Электричка в Буслаевку. Книга 2

Глава 13

Начало нашего «великого похода» напоминало не то парад, не то карнавальное шествие. Коридор отторжения проходил по улицам, строго по центру проезжей части. Тротуары и бОльшая часть мостовых оставались свободными, поэтому места для «праздношатающихся» вполне хватало. Мы шли в окружении восторженно ревущей толпы с флагами, плакатами и транспарантами (когда только соорудить успели?), словно первые вернувшиеся со звёзд космонавты. Казалось, нас провожал весь город. Прямо сквозь «мыльную» пленку под ноги летели цветы, в небо взмывали петарды, горели файеры, отовсюду гремела музыка. Словом, народ отрывался по полной. Подозреваю, что изначально в Буслаевке собирались праздновать открытие ярмарки, но, раз появился ещё один повод, решили, как водится, «совместить».

Вообще, я впервые оказался одним из главных героев подобного мероприятия, и, если бы не магия отторжения, нас или затоптали бы, или задушили в объятиях, или сдавили до идеально плоского состояния, или подняли на руки и унесли туда, откуда бы мы выбирались все три отпущенных на миссию дня. Магия, слава драконам, от тесноты избавляла. Слева и справа по паре метров пустого пространства, а сзади и спереди, как Лейка и говорила, «запретная зона» — двадцать шагов.

Кто возглавлял шествие, я не видел. Впереди мелькали какие-то факелоносцы, акробаты-жонглёры, размахивающие платками девицы в цветастых юбках, за ними катились реквизированные у нукеров самобеги — уступом, в количестве трех штук, на первом был закреплен флаг, жутко похожий на «спартаковский»: с белой косой полосой по красному фону, только без характерного «ромбика» — вместо него стилизованная под готику буква «Б». Видимо, кто-то вовремя подсуетился — законодательно отделение новой провинции от Карухтана ещё не оформили, а флаг уже есть, и тот, кто его придумал и первым нацепил на древко, до конца жизни обеспечил себя деньгами и славой. «Креативные» личности, они везде одинаковые. Гимн, герб, флаг — стоит лишь намекнуть, что требуется, сразу толпа набежит, и все с идеями, все гении, все творцы. Поэтому в этом деле скорость важнее всего. Успел застолбить поляну, заказчику на глаза показался — полдела, считай, уже сделано. Рассматривают всегда только первых, остальных — «в топку», не глядя…

За самобегами двигались самовозы, тоже три, но уже не уступом, а колонной. Машины были украшены гирляндами из цветов, а их кузовы задрапированы тканью… Нет, не успели бы местные ради нас так быстро всё подготовить. Всё-таки я прав насчет ярмарки. Это её готовились открывать с такой помпой.

Слева и справа от самовозов шли, судя по «униформе», стражники. Скорее всего, они уже «присягнули на верность» новому бургомистру, иначе хрен бы он поручил им столь ответственное задание — «расчищать путь» будущему сюзерену: грузовики и стражники по факту перекрывали весь коридор. Та же картина наблюдалась и позади нашей группы. «Запретная зона», за ней парочка самовозов, две цепочки охранников, никаких зевак, никаких левых товарищей и — самое главное — ни одного «папарацци». Шучу, конечно. Хотя газеты здесь выпускают, но до наших им ещё расти и расти: слишком медлительны, слишком патриархальны, а все новости, в лучшем случае, недельной давности.

Кстати, тот грузовик, что «подпирал» нам спину, вёл Милован. Незадачливого «извозчика» мы благополучно помиловали. Я объявил амнистию по случаю своего «восшествия на престол», а Анисим вытащил бедолагу из гостиничного подвала и усадил за руль собственного миловановского самовоза: «Нечего ему в камере отдыхать, делом пущай предательство отрабатывает…» Сам бургомистр уселся в одну кабину с помилованным. Насколько я понял, у Анисима на эту машину имелись определённые виды…

Мои спутники вели себя на удивление спокойно. Словно уже не раз отыгрывали роли «свадебных генералов» на чужих празднествах. Фрол и Кузьма, те, вообще, радовались как дети. Похоже, всеобщее внимание доставляло им немалое удовольствие.

Мне же было немного тревожно.

Зачем нам такая многолюдная свита? Успеем ли мы выполнить миссию за три дня? Куда мы сейчас идём?

Последний вопрос я, кажется, задал вслух.

На него ответила идущая рядом Лейка:

— На станцию, куда же ещё?

— Мы поедем на электричке?

Лариса рассмеялась.

— Не думаю. Это было бы слишком просто.

— Но ведь не пешком же. Сколько там до вашего Карухтана?

— По прямой двести сорок три километра.

— То есть, по восемьдесят один в день. Даже если идти без сна и без отдыха, получится…

— Вась, не придуривайся, — поморщилась девушка. — Я знаю. Считать ты умеешь. Мы все умеем считать. Пешком у нас ничего не получится.

— Значит, всё-таки поездом? Или…

Я многозначительно замолчал и покосился на Лейку. Однако волшебница лишь плечами пожала.

— Дойдём до железки, узнаем.

«Путь» действительно довёл нас до станции. Затем пересёк рельсы и повернул налево, в сторону виднеющегося неподалеку разъезда. От платформы с вокзалом до него было не больше двух километров.

Почти все наши сопровождающие остались в Буслаевке. «Парад» завершился на окраине города. Люди Анисима проделали, я бы сказал, титаническую работу, объяснив всем и вся, что дальше идти не стоит, праздничные гулянья продолжатся в центре, около ратуши, а там и торговля, и выпивка, и скоморохи. Народ увещеваниям внял и радостно потянулся назад, пить-гулять-веселиться. К станции вместе с нами отправились не больше ста горожан, да и те, увидев, что «призрачный коридор» ведёт за пути, решили остановиться на станционной площади, как раз там, где я недавно покупал пирожки. Сегодня на этом пятачке торговли тоже хватало. Ярмарочные мероприятия охватывали не только город, но и окрестности, так что увязавшимся за нами буслаевцам скучать не пришлось.

— Слава драконам. Отстали, — высказался на сей счёт бургомистр.

К этому времени уже вернулись отправленные на разведку самобеги. Их водители отрапортовались по очереди новому градоначальнику, после чего он вкратце доложил мне «оперативную обстановку».

— Сир, коридор идёт до разъезда, потом поворачивает на север.

— Там вроде дорога должна быть, — вмешалась в разговор Лейка.

Одергивать её я не стал.

— Совершенно верно, миледи, — Анисим отвесил лёгкий поклон. — Но коридор дорогу для самовозов не задевает.

Волшебница удивилась.

— Он идёт по обочине?

Бургомистр покачал головой.

— Нет. Коридор расширяется до шести с половиной метров и идёт строго по рельсам.

— По каким рельсам? — ещё больше удивилась Лариса.

— Там старая ветка на Кызыл-Таш, — пояснил подошедший СанСаныч. — Её тридцать лет как закрыли, сразу после замятни. На всякий случай, чтобы здешние поменьше в столицу катались.

— А Кызыл-Таш — это где? — решил я внести свой вклад в «беседу».

— Кызыл-таш — узловая станция на главном кольце, — ответил Анисим. — Оттуда до Карухтана рукой подать. Километров полста или около.

— Точно, — согласился с градоначальником наш «мудрец». — Из Кызыл-Таша можно куда угодно уехать. Хоть в Центроград, хоть в Лиону, хоть…

— Дом Дракона находится в Карухтане, — напомнила Лейка.

— Извини. Увлёкся, — развёл руками Сан Саныч. — В любом случае, поезда по этой ветке не ходят. Поэтому нам потребуется дрезина или мотриса.

— Где мы возьмём мотрису?

— Наймём. На разъезде всегда стоят одна-две.

— Не дадут.

— С дежурным по станции договоримся.

— Не получится. Весь подвижной состав на магической сцепке. Снять её можно лишь с разрешения мага-путейца, а на должностное преступление дежурный никогда не пойдёт, даже за деньги.

— Верно. Тем более, что объективно путейские против нас. Новая провинция им только расходов добавит. Так что играть они будут за хана.

— И что же делать?

Лейка с Гиляем растерянно замолчали. Я повернулся к Анисиму.

— Есть у меня… одна задумка, — выдержав почти театральную паузу, сообщил бургомистр…

До разъезда мы добрались примерно за двадцать минут. Нас сопровождали Анисим и полтора десятка его людей на двух самовозах, один из которых был миловановским.

Кроме «будки обходчика» и стрелочных переводов разъезд включал в себя запасные пути и один тупичок, куда, по всей видимости, загоняли списанный и не подлежащий ремонту «хлам». На запасных путях, подобно легендарному бронепоезду, стояли три открытых дрезины и небольшой вагон с двумя сдвоенными колесными парами и кабинами с обеих сторон. Последний, скорее всего, и был той самой упоминаемой всеми мотрисой.

— Такую прибрать самое то, — мечтательно пробормотал Гиляй, когда мы приблизились. — Дрезины тоже неплохо, электроход там есть, но слишком уж ветрено. Катался когда-то на них. Час едешь — три греешься. Эх, молодость, молодость…

Старик аж причмокнул, вспоминая лихие годы.

— Нам не кататься. Нам ехать, — усмехнулся Чекан, останавливаясь и пропуская вперёд командира. По согласованному с Анисимом плану, именно я должен был договариваться с путейскими насчёт транспорта.

На запасные пути «коридор отторжения» не заходил — огибал их вдоль леса и вновь накрывал рельсы уже за стрелкой и семафором — только не магистраль, а ветку, ведущую на Кызыл-Таш. Магическая «тропа» словно бы говорила нам: на разъезде вам делать нечего.

Железнодорожное начальство представлял тот самый дежурный по станции, которого я повстречал на вокзале в день приезда. Облаченный в фуражку с зелёным околышем и тёмно-синюю форменную шинель с двумя кубиками в петлицах, он стоял, преграждая проход к разъезду. Типичный такой «злой особист» из современных фильмов про войну «на западном направлении». Выражение лица хмурое, голова немного наклонена, ноги на ширине плеч, руки заложены за спину.

Три дня назад он показался мне совершенно другим. Симпатичным и дружелюбным. А сейчас… М-да. Вот что служба делает с человеком. Дадут задание быть вежливым — будет сама любезность. Прикажут тащить и не пущать — мигом превратится в «цепного пса»… А впрочем, зря я так радикально. У самого отец и дед с прадедом служаками были, поэтому знаю: «гражданские шутки» военные не всегда понимают. Или делают вид, что не понимают, с них станется…

Слева и справа от дежурного расположились еще двое. У этих форма «поинтереснее». Своего рода камуфляж с сине-коричневыми разводами. Очень похож на «омоновский», но всё же не он. И на головах фуражки, а не береты.

— Военизированная охрана, — вполголоса сообщил Чекан. — Владеют магией, вооружены электроперчатками.

— Магия сильная? — так же вполголоса, не оборачиваясь и почти не разжимая губ, уточнил я у вставшего за правым плечом воина. Паритет надо блюсти. У путейца вооруженная свита имеется, а я чем хуже? Можно вообще всех наших сзади поставить, но это будет уже перебор. Противник тогда наверняка решит, что мы сюда не на переговоры пришли, а захотели силой забрать то, что принадлежит Имперским Железным Дорогам. Поэтому-то я и взял с собой только Хэма. Остальные, включая Анисима и его ребят, остановились в сотне шагов от разъезда…

— Это рядовой состав. Собственно, магами они не являются. Магический уровень достаточно низкий — хватает лишь на подчинение артефактов. В своё время сталкивался с такими.

— Успешно?

— Можно сказать, что да. Три имперских гвардейца против пяти вохровцев. Выжили двое. Оба гвардейцы, — отчеканил Чекан.

— Какое вам назначили наказание?

Хэм усмехнулся.

— Никакого. Свидетелей не нашли и дело спустили на тормозах.

— Повезло, — глубокомысленно заключил я.

— Повезло, — согласился воин. — Но сейчас…

— Сейчас может и не повезти.

— Может, милорд.

— Значит, не будем и пробовать.

— Как скажете, господин барон.

В Чекане я был уверен. В себе — тоже. Если начнётся заварушка, мы этих парней уделаем в две секунды. Рядовые вохровцы, если верить Анисиму, Гиляю и Хэму, вооружены только перчатками-артефактами. То есть, в рукопашную не пойдут, будут швыряться молниями. Но поскольку как маги они довольно слабые, дистанция уверенного поражения не превысит и пяти метров. Вот их начальники, которые настоящие маги-путейцы, те могут послать заряд на расстояние в десять раз большее, и с ними действительно связываться себе дороже… Но всё равно, в драку лезть как-то не хочется. Лучше решить вопрос полюбовно. Превращать недружественных нейтралов в настоящих врагов желания пока нет.

По праву хозяев, переговоры открыли железнодорожники.

— Вы здесь что-то забыли, господин Буслай? — отчетливо произнёс дежурный по станции.

Между нами было около десяти шагов. Всё строго по «этикету». Внезапно атаковать с этой дистанции не получится ни у нас, ни у них.

— Пожалуй, что да, господин техник второго ранга. Прошу простить, что не обращаюсь по имени, поскольку не имел чести узнать его.

— Можете звать меня Дмитрий Андреевич, — ответил путеец.

Хм. Это хороший признак. Явный намёк, что консенсус возможен.

— Хорошо. Но в таком случае и вы можете называть меня Василий Иванович.

— Договорились, — кивнул дежурный.

Эх, жалко, что не на что записать видео разговора. Это же натуральный анекдот получается. Фурманов и Чапаев разыгрывают в «очко» чужую мотрису, а Петька и бдительные «латышские стрелки» следят, чтобы начдив с комиссаром не передёргивали…

— Ну вот и отлично, — я азартно потер руки. — А теперь к делу, уважаемый Дмитрий Андреевич.

— К делу, так к делу, — пожал плечами железнодорожник. — Итак, повторяю вопрос. Что вам здесь нужно, госпо…эээ… Василий Иванович?..

— Что мне здесь нужно? Да, собственно, ничего. Просто мы с друзьями хотим максимально быстро попасть в Карухтан.

— Нет ничего проще. Купите билет на экспресс. Кольцевой останавливается в Буслаевке дважды в сутки. Ближайший в четырнадцать ноль четыре. По сорок чешуек на каждого и в двадцать три тридцать пять вы уже в Карухтане.

Я нарочито шумно вздохнул.

— Увы, мой друг. Обычный поезд нам не подходит.

— Позвольте спросить, почему?

— У нас с собой шесть единиц заговорённого оружия.

Оппонент почесал в затылке.

— Да. Это причина. По правилам перевозок я должен изъять у вас это оружие, но вы наверняка будете против.

— Даже не сомневайтесь.

Дежурный покачал головой.

Я молчал.

Мы оба молчали.

— Вот что, ребята. Дрезину я вам не дам, — прервал наконец подзатянувшуюся паузу Дмитрий Андреевич.

Сказал, как отрезал. Её-богу, если бы он добавил сейчас: «Мне за державу обидно», я бы не удивился.

— Инструкция прямо запрещает передавать кому бы то ни было или сдавать в аренду состоящие на учёте транспортные средства, оборудование и подвижной состав, — неторопливо продолжил путеец. — А чтобы не возникало соблазна угнать дрезину или мотрису, на время хранения из них, по той же инструкции, положено изымать тяговые артефакты. Вот такие.

Он вытащил из кармана небольшой сверток, не спеша развернул и продемонстрировал мне содержимое.

— С виду обычный энергокристалл, от прочих отличается только насыщенным цветом и чистотой. Но стоит нам взять маг-очки и посмотреть вооруженным глазом, то мы увидим…

Нет, дальше дежурный говорил не про «две, три… лучше всего, конечно, пять звездочек», а совсем о другом. Он долго и нудно перечислял технические характеристики артефакта, поворачивая его то одной, то другой стороной ко мне, словно хотел, чтобы я как можно лучше его запомнил. Анисим был абсолютно прав, говоря, что всё так и будет. Поэтому для меня главное сейчас — не зевать. Слепок ауры тягового кристалла надо заучить как стихи про мишку без лапы и брошенного хозяйкой зайчика…

— …а украсть кристалл не получится. Он защищен паролем, который ставили маги высоких рангов. При передаче в чужие руки кристалл рассыпается в пыль в течение трёх секунд, — закончил дежурный, затем устало вздохнул, убрал артефакт и, чуть прищурившись, внимательно посмотрел на меня. — Надеюсь, что вы, Василий Иванович, всё поняли правильно.

Слово «правильно» он выделил интонацией. Почти незаметно для окружающих, но — «кому надо, тот слышит».

— Я вас прекрасно понял, Дмитрий Андреевич. У меня и моих друзей и в мыслях не было посягать на собственность Имперских Железных Дорог. Они, как известно, работают на благо всего Рингарола. Моё предложение заключается совершенно в другом.

— В чём же, если не секрет? — в голосе собеседника появились нотки «заинтересованности».

— Вон там, — я указал рукой на тупиковую ветку разъезда, — если я ПРАВИЛЬНО понимаю, вы складируете то, что невозможно ни починить, ни использовать в качестве запчастей.

— Не совсем так, — наклонил голову оппонент. — По факту, для ремонта мы их использовать можем, но…

— Но это будет не по инструкции.

— Да. Согласно регламента, вторичное использование отработавших деталей является в большинстве случаев нарушением правил и норм безопасной эксплуатации подвижного состава, — Дмитрий Андреевич явно цитировал какой-то из ведомственных документов. — Все списанные изделия поступают в распоряжение ответственного по станции…

— А дальше?

— Чаще всего мы продаем их как лом, три с половиной когтя за тонну, доставки нет, всё самовывозом. Выручка делится пополам: половина уходит региональному оператору, половина идёт на хозяйственные нужды объекта.

— Три с половиной когтя? Дороговато выходит.

— Тарифы нам сверху спускают, — развёл руками дежурный. — Дороже продать можем, дешевле — запрещено.

Я мысленно выругался.

«Ленина на них нет, монополистов проклятых!»

Но вслух сказал совершенно другое:

— Что ж. Это логично.

После чего небрежно кивнул на «выглядывающую» из-под металлолома колёсную пару:

— Сколько весит вон та тележка?

Оппонент неожиданно улыбнулся:

— Тонна четыреста двадцать.

— То есть, продаётся она за… — я быстро подсчитал в уме, — четыре девяносто семь. Верно?

Дмитрий Андреевич растянул рот ещё шире.

— Нет, не верно.

— Как это?

— Тележка грузовая. Поэтому в продажу идёт только с грузом. Грузоподъемность у этой модели три с половиной тонны, и, значит, её полная масса составит ровно пять тонн, включая расходные материалы и сопровождающего груз служащего. В переводе на деньги это… — путеец ненадолго задумался, — двадцать с половиной когтей.

— Откуда ещё три когтя? — буркнул я, отчетливо понимая, что торгаш из меня никакой.

Дмитрий Андреевич покосился налево, потом направо и скромненько так сообщил:

— Ну, нас же трое.

Лица обоих охранников остались бесстрастными.

М-да. Умеют люди работать. Не то, что некоторые.

Ну, да и чёрт с ними. В конце концов, моя задача — тележку выцыганить, а не сэкономить чешуйку-другую… Но всё равно — жалко, блин, до уср…ки! Свои ведь трачу, а не казённые…

— По рукам. Кому передать деньги?

Вытащив из кармана монеты, я отсчитал двадцать с полтиной и вопросительно глянул на железнодорожника.

Тот молча указал на перевернутый деревянный ящик метрах в пяти от меня.

Я приподнял бровь. Надо положить деньги туда?

Путеец кивнул.

Стоящий сзади Чекан мгновенно напрягся — я это «спинным мозгом» почувствовал.

Успокаивать его не стал. Пусть остается в тонусе, а то мало ли что?

Сам же вальяжной походкой подошёл к ящику, бросил монеты на доски и столь же неспешно вернулся. Напасть на меня никто не пытался. Анисим как в воду глядел, уверяя: с путейскими дела вести можно. Только ухо надо держать востро, иначе разденут до нитки.

За деньгами дежурный отправил одного из вохровцев, а когда тот вернулся, пересчитал монеты и коротко подытожил:

— Сделка заключена. Можете забирать товар. Накладные на тележку и груз получите в кассе.

Я хмыкнул и, подпустив в голос сарказма, язвительно «поблагодарил» продавца:

— За груз, конечно, спасибо, но его мы, пожалуй, оставим.

— Ваше право, — пожал плечами путеец. — Какие-нибудь ещё просьбы, претензии, пожелания есть?

— Нет.

— В таком случае, честь имею, — козырнул железнодорожник…

— Вот ведь жучила, — пробормотал Чекан вслед удаляющейся троице.

На разъезде путейских служащих не осталось. Вохровцы ушли вместе с дежурным. Видимо, были уверены, что мы ничего не сопрём, возьмём лишь то, что купили. А может, просто не захотели становиться свидетелями и объяснять руководству, как покупатели лома сумели восстановить списанную дрезину и каким образом смогли переместить её на боковой съезд, проигнорировав стрелочные переводы. Я потом специально проверил — все стрелки были заблокированы в положении «прямой путь», ключи от замков отсутствовали, а от банального взлома их «защищали» контрольные датчики — только попробуй вскрыть, тут же оповестят всю округу о том, что некие злоумышленники портят казенное оборудование.

Ни замки, ни тем более стрелки мы портить не собирались. Поступили гораздо проще. Раз в команде есть сильный маг, ему, как говорится, и карты в руки. Я, понятное дело, отказываться не стал. Вспомнил, как увеличивал вес ножа возле землянки Чекана, и повторил тот же трюк, только с обратным знаком и с более массивным объектом — вагонной тележкой. Уменьшить её вес до приемлемой величины (чтобы четверо эту тележку подняли и перенесли на новое место) удалось лишь с пятой попытки. Никак не мог синхронизировать распределение масс по объему, то один угол вдруг наливался тяжестью, то другой. Но в итоге всё-таки справился — нашёл геометрический центр и вытянул «лишнюю» энергию-массу через него. Анисимовы мужички крякнули, поднатужились и… бодренько потащили «изделие» к ветке на Кызыл-Таш. Через пять минут основание будущей электромотрисы уже стояло на рельсах, а я, вытерев «трудовой» пот, вернул тележке украденную магическим образом массу. Да, не такое это простое дело — в гости ходи… пардон, неподъёмные тяжести перетаскивать.

Когда транспортная операция завершилась, к месту событий подъехали оба самовоза, и вылезшие наружу буслаевцы дружно повернули головы в мою сторону. Что? Желаете, чтобы «пьяный факир» повторил фокус? Нет, братцы, второй раз у меня уже не получится. У самовоза масса побольше, а я не тяжелоатлет. И так едва не надорвался, пока эту дурацкую телегу удерживал…

Мужики, поняв, что волшебство отменяется, разочарованно выдохнули и — делать нечего — взялись за работу. Установили сходни и потихонечку-полегонечку закатили миловановский грузовик на купленную у путейцев «платформу». После чего самовоз поддомкратили, закрепили, сняли колеса и принялись планомерно курочить технику. В детали я не вдавался, поверил Анисиму на слово: «Сир! Максимум, час — и вы этот аппарат не узнаете».

Рядом с будущей «вундервафлей» вовсю страдал Милован. Это ведь его машину у всех на виду превращали в невиданный доселе гибрид «с рулём по рельсам». Поначалу он, конечно, пытался протестовать, но на него цыкнули, и бедолага заткнулся. Жалости к нему я не испытывал. Сам виноват, перед нукерами шестерил — теперь расплачивайся. Да ещё спасибо скажи, что только имуществом, а не башкой…

— Думаешь, сделают? — подошедшая Лейка тронула меня за плечо.

Я улыбнулся.

— Сделают, куда денутся. Это и в их интересах.

— А кристалл?

— Кристаллом я сам займусь.

— Уверен?

— Не беспокойся. Всё будет чики-чики.

— Мне бы твою уверенность…

Она, безусловно, права. Трындеть — не мешки ворочать. Я бы на её месте волновался ещё сильнее. Поскольку знаю: никто кроме путейских магов не создавал до сих пор тягового кристалла. Ну, разве что Великий Дракон, но его уже давно нет. Монополия на сверхмощные источники силы принадлежит железнодорожникам, и свои технологические секреты они хранят пуще глаза. Но почему тогда дежурный по станции показывал мне артефакт, долго вертел его перед носом, буквально из кожи вон лез, выкладывая «первому встречному» сведения о кристалле и способах его подключения? Неужели тоже замешан в заговоре?.. Что ж, такое возможно. Недаром Анисим пребывал в полной уверенности, что с этим дежурным мы обязательно договоримся.

И вообще.

Не ошибались, выходит, классики. Ни одна революция не происходит случайно. Её всегда кто-то готовит. Причем, что особенно важно, не в одиночку. Крестьяне, торговцы, синие и белые воротнички, маги, чиновники… Разные группы, разные люди, разные интересы. Казалось бы, что общего? Как они могут объединиться? А вот поди ж ты, объединяются. И интересы вдруг совпадают, и цель появляется, и даже враги становятся общими.

Поэтому, думаю, и нашу «вроде как авантюру» готовили долго и тщательно.

С одной стороны, небольшая компания заговорщиков. Гиляй, Лейка, Чекан. Учёный с амбициями, волшебница с родословной, воин, вынужденный скрываться из-за вопросов чести. Плюс Фрол и Кузьма, идейные дезертиры из чужой армии. Будущие, скажем так, аристократы. «Узок их круг, страшно далеки они от народа». Их цель — «отомстить и возглавить». Способ — дворцовый переворот.

С другой стороны, но параллельным курсом — так называемое «третье сословие», основные плательщики податей в государственную казну. Анисим и его парни. И это только вершина айсберга. За отельером наверняка стоят очень серьёзные люди, с широкими связями и большим капиталом. Их цель — не просто налоговые и торговые преференции. Экономическое господство, а через него влияние на политику — вот к чему эти ребята стремятся. Способ — подкуп, диверсии, саботаж, а если надо, то и восстание. Набор инструментов широкий — успевай выбирать.

Есть и другие союзники. Только уже не внутренние, а внешние, готовые поддержать любое «национально-освободительное движение», если оно сулит ощутимую выгоду. Конечно, не всем, а лишь определенной группе, пребывающей пока на вторых ролях, но страстно желающей усилить своё влияние внутри системы. Дмитрий Андреевич, простой служащий, рядовой дежурный по станции. Зачем ему понадобилось помогать инсургентам? «Элементарно, Ватсон!» В железнодорожной империи имеется своя фронда. Такие вот незаметные техники-инженеры, местные уроженцы, работающие в глухой провинции, не имеющие ни единого шанса сделать карьеру и подняться хотя бы до уровня начальника большого узла. Ведь против них играет геополитика. Пока регион, в котором они служат, остается захолустьем, перспективы у них никакой. Но если вопреки воле начальства кое-кого вовремя поддержать, расклады станут иными. Восстанет, как феникс из пепла, тринадцатая провинция — хочешь не хочешь, придётся путейскому руководству прокладывать новую магистраль и строить очередное кольцо. Но, вот беда, власти новой провинции навряд ли примут в качестве операторов желдорпути заезжих варягов. А вот своих проверенных местных — всегда пожалуйста. Так что карьерный взлёт таких, как Дмитрий Андреевич, в случае нашей победы будет стремительным. Их цель — встать вровень с «верхними». Способ — негласная поддержка сторонников отделения и, в первую очередь, их верхушки…

Короче, куда ни кинь, всюду клин.

Для начала, собственно, «революции» не хватает лишь повода, спускового крючка. Но когда столько сил страстно желают её начать, casus belli, конечно же, появляется. В нашем случае, это маг, пришедший из ниоткуда и владеющий таким артефактом, какого нет даже у императорского наместника. Куда девать этого непонятного мага? Ответ прост до банальности. Надо сделать его остриём меча и поставить во главе заговора. Справится — молодец, не справится — отложим великие планы и подождем следующего удобного случая.

Неприятно чувствовать себя игрушкой в руках опытных кукловодов, но, что поделаешь, ведь мои цели совпадают сейчас с желаниями и заговорщиков, и их тайных сторонников и покровителей. Добраться до Дома Дракона и получить браслет власти. А вот что делать дальше — вернуться на родину или остаться здесь… Да, это и вправду дилемма. Какими бы циничными и расчётливыми не выглядели в глазах истории мои нынешние соратники, мне они почему-то нравятся. Есть в них что-то такое, что не даёт просто взять и бросить на произвол судьбы. Наверное, я с ними просто сдружился, а кое с кем даже…

— Вась! Ты меня слышишь?

— А? Что?

Я оторвался от размышлений и развернулся к Лейке.

— Я говорю, надо маршрут прикинуть, куда после Кызыл-Таша двинемся.

— Как мы его прикинем?

— Как, как. По карте.

— У тебя она есть?

— Есть. Пойдем. Наши вон там собрались. Только тебя не хватает.

Я посмотрел туда, куда указала волшебница.

Метрах в пятидесяти от железки коридор расширялся и образовывал что-то вроде поляны. Удобное место. Можно спокойно поговорить. От центра до «стен» шагов двадцать. Если беседовать тихо, никто не подслушает…

Карта у Лейки оказалось совсем не такой, к каким я привык на Земле. Не бумага с нанесенными на неё знаками, а полноценный макет местности. Магический, разумеется.

Лариса вытащила из рюкзачка небольшой камушек, подула на него, что-то шепнула, и на земле вместо травки вдруг появились миниатюрные леса и поля, горы и реки, дома и дороги. Не хватало только снующих между домами людей и катящихся по дорогам повозок. Тогда был бы полный интерактив. Коридор отторжения на карте тоже отсутствовал, на что я тут же не преминул указать «невесте». Лейка на мою подначку не повелась. Наоборот, она неожиданно уставилась на меня своими глазищами и удивленно заметила:

— Я только картинку нарисовала, а оживить её должен ты.

— Я?!

— Конечно. Кто же ещё?

Похоже, собравшиеся вокруг бойцы думали так же.

Фрол и Кузьма что-то одобрительно пробурчали, Гиляй кивнул, а Чекан просто развёл руками: мол, баронесса права, дальше ваша работа, милорд.

Ну что ж, моя так моя. Не в первый раз бросают на амбразуру, пора бы уже и привыкнуть.

Закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

Господи, когда же закончится это обучение «по бразильской системе»?! Ведь ни черта не умею, и снова головой в омут. А после всё по канону. Выплыву — значит, научился чему-то. Не выплыву — достанут со дна и опять в воду, до тех пор, пока не научусь. Шоковая терапия — так, кажется, называется этот метод. Школьный, а заодно и университетский курс за три дня? Нет ничего проще. Поставьте клиента в такие условия, что ему либо выучиться, либо подохнуть. Девяносто девять из ста помрут, зато единственный выживший навострится так, что его хоть в министры, хоть в президенты, хоть в операторы районной котельной — на любой должности не затеряется и результат даст… Словом, опять придется браться за гуж, раз груздем назвался…

Как «оживить» карту, не имею ни малейшего представления. И подсказать некому. Ни Сан Саныч, ни Лейка здесь не помощники. Если бы знали, сказали бы обязательно. Но раз молчат, значит… Так. Попробуем привязаться к коридору и месту, где он начинался. Не зря же я первым увидел столб власти, не зря пытался определить в «астрале» направление на него. Видимо, и сейчас надо поступить так же.

Привычно (уже привычно) делю призрачный мир на две половины, живую и неживую. Снизу людские ауры, вверху пустота, между ними гладкий, как зеркало, «лёд» с вмороженными в него чувствами, желаниями и мечтами. И неожиданно близкий, всего в десятке шагов, огонь. Это пылает столб власти. От него ко мне прямо по льду тянется ярко освещенная полоса. У неё резко очерченные границы, с обеих сторон их сжимают таящиеся в сумраке тени, блёклые в отдалении и сгущающиеся около световой кромки в тяжёлую, давящую черноту. Пройти сквозь мрак невозможно. Но отступать тоже нельзя. В спину дышит огонь, его нестерпимый жар гонит прочь от себя. Через пару десятков метров световая тропа уходит под лёд. Она извивается, как живая. Оставаться на месте — смерти подобно. Тьма так и норовит ухватить за рукав и утянуть за собой. Приходится постоянно двигаться. Шаг влево, шаг вправо, секунда на размышление, снова шажок. А тени всё ближе и ближе, коридор вдруг сужается за спиной и проталкивает меня к «полынье», словно я пища, попавшая в чьё-то нутро. Ну нет, проглоченным и переваренным я быть не хочу.

Клинок вылетает из ножен и начинает кромсать навалившуюся со всех сторон темноту. С хрустальным звоном рассыпаются стены призрачного коридора.

Свет от горящего белым огнём столба весело растекается по округе. Световая тропа превращается в луч, который, словно игла, пронзает клубящуюся тьму и устремляется вдаль, к тёмной приземистой башне, одиноко торчащей посреди ледяного поля. Раньше она терялась среди теней, но теперь я её отчетливо вижу. Вижу выщербленную временем кирпичную стену, узкую железную дверь, каменные зубцы наверху, силуэт парящего в небе дракона, выбитый прямо в кладке…

Тени отступать не хотят. Они собираются с силами и снова пытаются укутать во мрак далёкую башню. Луч рвёт черноту. Перед глазами мелькают картинки. Они похожи на продолжение моего вчерашнего сна.

Великий волшебник Бэз, раскинув руки, стоит на высокой скале. Внизу беснуется и ревёт океан…

Три огромных дракона пикируют с неба на сбившийся в кучу отряд. Страшные пасти раскрыты, из них вырываются струи яркого пламени. Перед огнем встаёт водяная стена, прямо через неё люди посылают в драконов молнии…

С десяток одетых в обноски людей с дрекольем в руках гонят по высохшему руслу реки небольшого дракончика. У того разорваны крылья, взлететь он не может. Лица людей оскалены. Дракона настигают, окружают и забивают насмерть. Предсмертные вопли рептилии похожи на крик младенца…

Огромное поле, буквально усеянное лежащими вповалку людьми. Люди стонут, кричат, пытаются встать, тянут покрытые язвами руки к бредущей меж тел женщине в чёрном. Та отшатывается, но упорно продолжает идти. На её лице застыли страдание и ужас. Эта женщина — волшебница Рина. Она удивительно похожа на…

— Ну, слава драконам! Очнулся!

В нос шибанул резкий запах.

Я машинально махнул рукой, «отгоняя» его от себя.

С трудом разлепил глаза.

Сфокусировал взгляд.

— Как ты? — голос склонившейся надо мной Лейки звучал тревожно. В руке у неё был зажат какой-то флакончик. Видимо, местный аналог нашатырного спирта.

— Кх-кхы-ы… нор…мально.

В поле зрения «вплыло» лицо Чекана.

— Милорд, вы были без сознания четыре минуты.

— Да уж. Заставил поволноваться, — озабоченность из Лейкиного голоса исчезла. Теперь девушка, похоже, сердилась.

— Не без сознания, а в трансе, — поправил я воина и перевёл взгляд на Ларису. — А вы, баронесса, могли бы и догадаться. Чай, не деревенская знахарка.

Колдунья на секунду застыла, потом резко выпрямилась, фыркнула и, поджав губы, отошла в сторону.

С земли я поднялся с помощью Хэма.

— Зря вы так, милорд, — негромко «упрекнул» он меня, указывая глазами на Лейку. — Если бы не миледи, вы бы точно расшиблись. Она первая заметила, что вы падаете.

— Я знаю. Спасибо, что напомнил.

Конечно, я ни черта не знал, что здесь происходило последние пять минут, поскольку всё это время «гулял по астралу». Однако и признаться в этом не мог. В государственных, как и в семейных делах, иногда важнее не быть, а казаться.

— Что с картой?

Чекан не стал отвечать. Просто кивнул на «макет».

Я вгляделся в развернутый на земле квадрат размерами примерно полтора на полтора метра. Магическая карта охватывала бОльшую часть провинции Карухтан. Только теперь она уже не выглядела «просто макетом». Реки натурально текли, леса шумели, над крохотными домами вились дымки, по ниточкам железных дорог ползли настоящие, только очень маленькие, поезда. Различить отдельных людей не позволял масштаб, были видны только их скопления. По крайней мере, толпу на центральной Буслаевской площади я видел отлично… Коридор отторжения представлял собой размытую белёсую линию, протянувшуюся через всю карту от Буслаевки до Карухтана…

Ну что ж, похоже, пора переходить к теме «Как пройти этот путь?», но сперва…

Я подошёл к Ларисе, аккуратненько взял её под локоток и прошептал на ухо:

— Не дуйся. Когда ты дуешься, ты не такая красивая, как всегда.

Волшебница нервно дернула плечом, но мою руку всё же не сбросила.

— А вообще ты молодец, — продолжил я как ни в чём ни бывало. — Не растерялась, когда я падать намылился. Хочешь, я тебя за это поцелую при всех?

— Дурак! — бросила девушка. — Я просто сделала то, что должна.

— Дык, и я о том же.

Лейка повернулась ко мне.

Я тут же изобразил святую невинность.

Колдунья покачала головой и тихо вздохнула.

— Вась, перестань паясничать. Пойдём лучше карту посмотрим…

Мы подошли к карте, которую уже обступили члены отряда. Я еще раз взглянул на неё и… озадачился:

— Слушай, Ларис…

— Да?

— Что-то я не пойму. У этой карты масштаб где-то под двести тысяч. То есть, два километра на сантиметр. При таком раскладе увидеть отдельный дом или дерево практически невозможно. Тем не менее, я их вижу. Как так? Почему?

Девушка улыбнулась.

— Ты это тоже заметил?

Я недовольно поморщился.

— Лар, не уводи в сторону. Давай, рассказывай, что да как.

— Над этим макетом я работала одиннадцать месяцев, — выдержав паузу, сообщила волшебница. — В нашей провинции он не только один из самых точных, но и самый компактный. Настоящая карта в сто раз крупнее, здесь только её отражение. Поэтому, когда мы смотрим на какой-то участок, изображение автоматически увеличивается до масштаба один к двум тысячам. Если наблюдатель об этом не знает или специально не думает, он просто ничего не заметит. Увеличение картинки будет казаться совершенно естественным. Это особый эффект, он называется магик-зум. Технология достаточно сложная, мне с ней Сан Саныч помог. Он в этом деле специалист, в своё время даже учебник выпустил.

— Чудеса да и только, — я покачал головой. — Даже не думал, что такое возможно.

— Ерунда, — отмахнулась Лейка. — Никакие это не чудеса. Оживление карты, вот настоящее чудо. И ты с ним справился. Мы теперь видим всё, что происходит в провинции. Это, знаешь ли, дорогого стоит. Что бы ни сделал хан, кого бы он против нас ни послал, мы это узнаем одними из первых, причем, в режиме реального времени…

— А он?

— Что он? — не поняла собеседница.

— Ну, хан тоже может следить за нами? У него ведь наверняка есть такая же карта.

Лариса внезапно смутилась.

— Как тебе сказать?.. Полагаю, у хана такой карты нет. Думаю, кроме нас её вообще ни у кого нет.

— Как это?

Лейка пожала плечами.

— У Сан Саныча лет двадцать назад вышла статья, где он доказывал, что оживление карт теоретически возможно. Однако никто до сих пор эту гипотезу не подтвердил. Эксперименты были, но все они закончились неудачно. Ты… — девушка опять улыбнулась, — Короче, ты первый, кто смог это сделать. Наша живая карта — единственная в Рингароле.

— Фигасе! — я почесал затылок. — Получается, ты меня опять обманула?

— Что значит обманула? — нахмурилась Лейка.

— Говорила, что я это должен сделать, хотя знала, что шансов нет.

— Но ты же сделал!

М-да. Действительно. Возразить нечего. Сделал.

— Вась, извини, но… — Лариса вдруг придвинулась ближе и погладила меня по руке. — Я ведь и вправду хотела как лучше. Если бы ты узнал, что вероятность успеха ноль, ты бы и не пытался. А так… Ну что? Мир?

— Мир, — буркнул я секунд через пять.

Сердиться на Лейку было решительно невозможно.

СпрОсите: почему?

Да потому что ведьма!

А я — дурааак!..

— Не нравится мне это место, — задумчиво пробормотал Чекан. Его взгляд упирался в ту точку на карте, где коридор отторжения размывался в белесое пятно…

— Я плавать не умею, — сообщил Фрол, кивая на преграждающую путь реку…

— Знаете, как называется эта улица? — многозначительно усмехнулся Сан Саныч, показывая пальцем на карухтанскую улочку, которой заканчивался наш путь. — Она называется Тупик Мудрецов…

— Дом Дракона, — вздохнула Лариса, рассматривая похожее на башню строение в центре города. — Многие входили туда. Назад никто не вернулся…

Эти и другие проблемы мы обсуждали почти полчаса. Люди вообще странные существа. Даже если знают, что выбора нет, всё равно продолжают его искать.

А выбора у нас действительно не было. Относительно безопасно добраться до Карухтана можно только по призрачному коридору. Любой другой путь со стопроцентной вероятностью закончится тем, что нас обнаружат, блокируют, а затем или захватят в плен, или уничтожат. И никакая магия не спасёт. Врагов больше, они просто задавят массой. Поэтому, спорь не спорь, думай не думай, дорога у нас одна. Та, что легла на макет тонкой белёсой нитью. А что до проблем… Проблемы будем решать по мере их поступления…

Споры о тактике и стратегии прервал подошедший к прозрачной стенке Анисим.

— Сир, у нас всё готово.

Я взмахом руки остановил «разговор» и вышел «наружу».

— Вот, — градоначальник протянул мне небольшую коробку. — Всё, что смогли. Самое ёмкое, как вы и приказывали.

В коробке лежали тринадцать энергокристаллов. Если Анисим не врёт, самые мощные из всех, что на сегодняшний день имелись в Буслаевке и окрестностях. Но даже их совокупной мощи, по уверениям «специалистов», не хватало на то, чтобы разогнать саовоз или, к примеру, дрезину до скорости свыше десяти километров в час. Хоть параллельно их подключай, хоть последовательно. Такая вот странная «физика» действовала в Рингароле. Местное «соотношение неопределенностей», о котором мне рассказал Сан Саныч, по форме напоминало «земное», только вместо размера в нём фигурировал какой-то «частотный коэффициент», а вместо постоянной Планка — «число Дракона». Как объяснил бывший доцент, именно это соотношение накладывало ограничения на разгон массивных объектов. Чтобы его обойти, требовались не обычные, а тяговые кристаллы, создавать которые умели маги-путейцы.

Что из себя на самом деле представляет тяговый энергокристалл, я догадался, когда мне его показал дежурный по станции. Даже удивительно, почему местные «теоретики» до сих пор не решили эту простенькую задачку. Впрочем, причины понятны. Здешние учёные маги всё волшебство описывали с помощью так называемой волновой теории. Только она считалась «научной и потому — единственно верной». Ну, прямо как марксизм-ленинизм разлива восьмидесятых.

Причем, что странно, путейские маги эту теорию разделяли целиком и полностью. А свои тяговые «вундервафли» они клепали по древней схеме, которую шестьсот лет назад впервые применил Великий Дракон и которую потом объявили его не менее «великим» наследием. Любые попытки объяснить и тем более видоизменить алгоритм создания суперкристаллов считались едва ли не ересью. Кстати, вполне допускаю, что сначала руководство путейцев поступало так для того, чтобы сохранить в тайне технологические секреты. Ну а потом — всё как обычно. Каждое последующее поколение знало об истинных целях своих предшественников всё меньше и меньше, и в итоге обычная технология превратилась в обряд. Своего рода религиозное таинство. И рассматривать его стали уже как вопрос веры, а не познания…

Мне же, незашоренному попаданцу из мира, где сама наука была в свое время возведена в культ, никакие местные верования помешать не могли. Как квантуются энергетические уровни в атомах, в нашем вузе знал каждый студент четвертого курса. Таких задач лично я перерешал сотни, если не тысячи. Поэтому и применить эти знания к синтезу тягового кристалла не представляло никакой сложности.

Артефакт обладал фрактальной структурой, схожей с набором энергетических оболочек «лёгкого» атома, например, гелия, лития или азота. Требовалось всего лишь правильно соединить, а потом слить в единую форму переданные Анисимом энергокристаллы. Что я, собственно, и сделал в течение трёх с небольшим минут.

— Сир, вы и вправду великий маг, — благоговейно проговорил отельер-бургомистр, когда процесс завершился.

Не скрою, слышать это было приятно. Тем более, что восхищение и восторг выразил не только он, но и остальные свидетели «великого волшебства». А Лариса и вовсе не удержалась. Прямо при всех обхватила меня за шею и чмокнула в щеку. Подозреваю, ей явно хотелось большего, но, видимо, постеснялась. Не привыкла ещё, наверное, к роли «жены». Я бы, к примеру, предпочёл, чтобы целовала она не в щеку, а в губы, и чтобы страсти побольше, и чтобы… Словом, опять всё у нас обошлось «малой кровью». А жаль…

Свежесотворённый кристалл Анисим торжественно воткнул в энергоприемник бывшего миловановского самовоза. Поставленная на рельсы, машина буквально преобразилась. Исчезла перегородка между кабиной и кузовом, а сам кузов сменился на остеклённый салон с брезентовой крышей. Помимо кресел водителя и переднего пассажира появились ещё две пары сидений. Их установили вместо жёстких скамеек, только не по бортам, а друг против друга по ходу и против хода движения. Как пояснили буслаевские мастера: «Это чтобы карту удобней раскладывать».

Мне такое расположение чем-то напомнило бизнес-класс одной авиакомпании, которым посчастливилось год назад лететь в командировку на Дальний Восток. Институтская бухгалтерия что-то там перепутала и вместо эконом-класса оплатила более дорогие билеты. Может, подумали, что летит начальство, ну и подсуетились, как водится? А может просто ошиблись? Или лимиты бюджетные тратили под конец года, такое у нас тоже случается?.. Короче, как бы там ни было, чувствовал я себя в том полёте едва ли не олигархом… «Не желаете ли плед, господин Булкин? Какие напитки предпочитаете? Журналы, газеты… видео включается на панели правого подлокотника… Нет, нет, не надо ничего убирать, я сама уберу…» И стюардессы, помнится, там были такие — амм! — аппетитные. Так бы и «съел» обеих после обеда. Или вместо обеда, без разницы…

Увы, в нынешнем путешествии стюардессы не предусмотрены, никто столик не сервирует, кофе не принесет и коньяк в него не добавит. Хотя… если на Лейку шарфик фирменный нацепить, да плюс пилоточку, будет ничем не хуже… Эх! Мечты, мечты…

Руль, кстати, Анисимовы спецы переделали на манер штурвала. Тянешь на себя — аппарат разгоняется, толкаешь — тормозит, вдавливаешь — включается задний ход. У самолетов, правда, такого нет, но ведь и мы не летчики. На железной дороге «задняя передача» — приблуда не просто полезная, а архинужная, поскольку развернуться на рельсах можно лишь с помощью крана.

В кабину мы посадили Фрола с Кузьмой. Они едва не подрались, выясняя, кому «рулить», а кому изображать пассажира. Их спор разрешил Чекан:

— Ведёте по очереди. Первый — Кузьма. Смена двадцать минут. Выполнять!

От командного рыка парни аж вздрогнули, однако приказ выполнили без проволочек. Кузьма забрался на кресло машиниста, Фрол занял сиденье помощника. Чтобы им поменяться ролями, нашу «самомотрису» даже останавливать не придётся. Кабина довольно просторная, плюс имеется своего рода «автопилот» — планка с фиксаторами и стопорный штырь, «скользящий» по рулевой стойке.

Вслед за «друзьями-недругами» в машину по специальной лесенке поднялись Гиляй, Чекан и Лариса. Мудрец и воин уселись спиной к кабине, Лейка с комфортом устроилась возле окна. Соседнее кресло — справа, около двери и по ходу движения — осталось свободным. Видимо, о месте своего «сюзерена» мои спутники договорились заранее. Я, в принципе, не возражал. Да и вообще, не видел особой разницы, где сидеть. Но, с другой стороны, статус есть статус. Владетель не может позволить себе путешествовать задом наперед. И место супруги Владетеля тоже, наверное, определено какими-нибудь правилами этикета. Пусть они мне и неведомы, но что подобные «правила» существуют — это, можно сказать, медицинский факт для любой мало-мальски организованной социальной группы любого мира…

Приказ «Поехали!» я отдал, ещё стоя на подножке.

— Счастливого пути, господин барон! — прокричал Анисим, когда мотриса тронулась с места.

— До встречи! — я развернулся и, удерживаясь за поручень левой рукой, правой махнул провожающим. — Ждите нас через три дня!

— Обязательно, сир!

Гибрид дрезины и самовоза неспешно набирал ход. Вот уже застучали колеса на стыках. Проплыла мимо застывшая в положении «на караул» железнодорожная стрелка.

Глядя на убегающие назад шпалы и постепенно уменьшающиеся фигурки на насыпи, я неожиданно вспомнил ещё об «одном важном деле».

— Не забудь про отчёт, бургомистр!

— Сде. ем, сир! Бу. те спо… — донеслось до меня через пару секунд.

Окончание фразы я не расслышал. Мотриса резко ускорилась. Последние слова буслаевского градоначальника утонули в потоке встречного воздуха.

Я запрыгнул в салон.

На душе у меня было весело…