Энциклопедия

Расы людей

Северяне ведут свою родословную от народов, населявших земли, ныне называемые «Ледяным Материком». Спутать их с кем-то сложно — способные драться на равных с гигантами-вольцами, северяне отличаются, прежде всего, громадным, по меркам других людей, ростом и силой.

Еще на древней прародине, северяне разделились на два народа, которые, в бьернхельмских сагах зовутся асами и ванами. Суть различий между ними ускользает от исследователей. Некоторые придерживаются версии, что ваны были, в основном мирными земледельцами, однако, тот факт, что воинственные асы, с чьей точки зрения написано большинство саг, считали их равными себе, и не могли похвастаться решительными победами в войнах с ними, говорит о том, что мечом ваны владели не хуже, чем плугом.

После Рагнарека, племена ванов первыми двинулись на поиски «края зимы», избрав, в отличие от выживших асов, путь по лесам и рекам. При этом, они смогли без боя пройти через земли заклятых врагов асов — вольцев, или как их называют в сагах, «йотунов», что указывает на то, что в данном конфликте ваны не участвовали. Залогом мирного прохода стала ванская княжна Дана, которая символически обручилась с одним из вольских вождей.

Чистокровный северянин имеет светлую кожу, светлые волосы и глаза. Средний рост — больше двух метров, а вес — сто двадцать, сто пятьдесят килограмм. Они редко способны давать здоровое потомство с другими расами, но все дети от подобных браков будут иметь северные рост и силу, хотя цвет кожи и волос, в данном случае, может быть разным.

Самыми известными северянами являются, безусловно, бьёрнхельмцы, чьи набеги на побережье Лиониса были настолько часты, беспощадны и масштабны, что в молитвах они упоминались в числе «трех бедствий» наряду с чумой и голодом. Являясь потомками двигавшихся морем Асов они заселили острова в Ревущем Океане и принялись за старое.

Арш, находящийся ближе, их интересовал мало, ибо северные берега были населены народами хоть и дикими, но воинственными, так что добыча была несоразмерна проблемам и потерями. Земли вдоль Долгого Моря были богаче, но тамошние жители так же дружелюбием не отличались, и много раз гордым и воинственным северянам приходилось, взывая к богам, налегать на хрустящие весла, чтобы сами унести ноги то от чигизов, то от коварных рымчаков, а то и от северцев, которые повадки бывших родственников знали и сами были горазды навалять по первое число.

Потом, часть родов принявших веру Единого, потерпели поражение в гражданской войне и вынуждены были бежать с родины. Для поселения, волей Церкви, им были отведены каменистые безлюдные земли на севере современного Форбурга. Все надеясь, что они там и сдохнут, однако, несмотря на смену религии и потерю родины, безобидными беженцами новопоселенцы не являлись, и быстро начали двигать границы в сторону более плодородных территорий.

Пока жертвами становились мелкие пограничные княжества, на это смотрели сквозь пальцы, тем более, что Форбург являлся какой-никакой, но защитой от бывших сородичей. Потом под раздачу попала территория Гюйона, что вылилось в длительную и кровопролитную войну, после которой аппетиты форбуржцев удалось таки унять, хотя захваченное те так и не вернули.

Потомки ванов — северцы, отдельно упоминаются редко, в основном являясь неотъемлемой частью Залесцев, хотя и придают им тот самый колоритный образ огромного бородача который может залпом выпить ведро водки, занюхать лохматой шапкой, дать в глаз и уйти через стену. Кроме того, знатоки военной истории вспоминают северцев как ту самую пехотную стену, о которую, в старину, разбилась господствовавшая на полях Лиониса тяжелая рыцарская кавалерия.

Так же, золотыми буквами в залесскую историю, и кровью в историю остальных стран, вписал себя северский князь Игорь, который сумел огнем, мечом и выгодным династическим браком объединить кучу разных, зачастую, враждующих народов в единое государство, разгромить армии Церкви и континентальных держав, после чего разграбить сам Лионис и, несмотря на массу нажитых врагов, дожить до глубокой старости.

Легенды гласят, что, убедившись в крепости созданного государства, Игорь, которому на тот момент стукнуло девяносто девять лет, оседлал коня и отправился на поиски Чудовой Руины, где и спит до сих пор вместе с другими былинными богатырями.

К данному типу относятся полессцы, припольцы, кшездцы и белгранцы. Их предки населяли весь Арш, селясь как в глубине континента, так и вдоль берега. По мере освоения новых земель сформировалось несколько этносов со своим языком, культурой и верованиями, но всех их отличает легкое телосложение, средний, по меркам людей рост, колеблющийся от ста пятидесяти до ста семидесяти сантиметров и вес в районе шестидесяти килограмм. Кожа для них характерна светлая, но, в отличие от северцев, которые скорее сгорят на солнце чем загорят, у аршского типа загар ложится легко.

Волосы обычно русые или каштановые, иногда — рыжие.

Полессцы, как следует из названия, тяготели к лесам, сделав своим домом огромный лесной массив на границе с современной Кшездью. Несмотря на сложности с ведением сельского хозяйства, такое расположение давало очевидные преимущества, главным из которых, частенько, являлось удобство обороны. Рати у полесцев собирались небольшие — много войск в данных условиях было просто не прокормить, но это компенсировалось тем, что в местных болотах и чащобах противник вынужден был разделять силы, позволяя бить себя поодиночке.

Войдя в состав Залесья, полесцы, неожиданно, стали, сперва, главными специалистами по подкопам, а потом — основой бронетанковых войск и подводниками, так как среди них крайне редко встречается такая вредная для вышеперечисленных специальностей вещь как клаустрофобия. Кроме этого они, благодаря небольшим габаритам, отлично чувствуют себя как в сапе, так и в боевой машине.

Припольцы, в свою очередь, назывались так потому, что были «при полях», то есть владели многочисленными просторами от полесских лесов до самого Долгого Моря. Наличие большого количества пахотных земель позволило им размножится, создав одно из самых больших и мощных государств не только Арша, но и всего остального мира, но это же, в свою очередь, стало причиной многочисленных междоусобиц, так как, получив надел, бояре и князья, пользуясь, ставшей следствием размеров, бесконтрольностью, стремились к максимальной самостоятельности. При наличии сильного руководства, данные поползновения быстро пресекались, но смерть правителя или его безвольность, быстро приводило к образованию на месте некогда единой страны множества самостийных княжеств, которые, потом, приходилось долго и кроваво собирать обратно.

Еще одной угрозой для большого, но имевшего рыхлые границы государства, были набеги чигизов, которые продолжались до того момента, как пришедшие в эти земли потомки ванов — северцы, двигаясь вниз по Воли не рассекли Арш надвое, поставив на пути чигизов непреодолимый заслон.

Но стоило только припольцам вздохнуть с облегчением, как с другой стороны на них обрушилась Кшездь. До сих пор значительная часть припольцев являются подданными кшесдского князя, хотя не особо от этого в восторге. С другой стороны, многие живущие в Кшезди припольцы являются потомками тех, кто, во время бесчисленных войн с Залесьем, выбрал не ту сторону, и небезосновательно подозревают, что залесцы, не отличающиеся всепрощением, будут еще худшим вариантом.

Кшездцы, имевшие те же корни, расположились в конце Долгого моря и оседлали сухопутные торговые пути с Арша на Лионис, так что это, в купе с династией весьма толковых и прогрессивных правителей позволило Кшезди стать, на несколько веков, ведущим государством Арша, и заставить считаться с собой и заносчивый Лонг, и пафосный Гюйон, и воинственный Форбург.

Но эта же прогрессивность сыграла с Кшездью злую шутку. Данные дворянству вольности, которые, в благополучные времена, позволяли знатным родам править на своих землях не по указке сверху, а исходя из местной специфики. В идеале, это обеспечивало гибкое реагирование на изменение как военной, так и экономической обстановки, а письменное законодательство, конституция и парламент гарантировали верховенство закона на всей территории страны, что благотворно сказывалось как на подданных, так и на торговле.

Но проблемы с престолонаследием привели к тому, что кандидаты, пришедшие во власть при поддержке тех или иных знатных семей, правили законы в их пользу, магнаты концентрировали в своих руках все больше средств, откровенно покупая депутатов сейма, и, в итоге, Кшездь, как и Великое Княжество Припольское, утонула в междоусобице, превратившись в арену для выяснения отношений между Залесьем и континентальными державами.

Белгранцы так же заняли побережье Долгого Моря но жили весьма скромно. До поры их упоминали в летописях только как разбойников, нападавших на караваны следовавшие через Кшездь на Арш и обратно. Зато когда залесцы, по примеру вольцев, решили нанести Лионису «ответный визит» и устроили опустошительный набег в отместку за вторжение на их территорию во время Войн Веры, о белгранцах узнал весь Континент.

По Белграну фанатики Единого, в рамках тех же войн, успели погулять так, что идущих давать сдачи Залесцев, местное население встречало стоя по пояс с воде с сыром и чаркой сливовицы. И дело было не столько в какой-то особой любви между давно живущими порознь народами, сколько в банальном желании отомстить за грабежи и кровь, пусть даже чужими руками.

Месть удалась на славу — белгранцы показали удобные перевалы, пройдя по которым залесские полки ударили в незащищенное подбрюшье Лиониса. Учитывая, что бьернхельмцы, в это самое время, жгли побережье, а цвет рыцарства и костяк армий понес, во время Войн Веры, сильный урон и не мог адекватно отреагировать на нападения сразу с нескольких сторон, разгром получился эпических масштабов. Единственным не пострадавшим государством оказалась Фессалия, до которой лезть через очередные горы отягощенным добычей залессцам было просто лень. Остальные были разграблены и сожжены чуть ли не до основания.

Этот эпизод создал белгранцам репутацию «своих парней» в Залесье, а на Континенте наоборот — славу народа коварного и подлого, от которого в любой момент можно ждать удара в самое сердце цивилизованного мира.

Образцом данного типа можно назвать хануми которые обитают, в основном, на континенте Чжун и прилегающих к нему архипелагах. Насчет принадлежности чжунцев к людям до сих пор идут жаркие споры. Главной причиной является наличие хвоста. С другой стороны, хоть и благодаря ассимиляции какого-то загадочного народа, оставившего после себя слишком мало следов, выходцы с чжуна смогли иметь потомство с населением Арша, так что родство с людьми у них не столь дальнее, как может показаться на первый взгляд.

Невысокие, примерно метр пятьдесят ростом, и весящие около тридцати-сорока килограмм, хануми от природы необыкновенно ловки и быстры. Возможно, в этом и кроется причина того что они создали и развили больше стилей боевых искусств, чем любые другие народы и расы. И именно боевые искусства в первую очередь приходят в голову, когда речь заходит о хануми.

Однако те, кто изучил их ближе, могут сказать, что это — просто следствие. Далеко не все хануми умеют драться, но почти все воспитаны в атмосфере почтения к любому мастерству, будь-то мастерство единоборств или мастерство плотника. Если ты хорошо умеешь печь хлеб или лепить горшки, то будешь окружен не меньшим почетом, чем боец или фехтовальщик.

Другую ветвь представляют обитатели Тигриных Островов называющие себя «Ва-миндзоку». Исследования показывают, что их предки сперва переселились на Арш, но потом часть мигрировала обратно, пересекла Чжун и заняла огромный архипелаг, основав там Сегунат Ста Островов. Во время этих скитаний они, как и оставшиеся на Арше тугуйцы, лишились хвостов, зато приобрели более плотное телосложение, так что, при равном росте, ва-миндзоку могут весить в полтора-два раза больше хануми.

Вопреки утверждениями некоторых источников, длинные мощные клыки у ва-миндзоку не являются врожденным признаком, а формируются в ходе болезненной и длительной процедуры которой подвергаются мальчики из воинских кланов. Наличие «клыков тигра» должно подчеркивать как статус, так и род занятий — их носитель занимается только войной, а выбивание или спиливание данных клыков рассматривается как самое страшное унижение.

Что примечательно, оставшиеся на Арше тугуйцы такие клыки заслуживают куда больше чем ва-миндзоку, так как они — практические единственные не только из людей, но и из всего семейства приматов, кто может спокойно жить на полностью мясной диете. Да, когда есть возможность, они разбавляют её ягодами и злаками, но способны полностью обходится и без них, питаясь только продуктами животного происхождения.

Их племена кочуют по тундре и тундростепям на северо-востоке Арша, пася стада оленей и мамонтов, которые служат им и пищей и транспортом, хотя некоторые, под влиянием цивилизации, переходят к оседлому образу жизни. Так же множество тугуйцев служит в армии — выносливые и меткие охотники-следопыты высоко ценятся в войсках, а полученные за время службы навыки обращения с техникой и средствами связи очень востребованы в повседневной жизни их общин.

Самыми же известными как на Арше, так и на Лионисе представителями чжунского типа являются чигизы. Происходя из той же группы переселенцев, что и ва-миндзоку с тугуйцами, они дальше всех продвинулись вглубь Арша и границы их владений простирались до самой Воли. Изначально невысокие и коренастые, после начала смешивания с местным населением, они начали меняться. Пожалуй, самый известным примером являются дети от брака сестры Игоря — Лады с младшим сыном великого хана — Мунгу, которые, как писали в летописях, отличались невиданными по чигизским меркам силой и статью. Великий Хан Джунге, до появления внуков не приветствовавший данный союз, лично занимался их воспитанием и увлекся этим так, что сейчас известен более как классик чигизской литературы и автор множества сказок, нежели как правитель.

Этот пример послужил толчком к большому количеству смешанных браков, так что сейчас чигизы имеют очень большой разброс в росте и внешности, хотя наиболее характерным считаются темные волосы и карие, либо зеленые глаза и круглое лицо с широкими скулами.

Потомки коренного населения Лиониса, редко встречаются на юге, которым, еще до падения Империи безраздельно завладели её колонисты, но в центре и на севере встречаются повсеместно. Долгое время считалось, что именно из них вышли народы, заселившие впоследствии Арш, так как для континентальной науки было само собой разумеющимся, что Лионис — это центр всего. Однако, последние находки показали, что дело обстоит совсем наоборот, и предки коренных Лионийцев явились именно с Арша, а туда пришли со стороны Ледяного Материка, видимо, вытесненные северянами.

Лионийцы, так же как и представители аршского типа, имеют невысокий рост, легкое телосложение, светлую, восприимчивую к загару кожу, но среди них куда чаще встречаются рыжие. Особенно этим славится Эрин и некоторые провинции Гюйона и Форбурга.

На всем Лионисе принадлежность к данному типу считается признаком невысокого происхождения, так как дворянскиезвания лионийцам начали давать только после Войн Веры и учиненного вторжением с Арша «Великого Опустошения», в ходе которых много древних родовбыло вырезано буквально под корень. И представители имперских фамилии с тысячелетней историей очень любят им об этом напоминать. С другой стороны, многие представители новой знати с удовольствием отвечают, что только что потратили на вино больше, чем высокородный господин тратит на еду за год.

Образец человечности по мнению жителей Континента. Считается, что к данному типу принадлежат потомки граждан Империи, заселивших Лионис после крушения их державы, хотя сохранившиеся источники указывают на то, что национальный состав Империи должен был быть весьма пестрым. Поскольку большинство королевских и дворянских родов возводят свою родословную именно к ним, принадлежность к данному типу считается признаком благородного происхождения. От остальных людей имперцы отличаются высоким ростом, колеблющимся от метра семидесяти до метра девяносто, сочетающимся с крайне худощавым телосложением и вытянутыми лицами с прямыми носами. Кожа, изначально, смуглая, но позднее, в ходе неизбежного скрещивания с другими народами, значительно осветлилась, так что в Гюйоне, Лонге и Форбурге именно не тронутая солнцем белизна считается показателем высокородности. Фессалийцы и Аламенкцы смотрят на это иначе, так как с их климатом, даже благородным донам не зазорно загореть командуя кораблем или упражняясь с оружием на свежем воздухе. Кроме них, потомками чудом уцелевших имперских колонистов, считают себя представители кшездской знати.

Крупным научным скандалом стало, в свое время, отнесение к имперскому типу обитающих в горах от Монтума до Арша народов. Технически, горцы имеют все признаки имперского типа, но, поскольку, как уже было упомянуто, принадлежность к имперскому типу считалась прерогативой элит Лиониса, факт того, что они одной крови с обитающими в горах и считающимися «дикими» народами, долгое время не принимался.

Когда же отвергать накопившиеся факты стало невозможно, появилась масса статей, в которыхисследователи находили в горской культуре и традициях следы высокой культуры. Конец спорам положила находка Варчанохских рукописей, представлявших собою переписку одного из местных князей с имперским наместником. Современная точка зрения гласит, что горцы родственны гражданам северо-восточной части Империи, из которых, в большинстве своем, состояло население Лионийских колоний.

К данному типу относятся обитатели Доминиса и Магана, что не мешает им считать себя даже более законными наследниками Империи, чем жители Континента, так как, во многом, сохраняют имперскую культуру и религию, которые на Лионисе замещены учением Церкви.

Государства Монтума вошли в состав Империи еще на заре её становления, и степень смешения с имперцами у данного типа высока, хотя для них характерна еще более смуглая кожа, а высоким ростом могут похвастаться единицы. Но, в отличие от обитателей Лиониса, здесь куда чаще встречаются хорошо знакомые по имперским фрескам смоляные кудри, которые на Континенте, особенно в северной его части, редки и считаются знаком особой красоты и чистокровности.

Так же, к южно-монтумскому типу относятся эретцы. Древний Эрец, в отличие от соседей, долго сопротивлялся Имперскому завоеванию, поэтому был подвергнут полному разорению, а все жители были проданы в рабство. Эта, с одной стороны, печальная участь, позволила эретцам избежать ассимиляции, так как сохранение рабами отличных от общепринятых традиций и культуры виделась имперцам удобным способом дистанцироваться от них.

После падения Империи эретцы, в числе других выживших, расселились по Лионису, а некоторые, в поисках лучшей жизни, дошли до Арша.

После нахождения Максом Левиным руин, выданных им за развалины столицы Древнего Эреца, многие начали переселяться обратно на Монтум, в рамках идеи о «Эрец Нолад Мехадаш». Для обитателей Эреца, в силу неизбежного смешения с другими народами, характерны самые разные признаки, но классическим считается невысокий рост, кудрявые черные волосы и прямой нос с горбинкой.

Население Кумана не испытала на себе влияние Империи, поэтому они сильно отличаются от живущих по соседству народов. Типичный куманец очень плотно сложен и, при относительно небольшом росте, имеет широкие плечи и грудь, которые считаются непременным атрибутом настоящего мужчины. Так же, взрослый состоявшийся куманец не может быть худым, так как работящий и хороший человек много и хорошо ест как дома, так и в гостях, где его охотно принимают. Худоба считается признаком коварного, подлого, нечестного человека, и в сказках ею наделены отрицательные персонажи. Исключение делается только для странствующих мудрецов — дервишей, но отличить такого можно по бороде. У мудреца она будет длинной и пышной, в то время как прикинувшийся им разбойник или хитрый визирь бороду и усы имеет тонкие и жидкие.

Для женщины, наоборот, стандартом красоты считаются широкие бедра при узкой талии и тонких руках, а грудь должна быть высокой и аккуратной. Кожа у куманцев смуглая с бронзовым оттенком, но волосы и глаза часто могут быть светлыми, что нередко шокирует путешественников.

Следует разделять аборигенное население Островов и потомков переселенцев, представляющих собой причудливую смесь разных народов. Хотя на счет коренных островитян тоже есть много разногласий. Большинство исследователей считает, что чистокровными островитянами следует считать тангароа, хотя некоторые пытаются выводить их родословную от случившегося в древности смешения монго с куманцами или даже с северянами, так как тангароа, по сравнению с другими людьми, очень высоки и массивны — при росте достигающем метра восьмидесяти, здоровый мужчина-тангароа может иметь вес больше ста килограмм и впечатляющую мышечную массу.

Другие исследователи указывают на невозможность подобного смешения, ввиду сложно преодолимых даже при современном уровне техники расстояниях между местами обитания данных типов, а так же на их схожесть с ронго, для которых так же характерны широкие, плоские носы, и темная кожа, но чей рост и масса значительно меньше.

Ронго являются еще одним типом островных аборигенов, но редко вырастают выше метра шестидесяти и весят в районе сорока — пятидесяти килограмм. В отличие от мореходов-тангароа, ронго ведут оседлый образ жизни и не удаляются от родных берегов. Что интересно, у ронго имеется та же генетическая аномалия, что и у чигизов, которая позволяет им иметь плодовитое потомство с большинством человеческих рас. Часть исследователей усматривают в этом подтверждение вышеупомянутых теорий, другие же считают это следствием конвергентной эволюции — ронго, как и ассимилированный чигизами древний народ Арша, живут в условиях, когда отдельные популяции разделены огромными пространствами, так что, во избежание вырождения в результате близкородственного скрещивания, вынуждены были выработать механизм, позволяющий по максимуму использовать случающиеся контакты для освежения генофонда.

Монго, по телосложению, выглядят как нечто среднее между ронго и тангароа — невысокие коренастые, с широким приплюснутым носом, очень мощной мускулатурой и еще более длинными чем у тангароа руками, но их кожа настолько темная, что бывает, зачастую, почти черной. Не менее выносливые чем все островитяне, монго не повезло быть самой удобной добычей для работорговцев.

По верованиям островитян есть некая жизненная сила — «мана», которая дается человеку после рождения специальным обрядом и с помощью которой можно активно влиять на окружающий мир. Мана может быть унаследована, её можно также приобрести, увеличить или потерять вследствие собственных действий. Если у тебя много маны, тебе сопутствует удача в охоте и на войне, и с тобой не случится ничего плохого.

Из этого логично вытекает, что если ты попал в плен или рабство, то твоя мана кончилась. И, согласно верованиям монго, человек без маны начинает красть её у окружающих. Поэтому монго, отчаянно сопротивлялись захвату, но попав в рабство смирялись со своим положением, так как идти им было некуда. Племена просто отказывались принимать беглецов опасаясь, что те заберут их жизненную силу, и работорговцы активно поддерживают данные суеверия.

Что интересно, с тангароа такое не сработало, так как в их представлении эта мана объединяет все — людей, богов, животный и растительный мир, реки и горы, моря и воздух в одно целое поэтому пытаться забрать чью-то ману, это все равно, что черпать воду с одной стороны острова и выливать с другой в надежде, что море обмелет.