Экспедиция мистера Уилла

5. Финиш

Когда профессор Уилл очнулся, он увидел над собой темно-синее звездное небо. Ущербленная луна висела над далеким силуэтом пика. Превозмогая головокружение Уилл поднялся на ноги, потянулся и с гримасой боли дотронулся до поясницы. Она болела. Во рту было горько и сухо. Холод забрался под костюм и пощипывал ноющее тело.

Профессор освободился от парашюта, снял рюкзак, извлек из кармана ракетницу. В темное небо одна за другой взлетели зеленые и красные ракеты. Медленно опускаясь, они освещали местность. В промежутках между выстрелами Уилл, затаив дыхание, ожидал ответного сигнала, но тщетно: ни один из членов экспедиции не отозвался, кругом было тихо.

Не рискуя отойти от места приземления, профессор провел мучительную ночь. Ему не хватало кислорода в висках стучало, временами сердце, как бы приостанавливало работу. Только перед самым восходом солнца Уилл слегка вздремнул, но как только верхушки дальних снежных гор заалели под первыми лучами солнца, вскочил на ноги и начал просматривать в бинокль окружающую его местность. Он стоял в центре ровной и гладкой площадки. Казалось, кто-то специально выровнял ее на 350–400 метров, а дальше, словно обозначая границу «хоккейного поля», как мысленно назвал площадку Уилл, оставил одиночные скалы, за которыми одна на другую набегали горы, покрытые льдом и снегом.

В надежде обнаружить следы бесславно начавшейся экспедиции Уилл тщательно осматривал местность, внимательно вглядывался в каждую подозрительную точку, в каждый бугорок, и, наконец, справа от себя, метрах в трехстах, почти у самой, кромки «хоккейного поля», заметил бурую бесформенную массу.

Подойдя к ней, Уилл, как вкопанный, остановился над трупами двух игроков в покер. Оба члена экспедиции лежали на спинах, лицами вверх. Было очевидно, что в роковом прыжке они наскочили один на другого, и стропы их парашютов переплелись.

В нескольких шагах от игроков валялся разбитый грузовой тюк. Кожаный мешок лопнул и предметы снаряжения рассыпались по снегу. Шагах в пятидесяти от него Уилл обнаружил труп третьего члена экспедиции. Бедняга упал головой вниз. Поблизости лежали два грузовых тюка, а в трех метрах от них зияла глубокая и широкая трещина.

С опасной поглядывая на трещину, Уилл пошел вдоль нее. Она казалась бесконечной. Внезапно Уилл остановился над аккуратно погашенным парашютом, около которого валялось семь стреляных гильз и ракетница. Большая вмятина в снежном бугорке указывала на место приземления, кого-то из членов экспедиции, а следы ног его, идущие от вмятины к трещине, рассказали Уиллу о трагедии, разыгравшейся тогда, когда он лежал без сознания: совершивший удачный прыжок, действуя по инструкции, подал семь сигналов, всего на пять метров отошел в сторону и… погиб на дне расщелины.

Уилл осторожно подполз к краю пропасти, постарался заглянуть в нее, несколько раз крикнул: «О-Эй!» и выстрелил из пистолета. Кроме громоподобного эха, никто не ответил на призыв.

Продолжая путь, Уилл обнаружил еще один труп. Он лежал по другую сторону расщелины. В этом месте, значительно расширившись, трещина уходила влево.

Усталый, обескураженный неудачей, Уилл все шел и шел и через час очутился у того моста, откуда начал свой путь вдоль кромки трещины. Круг замкнулся. Уилл громко выругался и в изнеможении сел на лед. Сомнений не было он приземлился на площадке, пропастью отрезанной от общего массива гор.