Экзамен на выживание, или Двойные неприятности

Глава 3

В лазарете было очень тихо. Я наблюдала за игрой пылинок в падающем из окон свете и прислушивалась к себе, к ощущениям, рылась в воспоминаниях. Невольно водила пальцем по губе. Не могла понять, все-таки получила желанный поцелуй, или Рьян окончательно все испортил?

А если брат что-то сделал Гизниберу?

Я подскочила на кровати, сбросила с себя одеяло, накинула первую попавшуюся вещь, коей оказался халат, босиком побежала к двери, но в проходе возник Васиан. Пришлось пятиться и возвращаться на койку.

– Куда собралась?

– Никуда, – ответила небрежно и пощипала уголок одеяла.

– К коменданту?

– А что с ним? К нему нужно идти? – села ровно, не в силах сдержать свое волнение. – Он не пострадал? Брат… Я ничего с ним не сделала?

Воздушник усмехнулся, придвинув к койке стоявший неподалеку стул. Всмотрелся в меня.

От предположений, одно хуже другого, меня бросало в холодный пот. Я уже хотела ногти кусать, настолько переживала за гоблина, который внезапно запал в душу. Да мы просто раньше нормально не общались, но теперь удалось рассмотреть в нем очень хорошее существо, с которым приятно… все приятно!

– Не томи, – поторопила парня. – Что с Гизнибером?

– В порядке он, к тебе рвался.

– Да? – обрадовалась я.

– Но его уже отпустило. Все, прошла любовь, больше не стремится к своей прелестной деве, – ехидно заулыбался Васиан.

– Не говори так. – Кинула в него подушку, потому что эти слова очень задели.

Врет он все, этот замечательный гоблин не мог меня оставить. Он точно придет, потому что у нас… На душе расцвели бабочки от понимания, что я ему тоже нравлюсь. Как прекрасно! Ох, что же это? Почему щеки горят, а меня едва не лихорадит?

– Про кузнечика ничего не спросишь?

– Ой, с Пиппи точно все в порядке, – снова слезла я с кровати и на этот раз собиралась добраться до Гизнибера, чтобы объясниться с ним. Он должен знать, что я к нему отношусь очень-очень хорошо, даже более того. Ему будет приятно узнать о моих чувствах. Этот милый гоблин не посмеет мне отказать, он не такой, он лучший!

– Это приворот, – вдруг сказал Васиан, схватив меня за руку.

– Какой еще приворот?

– А вот такой. Пока адепты и магистры были на собрании, подействовала магия, и всех накрыло с головой любовной лихорадкой. Стоит только посмотреть кому-нибудь из противоположного пола в глаза, как появляются чувства. Говорят, это какая-то Грин из лекарей изобрела «идеальное» любовное зелье и решила протестировать на всей академии.

– Меня не было на собрании.

– И что?

– Это глупости. Вот смотрю я тебе в глаза, и ничего не происходит, – заявила я, приблизившись к парню.

– Потому что прошли первые сутки, да и ты уже приворожена на нашем коменданте. На него тоже подействовало, но ректор уже поработал с ним и все снял.

– Ты врешь! – вырвала я руку, не желая ничему верить. – Специально все говоришь, чтобы удержать меня. Но я не настолько глупа, чтобы поверить в эти бредни. Все, Васиан, с этого момента я прекращаю быть твоей девушкой. Между нами все кончено!

– Не сказал бы, что сильно что-то и начиналось, – подметил парень. – Но принимать наше расставание не стану, пока с тебя не снимут приворот. А потом уже поговорим, уверен, нам есть что обсудить. И твой возмутительный поход к ректору, и твоего наглого дружка лекаря.

– Он мне не дружок.

– А кто тогда?

– Вообще никто, – передернула плечами. – И да, мне пора.

Хотела было снова отправиться к выходу из палаты, но вошел Маркус Доррен собственной персоной. Осмотрел меня придирчиво, попросил моего посетителя выйти.

Внутри похолодело. Я села на койку, приготовилась строить из себя дурочку и врать до последнего, ведь он узнал, что я выкрала иглу, а потому пришел наказать меня и, возможно, даже из академии отчислить. Архимагистр опустился на освободившийся стул. Выглядел он уставшим.

Вздохнул.

Я сглотнула, начала подбирать слова. Если скажет, чтобы выметалась отсюда, попрошу немного времени, чтобы собрать вещи, а сама побегу к Рианду. Нет, сначала к Гизниберу, чтобы убедиться своими глазами, что с ним все в порядке, и потом уже отправлюсь мстить своему врагу.

Да, именно так и поступлю!

А вдруг ректор ограничит мои перемещения? Что если сразу выставит за пределы этого учебного заведения? Может, стоит ему все объяснить? Рассказать правду, чтобы… Нет, не поймет, домой отправит. Отругает еще, потому как проникла сюда не с намерениями постигать сложную магическую науку.

Я уже не знала, что и думать, а ректор хмуро смотрел на меня. Словно ждал, что начну первой, сама все ему выложу.

– Нарушаем? – недовольно произнес он и протянул мне руку.

В горле пересохло от волнения. Я выдавила улыбку, отрицательно покачала головой.

– Можете не врать, адептка, я все знаю.

Откуда? Кто рассказал?! Нет, нет, нет, парни не могли догадаться, зачем я пробралась к ректору в кабинет. Оставался Пиппи. Кстати, а где он?

– Дайте руку.

– Зачем? – спрятала я ее за спину. Мало ли, вдруг нужно прикоснуться, чтобы воздействовать на меня магией или мысли прочитать. У него много артефактов имелось. Неизвестно, что он в карманах держал.

– Попрошу не противиться мне, чтобы процесс прошел без последствий. Дайте руку и расслабьтесь.

Ага, а ты пока покопаешься в моем сознании? Знаем мы вас, магов. Нет уж!

Я сорвалась с места, бросилась к выходу. Нужно успеть закончить начатое, я не могу снова остаться ни с чем, когда почти добралась до конечной цели. Рианду не должно настолько везти. Так нечестно. Я едва успела дотронуться до ручки, как мои ноги приросли к полу.

Сзади послышались шаги. У меня не получилось даже повернуться, словно превратилась в статую. Как бывший обладатель монокля! Так вот что делал ректор с теми, кто без спроса брал его вещи, вот что мне грозило сейчас?!

– Только не надо слез, а то за последние дни я много причитаний наслушался.

Он кого-то еще пытал? Значит, выяснял, кто взял у него иглу, и вот добрался до меня. Ох, бедный Пиппи, что с тобой сделал этот старикашка?!

– Не трогайте меня, – процедила я сквозь зубы. – Вы не имеет права!

– Скоро все закончится, – последнее, что сказал архимагистр, что-то делая у меня за спиной, и вдруг…

Я вдохнула полной грудью, смогла пошевелиться. В непонимании осмотрела свои руки, проверила тело, которое точно нельзя назвать каменным.

– Ох уж эти влюбленные, – тяжело вздохнул ректор и направился к выходу.

– А-а, – пораженно выдала я, до сих пор ничего не понимая.

– Наказание за погром в башне вашего факультета назначит Клейк Дейтерро. Попрошу впредь обойтись без подобных выходок. Всегда держите при себе кристалл, чтобы предотвратить внезапный магический выброс и не подвергать себя и остальных опасности.

Он ушел, а я продолжила стоять на том же месте. Да что вообще сейчас произошло? О чем ректор говорил?

В палату заглянул Васиан. Я вспомнила наш разговор про любовную лихорадку, в которую не поверила, прислушалась к своим ощущениям, подумала о коменданте, и меня передернуло. Бр-р-р, гоблины!

– Я что, влюбилась в Гизнибера? – поморщилась от одной мысли о том, что мы едва не… мы…

Мне стало дурно. И стыдно! Я ведь не такая, да на меня вообще не должно было подействовать, потому что все эти розовые сопли на дух не переносила. Они для наивных дурочек, которые верили в возвышенные чувства.

– Как видишь, – развел руками Васиан. – И вот не знаю, мне ревновать или нет. Смешно даже, что меня променяли на гоблина. Я настолько тебе не нравлюсь, Норкси? – явно шутил парень, вот только мне сейчас было не до веселья.

Внутри было мерзко. Хотелось спрятаться под одеяло и не видеть никого. Просто отгородиться от остального мира хотя бы на время, самой сначала смириться со своим позором, принять его.

– А где Пиппи?

– У дружка твоего остался, говорит, что отлично умеет качать магию.

– Повторюсь, он мне не друг, – заявила, но сразу насторожилась: – Зачем качать? Что с Овианом?

– Он когда за тобой прыгнул, я его привязал воздушной нитью, но она лопнула. Хотел сперва на тебя лассо накинуть, но не было уверенности в успешном исходе. Эй, ты куда?

Я выскочила в коридор. Подбежала к первому попавшемуся на пути лекарю. Расспросила, где могу найти Овиана. Вихрастый парень посмотрел на меня как на умалишенную, но потом сам провел к нужной палате. Стоило зайти в помещение, там сразу стало тихо.

Множество пар глаз остановилось на мне одной, словно я была голой. Но нет, тоненький халатик, прикрывающий все необходимое. Может, потому что босая?

Я быстро отыскала койку моего лекаря. Подбежала к нему, внимательно осмотрела. Жив, здоров, в паре мест перебинтован, правда.

– Мелкая! – обратил на себя внимание Пиппи и переместился к парню на грудь. – Ты уже нормальная? Скажи что-нибудь, и я сразу пойму. Когда она ненормальная, у нее голос некрасивый, – пояснил для старшекурсника. – А мы тут качали… – это уже для меня.

Овиан немного отодвинулся, приподнял край одеяла, приглашая спрятаться от остальных так же, как недавно мы прятались за печкой в доме его матери. И вроде ситуация разная, гоблины не покушались на мое сознание, а рядом не было ужасных дирлингов. Но послевкусие от «влюбленности» в коменданта не лучше. Я обернулась. На нас по-прежнему смотрели как обычные пациенты, так и лекари.

– Запрыгивай, – поторопил меня парень, и я забралась к нему под бок, потому что мне самой это было нужно.

Улеглась поудобнее, оказалась накрыта почти по самую макушку, сразу уловила запах шоколада, действующий на меня по-особенному, успокаивающе. Потом еще Овиан принялся перебирать мои волосы. Не обвинял, не упрекал, не подшучивал – просто прижимал к себе, будто утешал. Словно знал, что мне крайне необходимо было это утешение.

Эх, Кьяра, совсем расслабилась! Где делась сильная девушка, которой все нипочем?

Где-то неподалеку по-прежнему находились студенты. А я здесь грелась, выводила узоры на белой майке парня, едва не плакала. Внутри все выворачивало от омерзения, неприятия. В горле поселилась горечь. И вроде бы оставалось между нами много серьезных вопросов, но никто не задавал их. Обычное молчание. Негласная поддержка.

В какой-то момент рука Овиана перестала проходиться по моим волосам и легла на спину, придвинула ближе к его боку. Я поддалась, переместила голову ему на грудь, прислушалась к биению сердца.

– Теперь вижу, что не друг, – прозвучал над нами голос Васиана.

– Это не то, что ты подумал, – проворчала я и полностью спряталась под чужим одеялом.

У меня тут горе, разве не понятно? Я гоблина едва не поцеловала. Гоблина! Влюбилась в него как последняя дурочка, глазки ему строила, подушечку выпрашивала, из окна каким-то непонятным образом выпала, из-за чего еще и Овиан пострадал. Я не каменная, у меня тоже есть чувства. И сейчас мне было очень-очень плохо.

– А что я должен был подумать, Норкси?

– Поговорим позже, не при свидетелях, – весомо произнес лекарь.

– И оставить ее здесь, с тобой?

– И со мной! – выдал кузнечик. – Со мной оставлять можно.

Я вздохнула. Собралась отлепиться от теплой груди, вылезти из-под спасительного одеяла и пойти в свою палату, только чтобы не разрастался спор. Но стоило дернуться, как тяжелая ладонь крепче прижала меня к боку старшекурсника, да еще и вторая придавила плечо.

– Да, – сказал Овиан. – А потом мы с тобой наедине побеседуем, воздушник.

– Не сомневайся в этом. Норкси, с тобой тоже поговорим, о, у меня накопилось много вопросов. Хотя, учитывая твою любовь не отвечать на них, не стану спрашивать. Развлекайтесь.

После его ухода остался осадок. Я чувствовала, что сейчас поступила неправильно, но настолько нуждалась в спокойном утешении, что даже не стала себя корить за это. Вздохнула и обняла Овиана.

– Как ты? – поинтересовался он.

– А ты как? – подняла голову.

– И у меня, у меня спросите! – потоптался рядом кузнечик, но его уже никто не замечал.

Просто смотреть в серые глаза, слышать биение чужого сердца, ощущать легкие прикосновения и не замечать ничего вокруг. И все снова почему-то становилось розовым…

– Зачем ты за мной прыгнул? – осторожно уточнила.

– Не могу иначе, как выяснилось.

– Это все приворот. Ты посмотрел мне в глаза. Тебя уже излечили?

– Проблема в том, – заправил он волосы за мое ухо, – что излечили, но я даже сейчас прыгнул бы не раздумывая.

– Ты дурак?

– Наверное, – улыбнулся парень.

– Это нелогично и неправильно. Ты мог умереть, разбиться насмерть.

– И ты.

– Я – это другое, я справилась бы, потому что у меня есть цель, я не успокоюсь и не сдохну, пока не доберусь до нее.

Лекарь вдруг потянул меня вверх и накрыл мои губы своими. Притом настолько неожиданно, что я сразу растерялась, забыла, что нужно протестовать и отталкивать, что в палате еще были пациенты, что это все неправильно, и у меня вообще-то имелся парень.

Вот только Овиана ничего не волновало. Просто брать, завоевывать, доказывать, что теперь точно от него никуда не денусь, не сбегу – не отстанет. Привяжет к себе, не отпустит.

Потому что…

– Люблю тебя, мелкая негодница, – произнес он, оторвавшись от моих губ. – Не пугай меня так больше. Не надо даже пытаться умирать, иначе достану с того света, и будешь рядом со мной мучиться.

– Некромантом станешь? – хохотнула я.

– Да хоть кем, только будь со мной.

И снова этот розовый… он слепил, нападал, добавлял в солнечный свет красивых бликов. Только соплей не хватало.

Пиппи всхлипнул рядом. О, а вот и сопли.

– Так трогательно. И страшно! Смотрите, все сразу разбежались. Но я отважный великий, не испугался ничего. Эй, да сколько можно облизывать рты друг друга? Я тут речь говорю! Эх, двуногие! Верните мне Лари, он хотя бы меня слушал.