Эксперт, на выезд!..

6

…«Волга» стоит во дворе райотдела. Мы с Никодимовым сразу понимаем, что это она — известный по сводке номер, вмятина на правой дверце, какая-то торчащая из неплотно прикрытого багажника тряпка.

— Мне здесь делать нечего, Никодимов, — говорю я.

— Это точно. Уже постарались помощнички, — Никодимов тяжело вылезает из «УАЗа» и проходит в дежурную часть.

— Это кто же вас учил? — слышится через минуту его злой голос. — Обнаружили угнанную машину, ладно. Зачем ее нужно было волочить в отделение? Везли бы тогда прямо к себе домой!

Молоденький лейтенант, дежурный, покраснел, но молчит. Понимает, что виноват.

Такой же юный сержантик, желая, видимо, вступиться за своего начальника, примирительно говорит:

— Ну и что? Мы осторожно, мы ничего не трогали. Сел я и еще один наш, из смены. Мы позади сели. А тут шофер подвернулся знакомый, с соседней автобазы… Мы думали, как лучше! Раз угнанная, пусть лучше у нас на дворе стоит…

Никодимов окончательно свирепеет:

— Прямо детский сад какой-то! Вы понимаете, что своими действиями вы помогли угонщику? Вот спросите у эксперта — что ему теперь с этой машиной делать, а? Я доложу о вашей халатности дежурному по городу!

Никодимов остается, а я подхватываю свой чемодан и иду во двор, хотя знаю почти наверняка, что все мои полагающиеся в таких случаях действия — пустой номер и вероятность найти какую-нибудь зацепку приближается к абсолютному нулю.

Угон, если он не связан с последующей продажей машины, дело вообще довольно сложное, а тут еще такая «помощь».

Но порядок есть порядок.

Во дворе стоит скамейка, с которой кто-то смел снег. На ней я и пристраиваю свой чемодан. Чего в нем только нет, в экспертном моем чемодане!

Компас, рулетка и щуп, порошки для опыления следов и набор мягких кистей, спецпасты и чертежный инструмент, своим никелевым блеском забивающий скромную покраску инструмента столярного (вдруг придется выпиливать филенку двери!), всякие баночки и коробочки, и так далее и тому подобное, и еще много чего такого прочего.

Казалось бы, все на свете возможные варианты предусмотрены в содержимом экспертного чемодана, но бывает, выедешь на какое-нибудь происшествие и видишь — того не хватает, этого… Вот и мудришь потом сам, обзаводишься инструментом, перестраиваешь в своем чемодане перегородки, соображаешь, как лучше. Но сейчас мне нужен только фотоаппарат, остальное навряд ли понадобится.

Делаю снимок «Волги» анфас и в профиль, убираю аппарат в чемодан и начинаю кружить вокруг машины. Ручки дверей… Нет, это отпадает сразу — в машине уже побывало несколько человек. На рулевом колесе тоже ничего не обнаружишь, поскольку оно по моде обмотано разноцветным монтажным проводом. Последняя надежда — зеркало заднего вида, но и оно девственно чисто.

Слышу, как позади меня останавливается машина. Это приехали из отдела, с территории которого была угнана «Волга». Первым из машины выскакивает невысокий парнишечка в кепке и бросается к «Волге».

— Это моя! — радостно кричит он, крепко, по-волжски упирая на «о», и вдруг останавливается, увидев учиненный разгром.

— Ух ты, мать честная! — парень даже приседает.

— Чего недосчитываемся? — спрашивает Никодимов.

Парень начинает загибать пальцы:

— Колпаки, это, конечно, раз, — заглядывает внутрь. — Приемник потом, новенький, недели две как поставил, потом… Багажник можно открыть? Ай-ай-ай, запаска свеженькая здесь была! Ящика с инструментом нет. А это что такое? — парень вертит в руках клочок толстой зеленой ткани. — Неужто ковер из машины выдрали, ах ты, господи!

По его причитаниям видно, что ковра ему жалко больше всего. Доставал, видать, его всеми правдами и неправдами, укрепил фасонными болтами, гордился машиной перед всем районным гаражом, и вот на тебе…

— В чем дело? Сначала протокол надо составить! — Я оборачиваюсь на тонкий голосок. Худенькая девушка лет двадцати на вид, не больше, кутается в платок и подозрительно смотрит на меня.

— В чем дело? — строго повторяет она. — Я следователь…

— А я эксперт ОТО, — представляюсь я. — Обождите минутку, я хочу кое-что уточнить с водителем.

Девушка дергает острым плечиком и, бросив выразительный взгляд на шофера, уходит в отделение.

Парень, наверное уже напуганный строгостью следователя с самого утра, как угнали машину, направляется за ней.

— Постойте, товарищ водитель. Кепка и книги на заднем сиденье ваши? — спрашивает Никодимов.

— Наши, наши!

Опять неудача. Кепку мог бы оставить в машине и угонщик.

— Откуда похитили машину?

— От центрального универмага. Хозяин попросил заехать.

— Двери-то хоть запирали?

— Нет, это мы без привычки. У нас в районе… Ключи-то я взял, вот они!

— Растяпа ты, дядя, — говорю я. — Ну иди, там тебя с протоколом ждут…

На обратном пути Никодимов ругается черными словами.

— Набрали работничков! Ну ладно, эта машина. Тем более нашли. Наденут новые колпаки, и будь здоров! А если что посерьезнее случится? Их хоть учат чему-нибудь?

— Конечно, учат, — мирно соглашаюсь я. — Только ведь занятия на макете — это одно, а когда угнанная машина вот она, перед тобой, да еще в первый раз, — это дело другое…

— Но соображать-то надо было? — не унимается Никодимов.

— Надо. И все-таки ты зря кричал, Никодимов. Ты бы видел, какими восторженными глазами они на тебя смотрели! Еще бы — опергруппа управления! А ты сразу в крик. Ребята молодые, им помогать надо, а не фитили вставлять. Еще успеется. А ты бы лучше выбрал время, да и заехал к ним на часок — растолковал бы, что и как, примеры из личной академической практики привел бы для пущей важности…

— Из меня профессор, — хмыкает Никодимов.

— Меня бы с собой захватил… Тем более что это наша с тобой прямая обязанность.

— Так уж и прямая. Что я, лектор какой, что ли? — ворчит Никодимов. — А вообще-то договоримся как-нибудь. Я не против.

На том и порешили.