораздо больший капитал, чем тот, которым мы с тобой сейчас владеем.

— В этой части ты прав, но мы должны с тобой додуматься, как его привлечь со стороны. Провернув хотя бы одну толковую операцию, мы потом колесо сможем раскрутить на такую скорость, на какую пожелаем.

— Я не вижу у нас такой возможности. Мечтать, конечно, никому не вредно, но надо свои потребности соизмерять с возможностями, — слишком уверенный в своем выводе, сообщил Эльдар.

— Жаль, что ты не хочешь стать моим единомышленником и не думаешь о процветании нашей фирмы. Но я от своих планов не откажусь, даже если потом лично для меня они окажутся убыточными.

— Это твое дело.

— Тогда у меня осталась к тебе одна просьба.

— Какая?

— Для работы в моем товариществе найди мне толкового юриста.

— Это не проблема, — согласился Эльдар.

— Я прошу найти мне толкового, а не просто юриста. Насколько я знаю, путевых юристов мало. Если такой где-то работает и он тебе известен, то перемани его к нам более высокой зарплатой.

— Постараюсь. А когда он тебе понадобится?

— Чем быстрее, тем лучше.

— К чему такая спешка?

— Не мне же возиться с оформлением документов на регистрацию товарищества. Усвоил?

— Теперь усвоил, — заверил Эльдар.

На этом деловая часть их встречи была закончена.

Глава 9

Как бы бывшие зеки ни ненавидели работников милиции, жизнь постоянно заставляет их общаться с ними. Обязанные выполнять их требования по соблюдению правопорядка, бывшие заключенные, общаясь между собой, в бессильной ярости изощряются в оскорблении работников милиции, называя их не иначе как легавыми, ментами, мусорами, оперсосами, псами, пиратами, сапогами, суками, филинами, цветными, штеппами и другими кличками, на перечисление которых потребовалось бы много времени.

Смирившись с неизбежностью своего контакта с работниками милиции, Бугор заранее стал готовиться к этим встречам. Подготовившись должным образом, он вызвал к себе в кабинет Винта с Карасем и заставил их подписать «трудовое соглашение».

— Сегодня вам придется потаскать меня по городу в коляске.

— Если не секрет, для чего такая работа? — спросил Винт.

— Отправляюсь в ментовку на прием.

— Вызывали, что ли? — вновь полюбопытствовал тот.

— Я же должен когда-то прописаться и встать у оперсосов на учет! Не хочу, чтобы они взяли меня под административный надзор. Буду тогда как собака на привязи. И под колпаком у них…

Как Бугор и ожидал, начальник паспортного стола, прежде чем прописать его по месту жительства, направил к начальнику уголовного розыска майору милиции Филиппову. По указанию Бугра Карась и Винт выполняли свою работу неловко и с шумом. Через парадную дверь из-за перегородок и решеток коляску с Бугром они не смогли занести в отдел милиции, пришлось ее заносить в здание со двора. Они как бы нечаянно толкали сотрудников милиции, немедленно извинялись, чтобы через секунду опять кого-нибудь при случае зацепить коляской или толкнуть. Наконец они доставили Бугра к кабинету Филиппова.

Ранее Филиппов не был знаком с Бугром. Ознакомившись с его справкой об освобождении из НТК, он сказал:

— Я обязан установить за вами административный надзор.

Глубоко вздохнув, Бугор миролюбиво произнес:

— Куда мне от него деться? Возражать не приходится. Только хочу напомнить вам, что с моей болезнью, — он подъехал к столу на коляске и вручил Филиппову медицинскую справку, — я к вам без посторонней помощи приезжать не смогу.

Филиппов прочитал справку.

— Значит, у вас нейроинфекция с реакцией на нижние конечности?

— Да! — обреченно выдавил из себя Бугор.

— Вы должны приходить ко мне на регистрацию, на получение разрешения на выезд в другие города…

— Но мне трудно будет выполнить ваши требования!

— Сейчас вы смогли же явиться ко мне, — как бы подловив Бугра свершившимся фактом, заметил Филиппов.

Бугор выложил на стол Филиппова свое трудовое соглашение с Вингом и Карасем.

— Сегодняшняя доставка меня в паспортный стол и к вам обошлась мне в двадцать кусков. Я нигде не работаю, пенсию не получаю, а поэтому такую роскошь с визитами к вам за свой счет больше себе позволить не могу. Если работники милиции будут меня привозить к вам, а потом отвозить домой, то куда мне от надзора деться? — скромно потупив глазе! предложил Бугор выход из затруднительного положения.

— Как мне известно, ваша коляска стоит более миллиона. Значит, у вас найдутся деньги на поездки сюда.

«Этот Бугор явно хитрит. Он не такой немощный, каким хочет передо мной выглядеть. Однако документы — упрямая вещь и не считаться с ними я не имею права. Он меня хочет здорово подкузьмить предложением, чтобы работники милиции носили его по зданию на руках. Такое «жалостное» фото вихрем разлетится по стране с массой комментариев и неверным толкованием данного факта. Ну, шутник, если я на тебя и не заведу административного надзора, то все равно глаз с тебя уже не спущу», — определился про себя Филиппов. А «шутник» продолжал:

— Извините, Григорий Валерьянович, но если вами будет установлен надзор, то, как говорится, кто заказывает музыку, тот и будет за нее платить?

— Чтобы работники милиции носили вас на руках ко мне на регистрацию?! Неужели вы допускаете, что мы будем издеваться над больным человеком?

— Я этого не хочу, но если вы так решите…

Подумав, Филиппов сообщил Бугру:

— Я не буду пока устанавливать за вами надзор. Потребую, чтобы вас вновь освидетельствовали специалисты, и, только получив официальное заключение, окончательно определюсь в отношении вас.

— Неужели, Григорий Валерьянович, вы думаете, что я пытаюсь симулировать свою болезнь?

— Не исключено.

— Не грешите и не гневите Бога! Миллион за инвалидную коляску шутя не бросают.

— Так зачем было тратить на нее последние деньги?

— Я не курю, не пью. Женщины, купаясь в одной бане, не принимают меня за мужчину и не остерегаются. Вот и купил последнюю радость, в которой отказать себе не мог.

— Я все понял. Езжайте прописывайтесь, я позвоню начальнику паспортного стола, чтобы принял вас вне очереди. Вашу справку и трудовое соглашение я оставлю себе, не возражаете?

— Оставляйте! Я холост и мне по финансовым операциям отчитываться не перед кем.

«Ты их, милый, именно для меня и приготовил», — убежденно подумал Филиппов.

Холодно простившись, они расстались. Бугор нисколько не жалел, что за фиктивную медицинскую справку врачу ему пришлось выложить сто кусков. Он также отлично понимал, что теперь должен как можно чаще появляться на людях в инвалидной коляске, чтобы не подводить врача и претворять легенду в жизнь.

В ИТК у него от переохлаждения произошла реакция на нижние конечности, и там он действительно болел. Вылечившись от нейроинфекции и восстановив прежнюю возможность передвигаться без посторонней помощи, Бугор, предвидя реальную пользу от притворства больным, решил продлить свою «болезнь».

Глава 10

Енот был удивлен официальным приглашением на ужин в ресторан «Встреча» своим заклятым врагом — Бугром.

Енот был ровесником Бугра, но в противоположность хилому телосложению того был высокого роста, плотным, пышущим здоровьем мужчиной, любящим выпить, хорошо закусить и погулять с женщинами. Однако приглашение на ужин в ресторан заклятым противником его насторожило. Вызвав к себе своего заместителя по управлению бандой, он дал ему задание:

— Поезжай к Бугру и от моего имени поинтересуйся, зачем он хочет со мной встретиться и не готовит ли какую-нибудь очередную подлянку. Он только что вернулся из «академии», наверное, шибко грамотным стал.

— Он и до нее умником себя считал, — высказался Блин, — поэтому я бы на твоем месте на его провокацию не клевал.

— Мы же с ним с детства скубемся. Я к нему привык, как к любимому геморрою. Хочется посмотреть на него после возвращения от «хозяина». Говорят, что ноги его не держат и он постоянно передвигается в инвалидной коляске.

— Когда угрохаем его, тогда и посмотрим на него в деревянном бушлате, а сейчас откажись от встречи с ним.

— Ты меня не отговаривай, не фалуй на трусость, а поезжай к нему и узнай, зачем я ему понадобился, — прекращая обсуждение данной темы, потребовал Енот.

Возвратившись от Бугра, Блин сообщил Еноту:

— Приглашает тебя вместе со мной на беседу о деловом сотрудничестве в легальном бизнесе.

— Он не блефует?

— Я ему сказал, что мы приедем с охраной. Он рассмеялся и ответил: «На ваше усмотрение. Я на ужине буду только со своим помощником, без охраны».

— Как всегда, Бугор вальтует. Небось кругом своих людей понатыкает. На слово он никогда никому не верил.

— Вот что еще он тебе передал, — вручая Еноту визитную карточку, вспомнил Блин.

Взяв карточку и надев очки, Енот прочитал: «Товарищество с ограниченной ответственностью «Ультимо». Бугров Иван Захарович — директор товарищества…»

Удивленно раскрыв глаза. Енот расхохотался:

— Я же тебе говорил, Блин, что он там, в «академии», от избытка ума чеканулся! Вот тебе подтверждение, — хлопнул ладонью по лежащей на столе визитной карточке Енот. — Куда ему с бандитской харей в бизнес соваться? Да с ним уважающий себя бизнесмен не только сотрудничать не станет, но и руки не подаст. Как бы там ни было, но я принимаю его приглашение. Интересно, какая дурь взбрела ему в голову? — уже с нетерпением ожидая встречи, произнес Енот. — Так что под готовься к вечернему балу.

Вечером в кабине ресторана за изысканно сервированным столом сидели Бугор с Эльдаром и Енот с Блином. Бугор был в инвалидной коляске, остальные покоились в мягких креслах. Выпив несколько рюмок коньяку, закусывая и не спеша делясь городскими новостями, вспоминая годы молодости, Бугор и Енот незаметно подошли к главному вопросу, который должны были обсудить.

Посвятив Енота в суть своего делового начинания и предложив объединить имеющийся у них капитал для осуществления торговых операций, Бугор математически обосновал, что такое сотрудничество принесет Еноту прибыль не менее трехсот миллионов рублей в год если, конечно, тот владеет требуемой для бизнеса суммой.

Внимательно выслушав предложение Бугра и обдумав его, Енот сказал:

— Мы с тобой всю жизнь были врагами. Поэтому в твое утверждение, что от сотрудничества с тобой я получу хороший навар, не верю. Верю в другое: при первом же удобном случае ты попытаешься меня прод ать. Но я уже стар, чтобы ловиться на такие уловки.

Свой отказ Бугру Енот произнес спокойно, без эмоций. Его ответ не обескуражил, однако, собеседника. Бугор с терпением учителя предложил:

— Если не веришь моему слову, давай наши отношения толково оформим юридически — договором, в котором оговорим ответственность за нарушение обязательств любой из сторон.

— Неужели ты думаешь, что я опущусь до того, что стану судиться с тобой? — ехидно усмехнувшись, поинтересовался Енот.

— Ты дурака не валяй, а для своего же блага не уклоняйся от сотрудничества со мной, — теряя наконец терпение, посоветовал Бугор.

Ни Эльдар, ни Блин в полемику своих боссов благоразумно не вступали, а только слушали, наполняли свои рюмки и с аппетитом закусывали.

Из-за осторожности Енота примирение и деловое сотрудничество главарей двух банд не состоялись. Хотя Эльдар и Блин считали, что предложение Бугра дельное, по всем позициям для Енота выгодное и приемлемое. Блин своего мнения за столом не высказал, чтобы не давать основание противникам считать, что у него с другом имеются разногласия. Когда же они расстались с Бугром и Эльдаром, то Блин не вытерпел:

— По моему соображению, ты упустил выгодную сделку. Обещанные тебе Бугром барыши в сотни миллионов — это не дым от сигареты, а стопроцентный верняк.

— Я тоже так думаю, — удивил его своим ответом Енот.

— Так какого же черта ты с Бугром ломал комедию?

— Не хватало, чтобы я подчинился этому недоноску-калеке! — выдал главную причину своего отказа от сотрудничества Енот.

Блину все стало ясно, и он прекратил обсуждение этой темы.

Оставшись в кабине ресторана вдвоем с Бугром, Эльдар поинтересовался у него:

— Ну а теперь где ты возьмешь недостающие бабки для своей затеи?

«Он решил, что я потерпел фиаско. Пускай так и думает, разубеждать его я не буду», — пренебрежительно подумал Бугор о своем помощнике. Вслух он сказал:

— Буду соображать, как их достать. И заверяю тебя, что решение проблемы с бабками найду, хотя, если бы это решение нашел ты, мне было бы приятнее…

«Тоже мне, умник нашелся! Посмотрю, как ты будешь вылезать из того тупика, в который сам себя загнал», — сердито подумал Эльдар, не желая обострять своих отношений с Бугром и не вступая с ним в полемику.

Глава 11

При повторном визите Эльдара к Бугру, когда им пришлось обсудить некоторые вопросы, касающиеся приобретения очередной крупной партии наркотиков, Эльдар, прерывая обсуждение данной темы, неожиданно сообщил:

— Ко мне в «Шинник» приходила одна баба лет сорока пяти приятной наружности. Искала тебя, сказала, что старая подруга.

— Кто такая? Этих подруг у меня было столько, что, если каждую превратить в кирпич, можно построить крепость, — цинично ухмыльнулся Бугор, но заинтересовался сообщением.

Эльдар достал из кармана пиджака блокнот и нашел в нем нужную запись.

— Серских Екатерина Викторовна.

— Мне ее фамилия ни о чем не говорит, — покопавшись в своей памяти, признался Бугор.

— Когда ей было восемнадцать лет, ты дал ей кликуху «Зайчик», — дополнил свою информацию Эльдар.

— Вот теперь вроде что-то начинаю припоминать, — усмехнулся Бугор. — Не знаешь, зачем она меня искала?

Сказала, что у нее есть дело к тебе, касающееся вас обоих. Если пожелаешь, то можешь ее навестить, — Эльдар вырвал из блокнота листок с адресом Зайчика и передал его Бугру. — Почему она пришла к тебе, а не ко мне?

Она узнала, что ты пришел от «хозяина», но не смогла узнать, где живешь.

— Ты смотри, какая у нас конспирация, скептически заметил Бугор, удовлетворенный ответом.

Оставшись один, он подъехал на коляске к окну и проводил взглядом отъезжающий от дома автомобиль Эльдара. Потом его взгляд остановился на листке из блокнота: он рассматривал его, как рассматривают фотографию человека, и поневоле окунулся в далекие воспоминания.

Ему было тогда двадцать восемь лет, он уже пользовался авторитетом в преступной среде и неплохо «зарабатывал» воровством. Деньги легко доставались, так же быстро и легко уходили. Совершив очередную крупную кражу из магазина, Бугор, как грузчик, стремящийся избавиться от тяжести, жаждал избавиться от появившихся у него огромных сумм денег, пропивая их в компании друзей и подруг в различных питейных заведениях, вырядившись как молодой принц, которому все дозволено и который все мог.

В период такого везения ему в ресторане подвернулась пышущая здоровьем и красотой восемнадцатилетняя девушка — синеглазая, сексапильная, веселая, подвижная. Ее звали Екатериной, но он назвал ее Зайчиком. Зайчика не надо было учить любви. Она уже не помнила, когда усвоила эту науку. Любовные ласки Зайчика доставляли ему истинное удовольствие. Как долго они могли продлиться и чем могли кончиться, никто не знал. Два месяца, которые он успел провести с ней, пролетели как одно мгновение. Потом в гостинице, где он жил, в присутствии Зайчика его задержали работники милиции по подозрению в краже из магазина, позже он был осужден на шесть лет лишения свободы, еще позже — признан особо опасным рецидивистом. Жизненный след Зайчика он потерял в лабиринте новых неприятностей и проблем.

Время постепенно стерло Зайчика из списка дорогих ему людей. Тем более теперь, когда, как он считал, стал импотентом.

«Интересно, зачем я ей понадобился?» — подумал он спокойно, так как женщины вообще, а Зайчик в частности, его уже не интересовали. Но эту девушку ему хотелось просто увидеть, она была приятным воспоминанием его далекого прошлого, когда он был сильным в половом отношении мужчиной и мог гордиться собой. Перед Зайчиком Бугор не чувствовал никаких обязательств, а поэтому имел к ней только один интерес — любопытство.

«Если сказать парням, чтобы привезли ее ко мне домой, то я могу нажить массу неприятностей. Бабе понравятся мои хоромы, и ее потом придется гнать отсюда дрыном, а она, как собака, будет крутиться вокруг да около. Такой клиент мне не нужен», — благоразумно рассудил он.

Бугор почему-то считал, что Зайчик в силу своей бесшабашности не могла успешно устроить свою личную жизнь без посторонней помощи. А если сейчас пытается найти с ним контакт, то это как раз является подтверждением его теории.

«Лучше всего поеду к ней сам. Если попусту меня побеспокоила, то развернусь — и до свидания», — решил он.

Определившись так, он с двумя своими телохранителями поехал к Зайчику. Предварительно заехали на рынок, где Винт, его личный шофер, купил букет гвоздик. Там же на всякий случай накупил разных колбас, консервов, конфет и бутылку шампанского.

Подъехав по улице Ломоносова к подъезду дома номер сорок девять. Винт остановил машину.

— Пойди проверь, проживает ли в сорок седьмой квартире на третьем этаже пятого подъезда Серских Екатерина Викторовна и готова ли она принять меня, — обратился Бугор к Карасю — высокому крупному мордастому парню.

Тот, как застоявшийся жеребец, с охотой бросился выполнять его указание. Возвратившись, сообщил Бугру:

— Хозяйка дома и готова вас принять.

— Проводи меня к ней, да не забудь прихватить жратву с цветами.

Медленно поднимаясь по лестнице, Бугор недовольно бурчал:

— У меня нет сил по дому ходить, а приходится топать аж на третий этаж. Так и без ног можно остаться.

— А мы потихонечку, не спеша, — поддерживая его свободной от продуктов рукой, успокаивал Карась.

На звонок дверь открыла полная симпатичная женщина, одетая в новый байковый халат. Бугор с трудом узнал в ней свое давнее увлечение. На улице, среди прохожих он, безусловно, прошел бы мимо нее.

Доброжелательно улыбнувшись, Зайчик пригласила его в комнату. Забрав у Карася цветы, Бугор вручил их женщине, не забыв поцеловать ее в щеку.

— Отнеси сумку на кухню и можешь идти. Ждите меня в машине. Вниз я и сам спущусь.

Сняв с Бугра обувь, Карась ушел. Бугор прошел в зал двухкомнатной квартиры, изучающе осмотрел скудную обстановку, поинтересовался:

— Сама живешь?

— В молодости замуж не вышла, а сейчас кому я нужна? — спокойно ответила она. — На днях ожидаю возвращения из тюрьмы сына Юрия, — испытующе посмотрев на Бугра, добавила она.

— Чего это вдруг ты вздумала искать меня? Какую касающуюся меня новость ты пожелала мне сообщить? — присаживаясь на жесткий венский стул, деловито поинтересовался он, не желая попусту тратить свое время.

— Ты спешишь?

— А какое это имеет значение?

— Если не спешишь, то я что-нибудь приготовлю на стол, за столом и поговорим. А если спешишь, мне придется свою новость говорить в темпе.

— Давай валяй в темпе, — потребовал он, хотя спешить ему было некуда. Давно налаженный механизм подпольного бизнеса работал без необходимости его каждодневного внимания.

Присев напротив Бугра на такой же, как у него, венский стул. Зайчик, вздохнув, произнесла:

— Ты помнишь, в каком году и в какие месяцы мы с тобой крутили любовь?

— А зачем вдруг тебе понадобились эти исторические данные? Уж не думаешь ли посадить меня за изнасилование? — пошутил он.

— Ты не шути. Не пришлось бы после нашей беседы нам обоим плакать, — печально вздохнула она.

— Менты прервали нашу любовь, потом меня осудили, так что месяц и год нашей встречи у меня в голове запротоколированы на всю оставшуюся жизнь.

— Ты умный человек, умно рассуждаешь, а поэтому у жизни урвал больше, чем я.

— С чего это ты взяла?

— Трудно найти в городе другого человека, которому здоровенные парни снимали бы с ног обувь, а прорваться к тебе на прием труднее, чем к министру…

Ее рассуждений Бугор не прерывал, они льстили его самолюбию.

— …Мне же досталась собачья жизнь. И, несмотря на то, что у меня в квартире убогая обстановка, я рада, что имею свой угол…

— К чему ты все это говоришь? — прервал он ее, почувствовав в ее словах намерение просить у него материальную помощь.

— Когда тебя посадили, я уже была беременной полтора месяца. От тебя у меня родился сын Юрий, которому сейчас двадцать шесть лет. Он оказался таким же разбушакой, как ты. Еще малолеткой за бандитизм и убийство получил десять лет. Сейчас лежит в тюремной больнице с открытой формой туберкулеза. Как там лечат вашего брата, не мне говорить и объяснять. Представь, он придет домой без денег, без специальности, больной. Чем ему остается заняться? Опять кого-нибудь угрохает или ограбит и вновь загудит к «хозяину», где ему, по-видимому, предначертано умереть…

Не прерывая Зайчика Бугор с интересом слушал. Не заговорил с ней он даже тогда когда она замолчала.

— Чего молчишь? Или судьба сына тебе безразлична?

— С чего ты взяла что твой сын Юрий — мой сын? Думаю, после меня ты прошла через десятки рук, и любой с таким же успехом, как и я, мог тебе его сварганить.

— То, что у меня были любовники, я от тебя скрывать не буду. Более того, скажу, что один из них, ходивший в начальниках, выбил мне вот эту квартиру… Но Юрий на сто процентов является твоим сыном.

— Докажи! — жестко потребовал Бугор.

Достав из самодельного комода свидетельство о рождении сына, она подала его Бугру.

— Прочитай, что в нем написано. — И пока он знакомился с содержанием, она просвещала: — Так как я мать-одиночка, то в загсе в рубрике «отец» твою фамилию не пожелали записывать, на это требовалось твое согласие. Но твое имя и отчество записали, дорогой Иван Захарович. Теперь посмотри, когда он родился, и вспомни, в какие месяцы мы с тобой любовь крутили. А если ты наши отношения не считаешь любовью, то можешь считать, просто трахались, но факт остается фактом. Можешь убедиться, что конкурентов в твоем отцовстве Юрию нет.

Внимательно изучив свидетельство о рождении и убедившись в правдивости ее слов, Бугор сердито спросил:

— А чего же ты, дура, раньше мне об этом не сказала?

— А кому говорить? То ты сидишь, то его посадили… Вот ты говоришь, что я дура, а я — мать твоего сына и только крайняя необходимость побудила меня обратиться к тебе. Если ты не хочешь, чтобы он подох, как собака в тюрьме, то бери беспокойство о нем на себя. Я этому бандиту уже не смогу ума дать, да и управы у меня на него нет. Когда я в суде слушала, какие он с друзьями вытворял дикости на свободе, с тех пор, хоть и мать, а боюсь его. Думаю, что тюрьма не исправила его, а только явилась местом отбытия наказания.

— Так, значит, я имею сына, — не слушая ее излияний, довольно произнес Бугор.

— По природе — да, но если ты его признаешь в загсе, то он и юридически станет твоим сыном.

— Что я, дурак — от своей крови отказываться? — заверил он ее. — Так что, ты говоришь, мне надо сделать, чтобы он официально стал моим сыном?

— Пойти вместе со мной в загс, где мы оба напишем заявление, что ты признаешь Юрия своим сыном, а я укажу, что ты его отец. Там запишут твою фамилию, и все встанет на свое место, у Юрия наконец-то появится законный и настоящий отец.

— Ну а ты что хочешь себе от моего признания Юрия сыном?

— Мне ничего не надо. Та любовь, что была у меня к тебе, перегорела. Я работаю на винзаводе, потихоньку ворую и торгую спиртом — этим и живу. Запросы мои скромные.

— Ну а как насчет мужиков, гуляешь?

— Рада бы в рай, да грехи не пускают. Сейчас много молодых профур, что передком и задком крутят, ими можно пруд прудить. Где уж нам, старухам, с ними конкурировать, с прогнившими селедками?

Бугру стало жалко, в общем-то, небезразличную ему женщину. Вместе с ней ему стало жалко и себя. Вся здоровая жизнь и у него прошла не так, как бы ему хотелось. Сейчас, достигнув материального благополучия, он в силу своего физического состояния уже не мог пользоваться всеми благами, которыми хотелось. Теперь он просто доживал отпущенный ему природой век. Поняв, что короткой беседы у них не получилось и ему еще о многом придется поговорить с Зайчиком, Бугор сказал:

— Знаешь, Катюша, сваргань-ка нам что-нибудь на стол. Посидим, поговорим, молодость вспомним.

— Ты же спешил, — понимающе улыбнулась она.

— А тебе надо обязательно подколоть, — беззлобно огрызнулся он.

Екатерина Викторовна быстро, на скорую руку сервировала стол, в основном из продуктов, принесенных Бугром.

Бугор пил шампанское из маленькой рюмки, чтобы только поддержать компанию. Екатерина от шампанского отказалась, предпочла ему водку, которую пила из стограммового стаканчика. Довольная, что смогла разрешить сложную проблему в отношении сына, она после третьей «дозы» наконец-то поинтересовалась у Бугра:

— Ваня, а почему ты ничего не говоришь о себе, о своей семейной жизни?

— А чего о ней говорить? — поморщившись, недовольно пробурчал он. — Так и не успел жениться, живу один как перст.

— Ты такой охочий был до нашего пола — и вдруг такие пряники. Или у тебя как в поговорке: «Не наливают выпить, так и не хочется». Бабы нет — и не тянет?

— Получается так, — уклончиво ответил Бугор, чье мужское самолюбие было задето. Рисоваться и фантазировать о своих мужских подвигах он перед бывшей любовницей не пожелал.

— По моим подсчетам, тебе, Иван, где-то пятьдесят три года. Не такой уж большой возраст для мужчины. Ты рано списал себя из жеребячьего стада…

Бугор смущенно слушал рассуждения Зайчика, не перебивая ее, ничего не опровергая и не утверждая.

— …Если сейчас у тебя не получается с бабами, то в том не твоя вина, а тех шаболд, которые не захотели или не смогли тебя разбудить и расшатать. Если не будешь возражать, то я могу сейчас все доказать на практике…

«Я много раз пытался реабилитировать себя как мужчина, но все попытки оказались бесполезными», — недовольно подумал он, не желая еще раз «экспериментировать». Но Екатерина так энергично взялась за претворение своей мысли в жизнь, что он решил — теперь уже окончательно — последний раз пойти на уговор женщины.

Быстро разобрав постель и так же быстро раздевшись, Зайчик подождала, когда Бугор ляжет, и опытным взглядом лечащего врача окинула его фигуру. По-видимому, результат наблюдения ее удовлетворил. Сев ему на ноги верхом, она приступила к своему «колдовству»: говорила ему нежные слова, просила расслабиться и думать только о ней, убеждала тихим нежным голосом, что он здоровый и сильный мужчина, находила руками и губами его эрогенные точки, твердила, что он для нее самый любимый. По расслабившемуся лицу Бугра, а потом и по его «барометру» она скоро убедилась, что ее старания не пропали даром.

Слушая гипнотизирующие слова Зайчика и глядя на нее, Бугор видел перед собой не зрелую женщину, прошедшую через Крым, Рим и медные трубы, а восемнадцатилетнюю девушку, которая, распустившись благоуханным цветком, позволила взять из себя чудодейственный нектар. Несмотря на то, что со дня их последней встречи прошло двадцать семь лет, она ему сейчас была знакома до последней родинки на ягодице, до каждого изгиба фигуры.

Прошлое влечение к Зайчику, тонкий ее подход к нему пробудили у Бугра дремавшую в нем три последних года энергию, которая теперь насладила уже зрелую и опытную женщину.

— А говорил, что я глупая. Оказывается, ты сам не умнее меня, — довольная результатом «колдовства», самодовольно заявила Зайчик.

Благодарный ей за свое излечение, Бугор благоразумно промолчал…

Вместо нескольких минут телохранителям Бугра пришлось прождать его у дома Зайчика несколько часов, прежде чем они дождались прихода своего пахана со свидания.

Чтобы увериться в себе, в своей мужской силе, Бугор стал частым посетителем квартиры Зайчика, восстановив свои прежние отношения с ней.

Глава 12

Бугор пригласил на обед директора завода «Винпром» Безуглова Николая Ивановича, пользующегося особым его расположением, но не освобожденного от ежемесячной дани. Последний факт спасал Безуглова от преследования, угроз и посягательств со стороны других уголовников. Хочешь или не хочешь, но с существованием рэкета Безуглову приходилось считаться, а поэтому отказать во встрече самому Бугру он никак не мог. Он даже был доволен, что удосужился такого свидания. Ему было интересно побывать в логове главаря банды, перед которым он себя ни в чем виновным не считал, а поэтому ничего плохого от такого свидания не ждал…

Телохранители Бугра проводили Безуглова в дом и поднялись с ним на второй этаж. Там их в коляске встретил с приветливой улыбкой Бугор. Отпустив телохранителей, он пригласил Безуглова в зал, где их ожидал сервированный стол.

Окинув зал взглядом комиссионного оценщика, гость вынужден был констатировать, что зал его собственного дома обставлен намного беднее, а ведь он считал себя богатым человеком и ни в чем себе не отказывал. Напрашивался вывод, что Бугор значительно богаче его. Зал его дома больше походил на антикварную лавку, чем на обычную комнату.

После обмена любезностями Бугор порекомендовал гостю, указав на стол:

— Без церемоний угощайся всем, что есть на столе, а я тем временем сообщу, чем вызвана наша сегодняшняя встреча.

С тем, что Бугор фамильярно обращался с ним на «ты», Безуглову приходилось мириться, хотя это было ему неприятно.

На столе сред и разной закуски стояли бутылки с коньяком, водкой и шампанским. Безуглов открыл бутылку шампанского, наполнил фужеры — Бугра и свой. Пригубив, приготовился слушать. Хозяин не стал откладывать:

— Я знаю, что твое предприятие не только крупное, но и крепкое в финансовом отношении. В нем есть приличный автопарк, склад ГСМ и заправочная станция…

— Я же не отказываюсь платить тебе дань, так какая необходимость ревизовать мое производство? — прерывая Бугра, недовольно проворчал Безуглов.

— Ты не спеши на меня сердиться, — миролюбиво произнес Бугор. — А постарайся выслушать до конца. С тобой сейчас говорит не только пахан банды, но и директор товарищества с ограниченной ответственностью «Ультимо», — удивил он гостя своим сообщением.

— Что-то название у твоего предприятия очень заковыристое, — заметил Безуглов.

— Это название — пароль для моих высоких покровителей в министерстве. Именно по их просьбе я так назвал его. Я обратился к словарю иностранных слов и установил, что «Ультимо» переводится как «последний рабочий день определенного периода, устанавливаемого в качестве срока исполнения ранее заключенной сделки», — сообщил Бугор, довольный, что получил возможность просветить человека с высшим образованием и показать, что не совсем уж дурак.

— И чем же занимается твое «Ультимо»? — не скрывая пренебрежения, поинтересовался Безуглов, не очень-то веря в коммерческие способности собеседника.

— Как раз в специфику своей работы я и хочу тебя посвятить. Я исследовал рынок спроса и установил, что снабжение предприятий края, в том числе и нашего города, бензином и соляркой очень плохое, можно сказать никудышное. О плановых поставках ГСМ вы уже давно забыли, каждый руководитель спасается и борется с этой проблемой как может. У тебя в этой части каков результат?

— Плачевный! — вынужден был ответить Безуглов.

— У других руководителей не лучше, — «успокоил» его Бугор и тут же ошарашил: — А у меня есть возможность обеспечить ГСМ если не весь край, то уж наш город наверняка.

— У тебя наполеоновские планы, очень глобальные, но ты подумал, как трудно сейчас выбивать топливо? Где ты возьмешь средства на его закупку? Тут нужны не только связи, но и огромный капитал.

— Несколько десятков миллионов у меня есть, и если меня поддержат такие люди, как ты, то, думаю, проблема вполне разрешима.

— Я же директор государственного предприятия и не имею права очертя голову бросаться, как ты например, в какую-нибудь авантюру.

— Ты боишься, что я сделаю, как Остап Бендер? Обманом завладею деньгами завода и смоюсь, а всю эту кашу придется расхлебывать тебе?

— Такие мысли действительно посетили мою голову, — сложив руки на груди, признался Безуглов.

— Отношения между «Ультимо» и твоим заводом, другими предприятиями и фирмами будут строиться на основании договоров. В них о предоплате не будет и речи. Вы будете оплачивать стоимость того топлива, которое вам нужно, и в том количестве, какое мы оговорим с тобой в договоре. Мне надо только убедить поставщика, что получатель топлива есть и он платежеспособен. На таких условиях всякий обман с моей стороны будет сведен к нулю.

— Вроде бы подвоха в твоем предложении я пока не вижу, — согласился Безуглов. — Ну а дальше? Что будем делать с твоим бензином?

— Ты оставляешь для нужд своего завода столько ГСМ, сколько тебе требуется, а лишнее мы реализуем. Вырученные деньги делим пополам.

— А сам ты будешь покупать топливо по какой цене? — прищурив глаза, с интересом спросил Безуглов.

— Будешь приобретать ГСМ у меня по сложившейся в городе коммерческой цене, а по какой цене буду приобретать топливо я, тебя не касается. Может быть, я его где-то украду, может быть, приобрету еще каким-нибудь незаконным способом, но на это топливо будет оформлена надлежащая документация, так что комар носа не подточит. Отношения между «Ультимо» и твоим заводом будут строиться на договорных началах, а поэтому в твоих действиях не будет никакого криминала. Я это говорю на тот случай, если вдруг нашей деятельностью заинтересуются менты. Если ты хочешь подписаться на сотрудничество со мной в части приобретения топлива на стороне, то это особая тема для разговора и мы можем ее обсудить.

— Нет, в такие опасные игры я играть не хочу… Но мне хотелось бы знать, какой кусок пирога я получу от сотрудничества с твоим товариществом.

— Если не будешь меня ограничивать в объемах поставок топлива и поможешь в его реализации по краю, то думаю, что не менее пятидесяти миллионов барыша получишь.

Наполнив свой фужер до краев шампанским и залпом осушив, Безуглов задумался. Его размышление затянулось, и Бугор решил поторопить;

— Ну что, никак не определишься?

— Почему же? — небрежно возразил Безуглов. — Я сейчас думаю уже о том, кого бы из своих друзей привлечь к сотрудничеству с твоим «Ультимо».

— Только никакого товара им от меня не обещай.

Хватит и того, что будут приобретать топливо по сходной цене. Сколько тонн бензина и солярки будем заказывать на первый случай?

— Тонн триста бензина и столько же солярки.

— Значит, мы с тобой железно договорились о сотрудничестве?

— Железно.

— Тогда я завтра вылетаю в столицу и там приступлю к осуществлению нашей задумки, — решительно сообщил Бугор.

Беседа заняла у них около двух часов. Время пролетело в разговоре быстро и незаметно. При расставании оба были довольны друг другом.

Глава 13

Только в конце зимы возвратился из НТК Бунтыл. Он чувствовал себя как в моральном, так и в физическом отношении неважно. Его здоровье было подорвано туберкулезом, и хотя он от него полностью излечился, выглядел крайне изможденным и болезненным.

Обстановка в квартире матери говорила о том, что живут здесь на грани бедности, едва сводя концы с концами. Не имеющему никакой специальности Бунтылу маячило впереди трудное и бесперспективное будущее, если не считать перспективой осуждение его за новое преступление. Первое время он рассчитывал побыть на иждивении матери, восстановить свое здоровье и только после этого начинать думать о хлебе насущном. Но оказалось, что такой возможности нет, а поэтому ему в свои планы пришлось сразу же вносить коррективы.

По случаю возвращения сына домой, за скромным праздничным столом, сервированным на двоих, Екатерина Викторовна поведала сыну о своей встрече с Бугром и о том, что тот является его родным отцом, что этот факт официально подтвержден в загсе.

— От того, что он признал меня своим сыном, мне ни жарко ни холодно, — выпив рюмку водки, задиристо заявил Бунтыл. — И если уж у меня объявился отец, то почему я не вижу его за нашим шикарнейшим столом?

— Твой отец сейчас в командировке в Москве. А как приедет, то обязательно нас проведает. Ты свой хвост на него не задирай, а скажи спасибо, что он в отношении нас с тобой остался честным и не отказался от родства.

— Чем он тебе так угодил, что ты на него мазу тянешь? Неужели тем, что признал меня своим сыном? Мне сейчас отец нужен так, как заднице банный лист.

— Глупости делать и говорить ты можешь, а умно поступать еще не научился. Он дал мне миллион, чтобы я могла приодеть тебя, чтобы ты не ходил в своей тюремной робе и выглядел не хуже других, — осуждающе глядя на него, сообщила мать.

— Что-то я своих обновок не вижу, — оживился сын.

— Куртку, шапку, сапоги, туфли я тебе уже купила, а костюм и рубашки решила покупать только с тобой на толчке, чтобы они были по тебе и нравились.

— Ты правильно сделала, — Бунтыл повеселел. — Видать, мой батя денежный туз, если на меня не пожалел целый лимон?

— То, что он денежный человек, спору нет. Но ты никому не должен говорить, кто твой отец, пока он сам не найдет нужным раскрыть людям эту тайну.

— К чему такие секреты? Ты хоть скажи, мне, кто он и с чем его едят?

— Твоим отцом является Иван Захарович Бугров, известный под кличкой Бугор. Он бандит похлеще тебя, но только с головой, которая умеет делать деньги. Что он из себя представляет — тебе на этот вопрос может ответить любой рецидивист города. Помимо того, что он руководит такими оболтусами, как ты, он еще взял и открыл торговое предприятие, став его учредителем и директором.

— А чем занимается его предприятие?

— Мне кажется, ничем, — подумав, ответила она сыну.

— Тогда какой понт был ему его открывать? — удивился Бунтыл.

— Задать этот вопрос ты можешь ему, если только он найдет нужным ответить. А я в этих делах не разбираюсь.

Обдумав услышанное. Бунтыл подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

— Оказывается, мать, в молодости ты не была уж совсем простоквашей, если такого фартового пахана мне подцепила. А может, он мне и не отец, а всего лишь нужная тебе и мне дойная корова?

— В его отцовстве, сынок, можешь не сомневаться. Да и Бугор не такой мужик, которому можно вешать лапшу на уши. Только вескими доказательствами я смогла убедить его в отцовстве.

Почему ты раньше мне о нем не говорила? — с сожалением поинтересовался у нее Бунтыл.

— Твой отец тоже мне задал такой вопрос.

— Ну и что ты ему ответила?

— То, что отвечу тебе. То он сидел, то тебя посадили, а поэтому не было смысла делиться с вами своей тайной Вот теперь, когда время подошло, вы о ней и узнали. Теперь ты его законный сын и наследник и не вздумывай показывать ему свой гонор. Учись у него жить и постарайся быть умнее. Только тогда сможешь завоевать его любовь и уважение.

— А он меня любит?

— Кто его знает? Он машина, признавшая тебя своим необходимым винтиком. Когда побщаетесь между собой, тогда ты сам сможешь найти ответ на свой вопрос. Но как он может тебя любить, если никогда не видел и даже не знал о твоем существовании?

— Я на него похож?

— Вроде бы лицом схож, но ростом вымахал на голову выше.

— Теперешняя молодежь почти все акселераты, заметил он небрежно, а потом спросил — Ты хоть теперь свой брак с ним зарегистрировала?

— Нет. Он сказал, что его положение пахана банды не позволяет ему регистрировать брак со мной. Так что я по-прежнему остаюсь его любовницей.

— Что поделаешь, мать, таков уж у воров закон: не имеют они права на женитьбу, — обняв ее, с сожалением произнес Бунтыл.

— Можешь меня не жалеть. Брак с ним мне не больно-то и нужен. Мне от него ничего не надо, лишь бы он твое будущее обеспечил, иначе ты пропадешь.

— Спасибо, мать, я не думал, что ты у меня такая головастая и фартовая.

— Люблю же тебя, дурака, — прослезилась она.

Екатерина Викторовна сдержала свое слово. В субботу утром она вместе с Юрием сходила на городской рынок, где они купили недостающую одежду. Кроме того, она выделила ему на мелкие расходы двадцать тысяч.

— Смотри, только не вздумай где-либо напиться и выступить, убью.

Довольный покупками и вниманием к себе, Юрий ласково обнял ее за плечи.

— Ты что, мать, совсем меня за дурака принимаешь?

Побывав в барах и ресторанах, общаясь с редкими знакомыми, Бунтыл узнал, что Бугор действительно является одной из авторитетнейших фигур в преступном мире города, что его банда постоянно конфликтует с бандой Енота: каждая имела стремление подмять под себя другую.

Пораскинув на досуге мозгами, Бунтыл пришел к выводу, что ему здорово повезло с отцом и отказываться от родства с ним было бы самой настоящей глупостью. Бунтыл понимал, что нет вины Бугра в том, что не признал его своим сыном раньше: он не знал об отцовстве. А поэтому он к отцу не имел никаких претензий за невнимание к себе в более ранние годы.

Глава 14

После командировки в Москву, узнав о возвращении из НТК сына. Бугор поручил своему личному водителю Винту немедленно привезти Екатерину Викторовну и Бунтыла к нему в особняк.

Но встречи по-родственному, как думала и надеялась Екатерина Викторовна, не получилось. Бугор спросил своего сына, чем тот думает заниматься в будущем.

— Никаких планов у меня нет, и чем я буду заниматься, и как буду зарабатывать на жизнь — не знаю, — искренне признался ему Бунтыл. — Мать сказала что ты можешь помочь мне с работой.

— А что ты умеешь делать?

Внимательно посмотрев в глаза отцу, Бунтыл ответил:

— Если серьезно, то только убивать и водить машину.

— Серьезные специальности, — угрюмо заметил Бугор. — Тебе мать сказала, кем я тебе являюсь, или нет?

— Сказала.

— Ну и как, признаешь меня отцом?

— Если вы оба меня не обманываете, то чего ж мне от предков отказываться?

— Я, Юра, признавая тебя сыном, тоже по-твоему рассудил, — миролюбиво пояснил Бугор. — Как отец, я позабочусь о твоем будущем. Но запомни те правила поведения, которые я тебе сейчас назову. Ты, мать, пойди-ка в другую комнату, посмотри видик или похлопочи на кухне, а мы с ним тут немного потрекаем по-мужски.

Екатерина Викторовна молча покинула их. Оставшись наедине с сыном, Бугор продолжил:

— Я руковожу не бандой головорезов, хотя если надо, то мы занимаемся и ликвидацией неугодных лиц. В нашей семье механизмы всех звеньев работают четко, а поэтому насилие к «клиентам» применяется очен редко. Если хочешь работать под моим началом, то забудь, что ты умеешь убивать, меньше якай и старайся больше работать не руками и ногами, а головой. Для грязной работы у меня всегда есть под рукой нужное количество «быков». Эти условия тебя устраивают?

— Вполне. Но что тогда я буду делать? — удивился Бунтыл.

— Я тебе перечислю, чем мы занимаемся, а ты выбирай, — хитро блеснув глазами, предложил Бугор. — Мы занимаемся официальным бизнесом, рэкетом, балуемся наркотиками, контролируем и направляем в нужное нам русло проституцию…

От огромного выбора «работы» Бунтыл растерялся. Подумав и внимательно посмотрев на отца, он сказал:

— Ты, пахан, мне баки не забивай, а лучше сам предложи что-нибудь конкретное. У тебя было больше времени на обдумывание планов в отношении меня.

— Хитер, бродяга, лучшего ответа ты не мог бы и придумать… Я хочу, чтобы ты в ТОО «Ультимо», где я являюсь директором, всю снабженческую работу взял на себя. Я тебя познакомлю с нужными людьми, наделю своими полномочиями. Мне дальние поездки по состоянию здоровья противопоказаны. Ты же засиделся у «хозяина». а теперь у тебя появится возможность людей посмотреть и себя показать. Вдвоем с матерью вы у меня будете получать зарплату в пол-лимона.

— Тебе не кажется, что ты многовато нам отваливаешь?

— Если не станешь курить и пить, а деньги будешь тратить на лечение и другие нужды, то я по мере надобности буду еще подкидывать. Тебе надо лечиться, да и матери пора кончать гамбалить на дядю. Пускай сидит дома и о нас заботится.

Критически посмотрев на отца, Бунтыл заметил:

— Ты, я вижу, тоже нездоров, если раскатываешь в этой инвалидной коляске. — В его голосе слышалось сочувствие.

— Не такой уж я больной, чтобы не обходиться без этой коляски. Но пока я пахан большой семьи, я в коляске себя чувствую в большей безопасности, чем некоторые здоровяки в окружении телохранителей, — ответил ему Бугор, загадочно улыбнувшись.

Из его намека Бунтыл ничего не понял, но если отец не пожелал более конкретно говорить о своей болезни, значит, так и надо. У зеков любопытство не поощрялось и даже жестоко наказывалось. Если твой собеседник захочет поделиться своим секретом, это он сделает сам, без всяких глупых вопросов. Тому подтверждением была их дальнейшая беседа.

— Ты, конечно, понимаешь, что у нас в городе много желающих править балом, а поэтому у меня много противников. Вот почему я больше доверяю свою задницу и свою голову этой инвалидной коляске, чем кому-либо из своих помощников или противников. — Погладив подлокотники коляски, Бугор ласково добавил; — Эта умница для моих врагов начинена разными сюрпризами, но в эту тайну я посвятил только тебя.

— Спасибо, отец, за доверие, — поблагодарил Бунтыл. — Я слышал, что тебе здорово мешает Енот. Если хочешь, я мог бы заняться им.

— Не думай о нем и выбрось это из головы. Я не хочу очередной войны между нами, тем более не хочу подставлять под удар тебя. Как-никак, а ты мой родной сын, — напомнил Бугор.

— Я его ликвидирую так, что на тебя не падет подозрение, а сам способ его смерти доставит тебе удовольствие.

— Как же ты намерен с ним расправиться? — не сумев побороть любопытства, поинтересовался Бугор.

Бунтыл посвятил отца в свой план, который над о было еще дорабатывать в деталях, но основная мысль была ясна. Обдумывая план. Бугор сказал:

— Красиво, ничего не скажешь! И что важно, очень оригинально. На меня такую бяку и не подумают вешать: я же человек консервативных взглядов. Пулей, ножом, ну ядом, а о твоем способе я и подумать не мог. Где ты его раскопал? Этот способ убийства таким, как ты или я, в голову прийти не мог, — убежденно заметил Бугор.

— Ты правильно рассудил, идея не моя. Вместе со мной сидел один юрист, из бывших адвокатов, он на досуге, так, между прочим, объяснил мне упущение законодательства при ответственности за такой вид убийства.

— Так сказать, похвалился своей эрудицией в юриспруденции перед тобой? — догадался Бугор. — Идея хорошая, но пока мы не будем претворять ее в жизнь. Обещаю, что к разговору на эту тему мы еще вернемся. У меня сейчас «Ультимо» отнимает много времени. Как наладим работу предприятия и появится свободное время, так и вернемся к разговору о Еноте.

— Если сейчас мы не будем его трогать, то поручи кому-нибудь из толковых парней изучить образ жизни Енота, вплоть до того, какого цвета туалетной бумагой он предпочитает пользоваться. Было бы хорошо, если бы этот парень заранее достал какую-нибудь носильную вещь Енота и сразу же упаковал в целлофановый пакет.

Предложение Бунтыла нашло одобрение у Бугра.

— Теперь я вижу, что котелок моего сына варит, и если твоя задумка осуществится, то ты достойно займешь место моего первого заместителя. Правда, это не понравится теперешнему моему заму Эльдару и он может начать строить тебе разные козни, но как-нибудь вдвоем мы с ним справимся.

— Если мы завалим Енота, то, я думаю, с Эльдаром проблем будет меньше, — беспечно заявил Бунтыл.

— Я бы не сказал. Он твердый орешек, но на нем пока останавливаться не будем. Для меня сейчас проблема номер один — это ты.

— В каком плане?

— Я хочу, чтобы ты поправил здоровье, после чего должен жениться на толковой бабе с приличным приданым…

— С моим прошлым такой невесты мне не светит найти, — скептически заметил Бунтыл.

— Эту заботу я возьму на себя. Буду подкидывать тебе претенденток, а ты только смотри, какая из них больше подойдет в жены.

— А может, с женитьбой погодим?

— Ты и так в холостяках задержался. Я уж думал, что на мне закончится род Бугровых, — и вдруг такой подарок преподнесла мне твоя мать. Встречу с тобой я сейчас отметил скромно, чтобы не забивать голову моим охламонам нездоровыми мыслями. Твое возвращение мы надлежащим образом отметим у вас дома в узком кругу, — вынес решение Бугор. — Не возражаешь?

— Конечно, нет, — поспешно произнес Бунтыл.

— Скажешь матери, чтобы она насчет закуски и выпивки не беспокоилась. Все, что надо для стола. Винт привезет. А сейчас скажешь ему, чтобы он вас с матерью отвез домой.

— А как, отец, насчет погулять? Давно уже от баб отвык, мальчики мне приелись.

— Так в чем проблема?

— Бабки, — он пошевелил пальцами правой руки, как бы считая деньги. — Мне сейчас подруги не найти. Честно говоря, я и не знаю, о чем с ней говорить…

— Ты вовремя об этом сказал. Давай решим так: сегодня ты из дома никуда не пойдешь, а завтра к тебе заедет Карась, который покажет тебе одно заведение, где ты сможешь выбрать лялечку по своему вкусу. В ресторане «Встреча» тебе в любое время будет зарезервирована кабина на двоих. Запомни: только на двоих. Можешь гулять там сколько вздумается, не заглядывая в меню, считай, что за все мной уже заплачено. Сегодня вечером я тебе кое-что подарю на память и на мелкие расходы. Вместе с тем помни, что без разбора якшаться с разными лялечками сейчас опасно для здоровья, можно кое-что неприятное прихватить, а поэтому с женитьбой не тяни.

— Отец, дело только за тобой. Как найдешь невесту богатую и красивую, так за мной никакой задержки не будет.

— Приятно слышать. Но только заруби себе на носу, что с женой разные зековские штучки экспериментировать нельзя. Помни, что она тобой избрана как мать твоего будущего ребенка. Если женишься и будешь жену по-глупому обижать, то лишишься моего покровительства, а за нее я тебя строго накажу.

— Мне так не хватало в детстве отцовской оплеухи, — с сожалением произнес Бунтыл. — Может быть, тогда я бы и к «хозяину» не угодил. — Заметив внимательный взгляд отца, добавил: — Ты не смотри на меня так осуждающе, я уже не тот семнадцатилетний дурак. Хотя и выгляжу молодым, но, отпахав девять лет у «хозяина», где едва не подох, стал стариком. А поэтому твое предостережение не только принимаю, но и разделяю.

На этом они расстались до вечера. А вечером, за семейным ужином, Бугор подарил своему сыну толстую золотую цепочку, массивный золотой перстень и пачку денег на мелкие расходы.

С этого дня Бунтыл влился в банду своего отца.

Глава 15

Слушая легкую музыку, отдыхая в кабине ресторана, Эльдар вел непринужденную беседу с Серым. Так как разговор у них был деловой, то других приглашенных за их столом не было.

— Ну, что ты скажешь о новом приближенном Бугра? — небрежно спросил Эльдар.

— Пахан знакомил меня с копией его приговора. Из нее я понял, что он, несмотря на свой возраст, крутой парень. Одним словом, мясник, — подытожил Серый.

— Интересно, зачем вдруг он понадобился нашему пахану? Вроде бы на ближайшее время мокрых дел не намечается, — заметил Эльдар, маленькими глотками потягивая из рюмки коньяк и «закусывая» сигаретным дымом.

— Ты так думаешь? — скептически прищурился Серый. — Пахан всю свою жизнь точит зубы на Енота, но пока тот слишком крепкий орешек.

— Считаешь, что он приблизил Бунтыла к себе, чтобы расправиться с Енотом?

— Я просто рассуждал вслух, а выводы ты сделал сам, — дипломатично ушел от ответа Серый.

— Так вот почему он обхаживает Бунтыла, как невесту! — воскликнул Эльдар. Так как Серый ничего не стал отрицать, он продолжал: — Может быть, я угадал, а может быть, и ошибся. Действия нашего пахана практически непредсказуемы. Кто думал, что его затея с «Ультимо» обернется ему многомиллионными барышами? А это стало фактом. На поверку оказалось, что не так уж и сложно проворачивать операции с топливом.

— Ты прав, но до него мы их не видели, — сокрушенно заметил Серый.

— А что толку из того, если бы и видели? Без его столичных связей дело бы не пошло.

— Ты прав. Но без денег, которые он раздобыл тут, на месте, ему и московские связи не помогли бы, — напомнил Серый.

— В этом отношении ты прав, — вынужден был согласиться Эльдар.

— То, что у него котелок моментально ловит, где пахнет наваром, спорить не приходится. И бабки он достает там, где мы их не видим, — признался Серый. Как бы вспомнив что-то, он сказал: — Касательно Бунтыла сообщаю по секрету следующее: пахан приказал мне выделить ему в подчинение трех парней…

— Для чего они ему вдруг понадобились? — удивленно прервал Серого Эльдар.

— Одного из них — Крота — я с большим трудом, но расколол. Бунтыл поручил ему собрать исчерпывающую информацию на Енота.

— Вижу, ты не хотел этой новостью делиться со мной, а потом решился, — внимательно посмотрел на Серого Эльдар.

— Не люблю я выслушивать чужие тайны, тем более потом их передавать.

— Тогда почему ты все же передал?

— Ты мне вроде бы друг…

— Ну что ж, спасибо. А теперь скажи, что должны сделать для Бунтыла другие парни и кто они такие?

— Лысый и Шпак. Я пытался выведать у них, чем они должны заняться у Бунтыла, но они — ни в какую. Молчат. Бугор сам разговаривал с ними, прежде чем направить в распоряжение Бунтыла. Он потребовал, чтобы о своем задании они никому не говорили. Парни мне сказали, что поделятся своей тайной только тогда, когда получат на это разрешение у пахана или Бунтыла.

— Как бы они ни секретничали, нам с тобой и без них понятно, на кого шеф хвост пружинит, — довольный своей догадкой, заметил Эльдар.

— Так можно незаметно и голову себе сломать!

— Нам с тобой от его осечки хуже не будет, — успокоил его Эльдар. Как бы вспомнив что-то интересное, он рассмеялся: — А ты знаешь, пахан завел себе любовницу!

— Да ты что? Ты ее видел? Что она из себя представляет? Может быть, отобьем? — засыпав друга вопросами, пошутил Серый.

Его шутка рассмешила Эльдара до слез.

— Ох, умру! — хохотал он со слезами на глазах. Наконец успокоившись, сообщил Серому: — Его подруга — старуха! Правда, ядреная. Все при ней, и мордочка ничего. Вот если бы сбросить ей лет так двадцать, могла бы соблазнить и тебя, и меня.

— А чего он вдруг на старуху позарился? — жалея Бугра, спросил Серый.

Отпив глоток коньяку, Эльдар в том же веселом настроении заметил:

— А может быть, это любовь, в которой мы с тобой не петрим?

— А может быть, она наследница какого-нибудь падишаха, а мы сдуру зубы скалим? — тоже улыбаясь, предположил Серый, шуткой оправдывая поступок Бугра.

— Его «шахиня» — рабочая на винзаводе, — убил Эльдар друга еще одной новостью.

— С нашим Бугром не заскучаешь, каждую неделю показывает финт похлеще предыдущего. — Причуды Бугра ставили Серого в тупик и не поддавались быстрой разгадке.

— Хрен с ним, пускай показывает финты, лишь бы они не были во вред нам, — миролюбиво и спокойно подытожил Эльдар.

Закончив деловую часть беседы, они пригласилии из зала ожидавших их двух размалеванных смазливых девиц, которые, как дрессированные комнатные собачки, виляя упругими ягодицами, попискивая от предвкушения ожидавшего их удовольствия, бросились на колени своим новым хозяевам.

Глава 16

Личная жизнь Бунтыла, после того как его взял под свое покровительство Бугор, протекала более чем хорошо. Часто находясь в командировках, он не забывал требований отца и коршуном искал себе «жертву», которая по всем позициям могла бы стать ему женой. Девушка, с которой его однажды познакомила мать, была неплохой, но такой же бедной, как и он, а поэтому в жены не годилась и стала всего лишь мимолетным увлечением.

Их московский шоколадник-толкач Борис Михайлович Терентьев холодно принял Бунтыла, а поэтому гостю пришлось остановиться в гостинице «Россия». После неоднократных посещений Москвы и успешного решения Бунтылом производственных вопросов, Борис Михайлович изъявил желание поехать вместе с ним на периферию и на месте посмотреть, как его друг Бугор управляет своими делами.

Борис Михайлович остановился в доме Бугра, который на время проживания у него гостя, закрепил за ним спелую и знойную девицу лет двадцати. По полученной от Бугра инструкции она обязана была выполнять любое пожелание гостя.

Однако тот, несмотря на царское к себе внимание, занимался не только любовью и отдыхом. Он очень подробно интересовался делами Бугра, точно установил, что Бунтыл является его единственным сыном, а значит, и наследником. Установил Борис Михайлович и то, что у Бугра имеется капитал намного больший, чем у него. А если они будут сотрудничать, как сотрудничают теперь, то в ближайшие годы капитал Бунтыла должен утроиться.

После «инспекторской» проверки Борис Михайлович в корне изменил свое отношение к Бунтылу. В очередной приезд его в Москву он предложил ему остановиться не в гостинице, а у себя дома. Бунтыл не знал, что Терентьев к нему присматривался, изучал и делал для себя определенные выводы, а поэтому легко принял его приглашение.

Гостя встретила жена Терентьева Вера Николаевна, полная, с приятным лицом, холеная женщина. В ней чувствовалась порода, она знала себе цену, но годы, а ей было где-то под пятьдесят, взяли свое, добавив ее фигуре лишний вес. Бунтыл понял сразу, что в присутствии такой женщины он никогда не решится на нецензурную брань.

Особенно приятно было познакомиться с их двадцатичетырехлетней дочкой Маргаритой. Красота ее поразила Бутыла. Родительская селекция в ней нашла самое лучшее воплощение. Она была стройной и высокой, с узкими, как у юной гимнастки, плечами, но высокая грудь, опасными шипами таранящая воздух, развитые упругие ягодицы и длинные стройные ноги говорили о том, что плод созрел и ждет, когда его сорвет тот, кто по достоинству оценит все его прелести. Непослушные пышные волосы девушки цвета дикого степного ковыля были завязаны на затылке в тугой узел, из которого ниспадали на плечи. Бунтыл уловил исходящий от них нежный, тонкий, пьянящий запах духов. Высокий лоб, два вразлет крыла черных бровей над яркой зеленью внимательных глаз, высокие скулы, маленький прямой, слегка вздернутый носик, пухлые упругие алые губы… На девушке было платье цвета прозрачно-голубого неба, с глубоким соблазнительным вырезом, в котором змейкой прятался конец золотой цепочки со знаком зодиака «Овен». В ушах у нее красовались скромные золотые сережки с маленькими бриллиантами, на безымянном пальце левой руки — тонкое золотое кольцо.

Бунтыл еще не знал этого, но она была не только красива, но и умна, чему подтверждением являлся красный диплом об окончании МГУ и свободное владение двумя европейскими языками. Маргариту не волновала проблема, как жить сегодня и завтра. Она знала все свои плюсы, знала, что нравится мужчинам, но в силу передавшейся ей практичности родителей не спешила выйти замуж за «красавца», у которого за душой ни копейки. Она с родителями решила, что ее избранником станет тот, у кого приличный капитал, чтобы жить не хуже родителей.

О том, что Юрий Иванович для нее именно такая партия, она узнала от отца, который благословил ее на сближение с ним. Увидев Бунтыла, Маргарита с удовлетворением отметила про себя, что он недурен, даже симпатичен. Правда, худощав, но, как говорится, были бы кости, а мясо нарастет. Перед другими потенциальными женихами Юрий Иванович имел одно важное преимущество: он был всего на три года старше ее, тогда как из других претендентов в женихи самый молодой был на одиннадцать лет старше, к тому же низкого роста и плешивый.

Бунтыл все еще был худ, но уже не походил на гадкого утенка. Он поправился, возмужал, прежде заостренные черты его лица округлились, стали приятнее для постороннего взгляда, а синие глаза словно приняли загадочность от безбрежного океана. Теперь, с поддержкой отца, он не чувствовал себя ушастым беззащитным зайцем пустыни. Легко познав жизнь с ее отрицательной стороны, он так же легко познавал и усваивал прелести жизни богатых людей, подчиняясь их правилам поведения.

За ужином он свободно поддерживал беседу с семейством Терентьевых, следя за тем, чтобы жаргонные словечки не проникали в лексикон, чтобы новые знакомые видели в нем не бывшего зека, а делового бизнесмена.

По-видимому, он своей цели добился, что подтвердил нескромный вопрос к нему Веры Николаевны после выпитых ею нескольких рюмок коньяку:

— Юрий Иванович, как обстоят дела вашей фирмы, какую прибыль вы думаете получить в этом году?

— Знаете, Вера Николаевна, мы с отцом пока не подбивали итог за текущий год, но думаю, что несколько сот миллионов мы получим.

— За счет чего вы их получите? — удивленно продолжала пытать она его.

— А вот Борис Михайлович был у нас дома в гостях, познакомился с нашим производством, а поэтому на досуге он подробно ответит на ваш вопрос.

Утвердительно кивая головой, Терентьев давал Бунтылу понять, что такой ответ его вполне устраивает.

Перед этим, зная, что ему придется остановиться у Терентьевых, Бунтыл решил подсунуть Борису Михайловичу через его дочь завуалированную взятку. Он купил Маргарите комплект: сережки, цепочку с бриллиантовой подвеской, перстень, тоже с бриллиантом. Выбрать все это ему помогал довольный Борис Михайлович.

И вот за столом Бунтыл вручил предназначенный Маргарите подарок. Та была приятно удивлена его щедростью.

— После такого внимания ко мне Юрия Ивановича я, дорогие родители, не могу оставаться равнодушной к нашему гостю. Позвольте мне показать ему достопримечательности нашего города.

— Ты посмотри в окно, уже вечер, — удивленно и недовольно заметила Вера Николаевна.

— А я и хочу показать ему вечернюю Москву, — не растерялась Маргарита.

— Пускай идут. Неужели ты, дорогая, не понимаешь, что молодым скучно со стариками? — благодушно улыбнувшись жене, заметил Борис Михайлович.

Поняв свою оплошность, Вера Николаевна разделила мнение мужа:

— Идите гуляйте, но будьте осторожны. Москва сейчас наводнена разными проходимцами, которые только тем и занимаются, что охотятся на таких, как вы…

К удивлению Бунтыла, Маргарита ушла в свою комнату переодеваться, тогда как он считал, что она и так прилично одета. Через несколько минут девушка предстала перед ним в собольей шубе, такой же шапке, а из распахнутых пол шубы виднелся розового цвета шерстяной костюм.

Восхищенно рассматривая Маргариту, Бунтыл не мог удержаться от реплики:

— Ничего себе! В следующий раз буду приезжать с телохранителями, так как один безопасность такой королевы гарантировать не могу.

— С вами поедет мой шофер, — успокоил его Борис Михайлович.

На машине они поколесили какое-то время по городу, а потом приехали в гостиницу «Дружба», где за баснословную цену сняли номер люкс, после чего отпустили водителя с машиной. Коридорному они заказали плотный ужин. Командовал парадом Бунтыл.

— Зачем ты сделал такой большой заказ? Мы же дома поужинали, — поинтересовалась Маргарита, пряча от него глаза.

— Мы с тобой так мало знаем друг друга, что едва ли хватит ночи, чтобы узнать. А паузы между познанием будем заполнять… хотя бы едой.

— Ты меня уговорил.

— Позвони домой и скажи своим предкам, чтобы они не беспокоились, если мы не придем ночевать.

— А что же я им скажу? — растерянно спросила она.

— И ты спрашиваешь у меня, у человека из провинции? — улыбнулся он.

Подумав, Маргарита взяла телефонную трубку. Как понял Бунтыл, ответила Вера Николаевна:

— Мама, мы с Юрием Николаевичем встретили Вику. Она и Роман пригласили нас к себе на дачу. Если мы задержимся там, вы не волнуйтесь… Какой на даче телефон? Сейчас у нее спрошу… — Обращаясь к Бунтылу, она действительно спросила: — Юра, какой у нас в номере телефон?

— Посмотри на корпус аппарата, там он должен быть вставлен в рамку, — подсказал он.

Она сообщила матери интересующие ее сведения. Получив разрешение задержаться в гостях, положила трубку.

Коридорный доставил им в номер заказ. Дав ему на чай, Бунтыл поинтересовался:

— Если вы понадобитесь еще, могу я воспользоваться вашими услугами?

— В любое время суток, — довольный чаевыми, заверил тот, покидая номер.

— Позволь мне поухаживать за тобой, — беззаботно играя глазами, предложила Маргарита после того, как Бунтыл закрыл дверь номера на ключ.

— На сегодня ты моя королева, а поэтому твое желание для меня закон, — ответил он, позволяя ей снять с себя пиджак.

— Посмотрим, как ухажер из провинции сможет угодить столичной девушке, — проворковала она, подавая ему бренди.

Выпив и закусив, он поинтересовался:

— Ты действительно не боишься результатов моих смотрин?

Он видел, что Маргарита не избегает сближения с ним, но боялся, что ее любопытство может закончиться постелью на двоих, а он не знал, как этот факт воспримут ее родители.

Поняв его беспокойство и благодарная ему за сдержанность, Маргарита раскрыла все карты:

— Юрочка, ты не знаешь моего папу. Если он привел тебя к нам домой, чего раньше в отношении претендентов на мой «трон» не делал, значит, ты понравился ему и он против твоей кандидатуры в женихи возражений не имеет.

— Ну а сама ты как к этому относишься?

— Позволь, Юра, мне на твой вопрос ответить попозже. Мы и так очень торопим события, — спокойно и рассудительно предложила она.

Они оба знали, чего хотели, а поэтому очень недолго уделяли внимание спиртному и закускам. Всю ночь Бунтыл как одержимый, целуя жаркие губы Маргариты и получая не менее приятные от нее ласки, старался утопить в ней пыл своей любви. Ему не верилось, что он стал обладателем такого сокровища. Она чертовски понравилась ему, а поэтому была неиссякаемым источником мужского «вдохновения».

Под утро, уставшая и опустошенная, Маргарита, как пловец на длинные дистанции после преодоления финиша, отдыхая у него на груди, поинтересовалась:

— Я тебе нравлюсь?

— Неужели ты в этом не убедилась за ночь? — тоже находясь не в самой лучшей форме, спросил он.

— Я хочу услышать от тебя ответ на мой вопрос, — потребовала она.

— Я — твой пленник.

— На какой срок? — продолжала она пытать его.

— Чем дольше, тем лучше, — заверил он, осторожно, как ребенка, целуя ее в губы. — Я же тебя полюбил.

— Ты извини меня, Юра, но могу ли я после твоих слов считать, что ты намерен сделать мне предложение?

После долгого воздержания в местах лишения свободы, красота Маргариты, которую Бунтыл уже ласково называл Марго, взяла его в плен. Лучшей партии для себя он не видел и не собирался искать. Говоря о своих чувствах, Бунтыл не кривил душой. Сейчас он даже забыл о возможностях ее отца, способствовавшего Бугру в заключении нужных сделок, в поставках нефтепродуктов клиентам «Ультимо». В этой части возможности Бориса Михайловича были неограниченны. И, наверное, подсознательно Бунтыл это тоже учел, когда решился ответить на ее вопрос:

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но учти, что став ею, другому мужчине, пока я жив, ты принадлежать не должна.

— Почему такие строгости? — улыбнулась она.

— Потому что я гордый человек и без размышлений уничтожу тебя и твоего хахаля. Принимаешь ли мои условия и не раздумала ли стать моей женой?

— Если ты будешь таким работоспособным, каким показал себя в эту ночь, то мне будет не до хахаля, а хоть самой от тебя убегай подальше, — ласково прижимаясь к его груди, заверила она. — Но почему ты, хорошо не узнав меня, решил жениться?

— Я могу ответить тебе одним словом: потому что люблю. А если подробнее, то ты обладаешь всеми качествами, которые мне нужны.

— Это какими же я качествами обладаю?

— Не скажу, чтобы не задирала нос, — уклонился он от ответа.

— Твое скоропалительное решение жениться говорит о том, что проблема женитьбы уже давно стояла перед тобой, — глубокомысленно изрекла она.

— Ты права! Точно такая же проблема имелась и у тебя.

— Почему ты так думаешь?

— Все твои подруги уже замужем или даже разошлись. Ты успела посмотреть мир и остепениться, чтобы понять, как и я, что поезд жизни уходит и хочешь или нет, а надо догонять и садиться хотя бы в последний вагон.

— Ты хочешь сказать, что являешься моим последним шансом? — внимательно посмотрев ему в глаза, спросила она.

— Как и ты моим, если мои слова тебя обидели, — успокоил он ее самолюбие.

Утром они покинули гостиницу влюбленной парой, которая за одни сутки смогла решить столько проблем, сколько некоторые не могут решить за многие годы.

Борис Михайлович и Вера Николаевна сообщение дочери, что она приняла предложение Юрия Николаевича и выходит за него замуж, восприняли как приятную новость, одобрив их и благословив.

Родители Марго, как и Бунтыла, стали активно готовиться к свадьбе. Она состоялась в Москве, в очень узком кругу. А потом молодожены уехали на родину Бунтыла и поселились в трехкомнатной квартире, которую для них купил Бугор. В связи с тем, что Маргарита совершенно не умела готовить и заниматься домашними делами, Бунтылу пришлось нанять домработницу. От нее Маргарита постепенно научилась готовить сама.

Бугор, довольно пыхтя, подсчитывал месяцы и дни, когда он станет дедом. Маргарита представлялась ему породистой самкой, которая должна была осчастливить его внуками. Поэтому она не была обижена вниманием свекра.

Так как Бугор часть работы по «Ультимо» с Бунтыла переложил на свои плечи, у того больше оставалось времени на жену, чувства к которой крепли тем сильнее, чем дольше он с ней жил.

По увеличивающемуся животу невестки Бугор видел, что она оправдывает его надежды. Срок, когда он станет дедом, исчислялся несколькими месяцами.

Глава 17

По телефону Бугор договорился с Енотом встретиться у себя в конторе «Ультимо». Инициатива встречи исходила от Енота.

«Интересно, зачем я ему понадобился, чего он хочет?» — потеряв возможность сосредоточиться и думать о других проблемах, размышлял Бугор.

Енот не стал злоупотреблять его терпением и сразу же объяснил, в чем дело.

— Как тебе известно, у меня есть дочь. Мои люди донесли, что она зачастила к вам на дискотеку. Ее увлечение танцами объяснилось очень просто: она у твоих парней приобретает наркотики. Я убедился сам, что после вашей «дискотеки» она возвращается домой в состоянии «хутора»[1]. Больше того, если бы не мои телохранители, то твои парни давно бы сделали из нее проститутку. Как отцу, ты понимаешь, мне это наблюдать уже нет сил…

Бугор дал возможность Еноту высказаться и поделиться своей бедой до конца, после чего спросил:

— Неужели ты не можешь отвадить свою дочь от дурной привычки, вылечить от наркомании? Я считаю, у тебя на такое дело бабок предостаточно.

— Пока будут работать твои поставщики и торговцы наркотиками, лечение должного эффекта не даст.

— Ясно! — выдохнул Бугор. — Что ты хочешь от меня услышать и какой выход из этой ситуации предлагаешь?

— Прекрати гробить молодежь своим зельем, и наркомания постепенно сойдет на нет.

— Василий Николаевич, ты обратился не по адресу. Я теперь почти отошел от криминального бизнеса, а наваром от него вообще не пользуюсь.

— Как мне известно, ты шикуешь и разбрасываешься десятками миллионов. Где же тогда ты берешь бабки на такой шик?

— От того бизнеса, от которого ты когда-то отказался, я имею барыш гораздо больший, чем ты думаешь, и не только в рублях, но и в валюте. Я уже поставляю топливо в наши братские славянские государства. Поэтому наркотики для меня сегодня — просто мышиная возня. Я сейчас приглашу сюда Эльдара, который заправляет всей этой кухней, и ты с ним потолкуешь. Если сможешь убедить Эльдара отказаться от этого промысла, я возражать не буду. Я даже морально, между нами, мальчиками, говоря, больше на твоей стороне.

Позвонив по телефону в «Шинник», Бугор попросил Эльдара прийти к нему в кабинет.

Пока они ждали его прихода, находящийся в напряженном состоянии Енот достал из кармана брюк не первой свежести носовой платок и старательно высморкался. Потом не раздумывая скомкал платок и выбросил в мусорную корзину под столом.

— Извини, дорогой, простыл.

— В речке купался?

— Много пива из холодильника выпил.

— Бывает, — спокойно согласился с ним Бугор.

Выслушав от Бугра вкратце предложение Енота, Эльдар уставился на него.

— Ты что, на полном серьезе хочешь, чтобы я остановил работу налаженного производства?

— Да! — угрюмо подтвердил Енот.

— Ладно, допустим, я пойду навстречу твоей просьбе и сверну этот вид бизнеса. Ты согласен восполнить мои убытки?

— Ты, Евгений Данилович, никаких убытков не понесешь. Займешься каким-нибудь другим видом бизнеса, тоже не менее доходным.

— Жвачку продавать? Сахарных петушков на палочке? — развеселился Эльдар. — При всем моем уважении к тебе, Василий Николаевич, твоя просьба невыполнима. Я же не прошу тебя прекратить бизнес с ворованными машинами или с тем же рэкетом. Если бы ты уступил нам часть своих клиентов по рэкету или предложил другой толковый вариант, то еще можно было подумать. А за так, ты сам понимаешь, надо быть дураком, чтобы согласиться обворовывать себя.

— Я понял, что зря приходил к вам, — достав из пачки последнюю сигарету, Енот смял пачку и бросил в корзину.

— Ты не сердись, мы же на твои владения не делаем набегов и не учим тебя жить. А потому позволь и нам в своей вотчине творить все, что считаем нужным, — миролюбиво посоветовал Еноту Эльдар.

— Между нами говоря, эту мысль Эльдара я поддерживаю, — вмешался Бугор.

— Я знал, что зря иду к вам со своей болью, но не хотел упускать даже малого шанса на сохранение мира между нами.

— Вот угрожать-то нам мог бы и погодить, — прищурив глаза, сердито бросил Бугор.

Не вступая с ним в пререкания, Енот с угрозой в голосе прошипел Эльдару:

— Того, что ты не пошел навстречу моей просьбе, я тебе никогда не прощу.

— Ох, как ты меня напугал! Со страху волосы с задницы полезли, сразу плешивым стал. Ты какую-то соплячку не можешь уму-разуму научить, а еще нам в нашей берлоге угрожаешь!

— Он просто злоупотребляет нашим гостеприимством, — спокойно пояснил Эльдару Бугор.

— Ну ладно, нечего мне больше с вами рассусоливать, — пробасил Енот и, не прощаясь, выскочил из кабинета.

— Теперь надо будет ожидать от него разной пакости, — убежденно заявил Эльдар.

— Не исключено… Может, нам действительно стоит прекратить гробить молодежь?

— Тебе хорошо так рассуждать, у тебя есть «Ультимо». А если я прекращу работу с зельем, то потеряю барыш! — рассердился Эльдар.

— И то верно, — вынужден был согласиться с ним Бугор. — Конечно, Еноту как отцу дочери-наркоманки не позавидуешь…

— У кого крыша едет, тот и балуется наркотиками, а дураков нам нечего жалеть, — высказал свое кредо Эльдар.

— Ты прав: обо всех нам нечего думать, всех все равно не сможем пожалеть, а поэтому свою выгоду мы нигде не должны упускать. — Видя, что Эльдар собирается уходить, он попросил: — Найди Винта и скажи, чтобы немедленно зашел.

— Зачем, Иван Захарович, я вам понадобился? — возникнув в дверях кабинета, поинтересовался Винт.

— Найди мне где-нибудь новый целлофановый пакет и прутик длиной так сантиметров двадцать — тридцать.

Водитель молча ушел выполнять указание Бугра. С такой же просьбой тот мог бы обратиться и к Эльдару, но последний обязательно бы спросил, зачем ему все это понадобилось, а отвечать Бугру не хотелось. Когда Винт, положив ему на стол «заказ», вышел. Бугор быстро поднялся из коляски и закрыл дверь на внутренний замок. Потом он палочкой достал из корзинки для мусора носовой платок Енота, смятую сигаретную пачку и сложил все это в пластиковый пакет.

«Пригодится», — подумал он, помня свой разговор с сыном о Еноте.

Глава 18

Когда через неделю после этой беседы Серый сообщил Эльдару, что неизвестная группировка ребят уже не первый раз избила распространителей наркотиков из группы Родского, Эльдар сразу же понял, чья это работа. Он ввел Серого в курс дела и поручил ему к вечеру подготовить человек двадцать боевиков и направить их в район дискотеки. Надо было выловить парней Енота и так проучить, чтобы у тех отпало всякое желание наглеть на чужой территории.

Вечером на дискотеке, когда неизвестные избили Баклана, у входа сразу же появился Родский, его парни и боевики во главе с Серым. Они стали выцеживать из дискотеки чужаков. Таковых оказалось девять человек. С боем и криками их всех связали и посадили в вахтовый автобус; на котором вывезли за город в рощу. Там парни Родского смогли вдоволь поиздеваться над своими обидчиками, после чего Серый прочитал чужакам лекцию:

— Если вы еще раз привалите к нам и попытаетесь обижать нашу молодежь, то так легко, как сейчас, не отделаетесь. Всех отпедерастим, а если и тогда не поумнеете и не поймете, что лезете куда не надо, то придется вас мочить.

После такого урока избиение парней Родского прекратилось, и они по-прежнему безнаказанно распространяли наркотики.

Глава 19

В десятом часу вечера Костыль подъехал на папиной «девятке» к кафе «Росинка», расположенному недалеко от дискотеки. Обрадованный, что его знакомый оказался на месте, он подошел к Родскому и, заговорщицки наклонившись к нему и оглядываясь по сторонам не столько из боязни, сколько из желания порисоваться перед теми, кто случайно мог наблюдать за ними, спросил:

— У тебя можно на вечер «куклу» снять?

— Нет проблем, но на выбор дороже, — поставил условие Родский.

— Мелочиться не буду, — заверил Костыль. Из девушек, употреблявших наркотики и таким путем попавших под влияние Родского, Костыль выбрал умопомрачительную по красоте высокую брюнетку лет девятнадцати. Все было при ней. Она, словно яркий цветок, сразу же привлекла к себе внимание Костыля. У него перехватило дыхание:

«Неужели я сегодня стану обладателем такого сокровища?» — не верил он в свою удачу. Но, закрыв глаза и открыв вновь, убедился, что это не сон. Этой бы девушке стать манекенщицей или, на худой конец, фотомоделью! По лицу можно было понять, что Бог не обидел ее и интеллектом. Короче говоря, это была девушка его мечты, на которой в другое время он женился бы не раздумывая. Но сейчас он видел перед собой путану и отношение к ней было совсем иное: перед ним была девушка для развлечений.

— Кто она такая?

— Танюшей кличут. Дурочку из-за травки из института отчислили.

— Она что, колется?

Пренебрежительно посмотрев на собеседника, удивляясь его непонятливости, Родский вновь пояснил ему:

— Я же тебе сказал: она травкой балуется.

— Сколько она стоит?

— Меньше чем за пять начиненных травкой сигарет не согласится.

— Дороговато! — подсчитывая в уме свои финансовые возможности, заметил Костыль.

— Ты же видишь, какой товар! Еще не изношена, еще не совсем наркоманка, еще не дура. А какие у нее данные! Уже объезженная, можешь не бояться — выбрыкивать не будет. И всего лишь за пять закруток, — профессионально грамотно хвалил свой товар Родский.

Продав Костылю пять сигарет, начиненных марихуаной, он поинтересовался:

— Ты как хочешь ее снять? Сам или мне подать «на блюдечке» в твою тачку?

— Мне неудобно отрывать ее от подруг, а тебе, наверное, не привыкать, — смущенно произнес Костыль, которому в глубине души настоящая сделка была неприятна. Он был разочарован и даже обозлен, что Таня такая, как о ней сказал Родский, а не другая — гордая и неприступная.

— Все сделано путем, — пообещал Родский, ныряя в толпу танцующих и пробиваясь через нее в сторону Тани.

Сидя в машине, Костыль уже сожалел о потраченных деньгах. Конечно, дешевле было бы самому вылавливать наркоманок, что однажды ему удалось. Но когда на другой вечер он приехал за новым уловом к дискотеке и пошел искать себе девушку легкого поведения, то, возвратившись к машине, обнаружил, что все четыре ската спущены, а в камерах оказались дырки. Уставший и злой, он был вынужден заняться скатами. Вот тогда к нему подошел Родский и предупредил: «Если еще раз лихачнешь в отношении моих девчат, то скаты твоей тачки будут не проколоты, а порезаны, а твою харю я заставлю плеваться зубами. За вчерашнее развлечение я с тебя бабки брать не буду: думаю, ты их сегодня полностью отработаешь», — хохотнул он злорадно, поддержанный своим окружением. С тех пор у Костыля возникло «деловое» сотрудничество с Родским, услугами которого он был вынужден постоянно пользоваться.

Татьяна села в машину Костыля как к старому знакомому:

— Привет, красавчик!

— Привет, Танюша! Меня зовут Дмитрием, — представился он.

— Ты случайно Донскому не родственник по прямой линии? — пошутила она.

— Нет, мы с ним просто тезки… Ну что, милая, поехали кататься?

— Не спеши, дорогой. Прежде чем мы поедем, я хочу услышать о стимуле для меня от такой поездки. Я ведь дорогое развлечение и менее чем за пять закруток не продаюсь, — выжидательно глядя на Костыля, сообщила она.

— Они у меня есть, и ты их получишь, но только тогда, когда старательно отработаешь.

— Не волнуйся, отработаю, дорогой, — пообещала она.

По дороге к речке, где у Костыля было излюбленное местечко, Татьяна все-таки выпросила у него одну сигарету, начиненную табаком и марихуаной. Сильными долгими затяжками опытного курильщика она быстро выкурила ее.

— Дай еще! — потребовала она.

— Ты и одну сигарету не отработала, а требуешь другую! Так что, дорогая, погодишь, — недовольно возразил Костыль.

К своему удивлению, от любовной ласки самой красивой девушки, которую он когда-либо видел, удовольствия он не получил. Она выполняла все его прихоти, но оставалась равнодушной и холодной, всего лишь послушным существом, которое думает только о наркотике. После выполнения каждой его прихоти она сразу же начинала просить травки.

Ее мольбы ему надоели, и он дал выкурить Татьяне уже третью сигарету. Только тогда глаза ее ожили, она как бы очнулась от сна: начала реагировать на его шутки, стала более ласковой. Такое преображение Костылю понравилось. Чтобы совсем расшевелить и расположить Татьяну к себе, он дал ей выкурить четвертую сигарету. И нисколько не пожалел об этом. Татьяна наконец-то раскрепостилась, стала весело щебетать, говорить нежные слова, заверять в своей искренней любви.

Насытившись ею, освободившись от лишней энергии и наконец-то устав, Костыль блаженно растянулся на пледе во весь свой рост, закрыл глаза и незаметно уснул. От этого сна ему не суждено было проснуться.

Татьяне вновь захотелось покурить травки. На пути к заветному желанию был Дмитрий, который неизвестно когда проснется и отдаст ей последнюю сигарету. Да и вообще — отдаст ли?

«Чего я буду ждать, если могу сама забрать травку? Мне только-то и нужно, что избавиться от него», — появилась у нее «удачная» мысль о выходе из затруднительного положения.

Она огляделась по сторонам. Взгляд остановился на ее собственных модельных туфлях, каблуки которых были тонкими и длинными, с металлическими наконечниками. Каблуком этой изящной туфельки она, как молотком, ударила Дмитрия по голове, пробив черепную коробку, не забыв вдавить каблук в голову всей тяжестью своего тела. После этого она беспрепятственно завладела желанной сигаретой и с наслаждением ее выкурила. Наконец-То она достигла полного блаженства…

Утром пастух обнаружил убитого Дмитрия и лежащую рядом с ним голую Татьяну, которую тоже посчитал мертвой. Бросив свое стадо коров, он побежал к трассе, где остановил машину и попросил ее водителя сообщить о случившемся в ближайшее отделение милиции.

Глава 20

На место происшествия прибыла оперативная группа, возглавляемая старшим следователем прокуратуры города Александром Васильевичем Иваненко, в обязанности которого входило расследование особо тяжких преступлений.

Каждый из оперативных работников занялся своим делом. Когда судебно-медицинский эксперт попытался найти пульс на шее Татьяны, она зашевелилась и проснулась. Первым ее желанием было убежать. Ее поймали и усадили в оперативную машину, где она смогла одеться.

Каблук туфельки продолжал торчать в черепе Дмитрия, и у Иваненко возникло к Татьяне множество вопросов. Закончив осмотр места преступления, он тоже сел в оперативную машину и в лоб спросил ее о главном. После долгого молчания Татьяна подавленно призналась в совершенном ею убийстве.

Прежде чем доставить Татьяну Захаровну Быстрову в изолятор временного содержания, Иваненко заехал с ней в больницу, где врач взял у нее пробы крови, слюны и мочи. Медицинские работники установили, что Быстрова находится в легкой степени наркотического опьянения.

По кабинетам больницы Иваненко водил Быстрову босой: ее обувь была изъята в качестве вещественного доказательства. Это смущало Татьяну, но она была вынуждена смириться со своей участью.

В следственной комнате в присутствии своего защитника она подробно рассказала Иваненко, как ею было совершено преступление. При этом не жалела ни себя, ни Родского с его подручными, назвала имена своих подруг, которые, как и она, покупали у компании Родского наркотики, перечислила тех парней из его окружения, которые занимались этим преступным бизнесом.

В течение дня убийство Костыля было раскрыто. В том, что его совершила именно Быстрова, никаких сомнений не было: кроме ее отпечатков пальцев, других следов на орудии преступления не было.

Напуганные случившейся трагедией, подруги Татьяны добровольно или только после очной ставки с ней подробно рассказали Иваненко, у кого они покупали наркотики, как они под их воздействием или ради них становились добычей молодых людей, эксплуатировавших их тела.

Так как начинающие наркоманки проходили «экзамен» на удовлетворение половой страсти у торговцев наркотиками, то Иваненко через девушек установил последних. К шести часам вечера было задержано восемь человек, среди них и сам Родский.

У Родского следователь обнаружил в трехлитровом баллоне большое количество марихуаны, у его сообщников улов был совсем мизерный или отсутствовал. Но в совокупности с другими доказательствами Иваненко видел, что никому из задержанных им распространителей наркотиков не удастся уйти от заслуженного наказания.

Следственные действия с задержанными лицами были проведены быстро, в сжатые сроки. Компания Родского слишком поздно узнала о них, когда повлиять на ход следствия уже не могла.

«Фирма» Родского перестала существовать.

Глава 21

Когда Бугор узнал об убийстве и о задержании группы Родского, он немедленно вызвал к себе в кабинет Эльдара. Он считал: если Эльдар был тесно связан с Родским одним бизнесом, то должен и отвечать за него.

— Почему ты не проконтролировал, чем занимаются пацаны помимо торговли зельем? Эти подлецы не только его толкали, но давали напрокат планкош фартовым клиентам. Чего тебе стоило сделать компании Родского несколько внезапных проверок? Ничего! А теперь у тебя положение, как у пассажира на вокзале: или бросать чемодан и прыгать на уходящий поезд, или возвращаться домой.

— Что ты этим хочешь сказать? — недовольно пробурчал Эльдар.

— То, что твоя безопасность сейчас зависит от показаний Родского: потянет он тебя за собой или нет. Быть таким близоруким в нашей работе нельзя. Так ты можешь погубить не только себя, но и других.

— Сейчас уже поздно читать мораль, ты лучше подскажи выход.

— Чего мне тебе подсказывать какие-то выходы? Ты уже не ребенок и должен сам уметь быстро и правильно принимать решения.

— Мы передали в камеру Родскому записку, чтобы он сам выкручивался из положения, в которое себя завел, и за собой никого не тянул. Он через мента передал нам, что намерен так и поступить.

— Ну и что дальше?

— Теперь будем ждать результата.

— Для моего заместителя такое куриное поведение не годится. Сидеть на яйцах и ждать, когда вылупятся цыплята, — не выход.

— А что же тогда мне делать?

— Я тебе предлагаю до суда над Родским и его дружками уехать в какой-нибудь санаторий полечить язву. А как все утихомирится и утрясется, спокойно возвратишься домой. За это время мы должны прийти к уверенности, что ни тебе, ни нам со стороны ментов не будет никаких неожиданных финтов. Тем более ты пока никому никакой подписки о невыезде не давал и можешь уехать, куда тебе вздумается.

Слушая Бугра, Эльдар был вынужден признать, что его предложение более подходящее, чем то, каким он был намерен недавно воспользоваться.

— Я, наверное, так и сделаю — уеду в санаторий.

— Если менты вдруг начнут интересоваться тобой, из санатория мотануть будет гораздо легче и удобнее, чем из нашего города.

— Спасибо, шеф, за подсказку, — поблагодарил Эльдар.

— Я тебе ее подарил чисто по-товарищески, но вместе с тем еще раз заостряю твое внимание на том, что если хочешь держаться на плаву и не утонуть, надо не лениться шурупить котелком и подстраховывать себя во всех жизненных моментах.

— Ты без меня управишься? — поинтересовался Эльдар у Бугра на всякий случай, пытаясь выглядеть в его глазах деловым работником.

— Ты, Евгений Данилович, обходился без меня годами, и я уж как-нибудь несколько месяцев без тебя проживу, — на полном серьезе заверил его Бугор.

Глава 22

Летним солнечным воскресным утром, когда народившийся новый день вдохновляюще действует на человека, Енот со своим ближайшим окружением (и само собой — с близкими их сердцу дамами) на четырех машинах приехали на пикник к реке. Раскинув ковром огромный брезентовый полог на траве, «шестерки» Енота сложили на него привезенные с собой продукты.

— Шеф, костер разводить сейчас или погодить? — услужливо поинтересовались у Енота Чалый, его шофер и телохранитель.

— С костром можно погодить. Дрова быстро прогорят, а нам пока не до шашлыков. Приготовь все к тому, чтобы огонь можно было разжечь в любое время, и на этом затормозись, — со знанием дела дал Енот Чалому указание.

Городские жители намного больше оторваны от природы, чем им хотелось бы, поэтому при каждом удобном случае пытаются восполнить этот пробел. В течение нескольких минут компания Енота разделась и теперь щеголяла: мужчины — в плавках, женщины — в ярких цветных купальниках. Они, как змеи, сняв с себя сковывающую в движениях старую кожу, чувствовали себя раскованно и легко в новой, подставляя свои тела ласковым лучам утреннего солнца.

Енот, Блин, Фокс и Шаман ушли к берегу реки, которая спокойно и незаметно для людского глаза несла свои воды. Все в природе было ненавязчиво естественно, надежно и вечно. Только у людей, живущих в этом скоротечном мире, всегда были и есть проблемы, решая которые, они порой еще больше усложняли и сокращали и без того короткий свой век.

Находящиеся сейчас на берегу реки зрелые мужчины были надежным мозговым центром Енота. Он хотел обсудить с ними очень важные проблемы, и сделать это немедленно, пока все были еще трезвы и могли рассуждать здраво.

Со стороны их бивака доносились музыка и смех. Еноту не хотелось в такой обстановке заводить с друзьями неприятный разговор, но обстоятельства требовали этого.

— Как вы знаете, у Бугра сейчас большие неприятности из-за пацанов, которые торговали его травкой…

— Знаем! — подтвердил Фокс.

— Его лавочку по продаже зелья менты прикрыли, — поделился своей осведомленностью и Шаман.

— Все верно, уже арестовано одиннадцать человек, и, думаю, этим не ограничится. И для нас было бы очень здорово, если бы Родский потянул за собой Бугра, Эльдара и Серого.

— А он может их потянуть? — полюбопытствовал Шаман.

— Я знаю, что Родским руководил Эльдар. Если бы первый потянул за собой второго, а второй в свою очередь потянул остальных, то лучшего кайфа нам и не надо, — мечтательно произнес Енот.

— Было бы, конечно, здорово, но вряд ли Бог услышит наши молитвы, — заметил Фокс.

— Хотя, если Эльдар и расколется, ему все равно за собой Бугра не утянуть, — с сожалением произнес Енот.

— Почему ты так думаешь? — спросил Блин.

— Потому что Бугор занимается сейчас только легальным бизнесом. Правда, от нелегального навара тоже не отказывается. — Я не думаю, что Родский такой дурак, что потянет за собой Эльдара. А Бугор вообще недосягаем для них, — убежденно заявил Блин.

— Ты прав, мало ли о чем мы можем мечтать… Пока о Бугре говорить не будем. С этим калекой мы всегда справимся. Нам надо в первую очередь избавиться от его правой руки — Эльдара. Я всем вам доверяю, а поэтому прошу: если у кого-либо из вас в голове родится путевый план его ликвидации или отправки к «хозяину», пускай приходит ко мне и мы незамедлительно обсудим.

— Шеф, ты хочешь сказать, что мы Бугру объявляем войну? — забеспокоился Шаман.

— И по силам ли она нам сейчас? — выкинул на-гора свой вопрос Фокс. — Уже сейчас с ними в открытую схватываться нельзя, а через пару лет они пропустят нас через прямую кишку и даже не заметят. У них сейчас из-за Родского и Эльдара паника, а поэтому лучшего момента для войны с ними у нас не будем. Но мы схватимся с ними не в открытую… Я вижу в ваших глазах вопрос: зачем нам эта затея? Я отвечу очень вразумительно. Мы сейчас живем неплохо и пока на хлеб и воду и на кое-что другое нам вполне хватает. Но наши барыши против ежемесячных многомиллионных барышей Бугра выглядят крохами. Когда мы подомнем Бугра под себя, то весь его налаженный механизм ковки денег кому перейдет? Кто мне подскажет? Ты, Шаман, у нас самый умный и шустрый, подскажи, — подзадорил Енот.

— Выходит, нам, — ответил тот. — Кому же еще?

— Большой уверенности в успехе того, что мы сейчас задумали, пока нет, но шанс, который нам сейчас предоставлен, мы обязаны использовать. Какие благоприятные перспективы откроются нам, если все получится путем! Другого такого момента у нас никогда не будет. Вы меня поддерживаете?

Ответ на свой вопрос Енот получил не сразу, но постепенно все поддержали его.

— Так как мы задумали крайне рискованную операцию, возможно, придется покупать наемщиков, чтобы они выполнили за нас грязную работу. Но пока не будем больше никого посвящать в свои планы, кроме тех парней, которых задействуем. Против такого предложения возражения есть?

Возражений не последовало. Они стали фантазировать и делиться своими планами на будущее. Тема беседы была интересной, тем более что она не мешала им контактировать с природой. Обстановка располагала к откровенности…

Потом они увидели четырех дам, направляющихся от бивака к ним.

— Парни направили в наш стан посольство из наших баб-с, — кивнув головой в сторону приближающихся женщин, сообщил Фокс.

— Ну что, не будем заставлять их ждать? — поднялся с травы Енот и вместе с другими отправился к подругам навстречу.

Все женщины были уже зрелого возраста, за тридцать лет, с еще не испорченными лишним весом фигурами. Яркие, разноцветные их купальники привлекали внимание мужчин, как полевые цветы, которые хотелось не только понюхать, но и сорвать… Надвигающаяся живописная картина радовала мужской глаз и вдохновляла на «подвиги».

— Фокс, ты мне хоть подскажи, какая из них сегодня моя. А то я перед такой кодлой растерялся и могу не с той начать, — под громкий смех окружения пошутил Енот.

— Мне кажется, они из одной конюшни, а поэтому выбирай любую.

— Сегодняшним ассортиментом ты превзошел себя, — похвалил его Енот. — Остановлюсь-ка я на той, что в голубом купальничке…

Глава 23

В понедельник после обеда в кафе «Бирюса», которое являлось вотчиной Енота, была доставлена Лариса Ермилова, сорокалетняя знойная блондинка с пышной прической. Как волосы у нее на голове не рассыпались и сохраняли форму «сооруженной» мастером композиции, знал один лишь Бог. Лариса была одинокой женщиной, жила вместе со взрослой, уже успевшей побывать замужем и разведенной дочерью, воспитывавшей двухлетнего сына.

Она была подругой одного смазливого рэкетира по кличке Паленый, состоящего в банде Енота. От Ларисы Паленый услышал заинтересовавшую его информацию об Ольге, жене Эльдара. В силу специфики своей работы (она была дамским парикмахером) Лариса знала не только многих женщин города, но и обладала большой информацией, касающейся их.

Она знала о существовании в городе двух враждующих группировок преступников, о том, что ими руководят Бугор и Енот, но лично с ними не была знакома. Поэтому ее не надо было просвещать, кто такой Енот и что он из себя представляет. Помимо страха перед ним Ларису мучило и любопытство: старый он или молодой и что вообще за человек?

В кафе Ларису доставил на своей машине друг ее сердца Паленый, который предупредил:

— Не вздумай пудрить Еноту мозга и темнить, тогда сможешь за свою информацию получить вознаграждение.

— От вас, мужиков, дождешься внимания, — отмахнулась от него Лариса.

— Гадом буду, он мне так обещал!

Енот встретил Ларису очень доброжелательно, попытался угостить конфетами, предлагал шампанское, но от всего этого она на всякий случай отказалась. Тогда Енот приступил к делу:

— Лариса, я хотел бы от тебя услышать все, что ты знаешь о семействе Виноградовых.

Смущенно улыбнувшись, Лариса ответила:

— Василий Николаевич, ну что я могу о них знать? Я же не в милиции работаю, а в женской парикмахерской. Поэтому могу поделиться с вами только слухами.

— Пускай будет так, — упростил он ей задачу.

— Моими клиентками, так уж получилось, являются Ольга — жена Евгения Даниловича и его любовница Людмила. Обе эти женщины большие щебетуньи, и пока я им делаю прически, они успевают поделиться всеми новостями. В прошлый вторник, например, мне похвалилась Ольга, что поедет с мужем отдыхать в санаторий.

— Когда они едут туда? — заинтересовался Енот.

— Как я поняла, где-то в конце июля они уже должны быть там…

— Ну и что из того, что супруги Виноградовы поедут отдыхать в санаторий? — как можно безразличнее спросил Енот.

— Так я ж еще не успела сказать того, что узнала от Людмилы, — скороговоркой заметила ему Лариса.

— Извини, что я тебя перебил. — Енот уже не скрывал своей заинтересованности.

— На той же неделе, но уже в четверг, мне пришлось обслуживать и Людмилу. Она тоже сообщила, что едет в санаторий вместе с Евгением Даниловичем. Я ей сказала, что, по моим сведениям, он едет отдыхать с женой…

Еноту только оставалось улыбаться и критически качать головой.

—..Людмила, отмахнувшись от моего замечания как от надоевшей мухи, сообщила мне по секрету, что Евгений Данилович в санатории постарается избавиться от жены и по телефону назначит ей день, когда Людмила сможет приехать туда к нему…

Больше Лариса ничего интересного Еноту не смогла рассказать, но и то, что он услышал, было очень важным для него. Подарив Ларисе бархатную коробочку с золотыми сережками, Енот, прощаясь, сказал:

— Думаю, Лариса, что эти сережки послужат компенсацией за то, что я тебя побеспокоил.

Щедрость Енота расположила к нему Ларису, и она, уже не жалея о встрече, любезно проворковала:

— Ну что вы, Василий Николаевич, мне очень приятно было с вами познакомиться. Если я что узнаю о Виноградовых или Людмиле, то непременно вам сообщу.

— Буду очень благодарен. Ну и, само собой разумеется, очередной подарок будет за мной. Только прошу тебя, Лариса, чтобы разговор, который был между нами, тут и остался. И вообще забудь, что ты у меня была.

— Почему? — наивно спросила она.

— Чтобы потом не пришлось стать жертвой дорожного происшествия, — ошарашил он ее своим ответом. — Надеюсь, ты умная женщина, все поняла и теперь знаешь, как себя вести.

Когда Лариса вышла на улицу и села в машину, вид у нее был расстроенный.

— Отвези меня домой, — сердито бросила она Паленому.

— Ты чего на меня шипишь? Он что, обидел тебя?

— Не за что ему меня обижать, — недовольно огрызнулась она.

— Тогда чего ты развыступалась? — удивился он.

— Отстань!

Такого неуважения к себе Паленый стерпеть не мог.

— Кончай выпендриваться передо мной, а то могу и обидеться. Ни я, ни Енот тебе ничего плохого не сделали. Знакомство с ним тебе в будущем может еще здорово пригодиться.

— Хотела бы я знать — зачем? — взвилась она.

— Вдруг кто-то, если мы с тобой расстанемся, обидит тебя, он всегда по старой памяти сможет заступиться.

— А ты что, уже хочешь меня покинуть? Неужели я тебе надоела?

— Нет, но твое поведение после встречи с Енотом мне не нравится и я его терпеть не намерен.

— Извини меня, дуру, я никогда не была в таком переплете. После его урока я сразу же поумнела на десять лет.

— И какую науку ты вынесла от общения с ним? — оттаяв, спросил Паленый.

— «Слушай, мотай на ус и меньше болтай о чужих новостях с другими» — вот эта наука.

Увидев у Ларисы в руке коробочку, Паленый ознакомился с ее содержимым и, возвратив Ларисе, заметил:

— Я вижу, ты от своей болтовни не прогадала, а получила приличный барыш.

— Может быть, — улыбнувшись, согласилась с ним Лариса.

Доставив женщину домой, Паленый поинтересовался у нее:

— Меня к себе в гости приглашаешь?

Подумав немного, Лариса сказала:

— Куда от тебя денешься, пошли…

Мир между любовниками был вновь восстановлен.