Часть 1. Глава 2. Саша.

22 июня

Москва

И без того горячий воздух еще сильнее накалялся от множества работающих автомобильных двигателей и, колышась, поднимался над асфальтом. Пробка стояла около получаса, лишь изредка, с черепашьей скоростью, продвигаясь на несколько метров вперед, словно дразня водителей. Серебристый спортивный Мерседес нервно моргал аварийками и пытался протиснуться вперед. Покрытые городской пылью ВАЗы и дешевые иномарки жались к обочине, боясь поцарапать дорогого «немца».

Саша нервничал, опаздывал на встречу с Олегом и Оксаной, а опаздывать он не любил. Руки нервно бегали по матовой коже руля, постукивая в такт музыке.

– Да какого черта вы все стоите! – вдавил клаксон до упора, оглашая пробку пронзительным сигналом.

Словно услышав, машины, мигнули красными огнями стоп-сигналов и поползли вперед.

– Наконец-то!

Выбравшись из душной пробки, иномарка понеслась по широкому проспекту, превышая все мыслимыеограничения скорости. Лежащий на пассажирском сидении телефон залился мелодичной трелью. На экране высветлись две буквы – "О.Д".

– Олег, я уже лечу, – ответил по громкой связи. – На Ленинском как всегда в пробке застрял. Минут через десять буду.

– Давай быстрее, не могу долго ждать, – ответил низкий мужской голос.

– Подождешь, – положил трубку и сильнее вдавил педаль газа.

Сочная листва дубов и кленов, росших вокруг элитной многоэтажки, заиграла всеми оттенками зеленого, отражаясь на лобовом стекле. Припарковавшись рядом с входом, небрежно закрыл машину и взбежал по ступенькам. Мрамор, сталь и зеркала – все говорит об элитарности. Консьержка, сидящая за толстым стеклом, осмотрела с головы до ног. Высокий, чуть худощавый, молодой человек, светлые волосы уложены в стильную, чуть неряшливую, прическу, одет в легкие белые брюки и голубую футболку. Гость не вызвал никаких подозрений, и она снова уткнулась в потрепанные страницы дешевого детектива. Вызвал лифт и начал нервно переминаться с ноги на ногу. Красные цифры этажей на табло сменялись с гнетущей медлительностью, словно кабина сползала вниз, как улитка по стене. От нетерпения начал царапать металлические двери ключом, пока они не разошлись в стороны. Из просторной кабинки вышла пожилая женщина в цветастом платье с маленькой девочкой за ручку. Саша окинул их презрительным взглядом и, заскочив в кабину, несколько раз нажал кнопку нужного этажа. И снова лифт пополз со скоростью сонного ленивца, цепляющегося когтистыми лапами за перекрытия этажей. Саша вдавил кнопку и держал, пытаясь заставить чертов механизм ехать быстрее. Не дожидаясь, когда двери до конца откроются, прошмыгнул в широкий коридор и свернул к знакомой двери. Молочно-белая, стилизованная под деревянную. Нажал три раза на звонок и сразу позвонил по телефону Олегу.

– Открывай. Это я.

– Ты один?

– Нет, блин! Со мной бригада "маски-шоу"! Открывай!

Раздался негромкий щелчок, дверь слегка приоткрылась, медленно, демонстрируя свою массивность. Потянул за ручку и вошел в квартиру. Прямо за дверью – гостиная с белыми стенами и мебелью, по размеру больше похожая на банкетный зал в отеле. Пахнет свежим воздухом с легкой примесью цветочного аромата. Из всей мебели выделяется черный журнальный столик, стоящий посередине, рядом с кожаным диваном, на котором сидит высокий худощавый мужчина с легкой проседью в волосах, одетый во все белое и сливающиеся с интерьером как хамелеон. Рядом с ним женщина в узком белом платье, с черными волосами, гладко зачесанными назад и заколотыми на затылке.

– Опаздываешь, Александр, – мужчина изогнул губы в легкой ухмылке и бросил на диван смартфон.

– Давай к делу. У меня мало времени, – Саша вытер вспотевшие ладони об брюки и опустился в кресло напротив.

– Рядом с тобой.

Опустил руку за кресло, достал узкий кожаный дипломат. Положив на столик, открыл крышку. Внутри аккуратные пакеты с белым порошком и синими таблетками, тесно прижимаются друг к дружке, словно родные.

– Можешь проверить, – Олег откинулся на спинку и достал из пачки сигарету.

Саша поднял взгляд на собеседника и захлопнул крышку чемодана. Увесистая пачка евро, которая до этого оттягивала карман брюк, перекочевала на столик. Весело звякнула золотая скрепка, сжимающая купюры.

– А вот это я, пожалуй, заберу, – снял скрепку, и деньги рассыпались широким веером, резко выделяясь на черном фоне и наполняя воздух запахом свежих банкнот. Девушка собрала в стопку и пересчитала.

– Кстати, у меня скоро новый товар будет. Название еще не придумали. Кто пробовал, говорят, эффект потрясающий, – Олег, слегка приоткрыв рот, выпустил клубок дыма. – Попробовать хочешь?

– Бесплатно?

– Угощаю.

Достав из кармана серебряный цилиндр, Олег положил его на стол. Саша открутил крышку и высыпал на стекло небольшую горку белого порошка. Пластиковой картой растянул длинную дорожку. Наркотик похож на белую пыль, крупицы которой блистают в лучах света как бриллианты. Трубочка. Вдох. В носу слегка защипало. В глазах, как в старом телевизоре, настроилась резкость. Контуры комнаты обрисовались четче, контраст между белым и черным начал резать глаза. Поднялся с кресла, и на секунду показалось, что сейчас выпрыгнет до потолка. Тело двигается как механизм: резко, четко, без ненужных жестов.

– Хорошая вещь. Почем?

– С ценой еще не определились. Взял на проверку качества.

– Если что, держи меня в курсе. Обязательно прикуплю.

Саша поднял дипломат, по ощущению ставший намного легче. Олег проводил к выходу и закрыл за ним дверь. Все тело переполняла энергия и жажда движения. Нажав кнопку лифта, немного подумал и пошел вниз по лестнице пешком, спуск в кабине находился сейчас в другом временном пространстве. Ступени сами прыгали под ноги и несли вниз. Холл, консьержка в очках и контраст кондиционированного воздуха с жаром улицы. Солнце больно ударило по расширенным зрачкам, спасли только тонированные стекла Мерседеса. Кнопка старта двигателя мягко утонула, рык двигателя, ароматизатор в салоне смешался с запахом разогретой кожи. Быстро нашел любимый трек в плейлисте и включил музыку на всю громкость. Руки плясали по баранке замысловатый танец, словно существовали отдельно. Попытался их остановить, но понял, что не может, да и не хочет. Движение и перестукивания пальцев гипнотизировали и вгоняли в состояние транса. Глухие удары баса из колонок разгоняли кровь по организму, заставляя сердце биться в ритм. Все тело превратилось в сплошной пульсирующий сгусток энергии, ищущий применение.

Серебристый «немец» летел по проспекту, навстречу падающему с зенита солнцу. Саша ехал в поисках новых ощущений, которых жаждало тело.

Через час стоял за барной стойкой в еще закрытом ночном клубе. Бармен суетливо протирал хайболлы, готовясь к открытию и разговаривал через плечо. Официанты суетились между столиками, протирая, убираясь, готовя зал к приходу гостей. Ди-джей настраивал оборудование. Заведение дышало предвкушением шикарного вечера.

– В этот раз столько же, сколько и в прошлый?

– Нет, я синих больше взял. Прошлую партию быстро разобрали, сам говорил, что не хватило, – Саша с трудом мог усидеть на стуле, тело разрывала необходимость движения, пальцы плясали по стакану с коктейлем и барной стойке.

– Хорошо, тогда должно на неделю хватить. Оставил там же?

– Да, на кухне, в емкости с рисом, внизу в пакете.

– Хорошо. Деньги, как обычно. Через пару недель, на карту, по документам – зарплата за промоушен.

– Странно, что никто не удивляется такой зарплате.

– Думаешь, ты один здесь деньги отмываешь? Вообще, половина клубов только для этого и открыта. Вечер где планируешь провести?

– Еще не знаю, движа хочется. Новым стаффом закинулся. Бодрит шикарно.

– Так оставайся. Ди-джей из Германии приехал, полный клуб будет. Через пятнадцать минут откроемся. Выпивка за счет заведения.

– Ну раз за счет заведения, то уговорил! – Саша резким движением заглотил содержимое стакана и подоткнул его к бармену. – Наливай еще!


5.42 по московскому времени


Разум начал постепенно возвращаться. Мутные очертания выстроились в интерьер. Вспышки стробоскопов больно ударили по воспаленным глазам. Кроме него на танцполе почти никого нет, как и в самом клубе, лишь несколько подвыпивших компаний жмутся по столикам вдоль стен. Энергия, которая переполняла весь вечер, утекает в пол, и истощенное тело не может сдвинуться с места. Да что там тело, даже веки тяжело открыть полностью.

Собрав остатки сил, зашагал к стойке бара и рухнул на стул. Пересохшие губы слиплись, язык присох к небу, не позволяя сказать ни слова. Бармен окинул сочувствующим взглядом и протянул стеклянную бутылочку Спрайта с запотевшими боками. Ледяная шипящая жидкость смочила горло и показалась на вкус божественным нектаром. Саша опустил взгляд на часы, стрелки почти соединились на цифре шесть. Память отрывками прокрутила ночь: шоты, девушки, танцы, дорожка, опять девушка, секс в туалете, танцы. От прежнего прилива сил не осталось ни следа, накрыл отходняк. Организм кричал о необходимости отдыха, единственное, что заставляло хоть как-то двигаться – стремление попасть в душ и рухнуть в постель. Нащупал в кармане ключи и пошел к выходу, морщась от запаха перегара и пота. Яркое утреннее солнце осуждающе заглянуло в глаза, отозвавшись резью. Руки судорожно пробежались по карманам в поисках очков – пусто. Не оказалось их и на голове. Скорее всего, потерял в клубе, но возвращаться и искать, не было никакого желания и сил. Скривился от обиды и злости – очки подарил отец, и по любому спросит про них. Машина послушно отозвалась двойным сигналом. Дверь открылась, приглашая в уютное нутро. Внутри душно, но уже через минуту климат-контроль обдал струями прохладного воздуха, смягчая самочувствие. Вдавил педаль газа. Перед глазами плыло, толком не различал дорогу. На выезде с парковки не заметил поворот, влетев передним бампером в ограждение.

– Твою мать! Что за херня! – от злости перепутал педали тормоза и газа, сминая бампер и капот в гармошку.

Оглушающий хлопок и сильный удар по носу. Саша замахал руками, пытаясь избавиться от непонятной субстанции, чуть не вырубившей его. Только когда она сдулась, понял, что сработала подушка безопасности. Кое-как выбравшись из машины, осмотрел повреждения. Бампер и капот под замену, возможно, и радиатор. Лобовое стекло покрылось паутиной трещин. Асфальт засыпало осколками пластика и фар. Облизнув губу, почувствовал солоноватый вкус и ощутил боль в разбитом подушкой носу.

– Ну и хрен с вами! – он сплюнул под колеса авто и зашагал в сторону дороги.

Из клуба выбежал охранник и закричал вслед, перемежая слова матом. Саша поднял руку со средним пальцем и даже не повернулся. В голове пульсировало большими неоновыми буквами: «Домой, домой, домой». Остальное потом. Как только вышел на бордюр и поднял руку, сразу остановилась потрепанная девятка.

– Домой! – Саша завалился на заднее сидение, протертое тысячей задниц почти до дыр, лениво махнул рукой и запрокинул голову на подголовник.

– Куда домой, адрес скажи?

– Ты че, тупой? Я сказал – домой, для непонятливых: Звенигородский переулок, дом номер восемь. Может, еще этаж и номер квартиры?

Водитель молча проглотил оскорбление, злобно зыркнув взглядом. Получасовая поездка показалась пыткой. Воздух внутри раскалился как в сауне, воняло забитым фильтром салона, колбасой с чесноком и бензином. Без того пересохший рот превратился в обезвоженную пустыню. Казалось, что он заперт в душной машине, как в тюрьме, и его тело высохнет, словно мумия, еще до того, как они куда-то приедут. Но из-за поворота появился знакомый силуэт элитной высотки. Опустив заднее стекло, кивнул охраннику, чтобы открыли шлагбаум.Таксист остановился возле подъезда и молча повернулся. Саша приподнялся на сидении и начал рыться в карманах. Отыскав смятую тысячную купюру, небрежно бросил и вылез из машины, громко захлопнув дверь. Консьержка выбежала на встречу и спросила не нужна ли скорая, рассматривая следы крови из разбитого носа, но он прошел мимо, небрежно отмахнувшись. Ввалился в кабину лифта и оперся на приятно прохладную стенку. Цифры этажей на кнопках плыли перед глазами, интуитивно нажал свою. Все-таки иногда хорошо жить на третьем этаже, кабина лифта вызывала приступ клаустрофобии, необходимость подниматься хоть на несколько этажей выше вынудила бы идти пешком. В квартире живительная прохлада и легкий запах ванили. Ввалился, споткнувшись об обувь у порога, и пошел по коридору, отталкиваясь от стены к стене, как матрос во время качки. В своей спальне рухнул на кровать, даже не сняв обувь. Первые несколько секунд еще подумывал о походе в душ, но единственное на что хватило сил – сделать несколько больших глотков из бутылки, стоящей рядом с кроватью. Напившись, отшвырнул минералку, даже не закрыв, и последнее, что увидел, перед тем как отключится – выливающуюся на ковер воду. Даже не обратил внимания на пурпурный цвет утреннего неба.


23 июня


Просыпаться не хотелось от слова «совсем», даже несмотря на громкие голоса в прихожей. Старательно цеплялся за размытые фрагменты сновидения, но сон все равно с каждой секундой таял, как сладкая вата, а явь становилась все отчетливее вместе с мерзостным самочувствием. Последней каплей пробуждения стал звонок телефона в коридоре.

– Твою мать! Нельзя там потише? – Резко сел на кровати и сразу пожалел об этом – импульс боли ударил в виски, отозвавшись во всем теле.

С трудом сняв туфли с затекших ног, Саша выбрался из спальни и замер. В прихожей – люди в форме скорой помощи разговаривают с отцом.

– Что здесь происходи…. – Александр осекся, встретив взгляд отца.

– Мы постараемся стабилизировать ее состояние, сейчас поступает множество больных с такими же симптомами, – врач нервно пригладил усы. – Пока вакцины против вируса нет, нам неизвестна его природа и способы передачи. Обещают в скором времени создать, до этого времени будем стараться поддерживать состояние вашей супруги в норме. Ее как можно скорее надо доставить в стационар, так что мы поедем, Юрий Павлович. Я буду держать вас в курсе всех изменений.

– Хорошо, Владимир Иванович, я приеду через несколько часов.

– Я бы не советовал, она будет лежать в инфекционном отделении, где сейчас много больных. Мы, конечно, поместим ее в отдельную одноместную палату, но риск заразиться все равно велик. В связи с большим количеством заболевших введут карантин. Вас, как контактировавших, это тоже, скорее всего, коснется. Так что потерпите несколько дней, потом сможете навещать.

– Ладно. Только, пожалуйста, сделайте всё, что в ваших силах. Любые лекарства, аппаратура, все что понадобиться, только верните ее быстрее домой.

– Да, Юрий Павлович. Мы сделаем всё, что сможем, поверьте. До свидания!

Когда входная дверь захлопнулась за спиной медиков, Саша готов был дать голову на отсечение, что отец его сейчас убьёт. Давно не видел в глазах своего старика столько ненависти и злости. Даже в тот день, когда папа первый раз вез его в реабилитационную клинику с сильнейшей передозировкой, серые глаза были больше наполнены жалостью и грустью, чем гневом.

– Па, что случилось, – отойдя с пути отца, он попытался хоть как-то разрядить обстановку.

Юрий Павлович молча прошел в кухню и сел за обеденный стол. Безразличный взгляд направлен в окно, пальцы монотонно стучат по корпусу смартфона.

– Пап, ну может, скажешь? – Саша зашел следом и оперся спиной на холодильник.

Опять этот переполненный ненавистью взгляд, пронизывающий до самых глубин души. Саша невольно поежился.

– Тебе сказать, что случилось? – в голосе отца прозвучали нотки презрения. – Пока ты, как последняя собака, ловил отходняки, твоя мать в соседней комнате мучилась с температурой под сорок. Она звала тебя, просила принести лекарств и воды, сама не могла даже с постели встать. А твое жалкое создание ничего не слышало. У тебя вместо мозга – каша из дерьма и наркоты.

– Но… Но… а где же был ты?

– Я в это время летел над Атлантикой, заключил контракт в Штатах. Я работал, хотя ты не знаешь, что это такое. Деньги зарабатывал. А ты готовься, с первым призывом потащишь свою тощую задницу в военкомат. Никаких рехабов, пусть тебе в армии всю дурь из башки выбьют. И поверь, если с твоей матерью случится что-нибудь серьезное, ты всю жизнь будешь вагоны разгружать или на кладбище ямы рыть. Я не только заберу всё, что дал, но и сделаю так, чтобы ты не смог ничего добиться в этой жизни. Будешь зубами себе гроши на пропитание выгрызать, – Юрий Павлович снес со стола все, что на нем было, и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Через минуту за окном послышался звук сигнализации и шум уезжающего автомобиля. Саша так и остался стоять на кухне, прислонившись спиной к холодильнику. Слезы обиды и злости душили, не давая нормально дышать.

«Отправит в армию? Да пошел он на хер! Мне было не легче, чем матери. Чуть не сдох. Самого-то дома не было. Контракт, ага, так и поверил. А если бы мы на пару тут помирали? Что бы он тогда сказал? Нашел козла отпущения. И вообще, я не сиделка, чтобы постоянно выполнять чьи-то приказы. Я вправе проводить время так, как хочу. В армию! Пусть только попробует, тиран хренов!»

Набрав стакан воды, Саша запил таблетку от головной боли и вышел в коридор. Натягивая мокасины, похлопал себя по карманам в поисках ключей. Вспышкой перед глазами промелькнула картина разбитой машины, и Саша с досады ударил в стоящий рядом шкаф кулаком. Боль резким порывом пробежалась по всей руке и погасила приступ гнева. Достал из кармана брюк телефон и набрал номер друга.

– Ник, привет. У меня проблемы небольшие, не можешь меня забрать сейчас? Да, я тебе потом все расскажу. Ага. Ну, разбил вчера. Короче приезжай, хватит болтать. Давай, жду.

Снимать обувь не хотелось, и он уселся прямо на полу в коридоре. Прохладный кафель чувствовался даже через брюки. Каждая минута, проведенная в ожидание друга, тянулась мучительно долго и только разжигала злость и обиду. Вспомнил взгляд и голос отца, который еще никогда прежде так с ним не разговаривал. Хлипкий фундамент веселой жизни дал трещину. Уверенность, что отец будет терпеть любые его выходки, улетучилась. Саша был единственным ребенком в семье и достаточно поздним. С самого детства мать баловала любимого сына, и он привык, что мир крутится вокруг него одного. Любая прихоть и каприз исполнялись моментально. Отец изредка пытался высказаться против, но мама, с её мягким голосом и безмерной любовью к единственному сыну, тут же разбивала все его противоречия. Позже, уже в более сознательном возрасте, понял, что отец шел на компромисс больше из любви к матери, чем к нему, но тогда казалось, что они готовы разбиться в лепешку на потеху отпрыску. Жизнь родителей не всегда была богатой. Голодная и злая юность в перестроечное время по коммуналкам и общежитиям. Вместе прошли через всё препятствия, на своем горбу таща зародыш тогда еще скудного бизнеса. Совсем молодой Алене Васильевне пришлось посидеть и на воде с хлебом, и поработать продавцом в ларьках, чтобы хоть на что-то жить, пока супруг вкладывал все силы в дело. С годами его упорство дало результаты, и бизнес расцвел. Добившись достатка, Юрий Павлович показал всю ширь своего благородства и сполна отплатил жене за верность: заграничные курорты, вещи от кутюрье и дорогие украшения. Но ей был не нужен пафос и лоск. По-настоящему она расцвела, когда наконец-то смогла забеременеть. Ребенок стал самым большим счастьем в ее жизни. Понимание того, что после всех мучений их сын родится в достатке и не будет знать нужды, сделала её самой счастливой женщиной и окупило тяжелые годы. Но палка благополучия оказалась о двух концах, и поняли родители это слишком поздно. Первые сигналы прозвучали еще в подростковом возрасте, когда в карманах одежды ребенка начали находить не только сигареты, но и легкие наркотики. На уговоры родителей завязать, сын реагировал приступами агрессии и бесконечными обвинениями в нелюбви. После каждой такой сцены Алена Васильевна уходила почти на месяц в депрессию и сильно болела сердцем. Сергей Петрович решил для себя, что здоровье и жизнь жены ему дороже, и стал просто игнорировать выходки сына. Такой нейтралитет сохранялся до сегодняшнего дня.

Звонок в дверь заставил Сашу вздрогнуть и резко встать на ноги. За дверью ждал Никита, друг с университетских пор.

– Ты что, уснул? Выглядишь вообще неважно, – спросил Никита.

– Да вчера всю ночь гудел, теперь расплачиваюсь. Ладно, пошли.

– А дома никого? Я в туалет хочу, умираю!

– В кафешке сходишь, поперли, уже тошнит от квартиры, – захлопнув дверь, спешно сбежали по лестнице и вышли из подъезда.

На улице смеркалось, дул легкий вечерний ветер. Небо затянуло низкими тучами, и Саша, наконец, увидел, что облака окрасились в довольно необычный цвет.

– Что это за хрень?

– Ты про цвет? – Никита достал ключи и нажал кнопку отключения сигнализации. – А фиг его знает. С утра такое. Что-то там с загазованностью связанно, толком не помню, сказали, скоро пройдет.

– Я думал, это у меня уже отходняк такой. Давай сначала съездим в «Яму», я там вчера на парковке свою машину оставил, забрать надо.

– А на кой ты её там бросил? – Ник сел на водительское сидение и завел двигатель.

– Новой химии попробовал, всю ночь накрывало. Под утро отпустило, такой «бэдтрип» был, думал сдохну. Сел за руль и на парковке влепился куда-то, уже точно не помню куда. В таком состоянии был, что даже разбираться не стал, поймал тачку и уехал домой.

– Ну, ты, блин, даешь, – друг от удивления щелкнул языком. – Ладно, поехали.

Машина неспешно выехала из двора многоэтажки и помчалась в сторону центра.

– Ого, а пробок-то нет, я думал, сейчас стоять будем, – Саша рассматривал почти пустой проспект, приоткрыв окно.

– Да я тоже в шоке, вроде не выходные. Одно удовольствие по городу кататься.

Всего через двадцать минут они подъехали к парковке ночного клуба. Силуэт разбитой машины, уткнувшейся мордой в ограждение, было видно издалека. Картина повреждений удручала: капот, бампер, фары и радиатор под замену. На брелок сигнализации машина не реагировала, скорее всего, с аккумулятором что-то случилось при ударе. Эвакуатор пришлось ждать еще около часа, за это время успели съездить в ближайший «Макавто» и перекусить. Остальное время Никита пытался найти новый трек, который сильно его зацепил, но, перерыв весь плейлист в своем Spotify, так его и не нашел. Эвакуаторщик долго торговался, апеллируя тем, что машина не на ходу, но поняв, что лишней выгоды не добьется, загрузил машину на платформу. Связываться со страховщиками и объяснять причины аварии Саша не хотел, поэтому решил сделать авто за свой счет. Деньги волновали мало, он даже не знал какой лимит на его кредитке, больше беспокоили сроки. Перспектива кататься на такси или брать машину в прокат не прельщала. Менеджер автосервиса успокоил и заверил, что в течение пяти дней машина будет готова, даже несмотря на то, что большая часть мастеров находится на больничном.

После автосервиса направились в ближайшее кафе. Небольшой зал с модным дизайном встретил прохладой кондиционеров и легкой, расслабляющей музыкой. Выбрав столик, Ник отправился в туалет, а Саша принялся лениво листать меню. Фотографии изысканных блюд может обычно и вызывали аппетит, но не сейчас. До сих пор перед глазами стояло лицо отца, перекошенное от гнева и ненависти.

– Я тебе отправлю в армию! – Саша захлопнул меню и бросил его на стол.

– Куда-куда отправишь? – переспросил Никита, подойдя к столику.

– Да, это… Отец с катушек съехал. Я сегодня весь день отходил, а мама приболела. Ну, я не слышал, как она воды просила и звала меня. Ее в больницу вечером увезли. Я проснулся от того, что в коридоре галдели. А этот взбесился, говорит: «В армию тебя отправлю!»

– Да ладно, ты, успокойся! – Ник откинулся на спинку дивана и взял меню. – Все предки одинаковые: побесятся – побесятся и успокоятся. Вот увидишь. Хотя с матерью это плохо. Я слышал сейчас многие болеют, даже смертельные случаи есть.

– Не мели чушь. Я уверен, она быстро поправится. Отец за это любые деньги отдаст. А насчет того, что он успокоится, ты можешь ошибаться. Ты его не знаешь, он если решил, то уже не передумает.

– Тебе так кажется. И мать твоя не позволит. Не помнишь, что ли, как тогда, когда ты в рехаб загремел. Он же хотел тебя вообще в ПТУ отправить учиться.

– Заткнись, а, – Саша прервал друга, воспоминание о бывших промаха не вызывало ничего, кроме раздражения. – Быстро хаваем и валим отсюда, меня уже все напрягает.

Никита послушно замолчал и уткнулся в меню. Через минуту подошла симпатичная официантка и приняла заказ. Бургер «Джек Дэниелс» с салатом «Коул Слоу», обжаренные креветки в кляре и медальон из телятины с трюфельным соусом. На удивление кухня работала быстро, что несвойственно для Москвы. Уже через пятнадцать минут стол начал заполняться тарелками с искусно сервированными блюдами. Никита ел с большим аппетитом, тщательно пережёвывая каждый кусочек, в отличие от Саши, который лениво ковырялся вилкой и все время смотрел в окно.

– Ну, ты скоро? – сказал Ник, довольно откинувшись назад. – Я уже закончил, а ты толком и не начал.

– Я перехотел, аппетита нет, – Саша отодвинул тарелку и полез за бумажником.

Подошедшая официантка взяла кредитную карточку и удалилась.

– Надо прошвырнуться куда-нибудь, что-то меня все бесит. Давай свалим в Сочи на пару дней, – Саша говорил без особого энтузиазма, ковыряясь во рту зубочисткой. – Или нет. Там сейчас пекло, и море там – болото.

– Может, за границу? Ты вообще куда хочешь, где тепло или попрохладнее? – Ник взял в руки рекламный буклет, лежащий в углу стола. – Вот тут в горы туры предлагают, вроде ничего так.

– Сам не знаю, куда хочу. Вообще без понятия, смогу отдыхать или нет, мать-то в больнице, а я же не чудовище, у меня сердце есть, переживать буду, – сказав последние слова, Саша улыбнулся.

– Молодой человек, извините, пожалуйста, но ваша карта не проходит, – прервала разговор официантка.

– Как не проходит, хорошо провела? Попробуй еще раз! – Саша резко повысил голос и слегка приподнялся с дивана.

– Мы с кассиром несколько раз пробовали, но выдает, что она заблокирована. Может, у вас другая есть?

Да, вашу ж мать. Что за хрень! – Саша резко встал из-за стола и швырнул официантке несколько тысячных купюр. – Сдачи не надо!

Девушка от неожиданности зажмурила глаза. Когда за гостями захлопнулась входная дверь, она показала средний палец и собрала деньги.

– Ты чего так на девчонку сорвался? – спросил Ник, опускаясь на водительское сидение.

– Да пошла она, еще я с официантками не любезничал, – Саша сплюнул на землю и захлопнул дверь. – Главное то, что, по всей видимости, отец карточку заблокировал. Я теперь на ноле.

– Я могу тебе занять немного.

– Засунь себе их, знаешь куда? Поехали к нему в офис, поговорить с ним надо. На эту карту и мои должны скоро капнуть, там не только его деньги. Адрес помнишь?

– Помню,– ответил Никита обиженно, но через минуту уже забыл об этой обиде, к такому поведению друга он успел привыкнуть за несколько лет дружбы.


Отец упорно не отвечал на звонки. Саша набирал ему уже пятнадцатый раз, но вызов, как и все предыдущие, остался без ответа. Никита изредка посматривал на изрядно психующего друга и молча продолжал вести авто.

– Что-то машин вообще почти нет, – Никита попытался отвлечь друга, не выпускающего из рук телефон.

– Угу.

– Ты посмотри, тут всегда обычно пробка до Садового почти.

– Мх.

Бросив попытку завести разговор, Ник прибавил музыку.

– Выруби, я секретарше отца звоню, – Саша раздраженно поднес телефон к уху. – Да твою же мать, и она молчит. Ладно, поехали, он все равно в офисе.

Через десять минут остановились возле сверкающего зеркальными окнами бизнес-центра. Офис отца находился на семнадцатом этаже. Саша оставил друга ждать в машине, прошел в вестибюль. Охранник, узнав его, кивнул и открыл турникет.

Фирма отца занимала весь этаж. За респшеном на входе никого, кресло администратора сиротливо пустовало. Помещение выглядело как в выходной день. Обычно работа кипела, как на сталепрокатном заводе: секретари носились с кипами бумаг, из каждой двери доносились звуки телефонных звонков и голоса переговоров, очередь у кофейных автоматов, гул разговоров из курилки. Сейчас царила почти полная тишина. Саша прошел до кабинета отца, никого не встретив. Массивная дверь с именной табличкой тихо щелкнула замком и открылась. Он тут же встретился глазами с Натальей Сергеевной, ни Наташей, ни Натальей, а именно Натальей Сергеевной. Она работала с отцом с самого открытия фирмы и знала Сашу с пеленок. Женщина далеко за сорок с идеальной уложенным каре и холодным серым взглядом. Он боялся её с детства, как боятся строгую учительницу в школе.

– Юрия Павловича нет, – холодно, даже не поздоровавшись, отчеканил секретарша.

– А где он?

– Увезли на скорой два часа назад.

– Что с ним?

– Температура, слабость. Он сказал, у Алены Васильевны то же самое.

Саша медленно сглотнул подступивший к горлу ком и повертел по сторонам головой.

– Юрий Павлович отправил всю фирму на оплачиваемые выходные, спрогнозировал наступающую вспышку инфекции.

– Вспышку инфекции? – Каждое слово секретарши все больше и больше угнетало и рушило привычную картину мира.

– Вспышку инфекции, – медленно, как для маленького ребенка, чуть ли не по слогам повторила Наталья Сергеевна. – Ты новости не смотрел? Сегодня утром началось, в больницах не протолкнуться. Скорее всего, скоро введут карантин.

Саша потерял дар речи. Карантин, инфекция, все эти страшные слова никак не вписывались в его ближайшие планы. А отец еще заблокировал карты и сам слег, оставив без средств к существованию.

– Я зайду в кабинет, – Саша осторожно сделал шаг к двери.

– Зачем?

– Заберу машину отца, когда его выпишут, надо будет ехать забирать, а свою я разбил.

Наталья Сергеевна на секунду задумалась, но разрешительно кивнула.

В кабинете царил полумрак, уличный свет с трудом пробивался через плотные жалюзи. Внутреннее убранство довольно аскетично для руководителя международной фирмы: широкий офисной стол, простой, каких сотня в IKEA, несколько одинаковых кресел, два шкафа с документацией, и все. Подошел к рабочему месту, увидел лежащие рядом с мышкой ключи от машины и, нагнувшись за ними, приметил отцовский кейс. Бинго! Насколько помнил, в этом дипломате всегда была приличная сумма наличности. Осмотревшись по сторонам, стянул со спинки кресла небрежно брошенный пиджак, вероятно, отец снял его, почувствовав недомогание, завернул в него кейс и пошел к выходу.

Секретарша встретила проверяющим взглядом и тут же уставилась на пиджак.

– Решил забрать за одно и его, – сказал Саша, стараясь как можно быстрее проскользнуть, но манёвр не удался – на выходе задел углом кейса дверь, глухой стук разнесся по всему этажу.

– А ну стой! – Наталья Сергеевна встала из-за стола и подалась вперед, но ему было уже все равно. Оказавшись в коридоре, осмотрелся по сторонам, вспомнил, где лифт и направился бегом к нему, прижимая к груди дипломат. Подбежав к хромированной двери, несколько раз нажал на кнопку, но цифры на табло показывали минус один – парковка. Не успеет. Сзади приближался стук каблуков по ламинату. Не дожидаясь, Саша кинулся к лестнице и побежал вниз, прыгая через три ступеньки. Каждое приземление отдавалось болью в голове, напоминая о недавней гулянке, но угроза быть пойманным секретаршей подстегивала не обращать внимания, эта психичка могла и охрану вызвать. А расставаться с кейсом, в котором может лежать пара миллионов, не хотелось. Вылетел в общий холл на первом этаже бизнес-центра, молнией промелькнула мысль – секретарша успела предупредить охранника, но тот лишь молча кивнул и открыл турникет.

Никита не глушил машину, чтобы климат-контроль поддерживал комфортную температуру. Саша рывком открыл дверь и бухнулся на сидение.

– Гони.

– Куда? – Никита опешил от резкого появления и на секунду растерялся.

– Домой, ко мне, – Саша зашвырнул пиджак на заднее сидение. Положив кейс на колени, начал рассматривать замок.

– Ты поговорил с отцом? Чей это дипломат?

– Отца. Не поговорил, его в офисе нет. В больницу забрали, от матери, по ходу, заразился, – Саша дергал замки и пытался подобрать код.

– Офигеть. Эта инфекция сейчас везде. Уже весь интернет забит новостями и сводками, очень много зараженных, даже смертельные случаи есть.

– Не мели чушь. Ты моего старика не знаешь, на нем только поля пахать. Подлечится и будет как новенький. Даже больной карты заблочить успел, а жить мне на что-то надо.

– А ты к нему съездить не хочешь. Проведать там или еще чего?

– Нафиг надо. Через несколько дней съезжу. Он еще не отошел, а теперь, когда с матерью рядом, лучше вообще на глаза ему не показываться. Ты сам сказал, зараза сильная, заболеть можно. Им все, что надо, привезут и достанут, с главврачом все подвязано. У тебя нож есть?

– Зачем? – Никита с удивлением повернулся.

– Кейс этот дебильный открыть. Он часто с собой наличку возит.

– В бардачке посмотри.

Саша открыл бардачок и достал складной «Spyderco». Вставил лезвие под плашку замка, надавил и, корёжа металл, открыл. Второй открылся так же легко.

– Так что тут у нас, – пробормотал себе под нос, перебирая содержимое чемодана. – О, путевки, куда? Санди Лейн, Барбадос, на двоих с матерью. Что за дыра? Не мог маму в нормальное место свозить? Бумаги, бумаги, планшет, ага, вот то, что надо.

Саша радостно вытащил конверт из крафт-бумаги с металлической скрепкой, из которого на руку высыпалась пачка фиолетовых купюр.

– Еврики, как я люблю. Тут не меньше пятидесяти кусков, куда он столько снял? Ладно, не важно. Надо бабки на твою карту кинуть, а то мои все заблокированы. Дашь мне карту на несколько дней, пока я новую не открою? Давай в банк заскочим и столик на вечер закажем, не хочу дома сидеть, предки в больнице, да и головняки все эти. У меня еще «вес»[1] дома есть, надо немного разгрузиться.


Объехав несколько банков, с трудом нашли рабочий, на большинстве отделений висели объявления о техническом перерыве. План провести вечер в клубе тоже сорвался: куда не звонили, все заведения сообщали о временном закрытии.

Никита остановил машину во двореэлитной многоэтажки.

– Ну что, давай у меня зависнем? Закажем хавчика, бухла, девочек, и посидим, – в предвкушении хорошего вечера с лица Саши улетучилось раздражение.

– Не, Сань, я, пожалуй, домой. Вся эта ситуация напрягает. Ты видел сколько скорых в городе и машины нацгвардии. Не к добру все это. Я лучше домой. Узнаю, как там родители.

– Ты что, боишься, что ли? Как всегда, панику разводят.

– А небо тогда какого фига фиолетовое? Сто процентов, из-за него вся эта хрень.

– Слышишь, конспиролог, телевизор меньше смотреть надо. Давай, не мнись, позвони родителям, и все.

– Нет, я точно домой поеду. Попозже, на днях, соберёмся, – Никита ценил связи и деньги друга, точнее считал их полезными, но в данный момент семья заботила его намного больше. – Я домой доеду, посмотрю, как там что, и позвоню, может, и вернусь.

– Да ни хрена ты не вернешься, ссыкло. Вали к себе в норку! – Саша выскочил из машины и захлопнул дверь. – Чуть что, сразу как крысы разбежались. Да и хрен с вами. Самому больше достанется.

Толкнув ногой дверь в фойе, нашел в телефоне контакт с говорящим именем «девочки досуг» и позвонил.

Организовать «веселую ночку» оказалось сложнее, чем обычно. Мало того, что с трудом договорился о девушках, так еще и пришлось оплатить двойную цену. Вишенкой на торте раздражения стало известие о том, что половина ресторанов отказывалась везти еду, либо закрылись, либо нет курьеров. Но несмотря на все препятствия, в пустующей без родителей квартире к полуночи уже играла музыка и плясали три полуголые девушки. Саша, заранее приговоривший полбутылки виски и пару дорожек, уже был «в кондиции». Все проблемы забылись. Родители в больнице, инфекция свирепствует, машину разбил, друг бросил одного – пофиг. Весь негатив можно стереть «порошком», литром и женским телом. Он танцевал на диване в одних брюках, поливая голые тела проституток алкоголем из бутылки. Девушки регулярно подходили к столику, нагибаясь и припадая серебряной трубкой к белой горке. К еде почти не прикасались, зато алкоголя выпили уже не одну бутылку. Ближе к двум часам ночи одна из девиц пропала из виду, но Саша не обратил на это внимания, лишь подумав: «Перебрала и теперь обнимается с унитазом. Все шлюхи такие – дорвутся до бесплатного кокса и хорошей выпивки и готовы до смерти упороться.»

– Ну что, теперь пора к делу! – крикнул он, стараясь перекричать музыку. Девушки вяло подбрели, потерянные в наркотическом и алкогольном угаре. Подхватил их за голые талии и повел в спальню.

В постели отрывался на полную, выплескивая всю накопившуюся злость на отца, друзей и себя в жесткий секс. В какой-то момент подумал, что соседи могут вызвать полицию, но тут же об этом забыл – алкоголь и наркотики делали свое дело. Когда за окном начало светать, рухнул на кровать обессиленный и выжатый. Обе девушки лежали рядом в полукоматозном состоянии. Третья так и не появилась, но ему было плевать. Глаза уже закрывались, а мозг отключился несколько часов назад.


Проснулся от странных звуков в спальне. С трудом продрав глаза, сел и поднял руку к лицу. Недоуменно посмотрел на пустое предплечье и только потом вспомнил, что часы снял еще вечером. Нащупав рукой смартфон, посмотрел на экран. Половина двенадцатого. Странные звуки не прекращались, доносясь с пола у противоположного конца кровати. Осмотревшись, Саша увидел, что в постели только одна девица, лежащая спиной к нему. Начал переползать через спящую и почувствовал даже через простыню, что тело девушки пышет жаром. Постельное белье вокруг пропиталось потом.

«Вот идиотки. Не умеют торчать, так пусть не берутся. Еще не хватало, что бы одна из них окочурилась от передоза», – подумал, перелезая через девушку.

То, что увидел за кроватью, заставило резко подскочить на ноги и сморщиться от омерзения. «Ночная бабочка» лежала голая на полу в луже собственной рвоты и конвульсивно сжималась, извергая из себя содержимое желудка. Ламинат вокруг девушки блестит от разводов пота, бледная кожа покрыта крупными каплями, волосы слиплись и лежат мокрыми перьями по спине и шее.

– Ты что, шлюха, охренела! – Саша пихнул проститутку ногой в бок. – Быстро встала! Не могла до унитаза добежать!

Бешенство, отпустившее вчера вечером, захлестнуло новой волной. Схватив мобильный, набрал номер сутенера.

– Алло.

– Что алло? Забирай своих шмар, они мне тут всю квартиру заблевали!

– Это уже не мои проблемы. Я из города уехал. Выкинь их из квартиры, – на той стороне послышался сдавленный кашель.

– А квартиру кто теперь отмывать будет?

– Я же сказал, что мне похер. Сам помоешь. Все, давай, – раздались короткие гудки.

– Твою мать! – Саша швырнул телефон на постель. – Так, подъем. Собрали монатки и свалили по-быстрому.

Он грубо растолкал спящую девушку. Вид у путаны не из лучших: впавшие глаза с синяками и размазанным макияжем, намокшие от пота волосы, лихорадочный румянец на побледневшей коже. Девушка минуты три пыталась сообразить, что происходит, затем, сильно шатаясь, встала с кровати и неуклюже оделась.

– Подругу свою не забудь. Только блевотину не размажьте, домработнице еще убирать, – Саша вышел в коридор и направился в уборную – мочевой пузырь разрывался от выпитого давеча алкоголя.

Зайдя в туалет, рассвирепел еще сильнее. Третья девушка лежала в бессознательном состоянии возле унитаза в луже собственной мочи и рвоты.

– Да вы совсем охренели! Эй, третью заберите, вроде живая, дышит, – он пихнул девушку ногой в бок, та еле слышно замычала. – Дура тупая, я же вечером вам сказал – ваш толчок при входе, гостевой.

Выйдя из санузла, он схватил стоящую на столике недопитую бутылку виски, сделал большой глоток и пошел в гостевой туалет. Справив нужду, посмотрел на себя в зеркало. Тусовочный образ жизни давал о себе знать. Белки глаз покрылись сеткой капилляров настолько, что серая радужка выглядела светлым пятном на их фоне. Темно-русые волосы стали почти черными от жира и пота, до душа вчера так и не добрался. Двухдневная щетина только дополняла общую картину. Потерев щеки, громко вздохнул и вышел из уборной. Одна из девушек пыталась поднять коллегу в санузле, вторая стояла, прислонившись к стенке и тихо постанывая.

– Давайте, шевелите булками, – Саша плюхнулся на диван и взял со столика вчерашний ролл. Окунув в соевый соус, закинул его в рот и скривился. Рис за ночь высох и превратился в клейстер, рыба заветрилась, огурец стал похож на слизь.

Наконец-то растолкав третью и подняв ее, путаны кое-как добрались до прихожей и начали обуваться.

– Саша, заплатить надо бы, – девушка, выглядящая чуть лучше, чем остальные, вышла в зал уже обутая и посмотрела на жующего клиента.

– Иди на хрен, никакой оплаты. Скажи спасибо, что счет вам за клининг не выставил. Вчера жрали, бухали и нюхали за мой счет. Считай это за оплату и проваливай.

– Нет, так дело не пойдет. Если я главному денег не принесу, то все.

– Да забил на вас ваш главный, не до вас ему сейчас. Так что просто свалите.

Девушка достала из сумочки телефон и с угрюмым видом начала звонить. В трубке сначала звучали гудки, потом неразборчивый мужской крик и опять короткие гудки. Девица вздрогнула и не успела ничего толком сказать. Растерянно посмотрев на клиента и на подруг, она замерла на месте.

– Я же сказал, ему не до вас. Все, выметайтесь, – Саша, дожевав ролл, свернул в трубочку несколько ломтиков балыка и отправил их в рот.

– Девочки, пойдем быстрее, – проститутка подошла к остальным и начала их поторапливать.

– Лен, Ане вообще хреново, она еле на ногах стоит и ничего не соображает. Мне тоже не лучше, температура фигачит, еле сдерживаюсь, чтобы не вывернуло.

– Мне самой не лучше, но отсюда надо валить, – она подхватила сидящую на полу под руку и с трудом вышла из квартиры, третья вышла следом.

Саша посмотрел на закрывшуюся дверь, вспомнил про лужи рвоты, скривился и набрал номер домработницы. Телефон молчал. И первый и три последующих звонка остались без ответа.

– Вот тварь, уволю к чертям, – он раздраженно кинул телефон на журнальный столик и посмотрел на остатки кокаина. Вчерашний вечер еще напоминал о себе головокружением и слабостью, но Саша все равно не устоял перед соблазном.

Выглянув в окно, посмотрел на все так же фиолетовое небо и повернулся обратно. Смена цвета небосвода не вызывала у него никакой реакции. Взял со стола початую бутылку виски и босиком прошел в ванную. Вода приятно зашипела, наполняя массивное джакузи на пьедестале. За прозрачными стенками в толще воды пузырьки выплясывали причудливый танец, гонимые водопадом из крана. Скинув одежду, Саша опустился в горячее бурление и вытянул ноги. Маленькие пузырьки кислорода тут же покрыли волосы на ногах и приятно защекотали кожу. Он улыбнулся, слегка, лишь уголками губ. Запрокинул голову назад и с расстояния вытянутой руки вылил в рот содержимое бутылки. Дыхание перебило от крепкого алкоголя, несколько капель попали в нос и противно защипали, но ему было все равно, ему было хорошо.

Сколько пролежал в ванной он не знал. В реальность его вернул противный звук, доносящийся из зала. Выбравшись из ванной и шлепая мокрыми ногами по полу, вышел в просторный холл. Звонил телефон и звонил уже давно.

– Алло, – Саша ответил, опустившись голым задом на диван.

– Александр Князев? – Женский голос на другом конце звучал напряженно.

– Да, а кто спрашивает?

– Ваши родители, Юрий Павлович и Алена Васильевна… – собеседница сделала долгую паузу.

– Что с ними? – Саша приподнялся, стараясь лучше уловить слова.

– Ваши родители скончались.

Холод. Единственное, что он почувствовал это сильный холод, сковавший нутро и утащивший душу далеко вниз. Дыхание перехватило. Попытался что-то сказать в телефон, откуда приглушенно, как через вату слышался голос на другом конце линии. Не заметил, как рухнул обратно на диван, ноги не слушались. Захотелось кому-нибудь позвонить, рассказать о произошедшем, чтобы кто-то сильный и близкий утешил. Но звонить не кому. Именно в эту секунду осознал, что весь его хлипкий мир был построен на плечах родителей.

[1] Общее название наркотиков на сленге.

Загрузка...