VII

Самолет из Джерси прибыл в Хитроу вскоре после одиннадцати утра на следующий день. Доставка багажа заняла полчаса, и Диллон ждал свой чемодан, сидя с газетой в руке и покуривая. Военная удача была на стороне сил коалиции. Несколько самолетов было сбито в Ираке, зато последствия воздушных налетов были ужасны.

Взяв чемодан, Диллон поднялся и пошел на выход.

Ему пришлось ждать: одновременно приземлились сразу несколько самолетов. Таможенники почти никого не досматривали в это утро, у Диллона они тоже ничего не нашли. В его чемодане было немного белья и туалетные принадлежности, а в портфеле несколько газет. В бумажнике лежали две тысячи долларов в сотенных купюрах, но в этом не было ничего предосудительного. Свой французский паспорт он уничтожил в гостинице еще на Джерси. Обратного пути нет. Во Францию он будет возвращаться другим путем, а пока вполне достаточно водительских прав на имя Питера Хилтона.

Он поднялся на эскалаторе наверх и встал в очередь к окошку, чтобы обменять пятьсот долларов на фунты. Потом он повторил эту операцию в трех других окошках, спустился вниз и пошел на стоянку такси, тихонько насвистывая любимую мелодию.

Диллон велел таксисту везти его на вокзал Паддингтон. Там он оставил чемодан в камере хранения. Потом позвонил Тане Новиковой по номеру, который дал ему Макеев, надеясь застать ее дома. Но ему ответил автоответчик. Он не стал оставлять никакого послания, вышел, подозвал такси и поехал в район Ковент-Гардена.

В затемненных очках, полосатом галстуке и темно-синем плаще он выглядел очень респектабельно.

– Ужасная погода, сэр. Думаю, скоро будет сильный снегопад, – сказал водитель.

– Я бы не удивился, – ответил Диллон с простонародным акцентом.

– Вы живете в Лондоне, сэр?

– Нот, приехал в город по делам на несколько дней. Я был за границей некоторое время, – не задумываясь, ответил Диллон, – в Нью-Йорке. Не был в Лондоне очень давно.

– Много перемен. Совсем не то, что было раньше.

– Я так и думал. Я прочел как-то на днях, что теперь даже нельзя прогуляться по Даунинг-стрит.

– Это верно, сэр. Госпожа Тэтчер установила новую систему безопасности, ворота поставили в конце улицы.

– Правда? – спросил Диллон. – Я бы хотел посмотреть.

– Мы можем поехать этим путем, если хотите. Я провезу вас до Уайтхолла, а вернемся коротким путем до Ковент-Гардена.

– Это меня устраивает.

Диллон откинулся на сиденье, закурил и стал наблюдать. Они проехали Уайтхолл от Трафальгарской площади, миновали Хорс-Гардз, где два конных гвардейца несли караульную службу с саблями наголо. Из-за холода они были в шинелях.

– Лошадям, должно быть, чертовски холодно, – произнес таксист и добавил: – Подъехали, сэр. Вот она, Даунинг-стрит. – Он сбавил скорость. – Останавливаться здесь нельзя. Иначе тут же подойдут полицейские и спросят, что вы здесь делаете.

Диллон посмотрел в конец улицы.

– Так вот они, эти знаменитые ворота?

– «Шутка Тэтчер» – так называют это некоторые трепачи, но я скажу: она всегда права. Проклятая ИРА наделала достаточно бед в Лондоне за последние несколько лет. Стрелять таких надо. Вас устроит, сэр, если я высажу вас в Лонг-Акре?

– Вполне, – сказал Диллон и откинулся на сиденье, думая о мощных воротах, перегородивших вход на Даунинг-стрит. – Такси подъехало к тротуару. Диллон протянул десятифунтовую купюру. – Сдачи не надо, – сказал он, повернулся и быстрым шагом пошел по Лантли-стрит.

В районе Ковент-Гардена было, как всегда, полно народу. Люди были тепло одеты из-за непривычного холода и были похожи скорее на москвичей. Диллон влился в толпу и наконец нашел то, что ему было нужно: в аллее, возле Нилс-Ярда, он увидел маленький магазинчик театральных принадлежностей. Его витрина была забита старыми масками и наборами грима. Когда он вошел, прозвенел дверной колокольчик. Из-за занавески, скрывавшей заднюю часть магазина, вышел мужчина лет семидесяти, с совершенно седыми волосами и круглым мясистым лицом.

– Чем могу служить? – спросил он.

– Мне нужен грим. Что у вас есть в коробках?

– Очень хорошие наборы, – сказал старик. Он достал одну коробку и раскрыл ее на прилавке. – Этими наборами пользуются в Национальном театре. Вы артист?

– Только любитель, играю в драматическом кружке при церкви. – Диллон посмотрел содержимое коробки. – Прекрасно. Добавьте еще губную помаду ярко-красного цвета, черную краску для волос и растворитель.

– Вы часто приезжаете в город? Мое имя Клейтон. Я дам вам свою визитную карточку на случай, если понадобится что-то еще. – Он достал все, что потребовал Диллон, положил в коробку с гримом и упаковал ее. – Тридцать гиней наличными, и не забывайте, если вам что-нибудь еще понадобится…

– Я не забуду, – успокоил его Диллон и вышел, насвистывая.

В деревне Веркор шел снег. Траурный кортеж спускался по дороге от замка. Несмотря на погоду, жители деревни вышли на улицу. Мужчины стояли, сняв головные уборы, провожая Анн-Мари Оден в ее последний путь. За катафалком ехали только три машины. В первой сидели старый Пьер Оден и его секретарь, во второй некоторые старые слуги. Следом ехали Броснан и Мэри Таннер с Максом Арну. Они прошли между надгробными плитами и подождали, когда старика извлекут из автомобиля и усадят в коляску. Когда его вкатили в церковь, все пошли следом.

Это была обычная, очень старая деревенская церковь с выкрашенными белой краской стенами. И внутри было холодно, очень холодно. Броснан совсем замерз. Он сидел, вздрагивая время от времени и плохо понимая, что происходит. Он поднимался со скамьи и становился на колени вместе с остальными. И только когда служба закончилась и все встали, а гроб понесли по проходу, он почувствовал, что Мэри Таннер держит его за руку.

Они прошли через кладбище к семейному склепу. Он был построен из серого гранита и мрамора, размером с небольшую часовню, с острой готической крышей. Дубовые двери были открыты. Священник остановился, чтобы дать усопшей последнее благословение. Гроб внесли в склеп. Секретарь развернул коляску и повез ее мимо них по дорожке. Старик сидел согнувшись, его ноги были укутаны плодом.

– Мне так его жалко, – сказала Мэри.

– Напрасно. Он даже не знает, какое сейчас время суток, – ответил ей Броснан.

– Не могу в это поверить…

Она прошла к машине и погладила старика по плечу.

– Теперь, друзья мои, в Париж, – заявил Арну.

– А потом в Лондон, – добавил Броснан.

Мэри взяла Броснана под руку, и они пошли к своей машине.

– Завтра, Мартин, только завтра, и лучше не спорьте со мной.

– Хорошо, – сдался он, – пусть будет завтра.

Он сел на заднее сиденье и откинулся на спинку, почувствовав внезапно такую усталость, что закрыл глаза. Мэри сидела рядом с ним. Арну сел за руль, и машина тронулась.

В начале седьмого Таня Новикова услышала звонок в дверь. Она спустилась вниз и открыла. За дверью стоял Диллон с чемоданом в одной руке и портфелем в другой.

– Жозеф передает вам привет.

Она была поражена. После разговора с Макеевым она просмотрела досье, составленное лондонской резидентурой КГБ, чтобы узнать о Диллоне как можно больше. Таня была поражена его прошлым и предполагала увидеть зловещего героя. А вместо него появился человек невысокого роста, в плаще и очках с затемненными стеклами.

– Вы Син Диллон? – спросила она.

– К вашим услугам.

– Вам лучше войти.

Женщины никогда особенно не интересовали Диллона. Иногда он, конечно, вынужден был общаться с ними для удовлетворения потребностей, но сердце его оставалось холодным. Идя за Таней Новиковой вверх по лестнице, он отметил, что у нее хорошая фигура, а черный брючный костюм очень идет ей. Ее волосы были стянуты на затылке бархатным бантом. Когда они вошли в гостиную и Таня обернулась к нему, он понял, что девушка простовата.

– Вы доехали нормально? – спросила она.

– Да. Я задержался вчера вечером на Джерси из-за тумана.

– Не хотите выпить?

– Спасибо, я с удовольствием выпил бы чаю.

Она выдвинула ящик стола, достала вальтер, две запасные обоймы и глушитель Карсвелла.

– По словам Жозефа, вы предпочитаете именно вальтер.

– Совершенно верно.

– Я подумала также, что вам может понадобиться вот это. – Она передала ему сверток. – Говорят, что он отражает пулю калибра 0,45, выпущенную в упор. Из титанового сплава с добавлением нейлона.

Диллон развернул сверток. Ничего похожего на тяжелый бронированный жакет. Он был похож на небольшой жилет, укрепленный металлическими пластинками.

– Превосходно, – одобрил Диллон и положил его в свой портфель вместе с вальтером. Он расстегнул плащ, закурил сигарету и встал в дверях кухни, наблюдая, как она готовит для него чай. – У вас очень удобная квартира – близко от посольства.

– О да, можно ходить пешком. – Она принесла чай на подносе. – Я заказала для вас комнату в небольшой гостинице прямо за углом, на Бейсуотер-Роуд. Там часто останавливаются на ночь люди, путешествующие по торговым делам.

– Хорошо. – Он пил чай маленькими глотками. – Перейдем к делу. Что с Фахи?

– Пока неудачно. Он переехал несколько лет тому назад из Килбурна куда-то в Финчли. Прожил там всего год и переехал снова. Здесь мои сведения обрываются. Но я найду его. Мой человек занимается этим делом.

– Вы должны. Это чрезвычайно важно. В резидентуре КГБ в Лондоне все еще есть подразделение по подделке документов?

– Конечно.

– Хорошо. – Он достал свои водительские права, выданные на Джерси. – Мне нужны права пилота на то же имя и с тем же адресом. Вам понадобится фотография. – Он сунул палец в пластиковую обложку водительских прав и вытащил две карточки: – Всегда полезно иметь запас.

Таня взяла одну из фотографий и прочла:

– «Питер Хилтон, Джерси». Могу я поинтересоваться, зачем вам это нужно?

– Затем, что, когда наступит время сматываться отсюда, я хочу улететь, но вряд ли удастся арендовать самолет, если у меня не будет прав, выданных департаментом гражданской авиации. – Он налил себе еще чаю. – Скажите вашему специалисту, что мне нужны надежные документы, дающие право управлять двухмоторным самолетом.

– Я это запишу. – Она открыла свою сумочку, достала конверт, вложила в него фотографию и сделала пометки на конверте. – Что-нибудь еще?

– Да, мне нужны полные данные о системе защиты дома десять по Даунинг-стрит.

У Тани перехватило дыхание.

– Так, значит, это ваша мишень?

– Не совсем так. Меня интересует его обитатель. Но не в этом дело. Удастся ли вам получить распорядок дня премьер-министра?

– В зависимости от того, что именно вас интересует. Каждый день бывают определенные мероприятия. Например, обсуждение в палате общин. Конечно, сейчас возникает много проблем в связи с Персидским заливом. Каждое утро в десять часов кабинет обсуждает военные вопросы.

– На Даунинг-стрит?

– Да, в зале заседаний кабинета министров. Но у премьера бывают и другие мероприятия в течение дня. Вчера, например, он выступал по радио с обращением к войскам в Персидском заливе.

– Запись делали в здании «Би-би-си»?

– Нет, у них своя штаб-квартира в Бридж-Хаус. Это недалеко от Паддингтонского вокзала, да и отсюда тоже.

– Интересно, какая у него охрана?

– Небольшая, поверьте мне. Несколько детективов и все. Англичане просто не в своем уме.

– Но они чертовски хорошо работают. Расскажите мне об этом вашем осведомителе, который добыл информацию о Фергюсоне.

Таня сообщила Диллону о своей связи с Гордоном Брауном. Когда она закончила, он одобрительно кивнул:

– Вы здорово его зацепили, и даже тратиться не пришлось!

– Пожалуй, вы правы.

– Будем продолжать в том же духе. – Диллон поднялся, застегнул плащ. – А теперь мне, пожалуй, пора в гостиницу.

– Вы ели что-нибудь?

– Нет.

– Вот что. Рядом с гостиницей есть прекрасный итальянский ресторан «У Луиджи». Одно из маленьких семейных заведений. Вы устроитесь в гостинице, а я пойду в посольство. Проверю, что у нас есть об охране дома на Даунинг-стрит, и посмотрю, нет ли чего-нибудь нового о Фахи.

– И не забудьте о правах пилота.

– Я займусь этим.

– Они нужны мне через двадцать четыре часа.

– Хорошо.

Таня надела пальто и шарф, спустилась по лестнице, и они пошли по улице. Тротуары были покрыты льдом. Она взяла его под руку и донесла портфель до самой гостиницы.

– Увидимся через час, – сказала она и ушла.

Гостиница была заведением, которое в конце викторианской эпохи служило одновременно процветающим трактиром и гостиницей. Теперешние владельцы сделали все, что могли, чтобы придать заведению современный вид, но возможностей у них явно не хватало. Буфет, слева от холла, был очень скромный. Там сидело человек шесть постояльцев. За конторкой Диллон увидел старика с лицом, похожим на череп, в поношенной коричневой форме. Не торопясь, он занес фамилию Диллона в книгу регистрации и протянул ему ключ. Было совершенно очевидно, что чемодан ему придется нести самому.

Комната не обманула его ожиданий: две кровати, дешевые покрывала, душ, телевизор со счетчиком. На столе чайник, а в корзиночке пакетики с кофе, чаем и порошковым молоком. «Ладно, – подумал он. – Это ненадолго». Он раскрыл портфель и начал раскладывать вещи.

Джек Харвей владел похоронным бюро в Уайтчепеле. Это было солидное предприятие, приносящее хороший доход, потому что, как любил шутить Харвей, «мертвые всегда с нами». Контора находилась во внушительном четырехэтажном здании викторианской эпохи, заново отделанном. Мира, занимавшая верхний этаж с террасой на крыше, с удовольствием управляла им. У Харвея был кабинет на втором этаже.

Джек велел шоферу подождать, поднялся по ступеням и позвонил. Ему открыл ночной сторож.

– Моя племянница у себя? – спросил он.

– Думаю, да, господин Харвей.

Харвей прошел через главный зал, где были выставлены гробы, и пошел по коридору. По обе стороны располагались маленькие часовенки, в которых родственники могли попрощаться с усопшими. Он поднялся еще на два пролета и позвонил в дверь Миры.

Предупрежденная звонком привратника, она уже ждала его и тут же открыла дверь.

– Дядя?..

Не останавливаясь, он прошел мимо нее. На Мире было короткое платье, расшитое золотом, черные чулки и туфли на шпильке.

– Ты куда-то собираешься? – спросил он.

– В дискотеку.

– Забудь об этом. Ты виделась с нашими консультантами по финансам? Могу я как-нибудь зацепить Флада, не нарушая закон? Как там у него с арендой?

– Абсолютно ничего, – заявила Мира. – Мы все тщательно прочесали. Ни-че-го!

– Ладно. Тогда придется «достать» его другим путем – покруче.

– Но это как раз и не сработало вчера вечером, не так ли?

– Я использовал дерьмо, кучку каких-то сопляков, которые не заслуживают даже того, чтобы о них говорили.

– Что же ты намерен делать?

– Что-нибудь придумаю.

Когда он повернулся к двери, в спальне вдруг раздался какой-то шорох.

– Послушай, кто это там? – Он распахнул дверь и увидел Билли Ватсона, который стоял, затравленно озираясь. – Господи! – сказал он Мире. – Мерзость какая! Ты только и думаешь, что у кого в штанах.

– По крайней мере, это естественно.

– Трахаться с тобой? – Он выругался.

– Да, он еще этим займется. Харвей быстро спустился по лестнице.

– Ты, похоже, никому не даешь спуску? – сказал Билли, обращаясь к Мире.

– Дорогой, это дом мертвецов, – заявила она, беря свою шубу и сумочку. – Они лежат в своих гробах внизу, но мы-то живые. Все очень просто. Пользуйся тем, что дает тебе жизнь. А теперь пошли.

Войдя, Таня увидела Диллона за угловым столиком. Он пил «Боллинжер», единственное приличное шампанское, которое было в карте вин ресторана «У Луиджи». Старый Луиджи лично приветствовал ее как постоянную посетительницу. Она села за столик Диллона.

– Шампанское? – спросил он.

– Почему бы и нет? – Она взглянула на Луиджи. – Мы сделаем заказ позднее.

– Еще об одном мы не поговорили – деньги на расходы. Тридцать тысяч долларов. Это должен был устроить Арон, – сказал Диллон Тане.

– Об этом позаботились. Завтра со мной свяжется доверенный человек Арона в Лондоне.

– Хорошо. Что у вас есть для меня?

– Ничего о Фахи. С правами все будет в порядке.

– А номер десять?

– Я просмотрела досье. Раньше можно было спокойной пройтись по Даунинг-стрит. Но ИРА была так близка к тому, чтобы взорвать весь кабинет министров на конференции консервативной партии в Брайтоне несколько лет тому назад, что изменился подход к обеспечению безопасности. Сыграли свою роль и взрывы бомб в Лондоне, и нападения на мирных граждан.

– Что еще?

– Зеваки обычно останавливались на противоположной стороне улицы, напротив дома десять, чтобы посмотреть, как приезжают и уезжают люди, занимающие самые высокие посты в государстве. Но теперь все не так. В декабре восемьдесят девятого Тэтчер ввела новые меры обеспечения безопасности. Фактически теперь эта часть улицы представляет собой крепость: железная ограда выше трех метров; ворота, кстати, в неовикторианском стиле, – хороший подарок от «железной леди».

– Да, я видел их сегодня.

Луиджи крутился поблизости. Они оборвали разговор и сделали заказ: суп по-итальянски, телячьи отбивные, картофельное соте и салат из зелени.

Таня продолжила:

– В некоторых кругах ее обвинили в том, что она стала жертвой параноидального страха. Чепуха, конечно. Эта леди никогда и ничего не боялась в жизни. Во всяком случае, по другую сторону ворот находится стальной щит, который мгновенно опускается, если какая-то машина попытается проникнуть туда без разрешения.

– А само здание?

– Во все окна вставлены специально закаленные стекла, даже в георгианские. Сетчатые занавеси представляют собой воистину чудо современной науки – они предохраняют от взрыва.

– Вы действительно хорошо изучили проблему.

– Удивительно, но все, что я вам сейчас рассказала, было в английских газетах и журналах. Британская пресса ставит свободу слова выше любого другого соображения. Она просто отказывается считаться с возможными последствиями, касающимися безопасности. В подборке любой крупной британской газеты в любой библиотеке вы найдете подробное описание внутреннего устройства дома номер десять, загородного дома премьер-министра в Чекерсе и даже Букингемского дворца.

– А можно проникнуть туда под видом какого-нибудь служащего?

– Раньше – запросто. Доставка продуктов для всяких мероприятий осуществляется обычными фирмами. Так же обстоит дело с уборкой. Но они очень строго проверяют всех допускаемых к этой работе людей. Бывают, конечно, и промахи. Например, однажды водопроводчик, работавший у министра финансов в доме одиннадцать, открыл какую-то дверь и оказался в доме десять, где долго бродил в поисках выхода.

– Звучит как анекдот.

– Совсем недавно служащие одной фирмы, нанятые для очистных работ, причем они прошли проверку, оказались обладателями фальшивых документов. Некоторые имели даже разрешение работать в министерстве внутренних дел и других министерствах.

– Так, все, что вы говорите, означает, что случаются ошибки.

– Совершенно верно. – Она поколебалась, потом спросила: – Вы имеете в виду что-то конкретное?

– Снайперская винтовка, выстрел с крыши дома напротив, когда он будет выходить из двери?.. Нет. Это не годится. У меня действительно еще нет четкого плана сейчас, но я что-нибудь придумаю. Я всегда нахожу решение.

Официант принес заказанный ими суп.

– Запах замечательный, им одним можно насытиться. Давайте начнем.

После ужина Диллон проводил Таню до двери ее дома. Шел легкий снежок, было очень холодно.

– Такая погода должна напоминать вам о доме.

– О доме? – Она растерянно посмотрела на него, потом рассмеялась. – Вы имеете в виду Москву? – Она вздохнула: – Это было так давно. Не хотите подняться?

– Нет, спасибо. Уже поздно, и я хочу спать. Завтра утром я буду в гостинице, скажем, до полудня. Вряд ли я останусь там обедать. Вернусь после двух, так что вы сможете меня найти.

– Хорошо, – сказала она.

– Тогда до свидания. Она закрыла дверь. Диллон повернулся и ушел. Когда он свернул за угол и вышел на Бейсуотер-Роуд, из подъезда дома напротив вышел Гордон Браун и взглянул на Танины окна. В квартире зажегся свет. Он постоял немного, потом вздохнул и пошел прочь.

На следующее утро температура в Париже поднялась на несколько градусов и снег начал таять. Около полудня Мэри и Арну подъехали в черном «ситроене» полковника и подобрали Броснана. Он ждал их возле своего дома на набережной Монтебелло в плаще, твидовой кепке и с чемоданом в руке. Шофер уложил чемодан в багажник, а Броснан устроился па заднем сиденье.

– Что-нибудь есть? – спросил он. – Абсолютно ничего, – ответил полковник. – Я уверен, что он уже там. А что Фергюсон? Мэри взглянула на свои часы:

– Он должен сейчас быть у премьер-министра, чтобы предупредить его о серьезности ситуации.

– Это, по-видимому, все, что он может сделать, – заметил Броснан. – Ну и поставить в известность другие секретные службы.

– А что предпримете вы, друг мой? – спросил Арну.

– Нам известно, что он работал в Лондоне на ИРА в тысяча девятьсот восемьдесят первом. Я уже говорил Мэри – ему придется использовать свои связи в преступном мире, чтобы достать все необходимое. Он всегда так действует и на этот раз поступит так же. Поэтому я должен увидеться с моим старым приятелем Харри Фладом.

– Этим грозным господином Фладом? Капитан Таннер рассказывала мне о нем. Но что, если он не сможет помочь?

– Есть еще варианты. В Ирландии – в Килри, недалеко от Дублина, – живет мой старый друг Лиам Девлин. Нет ничего, чего бы он не знал о деятельности ИРА за последние несколько лет, в том числе и о боевиках. Таковы мои соображения. – Броснан закурил и откинулся на сиденье. – Я доберусь до этого подонка – так или иначе. Я достану его.

Шофер отвез их в конец аэродрома Шарль де Голль, где стояли личные самолеты. «Леар» ждал их на площадке в полной готовности. Не понадобилось никаких формальностей. Все было сделано заранее. Шофер поднес чемоданы к самолету, где стоял второй пилот.

– Капитан, – обратился Арну к Мэри, – если вы позволите… – Он легко поцеловал девушку в обе щеки. – Л вы, дружище, – обратился он к Броснану, – не забывайте, что всякий раз, когда отправляешься в путь, чтобы отомстить, надо вырыть две могилы.

– Философствуете, полковник? – сказал Броснан. – Это в ваши-то годы? До свидания.

Они пристегнули ремни. Второй пилот поднял трап, закрыл дверцу и прошел в кабину.

– Вы знаете, Арну прав, – заметила Мэри.

– Я знаю. Но ничего не могу поделать.

– Я понимаю вас, поверьте, – сказала она, и в этот момент самолет взлетел.

Когда Фергюсона привели в кабинет, премьер-министр стоял у окна с чашкой в руке. Он повернулся и улыбнулся:

– Чай всегда освежает, бригадир.

– Часто говорят, господин премьер-министр, что именно благодаря чаю мы смогли выстоять в этой войне.

– По крайней мере, он помогает мне справиться с лавиной дел. Как вы знаете, каждое утро в десять я провожу заседание кабинета по военным вопросам. Кроме того, есть срочные вопросы, связанные с Персидским заливом.

– И повседневная работа по управлению страной, – добавил Фергюсон.

– Да, мы делаем все, что можем. Никто еще никогда не говорил, что политика – легкое дело, бригадир. – Он поставил чашку на стол. – Я прочитал ваш последний доклад. Вы полагаете, что этот Диллон где-то здесь, в Лондоне?

– Мы пришли к такому мнению, господин премьер-министр, из-за того, что он сказал Броснану.

– Вы предупредили все спецслужбы?

– Конечно, но, видите ли, мы не можем описать его. Есть, правда, некоторые данные: небольшого роста, светлые волосы и тому подобное. Но Броснан считает, что теперь Диллон выглядит совершенно по-другому.

– Может быть, нам стоит использовать прессу?

– Да, это мысль, – сказал Фергюсон, – но я сомневаюсь, что будет какой-нибудь результат. Что они могут написать? Что в интересах проводимого расследования полиция хотела бы связаться с человеком по имени Син Диллон? Но у него уже другое имя. Что касается его внешности, мы не знаем, как он сейчас выглядит, а если бы и знали, это все равно ничего бы не дало.

– Бог мой! Да вы готовый журналист, Фергюсон! – Премьер-министр громко рассмеялся.

– Конечно, мы могли бы дать трагические заголовки, например: «Шакал из ИРА подбирается к премьер-министру».

– Нет, никакой подобной чепухи, – твердо сказал Мейджор. – Кстати, насчет вашего предположения, что за этим делом может стоять Саддам Хусейн: ваши коллеги из разведывательной службы с этим не согласны. Они придерживаются твердого мнения, что это дело ИРА. Должен сказать вам, что они разрабатывают именно этот след.

– Ну, если Специальная служба полагает, что они найдут его, посещая ирландские трактиры в Килбурне, это их дело.

В дверь постучали, и вошел помощник.

– Через пятнадцать минут, господин премьер-министр, вы должны быть в «Савое», – напомнил он.

Джон Мейджор обворожительно улыбнулся:

– Еще один бесконечный официальный завтрак, бригадир, с салатом из креветок на закуску…

– И фрикасе из кур на горячее, – добавил Фергюсон.

– Найдите его, бригадир, – сказал премьер-министр. – Найдите его для меня.

Помощник проводил Фергюсона из кабинета.

Получив хорошие новости для Диллона, Таня решила, что бесполезно идти к нему в гостиницу раньше двух, и направилась домой. Когда она доставала ключ из сумочки, улицу перешел Гордон Браун.

– Я надеялся, что смогу застать тебя, – сказал он.

– Господи! Гордон, ты сошел с ума!

– А что делать, если появляется что-то важное, о чем ты должна знать? Нельзя ждать, когда ты со мной свяжешься. Может быть слишком поздно. Так что я лучше войду, хорошо?

– Нет. Я должна быть в посольстве через тридцать минут. Мы выпьем по рюмочке, и все.

Она повернулась и пошла к трактирчику на углу, не дав ему сказать больше ни слова. Они устроились в углу в небольшой кабинке. До них доносился неясный гул голосов посетителей. Браун заказал пиво, а Таня – водку с тоником.

– Что ты достал для меня? – спросила она.

– Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос… Таня резко встала, но он взял ее за руку:

– Извини, не уходи, пожалуйста.

– Тогда не будь идиотом! – Она села. – Давай выкладывай.

– Фергюсон утром встречался с премьер-министром. Вернулся к себе в кабинет в половине первого, я еще был на работе. Он продиктовал сообщение Алисе Джонсон, одной из доверенных машинисток, которые работают со мной. Это было сообщение для досье.

– Ты достал копию?

– Нет, но я проделал то же, что и в прошлый раз. Взял его, чтобы отнести к нему в кабинет, и по дороге прочитал. Капитан Таннер осталась в Париже с Броснаном на похороны какой-то француженки.

– Анн-Мари Оден? – уточнила она.

– Они прилетают сегодня. Броснан обещал полное сотрудничество. Все отделения спецслужб извещены о Диллоне. По указанию премьер-министра, не будет никаких сообщений в газетах. У меня сложилось впечатление, что он велел Фергюсону продолжать заниматься этим делом.

– Хорошо, – сказала Таня. – Очень хорошо, тебе надо следить за этим, Гордон. Но я должна идти. – Она стала подниматься, но он схватил ее за запястье:

– Я видел тебя вчера вечером… около одиннадцати. Ты возвращалась к себе с каким-то мужчиной.

– Ты следил за моей квартирой?

– Я часто это делаю по пути домой.

Она пылала от гнева, пытаясь сдержаться.

– Если ты говоришь правду, то знаешь, что этот человек – мой коллега из посольства и он не заходил ко мне, а просто проводил. А теперь пусти меня, Гордон.

Она высвободила руку и ушла, а Гордон, совершенно расстроенный, прошел в бар и заказал еще пива.

Когда Таня постучала в дверь комнаты Диллона, он открыл почти сразу. Она быстро вошла.

– Вы выглядите очень довольной, – сказал он.

– У меня есть на это основания. Диллон закурил сигарету.

– Ну расскажите.

– Во-первых, я разговаривала со своим «кротом» из Группы Четыре. Фергюсон только что виделся с премьер-министром. Они считают, что вы здесь. Извещены все спецслужбы. Броснан и капитан Таннер летят из Парижа. Броснан согласился на сотрудничество.

– А Фергюсон?

– Премьер-министр сказал, чтобы в печати ничего не было. Велел ему принять все меры, чтобы достать вас.

– Приятно, когда в тебе нуждаются.

– Во-вторых, – она открыла сумочку и достала книжечку, похожую на паспорт. – Права на управление самолетом, выданные департаментом гражданской авиации на имя Питера Хилтона.

– Это здорово, – сказал Диллон и взял у нее права.

– Да. Мастер сделал все по высшему разряду. Я передала ему все ваши требования. Он сказал, что это будут коммерческие права. Очевидно, вы имеете право быть инструктором.

Диллон проверил фотографию и внимательно посмотрел все страницы.

– Прекрасно. Лучше и быть не могло.

– И это еще не все, – продолжила Таня. – Вы хотели знать, где находится Даниель Морис Фахи?

– Вы нашли его?

– Да, но он живет не в Лондоне. Я принесла дорожную карту. – Она развернула се. – У него ферма вот здесь, в местечке под названием Кадж-Энд, в Сассексе. Это в двадцати пяти—тридцати милях от Лондона. Вы едете по дороге через Доркинг до Хоршама, потом прямо на природу.

– Откуда вам все это известно?

– Оперативному сотруднику, которому я дала поручение, удалось напасть на его след вчера после обеда. Но он долго осматривал место, сидел в трактире в ближайшей деревне, чтобы расспросить жителей, и задержался. Он попал в Лондон только после полуночи. Так что я получила сведения лишь сегодня утром.

– Ну и что?

– Он рассказал, что ферма стоит в стороне от дороги, рядом речка Арун. Местность болотистая. Деревня называется Доксли. Ферма расположена в миле на юг от нее. Там есть указатель с названием.

– Ваш сотрудник просто молодец.

– Он еще молодой и хочет продемонстрировать усердие. Он узнал из разговоров в трактире, что у Фахи несколько овец, он чинит сельскохозяйственные машины.

Диллон утвердительно кивнул.

– Это разумно.

– Есть одна деталь, довольно неожиданная. С ним живет девушка, кажется, его внучатая племянница. Мой человек видел ее.

– И что он сказал?

– Что она заходила в трактир за пивом. Ей около двадцати, ее имя Анжела, Анжела Фахи. По его словам, она выглядит как крестьянка.

– Превосходно. – Он поднялся и потянулся за своим пиджаком. – Я должен поехать туда немедленно. У вас есть машина?

– Есть, но только малолитражка. Легче парковаться в Лондоне.

– Это неважно. Вы сказали, до фермы не больше тридцати миль. Могу я взять ее?

– Конечно. Она в гараже, в конце улицы. Я покажу вам.

Он надел плащ, открыл портфель, достал вальтер, вставил обойму и положил пистолет в левый карман. Глушитель он положил в правый.

– На всякий случай, – сказал он, и они вышли. Машина оказалась хорошего качества – «мини-купер»

черного цвета с золотой отделкой.

– Прекрасно, – сказал Диллон. – Я поехал. Он сел за руль, и Таня спросила:

– Почему так важен этот Фахи?

– Он механик, мастер на все руки, гениальный мастер по изготовлению бомб, уже несколько лет назад залег на дно. Он помогал мне, когда я работал здесь в восемьдесят первом, хорошо помогал. К тому же он двоюродный брат моего отца. Я знаю его с детства. Между прочим, вы ничего не сказали мне о деньгах.

– Я должна получить их сегодня вечером, в шесть часов. Все очень таинственно! «Мерседес» остановится на углу Бранкастер-стрит и Таун-Драйв. Это недалеко отсюда. Я должна сказать: «Холодно, даже для этого времени года», – и водитель передаст мне портфель.

– Господи помилуй! Он, должно быть, слишком часто смотрит телевизор, – сказал Диллон и со словами: «Я свяжусь с вами» – отъехал.

С Даунинг-стрит Фергюсон отправился в свой кабинет в министерстве обороны, чтобы дополнить новыми данными свое досье по Диллону и расчистить свой стол от поступивших бумаг. Как правило, Фергюсон предпочитал работать дома. Поэтому он вернулся на площадь Кавендиш, сказал Киму, чтобы тот приготовил ему яичницу с беконом, и стал просматривать «Таймс». В это время раздался звонок в дверь, и Ким впустил Мэри Таннер и Броснана.

– Мой дорогой Мартин! – Фергюсон встал и пожал ему руку. – Итак, мы снова вместе.

– Кажется, так, – ответил Броснан.

– Как похороны? – поинтересовался Фергюсон.

– Похороны как похороны, – резко сказал Броснан и | закурил сигарету. – Как дела? Что происходит?

– Я снова был у премьер-министра. Не должно быть никаких сообщений в прессе.

– Тут я с ним согласен. Это бесполезно.

– Были поставлены в известность все соответствующие спецслужбы, включая, конечно, Специальное отделение. Они сделают все, что в их силах.

– Я на это не очень рассчитываю, – отмахнулся Броснан.

– Кстати, – вступила в разговор Мэри. – Мы знаем, что он угрожал премьер-министру, но понятия не имеем, что конкретно он намерен сделать и когда. Мы должны быть готовы к тому, что он может что-то предпринять даже сегодня вечером.

Броснан покачал головой:

– Нет, я думаю, что сегодня ничего не произойдет. 3 Такие вещи требуют времени. Я знаю.

– С чего вы собираетесь начать? – спросил Фергюсон.

– С моего старого приятеля Харри Флада. Когда Диллон был здесь в восемьдесят первом, он, вероятно, использовал свои связи в уголовном мире, чтобы добыть все необходимое. Харри, может быть, удастся раскопать что-нибудь.

– А если нет?

– Тогда я позаимствую ваш «леар», слетаю в Дублин и поговорю с Лиамом Девлином.

– А… да… – произнес Фергюсон. – На кого из них больше надежды?

– Когда Диллон отправился в Лондон в тысяча девятьсот восемьдесят первом, он сделал это по чьему-то приказу. Если Девлину удастся узнать, кто заказывал музыку, мы получим нить, которая приведет нас куда-нибудь.

– Логично. Вы встретитесь с Фладом сегодня вечером?

– Надеюсь.

– Где вы остановились?

– У меня, – сказала Мэри.

– На площади Лоундес? – У Фергюсона поползли вверх брови. – Правда?

– Послушайте, бригадир, не будьте старым папочкой-эгоистом. У меня, если вы помните, четыре спальни с ванной. Профессор Броснан получит одну, запирающуюся изнутри.

Броснан рассмеялся:

– Ладно, пойдемте отсюда. Увидимся позже, бригадир.

Они воспользовались машиной Фергюсона. Мэри опустила стекло, отделяющее их от водителя, и сказала:

– Вы не думаете, что следует позвонить вашему приятелю?

– Вероятно, вы правы. Мне нужно уточнить номер телефона.

Она достала блокнот из сумочки.

– У меня он записан. Его нет в телефонном справочнике. Итак… Кейбл Варф. Это в Ваппинге.

– Очень удобно.

– А вот и номер телефона. – Мэри передала ему трубку.

– Вам нравится отдавать приказы, – заметил он и набрал номер.

Ответил Мордекай Флетчер. Броснан сказал:

– Харри Флада, пожалуйста.

– Кто его просит?

– Мартин Броснан.

– Профессор?! Это Мордекай. Мы ничего не слышали о вас… сколько?.. три или четыре года… Боже, как он обрадуется!

Через секунду в трубке загрохотал голос:

– Мартин?

– Харри?

– Не могу поверить, ты что, вернулся из прошлого, чтобы преследовать меня, подонок?

Загрузка...