Эмма из Эдинбурга

Глава 37. За оптимизм!

Мы собрали почти все осколки памяти, в комнате уже почти не осталось лилового тумана, а это значит, что самые сильные и большие воспоминания мы уже прочитали. Слева, в самом углу остался самый яркий осколок, я уже было пошла в его сторону, но Марти остановил меня.

— Эмма, я знаю что тебе не терпиться уже прочитать все самые сильные осколки, но давай будем рассчитывать свои силы.

— Я в порядке. — Ответила я, но, если честно, то я просто валилась от усталости.

— Давай перекусим и выпьем зелье, восстанавливающее силы. — Предложил Марти, с подозрением глядя на меня.

— Хорошо. — я сделала вид будто расстроена его предложением. И почему мне так сложно признавать свою усталость или слабость даже перед фамильяром, от которого даже скрывать это нет смысла, он сам считает? Откуда у меня такая упертость?

— Ты от бабушки научилась такой упертости. — Ответил Марти, будто прочитав мои мысли. Или все же прочитал?

— Марти, а фамильяры мысли читать умеют? — спросила я, протягивая коту печеньки.

— Только тогда, когда ведьма и фамильяр специально на это настроятся. А твои мысли я читаю по твоему лицу, оно все твои эмоции выдает. — жуя ответил Марти.

— И откуда ты такой умный?

— У нас в академии фамильяров был курс “Обмани меня, если сможешь”.

— Ой, хватит заливать, сериал такой был, в том Эдинбурге, где мы с тобой жили. — расмеялась я.

— Ну хороший же сериал? — хитро сказал кот — по нему и научился.

— А ты всему по сериалам учился? За это тебя и выгнали изи академии? — спросила я, удивляясь, что до сих пор не помню эту историю, возможно, Марти мне ее не рассказывал?

— Нет, там в другом дело было.

— А в чем?

— Ладно… Чего уж там… Часть истории ты знаешь, но вот всю правду я тебе никогда не рассказывал…

— Расскажешь? — с интересом спросила я

— Нет. Сама посмотришь. Я записал ее и положил в Чашу Памяти.

— Зачем?

— Понимаешь… Я же тоже не железный… Ну что я, летающий кот фамильяр, мог сделать чтобы тебя вернуть? В какой-то момент у меня опустились лапки. И я начал рассказывать тебе веселые истории, смешные события. На память о себе, так сказать. — грустно сказал Марти.

— Что значит на память о себе? Ты хотел меня бросить?

— Нет, что ты! Просто без ведьмы фамильяр слабеет.

— Что значит слабеет? Твоя сила пропадала?

— Не только сила. Я сам пропадал. Нет ведьмы — нет фамильяра. Чем больше ты терялась в памяти, тем слабее становилась наша связь. И тем прозрачнее становился я.

— Мы могли оба пропасть?

— Нет, тебя бы, рано или поздно, вывела сила. Да, без памяти, как выяснилось. Но меня твоя сила вывести уже не могла. Я только потом понял почему. Ты меня не помнила.

— Как то грустно это все… Но все же хорошо закончилось? Правда же? Вот ты и вот я. Мы вместе. — я обняла кота и почухала ему за ушком.

— Вот откуда у тебя столько оптимизма, а Эмма? Ты тут по частям собираешь свое прошлое, а все равно радуешься.

— Ну а что, плакать что ли?

— Я бы плакал. — сказал кот. — И, кстати, прекрати меня за ушком чесать, это в сон вгоняет. А нам спать нельзя, забыла, непутевая?

— Ой, и правда вгоняет. Давай по зелью?

— За оптимизм! — сказал кот, чокаясь со мной своей бутылочкой.