Эпидемия. All Inclusive

Глава 17. Сергей

06 октября, утро

Открыв на секунду глаза, сразу же закрыл – темно еще. Но утро, точно – не темнота за окном, серебристое предрассветное марево. Впрочем, после того как ушел сон, вернулись неприятные ощущения. Потянувшись, избавляясь тянущей боли в забитых мышцах, кое-как поднялся. После вчерашних приключений болело все тело, а под повязкой на руке пульсировало совсем уж по-плохому.

Сунулся было в душ, но воды уже не было. Пришлось удовольствоваться лишь чистым исподним.

Перед тем как выйти из номера, присел на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее за вчерашний день. Да и вообще осмыслить.

В стране жопа, во всей Африке, судя по всему тоже. Может быть и в мире.

Персонально со мной еще большая жопа. Если вчера я не прикончил Катерину, то это только по стечению обстоятельств. Вовремя отпустило.

Судя по всему, будущее мое – перекошенная гримасой бешенства лицо и стойкое желание кого-нибудь убить. А убивать мне не хочется никого. Почти никого. Умирать тоже не хочется. Но, похоже, придется.

Вот и слетал на отдых, [черт].

Едва не сплюнув от досады, направился к выходу. Поднатужившись, поднял тумбочку и отнес ее на несколько шагов, так что бы по полу не скрежетать. Мало ли кто за дверью.

Постоял сначала немного, прислушиваясь. Упс, а это что? Неужели шорох?

Может с балкона выпрыгнуть? Тут второй этаж всего?

Глупо устыдившись, представив как с балкона буду слезать, вздохнул пару раз, разгоняя кровь, и рванул дверную ручку, резко толкая ее от себя. Раздался глухой удар, и дверь, ударившись обо что-то, отпружинила ко мне.

- Ай! – раздался из коридора девичий взвизг и звук сложившегося тела. Быстро шагнув вперед, придерживая дверь, я с удивлением увидел распластавшуюся на полу Вику.

Девушка, получив удар дверью в лоб, лежала на полу, неловко и широко раскинув ноги. Взгляд ее плавал, пальцы бессильно чертили по стене, и я помог ей подняться.

На лбу у Вики уже появилось яркое красное пятно.

- Привет, - взял я девушку за плечо, усадив на подоконник, - ты в порядке?

Конечно в порядке, до сих пор глаза в кучу не собрать.

- Ой, больно, - пискнула Вика, зажмуриваясь и с опаской боли трогая ладонью лоб.

- Ты зачем мою дверь таранила?

Вика лишь простонала, пытаясь проморгаться и прислушиваясь к ощущениям.

- Извиниться не хочешь? – едва не шепотом спросила она.

- Извини, - пожал я плечами.

Мне не сложно.

- Сереж, у тебя же есть машина?

Отвечать я не стал.

- Марина как уехала в Сахару, так и не вернулась, - не дождавшись ответа, всхлипнула Вика, по-прежнему не открывая глаз и за лоб держась, пытаясь прийти в чувство.

- Двухдневная же экскурсия, - пожал я плечами.

- Какая экскурсия, Сережа! – глаза она открыла.

И, судя по всему, сильно расстроилась – глаза на мокром месте, губки надула. Ну да, с подругой вряд ли все в порядке – если оптимистично даже, сама дверью в голову отхватила, есть с чего губки надувать…

Так.

Я вздохнул и потряс головой – откуда во мне этот цинизм?

- Давно они уехали?

- Вчера, рано утром, - громко шмыгнула носом Вика. Видно, еле сдерживается, чтобы не заплакать.

- Вик, я тоже вчера рано утром уехал, в ту же сторону, - пожал я плечами, - меня на полдороге остановили и развернули.

- Кто остановил?

- Полиция. Ладно, пойдем – позавтракать надо, а там видно будет.

Когда, придерживая девушку, спускался по лесенке, догнала мысль – какой к черту завтрак? Если персонал отеля разбежался еще вчера?

Стеклянный фасад здания рецепшена щербато щурился. Пройдясь по пальмовой аллее, подойдя ближе, я увидел, что многие стекла разбиты.

- Вчера же еще не было? – удивился я, бросив короткий взгляд на спутницу.

- Влад сказал, ночью человек десять пришли, молодежь местная, - пояснила Вика, - начали шуметь, но наши подошли, они и свалили. Потом стекла побил из темноты кто-то, они же скорее всего.

- Влад сказал?

- Ну да. Мы же все вместе в третьем корпусе – тут и еда есть, и…

- Еда?

- Ну да, тут на складе очень много круп разных, консервов оказалось, - глянула на меня Вика.

- [Вот ведь]! – едва слышно шепнул я, вспомнив как вчера с мокрой, отяжелевшей сумкой продуктов по пляжу брел.

Вдоль всей разбитой панорамной стены внутри здания рецепшн была выстроена баррикада. Сюда стащили диванчики и столы со всего бара, водрузив приличную стены, конструкция которой, переплетаясь, удерживала саму себя.

У самого входа дежурил нетипичный немец, который швейцарец. Самый щуплый из них, худой но уже с бакенбардами.

- Серега, привет, - шагнул ко мне кто-то из русских, внимательно вглядываясь. Лицо знакомое, но кто такой, не знаю.

- Завтрак там, собрание в конференц-зале через полчасика примерно, - показал незнакомый караульный мне направления. Вика, тебя Влад искал, - это он уже девушке.

Пройдя мимо стойки рецепшена, я с удивлением увидел за ней дремлющую тетку с книжкой на коленях. Присмотрелся – так и есть, та самая хабалистая дама с говором, которая вчера здесь больше всех возмущалась. Надо же, подсидела молодую арабку.

Завтрак изобилием не баловал – миска гречневой каши, стакан сока и черствая булочка.

Но это был завтрак, притом народа на рецепшене было прилично, несмотря на очень раннее утро. Быстро проглотив свою порцию, я поднялся.

- Пойду искупаюсь, - посмотрел я на Катю, поднимаясь.

- А… - привстала вслед за мной девушка.

- Тебя Влад искал. Подходите на пляж, или сюда чуть позже, и все решим.

Не могу сидеть на месте, слишком много напряжения внутри.

Пока шел к пляжу, прислушивался к себе. А может, пронесло?

Может действительно они сожрали что не то?

Вроде самочувствие – не считая боли от побоев, вполне. Голова не кружиться, убить никого не хочется.

Может вчера у меня башню снесло просто от того что у меня душу Катя высосала? Просто сказалось нервное потрясение, и всего-то лишь я обычный асоциальный член общества, а не жертва эпидемии бешенства?

Спускаясь по лестнице, с удивлением увидел, что из крана для ног в пляжном душе льется вода. Закрыв кран, скинул кроссовки и пошел по песку, осматриваясь.

Офигительно – черте знает что твориться, а на пляже уже народа прилично – человек тридцать. Несколько пенсионеров, вон две семьи с детьми, несколько девушек загорают. Держатся кучно, русская речь доноситься.

Ну да, конец света или нет, путевка то оплачена, море рядом. [И чего бы] не загорать?

Переодевшись в купальные шорты, предусмотрительно захваченные с собой, я подошел к воде. И остановился.

Ласково шелестели волны по песку, накатываясь на пологий скос, море гудело, дыша на меня свежим бризом.

В воду мне не хотелось. Совсем. С трудом сделав еще шаг, я наступил на мокрый песок и едва не отдернул ногу – мокрая поверхность ожгла ступню как огнем.

- Да ну нафиг, - передернув плечами, пробормотал я и сделал еще шаг вперед. В этот момент как раз накатила волна, и мои ноги погрузились вниз, в объятия мягкого песка.

Огромного труда стоило не отпрыгнуть. Все тело протянуло отголоском судороги, по коже головы прошлось колючими мурашками, а горло сдавило спазмом.

- Что за… - сморщился и, преодолевая сопротивление своего тела, пошел вперед. Сделав пару шагов, я ускорился и прыгнул в волну. При касании меня будто перекрутило всего, из горла рванулся крик, но вдруг моментально весь дискомфорт как рукой сняло. Поднявшись на ноги, стоя по пояс в воде, я поежился, избавляясь от дрожи и пытаясь понять, что произошло.

Загребая руками воду, сделал пару шагов и вновь нырнул в волну. Нырнул, а после долго плыл, активно работая руками и ногами, пытаясь действием отогнать пугающие мысли.

Когда выдохся, заплыв далеко за буйки, лег на спину и некоторое время поболтался на волнах, слушая гул в погруженных в море ушах. Отдохнув слегка, развернулся в воде и направился к берегу. Сейчас плыл неспешно, лениво загребая и обдумывая происходящее вокруг. Но мысли все скользили на мой испуг при виде воды – тело еще помнило реакцию на воду.

С чего это я воды боюсь? При догадке содрогнулся, а сердце застучало так, что даже вроде в воде эхом удары отдавались.

Водобоязнь – так же бешенство называют.

Снова пытаясь убежать от своих мыслей, доплыл до берега, и выскочил из воды, плюхнувшись на колени. Мне нужен доктор. И реально срочно.

- Угу, аспиринчика даст, - хмыкнул я, поднимаясь. И только тут услышал, что на пляже уже стоит приличный гомон.

- Факинг, факинг, факинг! – неслось со стороны пляжного бара. Присмотревшись, увидел как красное тело в шортах крушит небольшой хозяйственный сарайчик.

Подхватив свои вещи, я ополоснулся под душем и переоделся. Пока переодевался, звуки буйства краснокожего англосакса так и неслись над пляжем. Переодевшись, и двинувшись в сторону отеля, кинул взгляд на компанию на пляже – люди притихли, будто сплотившись.

Британец между тем, наорав на сломанный сарай, крикнул что-то загорающим и пошел в мою сторону. Тут же меня толкнуло в плечо – мимо пробежала полная рыжая дама и, подскочив к бритту, начала его уговаривать.

Тот от нее отмахивался полупустой пузатой бутылкой с плещущейся там жидкостью. То, что этот мужик буйный не безумством бешеных, я понял как-то сразу – видно, что он просто нажрался и выражает недовольство уровень сервиса.

- Факинг-факинг-факинг, - различал я в его однообразных криках, направленных по всем сторонам света. Пара ругательств досталось и пляжникам - англосакс даже несколько шагов в их сторону сделал, но дама повисла у него на плече, голося и пробуя утащить за собой.

Подумав немного, трагическое действо я решил не досматривать, а двинулся к лестнице с пляжа. Как раз в этот момент краснокожий, обгоревший на солнце турист из великой Британии поддался уговорам своей дамы, двинувшись по мощеной тропинке, и наши пути вот-вот должны были пересечься.

Не желая вступать в конфронтацию, я ускорил шаг и даже перепрыгнул через несколько ступенек на широкой мраморной лесенке к большой площадке ресторана с бассейном.

И остановился, обернувшись на крики.

Перебравший виски брит орал что-то обидное мне вслед, одной рукой пытаясь оттолкнуть свою спутницу, а второй размахивая бутылкой. Я сейчас даже хорошо слышал, как там жидкость плещется.

- Пошел [ты], - сказал я, глядя в красное лицо.

Брови на яйцевидной голове сморщились, хохолок седых волос на высоком лбу, уже почти превратившемся в лысину поднялся. Здоровый он, кстати. Лет сорок, может больше, но фигура как груша – красная обгорелая грудь, дряблые руки и широкие пузо и зад.

- Факинг рашен! - понеслось в мою сторону.

Не сдержавшись, я показал ему средний палец, и двинулся прочь. Но услышав тяжелые шаги, обернулся. Британец приближался, выпячивая покрытую седыми волосами грудь, бешено сверкая глазами и брызгая слюной. Голова у него кстати тоже как груша – яйцевидный лоб и тяжелые, бульдожьи щеки, грузно сейчас трясущиеся. На большом, красном носу британца сейчас были хорошо видны мелкие темные прожилки пивного алкаша.

- Щат ап стьюпед бастард! – не выдержал я, отбрасывая в сторону мокрые шорты и делая шаг вниз.

Британец рыкнул что-то, оттолкнул свою спутницу в сторону и рванулся ко мне, размахивая кулаками. Я пригнулся и, отмахнувшись, вложил в удар всю неприязнь к тупому снобизму краснорожих мутантов, которые меня пытаются жить учить.

Чавкнул нос бритта, который от удара отшатнулся. Отпрыгнул – прислушиваясь к себе. Никакой жажды убийства не было, и я на мгновенье испытал громадное облегчение. Британец уже пришел в себя и взмахнул бутылкой. Уклонился я в последний момент, и левой ногой ударил краснорожему под колено. Тот чуть согнулся, я моментально добавил хуком ему в ухо. Ошарашенный британец начал заваливаться, и я собрался прописать ему с ноги, как вдруг сзади что-то взвыло.

Вот коза – толстая рыжая тетка прыгнула на меня, ощутимо вцепившись в шею своими когтистыми пальцами и что-то орала, подвывая. Рванувшись вперед, я посмотрел вниз и, резко приземлил пятку на белесую ногу в пляжном тапке. Дама истошно взвыла (еще бы, только что у нее была нога, а стала ласта) и когда я извернулся, даже ослабила хватку, позволяя мне высвободиться.

Неожиданно меня снова накрыло – не успел я обернуться к царапающему булыжник бритту, пытающемуся подняться - руки невольно метнулись к веснушчатому лицу его спутницы. Схватив взвизгнувшую англичанку за волосы, я пробежал с ней несколько шагов и запустил в облицованную стену, из которой торчали смесители душа. Дама надолго выбыла из этого мира – глухой звук столкновения ее головы с кафелем разнесся колотушкой, а тело опало безвольным кулем. Откинутая в сторону рука упавшей англичанки хлестнула по мокрому кафелю, а ко мне уже бежал разъяренный бритт, размахивая кулаками. Удара по лицу я почти не почувствовал, рванувшись к противнику.

В этот раз краснорожий получил головой в нос и начал выделывать пассы руками, пытаясь удержать равновесие. Ногой я зарядил британцу в промежность, а когда он согнулся, схватил за жидкие волосы на макушке и поволок к стене.

Сжав зубы, я в ненависти, как колотушкой принялся стучать головой англичанина в блестящую стену. Несколько бело-голубых квадратов отвалилось, обнажив неровную бетонную поверхность с отпечатками внутренней гребенки кафеля. Рука моя дернулась, больно ударившись - с удивлением я увидел зажатый между пальцами клок вырванных окровавленных седых волос. Британец безвольно упал, окровавленным лицом ударившись в пол, и я начал топтать тело ногами. Не удовлетворившись этим, схватил его шею в захват и, подтащив к крану для ног, расположенному на уровне колен, размахнулся и насадил яйцевидную голову на него. Раздался хруст зубов, закапала обильно кровь, а я все продолжал рывками вталкивать голову бритта на кран. Когда его лицо уткнулось в стену, я с гортанным криком подпрыгнул и начал его насаженную на кран голову ногой. Раздался треск, как будто ткань рвется, и голова англичанина сорвалась с крана. Нижняя челюсть в обрамлении красных жгутов мышц осталась висеть, а все остальное упало. Рывок повернул переключатель, и из крана полилась воды, вымывая кровь из изуродованной головы британца, обнажая серые мозги.

Заголосила рядом его спутница, ворочая толстыми ногами, пытаясь отползти и барахтаясь в красноватой луже.

- Сюда! - рявкнул я на нее, но мой крик ей будто сил придал – подскочив, она попробовала встать - ноги ее скользнули по кафелю, отвислые бедра звучно шлепнули по мокрой поверхности, но тут она извернулась и на четвереньках побежала от меня к пляжу.

- Стоять! – закричал я, не узнавая свой голос.

Полные, с пальцами как сосиски, ладошки дамы рванули песок, взмывший вверх фонтаном, и женщина смогла подняться на ноги. Она была полной, при беге все ее тело сотрясалось и ходило ходуном как желе, но бежала она стараясь. Еще бы, от смерти бегать. Двинувшись быстрым шагом, я начал ее догонять.

Англичанка, миновав вытащенный на песок катер, который вчера спускала на воду дружная команда арабов, выскочила на травянистую поляну и устремилась к соседнему отелю, оббегая помойку в высохшем русле реки.

Попыталась. Бежала дама с трудом – если у тебя такое вес, отсутствие привычки двигаться и проблемы со здоровьем, то даже страх смерти не заставит тебя убежать очень быстро и очень далеко.

Выдохшись, едва сделав несколько шагов по траве, она замедлила бег, и сейчас просто шла, держась рукой за бок и причитая вперемежку со всхлипами и стонами.

- Куда? – перейдя шага на бег, оказался я рядом с ней и схватил за редкие рыжие волосы, потянув за собой. Быстрым шагом я двинулся обратно, но раздался сдавленный вскрик и женщина упала.

- Устала? – присел я рядом с ней, рывком заставляя посмотреть мне в глаза.

Широкое, овальное лицо оказалось совсем рядом. Нос свернут в сторону от удара, на щеке наливается кровоподтек, губы слоеными плюшками исходят кровью, а вот правая щека, левая для меня, даже чистая. И на ней ярко рыжим, контрастируя с бледностью кожи, выделяются веснушки.

В эту щеку я и вцепился зубами, подтянув к себе голову, не обращая внимания на сопротивление барахтающейся жертвы и все сильнее челюсти. Она истошно завизжала и оттолкнулась от меня. Выплюнув кусок щеки, чувствуя солоноватый привкус во рту, я поднялся.

Лежащая на спине женщина заголосила, закрывая разорванное лицо, исходя кровью, соплями и слезами, пыталась от меня отползти.

[Да что же происходит-то?]

Вкус крови меня неожиданно отрезвил – подняв руки, я сейчас смотрел на окровавленные ладони с отвращением. На правой руке с тыльной стороны к мокрой и вязкой пленке крови прилип клок седых волос.

- [Вот незадача], - успел сказать я до того, как упал на колени, и меня вывернуло наизнанку. Закончив, и рукавом вытерев испачканный кровью, я поднялся и встретился глазами с Владом. Рядом с ним стоял Махмуд, чуть поодаль еще несколько человек.

- [И чего] смотрите? – поинтересовался я и, развернувшись, побрел к морю.

Ни мыслей не было сейчас, ни эмоций. Вообще ничего, одна серость в сознании.

Зайдя в воду, я долго плескался, умывая лицо и полоская от крови рот, а после вышел на пляж. Надо бы кроссовки отряхнуть – песка внутри много, чувствуется.

Едва выйдя из воды, я остановился.

- Доктор есть? – посмотрев в глаза Владу, спросил я.

Ну надо же что-то сказать.

На удивление, парень кивнул и вперед вышел широкоплечий мужчина с бородой. На скуле у него, чуть ниже глаза, ближе к уху, была большая родинка, из которой тоже произрастало несколько волосинок.

- Доктор, что со мной? – бесцветным голосом спросил я.

- [Черт его] знает, - пожал плечами доктор, - видимо, новая форма бешенства.

- Меня укусили, - поднял я руку, с которой неясно когда спала повязка, обнажив следы от чужих зубов.

- Да, Махмуд сказал, - кивнул доктор.

Повисло недолгое молчание.

- [Прошу], ну скажите что-нибудь! – взорвался я, - вы же медицина, [в самом-то деле!]! Бешенство же лечится, когда собаки кусают!

- Это не собаки, - пожал плечами доктор, вначале было слегка отшатнувшейся от моей вспышки, - и бешенство лечится в начальной стадии. Сейчас же у нас не только лекарств нет, но и связи вообще с кем-то. Судя по всему, мы остались наедине сами с собой.

- А вы, доктор, кто? Ну, - увидел я в глазах у бородатого мужика непонимание, - терапевт, дантист, хирург?

- Гинеколог, - дернул глазом доктор.

- […], - пожал плечами я, - тоже ничего. Что-то сделать можно, как думаете?

- Думаю вас необходимо поместить на стационарное обследование.

Вздохнув, я посмотрел за плечо доктора, где несколько человек помогали подняться полной англичанке.

- Слушайте, а можно мне…

- Да кто тебя спрашивать будет! – шагнул из-за спины Влада один из наблюдающих за происходящим.

- [Помолчал бы], - коротко глянул я на выступившего мужика в белой рубашке, снова оборачиваясь к доктору и Владу: - Слушайте, а я могу сдохнуть в одиночестве.

- Ты как сейчас себя чувствуешь? – поинтересовался Влад, внимательно осматривая меня.

- Да как сказать… - пожал я плечами, - омерзительно. Но вспышка прошла, вроде получше стало.

Собрав во рту горькую слюну, пожевав губами, я звучно сплюнул. Пошевелил руками – странно, избитое вчера тело больше не болело.

- Меня кстати, - произнес я, - накрывает только тогда, когда… ну, типа дерусь с кем-то. Как приступом агрессии.

- Это что уже, не первый раз? – удивился Влад.

- Второй, - кивнул я, - но в первый раз быстрее отпустило.

- [Плохо], - сморщился Влад. – Слушай, Серег. Все равно тебе делать [нечего], да ты и для общество опасен… может прокатишься, поишешь автобус?

- Кого? – не сразу понял я, но тут же вспомнил просьбу Вики и пожал плечами, - почему нет?