Экспедиция мистера Уилла

6. Таинственные следы

Надвигались сумерки. Следовало подумать о ночлеге. Уилл, преодолевая апатию, охватившую его, вернулся к месту приземления, разбил палатку, развернул спальный мешок, забрался в него и задумался. Хорошо подготовленная экспедиция с первых же шагов потерпела фиаско. Было предусмотрено все, кроме того, что у самого места посадки самолет сможет потерять управление и членам экспедиции придется выбрасываться с парашютами с высоты, небезопасной при прыжке. И именно с этим пришлось столкнуться прежде всего. Сомнений быль не могло: члены экспедиции погибли, а что может сделать один человек, очутившийся в неприступных горах, за линией вечных снегов, на островке с которого, пока что, нет дороги?

Уилл ерзал в мешке, ему хотелось уснуть, хотя бы ради того, чтобы, пусть на время, избавиться от мрачных мыслей, но сон упрямо бежал от него. С первым проблеском света Уилл вскочил на ноги. Надо было действовать. Он обошел всю площадку, тщательно осмотрел трупы погибших членов экспедиции, их рюкзаки и разбитые багажные тюки, и все, что на его взгляд, могло пригодиться в дальнейшем, перенес к своей палатке.

В рюкзаке одного из любителей покера Уилл обнаружил радиопередатчик. При виде его Уилл воспрянул духом: стоило ему установить связь, с внешним миром, сообщить о катастрофе и моментально последует помощь… Тот, кто имеет связь, не одинок.

Но уже через несколько минут Уилла постигло разочарование — рация не работала.

От удара при падении многие детали в ней разбились, сместились с гнезд. Беспомощно поковырявшись в паутине разноцветных проводничков, Уилл толчком ноги отшвырнул рацию в сторону и решительно поднялся. Оставалось одно: Уиллу надеяться только на Уилла и самому, без посторонней помощи, искать спуск с «крыши мира». Но… трещина! Проклятая трещина!..

…Уилл медленно шел вдоль нее, на глаз измерял ее ширину, выискивал место, откуда можно было начать спуск с плато.

К концу дня подул ветер. Он поднимал колючую снежную пыль с обледенелой поверхности земли, разбрасывал во все стороны и слепил глаза Уиллу. Багровое солнце подошло к причудливо выщербленной вершине отдаленной горы и, как бы приостановившись на долю секунды, стало прятаться.

Усталый, озлобленный и разочарованный профессор медленно подходил к палатке. Шагах в пяти от нее он внезапно остановился и, присев на корточки, начал внимательно рассматривать снег. От удивления широко раскрытыми глазами, профессор уставился на огромный след человеческой, босой ноги. След был не один… Их было много! Прямо перед ним — справа и слева — они подходили к пологу палатки. Холодный пот выступил на лбу профессора. Он вынул из кармана пистолет и пошел по следам. Метров через тридцать следы исчезли: ветром смело снег, а на льду ничего не было видно. Тревожно оглядываясь по сторонам, профессор добежал до палатки, поднял полог ее, но… Все — как было до ухода профессора — лежало по местам. Обладатели следов в палатку не проникали. Чтоб хотя бы немного успокоиться, Уилл прямо из горлышка фляги отхлебнул коньяк, сел и, ладонями сжимая голову, задумался:

В действительное существование «сноуменов» Уилл не верил. Сведения о наличии в Гималаях «племени снежных людей» — великанов рассматривал, как рекламный блеф исследователей, побывавших на «крыше мира». А весь доклад на пресс-конференции общества любителей антропологии, этнографии и археологии им был построен из расчета одурачить корреспондентов, падких на сенсацию. В недалеком прошлом с таким же энтузиазмом он доказывал реальность поисков на библейской горе Арарат ноева ковчега. И вдруг — следы! Те самые следы, о которых писал Бури, Смит, Шилтон и другие!

Дрожащей рукой профессор Уилл поднес ко рту фляжку и жадно сделал несколько глотков. Нервы постепенно успокоились. Ветер крепчал. Под его напорам палатка вздрагивала и прогибалась.

«И чего я испугался? Возможно, это всего-навсего галлюцинация, плод больного воображения. Надо проверить», — подумал Уилл, окончательно обретая хладнокровие. Громко проговорив: «А ну, посмотрим», он вышел из палатки.

Ветер кружил снежную пыль. По небу мчались кружевные облака и, казалось, что ярко-желтая луна кувыркается в них. Вокруг палатки блестел голубой лед. Следов нигде не было.

Уилл, остановившись, вздернул плечами и, подбадривая себя, вполголоса проговорил: «Показалось. Нервы сдают. Чего доброго, этак самого черта встречу».

С этими словами он возвратился в палатку, выпил третью порцию коньяка и, забравшись в спальный мешок, моментально заснул.