Пурпурный рассвет. Эпидемия

Часть 1. Глава 3. Вадим.

22 июня. Бетта. Недалеко от Геленджика.

Солнце опускалось к горизонту, заливая далекие серые перья облаков розовым. Гул людей, идущих с пляжа, уже стих, и воздух наполнился вечерним стрекотанием цикад. Каменистая бухта опустела, лишь работники проката катамаранов и гидроциклов сворачивали рабочие места. Легкий теплый ветерок гнал мелкую рябь по зеркальной поверхности моря. Вадим сидел на небольшом выступе обрыва, спускающегося к морю, и грелся в последних лучах закатного солнца. Он больше всего любил это время дня, когда пляж спокойно вздыхал от людей, но еще не успевал заполниться выпившими компаниями, вылезшими из баров и дискотек на свежий воздух. Именно в этот момент суша сливалась с морем, легкие волны ласково гладили гальку, словно желая ей спокойной ночи. Природа демонстрировала всю свою красу без присутствия человека. Когда наблюдал за центральным пляжем поселка из беседки, откуда открывался прекрасный вид на бухту и половину поселка, в голову приходило одно и то же сравнение – сонм мух на спине слона, который вальяжно стоит на водопое. Люди – мухи, пляж – слон. Старый, с глубокими складками серой кожи. Исполин даже не обращает на насекомых внимания, копошатся там себе, и пусть.

Из невысокого кустарника за спиной раздался хруст и учащенное дыхание. Через секунду из выжженной солнцем листвы показалась большая, молочно-белая, с рыжим пятном, голова туркменского волкодава. Пес выбрался из зарослей, подбежал к хозяину, радостно виляя хвостом и высунув язык. С разгона ткнулся головой в плечо Вадима, едва не завалив.

– Султан! Набегался? Опять кого-нибудь по обрыву гонял? – хозяин потрепал собаку по короткой шерсти. – Пошли домой. Мама заждалась.

Спустившись со склона небольшими прыжками, они зашагали к входу с пляжа. Камни весело хрустели под подошвами сандалий. Бросив взгляд на старое, советской постройки, здание причала, где он работал матросом – спасателем, Вадим свернул на широкую аллею. Мимо сновали работники кафе и баров, готовящиеся к вечернему наплыву посетителей. Две молодые девушки в купальниках и парэо посмотрели и приветливо улыбнулись, еще бы, сложно было не заметить высокого и крепкого мужчину, с короткой ухоженной бородой и задумчивым взглядом. Он равнодушно отвернулся и продолжил идти дальше – с курортными похождениями давно завязал. Несмотря на почти севшее солнце раскаленный асфальт еще пек ноги даже через толстую подошву. Султан бежал рядом с тротуаром, стараясь выбирать путь по выгоревшей траве. Замаячили знакомые силуэты пятиэтажек, и через несколько минут они уже подошли к своему подъезду, где даже в такую жару прохладно и пахнет сыростью. Открыв дверь ключом, Вадим зашел в небольшую квартирку в хрущевской панельке. Узкий коридор с ковриком на полу, налево две двери в санузлы и кухню, прямо вход в две смежные комнаты. С кухни доносился приятный запах готовящейся еды. Пес, недолго думая, направился по запаху.

– Солт! Наработались! А Вадик где?

– Я тут, мам. Переодевался, – Вадим зашел на кухню, натягивая домашнюю футболку.

– Что так задержались? Опять на обрыве сидели?

– Ага. Рисовал вид, который оттуда открывается, и Султан сегодня весь день в тени лежал, решил, пусть побегает, – Вадим подошел к плите и поднял крышку на кастрюле. – М-м-м… Какой запах!

– Только что приготовила. Садись кушать, проголодались наверняка! Вон, посмотри на Солтика! – Женщина кивнула на пса, который положил голову на край стола и ожидающе смотрел на хозяев.

Вадим улыбнулся и наполнил глубокую чашку ароматным жаркое.

– Лопай!

Волкодав с явным удовольствием принялся за еду.

– Сказала же Зина, его нельзя нашей едой, кормом специальным надо.

– Вот пусть Зина этот корм и ест, а Султан будет нормально питаться, как мы.

– Ладно, сам решай, – женщина положила жаркое в тарелку и поставила сыну. – Как на работе?

– Все нормально, сегодня без происшествий. Пару пьяных из воды выгнали, а так все как обычно. Хочу завтра в лес сходить, прогуляться, и Султан побегает.

– Ты с ночевкой пойдешь?

– Да. Спальник возьму, "Сайгу", может, подстрелю чего-нибудь. Хотя, вряд ли. Туристы, наверное, всего зверя распугали.

– Только смотри осторожнее. А как вернешься, съездим в город за продуктами.

– Хорошо, я как раз зарплату в понедельник получу.

– Ты на зарплату лучше себе что-нибудь купи. Сегодня пенсию получила, на все хватит. Часа два назад Степан заходил, спрашивал, когда у тебя время будет? Опять татуировки бить будешь?

– Ну, надо же хоть как-то подрабатывать. Скажи ему, если зайдет, что вернусь и позвоню.

После еды отправил мать отдыхать, а сам убрал со стола. Султан все это время сидел рядом и наблюдал за каждым движением. Приняв душ, Вадим лег в постель, но уснуть не смог. Бессонница началась два года назад без видимых на то причин. Скрывал от матери и не хотел идти к врачу, это было бы признанием своей слабости, так что старался бороться сам. Но успехов на этом поприще пока не достиг.

Будильник прозвенел, когда на улице было еще совсем темно. Вадим наощупь отключил его и потянулся. Сколько он проспал? Около пары часов, но по ощущениям – не больше пяти минут. Глаза открылись с большим трудом. Оторваться от подушки было еще сложнее, но надо было вставать. Дверь в спальню чуть отворилась, и Султан просунул голову в образовавшуюся щель. Увидев, что хозяин проснулся, юркнул в комнату и подбежал к кровати. Вадим потрепал пса за уши и отправился в ванную.

Из дома вышел, когда на восточном крае неба забрезжил рассвет. Воздух, остывший за ночь – свеж и наполнен ароматами цветов и зеленой травы. Проснувшиеся птицы уже затянули трели. Лямки рюкзака со спальником и консервами слегка оттягивали плечи. «Сайгу» в чехле Вадим нес в руках, прикрывая от любопытных глаз. Султан бежал чуть впереди, обнюхивая углы невысоких дач и корни деревьев.

Достал из кармана мобильный телефон и выключил его. Не хотелось, чтобы в лесу что-то напоминало о цивилизации. На два дня он был предоставлен самому себе, никакого начальства, надоедливых отдыхающих, пьяных людей и прочих раздражающих факторов. Надеялся, что в лесу сможет уснуть – тишина и свежий воздух должны посодействовать.

За чередой домиков тропинка уходила в густой лес, где еще царил утренний сумрак. Султан ломанулся в густые заросли кустарника, разгоняя мелких птиц и ящериц. Вадим шел по протоптанной дорожке, внимательно смотря под ноги – змеи в этих краях не редкость. Когда вышел на большую открытую поляну, удивился странному оттенку травы – чуть лиловому, вместо серовато-зеленого. Поднял голову вверх и понял, в чем причина такого странного оттенка – все небо, от края до края, окрашено в бледно-фиолетовый.

24 июня

Небо отражалось в поверхности горной реки, окрашивая ее в неестественный сиреневый цвет и вселяя тревогу. Вадим наблюдал за небосклоном весь вчерашний день, но никаких других изменений кроме цвета не заметил. Телефон так и не включил, возвращаться домой из-за аномалии тоже не стал, если бы изменилось еще что-то: начался ураган, сильный град, или неестественное похолодание, тогда бы он начал принимать какие-то действия. Остановился на ночевку возле горной реки, пробившей себе русло по дну ущелья – ночевал здесь уже много раз, выбор был очевиден. Зачерпнув ладонями ледяной воды, Вадим плеснул в лицо, окончательно прогоняя остатки сна. Сверху по течению донеслись громкие всплески. Из-за выступа скалы, скрывающего поворот реки, появился Султан. Пес радостно несся по воде, поднимая в воздух мириады брызг.

– Набегался? – Вадим потрепал собаку по холке.

Волкодав, лизнув его в щеку, убежал в сторону леса и скрылся в густых кустах. Воеводов разгреб пепелище старого костра, положил несколько скомканных газет, хвороста и поджег. Минут через пятнадцать огонь радостно потрескивал, облизывая сухую древесину. Достав две банки тушенки из рюкзака, выложил одну в широкую миску, а вторую поставил боком к костру. Султан прибежал на запах еды и принялся уплетать с громким причмокиванием.

Сизый дым поднимался и, подхваченный ветром, уносился вниз по ущелью. Вадим поднял голову и долго смотрел за его извилистым путем. Лесной воздух с запахом костра щекотал ноздри. Где-то на склоне горы заливались сойки. С каждой минутой, проведенной в лесу, вдали от цивилизации, он понимал – это его стихия. Если бы не мать, он давно ушел бы в лесничие, построил дом в лесу и выбирался к людям только по необходимости. После таких походов возвращался домой отдохнувшим и посвежевшим, словно в лесу из души вымывается вся грязь и нечисть, обильно скапливающаяся в обществе людей. Одиночество не было для него мукой, он наслаждался каждым мгновением, когда оставался наедине с собой и своими мыслями. Только в лесу действительно хотелось рисовать, и если дома рисовал зачастую жуткие картины в угоду специфики татуировки, то здесь чаще рисовал пейзажи, животных или просто красивые вещи. Вот и сейчас руки сами достали потрепанный альбом в кожаной обложке и несколько карандашей. Грифель с приятным шорохом заскользил по бумаге, с каждым штрихом вырисовывая видимый пока только ему рисунок. Султан тихо подкрался сзади и, заглядывая через плечо, начал внимательно разглядывать.

Когда Вадим почти закончил, его отвлек громкий хруст веток ниже по ущелью. Отложив в сторону альбом, он встал и пошел на звук. Из-за поворота ущелья показалась низкая звериная тропа, идущая с горы, где-то на этой дорожке и был источник шума. Судя по характеру звука – человек, который ломиться сквозь ветви. Вадим остановился у кромки воды и стал дожидаться. Через несколько минут из густой листвы показалась копна каштановых растрепанных волос и их встревоженная хозяйка. Девушка выглядела не лучшим образом: воспаленные глаза, покраснение вокруг носа, бледная кожа, покрытая крупными каплями пота. Увидев Вадима, она на секунду замерла, поняла, что перед ней человек, и тут же кинулась к нему.

– Слава Богу, я вас встретила! Пожалуйста, помогите! Они там! Им очень плохо! Нужна скорая! – голос девушки сорвался на плачь.

– Тихо, тихо, успокойтесь! Расскажите по порядку: что у вас случилось, кто они, что с ними? – Вадим подхватил девушку под руки и посадил на землю.

– Мы с друзьями пошли в лес, с палаткой, в поход хотели, – всхлипывая проговорила девушка, то и дело вытирая лицо ладонями, – Вове еще в гостинице было плохо, ну так – легкое недомогание. Вова – это парень мой. У него температура была. Говорил, пройдет, не хотел всем отдых портить. Мы тут недалеко остановились. Под вечер хуже стало, он всю ночь не спал, горел весь. Просил пить постоянно. Вере тоже плохо стало, язык опух, она говорить почти не может. Утром оба без сознания, в бреду. У Димы тоже температура поднялась. Надо за помощью идти, а я дорогу не помню, как я одна дойду! – девушка зарыдала в голос и уткнулась Вадиму в плечо.

Он неуклюже обнял ее, попытался успокоить. Подбежавший Султан с тревожным взглядом обнюхивал незнакомку и начал тыкаться носом ей в мокрые щеки.

– У вас телефон не ловит? – спросил Вадим, посмотрев на надпись «нет связи» на экране своего мобильного.

Девушка отрицательно кивнула.

– Да, не повезло. Ладно, сейчас постарайтесь успокоиться. Умойтесь и отведите меня к вашим друзьям, посмотрим, чем мы сможем помочь. Потом я отведу вас за помощью. Хорошо?

Незнакомка с надеждой в глазах кивнула. Приподнявшись на корточки, подошла к краю речки и умылась. Слегка поправив волосы, встала и показала в сторону тропы, по которой пришла.

– Нам туда. Меня, кстати, Юля зовут.

– Меня Вадим, а его, – он кивнул в сторону сидящего рядом пса, – Султан, вы его не бойтесь, он добрый. Пойдем?

Раздвигая ветки на звериной тропе, они зашагали в гору. Девушка скоро выдохлась, бессонная ночь и нервный срыв давали о себе знать. Взяв Юлю за руку, Вадим чуть сбавил шаг. Через каждую пару сотен метров доставал мобильный в надежде поймать связь, но она не появилась, даже когда они вышли на макушку небольшой горы.

Девушка остановилась отдышаться и оперлась спиной на дерево.

– Наша палатка в том ущелье вроде. Немного осталось. Когда я уходила, Дима сказал, что присмотрит за ребятами, но я переживаю очень. Надо торопиться, а то им может стать еще хуже, – Юля оттолкнулась от дерева и маленькими прыжками начала спускаться по крутому склону. От былой истерики не осталось и следа.

Уже на подходе к лагерю, Вадим заметил, что костер не горит, в душе поселилось чувство тревоги. Из палатки доносится глухой стон, и никого не видно. Девушка, не удержавшись, пробежала последние несколько метров и юркнула под полы палатки. Вадим нагнулся и вошел следом за ней. Вид парня и девушки, лежащих на спальных мешках приводил в ужас. Кожа серо-белого цвета, ввалившиеся глаза, фиолетовые потрескавшиеся губы, впалые щеки. Юля, не сдерживая слез, начала протирать влажной тряпкой лицо парня и неразборчиво бормотать. Молодой человек только глухо стонал и не открывал глаза. Вадим присел и потрогал лбы лежащих, температура на порядок выше нормы.

– Плохо дело. Это уже не простуда. Лекарства какие-нибудь есть? Парацетамол там, анальгин?

– Нет, мы об этом даже не думали, – ответила Юля, закусив нижнюю губу и всхлипывая.

– А где третий? Я его не видел.

– Дима? Не знаю, может за водой пошел, я его тоже не видела, – девушка закрутила в растерянности головой и выбежала из палатки. – Дима! Дима-а-а-а!!! Ты где?

Вадим вышел следом и посмотрел в сторону убегающего вниз ручья. Через минуту снизу послышалось затрудненное дыхание, и они увидели молодого парня, с трудом поднимающего в пригорок. Помогли ему дойти до лагеря. Бросив пятилитровую бутылку воды на землю, парень привалился спиной к дереву, из его груди вырвалось тяжелое хриплое дыхание.

– Дима, ты где был? Я уже испугалась, – Юля присела рядом и потрогала его лоб. – Как ты себя чувствуешь? Температура сильнее поднялась.

– Я решил сходить за водой, Вова с Верой постоянно пить просили. Когда спустился, понял, что просто не подниму бутылки в гору. Сил вообще нет, и еще эта температура, потею как собака, – парень бросил взгляд на Султана и сглотнул. – Я поднимал бутылки по одной, метров по пять, и отдыхал. Потом услышал вас. Ты помощь привела? Телефон так и не ловит?

– Нет, не ловит. Да, встретила его у той реки, которую мы переходили, он вызвался помочь, одна я бы заблудилась. Его Вадим зовут.

– Меня Дима, – парень попытался протянуть руку, но тут же согнулся в приступе рвоты.

– Хорошо, побудьте тут, я принесу больше воды. Юля, отведи его в палатку и уложи с другими, когда приду, решим, что делать дальше.

Натаскав к палатке как можно больше воды, Вадим собрал большую кучу сухих дров и разжег костер. Волкодав встревожено бегал вокруг палатки, подходил ко входу, нюхал воздух и опять убегал. Через несколько минут из котелка на огне начали подниматься струйки пара. Юля вышла и вылила из миски остатки мутной воды. Следом за ней, с трудом переставляя ноги, выбрался Дима.

– Так слушайте, – начал Вадим, подкладывая в костер свежих дров. – Я забираю с собой Диму, и мы идем за помощью. Ты, Юля, остаешься здесь. Сделай себе из ткани респиратор. В палатку заходи только сменить повязки на лбу или напоить. Воды давай как можно больше и пей сама.

– Вадим, подождите, – сдерживая очередной порыв рвоты, перебил Дима. – Это бесполезно. Я не пройду и ста метров. Вам придется меня нести. Давайте лучше останусь тут, смогу за ними присмотреть. А вы доберетесь до поселка намного быстрее. Юль, потом вернешься с помощью, а вас, Вадим, мы потом отблагодарим, как выберемся отсюда.

– Успокойтесь! Никаких благодарностей не надо. Вы лучше вылечитесь и в лес больными не ходите. Ладно, хватит рассуждать, каждая минута дорога. Дима, поддерживайте костер, я его специально сложил так, что надо лишь продвигать вот эти жерди, хватит надолго. Старайтесь пить только кипяченую воду. Этого запаса вам до завтра хватит, а Юля с помощью точно вернется раньше. Все, собираемся.

Девушка забежала в палатку и накинула на плечи рюкзак. Вадим еще раз окинул взглядом лагерь, стараясь ничего не забыть, и, попрощавшись с Димой, они начали спускаться с пригорка. Сразу после ручья начался крутой подъем в гору. Стараясь облегчить путь, шли небольшими зигзагами. Слоистые камни склона осыпались из-под ног, норовя опрокинуть. Вадим поднялся чуть выше и повел девушку за руку, не давая упасть. Султан, уже успевший забраться на самый верх, ждал хозяина, весело размахивая хвостом. Первые пару часов дороги Юля не проронила ни слова и, даже сильно устав, не просила остановиться. Только когда вышли на более-менее ровную дорогу, начала разговор.

– Сколько примерно еще идти?

– Часов пять-шесть, не меньше.

– А что вы в лесу делали? – девушка окинула взглядом чехол за спиной у Вадима. – Охотились?

– Можно сказать и так. А вас что в лес понесло?

– Мы все из Воронежа, хотели отдохнуть от большого города, гор у нас нет. Уже здесь, на месте, решили в поход сходить. Вообще остановились в «Южной», знаете эту гостиницу?

– Да, конечно. Давно приехали?

– Дней десять назад, устали немного от моря, пошли в горы. У нас билеты на поезд через три дня. Теперь не знаю, как ехать. Вы не знаете, что с ними? Это инфекция или что? Может, энцефалит?

– Не, не энцефалит точно, что-то другое. В медицине не силен, но похоже на вирусное заболевание. Они сами выйти из лесу не смогут, скорее всего, на лодке повезут, там по ручью всего полтора километра до берега.

– Я переживаю за Вову, у него вообще иммунитет слабый, постоянно болеет. Он не захотел, чтобы из-за него менялись все наши планы и пошел в лес уже заболевший, думал, полегчает.

– Не переживайте, надеюсь, с ним ничего серьезного. Максимум, грипп или ротавирусная инфекция. Через пару недель будете вспоминать как интересное приключение.

– Вадим, можно на ты? Не знаешь, с чем это связано? – Девушка указала рукой на небо.

– Да, конечно, давай на ты, – Вадим поднял глаза и еще раз посмотрел на фиолетовое небо. – Не знаю, но думаю, если бы было что-то серьезное, уже бы забили тревогу. А пока все тихо.

– На меня это навевает какой-то ужас. А не может быть болезнь с этим связанна?

– Вряд ли, мы-то здоровы, так бы всех коснулось.

За разговором не заметили, как прошло время. Промеж деревьев начали мелькать небольшие домики пансионата.

– Почти пришли. Отведу тебя к станции скорой помощи, там могут и спасателей вызвать.

– Спасибо большое. Мы теперь тебе жизнью обязаны, без тебя я бы точно заблудилась. Ты хоть номер телефона оставь. Потом созвониться, встретиться, отблагодарить.

– Вы просто позвоните и скажите, что все хорошо. Записывай.

Юля быстро сохранила номер и убрала телефон в карман. Станция скорой помощи находилась почти в центре поселка в двухэтажном здании. Вадим провел Юлю к входу и распрощался. Идти по центральной улице с рюкзаком и футляром с ружьем было не по себе, и он заспешил домой. Открыв дверь, начал разуваться и услышал глухой хрип из спальни матери. Быстро скинув ботинки, вбежал в ее комнату. Мама лежала на кровати с пепельно-серой кожей, местами покрытой красными пятнами. Пот крупными каплями покрывал лоб и верхнюю губу. Тяжелое дыхание с трудом прорывалось сквозь открытый рот. Увидев Вадима, она приподнялась на кровати и сдавленно улыбнулась.

25 июня.

Приёмный покой городской больницы забит до отказа. Лавочки, проходы и свободные стены заняты людьми. Кто-то ждал приема, кто-то вестей о своих родных или близких. Душный и пропитанный запахом пота воздух сотрясали крики и стоны о помощи. Суетливые медсестры сновали между, раздавая лекарства и градусники. Санитары с носилками с трудом проталкивались к пациентам в критическом состоянии.

Не в силах больше переносить этот ад, Вадим вышел в фойе, где меньше людей. От постоянного шума и переживания сильно разболелась голова, еще и медицинская маска, которую заставили надеть при входе, мешала дышать.

Медсестра, у которой он осведомился о состоянии матери, пообещала узнать у врачей и тут же скрылась за дверью инфекционного отделения. Посетителей в инфекционное не пускали, слишком высок риск заразиться. Утром, когда Вадим с небольшой группой людей пытались добиться хоть какой-то информации, он видел в открывающуюся дверь, что каталками с больными был забит даже коридор. Суровый врач со следами сильной усталости на лице, выйдя из инфекционного отделения, бесцеремонно отправил ждать на первый этаж. Время тянулось бесконечно долго. Воеводов каждые пять минут смотрел на часы и ловил взглядом любого человека в белом халате. Но никто не подходил к ожидающим и не собирался прервать их томительную муку. Врачи наоборот, завидев толпу, тут же ускоряли шаг и спешили скрыться за дверями кабинетов.

В момент, когда Вадим почти отчаялся, из отделения вышла невысокая плотная женщина с выбивающимися из-под белой шапочки седыми волосами. Она держала в руках планшет со списком, исчерканным ручкой и покрытым различными надписями. Встав посередине фойе, женщина начала громко зачитывать фамилии. Люди, боясь прослушать нужную, начали собираться вокруг. Женщина не вдавалась в глубокие рассуждения о состоянии больных, просто однозначно говорила: болен, подлежит карантину, состояние тяжелое. Словно молнией поразило то, как она произнесла слово «скончался», словно констатировала факт пропажи продуктов в холодильнике – легко и безэмоционально. Даже громкий плач и рыдание не заставили дрогнуть ни одну мышцу на её лице.

– Кто-нибудь есть к Воеводовой? – оторвав глаза от списка, женщина пробежалась взглядом по толпе.

– Да, я! – Вадим слегка растерялся, но быстро начал проталкиваться сквозь стоящих людей. – Как она?

– Пока в тяжелом состоянии… – он почувствовал, как ладони моментально вспотели, а весь скудный завтрак устремился к горлу. – Но стабильном. Мы делаем все, что в наших силах. Сейчас посещения запрещены, минимум три дня. Езжайте домой. Телефон свой в регистратуре оставляли? – Вадим молча кивнул. – Хорошо, как только ее состояние измениться, мы дадим знать.

Добравшись до автовокзала, сел в душный и почти пустой автобус. Бессилие давило. Руки непроизвольно сжимались в кулаки, но он не мог ничего сделать. Единственный родной и близкий человек почти при смерти, а он просто едет домой. Но болезнь – это не враг, ее нельзя убить, сломать или покалечить. Нужно ждать. Ждать и надеяться, что врачи делают все, что могут. Но он – реалист и понимает, что при такой загруженности вряд ли мама получит должное лечение. Даже коммерческие клиники не выход. Во-первых, места там и так уже забиты, учитывая переполненность городской больницы. Во-вторых, лечение будет стоить денег, которых у него нет.

Дорога из города занимала почти полтора часа, постоянные остановки и старенький двигатель делали свое дело. Когда автобус начал карабкаться на перевал, шум мотора заглушил любые разговоры в салоне и сильно ударил по ушам. Дополняя обстановку, завоняло сожжённым сцеплением, даже открытые окна не спасали от этого запаха. Вадим пересел на соседнее сидение, ловя поток свежего воздуха из люка в потолке. Пожалел, что не ездит в город на своей машине. Его старенький УАЗг8ик плохо подходил для езды по трассе, и несколько инцидентов с поломками давно отбили у него желание к таким поездкам.

Очень много машин скорой помощи. Они проносились навстречу автобусу, истошно вопя сиреной, подрезали на светофорах, обгоняли на подъеме на перевал. Одна за другой. Сирены только дополняли общую картину подавленности. Они звучали своеобразным саундтреком к начинающейся истерии, и все это под гнетущим фиолетовым небом. Вадим посмотрел через окно на изменённый небосвод.

«Это связано. Этот цвет не просто так. Фиолетовый цвет, цвет гангрены, воспалений и синяков. Или болезнь от него, или он от болезни. Но почему про это молчат? Или люди уже не видят этого, из-за общей паники?»

– Разболелся народ-то совсем! – заговорила старушка, сидящая на два сидения впереди Вадима. Она говорила сама с собой, смотря в окно пустыми глазами и вещая менторским тоном. – Скоро помрут все, а им и дела не будет.

– И не говорите! Вон у нас, в десятом доме, почти половина первого подъезда слегла, – ответил бабушке пожилого вида мужчина. – А Антонина Петровна вообще Богу душа отдала, не выдержала на старости лет хвори этой.

– Я же и говорю, помрут! – не отворачивая взгляда от окна, ответила бабушка.

– Может, и так. А знаете, откуда это все? – пожилой мужчина сделал небольшую паузу, но не услышав вопроса, продолжил сам. – Это американские военные свое оружие массового поражения испытывают! Я вам точно говорю. Это только по телевизору говорят, что третья мировая кончилась, и президенты в кабинетах лобзаются. А все не так! Травят они нас, как тараканов. Сначала кукуруза их, которой всю страну засадили, потом «ножки Буша», потом вот заразы всякие придумывать начали. Думаете, небо просто так цвет поменяло? Вы про химотрассы слышали? – Мужчина сделал паузу, нагнетая таинственности. – Это все их оружие. Выведут нас как колорадов! А наши-то не лучше, молчат, и ни слова! Уже бы давно шлепнули им пару мегатонн, так нет, все боятся силу показать!

Устав от тирады пенсионера, Вадим отвернулся к окну и попытался уснуть, но тряска и жара не давали провалиться в дрему. На свою остановку приехал окончательно вымотанным, как физически, так и морально. Спрыгнув со ступенек автобуса, закинул сумку за спину и, взбивая ногами облачка пыли, зашагал в сторону пятиэтажек.

Площадка рынка перед домами так же непривычно пуста, как и рейсовый автобус. Даже бабушки Маши, торговавшей на углу домашним молоком и семечками, нет на месте. Вадим прошел через рынок и свернул возле приземистого барака в сторону родной пятиэтажки. У первого подъезда обогнул машину скорой помощи и подошел к ее водителю.

– Здравствуйте! В какую квартиру приехали?

– Четырнадцатую, – нехотя ответил мужчина в футболке с пятнами пота. По воспаленным глазам было понятно, что он уже не первую смену за рулем.

– Виталий Петрович, значит. А что с ним? Сердце как обычно?

– Откуда я знаю, что у него обычно? Да и вообще, тебе какая разница, не к тебе же приехали.

Вадим ничего не ответил и отошел от машины. Погрузившись в приятную прохладу подъезда, неспешно поднялся на свой этаж. Несколько поворотов ключа, и знакомая дверь впустила в родную квартиру. Султан встретил прямо у входа, радостно виляя хвостом. Проводив хозяина внутрь, пес ожидающее посмотрел за дверь.

– Не приехала мама, Солт. В больнице она, болеет.

Пес словно понял слова хозяина и понуро зашагал в зал. Вадим скинул ботинки и по привычке зашел на кухню. Пусто и тихо… Только мерно гудит холодильник, и назойливо бьется в стекло залетевшая откуда-то муха. Вадим неожиданно для себя понял, что эта бетонная коробка, куча мебели, вещей, ничего для него не значат без одного человека. Кухня стала совсем пустой без улыбки матери, встречающей с работы.

В ладонь ткнулось что-то влажное и теплое. Вадим, не опуская взгляда, провел рукой по морде Султана и потрепал за ухом. Пес понимал, что хозяину плохо. Воеводов на автомате открыл дверцу холодильника и застыл, скользя глазами по полным полкам. Только спустя минуту понял, что есть абсолютно не хочет, и сам не знает, зачем полез в холодильник. Медленно прошагав в зал, опустился на диван и откинул голову. Впервые за долгое время не знал, чем себя занять. Обычно в моменты, когда душа требовала уединения, запирался в своей комнате и рисовал эскизы, или уходил в лес на несколько дней. Иногда работа над очередной татуировкой спасала от лишних раздумий и переживаний, с головой уходил в процесс и не давал ненужным мыслям хода. Но сейчас о карандаше вообще и мысли быть не может, а в лес не уйдешь, так как состояние матери может в любой момент измениться, и придется ехать в город. Пес толкнул в колено, и Вадим, опустив голову, увидел его с ошейником в зубах. В грустных голубых глазах алабая стояла немая просьба, словно он все понимал и старался хоть чем-то отвлечь хозяина.

– Морда ты такая, – Вадим погладил пса по голове. – Сейчас пойдем.

Волкодав послушно подставил шею под ошейник и, как только хозяин застегнул, подбежал к входной двери.

Пространство вне подъезда словно обволокло тягучей духотой. Хоть небо и затянуто плотной пеленой туч, воздух раскален как в печи. Султан бежал чуть впереди, помахивая купированным хвостом. Соседи давно привыкли к огромному белому псу, и Вадим даже не пристегивал поводок. Волкодав наизусть знал их обычный летний маршрут прогулки и семенил почти без остановок, зная, что хозяин догонит. Воеводов шел не спеша, опустив взгляд под ноги. Навстречу прошло не больше трех человек, несмотря на пик сезона. С угрюмыми лицами, явно не с пляжа идут, передохнуть дома, пообедать, и отправиться обратно на море. Даже небольшой рынок, где местные торговали овощами, вином и хозяйственными товарами, встретил его пустыми павильонами. Поселок обезлюдел.

В кармане задрожал смартфон, и мир за одно мгновение сжался до размеров маленького черного корпуса. Вадим торопливо полез в карман, чуть не уронил телефон, доставая, и спешно посмотрел на дисплей. Больше всего он боялся и одновременно хотел увидеть номер городской больницы и поэтому не сразу понял, что там написано. «Юля Воронеж». В голове промелькнули недавние события в лесу и приятная девушка с заплаканными глазами.

– Алло! – сказал он в трубку чуть растерянным голосом, до последнего надеясь, что это неполадки телефона, и ему звонят из больницы.

– Вадим, здравствуйте! – слова девушки прерывались негромкими всхлипываниями. – Это Юля, недавно, в лесу…

– Да, да, я помню. С вами все в порядке? Как ваши друзья? –как можно мягче и успокаивающее проговорил Вадим.

– Их увезли в город в больницу, мне запретили с ними. Сказали – карантин. Я теперь не могу домой уехать, я же не брошу их тут. А сегодня путевки кончились, из номера выселяют. Я не знаю, что делать. Все их вещи тут остались. Я совсем одна и позвонить не кому. Врачи сказали – свяжутся. Но они даже не отвечают на мои звонки. Звонила домой. Там тоже все болеют, никто приехать не может.

– Ты же в «Южном» остановилась?

– Да, а что?

– Собирай вещи, я сейчас приеду, заберу тебя, дома пока у меня поживешь.

– Вадим, не надо! – Юля резко переменилась в тоне. – Спасибо большое! Я ни в коем случае не хотела напрашиваться. Ты просто единственный, кого я тут знаю. Я лучше сниму номер еще на несколько дней.

– Ничего страшного. Я дома один, мать тоже заболела. Так что вместе будет проще. Собирайся, я скоро буду.

– Спасибо, я действительно благодарна за такое предложение, но у меня молодой человек в больнице, а я к тебе поеду. Меня могут неправильно понять.

– Юля, я только что сам оттуда приехал. Все эта ситуация с заболеванием набирает пугающие масштабы. Больница забита. Тебе тут точно больше никто не поможет.

– Еще раз спасибо, но вынуждена отказаться. Пойми меня. Ты сильно помог. Без тебя ребята так и остались бы в лесу. Я и так обязана. Позвоню, как все наладится. Мне просто нужно было выговориться. Извини.

Из динамика раздались короткие гудки.

Султан, услышав, что хозяин говорит по телефону, остановился и старался уловить каждое словно, словно понимал, о чем разговор.

– Солт, планы изменились. Пойдем, прогуляемся до «Южной», – Вадим кивнул в сторону пансионата.

Дорога до гостиницы не заняла много времени. Пятиэтажный корпус, утопающий в зелени грабов, стоял в сотне метров от центральной дороги. Возле входа виднелись несколько экипажей скорой помощи и легковых автомобилей. Воеводов, недолго думая, направился прямо туда. В фойе отеля увидел скопление людей. Несколько врачей, работники полиции и простые отдыхающие. Когда вошел в дверь, все внимание устремилось к нему. От ресепшена в его сторону направилась девушка в юбке и белой блузке. Вадим ее знал, она жила в соседнем подъезде и в школе училась на два класса младше, сейчас работала администратором как раз в этом отеле.

– Вадим, привет. Ты что-то хотел? – вид у девушки измученный: впавшие щеки, лихорадочный румянец на щеках, крупные бисерины пота на шее и лбу.

– Привет. У меня здесь знакомая остановилась. Хотел проведать. А что тут у вас?

– Закрывают пансионат. Больше половины постояльцев слегли. Персонал тоже. Утром пожилой мужчина скончался прямо в номере.

– От чего? – Вадим сглотнул подступивший к горлу комок.

– Все те же симптомы. Но у него сердце не выдержало. Сейчас всех выселяют, еще не успели оповестить, так что ты вовремя, поможешь своей знакомой, – девушка указала в сторону стойки регистрации, где второй администратор обзванивала постояльцев по внутреннему телефону, сообщая о закрытии.

Вадим благодарно кивнул и отошел к зоне ожидания. Несколько человек уже сидели на диванах, кто-то договаривался о такси до вокзала, кто-то просто ждал с отрешенным видом. Султан послушно лег рядом, положив массивную голову на кафельный пол.

Через десять минут по лестнице спустилась Юля со спортивной сумкой в руках. Следом за ней двое носильщиков тащили остальной багаж. Выглядела девушка изможденной и растерянной. Увидев Вадима, удивилась и замерла на секунду, затем неуверенно направилась прямо к нему.

– Еще раз привет! – Вадим слегка пожал хрупкую прохладную руку.

– Всех выселяют, не разрешили продлить номер, – голос девушки задрожал.

– Поэтому я и тут. Догадывался, что так будет. Я же говорил, что это уже больше походит на эпидемию. Так что не отказывайся. Поехали. У меня двухкомнатная квартира, так что мешать друг другу не будем. Пока все не разрешится, можешь рассчитывать на мою помощь.

Девушка неуверенно посмотрела на Вадима, потом на свой багаж и снова на Вадима. Султан, незаметно подошедший сбоку, ткнул в бедро мокрым носом. Юля от неожиданности отпрянула, но, увидев пса, успокоилась и погладила его по голове.

– Давай я тебе тогда заплачу, как за номер в гостинце?

– Обсудим это позже, – с легкой располагающей улыбкой Вадим взял сумки и направился к выходу. Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Лучше на такси. Идти не так далеко, но вещей много, проще доехать, – Вадим не стал долго разговаривать и сразу перешел к делу.

Подойдя к одной из машин на парковке, договорился с таксистом. Сумки полностью заняли багажник. Юля села на переднее сидение, а Вадим с Султаном разместились сзади. Уже через пять минут возле подъезда они проводили глазами уезжающее такси.

Квартира их встретила прохладой и пустотой. Вадим отнес сумки в свою комнату.

– Располагайся тут. Это моя комната, сейчас постель перестелю. Душ и туалет здесь. Тут кухня. Голодная?

– Нет, спасибо, у меня кусок в горло не лезет, – девушка растерянно стояла в коридоре и осматривалась по сторонам.

–Давай, чаю сделаю, поможет освоиться, и да, – Вадим взял блокнот с полки в прихожей, что-то быстро в нем написал и протянул Юле. – Это мой адрес, имя, фамилия полностью, номер телефона, он у тебя уже есть. Можешь позвонить родственникам сообщить данные, где ты остановилась, чтобы не переживали. Вот еще ключи от квартиры, на всякий случай. Я сейчас почти всегда дома буду, если куда поеду – предупрежу.

– Хорошо, спасибо, – Юля взяла листок и ключи. – И ты говорил, что обсудим оплату.

Вадим глубоко вздохнул. Как люди отвыкли от банального гостеприимства и взаимопомощи. Хотя в девушке просто могли говорить воспитание и скромность.

– Юль, давай подождем, пока эта кутерьма уляжется. Пусть твой парень и друзья поправятся, чтобы стало ясно, когда вы сможете уехать домой. А там решим. Поверь, не ради денег предложил пожить у меня. Просто взаимопомощь. Мама тоже в больнице, понимаю твои чувства. Если бы она была здесь, она бы тоже предложила остановиться у нас. Может, вы, городские, к этому не привыкли, – Вадим, разговаривая, поставил на плиту никелированный чайник, достал чашки и сахар.

– Я просто не хочу причинять неудобства, – Голос Юли звучал немного обиженно. – Понимаю, что ты просто хочешь помочь, но у меня тоже воспитание, и я хочу отблагодарить в ответ. Ты и так сильно помог, одна бы заблудилась, и Бог знает, что было бы с ребятами.

– Успокойся. Пусть все просто придет в норму, там будет ясно. Постарайся чувствовать себя как дома, я дискомфорта не причиню, и он, – Вадим кивнул на сидящего возле стола и внимательно слушающего пса, – тоже. Он вообще послушный.

– Хорошо. Ты в город завтра не собираешься? Хочу поехать в больницу.

– Сегодня там пробыл почти полдня. К матери не пустили, она в инфекционном отделении, туда никого не пускают. Сказали, дня три минимум посещения запрещены.

– Мне тоже самое сказали, но все равно хочу поехать. По телефону дозвониться сложно, может, там на месте что-то скажут.

– Тщетно, они там настолько работой загружены, что просто просидишь в коридоре весь день. Я так и просидел, только потом вышла медсестра или врач, сказала про состояние и отправила домой. Не безопасно это, там людей столько, что заразиться проще простого, – Вадим налил кипятка в чашки и положил пакетики чая. – Тебе сахар положить?

– Нет, спасибо. Я так пью, – Юля села за стол и притянула к себе кружку. Осторожно обхватив ее пальцами, подула. – А холодной воды нет? Я обычно разбавляю.

– Есть, конечно, – Он протянул бутылку с питьевой водой из холодильника. – Никогда не понимал, зачем разбавлять чай, когда его только что специально нагрел.

– Значит, в город ехать нет смысла? – Юля проигнорировала замечание, разбавила чай и сделала несколько глотков. – Тогда остается только ждать. Как ты думаешь, надолго это все? И это как-то связано с небом.

Вадим выдержал паузу, сделав несколько маленьких глотков.

– Честно, не знаю. За всю жизнь такого массового заражения не помню, тем более так скоротечно. Больницы не справляются с наплывом заболевших, а власти не успевают реагировать. Подозреваю, что введут карантин, закроют все виды транспорта. Они даже не знают, что вызывает эту болезнь – вирус или бактерии. Не знают путей передачи. Поэтому будут перестраховываться, а это минимум недели на две вы здесь застряли, а то и больше. По поводу неба, думаю, что связано. Много читал в интернете, все говорят по-разному, но не бывает таких совпадений: утром небо изменило цвет – в этот же день началась эпидемия, – после этих слов глаза девушки округлились от страха. – Да, это набирает масштабы сильной эпидемии, и нужно быть к этому готовым. Надо завтра ехать в муниципальный центр, это поселок тут рядом, закупить продуктов, могут начаться перебои с поставкой.

– А на чем поедем? – Юлю успокаивал спокойный и уверенный голос Вадима, его обдуманность дальнейших действий. – Если что, деньги у меня есть.

– Насчет денег не переживай, мне зарплата сегодня пришла, думал уже не будет, но перечислили. Машина есть, она, конечно, больше для бездорожья, но до магазина съездим, – Вадим открыл пачку овсяных печений и протянул девушке. – Будешь?

– Спасибо, нет. Ты не против, если я лягу, отдохну? Почти всю ночь не спала, не знала куда идти и что делать. От отчаяния даже тебе позвонила, не знаю, зачем это сделала, самой стыдно.

– Успокойся, наоборот, правильно сделала. Сейчас сидела бы возле гостиницы с горой сумок. В городе, сто процентов, тоже всё закрыли. Люди, которых выселили из гостиниц и пансионатов, ломанулись снимать у частников, а там кто тоже закрылся, а кто цену задрал до небес. Так что правильно, что позвонила. Отдыхай, чтобы не мешать, пойду прогуляюсь до работы с Султаном, а ты поспи.

Юля ушла в комнату и уснула почти моментально. Вадим выходил из квартиры чуть ли не на цыпочках. На улице так же душно, как и днем. Тучи сгустились еще сильнее и висят фиолетовым покрывалом давя на голову. Зрелище пробуждает какой-то животный страх – страх перед неведомой, могучей силой, против которой человек беспомощен.

26 июня

Выехать решили как можно раньше, чтобы успеть до того, как в магазин набьется толпа народа. Вадим подогнал к подъезду свой видавший виды УАЗик и поднялся за Юлей. Девушка успела перемыть посуду после завтрака, несмотря на гостеприимный запрет. Вадим лишь вздохнул, надел на Султана ошейник и пригласил к выходу.

Воздух так же душен и тягуч, как вчера вечером. Даже срывающиеся время от времени капли дождя не приносят желанной прохлады. Полный штиль, все замерло. Тучи притянулись к земле еще ближе, скрыв верхушки покатых гор.

Юля вышла из подъезда и вжала голову в плечи, прячась от мелких капель дождя.

– Б-р-р-р, – поежилась девушка, сев в машину. –Я как представлю, что этот дождь идет с фиолетового неба, так жуть пробирает. Как в детстве, когда пугали, что дождь кислотный, и от него волосы выпадут.

– Мне и самому не по себе,– ответил Вадим, закрывая дверь за псом, запрыгнувшем на заднее сидение и тут же протиснувшем морду между спинок.

Дождь монотонно застучал по лобовому стеклу и тенту машины. Воеводов повернул ключ в замке зажигания, и рык двигателя перекрыл дождевую дробь. Юля, чуть наклонившись к окну, посмотрела на небо.

– Как думаешь, от дождя сильнее станет эта зараза? – спросила она, разглядывая тучи необычного цвета.

– «Пурпурный рассвет».

– Что? – Юля повернулась к Вадиму, не поняв, что он сказал.

– «Пурпурный рассвет». Так прозвали эту болезнь в СМИ. В Штатах вроде или где-то за границей, – Вадим вывернул руль, отъезжая от дома. – Все началось с рассветом, и небо фиолетовое, и первые случаи заболевания.

– Поэтично звучит, даже красиво. Не понимаю людей – давать такие красивые имена тому, что их губит. Что не ураган, так Катрина или Камилла. Волны убийцы – цунами, и вот теперь «Пурпурный рассвет», – она откинулась на спинку сидения и погладила пса по голове. – А животные тоже болеют?

– Вроде нет, в интернете нигде про это не пишут. Тебе, кстати, из больницы не звонили?

– Нет, пыталась дозвониться, линия занята постоянно.

– Я тоже, иногда попадал на «вам ответит ближайший освободившийся оператор». Прождал минут двадцать, и ничего. Скорее всего, у них полный завал.

– Переживаю за Вову и ребят. Думала, спать плохо буду, но устала и отключилась на всю ночь.

– Я плохо спал, выходил в поселок, отдыхающих почти нет, кто уехал, кто в больнице. Пляж пустой. Магазины и кафе закрыты.

– А тот магазин, куда едем, точно открыт? – Юля выглянула в окно автомобиля.

– Надеюсь, это единственный большой магазин на несколько поселков. В город соваться смысла нет. Так что единственная надежда на него.

Дальше ехали почти молча. Дорога пуста, ни машин, ни праздно бредущих отдыхающих. Даже парковка таксистов, где в любое время дня и ночи стояли бомбилы, сиротливо мокнет под дождем. На пляже ни души, хотя в это время лета там обычно камню негде упасть. Зрелище пугает и настораживает. Вадим вырос в этом поселке, и обычная летняя курортная суета стала для него обыденностью, а пустота, которая сейчас поглотила село, просто разрывает привычную картину мира. Следующий поселок тоже встретил безлюдьем, лишь возле пары домов спешно загружали вещи в машины.

Дождь усилился. Дворники со скрипом стирают капли с лобового стекла, оставляя за собой мокрые дорожки. В салоне пахнет машинным маслом и горячим двигателем. Юля смотрит в окно на фиолетовое небо и молчит. Султан нарушил свой обычай и слез с сидения, устроившись на полу. Вадим молча боролся с тугим рулем без гидроусилителя и осматривал дома вдоль дороги. Людей нигде нет. Он был готов увидеть скорые, полицию, но ни того, ни другого. Даже на перекрестке, где поселковая дорога примыкала к городской трассе – пусто. Небольшой рынок, рассчитанный на желающих закупиться в дорогу фруктами и вином, сейчас выставил на показ голые прилавки.

Уже через несколько минут въехали в Пшаду, где опять ждала пустота. В центре поселка вокруг заасфальтированной площади сгрудились магазины: хозтовары, продуктовые, сувенирные и одежды. Обычно на площади кипела жизнь, люди с покупками сновали между машин, пассажиры у вокзала ожидали очередной автобус, велась буйная торговля у открытого сельхозрынка. Но сейчас царило полное запустение. Вадим подъехал ко входу супермаркета всем известной красно-белой сети. Роллет на входе оказался закрыт, на нем висит лист бумаги, приклеенный на скотч. «Магазин закрыт по техническим причинам».

–Вот, блин, – Вадим хлопнул руками по рулю.

– Что нам теперь делать? – Юля вздрогнула от хлопка и посмотрела в окно.

Вадим не ответил и минуту сидел молча, смотря в лобовое окно на фиолетовые тучи.

– Подожди, есть одна мысль, – сказал он, доставая смартфон.

Найдя в списке контактов имя «Коля снабженец», нажал кнопку вызова. Длинные гудки тянулись, казалось, бесконечно, и когда он уже собрался положить трубку, ответили.

– Привет.

– Привет, Коль!

– Что-то случилось? – голос на другом конце звучал глухо и устало.

– Да сейчас у всех что-то случилось. Ты как? Как семья?

– Светка в больнице, в городе. Детей отвез к матери в Новороссийск. Но уже жалею об этом. Ты как? Как тетя Марина?

– Тоже в больнице. Был там вчера. Кромешный ад, к ней даже не пустили, – Вадим тяжело вздохнул.

– Это ты в Новоросе не был. Там еще хуже. Я со Светой уже два дня не общался. Им запретили даже телефонами пользоваться.

– Мама вообще не в состоянии разговаривать. Лишь бы все выздоровели скорее.

– Да лишь бы, а то столько смертельных случаев, что я уже не знаю, о чем думать, – из динамика послышался щелчок зажигалки и глубокий вдох.

– Коля, я тебе вообще по делу звоню. Ты все там же, на снабжении работаешь?

– На повышение пошел, свою контору открыл. Сам не катаюсь, чисто бумаги, бухгалтерия, договора. Взял ребят, на меня работают. Я даже догадываюсь, почему ты позвонил.

– Я в Пшаду приехал, хотел закупиться продуктами, на случай, если это все затянется, а магазины закрыты. Вспомнил, что ты на снабжении работаешь, и у тебя есть доступ на оптовые базы. Может, есть вариант там затариться?

– Соображаешь. Думал, меня прямо с утра знакомые атаковать начнут, а ты пока первый, кто позвонил. Да, конечно, могу помочь, сам сейчас на базе, приехал себе набрать. Оповестили, что в ближайшее время снабжать не будут.

– Даже так? – Вадим удивленно приподнял брови.

– Представь себе, думаю, масштаб этой фигни намного больше, чем мы представляем. Я сейчас между Архипкой и Текосом, на базе, тебе сюда сколько ехать?

– Минут пятнадцать-двадцать. Я не бесплатно, все оплачу и еще отблагодарю.

– Приезжай, тут решим. Ты на чем?

– На своем УАЗике.

– Плохо. Много в него не загрузишь. Ладно, давай, жду тебя.

Вадим положил трубку и выехал с площади. До базы порядка двенадцати километров, но из-за небольшого перевала дорога занимала больше времени.

– Это твой друг? – Юля, сидевшая до этого молча, решила разрядить тишину.

– Да, учились вместе. Выручит нас.

На подъеме на перевал УАЗик еле карабкался, надрывно гудя двигателем. Воздух в салоне раскалился, и Воеводов открыл окна, несмотря на моросящий дождь. Султан просунул морду между спинкой водительского сидения и стойкой окна и подставил нос под потоки воздуха. Текос, небольшой поселок на трассе, почти полностью пустой, ни людей, ни машин, даже на остановке, где обычно в это время стоит толпа людей, едущих с утра в Архипо-Осиповку на море, никого нет. Буквально через пару километров они свернули с трассы на уходящую в ущелье дорогу. Проехав несколько сотен метров, увидели открытые ворота пропускного пункта, за которыми высилась громадина оптовой базы. Возле ворот стоял Николай, разговаривая по телефону. Заметив УАЗик, он махнул рукой и направился в их сторону.

– Привет еще раз, – сказал он, усаживаясь на заднее сидение. Погладил пса по голове, на что тот ответил радостным вилянием хвоста. – Подъезжай к третьему выходу, это за зданием налево, третьи ворота.

– Привет, – Вадим повернулся назад и пожал руку. – Хорошо. Смотрю, народа не так много.

– Никого нет. Я с утра приехал. С парой ребят распределили все продукты, так чтобы на одной палете было на семью. Крупы, консервы, колбасы, макароны, все, что только можно. Скоропортящиеся вообще все разложили. Неизвестно, когда эта эпидемия закончится, часть пропадет по-любому. Вот я и решил работникам и знакомым раздать. В магазинах уже не купишь, а началось все очень быстро, никто сообразить и запастись не успел.

– Коль, я могу оплатить, почти всё, сколько хватит.

– Вадим, успокойся. Я же говорю, многое и так пропадет. Мне или выкинуть, или людям отдать. Не обеднею, страховки и прочее. Я с оптовиками работаю, у них в этом плане все налажено. Если быстро все устаканится, там сочтемся. А если помрем, то мне в карму зачтется, – Николай усмехнулся, только в усмешке слышались страх и грусть.

– Ну смотри, как в норму вернется, я рассчитаюсь. Спасибо тебе. Побольше таких людей, как ты, и жилось бы проще.

– Да угомонись. Я тебе помог, ты мне потом поможешь, или еще кому. Всем сейчас хреново, надо выручать друг друга. Вот здесь тормози, – Коля указал рукой на один из выходов, возле которого стояли грузовые фургоны.

Вадим остановил машину возле раздвижных ворот с цифрой три у погрузочного пандуса.

– Смотри, в УАЗик много не влезет. Я тебе могу дать Форд транзит, в него погрузим, отвезешь и потом как сможешь, обратно пригонишь. Мне не горит, они сейчас на приколе простаивают. Только смотри, с ним осторожно и заправь потом, они в кредите. А УАЗик пусть тут стоит, вон там в гараже оставишь, ничего с ним не будет.

– Хорошо, Коль. Я как найду, с кем приехать, пригоню.

Николай махнул рукой, выпрыгнул из машины и подошел к одному из фургонов. Подогнав его задом к пандусу, погрузчиком загрузили палету с продуктами, заняв половину кузова. Николай принес еще несколько коробок и сложил их рядом.

– Вадим, у тебя же гараж есть?

– Ну да, УАЗик там стоит.

– А генератор?

– Да. Ты как не местный, свет же постоянно вырубают.

– Знаешь, что, давай я тебе один холодильный ларь с мясом и заморозкой отгружу. А то чувствую, если будут перебои со светом, все сгниет тут к чертям. А они будут.

– А как я его выгружу-то?

– Не переживай, там трап приставной есть в фургоне, и ларь на колесах.

– Ну коль не шутишь, то не откажусь, заморозка год хранится.

– Это если по нормам, а так и через два есть можно.

Электрокаром загрузили холодильник, обернув его снаружи теплоизоляционным покрывалом. Закрепили все, чтобы не повредить в дороге. Коля захлопнул двери и передал ключи. Вадим к тому времени уже отогнал свой внедорожник в гараж.

– Езжай, я еще задержусь. Через час должны двое моих подъехать, их загрузить надо, потом опечатать все.

– Хорошо, еще раз спасибо тебе, выручил. Должен буду. Ты, если что, звони. Свете здоровья. Тебе тоже, – Вадим пожал руку.

– Да можешь не благодарить, самое главное, не заболейте. И тете Марине здоровья. Говорю же, помогать надо друг другу. Ты, если что, тоже звони.

Вадим помог Юле и Султану занять свои места, затем сел на водительское сидение и завел машину. В отличии от УАЗика в салоне форда пахло новым пластиком и приятным ароматизатором. Кондиционер начал нагонять холодный воздух, и все облегченно вздохнули.

– Хороший у тебя друг, бескорыстный, редкость в наше время, – сказала молчавшая до этого времени Юля, поглаживая пса по голове.

– Мы выросли вместе, учились в одном классе. Тут посёлки маленькие, все друг друга знаем. Как она семья. Сволочей тоже хватает, не без этого. Но Коля да, человек с большой буквы, – ответил Вадим, выезжая с территории базы.

– У нас тоже друзей много, и тех, кого с детства знаем, но чтобы так помогли… Даже не знаю, вряд ли, – Юля задумчиво посмотрела на сгущающиеся тучи. – Что дальше делать будем?

– А что нам остается? Приедем, выгрузимся и будем дежурить на телефоне. Больше нечего. Ехать в город смысла нет. Через пару дней можно съездить, если так и не позвонят.

– Надеюсь, что позвонят.