Эпиграммы

ЭПИГРАММЫ, ПРИПИСЫВАВШИЕСЯ МАРЦИАЛУ

Делаю что у себя я в деревне? Отвечу я кратко:

Утром молюсь, посмотрю за порядком и дома и в поле,

И надлежащую всем назначаю я слугам работу.

После читаю, зову Аполлона и Музу тревожу.

Маслом натершись потом, занимаюсь я легкой борьбою

Вволю, и радостно мне на душе, и корысти не знаю.

Песнь за обедом с вином, игры, баня, ужин и отдых.

Малый светильник тогда, немного истративший масла,

Эти стихи мне дает — ночным приношение Музам.

Вару случилось меня позвать однажды обедать;

Пышно убранство его, скуден был самый обед.

Золотом стол у него заставлен, не яствами: слуги

Хоть и ласкают глаза, мало дают языку.

5 Тут я: «Ведь я не глаза пришел насыщать, а желудок:

Или ты яства давай, Вар, иль богатство сними».

Понтик, суешься к царям и все тебе высмотреть надо:

Ищешь великого ты, Понтик: значителен ты.

Понтик, коль делаешь ты что-нибудь, то один, втихомолку;

Не доверяешь толпе, Понтик: опасливый ты.

5 Понтик, природа тебя красотой одарила богато;

Стоил Елены бы ты, Понтик: пленителен ты.

Понтик, алмазы смягчить своим ты голосом можешь:

Голос твой сладко звучит, Понтик, и сладостен ты.

Понтик, и прочие все, да и сам ты этим обманут.

10 Хочешь, я правду скажу, Понтик? Ничтожество ты.

Ты хороша и на слух, и на ощупь; и, если не видеть,

Вся хороша, но совсем с виду ты не хороша.

Нет Милона, уехал Милон, и, пока он в отъезде,

Пусты поля, но жена все же рожает его.

Что же бесплодна земля, а жена плодовита?

Скажу я: Пахарей нет для полей, пахари есть для жены.

Пукнул однажды актер пред Юпитера статуей.

Кара Бога постигла его: жить на свой собственный счет.

Ртом ты в прапрадеда, носом в отца и в отца ты глазами,

И уверяешь, что в мать вышел осанкою ты.

Если на предков своих ты похож и всем обликом точно

В них уродился, в кого ж всею повадкою ты?

Кто говорит, что его нет дома, когда ты стучишься,

Знаешь, что он говорит? «Матт, для тебя я заснул».

Ладан, перец, плащи, серебро, покрывала и камни —

Эти товары, Милон, все покупщик унесет.

Лучше женой торговать: сколько раз ты ее бы ни продал,

Ты не теряешь ее, да и убытка с ней нет.

Пусть не дает мне судьба ни высшей доли, ни низшей,

А поведет мою жизнь скромным срединным путем.

Знатных зависть гнетет, людей ничтожных — обиды.

Счастливы те, кто живет, этих не знаючи бед.

Сцевола, кушаешь ты у всех, а к себе не зовешь ты;

Ты осушаешь других кубки, твоих же никто.

Или к себе приглашай, или брось ожидать приглашений:

Стыдно всегда получать и ничего не давать.

Требуешь нашей любви, ни к кому ее не питая,

Верности требуешь, Авкт, вовсе ее не блюдя;

Требуешь почестей с нас, не заслуженных вовсе тобою.

Странно, что требуешь ты то, чего сам не даешь.

Фил в плащи разодет, в перстнях золотых его пальцы,

Но тем не менее Фил все же бедней бедняка.

Тирских хламид у него, вещей и клиентов без счету,

Но тем не менее Фил все же бедней бедняка.

5 В царском убранстве стоят роскошные залы у Фила,

Но тем не менее Фил все же бедней бедняка.

Голод и жажда томят его средь каменьев и злата,

В шитой накидке его голод и жажда томят.

Что его голод гнетет, худоба открывает и бледность:

10 Шарик его золотой голодом морит его.

Он бы и в рабство готов пойти ради хлеба, бедняга,

Но запрещает в рабы шарик идти золотой.

Если к кому-нибудь он пристанет с умильной мольбою,

Шелковый тотчас наряд просьбу его пресечет.

15 Пусть, чтоб ему не пропасть, из богатого станет он бедным

Сделайся он бедняком, разбогатеть бы он мог.

Ни твоя кровь, ни твоя красота, ни почтенное званье,

Ни положительный нрав, Авл, не помогут тебе.

Будешь всегда бедняком, потому что ты беден, и долей

Низшей из низших навек накрепко связан ты, Авл.

Как говорит Гермоген, не следует всем быть угодным.

Выбор велик: посмотри, Регул, кому угодить.

Многое ты мне даришь; боюсь, что ты многого спросишь.

Лучше уж ты не дари, Авлик, коль выгоды ждешь.

Голос, Германик, ты свой напрягаешь на тяжбах ужасно:

Бешенству вторит ума этот твой бешеный крик.

Любят всегда все друзья, но друг не всякий, кто любит.

Будь же и другом тому, Басс, кого ты полюбил.

До ночи завтрак, обед твой тоже до ночи, Тургид,

И напиваешься ты допьяна ночью и днем.

Холишь ты кожу свою, а жениться никак не желаешь

И говоришь, что тебе по сердцу чистая жизнь.

5 Тургид, ты врешь. И совсем, будь уверен, не чисто живешь ты:

Чистая жизнь, я скажу, — знаешь ли? — скромная жизнь.

В резвого ты влюблена Ганимеда; ты всем отдаешься;

И Гипполиты-то все страстью горят у тебя;

А у порога стоят твоего любовников толпы;

Всем ты доступна: тебя тянет к народу всегда;

5 Я Демофилой тебя охотно бы назвал, но Хлоей

Матерью ты названа: это и верно и вздор.

Ты, Лайда, что женщин всех прелестней,

На вопрос о цене за ночь с тобою

Вдруг талант, и большой, с меня спросила!

За раскаянье я плачу дешевле.

Ты говорил, что нельзя грибом человека угробить,

Сам же теперь ты, Макрин, гроб получил от гриба.