Экстренный выпуск

- Не думаю.

Она, нахмурившись, подошла к постели.

- Я сварила свежий кофе. Все, что тебе надо сделать, включить горелку, когда захочешь.

- Хорошо, спасибо.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Она была очень бледна, короткие светлые волосы затеняли глаза. Блестящие коричневые пуговицы на её юбке поблескивали при каждом движении.

- Надеюсь, завтра тебе будет лучше.

- Надеюсь. Пока, Конни, и ещё раз спасибо.

Но она стояла, глядя на него, и не пыталась уйти. В конце концов она села на край кровати, глядя на свои коричневые пуговицы.

- Я не знаю, что сказать, правда. Я подумала, может ты хочешь, чтобы я осталась?

- Вот как?

- Да, вот именно.

Она говорила почти дерзко, но бледные щеки начал заливать румянец.

- Знаешь, такого типа вещи всегда случались с моим ротным сержантом. Террел приподнялся на локте и взял стакан. Всякий раз, когда он получал отпуск, поселялся в отеле и был уже готов постельным подвигам, раздавался такой стук в дверь. Это была девушка, понимаешь? Она его приметила в вестибюле. Ну что ему было делать? Она бы не приняла его "нет"! На следующее утро она говорила ему, что никогда прежде не знала, что такое любовь. Это случалось с ним всякий раз, когда ему давали увольнение.

- Пожалуйста, замолкни!

- Но никто никогда ему не верил. Теперь, я полагаю, никто не поверит мне.

Она начала подниматься, но он схватил её за руку.

- Ну ладно, это не смешно. Почему ты хочешь остаться? Нежность к раненому воину? Что-то вроде этого?

- Не знаю... Я не умею это выразить.

Она взглянула на него, и в свете ночника блеснули слезы.

- Ты заставил меня почувствовать себя бесполезной дешевкой, вот и все. Я хотела хоть что-то сделать... - она опустила голову. - Не нужно, извини.

- Очень благородный порыв, - протянул он, странно тронутый и благодарный, и почувствовал себя неловко. - Не хочешь выпить или сигарету?

Она снова покачала головой.

- Нет, мне пора идти.

- Глупо звучит, но со мной впервые случается что-то подобное..

- В этом твоя ошибка. Ты не подпускаешь к себе людей своей... ну, я не знаю... язвительностью, что ли, или манерой разговора... Во всяком случае, я это чувствую.

Он чувствовал себя невероятно ответственным за её печали.

- Извини, - сказал он. - Прости за то, что я тебя не подпускал, не давал сказать, что ты хотела. - Террел отставил стакан и взял её руку. Он не хотел причинять ей новую боль, но не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. - Не могли бы мы позабыть все плохое?

- Ты на это способен?

Он коснулся её щеки, потом нежной шеи. Когда она повернулась и неуверено ему улыбнулась, Террел почувствовал себя немного смущенным и вздохнул.

- Попытаемся...

Много позже его разбудил звонок телефона. Он приподнялся на локте и включил ночник. В комнате было темно, но мягкий серый рассвет уже пробивался сквозь шторы.

- Мистер Террел?

- Правильно.

- Минутку, вас вызывает Бич-Сити.

Террел спустил ноги с кровати и закурил. Потом оглянулся через плечо и увидел, что Конни с сонной улыбкой следит за ним.

- Извини, - сказал он.

- А мне снился такой дивный сон.

- Закрой глаза и продолжи с того места, где остановилась. Еще рано.

- Все в порядке.

- Все в порядке? Что-то холодновато звучит.

- Мне хорошо. Чудесно, - она вжала в подушку лицо, такое маленькое и бледное в обрамлении взъерошенных светлых волос. Террел нежно коснулся её щеки тыльной стороной ладони.

- Ты прекрасно выглядишь.

- И чувствую себя тоже прекрасно.

В трубке щелкнуло и знакомый голос спросил:

- Сэм? Сэм Террел? Это Тим Моран, Бич-Сити. Отдел по расследованию убийств. Извини за такую рань.

- Неважно. Что случилось?

- Помнишь маленького копа, который здесь застрелился? Колана? Я думаю, он не застрелился. Пока не хочу говорить больше, но если приедешь, я тебе все сообщу.

- Сейчас ничего не ходит. Я смогу добраться только часа через два.

- Отлично. Я позвонил тебе, потому что ваша полиция отмахнулась. Им хочется, чтобы это числилось самоубийством.

- С кем ты говорил?

- С полицейским по имени Станко. Он капитан в участке Колана.

- Все сходится. Увидимся через два часа, Тим. И спасибо.

Террел положил трубку и сказал:

- Мне пора бриться и ехать. Ты постарайся уснуть.

- Ты должен ехать?

- Да, это важно.

Она села, улыбаясь, и прижалась щекой к его руке.

- Я хотела тебе помочь. А получилось по-другому.

- Получилось гораздо больше. Я расскажу тебе, когда вернусь. В нежных подробностях.

Террел принял душ и побрился меньше, чем за три минуты, зато гораздо больше времени потратил на ремонт рубцов на подбородке. Когда он вышел из ванной, в комнате приятно пахло кофе, из кухни доносился стук высоких каблучков. Он покачал головой и начал одеваться, но не смог сдержать улыбку. Проведенные с ней часы его просто ошеломили; он чувствовал себя очень счастливым и в то же время жутко по-дурацки.

- На омлет не было времени, - сказала она при его появлении в кухне. Я просто поджарила тосты. Ладно?

- Просто прекрасно.

На ней была его рубашка, туго перепоясанная в талии, его галстук она использовала как ленту. Террел чувствовал себя необычно смущенным. Он хотел поцеловать её, но по какой причине посчитал это неправильным. Между ними чувствовалась какая-то напряженность.

- Кофе пахнет изумительно.

Она поставила перед ним чашку кофе и тарелку, которую предварительно согрела в духовке.

- Когда ты вернешься?

- До обеда, по крайне мере до коктейля. Ты со мной выпьешь коктейль?

- Да, хотелось бы, - она села и очень просто сказала: - Я хочу помочь тебе. Хочу рассказать, что случилось той ночью у Эден.

- Больше ты не боишься?

- Нет, боюсь.

- Но хочешь присоединиться к святому делу?

- Я просто хочу быть на твоей стороне, и все. - Казалось, он её озадачил. - А люди так и присоединяются к святому делу, да?

Он помолчал, глядя на нее, потом сказал:

- Кто нибудь знает, что ты вчера пришла сюда?

- Не думаю. А что?

- Послушай меня: если я позволю тебе помочь, ты пообещаешь мне, что не высунешь носа из квартиры? Будешь держать дверь на замке, пока я не вернусь? И никого не впустишь, хоть самого архангела Гавриила?

- Да, обещаю.

Она улыбнулась, и неловкость между ними вдруг исчезла. Он беспокоился за нее, и это делало ещё важнее то, что случилось между ними.

- Ты в команде, - сказал он, гладя её по голове.

- В ту ночь в квартиру приходил Айк Селлерс. Хотел, чтобы Эден кое-что для него сделала.

- Что именно?

- Подставила мистера Колдуэла.

- Ты уверена?

- Я была в спальне. И слышала.

Террел опустил глаза на её маленькую крепкую руку.

- Эта нежная розовая штучка перевернет этот город. А теперь расскажи мне все с самого начала. Так, как ты слышала. Я налью кофе.

16

Было девять часов, когда Террел въехал на автостоянку, отведенную для полиции и прессы у суда Бич-Сити. Ярко сияло солнце, но ветер с океана пронизывал насквозь, когда он поднимался по широким мраморным ступеням. Он уже передал рассказ Конни Каршу - тот был готов для печати. Ему нужна была информация Тима Морана, но занимало его совсем другое: все, зачем и как был подставлен Колдуэл, все махинации вокруг Совета по парковкам - все это соединило в единое целое свидетельство Конни.

Террел прошел в офис Морана на втором этаже. Детектив сидел за столом с полной пепельницей и батареей пустых картонных стаканов из-под кофе у локтя. У Морана были закатаны рукава, развязан галстук и расстегнут воротник, и он казался серым от усталости. Но в узких глазах сверкал огонек охотничьего азарта.

- Ну, ты неплохо провел время, - сказал он, закладывая руки за голову и откидываясь в кресле. - Знаешь, я устал как черт. Садись, Сэм. Я скажу тебе, что у меня есть. А потом, думаю, ты тоже сможешь кое-что мне рассказать. Это справедливо?

- Конечно.

Моран взял со стола глянцевый снимок и передал Террелу.

- Вот тип, который убил Пэдди Колана. Знаешь его?

Террел долго изучал смуглое лицо, низкий лоб со шрамом, наглые, злые глаза. Потом медленно покачал головой.

- Нет, не знаю. Где ты взял фото?

- Ты, Сэм, что-то все же знаешь. Я видел твое лицо.

- Это может быть тот парень, которого видел Колан выходящим от Колдуэла.

Заметив недоумение Морана, он добавил:

- Я тебе все расскажу, не волнуйся. Но где ты взял этот снимок?

- Тут что-то непонятное, Сэм. Настолько странное, что я ни с чем подобным раньше не сталкивался. Мы написали в отчете, что Колан покончил самоубийством, ты знаешь. Ну вот, через два дня после его смерти мне позвонили сюда в офис. Звонил парень, живший в отеле в одно время с Коланом. Он был на том же этаже, через комнату, и слышал выстрел. Он выглянул в коридор и увидел человека, закрывавшего дверь Колана. Видел только спину, но сумел описать пальто, шляпу, цвет волос и общее телосложение.

- Почему он ждал два дня, чтобы заговорить?

- Это как раз понятно. Он был там с девушкой вместо того, чтобы по делу уехать в Нью-Йорк. И не мог заявиться в полицию - жена бы узнала, что он ей изменяет. - Моран закурил и улыбнулся Террелу. - Ах, как же он растерян... Понимаешь, у него дети уже ходят в школу, и вообще он тут столп общества. Как же он мог дать показания? Но, видимо, его замучила совесть, так что я начал копать. Взял описание в отель, поговорил с коридорными, лифтерами и клерками. Они этого человека видели, ясно? Он был в комнате отдыха, и как раз после ужина. А лифтер вспомнил, что поднимал его на этаж выше Колана. Потом помогла интуиция. Знаешь, в этом районе работает много фотографов, так я обошел их всех и просмотрел снимки, сделанные в тот день, когда убили Колана. Вот так мы получили этот снимок. Фотограф помнил этого парня. Знаешь, эти фотографы - они психологи. Они снимают новобрачных, пары на отдыхе, людей, которые хотят сувенир на память. Так вот, этот подумал, что парень смахивает на борца или боксера, которому может польстить его фотокарточка. Но не вышло. Наш парень остановился, долго смотрел на фотографа, а потом быстро ушел.

Моран невесело улыбнулся.

- Представляешь, как это подействовало ему на нервы? Во всяком случае, мы послали снимки в Вашингтон, и там его вычислили. Это Николас Раммерски, или Ник Раммер, 42 года, две судимости и целый список всяких прегрешений за последние двадцать лет. Он - наемный убийца. И я хочу знать, кто заплатил ему за убийство Пэдди Колана.

- Не зря я обещал тебе кое-что рассказать, - хмыкнул Террел. - У меня было все, кроме фамилии Раммера. Смотри, что получается...

Через двадцать минут Моран провожал его к выходу.

- Раммерски сядет за убийство девушки или копа. Сядет в любом случае. Это я обещаю. Ни он, ни те, кто его наняли, не спрячутся.

Назад Террел тащился в густом транспортном потоке и добрался до города только в третьем часу. Поставив машину напротив квартиры, он торопливо поднялся по лестнице. Понадобится два часа, чтобы изложить всю историю. значит, если дело пойдет, они закончат в половине пятого. Но завтра в газете появится кое-что еще. Карш сумеет подать материал: статья о невинности Колдуэла вызовет настоящий взрыв.

Террел открыл дверь и окликнул:

- Эй!

Ответа не было, в квартире - ни признака жизни. Он стоял, держа шляпу в руке, чувствуя, как сводит губы. Выждав несколько минут, закрыл дверь и медленно вошел в квартиру.

Пусто.

Тарелки от завтрака остались в кухне на столе, его рубашка, что была на Конни, лежала в ногах на кровати. Шторы были по-прежнему опущены, постель не заправлена. В воздухе витал слабый запах её духов. Но и только.

Он закурил и, оглядев гостиную, нахмурился. У неё не было причин рисковать своей головой, так почему бы не уйти? Что для неё в этом было? Такой вопрос в холодном свете самоанализа должен был задать себе любой. Зачем ей лишние неприятности? Нет, спасибо. Должно быть, именно так она и решила. Так что какого черта удивляться?

Так думал Террел, но все-таки был удивлен. Печально, но это так. Он не мог скрыть своего разочарования.

Совсем уверившись, что она заколебалась и ушла, он окинул взглядом комнату и увидел на телефонном столике записку. Террел схватил её, чувствуя, как нарастает разочарование. Записка была написана карандашом, четким и аккуратным почерком:

"Может быть, я слишком поторопилась. Теперь я хочу быть благоразумной. Извини и дай мне подумать."

Террел оглядел комнату, покачивая головой, как оглоушенный боксер. Без её свидетельских показаний большая часть материала распадется. Часть истории, касающаяся Раммерски неопровержима, но она лишь доказывала, что Колана убили; Колдуэлу это не поможет.

Он сел и позвонил в редакцию, но Карша не было. Секретарь сказал ему, что шеф на игре. Господи, Террел совсем забыл: играл Дартмут, и Карш с друзьями был, конечно, там. Это его раздражало. Казалось несвоевременным и глупым, что двадцать два здоровенных парня сейчас были заняты схваткой не на жизнь, а на смерть; что 80 000 человек заполнили муниципальный стадион, чтобы поорать в поддержку одной или другой команды; что пьяные размахивают лозунгами, что женщины в шубах и кроссовках оставляют следы помады на бесчисленных картонных стаканчиках из-под кофе, в то время, когда Колдуэл в тюрьме и невозможно сказать правду...

Террел все ещё хмуро оглядывался: что-то было не так. Она бы не ушла, не наведя порядок. Террел посмотрел на записку, которую уронил на кофейный столик. И вдруг его сердце забилось быстрее. Он вдруг подумал, что она его бросила. Ушла по собственной воле. Он сел и набрал номер телефона отеля; когда клерк ответил, Террел спросил:

- Конни Блейкер там?

- Она выписалась.

- Когда?

- Дайте посмотреть... сегодня, около десяти утра.

- Она оставила адрес?

- Сейчас... Нет, боюсь что нет.

- Она была одна?

- Мистер, я не могу долго занимать телефон. Я...

- Она была одна? - рявкнул Террел.

- Нет, мистер, с ней были друзья. Два джентльмена.

- А Фрэнки Шанс там был?

- Мне звонят, мистер. Если вы перестанете занимать...

Террел положил трубку и взял шляпу. Он спустился вниз, взять такси; с таким движением транспорта не было смысла ехать на своей машине. Она его бросила, он был уверен; когда она ещё раз обдумала ситуацию, она поняла что это не для нее. Героизм, жертвы - едва ли это по ней. Эти мысли мелькали в его голове, пока таксист вез его по городу к отелю. Но они не снимали неприятного спазма в желудке.

В отеле Террел поговорил с клерком у стойки регистрации, пухленьким, маленьким человеком, который заметно нервничал. Он описал мужчин, бывших с Конни: один огромный, смуглый и темноволосый, другой модно одет, со светлыми волосами и тонкими чертами лица. Крупный мужчина походил на Бригса, телохранителя Селлерса.

- Пожалуйста, расскажите мне все по порядку! Они пришли вместе, девушка посредине, мужчины по обе стороны от нее. Здоровый подошел с ней к стойке, тот, что поменьше, ждал немного позади. Так?

- Да, мисс Блейкер спросила ключ и сказала мне, что уезжает.

- Они все вместе пошли наверх?

- Да, правильно. Должно быть, она очень спешила: они спустились минут через десять-пятнадцать.

- Вы ничего не слышали из их разговора? Я имею в виду, не сложилось ли у вас какое-то мнение, куда они направляются?

Клерк философски улыбнулся.

- Люди приходят и уходят, в этом жизнь.

- А вам не показалось, что она не хочет уходить? Встревожена или ещё что-нибудь?

- Боюсь, ничем не смогу помочь.

- Ладно, спасибо.

Террел вышел из гостиницы и остановился на тротуаре в толпе снующих прохожих, не зная, что делать дальше. Он был совершенно растерян, не способен ни думать, ни действовать. Он боялся, что она его бросила, и ещё больше - что её забрали бандиты Айка Селлерса. Первое было эгоистично, второе могло заинтересовать полицию или ФБР - но у него не было ни единого доказательства, лишь нелогичное убеждение, что она бы его не бросила. У него ничего не было. Он не мог просить помощи ФБР только из-за того, что девушка выписалась из отеля и ушла с двумя мужчинами.

Террел вернулся к себе и позвонил Каршу, но горничная сказала, что тот все ещё на футболе. Сын Карша был там с группой друзей, сказала она, и после игры они все придут выпить а-ля-фуршет. Весь день к этому готовились, - добавила она измученно - счастливым тоном.

Ей нравилось работать на Карша, - не к месту подумал Террел, когда она положила трубку. Всем нравилось.

Террел мерил шагами комнату, как зверь в клетке, куря сигареты одну за другой. Все, на что падал его взгляд, напоминало о Конни; рубашка, что она надевала, помада на ободке чашки, его галстук, который она повязывала вместо ленты; перед глазами вставали то её лицо, то её тело. Тишина казалась нестерпимой, и он принялся крутить приемник, пока не нашел программу танцевальной музыки. Но это ничуть не помогло, к тому же диктор то и дело прерывал лирическую музыку гнусавым голосом.

Террел выключил радио и налил себе выпить. Несколько секунд он стоял посреди комнаты, все больше хмурясь, потом решительно схватил трубку телефона. Суперинтенданта Дагана в кабинете не было, дежурный подсказал, что он должен быть дома. Террел набрал домашний номер Дагана.

Ответила жена, просила минутку подождать, потом взял трубку Даган. Голос его звучал тихо и встревоженно.

- Сэм, был сумасшедший день. Я полагаю, ты все слышал...

- Я ничего не слышал, я работал. Я хочу сообщить о похищении девушки.

- Похищении? Кого похитили?

- Девушку по имени Конни Блейкер, которая работала у Айка Селлерса.

Даган молчал, Террел слышал тяжелое дыхание.

- Но почему ты обращаешься ко мне? - сказал он наконец. Это дело федералов.

- А вам неинтересно? Айк Селлерс ваше рвение не стимулирует?

- Черт, ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? - взорвался Даган. - Я целый день вертелся, как юла, и выбился из сил. Меня не отстранили - но только тремя голосами. Тикнор говорил со мной так, будто я паршивый постовой, которого он поймал на пьянке. Я больше ничего не хочу слышать ни от тебя, ни от кого еще.

- А будет ещё больше неприятностей. Тикнор может купить эти три голоса, не сомневайтесь. И после этого с вами будет покончено! Еще один бывший полицейский, жалующийся, что его убрали из-за политики... Не волнуйтесь, обвинения официально будут совсем другими. Вы кончите ловлей карманников на ипподроме. И станете козырять Айку и мэру Тикнору, когда они пройдут мимо к пятидесятидолларовому окошку.

- Побереги свои угрозы для других, - Даган явно взял себя в руки. - Я не собираюсь пустить коту под хвост тридцать пять лет службы. Ты можешь говорить громко и дерзко, Террел, потому что ты аутсайдер. А я нет.

- Но скоро тоже там окажетесь, - сказал Террел, - потому что они готовятся дать вам пинка в толстую задницу. Но если вы найдете девушку, появится шанс.

- Что ты имеешь в виду? Что у неё есть для меня?

Террел даже удивился, как резко в голосе Дагана прозвучал внезапный интерес. И вдруг он понял, что с самого начала всей истории его кто-то все время опережал на шаг. Пэдди Колан, Конни... Он воевал с тенями в темноте.

- Не понимаю, - повторил Даган. Как, ты сказал, её зовут?

- Забыл. Смит - или как-то вроде этого.

- К чему эта игра? Я задал тебе вопрос. Как зовут девушку? Что у неё на Тикнора и Селлерса?

- Ничего, Мне все приснилось.

- Мне показалось, ты не спишь.

- Этой шутке я научился в колледже. Не принимай близко к сердцу.

Несмотря на протестующий вопль Дагана, Террел положил трубку и взял шляпу и пальто. Даган ему не поможет. Никто не поможет.

Она мешала, и ловким парням от неё ничего не нужно. Подушка на лицо, пальчики на горло - вот самое лучшее. Но все ещё был шанс, Террел знал это. У него достаточно материала для публикации. Достаточно, чтобы осадить Селлерса.

17

Когда Террел добрался до квартиры Карша, уже стемнело.

Народ вернулся с матча, и вечеринка в гостиной была в разгаре.

- Где мистер Карш? - спросил Террел горничную, снимая шляпу и пальто.

- Говорит по междугородной линии в спальне, мистер Террел. Принести вам выпить или перекусить?

- Нет, спасибо. Я сам все найду.

Филип Карш и полдюжины считавшихся его друзьями сгруппировались возле огромного проигрывателя: молодые люди в темных фланелевы костюмах и белых туфлях а-ля-денди, хорошенькие девушки в твидовых и кашемировых костюмах. Им было весело, - думал Террел, - как персонажам Френсиса Скотта Фицжеральда или рекламных страниц в журналах, живущим в элегантным запахах дезодорантов. Холодный воздух разрумянил их щеки, глаза их сияли здоровьем и возбуждением - или точнее, убежденностью в своей безоблачной судьбе.

В противоположном конце комнаты подруга Карша и кучка избранных друзей и подхалимов сгрудились перед богатым баром. Перед каждым стояла выпивка. Террел подошел туда.

Дженни была несчастна, он видел; она хмурилась и щурилась, косясь на группу молодежи у проигрывателя.

- Привет, Сэм, - с отсутствующим видом бросила она, - Последнее время мы редко тебя видим...

- Я - человек рабочий, - хмыкнул он, глянув на часы. - Как игра?

Инженер по фамилии Петерман, услышав его вопрос, хлопнул себя по лбу.

- Он спрашивает, как игра, - простонал он, уставившись в потолок. - Мы болеем за Дартмут, а он спрашивает, как игра!

- Дартмут проиграл, я полагаю, - ухмыльнулся Террел.

- Ты угадал. Мы выбросили дикие деньги за билеты, потому что Майк не побеспокоился заранее нас предупредить - послал меня в последний момент, как будто за билетами в местный кинотеатр!

К Террелу повернулся пресс-агент, и Петерман вновь отвернулся к бару, продолжая ворчать про дорогие билеты, потерянные деньги и жалкую игру Дартмута. Приятельница Дженни, нервное создание, блондинка с жирными прядями, встала между ними рядом с Террелом и бросила:

- Позор, правда? Принимать их здесь, уделять им внимание...

Она смотрела на юнцов с добродетельным негодованием.

- А в чем дело?

- Дженни слишком терпелива. А я не выношу мерзости. И никогда не выносила. Такая обстановка вызывает у меня мигрень.

Террел воспринимал все сквозь призму своих переживаний и беспокойства, не отпускающих его сознание и чувства. А Дженни все не унималась. Карш негодяй: её отец и мать были в городе, Карш обещал их свозить на места боев Гражданской войны. Но оказалось, он пообещал (за несколько недель, что Дженни неохотно признала) взять сына на игру Дартмута. Поэтому произошел большой скандал, закончившийся очевидным решением Карша, и родители Дженни остались сидеть в своем номере.

- Мама с папой приняли это нормально, а что им оставалось, - сказала Дженни.

- Они очень милые, - сказала подруга, недоброжелательно косясь на молодежь. - Чудесные люди. Знают, что хорошо, что плохо.

- И все, что они хотели, - хмыкнул Террел, - была поездка по полям сражений. А они не хотели, чтобы Майк в негритянском гриме спел спиричуэлс? Или разыграл штыковую атаку?

Дженни посмотрела на него и спокойно бросила:

- Прекрати, Сэм.

- Все всегда беспокоятся о Майке, - сказал Террел. - И вечно отнимают у него чеки, думая о его собственной пользе.

- Я его ценю, - сказала Дженни жестким, с трудом сдерживаемым голосом.

- Так ценишь, что от этого у него обостряется язва.

Подруга Дженни оскорбилась:

- Ну, я думала, что разговариваю с джентльменом.

- Вы чувствовали бы себя уверенней, раздевая джентльмена. Оставьте Майка в покое. Дайте ему возможность порадоваться встрече со своим мальчиком.

- Что с тобой? Раздражен, потому что не с кем разделить проблемы?

- Вот именно. И хочу дополнительных льгот.

- Почему бы тебе не заняться собственными делами? - сказала Дженни.

- Почему ты не пишешь? У тебя талант на избитые фразы!

- Ты - язвительный сукин сын.

- Замолчи!

Террел бросил это так резко, что кровь отхлынула от щек Дженни. Он взглянул на часы, и его охватила горькая, бессильная злоба.

- Сэм, в чем дело? - забеспокоилась Дженни.

- Извини, забудь.

Шел седьмой час. Конни ушла в десять утра. Целых восемь часов. За это время могло случиться что угодно - с ней могли сделать все, что угодно.

Открылась дверь спальни, и вышел Карш, качая головой из стороны в сторону. Делал он это по-шутовски, преувеличенно весело, но напряженно: Террел догадался, что Карш изрядно набрался и неуклюже пытался разрядить обстановку в комнате.

На нем был серый фланелевый костюм превосходного кроя с вымпелом Дартмута в петлице, он был прекрасно ухожен и все в нем было в высшей степени элегантно. Улыбаясь, он старался сосредоточить внимание на себе, зажигая неловко разделившиеся группы яркостью своей натуры.

- Ради Бога, давайте выпьем! - бросил он, - а потом давайте петь студенческие песни. Но старые! Не эту современную американскую муру. Кто-нибудь знает слова?

Террел пересек притихшую комнату и взял Карша под локоть.

- Майк, послушай меня, пожалуйста.

- Сэм, приятель, рад тебя видеть. Ты знаком с моим сыном? Ему за меня стыдно, но он хороший мальчик, несмотря на это, или в результате этого.

- Майк, послушай, - умолял Террел, - девушка ушла. Свидетель. Она работала у Селлерса.

Но Карш для него был потерян.

- Старые студенческие песни, Сэм. Это наш бессмертный дух, - он засмеялся, как будто что-то вспомнил. - По правде говоря, в университете мы занимались совсем другим...

Сын Карша, с легкостью раздвинув строй друзей, сказал:

- Отец, нам пора сматываться. Я не мог тебе это сказать во время игры, но мы сегодня вечером едем в Скайпорт.

Карш - младший был высок и темноволос, и манеры его были чрезвычайно небрежными.

- Ну, подожди минутку, - Карш был сбит с толку и обижен. Вы остаетесь в городе. Все вы. Я же забронировал для вас апартаменты, и для мальчиков, и для девочек. Утром у вас будет завтрак с шампанским, а потом все поедем в Скайпорт.

- Извини, папа, но у нас свое расписание. И мы уже опаздываем.

У Террела возникло ощущение, что безразличная манера парня была не раз проверена; своей небрежностью он, наверняка, как любой подросток, пытался скрыть смущение.

- Мы все возьмем корешки билетов на стадион, если можно, - сказал он, улыбаясь и трогая руку Карша. - Спасибо за прекрасный день.

- Да ладно, - сказал Карш и потрепал парня по плечу. - Не стоит. Жаль, что вам пора уезжать. Видимо, я что-то упустил. Но я думал, это будет настоящий праздник. Ну, давайте на посошок. И что-нибудь перекусим. Дай друзьям взбодриться.

Когда Карш повернулся к Террелу, его манеры изменились; чувство пьяного братства исчезло, глаза стали пустыми и холодными.

- Я продолжаю дурачить себя, думая, что есть что-то кроме работы. Но ничего нет. - Он потряс головой. - Девушка ушла, да? Когда это случилось?

- Около десяти утра, я думаю.

- Она так важна для твоего материала?

- Важна. Без неё я не могу начать.

- Ты уверен, что её захватил Селлерс? Ты же говорил, она работала на него. Может быть, она по-прежнему на него работает.

- Нет, она не лгала мне, я знаю, Майк.

- Вопрос, насколько мы ей можем доверять. Может, она на тебя обиделась, а? Нацарапала записку и ушла. Нет доказательств, что её забрал Селлерс. Или есть, Сэм?

Террел колебался и хмуро глядел на Карша.

- Откуда ты знаешь, что она оставила записку?

- Проницательность, яснее ясного. Все они оставляют записки. Слушай, подожди в спальне, пока я сделаю ещё один звонок. Я позвоню, потом попрощаюсь с мальчиком. Потом мы пойдем на работу. Ты сможешь все соединить часа за два - за три? Для экстренного выпуска? "Найт экстра"?

- Я уже готов.

- Хорошо.

Карш подмигнул ему и зашагал к телефону на столике возле проигрывателя. В комнате стоял гул разговоров и музыки; когда он взял трубку, девушка, сидевшая на полу нога на ногу, вопросительно посмотрела на него и жестами спросила, не выключить ли проигрыватель. Карш улыбнулся и покачал головой.

Террел прочитал по его губам:"Свалим все ошибки на шум".

Когда ответили, Карш заговорил, а Террел повернулся и пошел в спальню. Закрыв за собой дверь, он повалился на постель, слыша, как сильно бьется сердце. Музыка из гостиной его обволакивала, но он чувствовал только реакцию своего тела: биение сердца, холод в желудке и во рту - вкус страха, предательства и смерти.

Параллельный телефон был на столике у широкой кровати Карша - всего в футе от руки Террела. Он посмотрел на гладкую, черную трубку, и по телу пробежала легкая дрожь. Если он снимет трубку, он пропал; подозрение слишком разрушительно, чтобы переносить его без последствий. В этом он был уверен. Но его чувства были лишь маленькой частью того, что стояло на кону. Это он тоже знал.

Рука Террела медленно, будто сама собой, подняла трубку к уху. Сначала он услышал музыку, шум, а затем голос Карша, резкий и жесткий, на грани отчаяния.

- Тут ничего не исправить, Айк. Я говорю тебе, это невозможно. Приятель, будь благоразумен...

Музыка била в ухо Террелу, сердце стучало все сильнее. А потом он услышал голос Айка Селлерса, громче, чем голос Карша, отрывистый и злой.

- Не надо меня уговаривать, понял? Просто выкинь это из номера.

- Но Террел все раскопал.

- А ты не печатай Это твоя работа. И ни о чем больше не беспокойся.

- Минутку - не клади трубку.

Крик Карша был отчаянным и тщетным; связь прервалась. Террел услышал тяжелое дыхание Карша и тихонько положил трубку. Теперь он совершенно успокоился, остановился в середине комнаты и начал рыться в карманах в поисках сигарет. Казалось, ум его иссох, все чувства от ужасного потрясения просто онемели.

Услышав, что поворачивается ручка, он быстро сунул сигарету в рот и поднял руки, чтобы чиркнуть зажигалкой. Дверь распахнулась и в комнату вошел Карш, бодрый и настроенный по-деловому.

- Ну, я со всем разобрался. Теперь расскажи мне, что у тебя есть, Сэм. Все, от начала до конца. Посмотрим, что мы можем использовать.

Террела частично прикрыл лицо руками с зажигалкой; сейчас ему нужна была эта защита.

- Ладно, - буркнул он, отворачиваясь. И постарался говорить спокойно, почти небрежно.

- Мы оба знаем, что Колдуэла подставили. Эден Майлз устранил наемный убийца Ник Раммерски. Ему платил Айк Селлерс. В преступный триумвират входят Селлерс, Дэн Брайдуэл и наш любимый мэр Тикнор. Это тебя удивляет?

- Дэн Брайдуэл? Потрясающе.

- В самом деле? В этой истории действует целый клан лицемеров. Ну, а о результатах ты знаешь. Тот факт, что Пэдди Колану не повезло и он увидел Раммерски, попытки давления на вдову Колана - все хорошо стыкуется, но дурно пахнет.

- Ты можешь это доказать? Что, если нас обвинят в клевете?

Террел не мог заставить себя повернуться и взглянуть на Карша. Он стоял к нему боком, пытаясь взять себя в руки. Когда он подносил сигарету ко рту, его рука дрожала, и он почти физически ощущал и стыд, и злость, и сожаление.

- Так что? - озадаченно переспросил Карш. - Я задал тебе вопрос, Сэм. Что у нас есть? Доказуемый материал, который можно подтвердить письменными показаниями? Или догадки - не важно, насколько они точны. Что из того, что ты мне рассказал, мы сможем напечатать?

Террел наконец повернулся и посмотрел на Карша. Несколько секунд никто из них не говорил ни слова, но Карш слегка нахмурился, перехватив взгляд Террела. Пауза длилась до тех пор, пока Карш не спросил:

- В чем дело, Сэм? Я тебя спрашиваю, что мы можем использовать?

- А почему бы не спросить Айка Селлерса? - мягко поинтересовался Террел. - Такого парня можно спрашивать о чем угодно - от погоды до советов на черный день. Не так ли, Майк? Он вдруг взорвался. - Ну, говори, я прав?

- Какого черта? О чем ты?

Озадаченная улыбка была сыграна блестяще, но лицо Карша побледнело и покрылось потом.

- Не лги и не выкручивайся, - горько бросил Террел. - Лучше ответь. Ты знал, что девушка написала записку. Как? Как ты это узнал?

- Я тебе говорил...

Террел показал на параллельный телефон. Голос Карша дрогнул, потом он облизнул губы и молча уставился на Террела.

- Я слышал твой разговор с Селлерсом.

- Послушай, ты должен понять...

- Понять? Что? Что ты работаешь на него? Теперь я это знаю.

Карш подошел к нему и в неуклюжей мольбе воздел руки.

- Сэм, верь мне, я пытался тебя спасти! С того момента, как ты говорил с Коланом и услышал его рассказ про убийцу - с того момента ты был занесен в списки кандидатов в покойники.

- Я все принес тебе. Ты мог разнести их вдребезги. Но ты её убил, ты загубил сенсацию. Мы ждали, пока у нас будет все, как ты сказал, все в целом, как прекрасная симфония. Голос Террела дрожал от ярости и ужаса. Но ты мне лгал. Я знал все основное с первой ночи, но ты лишь отмахнулся. Отбросил прочь единственный шанс Колдуэла. Потом я выследил Пэдди Колана и выжал из него правду, я запугивал маленького пьяного копа, спрятавшегося в дешевой ночлежке Бич-Сити. Но он погиб раньше, чем его признание принесло пользу. Потом пришла со своим рассказом миссис Колан. Ты и его похоронил. Ложь, ложь... Подождем, пока получим все...

Террел ударил кулаком по ладони.

- И я попался, как дурак. Но мы были так близки, Майк! Я тебе верил. Ты меня учил. Двенадцать лет ты был для меня образцом - я даже одеваться пытался, как ты, ещё когда служил курьером. Смешно, да? А ты играл на этом, верно? Играл на моих чувствах... Ты был герой, как в старое время, яркий романтичный, щедрый, для друга готовый на все, всегда отзывчивый и добрый, порядочный до глубины души. - Голос Террел дрожал. - Таким я тебя представлял. И ты этим пользовался.

- Нет, Сэм, нет! Послушай меня ради Бога!

- Потом заговорила девушка, - захлебнулся отчаянием Террел. - И мы бы их разбили. Но ты снова донес Селлерсу, и теперь она пропала. Куда? Террел схватил борта его дорогого пиджака и тряхнул изо всех сил. - Где она? Что они с ней сделали?

- Я не знаю, не знаю...

Террел отпустил пиджак, Карш отвернулся и медленно сел на кровать. Лицо его обмякло, он тяжело дышал, как человек, страдающий от боли.

- Мне нужны были деньги. Мне всегда нужны были деньги, кривая улыбка тронула его губы. - Судебное дело сбежавшего банковского кассира, защита моего ребенка, укравшего кошелек. Думаешь, я мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее? Трактат об удовольствиях аморальности, или нужда в самых вороватых в мире ублюдках, которым до смерти скучно поумнеть. Он вздохнул, легкая дрожь пронизала его тело. - Игра на деньги, алименты, мое пижонство - это высасывает из меня деньги ежеминутно, и днем и ночью. Моей зарплаты хватает на Дженни и счета из бара. И не больше.

Селлерс несколько лет назад предложил сквитаться. Сначала это было просто: не помещать историю с игрой на деньги, снимок девушки, попавшей в неприятности. Сущие пустяки. Выбросить историю о разводе, смягчить кое-что в неприятных моментах с налоговыми службами - любезности, которые я мог делать росчерком пера или телефонным звонком. Но я погружался все глубже. Я не мог с ним рассчитаться. Это были не просто деньги, гораздо больше. Айк боялся, что я могу издать какой-нибудь бестселлер и от него избавиться.

Возьми эти апартаменты. Они предоставлены Селлерсом. Я не получаю счетов. Я прошу, но управляющий говорит, спасибо, все в порядке. Я отдал старую машину агентству Селлерса в счет покупки новой. Продавец говорит: "Вы просто делаете нам любезность, мистер Карш, ваша старая машина превосходна, а эти новые машины просто дрянь". Он меня бьет со всех сторон, он не дает мне возможности вырваться.

Карш устало покачал головой.

- Ты этого никогда не замечал. Половина отдела городских новостей несколько лет назад развалилась. Ты знаешь как я уговаривал ребят? Отправлял репортеров в Париж и обратно из-за полиции. Но приходилось: они слишком близко подходили к тому, что я делал, и не потерпели бы, чтобы зарубили их истории про убийства. - Карш смотрел на Террела, и взгляд его молил о понимании. - А потом разразилась история с Колдуэлом, и ты столкнулся с махинациями в избирательной кампании, и Селлерс ждал от меня, что я тебя усмирю.

Если бы на карту ставилась только моя работа, я мог бы послать его ко всем чертям. Но тут речь шла о твоей жизни. Селлерс хотел тебя убить. Я убедил его, что умнее удавить сенсацию в зародыше. И вот мы тебя обманывали. Все, что ты накопал, шло к Селлерсу - в газету ничего не попадало. Но ты жив, помни это, я спас тебе жизнь. Может быть, ты мне не веришь, - Карш попытался улыбнуться, но лицо его стало маской отчаяния. - К черту, я сам себе не верю. Мне нравится быть большой шишкой, окруженной льстецами. Я готов продолжать даже за выпивку. Прибавь это все к твоему портрету Майка Карша.

- Где теперь девушка?

- Не знаю. Я клянусь, - Карш медленно облизнул губы. - Она тебе так дорога?

- Какая разница? - Террел отвернулся, не выдержав муки на лице Карша, и потер ноющую шею. - Она - настоящая девушка, которая попала в беду из-за того, что хотела сказать правду. - Он резко повернулся к Каршу. - Что за дьявольская у тебя философия? Что она ничего не значит? Что она просто фишка в игре? Как Пэдди Колан и Эден Майлз? Неодушевленные предметы, которых важные шишки толкают взад-вперед?

- Ей не причинят вреда, Сэм. С ней будет все в порядке.

- Как с Пэдди Коланом?

- Он застрелился.

- Колана убили, - горько бросил Террел. - Бандит, который убил Эден Майлз. И ты его направил. Ты сказал Селлерсу, что он готов заговорить. И Селлерс его убил. Разве партнер не рассказал тебе, как организует экзекуции?

Карш раскачивался из стороны в сторону, как пьяный.

- Нет, это неправда.

- Ты убил его. Теперь ты хочешь иметь на своей совести смерть девушки? Где она?

- Я не знаю, не знаю.

Террел повернулся к двери. Он не знал, куда идти или что делать, но хотел выбраться отсюда, прочь от подонков и позора, прочь от виноватого лица Карша.

- Подожди, Сэм, подожди. Пожалуйста.

Террел оглянулся, увидел слезы, дрожащие в глазах Карша. Но его больше ничто не трогало. Сожаление и печаль ушли, не осталось ничего, кроме злости.

Карш заискивающе коснулся его руки, и Террел бросил:

- Убери от меня свои руки.

- Послушай меня, пожалуйста, послушай, - прошептал Карш. Ты для меня что-то значил. Это было для меня очень важно. Все во мне изолгалось, ты прав. Но я уважал тебя и хотел, чтобы ты был со мной. Это правда. Я это ценил.

- Это ни черта не стоит, - Террел и сбросил руку Карша со своей.

- Сэм, пожалуйста, не бросай меня. Я могу...

Террел вышел и хлопнул дверью, не дослушав мольбы Карша. Гостиная опустела, было тихо, проигрыватель выключен. Видимо, Дженни и её друзья ушли с толпой студентов. Повсюду - грязные стаканы, сигарета прожигала ямку в сверкающей поверхности кофейного столика. Террел нашел свою шляпу и пальто и удалился.

18

В баре возле отеля он выпил два двойных виски, но спиртное не растопило болезненный холод в желудке. Он не знал, что теперь делать; предательство, которое выпало ему пережить, вызвало оцепенение.

Сенсация, конечно, разразится. Ничто теперь не может её остановить. Когда Раммерски возьмут за убийство Колана, он заговорит, он не пойдет на электрический стул, не замарав Селлерса. А когда рухнет Селлерс, он потащит за собой старика Брайдуэла и мэра Тикнора.

Террелу не понадобится газета, чтобы напечатать свою историю. Он мог дать её Сарнаку, и национальный комитет партии Колдуэла распространил бы её по всей стране. У них есть яростные адвокаты, которым это дело очень понравится, и пресс-агенты, которые накинулся на политических соперников.

Но поможет ли это Конни? Нет, он смог бы освободить Колдуэла и выиграть выборы, но он не сможет спасти маленькую честную блондиночку, единственная ошибка которой была в том, что она пыталась ему помочь. Нет смысла прибегать к своим связям, чтобы выйти на информацию о ней. Вряд ли кто захочет совать нос в дела Айка Селлерса. Но до Айка дойдет, что местонахождение блондинки кого-то заинтересовало. Это могло бы заставить его действовать.

Нет, так не годится. Ему нужно что-то, что заставило бы Селлерса в панике бежать сегодня вечером, заставило бы его думать только о спасении.

- Еще? - спросил бармен.

- Да, спасибо.

И тут у Террела возникла идея; и по мере того, как он её обдумывал, злая усмешка тронула его губы. Это должно сработать, в идее было что-то жестокое и разрушительное, взывавшее к ответным действиям.

Он пошел к телефонной будке в конце зала и поискал номер телефона отеля "Вестон", где снимал номер Фрэнки Шанс.

Телефонистка отеля соединила его с номером, и после нескольких гудков ответил резкий и нетерпеливый голос:

- Алло?

- Фрэнки? Это Сэм Террел. Мне нужно тебя видеть. Могу я прийти?

- У нас нет общих интересов, сыщик. И я занят.

- Это много времени не займет.

Шанс помолчал, потом сказал:

- Ты чувствуешь себя несчастным из-за взбучки, которую получил прошлой ночью?

- Век живи - век учись, - хмыкнул Террел и улыбнулся, но глаза его остались холодными и жесткими. - Это другое дело. Я хочу сказать, кто убил твою девушку. Буду через пять минут.

- Ты грязный мерзкий гад, я тебя...

Террел коротко засмеялся и повесил трубку. Вернувшись в бар, он допил бокал, вышел на улицу и взял такси.

- Отель "Вестон", - бросил он водителю и откинулся на сиденье, чтобы с удовольствием выкурить сигарету.

Небо было ярким, и чистым, и звездным, а ветер, гуляющий по городу, мягко и волнующе пах снегом. Огни машин полосовали улицы, торопливые прохожие жались в кучки, юные пары спешили в кино и из кино, дворники надели толстые шерстяные куртки, стучали зубами попрошайки и разгуливающие фланеры.

Террел миновал многолюдный вестибюль "Вестона" и поднялся на лифте на этаж Фрэнки Шанса. Чистый, теплый коридор привел его к номеру Фрэнки, и он легонько постучал. Фрэнки широко открыл дверь и бросил:

- Заходи, писака. Я молился, чтобы ты пришел. Молил Бога... - его голос дрожал, у него был взгляд убийцы. - Заходи скорей.

Руку он держал в кармане яркого безвкусного халата, и Террел знал, что там пистолет.

- Не сходи с ума. Я здесь не для того, чтобы тебя дразнить. Я пришел, чтобы тебе помочь.

Шанс закрыл дверь и вытащил пистолет из кармана.

- Что ты сказал об Эден, Террел? Я хочу это услышать, прежде чем выбью всю дурь из твоей головы.

- Я здесь как друг, Шанс. Верь мне.

Фрэнк прищурился.

- Решил взяться за ум?

- Вовсе нет.

Террел улыбнулся и сел на ручку кресла. Прикуривая, он огляделся в поисках пепельницы. На столе стояли бутылка виски и разные лекарства аспирин, сироп от кашля и бутылочки с таблетками разных цветов. Слева в алькове, похоже, был оборудован гардероб; там висели одежные щетки, длинные рожки для обуви и два зеркала в полный рост. Дюжина костюмов и спортивных курток растянулась над рядами сверкающих туфель и мокасин.

- Не увиливай, - буркнул Фрэнки. - Что ты пытаешься мне внушить, Сэм?

Террел взглянул на него, все ещё улыбаясь.

- Я легко могу это сделать, но я никогда не стреляю из пушек по воробьям. Твою девушку убили по приказу Айка Селлерса. Убийца по имени Ник Раммерски сделал это десятью своими железными пальчиками. Так вот, Фрэнки. Парень, на которого ты работаешь, большой босс, который швыряет тебе кости - он и приказал убить Эден.

- Заткнись! - прошипел Фрэнки. - Ты уже наговорил лишнего.

- Ты, вероятно, знаешь Раммерски, - продолжал Террел, следя, как на лице Фрэнки разгорается ярость. - Он новенький в городе, он выделяется, у него шрам на лбу. Айк привез его сюда для этого дела. Ты встречал его? Террел хихикнул. - Вижу, да. Может быть, выпили. Поболтали? О выигрышах в Вегасе, о стрельбе в Балтиморе. А он не упоминал, что прикончил твою девушку? - Голос Террела стал резким, как свист бича. - Не сказал так, между прочим?

- Ты хочешь, чтобы я тебя прикончил?

- Задай себе один вопрос, Фрэнки. Пришел бы я сюда без доказательств?

Фрэнки долго смотрел на него, переваривая эту мысль, потом медленно опустился на край кровати.

- Что ты имеешь в виду?

- Я люблю справедливость, - сухо сказал Террел.

- Доказательства... Какие у тебя доказательства?

- Это интересная история, - небрежно бросил Террел. - Эден Майлз сообщила Ричарду Колдуэлу несколько безобидных фактов. Ты следишь за мной? Или слово "безобидный" до тебя не доходит?

- Продолжай, или я это из тебя выбью.

- Она сообщала их за небольшую плату, по заказу. Ты вероятно думаешь, Фрэнки, что здесь такого? И Эден тоже думала, так просто - донести до Колдуэла некоторую информацию. Интриги, обычное политическое трюкачество. Но она не знала конца сценария. - Террел говорил, внимательно следя за возбужденным взглядом Фрэнки. - Айк планировал убить её в доме Колдуэла подставить его, обвинив в убийстве. Селлерс не был зол на девушку, Фрэнки, но она могла доставить неприятности. Может быть, "неприятность" - слишком сильное слово. Скорее, неудобство. Вот тебе и история. Раммерски входит через черный ход, вырубает Колдуэла, потом душит девушку - и уходит.

- Ты сказал про доказательства, - голос парня дрожал, где они?

- Первое. Раммерски видели, когда он убегал от Колдуэла, видел полицейский Пэдди Колан. Второе. Конни Блейкер слышала, как Селлерс объяснял Эден её скользкое задание. Ты знаешь Конни, Фрэнки, знаешь, что она не врет.

- Она честная, но недалекая, - сказал Фрэнки, его смуглые щеки пылали от злости. - Что она тебе сказала?

- Она была в квартире Эден в ночь, когда ту убили. Селлерс пришел в половине одиннадцатого и сказал Эден, что она должна делать в доме Колдуэла. Напоить его, потом начать кричать, делать вид, что её насилуют и так далее. А в качестве дополнительной предосторожности Селлерс приказал одному из своих людей войти через черный ход и вырубить Колдуэла. Потом сделать вид, будто они с Эден боролись перед тем, как он упал, ударился и потерял сознание. Человек Селлерса должен был исчезнуть и оставить Эден одну перед лицом перепуганных соседей и, очевидно, полиции. Эден должна была подтвердить, что Колдуэл приставал к ней и напал на нее. Селлерс заверил её, что больше ничего ей делать не придется.

Террел снова огляделся в поисках пепельницы, пожал плечами и стряхнул длинный столбик пепла на пол.

- Конни слышала весь разговор и поговорила с твоей девушкой, когда та вошла в спальню переодеться. Эден была напугана. Она поняла, что дело нечестное. Вот только не знала, насколько оно нечестно.

- Не надо было её убивать, - в глазах Фрэнки стояли слезы. - Она никогда никому не причиняла вреда. Ко всем была добра. Мы были вместе пять лет, и она никогда не взглянула на другого парня. Мы в следующем году собирались купить шестиквартирный дом на Бейкрофт. В одной квартире жить, остальные сдавать внаем. Так она хотела. Завести что-то надежное. Убежище на черный день.

- Ты знал, что она беременна? - спокойно спросил Террел.

Фрэнки так и впился в него глазами.

- Не ври мне! Не ври!

- Вскрытие не врет. Она была на третьем месяце беременности. Ты разве не знал?

Фрэнки начал бить рукой по кровати, сначала мягко, потом все жестче и жестче, потом изо всех сил.

- Она хотела этого, я - нет, - слова едва протискивались сквозь дрожащие губы. - Я боялся. За нее. Но она хотела этого. И собиралась забеременеть. Сказала мне, что предохраняется, но решила забеременеть.

По щекам его бежали слезы, он застонал.

- Давай, разыграй истерику, - бросил Террел. - Бей себя в грудь и кричи "Мама миа!" - Презрение придало его голосу резкости. - Какие у тебя были планы насчет ребенка? Хорошая работа, хороший заработок, или свое заведение с небольшим доходом? Потом повезти его на Сицилию, показать родным, как здорово ты устроился в свободной и демократической Америке. Ну, где твои мечты, мечтательный ублюдок?

Фрэнки, казалось, растерялся; он открывал и закрывал рот, но ничего не мог выдавить, кроме невнятных междометий.

- Прекрасные мечты, - покачал головой Террел. - А потом пришел Селлерс, и не осталось ничего, кроме пятна на полу. А с Айка как с гуся вода...

- Мне надо поспрашивать, - Фрэнки медленно и с трудом выговаривал слова, будто только учился говорить. - Я выясню, наврал ты или нет.

Он сбросил на пол халат и взял из гардероба пальто-реглан.

- Никто никогда не говорил со мной, как ты. Еще увидимся, не беспокойся.

Фрэнки переложил пистолет в карман пальто и надвинул на лоб мягкую фетровую шляпу.

- Подожди...

Но Фрэнки уже не обращал на него внимания. Молодое, избалованное лицо стало замкнутым и жестким, но взгляд уже был устремлен куда-то за пределы комнаты. Он подошел к двери и взялся за ручку.

- Подожди минутку, - остановил его Террел.

Он сам не понимал перемены своего настроения, но знал, что не выпустит этого бешеного пса разгуливать по городу.

- Не дури, Фрэнки. Ты идешь против Селлерса и Раммерски, и можешь запросто лишиться головы.

- Конечно, - хмыкнул Фрэнки. - Они крутые парни.

- Я завел тебя по личным причинам.

Фрэнки оглянулся, все ещё держа руку на ручке двери.

- Каким?

- Селлерс увез Конни Блейкер. Прошлой ночью она пришла ко мне; там её сегодня утром и нашли. Я хотел, чтобы он так озаботился целостью собственной шкуры, что забыл бы о ней. И решил: ты тот парень, который сможет его заставить.

- Тебе нужна девушка, да?

- Верно.

- Ты башковитый сукин сын. Использовать меня, чтобы спасти её.

- Бесполезно, Фрэнки.

- Почему? Я заставлю его беспокоиться. А если мне снесут голову, какая разница? Ты получишь свою девушку. Я для тебя пустое место. Ублюдок, да? Ленивый итальяшка, мечтавший о ребенке и собственном кабаке? - Фрэнки улыбался, но походил на ребенка, который старается не заплакать. - Разве не так ты говорил?

- Мне пришлось.

- Ты меня не знаешь. И не знал Эден Майлз. Она для тебя была вроде проститутки. Разве не так?

- Ради Бога, не волнуйся так. Кто я такой, чтобы судить?

- "Не волнуйся!" Смешно! - Фрэнки отошел от двери и сел на край кровати. Несколько секунд он смотрел на Террела в упор, потом спросил:

- Ты католик?

- Сложный вопрос.

- Ну, так как?

- Я не знаю.

- Что ты имеешь в виду? Да или нет?

- Был ли Иисус из Назарета истинным Христом? Католики отвечают "да". А я не уверен.

- О чем ты говоришь? - возмутился Фрэнки и двинулся к двери. Его юное лицо вдруг постарело и выглядело усталым.

- Я думаю, сегодня я умру, - сказал он.

- Ты сам себя на это уговариваешь.

- Я так чувствую, - Фрэнки слегка пожал плечами. - И потому говорю странные вещи. Но это важно. Ты считаешь, она была проституткой, да?

- Я думаю, она тебя любила. Хотела от тебя ребенка. При чем тут проститутка?

Фрэнки медленно кивнул.

- Логично. Смешно, что твое мнение о ней имеет для меня значение. Но, может быть, ты - последний человек, с кем я могу о ней поговорить.

- Ты сам себя запугиваешь. Ты умрешь нормально. Тебя задавит грузовик, что ездит взад-вперед, расспрашивая людей об их религии.

- Нет, так не будет, - он нажал на ручку и чуть приоткрыл дверь. - Ты заработал адрес. Частная лечебница Бэнкрофт на Мэдден бульвар.

- Что это?

- Место, где Айк держит твою маленькую блондинку. Сам разберись, что делать. А теперь - пока.

Он открыл дверь и выскользнул в коридор. Террел послушал, как его каблуки застучали по коридору к лифтам, потом снял трубку и дал телефонистке домашний номер суперинтенданта Дагана.

Ответила жена, сказала, что Даган ушел в офис. Чувствовалось, что она расстроена.

- Он просто сорвался посреди своей любимой телепрограммы. Той, где...

Террел отключился и сказал телефонистке, что хочет говорить с полицейским управлением. Потребовалось пять минут, чтобы услышать голос Дагана.

- Да? Кто это?

- Сэм Террел. У меня есть адрес, и я хочу, чтобы ты принял меры.

- Сэм, ты словно с Луны свалился. Разве не знаешь, что весь чертов город стоит на ушах? Мы поймали бандита по фамилии Раммерски, и он сознался, что задушил Эден Майлз. Колдуэл чист.

- Бэнкрофт, частная лечебница, - перебил Террел. - Девушку держат там. Конни Блейкер.

- Подожди минутку. У нас уже есть этот адрес. Бэнкрофт, лечебница, не вешай трубку...

- О чем ты говоришь? - взорвался Террел, но Даган уже отошел.

Он вернулся через минуту и сказал:

- Я проверял по радио. Пара машин уже едет туда, чтобы её забрать.

- Откуда информация?

- Десять минут назад звонил Майк Карш. Сказал, что её держат там против её воли, что она важный свидетель против Айка Селлерса.

- Когда станет известно, что с ней?

- Когда машины сообщат по радио. Сэм, я занят, как черт.

- Я позвоню ещё раз.

Террел медленно положил трубку, сел на кровать и закурил. Майк Карш... Он покачал головой, совершенно сбитый с толку.

Время шло медленно. Он мерил шагами комнату, считал костюмы Фрэнки, читал ярлыки на флаконах с лекарствами, рассматривал обложку журнала, валявшегося у кровати. На ней котенок выглядывал из-за горшка с геранью. Он изучал её целую минуту, уверенный, что эта картинка осточертеет ему на всю жизнь.

Прошло пять минут. Он снова позвонил Дагану, прошла ещё пара минут, пока их соединили, и Террел спросил:

- Девушку нашли?

Голос его едва заглушал неровные удары сердца.

- Да. Ее отправили в больницу на Сент-Анн де Бопр, в лечебнице троих арестовали. Там оказался тайный притон.

Рука Террела до боли сжала трубку.

- Что с девушкой?

- Господи, я не знаю, - нетерпеливо бросил Даган. - Состояние неважное - это все, что мне сказали.

19

На дорожке перед отделением скорой помощи больницы Сент-Анн де Бопр стояли две полицейские машины. Над широким входом крутилась мигалка, в стороне с опущенной наклонной рампой стояла белая "скорая".

Патрульные разговаривали с санитарами, сестра заполняла бланки у регистрационной стойки. Обычная атмосфера привычного, но неспешного напряжения. Яркий свет, покрытый резиной пол, запах антисептиков - арена, где жесточайшие трагедии разыгрывались перед медсестрами, практикантками и полицейскими - аудиторией, которую трудно чем-нибудь удивить. Они могли наблюдать за драмой, сострадать, и все-таки находить время думать о выходных и перерывах на кофе.

Террел кивнул полицейскими и спросил сестру:

- Конни Блейкер...как она?

Та взглянула на него и улыбнулась.

- Привет, Сэм. Я думаю, она под кислородом. Были проблемы с дыханием. В чем дело? Ты и сам неважно выглядишь.

- Ничего, где она?

- Внизу в зале. В неотложной.

- Спасибо.

Террел повернул в широкий белый коридор. Он знал все больницы в городе, и во всех ему случалось пить кофе и шутить с медсестрами, ожидая, когда умрет пострадавший в аварии или несчастном случае, а когда все кончалось, звонить, чтобы напечатать краткую заметку с сожалением, что чья-то жизнь оборвалась.

Сейчас все было иначе. Высокий лысеющий врач вышел из отделения интенсивной терапии, и Террел схватил его за руку.

- Девушка, которую только что привезли... Как она?

- Неважно. Вы её друг?

- Да, друг.

Доктор снял очки и протер их полой белого халата. Без очков он выглядел гораздо моложе, глаза были добрые, ясные и умные.

- Ее вкололи довольно большую дозу морфина. Полагаю, сегодня утром. Потом она провела день в палате для буйных. В мокрых простынях с головы до пят. Сейчас она совершенно не в себе. Я бы сказал, до смерти напугана. А морфин подействовал на дыхательные центры.

- С ней все будет в порядке?

- Я не знаю. Сказал бы - да, но с некоторыми оговорками. Мы даем ей кислород и нейтрализатор морфина. А сырость ей будет теперь сниться в кошмарах. Ей понадобится помощь.

- Да, конечно.

- Почему полиция не обращает внимания на места вроде этой больницы? Там работают мошенники от медицины, у которых не больше права лечить больных, чем у двухлетнего младенца. Впрочем, тот хотя бы не навредит. Это не так бессердечно и жестоко. Почему их не прикроют?

- Я не знаю.

- На футбольных матчах полно полицейских, приветствующих местную команду и разгоняющих драчунов. Почему их не пошлют туда, где они нужнее?

- Может, и такой день придет.

- Я удивлюсь.

- Не сомневаюсь. Когда я могу её увидеть?

- Во всяком случае, не раньше, чем через два часа. Если хотите, можете оставить записку.

- Спасибо, я оставлю номер телефона у дежурного.

- Ей нелегко пришлось; будьте с ней помягче.

- Не беспокойтесь.

Когда Террел вошел в приемную, открылась дверь напротив и вошел фотограф из "Кол Бюлетин" - Рики Карбони. Положив большой фотоаппарат на пол, он заметил Террела.

- Сэм, дружище, как дела?

Рики, газетчик - ветеран, был крупным мужчиной с темными глазами и широкой теплой улыбкой.

- Где девушка?

- Ты имеешь в виду Конни Блейкер?

- Да, как она? Готова стать звездой?

- Она не в форме, ещё пару часов съемка не получится.

- Тогда придется подождать. Карш велел сделать снимок любой ценой.

- Карш? Какого черта ему нужно, Рики?

- Не спрашивай меня. Или спрашивай, если хочешь, но не жди вразумительного ответа. Карш изорвал экстренный выпуск на мелкие кусочки. Пропало все, за исключением каких-то ему нужных данных. И весь народ сидит за новым выпуском, собирает все вместе. Я удивился, увидев тебя - думал, ты тоже работаешь. Там все в сборе - Уиьямс, Такерман, все фотографы. Разве ты не рад повариться в этом котле? Подумай о жалких маленьких людишках, просыпающих свою жизнь, когда есть шанс посуетиться в темноте. А я пока что поищу, чем бы развлечься. Не волнуйся.

- Конечно.

Сэм вышел, к нему повернулся один из полицейских.

- Мы едем, Сэм, тебя подбросить?

- Спасибо, я возвращаюсь в редакцию.

- Это по пути. Ты спешишь? Смит так и рвется прокатиться с сиреной, уж больно он это любит.

- Нет, я не спешу.

Террел сел в патрульную машину и закурил. Он выразился точно: увидеть Карша он совсем не спешил. Но придется. Еще один раз...

В отделе городских новостей горел свет, атмосферу там можно было охарактеризовать как истерическое напряжение; люди кишели у столов и копировального аппарата, рядом редактор инструктировал фотографов, которых явно только что выдернули из постели.

Террел остановился на пороге и оглядел людей, готовивших номер. Обычно вечерний экстренный выпуск сдавался в запуск к трем, когда все расходились. Но сегодня все были здесь: Уильям восседал за столом городских новостей; Такерман горбился у приемника полицейского радио, в углу курили основные репортеры дневной смены.

Карш стоял сразу за Уильямсом, поставив ногу на стул, и настойчиво убеждал в чем-то Олли Уиллера. Время от времени он поглядывал на часы над головой. Майк выглядел прекрасно в элегантном темно-синем костюме с цветком в петлице. Лицо и глаза его горели напряжением, хорошим возбуждением. Террелу было ясно, что он заражал бодростью весь коллектив редакции. Он ухватывал каждую фразу; несмотря на кажущийся хаос, ничто не ускользало от его внимания.

Террел бросил пальто на стул и пошел к Каршу и Уиллеру. Сквозь огромное окно за их спинами был виден город, сиявший редкими огнями высоких зданий. Большая часть горожан давно мирно спала.

Уиллер, первым увидевший его, воскликнул:

- В вот и Сэм! Где ты был, Сэм?

Карш обернулся, быстрая легкая улыбка осветила его лицо.

- Ты как раз вовремя. Я хочу, чтобы ты дал главный материал - со всеми подробностями в хронологическом порядке. Не трать сил на Совет по парковкам, просто упомяни о нем, как будто читатели все знают. Они узнают, когда прочтут заметку Олли. Он делает по этой грязной истории специальный сюжет.

- Я начинаю, Майк, - поправил Олли.

- Ну, давай, - сказал Карш, глядя на Террела и держась сугубо по-деловому. - Брайдуэл час назад сделал заявление; признал все преступления, включая то, когда несколько лет назад выпустил пса без поводка. Мэр не продержится дольше того момента, когда начнется сессия муниципалитета. Они разбиты, Сэм. Вчистую.

- И от меня ты ждешь большой и горячей истории? - Террел закурил и щелчком отбросил спичку. - Все откровенно и беспощадно, все до конца?

- Конечно. Коррупция в верхах вздувает наш тираж куда сильнее, чем преданные песики и добренькие старые учителя.

Карш говорил в прежней язвительной манере, не подавая виду, что было что-то сверх громкой, но обычной рутинной истории, способной украсить текущий номер.

- Начни сейчас же, - сказал он. - У нас есть полчаса до запуска.

- А как мне это излагать? - холодно поинтересовался Террел. - Как подать образ Майка Карша? Или убрать его в тень? Как прикажешь живописать тебя, одной рукой обнимающего Айка Селлерса, а другой тянущегося к общественному корыту?

Карш вздрогнул.

- Без метафор, пожалуйста. Не порти удачную историю. А мою роль подай так, как есть. Никакого камуфляжа - но и не зарывайся. Строго придерживайся темы. Эден Майлз убил громила по фамилии Раммерски, - слова Карша падали с монотонностью метронома, - Раммерски нанял Айк Селлерс. Колдуэла подставили. Все как и почему. Возьмись за дело и забудь о литературных красивостях.

Такерман поднял голову, потом прикрыл трубку огромной ладонью:

- Майк!

Тон его говорил, что дело серьезно. Когда Карш повернулся к нему, в отделе воцарилась тишина.

- Что случилось?

- Тебя Айк Селлерс.

Карш самодовольно ухмыльнулся и начал вставлять сигарету в мундштук. Потом взглянул на часы над головой.

- Я ждал, что он позвонит раньше, - он коснулся руки Террела. - Теперь смотри; здесь есть параллельный аппарат, послушай наш разговор. Это будет полезно.

Он махнул телефонистке на коммутаторе.

- Нелл, подключи его сюда, и на параллельный тоже. Готово, Сэм?

- Да, поехали.

Террел сел и взял трубку. Карш здорово натаскал его, и он почти машинально отреагировал на возбуждение в его голосе.

Карш склонился над столом.

- Что стряслось, Айк?

Тон его был почти уважительным, но лукавая улыбка скользила по губам. Отвечая, он смотрел на Террела. Казалось, он абсолютно уверен в себе. Его лысая голова красиво рисовалась на фоне ночного пейзажа.

- Что-то не так?

- Я думаю, ты поступаешь глупо, - Террел слышал сдерживаемую ярость в голосе Селлерса, слышал его сиплое дыхание. Фотографы из газеты кружат возле дома, говорят, это ты их послал.

- Правильно, - кивнул Карш, - ты будешь здорово смотреться на первой странице.

- Я плачу тебе не за то, чтобы меня печатали в газете. Ты пошел против меня - значит тебе конец.

- А что ты хочешь, чтобы напечатали? Что ты заплатил убийце за Эден Майлз? Что ты подставил Колдуэла, чтобы по-прежнему держать город в руках?

- Я с тобой рассчитаюсь, не беспокойся, - прошипел Селлерс.

Карш расхохотался.

- Ты будешь украшением первой страницы экстренного выпуска. Убийца, лжесвидетель, вор и сводник - я ни о чем не забыл?

- Только о здравом смысле, Майк.

И Селлерс положил трубку.

- Ладно-ладно, давайте продолжать, - Карш положил трубку захлопал в ладоши, как инспектор манежа.

Темп восстановился, и, ещё раз покосившись на часы, Карш подошел к Террелу и просмотрел его заметки.

- Это - на первую страницу. А теперь приступай к главной истории.

Террел не мог с ним согласиться.

- Ты плохо будешь там смотреться, Майк.

- Ладно, это часть истории. Я договорился с издателем. Ничего не утаиваем. Режем правду в глаза. И он согласился сделать по-моему. Я хочу всю историю - я уже говорил. И у нас она есть.

- Ладно, - резко оборвал его Террел, закусил сигарету и вставил в машинку лист бумаги. Спектакль начинается, - подумал он, потирая руки нервным ритуальным жестом. Задача поставлена, нужна большая история - и он её расскажет. Карш полагал, что он сможет гнуться в любом направлении. И снова воспрянуть, когда давление кончится. Но он не мой герой, подумал Террел. - Не такой человек, каким я его представлял.

Сначала он работал медленно, пока писал вступление. Потом для основной части сюжета ему понадобились точные имена, даты и адреса. У него были подшивки на Эден Майлз, на Селлерса и Колдуэла, у него были данные из морга, чуть позже он звонил в отдел расследования убийств за данными по аресту Раммерски и насчет его признания. Детектив, которого он хорошо знал, сказал:

- Ну и ночка, Сэм! У нас ещё один труп; представляешь, Фрэнки Шанс!

Террел вынул сигарету изо рта.

- Что с ним случилось?

Необъяснимая печаль шевельнулась в душе. Фрэнки Шанс ушел умирать за свою девушку. И тревожился за свою душу. Был ли Иисус из Назарета истинным Христом? Фрэнки этого не знал.

- Да возле дома Селлерса, - вздохнул детектив. - Нарвался на телохранителей Айка. Еще есть кое-что, но пока тебе дать не могу. Может, через полчасика...

- Конечно.

Он сказал Каршу о Фрэнки, но тот отмахнулся.

- Не обращай внимание. О нем мы поместим заметку на шестой странице. Не загромождай свою статью мелким жульем.

- Хорошо, тогда вот тебе начало.

Карш поспешно схватил материал, легкая улыбка мелькнула у него на губах.

- Это хорошо. Просто прекрасно, - он отдал первую страницу Уильямсу и посоветовал:

- Добавь-ка тему выборов, тут - в заголовке и подзаголовках. Колдуэла подставили. Он не виновен. Как и почему - позже.

Террел продолжал работать, Карш брал страницу за страницей и передавал Уильямсу, который тут же все переправлял на ксерокс. К нему на стол ложились десятки материалов: биографические справки, заявления Сарнака и других высокопоставленных лиц из партии Колдуэла, полное опровержение официальной версии с артистическим описанием вероятного маршрута бегства Раммерски с места убийства. Все это ужималось, чтобы влезть на полосу, затем делалась пробная верстка, давались заголовки - и все уходило наверх, в печать.

Время шло..

Террел закончил последний абзац и вытащил лист из машинки. Он не был удовлетворен, но на шлифовку времени не оставалось; до нужной формы можно довести для следующего выпуска. Пока сойдет, - сказал он себе. Уильямс уже ждал. Террел поискал глазами Карша, но не нашел его, закурил последнюю сигарету и подошел к столу.

- Тебе звонили из больницы, - сообщил Такерман. - Доктор сказал, что ты можешь прийти её повидать. Она тебя спрашивала. - Такерман дружелюбно улыбнулся. - Конни Блейкер, длинноногая блондинка. Пальчики оближешь. Тебе везет.

- Да, конечно. - Террел оглядел шумный зал. - Где Карш?

Такерман резко повернулся на стуле, взглянул на Олли Уилера, заканчивавшего свой материал, потом на часы. И нахмурился.

- Должно быть, ушел отдохнуть, - он перехватил взгляд Уильямса, - Майк что-нибудь сказал тебе, уходя?

- Черт, нет. Он не должен уйти. Не один. И не сегодня ночью.

Мальчик-курьер задумчиво заметил:

- Я несколько минут назад видел мистера Карша у лифта.

Все повернулись к мальчику; Такерман спросил:

- Он был одет?

- Да, в пальто и шляпе. Я его встретил, когда поднимался с кофе.

Такерман вполголоса ругнулся:

- Сумасшедший дурак!

И потянулся к телефону, который зазвонил. Послушав несколько секунд, он выдохнул:

- Конечно, Майк.

Такерман повернулся и передал трубку Террелу:

- Карш. Хочет говорить с тобой.

Террел взял трубку.

- Где тебя черти носят?

- Как раз напротив. У Линды. Это круглосуточная забегаловка, которая поставляет нам кофе и сигареты с марихуаной. Я здесь впервые. Господи! Отвратительный запах, пончики, посыпанные сахаром, и эта официантка... Клянусь, Сэм, она может прочитать целую страницу комиксов меньше, чем за пять минут. Почему мы даем ей тут чахнуть? Почему не возьмем к себе?

- Майк, вызови такси и езжай домой, - сказал Террел. - Или возвращайся сюда, выпьем. Все в настроении выпить. - Террел оглянулся. - Даже Уильямс готов пропустить по одной. Ну что?

- Хорошо звучит. Большая бутылка выпивки и ночь бесстыдного вранья... Но не сегодня, Сэм. У меня свидание.

- Где? С кем?

- Не знаю. Лицо за ветровым стеклом - все, что я видел. Попозже я узнаю больше.

- Дурак чертов, - выругался Террел, закрыл трубку рукой и торопливо шепнул Такерману:

- Карш у Линды. Вызови туда патруль. Я постараюсь затянуть разговор.

Такерман схватил трубку, а Уильямс стоял и смотрел на часы над головой. Оставалось четыре минуты до запуска.

- Майк? Ты ещё слушаешь? - спросил Террел.

- Конечно, - тон Карша изменился, стал грустным и усталым. - Я не уйду, не попрощавшись, сын мой. Ты должен это знать.

- Не выходи. Сиди в будке. Ты слышишь?

- Сэм, я сегодня вел себя жестко. Все пошло не так. Но делать было нечего. Пытаться реабилитировать себя, ну, это не пойдет. Но, Сэм...

- Слушай меня, - резко бросил Террел. - Не корчи из себя героя. Замри на месте. Слышишь?

- Конечно, ты орешь, как торговка рыбой. Но ты меня послушай. Мне жаль, что я позволил измениться нашим отношениям. Следовало просто и спокойно сказать это тебе в лицо. Но не было времени.

- Теперь есть время. - Террел слышал, как Такерман разговаривал с дежурным сержантом. - Время есть для всего, что ты хочешь сказать. Давай выпьем и обо всем поговорим.

- Мы всегда думаем, что время есть, - голос в трубке опять стал жестким, значит сейчас он опять станет насмешничать. - Легче смотри на жизнь, дитя мое. Перед тобой весь мир, и ты продукт Майка Карша, гениальный и неподдельный. Помни, чему я учил тебя в газетном деле. - Голос Карша слегка дрожал, потом он торопливо бросил: - Ты сделаешь это? Помни, чему я тебя учил. А все остальное забудешь? Все, что я сделал?

- Конечно, Майк. Конечно. Посиди спокойно. Мы сейчас...

Террел уставился на трубку. Связь прервалась.

- Патруль выехал, - сказал Такерман.

- Сэм, иди сюда! - позвал Уиллер. Он стоял у большого окна на улицу, дождь прорезал стекло длинными серебряными полосами. Террел подошел сбоку, захваченный тревогой в его голосе. Такерман остановился сзади, и Уиллер горьким безжизненным голосом пошутил:

- Ваши билеты, пожалуйста.

На улице внизу было темно, только полоска света падала на мостовую перед ночным баром.

Террел увидел Карша, стоявшего в этом пятне света, его квадратную фигуру, лицо скрывала тень от шляпы. Даже на таком расстоянии Террел видел мундштук во рту Карша и блеск белого шарфа вокруг шеи.

Машина вывернула на улицу в полуквартале от Карша и двинулась к нему с погашенными огнями; она тихо катила в темноте, сворачивая к нему. Как тень, Карш повернулся ей навстречу, сигарета залихватски торчала в зубах.

Они наблюдали эту немую сцену - толстые стены "Кол Бюлетин" укутывали их коконом тишины.

Машина вдруг набрала скорость и проскочила мимо Карша. Когда она исчезла, Карш лежал в канаве, маленький и нереальный, как сломанная игрушка в выдуманной детской жизни. Тишина делала картину жуткой до невероятия.

Мгновение Террел не осознавал, что случилось; он думал, что Карш успел отскочить. И только увидев осколки стекла на тротуаре, он понял, что Карш мертв. Пули, убившие его, разбили витрину.

Уиллер взвыл и ударил по стеклу перед собой.

- Уборка мусора будет улучшена. Налоги снижены на одну десятую тысячной доли доллара. Вот вам реформа и прогресс, голос его дрожал.

- Селлерсу конец, - сказал кто-то. - И Тикнору тоже.

Неуместное замечание почему-то задело Террела.

Он повернулся и опустился на стул. Карш не должен был.. Эта мысль стучала у него в голове. Только чтобы доказать - доказать что? Что он Майк Карш. Что он способен на шикарный жест. Никаких сожалений и покаяния. Никаких стенаний о невиновности. Он получил свою сенсацию - и конец.

Экстренный выпуск стал предписанием на освобождение Колдуэла - и эпитафией Майку Каршу.

Он стал таким, каким я хотел его видеть, - думал Террел. Запутанным и противоречивым путем он пришел к своей славе.

Такерман пнул его в плечо, когда он шел назад к столу, а Олли сказал:

- Сегодня я хочу надраться. Кто со мной?

В глазах Террела стояли слезы. Никогда в жизни ему не было так плохо. Он чувствовал себя потерянным, страдающим и одиноким.

Потом он пойдет в больницу, там все будет в порядке. Доктор велел быть с ней помягче, и он это сумеет. Тогда исчезнет чувство одиночества. Но сейчас он страдал, как никогда.

Светящаяся секундная стрелка над ним сделала последний круг - и резко, громко зазвенел предупреждающий звонок. Все посмотрели на часы. Матрицы были сданы, машины готовы к запуску.

Террел сложил руки на машинке и устало уронил на них голову. Когда звонок умолк, его эхо ещё долго гуляло по залу, пока медленно не затихло.