Элла и горное волшебство

1 Печальный самолёт

– И раз! И два! И три!

Элла Лёвенштайн сонно моргнула. Было раннее субботнее утро. Первые лучи солнца протянулись к её кровати. Девочка повернула голову туда, откуда шёл голос, разбудивший её, и Элле показалось, что она ещё спит. На балконе стоял сиреневый кобольд с повязкой на голове и приседал под свои громкие команды.

Любая другая десятилетняя девочка, наверное, очень удивилась бы, увидев кобольда. Но Эллу больше поразила повязка у него на голове.

Потому что в отличие от большинства других детей её возраста она могла видеть волшебных существ, а Казимир, вересковый кобольд, был её лучшим другом. Вместе они уже пережили немало приключений[1]. Однако спортивные тренировки пока что не входили в список их совместной деятельности.

Элла вышла на балкон, прядки её светлых растрёпанных волос торчали во все стороны.

– Доброе утро, – сказала она, широко зевая. – Хочешь избавиться от лишних килограммов после поедания шоколада? Или почему ты превратил наш балкон в тренажерный зал? И откуда у тебя эта повязка на голову?

Казимир с размаху запрыгнул на перила и сделал стойку на руках.

– Во-первых, у любого приличного кобольда изысканный гардероб. В нём, конечно же, есть спортивный костюм. И, во-вторых: нет, я ничего не собирался делать со своими лишними «шоколадными» килограммами. Потому что, вообще-то, у меня их нет. На моем языке шоколад мгновенно превращается в счастье, любовь и ничего больше. Вот так у нас всё просто.

Элла усмехнулась.

– Как удобно.

– Правда?

Казимир закончил делать стойку. И так сильно потянулся, что у него прохрустели суставы.

– Мне просто хотелось подвигаться. Может быть, потому, что твои родители разбудили меня. Они уже несколько часов сильно шумят внизу.

Казимир был кобольдом, поэтому слух у него был намного более чувствительным, чем у Эллы.

Девочка прислушалась. Теперь и она тоже услышала шум.

– Они упаковывают вещи, – объяснила она.

– На случай конца света? – насмешливо спросил Казимир. – Я думал, они уезжают всего на одну ночь!

– Всего на одну. Но они хотят хорошо выглядеть на этом торжестве.

Элла посмотрела вниз на заросший сад. Он регулярно вызывал у всех удивление. Мама Эллы, Хенриетта, была известным ландшафтным дизайнером, и большинство людей просто не могли понять, почему у неё именно такой сад. Обычно они говорили «такой» с очень кислым выражением лица, как будто в пирожке вместо изюма им попался таракан. Мама Эллы отвечала на все эти глупости: «Потому, что я считаю его идеальным. Это самый красивый сад в мире». Элла была с ней полностью согласна. Она не могла сдержать улыбку, когда люди в ответ смущенно отводили взгляд.

Для своих клиентов мама создавала тоже прекрасные сады, и её пригласили принять участие в фестивале, в завершение которого собирались вручить ей награду. Фестиваль проходил где-то в никому-не-известном-маленьком-городишке, как мама сказала. Но в глубине души она была рада, Элла это видела. И ещё она видела, что её отец, Эдгар, очень гордился своей женой. Однако им обоим было не по себе оставить Эллу дома одну на выходные. Но у них не было выбора, ведь в ином случае Элле пришлось бы сидеть в комнате какой-нибудь гостиницы почти сутки и тоже в полном одиночестве.

В любом случае Элла была уверена, что остаться дома без родителей – это просто здорово. Правда, её тётя Карлотта с удовольствием присмотрела бы за племянницей, но тётя могла приехать только ближе к вечеру, потому что собиралась на открытие художественной выставки. Карлотта была художницей, и у неё всегда была припасена для Эллы парочка занятных историй из жизни живописцев.

А до тех пор Элла могла наслаждаться домом, оказавшимся в полном её распоряжении: смотреть один фильм за другим (Казимир любил кино), есть всё, что хочется, спокойно наблюдать за феями… Кстати о феях!

Девочка перегнулась через перила, опершись на них спиной, и посмотрела на крышу. Но, прежде чем успела разглядеть гнездо фей, позади неё раздался громкий ВСПЛЕСК! Элла тут же поняла, что издало такой звук, – то был хвост русалки, нырнувшей в пруду между елями. Русалку звали Леонора Песнь-Волн, это всё, что девочка о ней знала. Русалка всегда сразу исчезала, как только видела Эллу.

Зато другие волшебные существа всё внимательнее наблюдали за девочкой. Вскоре над её головой раздалось хихиканье. Под торцом крыши висело жилище фей, похожее на сверкающее гнездо шершней. Перед ним, нахально улыбаясь Элле, трепетали своими полупрозрачными крыльями сами феи с бледно-зелёной кожей. Размером они были с большой палец. Некоторые держали перед глазами тростинку, как бинокль. Они притворялись, что внимательно наблюдают за человеческой дочерью, то есть за Эллой. Они часто так делали, но быстро исчезали, как и русалка, лишь только Элла подходила ближе.

Феи что-то шептали. Падруньяр. Это было единственное слово, которое девочка знала на их языке. Оно означало «Говорящая с феями». Так волшебные существа называли Эллу, то есть человека, который мог видеть их и разговаривать с ними, друга волшебного мира, посредника и доверенное лицо. Но феи шептали это слово с насмешкой в голосе. Элла вздохнула.

– У тебя снова такое задумчивое лицо. – Казимир сел на перила, свесив ноги.

– А как, в конце концов, моё лицо должно выглядеть?

Казимир скорчил такую страшную гримасу, что девочка не смогла сдержать смеха.

– Но я прав, – настаивал он. – Ты опять погрузилась в какие-то размышления.

Элла пожала плечами.

– В конце концов, кому понравится, когда над ним смеются? Ты же тоже можешь слышать фей. Они вообще не воспринимают меня всерьёз.

– Не расстраивайся, – сказал Казимир. – Это просто немного глупые феи.

Элла снова посмотрела в сторону пруда.

– А русалка?

– Всего лишь русалка, – констатировал кобольд.

– Большое спасибо за информацию, – ответила Элла. – Русалка, которая всего лишь русалка, в любом случае тоже не хочет общаться со мной.

Казимир ободряюще улыбнулся ей.

– В Волшебном мире так давно не было Говорящей с феями. Ты ведь сама только недавно узнала, что ты одна из них. И теперь должна сначала завоевать доверие других волшебных созданий.

– Я думаю, они представляли себе Говорящую с феями немного не так. Например, как в песнях, которые поют в Волшебном мире. Там Говорящие с феями всегда невероятно сильны, невероятно храбры и невероятно умны…

– Ты тоже, – прервал её Казимир. – Во всяком случае, иногда.

– Очень смешно.

Элла задумчиво прикусила нижнюю губу.

– Я хочу быть хорошей Говорящей с феями. Но я понятия не имею, что я должна для этого сделать.

Казимир на мгновение замолк.

– Слушай своё сердце, – сказал он затем. – Это лучший советчик во всех жизненных ситуациях. И когда дело дойдет до главного, ты уже будешь знать, что делать.

Когда Элла вспоминала об их недавнем большом совместном приключении, она начинала понемногу верить словам Казимира. Но сравнивая себя с персонажами героических песен, снова чувствовала себя маленькой девочкой. Элла ещё раз вздохнула.

– Я надеюсь на это. Но вряд ли всё будет так просто, как ты говоришь.

– Ба-а-а, – насмешливо проворчал Казимир. – Если просто, то каждый сможет. А ты уже добилась довольно больших успехов в том, что касается твоего сближения с Волшебным миром.

Едва он закончил свою фразу, Элла услышала приближающийся гул. Её настроение резко улучшилось, когда она увидела маленькую фигурку, летящую к ним с яблони.

Крошечный самолёт направлялся прямо к Элле и Казимиру. Это был биплан, построенный из тончайшей древесины. И он сильно раскачивался, когда заходил на посадку.

– Осторожно! – раздался слабый голосок из кабины. – Осторо-о-ожно!

Жуткий грохот заставил самолёт вздрогнуть.

Сразу после этого он начал разгоняться. На бешеной скорости он нёсся к балкону. В последнюю секунду Элла и Казимир успели отпрыгнуть в сторону. Пролетев мимо них, самолёт на одном колесе скользнул по перилам и, круто развернувшись, остановился у самого их края. Двигатель заглох, и из машины выпрыгнул маленький человечек.

По правде говоря, он был вовсе и не человеком, а миниатюрным великаном. Но выглядел он при этом очень элегантно: на нём были лётные очки, ярко-красный шарф и старомодный костюм, из кармана которого выглядывал нагрудный платок того же цвета, что и шарф. В руке он держал складную трость, которая придавала ему ещё более элегантный вид. Аккуратно подстриженная бородка не скрывала широкую улыбку, появившуюся на его лице, когда он подбежал к Элле и Казимиру.

– Вы это видели? – закричал он в восторге. – Вы это видели?

– О да, – любезно ответил Казимир. – Нас чуть не протаранил самолёт. Мы всё видели, господин Лилиенталь. Абсолютно точно и ясно.

Своим именем – господин Лилиенталь – миниатюрный великан был обязан Элле. Он жил в саду на яблоне и с увлечением конструировал самые разные летательные аппараты, на которых затем исследовал окрестности. Раньше, когда она не знала его лично и наблюдала за ним только со своего балкона, Элла тайно называла его в честь пионера немецкой авиации Отто Лилиенталя. Потом она выяснила, что она Говорящая с феями, к ней переселился Казимир и по-соседски пригласил господина Лилиенталя, как и всех других обитателей заросшего сада, на яблочный чай.

Господин Лилиенталь был единственным, кто принял это приглашение, и после этого они стали друзьями. Его новое имя так понравилось миниатюрному великану, что с тех пор он хотел, чтобы его называли только так.

Господин Лилиенталь подбежал к ним и сорвал с лица лётные очки. Его небесно-голубые глаза засияли, когда он увидел Эллу, а волосы у него торчали дыбом, как у маленького мальчика.

– Прошу прощения, – вежливо сказал господин Лилиенталь. – Гертруда всё ещё немного неуклюжа при приземлении, но, по крайней мере, на этот раз мы не опрокинулись. А как она держится в воздухе, я вам скажу! Это действительно великолепно!

Элла не смогла сдержать смех.

– Так забавно, когда ты копируешь выражение лица Казимира, господин Лилиенталь.

– Не более забавно, чем называть меня господином Лилиенталем, и при этом обращаться на «ты», юная леди, – смеясь, ответил он. – В любом случае вы не поверите, сколько пике мы с ней пережили на сегодняшний день.

Миниатюрный великан с нежностью посмотрел на свой самолёт.

– К счастью, у меня возникла идея немного доработать крылья, чтобы решить эту проблему.

Он бросился к Гертруде и с энтузиазмом принялся объяснять отдельные элементы её устройства. Элла заметила, что Казимир с большим трудом подавил тоскливый вздох. Действительно, господин Лилиенталь мог несколько часов подряд говорить на свою любимую тему. Однако сегодня внезапного порыва ветра было достаточно, чтобы он оборвал себя на полуслове. Маленький жёлтый домик, в котором Элла жила со своими родителями и Казимиром, стоял в конце узкой улицы между лесом и Вересковой пустошью. Здесь, на окраине, не было ничего необычного в том, что так неожиданно поднялся ветер. В последние дни это случалось довольно часто, что, по словам Казимира, было верным признаком лёгкой осенней грозы. Но миниатюрный великан съёжился, как будто его внезапно ударили. Он резко оглянулся, но тут же притворился, что ничего не произошло. И просто продолжил разговор. Казимир, казалось, не заметил ничего необычного. Он прикрыл глаза и в мыслях, похоже, давно уже вернулся к своим приседаниям.

Однако Элла внимательно наблюдала за господином Лилиенталем, и ей бросилось в глаза, что с каждым порывом ветра он становился всё бледнее.

Элла сдвинула брови. С ним что-то было не так.

– Всё в порядке? – спросила она, когда господин Лилиенталь снова бросил беспокойный взгляд через плечо.

– Конечно, – ответил он. – Я просто беспокоюсь о Гертруде. Благополучно садиться она уже научилась, а вот взлетать, тут пока ещё… – Он снова съёжился под порывом ветра. Услышав вопрос Эллы, Казимир очнулся от задумчивости. Теперь и кобольд заметил, что господин Лилиенталь ведёт себя странно.

– И поэтому ты так дико оглядываешься по сторонам, как будто за тобой стоит жуткая гномиха? – спросил Казимир.

Элла усмехнулась. Гномы и великаны терпеть не могли друг друга, это было общеизвестно, а гномих особенно боялись из-за их физической силы.

Существовало множество песен, в которых говорилось, как великаны боятся гномих. В обычной ситуации господин Лилиенталь просто посмеялся бы, потому что он был великаном с отличным чувством юмора. Но сейчас он побледнел ещё больше.

– Это из-за ветра, – пробормотал он. – Он завывает так мрачно и зловеще, как будто надвигается что-то опасное.

Мурашки пробежали по спине Эллы, когда она услышала, как дрожит его голос.

Господин Лилиенталь был довольно эмоциональным созданием, но никогда ещё его голос не звучал так встревоженно и испуганно.

Казимир рассмеялся и похлопал господина Лилиенталя по спине.

– Ох уж ты и твои настроения. Лучше расскажи нам ещё что-нибудь о Гертруде. Что это у неё за проблемы при взлёте?

Господин Лилиенталь расправил плечи.

– Увы, – вздохнул он. – В большинстве случаев я просто не могу набрать достаточно скорости. Её не хватает даже для обычного полёта, не говоря уже о тех трюках, которым я её обучаю. И, похоже, дальность полёта полностью зависит от её настроения. На сегодня она, кажется, уже израсходовала всю свою энергию. Она хочет летать, я это знаю. Но иногда у неё это просто не получается. Время от времени на неё нападают приступы хандры.

Казимир бросил взгляд на самолёт.

– Приступы хандры? Ты не забыл, что говоришь сейчас о неодушевлённой вещи, у которой не может быть чувств и эмоций?

Господин Лилиенталь посмотрел на него очень обиженно.

– Что бы ты сказал, если бы я заявил, что твой вересковый куст – это просто какое-то обычное растение?

Теперь настала очередь Казимира обидеться. Он был волшебным образом связан со своим вересковым кустом, который рос в цветочном горшке на балконе Эллы. Казимир жил в нём и беззаветно любил свой дом.

Элла заметила, что он уже приготовился к ожесточённому спору, и быстро сказала:

– Возможно, Гертруде просто нужна правильная мотивация.

– Я тоже так думал, – ответил господин Лилиенталь. – Однако никакие уговоры до сих пор не помогли. При этом мне очень хотелось сегодня совершить облёт Пустоши. Но для этого мне, вероятно, понадобится более сильный импульс. И, к сожалению, я его ещё не нашёл.

Элла улыбнулась погрустневшему великану.

– Не волнуйся. Ты найдёшь решение, чтобы вылечить Гертруду от хандры. Я ведь не зря назвала тебя в честь пионера авиации. Ты хочешь летать, поэтому ты будешь летать. Поверь мне. Всё, чего тебе не хватает, – парочки хороших приёмчиков. И пока ты не нашёл их, я могу помочь тебе.

Господин Лилиенталь удивлённо приподнял брови.

– И как ты собираешься это сделать?

– Возможно, у меня не так много сил, – ответила Элла. – Но их хватит, чтобы задать тебе необходимый импульс. Господин Лилиенталь, капитан «Печальной Гертруды», пожалуйте на борт!

Господин Лилиенталь поспешил забраться в кабину и надел свои лётные очки. Когда Элла осторожно взяла самолёт в руки, его глаза за стёклами снова заблестели в ожидании приключений.

– Ты права! – воскликнул он. – Кто хочет летать, тот будет летать!

Элла перегнулась через перила. Она поводила носом, определяя направление ветра. Девочка не раз видела, как точно так же делал господин Лилиенталь, а затем подбросила Гертруду высоко в воздух.

Господин Лилиенталь громко закричал от восторга. Двигатель взревел. Гертруда, сделав широкую петлю, взлетела над верхушками деревьев и направилась в сторону Вересковой пустоши. Элла смотрела вслед самолёту. И вот она, Элла Лёвенштайн, Говорящая с феями, стояла здесь и помогала миниатюрному великану поднять в воздух его печальный самолёт. Она улыбнулась. Возможно, это был не особо героический поступок. Но это было началом.

Порыв ветра коснулся лица Эллы. Может, ей показалось, но ветер как будто стал холоднее? Она оперлась о перила бедром и обхватила себя за плечи. Вдалеке прогремел гром.

– А вдруг господин Лилиенталь не ошибся? – спросила она. – Возможно, и правда надвигается сильная гроза?

Казимир отмахнулся от её вопроса, как от надоедливой блошки на своём любимом доме-кусте.

– Да ерунда. У господина Лилиенталя постоянно возникают какие-то предчувствия, и это просто его эмоции – больше ничего. Вот теперь у него ещё и самолёт, оказывается, умеет испытывать печаль! Стоит ли в это верить?

Элла пожала плечами.

– Он создаёт летательные аппараты, используя большое количество магии и любви. Кто знает, может быть, в Гертруде действительно есть что-то большее.

– ЕРУНДА! – воскликнул Казимир. Это слово он использовал в последнее время всякий раз, когда считал, что, безусловно, прав.

– Господин Лилиенталь всегда ко всему относится ужасно серьёзно. В конце концов, эти мрачные предчувствия нашего великана глупы. И что же, по-твоему, должно произойти? Конец света, к которому готовятся твои родители, пакуя чемоданы?

Элла не смогла сдержать усмешку.

– Тогда они неплохо экипированы для такого случая.

– Самое главное, чтобы у них был с собой шоколад, – отметил Казимир. – Во всяком случае, тебе не стоит беспокоиться о господине Лилиентале и его предчувствиях. Я уверен: то, что происходит, – всего лишь небольшая осенняя гроза.

Он посмотрел мимо Эллы на небо.

– Последние несколько дней было так тепло и сухо. Там… это… это.

Голос Казимира с каждым словом становился всё тише. Его глаза, всё ещё устремленные на небо, приобрели почти круглую форму. Он громко втягивал в себя воздух.

– Ах ты, вереск мой!

Элла обернулась – и не поверила своим глазам.