Эпизод 2. Антиканон

Глава 1. Домой

Дредноут «Мегера» дрейфовал на орбите К-3, четвертой по значимости планете кореллианского сектора. Корабль, входивший в состав пятого флота Республики, перевозил один десантный полк, а также причисленные к нему три эскадры истребителей и эскадру бомбардировщиков. Остальные дредноуты соединения держались той же орбиты.

Безусловно, за долгие годы не только кореллианцы, но и все жители центральных регионов привыкли, что республиканский флот патрулирует окраины государства и почти никогда не появляется внутри огромной системы. А если какой корабль и появляется, то старается сгинуть с глаз обывателей в кратчайшие сроки, ибо увидеть военный корабль в экономически благополучной системе уже считалось плохим предзнаменованием. Поэтому крайне неприятно было однажды рассмотреть на экранах своих холовизоров зависшие над планетой дредноуты, огромные и на первый взгляд неповоротливые. По всей Кореллии поползли неприятные слухи о возможности боевых действий вблизи их мирной системы, все жители которой по старой доброй традиции отцов и дедов верили в собственный банковский счет куда более пылко, чем в незыблемость республиканских законов. Тем более, что правители системы были сильно заинтересованы в сохранении выгодных связей своих корпораций с контрабандными сетями Орд-Мантелла и Внешних Регионов. Однако, государственный заказ на снабжение боевого соединения довольно быстро компенсировал все нехорошее удивление сложившейся ситуацией и остановил слухи. Часть кораблей и истребителей действительно нуждалась в ремонте, и дешевле это было осуществить своими силами, закупив необходимую технику и запчасти у кореллианцев, нежели платить за место в верфях Фондора. Этого обстоятельства кореллианцы не знали, иначе непременно взвинтили бы цены втридорога. Но пока что порт К-3 прилежно поставлял кораблям необходимое снабжение, и контр-адмирал посоветовал капитанам кораблей и командирам десантных подразделений закрыть глаза на беспрепятственное передвижение судов контрабандистов, с которыми на пограничных территориях Республики они привыкли разговаривать на языке турболазеров и винтовок.

И все как будто забыли о том, что в галактике вот уже два года идет гражданская война.

На мостике дредноута два офицера напряженно вглядывались в стекло иллюминатора, как будто надеясь увидеть там нечто более интересное, чем серо-зеленый шар К-3. Так поступают люди, которым или неудобно уйти от разговора, или же нужно выждать некоторое время. В нашем случае имели место оба варианта.

Первым нарушил молчание высокий человек с погонами капитана третьего ранга.

— Капитан Штрим, разрешите…

— Ах да, еще твоя отпускная. Давай сюда.

— Прошу вас, сэр.

Штрим вновь посверлил глазами несчастный пропуск, судьбу которого он никак не мог определить уже четверть часа. Его старший помощник, только что почтительно протянувший капитану этот документ, снова сложил руки за спиной и теперь невозмутимо разглядывал расположенные недалеко приборные доски. Казалось, он и вовсе не замечал нахмуренных бровей капитана.

— А вообще, не дело это. Отпуск во время боевых действий.

— Осмелюсь напомнить, что ни один из истребителей нашего флота вот уже два месяца не участвует ни в каких боевых действиях. Тоже самое касается десантных подразделений.

«И все это по приказу какого-то идиота с Корусканта», — подумал старший помощник, но мысль свою оставил при себе.

— Сам понимаешь, ремонт на кораблях.

— Осмелюсь также напомнить, что приказ о моем недельном отпуске подписал адмирал Цандерс. Еще год назад, в качестве вознаграждения за боевые заслуги…

— Да хватит уже повторять. Помню я, помню.

— Поэтому, если я вам сейчас не очень нужен, я бы воспользовался этой возможностью.

— Хм.

Капитан достал из кармана стилу и освятил документ размашистой подписью. Сунув пропуск в руки помощника, он полюбопытствовал:

— А куда ты, собственно, направляешься?

— На Кореллию с нашими транспортниками, сэр.

Офицер, как нарочно, улыбнулся, и Штрим посмотрел на него с новой завистью. Он бы и сам с удовольствием смотался куда-нибудь на Кореллию. Там можно было легко сменить мундир на штатскую одежду, затеряться в толпе, и, если у тебя были деньги, прокутить неделю-другую в одном из местных борделей или кабаков.

— Но чтобы двенадцатого числа был на борту. Иначе считается самоволкой.

— Так точно, капитан.

Старший помощник легко поклонился и покинул капитанский мостик. Капитан несколько минут смотрел ему вслед, в глубине души едва сознавая свое потаенное желание. Было бы здорово, если бы этот выскочка опоздал и задержался дня так на два. Или вообще не возвратился. Был бы шанс незамедлительно объявить его дезертиром. И сразу же избавиться от претендента на место капитана «Мегеры». А в том, что старший помощник очень скоро перерастет его в звании, Штрим не сомневался. Как и в том, что он сам к этому времени явно не успеет отхватить две золотых звезды контр-адмирала.

Старший помощник капитана Штрима тем временем успел забежать в каюту, схватить уложенную с вечера сумку с вещами и быстрым шагом добраться до ангара. Грузовой шаттл отправлялся в кореллианский порт через десять минут. Скорее всего, все люди уже давно были на борту и ждали только его. Ступив внутрь, он отдал команду «вольно» поднимавшимся офицерам и рядовым, жестом давая понять, что можно оставаться на местах. Каковой либерализм и был воспринят с видимым одобрением. Правда, свободных мест в шаттле не оказалось, что моментально заметил командующий транспортным взводом старший лейтенант Кай Челси и предложил свое место, а сам ушел в забитый под завязку грузовой отсек. Помощник «Мегеры» поблагодарил Челси и, усевшись, возвратился к мыслям о том, где он на самом деле собирается провести предстоящий отпуск и как именно он это устроит. Ничего, решил он, сегодня ему уже повезло один раз — Штрим наконец-то подписал пропуск. Значит, повезет и во второй раз.

Он откинулся в кресле, наблюдая за действиями пилота, сумевшего растянуть недолгий полет в порт на два часа. Это вызвало в нем некоторое беспокойство и он едва удержался от того, чтобы предложить свою помощь в управлении кораблем. Но как только шаттл коснулся посадочной площадки, утреннее хорошее настроение не замедлило вернуться.

Он вышел в ангар и хотел было уже попрощаться с лейтенантом, когда из разговора младшего офицера по ком-линку узнал, что кореллианское снабжение опаздывает на несколько часов. Естественно, почти вся команда с кислыми лицами поплелась обратно в сторону шаттла. Челси подошел к старшему помощнику и очень вежливо спросил разрешения для себя и двух других офицеров удалиться и посетить одну из здешних портовых кантин. Естественно, для того, чтобы выпить чашечку кофе.

Старший помощник прекрасно понял, что речь идет вовсе не о кофе, но вне своего обыкновения придираться к таким вещам, охотно дал разрешение. Более того, он даже пожелал присоединиться к ним и через минуту он уже шел вместе с небольшой компанией, держа под мышкой сумку с вещами и присматриваясь к попадавшимся переулкам. Наконец, он заметил яркую вывеску с тремя мигающими полумесяцами.

— Зайдем? — обратился он к Челси.

— Да, сэр.

— Разрешаю обращаться не по званию, — старший помощник улыбнулся.

Спустя несколько минут они отлично устроились за широким столом. Челси явно смутился и на самом деле заказал себе кофе. Старший офицер, сидя на самом краю, быстро осушил свой стакан и отошел к барной стойке. Он перекинулся парой слов с барменом, а затем бросил взгляд на товарищей. Челси был занят разговором.

Исчезновение старшего помощника они заметили только через десять минут.

— Э, а где Скайуокер? — спросил Челси. — Он же вроде был у стойки?

— Да ладно, не маленький он, не потеряется, — ответил один из лейтенантов.

— Там какая-то твилечка паслась. Наверно, ее он и снял, — подлил масла в огонь другой.

В конце концов, оба дружно заржали, а Челси, натянуто улыбаясь, забеспокоился. Именно его капитан Штрим попросил последить за своим подчиненным, если случится так, что Скайуокер и он решат посетить одно и тоже увеселительное заведение. Однако, Штрим не давал никаких указаний насчет того, как вести себя в случае подобного исчезновения.

Но поскольку лейтенант решил угостить старшего по званию пивом, а в кантине заиграла веселая музыка, Челси очень скоро позабыл все данные ему указания, да и Штрима со Скайуокером вместе взятых.

Старший помощник капитана «Мегеры» Анакин Скайуокер выбрался из кантины и продолжил свой путь в одиночестве. Три года в Храме дали свой результат, хотя на самом деле именно нижние ярусы Корусканта позволили ему до блеска отшлифовать свой талант исчезать. Хорошо спрятаться означало остаться в живых, и Скайуокер до сих пор гордился тем, что сумел выжить там, где благополучные столичные обыватели исчезали без вести в рекордные сроки. Случалось, что порой он сам вспоминал то время с удивлением, сознавая, что в свои теперешние двадцать два, обладая достаточным опытом выживания в боевых условиях, не особо желал повторять «подвиги», свершенные им самим в тринадцать лет.

Сначала Анакин просто бежал. Вниз и вниз. С яруса на ярус. Уставал, отдыхал и снова бежал по нескончаемым лестницам и лабиринтам переулков. Иногда снова поднимался на десяток ярусов вверх, стараясь сбить возможных преследователей со следа.

К концу дня ему стало казаться, что скоро он должен выйти к ядру планеты. На самом деле, Анакин добрался только до того, что на Корусканте называется средними уровнями.

Перед ним был какой-то заброшенный склад — отличное место, чтоб переночевать.

Только проснувшись и пятерней зацепив спутанные волосы, он почувствовал, что до сих пор несет на себе орденскую печать. Трехлетнюю падаванскую косичку Анакин срезал оружием Квай-Гона Джинна. Меч он перед самым побегом стащил у Кеноби. По иронии судьбы, действо в точности совпадало с настоящим ритуалом, исполняемым после окончания учебы в Храме и посвящения падавана в рыцари. Ну что ж, невесело подумал Анакин, учеба в Храме для меня действительно закончилась. Навсегда. Что бы сказал о таком повороте дел бывший хозяин меча?

Как назло, бывший хозяин меча предпочел молчать. Квай-Гон унес с собой в могилу все мечты Анакина стать таким же джедаем, как покойный рыцарь. Пути назад не было. Времени на сентиментальности тоже.

Скайуокер подержал косичку на ладони еще секунду, а потом испепелил лучом сейбера.

Вслед за этим он постарался хорошенько измазать одежду в грязи — настолько, чтобы в первом приближении никак не тянуть на добропорядочного джедайского падавана. В следующие два дня ему удалось понемножку сбыть стащенные из Храма чипы на барахолке, а на другой барахолке стянуть у незадачливого продавца какие-то брюки и рубаху. Свою старую одежду он в тот же вечер спалил на помойке. Потратил некоторое количество кредитов на еду, потому что украсть не получилось.

Здесь все-таки было слишком благопристойно и шумно. Анакин не хотел рисковать и решил спуститься еще уровней на триста ниже.

Ярусы, на которых он очутился, были битком набиты всяческой «живностью». Этой совокупности не самых миролюбивых рас Галактики как будто не хватало когтей, зубов и присосок. Поэтому естественный арсенал дополнялся холодным и огнестрельным оружием. Все было предельно просто. Здесь, на нижних уровнях, у любого живого существа был только один приоритет.

Выжить.

Несмотря на обстоятельства, ни в один миг из тех шести месяцев ему и в голову не приходило вернуться в Храм с повинной. И не только потому, что уже в первую неделю он словно нарочно нарушил все возможные запреты, которые в течение трех лет с особым рвением пытались вбить ему в голову джедаи. Еще только начиная планировать побег, Анакин полностью отдавал себе отчет: или ему удастся найти способ выжить и удрать с Корусканта или он навсегда сгинет на нижних ярусах.

Первую неделю Анакин практически безвылазно просидел в каком-то подвале, умудрившись протянуть это время на бутылке сока и фруктах с хлебом. Желания умереть с голоду в его планах не значилось. Следующей же ночью он покинул подвал.

Почти сразу Анакин понял, что считать ночь опаснее дня могут только очень мирные жители верхних уровней. Ночью он мог быть незаметным, по крайней мере для тех рас, глаза которых не позволяли видеть в темноте без специальных приспособлений. К тому же, лучи солнца к нижним ярусам не пробивались, и освещение должны были обеспечивать прожекторы, большая часть которых давно была разбита. Что сразу же обрекало самые неблагополучные уровни Корусканта на вечные сумерки. На расстоянии десяти шагов от более-менее освещенного прохода сумерки переходили в ночь, а ночь, в свою очередь, кристаллизовалась в абсолютную тьму беспросветных катакомб.

Добывать провизию он выходил по вечерам. Деньги кончились быстро, и еще быстрей Анакин научился регулярно воровать себе еду у зазевавшихся торговцев рынков и мелких уличных лавок. Иногда его попытки что-нибудь стянуть успешно предотвращались, иногда ему приходилось удирать, но в большинстве случаев ему сопутствовал определенный успех.

Скайуокер понимал, что джедаи могут почувствовать его. И практически с самого дня бегства заставил себя забыть о Силе. Вспоминал только в тех случаях, когда оказывалось, что дорогу перегородил странный гибрид, который независимо от разумности породивших его рас не понимал бэйсика, что в свою очередь никоим образом не мешало недвусмысленному наличию виброножа в его щупальце. В такие минуты Сила все-таки была с ним и помогала отбиваться. Иногда в аналогичной ситуации приходилось пускать в ход сейбер. Иногда в дело шел любой предмет, начиная от куска стекла и заканчивая битым кирпичом.

Он выжил.

Выжил и теперь особенно дорожил свободой. Анакин не мог себе представить, что снова попадет в Храм. Это сделало его еще более осторожным и научило уходить от конфликтов, когда это было возможно. Да и обстановка на нижних уровнях уже стала более понятной.

Впрочем, раза четыре он действительно натыкался на джедайские патрули. Он понятия не имел, чем на этих ярусах занимаются хранители справедливости и мира Республики. Возможно, они и вовсе не искали его. Возможно, они просто выполняли очередную миссию. В таких случаях Анакин старался осторожно проследить за действиями рыцарей, определить путь их следования и благополучно скрыться в противоположном направлении.

Не чаще, чем джедаи, Анакину попадалась полиция. Что фактически убедило его в том, что нижние уровни контролируются далеко не силами государственного правопорядка. Сначала он старался не попадаться никому на глаза и ни с кем не разговаривать. Взяв пример с недружелюбного гибрида, Скайуокер иногда делал вид, что не знает бэйсика.

Прошло около пяти месяцев, и Анакин стал смелее. Продолжать карьеру столичного мелкого воришки он не собирался. Скайуокер хорошо помнил о том, ради чего бежал из Храма: чтобы вернуться на родную планету и вызволить мать из рабства. И, естественно, начать все сначала. Анакин придумал много способов заставить Уотто освободить рабыню без уплаты за нее кредов. Наиболее эффективные из них включали использование сейбера и Силы. В успехе дела он не сомневался.

Анакин добрался до одного из космопортов, где принялся тщательно разведывать обстановку. Он прекрасно понимал, что в такую глушь, как Татуин, летят разве работающие на хаттов контрабандисты. О том, чтобы просто так напроситься к кому-то из них на корабль, не могло быть и речи. Денег у него было очень мало, а «безбилетного» пассажира, тайком забравшегося на борт, могли попытаться снова продать в рабство.

Тем не менее, Анакин узнал, в каких именно барах и кабаках появляются пилоты фрахтовиков. Он довольно долго наблюдал за ними, и, наконец, завел с одним из пилотов деловой разговор. Который, естественно, начался с покупки напитка. Угощение развязало контрабандисту язык, но не убедило взять с собой маленького представителя человеческой расы в качестве механика. Он хотел республиканских кредитов и за космическое путешествие назначил вполне астрономическую цену. Скайуокер решил попытать счастья с другими пилотами, но история повторилась.

Достаточной суммы у него не было.

В итоге Анакин решил найти какого-нибудь «клиента» побогаче. Он принялся следить за посетителями кантин. Наблюдал за покупкой напитков, высматривал, где люди держат бумажники. Нарваться на какого-нибудь крестного отца ему не очень хотелось, поэтому он остерегался мест, где видел энное количество чьих-то телохранителей.

Наконец, ему повезло. В окне одной из кантин он заметил человека, для этих ярусов одетого чересчур солидно. На столе перед ним лежали какие-то бумаги, а его пальто висело на вешалке за креслом. Анакин прокрался внутрь через вентиляцию кухни. Там работал только один повар, да и тот был занят приготовлением еды. Поэтому Анакин легко прополз по коридору в зал кантины, выждал минуту за стойкой бара, затем подскочил к пальто клиента, выхватил оттуда бумажник и убежал. О существовании телохранителя он догадался, когда услышал за спиной бластерные выстрелы. Видимо, тот сидел за соседним столиком.

Скайуокер вылетел из кантины прямо через главный вход на улицу, припустил что есть силы до следующего переулка, а потом буквально скатился вниз по лестнице на пятнадцать уровней ниже. Там он, как и планировал, спрятался в одном из подвалов, и только утром вылез из укрытия.

Анакин не учел, что ограбленным им человеком был ни кто иной, как помощник сенатора от Итора. Анакин также не мог знать, что в свободное от государственных дел время этот безусловно достойный слуга Республики контролирует сеть местных стриптиз-баров. И что кроме денег в бумажнике находился тоненький холодиск, содержащий весьма ценные сведения, имеющие непосредственное отношение к финансовой деятельности этих баров. Анакин также не знал, что охранник сумел достаточно подробно описать его внешность. Но не полицейскому, а чиновнику службы безопасности. Тем не менее, Анакин понимал, что его будут искать и выждал неделю, даже близко не подходя к космопорту. Впрочем, вряд ли его судьба сложилась бы иначе, хвати у него терпения подождать еще месяц-два. Заместитель сенатора боялся, что компромат достанется кому-то из его политических противников, и, дав крупную взятку заместителю главы службы государственной безопасности Республики, уповал на то, что «важные дипломатические документы» будут найдены.

Тем временем Анакин назначил встречу одному из пилотов, обещавших добросить его до Орд-Мантелла, а затем к Татуину. Идя по ангару и высматривая знакомый фрахтовик, Скайуокер заметил идущих за ним людей. И на приказание остановиться и сдаться он ответил бегством. К сожалению, оказалось, что ребята из службы безопасности тоже неплохо бегают. В результате Анакин попал в очень узкий коридор, и выстрелом ему зацепило плечо.

Он понял, что не сдастся ни в коем случае, активировал меч и потянулся к Силе. Его навыков хватило на то, чтобы успешно отбивать бластерные выстрелы в течение двадцати секунд. Это позволило ему уйти за угол коридора и там устроить засаду, спрятавшись за каким-то ящиком. Первый из стрелявших завернул за угол и не успел даже вскрикнуть, как оказался обезглавлен. Второй тоже не ожидал активного нападения, равно как и колющего удара в грудь. Третий, вовремя открывший огонь, продолжал теснить Анакина дальше по коридору, пока с другой стороны не показался его командир. К счастью для Анакина, бластер последнего был поставлен на оглушение.

Очнулся Анакин уже в незнакомом ему помещении. В кресле и прикованный наручниками к подлокотникам. Болело распухшее плечо. Куртка и другие личные вещи, включая украденные деньги и меч Квай-Гона, валялись перед ним на столе. А за столом сидел субъект из тех самых четырех нападавших. Судя по форме с серебряными нашивками, какой-то госслужащий. Лет сорока на вид, с прилизанными темными волосами и холодными глазами.

В течение нескольких минут двое уставились друг на друга.

— Имя. Фамилия. Где родился.

— Киттстер Фанано. Родился на Корусканте.

— Ага. — Офицер кивнул, словно соглашаясь с ним. — Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Не потянешь.

Анакин недоуменно повел бровями, а сам попытался сосредоточиться и понять, почему его задержали. Вряд ли на беглых джедайских падаванов идет такая охота.

— Ты понимаешь, что тебя ждет?

— Нет, а что?

— Ты убил двух служащих республиканской безопасности.

— А я их просил в меня стрелять?

— Тебе приказали остановиться.

— Откуда я мог знать, кто они такие?

— Да. Действительно, — офицер снова одобрительно кивнул. — А ты знаешь, почему тебя вообще оставили в живых?

Анакин предпочел промолчать.

— Чтобы ты нам кое-что рассказал. Трупы обычно неразговорчивы. Это понятно?

— Непонятно. О чем я должен рассказывать?

— Например, кому ты отдал холодиск?

— Холодиск?

Холодиск? Анакин начал лихорадочно соображать. Так все дело в том дурацком холодиске? Из-за этого в него… стреляли?

— Не понимаешь, о чем я спрашиваю?

— Серьезно. Не понимаю.

— А эти кредиты, — следователь указал на пачку банкнот на столе, — заработал, что ли?

— Заработал.

— То есть деньги разрешили оставить себе. С кем из заказчиков ты встречался лично?

— Заказчиков чего?

— Заказчиков кражи документов у клиента кантины «Эдель», Анакин Скайоукер.

Словно раскусил конфету, с горькой и одновременно леденящей внутренности начинкой. Захотелось что есть силы вжаться в кресло. Офицер поднялся, обогнул стол и ухватил Анакина за подбородок, словно пытаясь заглянуть в глаза.

— Или мне пригласить кого-нибудь из твоего Храма? Чтобы они тебя допросили? У них, возможно, получится лучше. Хотя, я думаю, для начала мы сами попробуем тебя разговорить.

Анакин со злостью отдернул голову.

Затем сфокусировал внимание на лежавшем на столе оружии. Поднял его Силой. Активировать не успел, потому что почувствовал, как в висок что-то больно упирается.

Меч с грохотом покатился по столу.

— Еще раз такое сделаешь, — медленно проговорил офицер, — и я с тобой больше церемониться не буду.

Дуло бластера ткнулось в щеку.

— Ясно?

Анакин кивнул головой.

— Где холодиск?

— Да выбросил я ваш дурацкий диск!

— Куда?

— В помойку.

— Адрес?

— Адрес помойки?

— Мне не до твоих шуток. Если диск не найдут, то я тебе не завидую. Ты даже не представляешь, кого ты зацепил.

Скайуокер молчал, как-то отрешенно считая шаги, которые офицер делал по камере.

— Времени у тебя очень мало. Мне позвонить в Храм?

Заставив себя успокоиться, и при этом что есть силы демонстрируя недовольство, Анакин проговорил:

— Надо спуститься на пять уровней вниз от кантины. Там есть жилой квартал и бар «Лили и Кай». Слева от него будет вход во внутренний дворик, и прямо оттуда можно залезть в подвал. Если от входа дойти до противоположной стены, там хлам всякий свален. Ящики какие-то. Диск я засунул прямо под ящики.

— Это мы проверим.

Офицер снял с пояса ком-линк, и быстро проговорил в него.

— Все слышал? Гони туда сейчас же, — а потом, снова переведя взгляд на Анакина. — Твое счастье, парень, если это так.

Следователь зашагал по комнате, и Анакин, пользуясь возможностью, в первый раз решил оглядеться вокруг. Он внимательно рассмотрел три серых стены. Окон в комнате не было, вентиляции, похоже, тоже. А дверь, судя по всему, должен был быть за его спиной. Как только следователь повернулся в его сторону, Анакин моментально перестал вертеть головой и вежливо спросил:

— Наш разговор записывается, да?

— Не твое дело. Почему ты сбежал из Храма?

Анакин порывался ответить «не ваше дело», но нашел в себе силы процедить сквозь зубы.

— Надоело.

— Ты знаешь, что тебя ищет половина Ордена?

— Да ну. Половина Ордена тупо медитирует в библиотеке.

— А вторая половина?

— Ну и пусть себе ищут. Я лично попадаться не собираюсь.

— А если я тебя сдам?

Скайуокер хотел что-то возразить, но запнулся. Следователь скрылся из его поля зрения и, судя по звуку, закрыл дверь. Анакин остался наедине с собой. Стараясь не обращать внимания на ноющее плечо, он попытался извернуться в кресле настолько, чтобы видеть выход. В конце концов, он мог бы открыть наручники Силой и попытаться сделать тоже самое с дверью. С другой стороны, подумал Анакин, за дверью, скорее всего, стоит какой-нибудь тип с бластером. И по коридору еще несколько таких типов, как тому и следует быть в подобных учреждениях.

Пока Анакин судорожно размышлял о том, как лучше всего устроить побег, дверь открылась. В проеме он действительно увидел коридор, такой же серый и мерзкий, как и сама комната, но ничего больше разглядеть не удалось. Офицер службы безопасности устроился в своем кресле, занявшись какими-то бумагами, и на подследственного внимания не обращал.

Анакин, тем временем, пытался присмотреться к нему, сравнивая следователя с ранее встречавшимися ему людьми. Офицер явно не располагал к себе, но одно было хорошо: этот скользкий тип не был джедаем, а, значит, думал прежде всего о собственной зарплате и повышении по службе.

В это время ком-линк офицера зазвонил.

— И? Нашел диск? Диск сделан на Иторе? Умница.

Следователь перевел взгляд на Анакина и сказал:

— Ну так что, пацан, вызвать тебе такси до Храма?

— Спасибо, я сам доберусь.

— Я так не думаю.

— И вообще вы ведь не собираетесь с ними связываться.

— Это почему же?

— Иначе вы бы уже позвонили туда.

— Допустим.

— А вы этого не сделали. Потому что, насколько я знаю, — Анакин постарался выпрямиться в кресле и не сводить взгляд с глаз противника. — Орден не особо знаменит щедростью. И награды тем, кто что-то для Ордена сделал, никто выплачивать не будет. Там ведь и своим ничего не платят.

— Нашелся умник. Если не пойдешь в Храм, пойдешь под статью. Два убийства и кража. Устроит?

— В таком случае Орден от меня откажется. А в Республике не судят тринадцатилетних.

— Их отправляют в колонии для малолетних преступников. В Храме ты тоже воровал?

— Нет, — зло ответил Анакин. Что, учитывая обстоятельства побега, не было правдой, и следователь это прекрасно понимал.

— А это? Твой собственный меч, что ли?

— Не мой. Это меч человека, который привел меня в Орден. И который мог быть моим учителем. Но он погиб.

— Ты в каком возрасте в Орден пришел?

— В девять. Точнее, когда взяли, мне уже десять было.

— Джедаи обычно совсем младенцев собирают. Два года, три, ну максимум четыре.

— У меня были исключительные обстоятельства, — со всей серьезностью заявил Анакин.

— И какие же?

— Я взорвал станцию управления боевыми дроидами Торговой федерации. В битве на Набу. Три года назад.

— Ну, и как же ты взорвал станцию?

— Пробил защитное поле на истребителе.

— Сколько тебе тогда лет было, десять? И ты, говоришь, был на истребителе? Значит, в десять лет ты участвовал в сражении с Торговой Федерацией, взорвал станцию, а потом один из рыцарей притащил тебя в Храм, — офицер снова кивнул. Эти его кивки начали раздражать Анакина. — Классная история. Ты комиксы про супергероев рисовать не пробовал?

— Это правда, — процедил сквозь зубы Анакин. — Я в восемь водил гоночный кар на Татуине.

— А, так ты с Татуина?

Следователь нарочито зевнул, вновь поднялся из-за стола и вышел за дверь.

Анакин понял, что сказал слишком много и что, скорее всего, именно этого от него и добивались. Надо было подумать о том, как дальше говорить с офицером, чтобы тот ни в коем случае не связался с джедаями. Потому что второй раз сбежать оттуда уже не удастся. Проще сбежать из колонии для малолетних преступников. Или не проще. Или, может, его просто отпустят. Ну да, жди. Так не бывает. Боль в плече усилилась. Он съехал вниз по креслу, опустил голову на другое плечо и зажмурился.

Проснулся он оттого, что кто-то дотронулся до места ожога. Разлепив глаза, он увидел офицера, который разорвав шов на рубашке втирал в его плечо какую-то белую мазь. Оставив Анакина, следователь вернулся к столу, где перед ним лежали какие-то новые бумаги. Скайуокер уловил на себе задумчивый взгляд. И обрадовался. Офицер безопасности и впрямь не знает, что с ним делать!

Или, с горечью подумал Анакин, он уже позвонил в Орден, и джедаи сказали, что их бывшего падавана лучше сдать в колонию. Или вообще… в расход и замять дело. В принципе, он бы не удивился.

— Я тут про тебя почитал, — офицер кивнул головою на распечатки.

— Да? — не удержался Анакин.

— Да. Служба безопасности Набу твои слова подтвердила. Блин, ведь действительно, все как в комиксах. А что это за гонки, про которые ты говорил?

— Проводятся в канун праздника Бунта-Ив. Надо три раза пройти по трассе между скалами.

— И на чем там… летают?

— На гоночных карах.

— Кто тебе в восемь лет дал гоночный кар?

— Мой хозяин, Уотто.

— Так ты раб?

— Я не раб!

— Но ты был рабом, да? И у твоего хозяина был кар?

— Да, а потом я собрал свой, и…

— Собрал свой кар? Сам?

— Я хорошо понимаю в технике.

Видимо, Анакин уже пересек порог удивления офицера, потому что лицо того с минуту не выражало никаких чувств. Пока, наконец, не озарилось новой идеей.

— Старый дешифратор можешь починить?

— Попробую.

Офицер нагнулся, доставая из ящика стола какую-то обшарпанную прибамбасину.

— Предохранители на месте, все чипы на месте, вся механическая часть в порядке, и не работает.

Пока следователь вертел прибор в руках, Анакин сосредоточился. Наручники раскрылись, звонко щелкнув замком. Офицер поставил дешифратор на стол, и, наклонившись к Анакину, прошипел:

— Никогда больше так не делай!

— Ладно.

Пока Анакин разминал затекшие руки, офицер сгреб его вещи на край стола, а на освободившееся место положил небольшую отвертку и тестер. Скайуокер долго рассматривал дешифратор, включал и выключал, и, наконец, снял переднюю панель.

— А что-нибудь для проверки читающего устройства есть?

Офицер подал ему украденный холодиск. Анакин возился с прибором еще минут пятнадцать, потом задумался, потом попросил карандаш и на клочке бумаги набросал какую-то схему.

— Не получается?

— Получится, — жестко ответил он, понимая, что от него ждут чуда. И от того, сумеет ли он явить это чудо или нет, каким-то образом зависит его дальнейшая судьба. Чуда не происходило, и уже хотелось заплакать. Потому что прибор, скорее всего, не смог починить какой-то техник, а выбрасывать было жалко. Анакин прокусил губу, и по подбородку потекла струйка крови.

Офицер терпеливо наблюдал за его манипуляциями.

Внезапно Анакин понял, что на самом деле случилось внутри идиотской конструкции, и с облегчением вздохнул. — Здесь сдох один из чипов. Вот этот, — он протянул офицеру деталь.

— Странно, тестер показывал, что все работают.

— Не-а. Напряжения не хватает. А еще, одна гайка раскрутилась и попала под клавиатуру, вызвав короткое замыкание. Но ее я вытащил, а вот чип придется заменить.

Офицер в который раз вышел за дверь. И вернулся. Нет, не с джедаями, а с новым чипом в руке.

Прибор заработал.

— Ну ты даешь, — офицер хлопнул Анакина по плечу. По больному. Тот с трудом подавил крик. — Извини, парень. И объясни мне все-таки, зачем ты сбежал из Храма. Туда же должны таких как ты собирать. Одаренных. Талантливых. А ты в технике разбираешься лучше взрослых. Истребитель умеешь водить.

— Я же сказал уже: надоело.

— А что ты там вообще делал?

— На занятия ходил. На тренировки. Сначала.

— А потом?

— А потом больше не ходил.

— Почему?

— Запретили.

— Что ты такого натворил, что тебе все запретили?

— Ничего. Да дроида хотел на кухне починить. Сказали, чтоб я не лез. Инструменты отобрали. Я новые достал. Тоже отобрали. Вообще обыскивать стали. Как будто я какой-то… А потом я убежал в первый раз. То есть не убежал, а пошел посмотреть Корускант.

— Тебя нашли?

— Я сам пришел. Ну, дурак был еще.

— И что?

— Оставили на неделю в одной библиотечной комнате. Нормально. Библиотека там что надо.

— А ты вообще учился там? Как норм… обычные дети в школе?

— Сначала да. На занятиях. А потом… Что попадалось, то читал. Но нормальные книги потом тоже запретили. Кроме кодекса и конституции. Так что их я теперь знаю наизусть.

— А потом?

— А потом я их кодекс с конституцией… очень далеко послал.

Хотя Скайуокер и не собирался вдаваться в подробности по поводу бегства из Храма и, тем более, его причин, сказанное было достаточно близко к истине. За три года от своих учителей он наслушался достаточно прямых и непрямых угроз добиться его исключения из числа падаванов Ордена. Обещания варьировались от отправки Анакина в какой-то сельхозкорпус до обратного билета на Татуин. Самому Скайуокеру последний вариант казался наиболее предпочтительным, хотя и первый тоже устраивал, так как по его представлениям, сбежать из сельхозкорпуса было все же легче, чем из Храма.

На деле все оказалось с точностью до наоборот. Сам Мэйс Винду лично сообщил ему, что из Ордена никто не уходит. Вообще. Пришлось готовить побег.

— Это как? Послал?

— Ну, вообще. Это долго объяснять. Но тогда меня стали запирать не в библиотечной комнате, а в пустой. А потом я сбежал.

Офицер погрузился в размышления, откинувшись на спинку кресла и постукивая кончиками пальцев по столу.

— Вообще, если вам трудно решить, что со мной делать, то отправьте меня на Татуин.

— И чем ты там будешь заниматься?

— Деньги зарабатывать.

— Опять воровать пойдешь?

— Почему, я и в гонках участвовать могу. У меня мать в рабстве осталась.

— А здесь…

— А здесь я свободный негражданин Республики и имущество Ордена.

— С юмором у тебя все в порядке, — офицер опять погрузился в молчание. — Знаешь, а есть один вариант. Я тебя отправлю одному своему бывшему коллеге. На Кариду. Это во внешних регионах. Он тебя возьмет на испытательный срок… в одно учебное заведение. Если будешь себя прилично вести и хорошо учиться, тебя там оставят на два года. Бесплатная еда гарантирована. Занятия и тренировки с утра до вечера.

— А какой испытательный срок?

— А этого тебе знать не надо.

— Не, я на Татуин хочу.

— Тут тебе не туристическое бюро. Или Карида, или Корускант. В смысле, твой Храм. Выбирай. И отсюда не убежишь. Это тебе не комната для медитаций.

Анакин хотел что-то добавить про энергетическую защиту в Храме, которую тоже было не так-то просто сломать. Через минуту он произнес:

— Тогда Карида.

— Умница. Только одно: о своих способностях вообще забудь. Ты не джедай и ничего о них не знаешь.

— Я не джедай и ничего о них не знаю, — повторил Анакин и улыбнулся. — А сейбер можно взять?

— Сейбер, как вещественное доказательство, мы отдадим в Храм.

— В Храм?

— Ну, чтобы ты им еще кого-нибудь не угробил.

— Он мой! Это моего учителя сейбер!

— Вот что. И тебе, и мне будет спокойней, если твои джедаи будут считать тебя мертвым. Согласен?

— Согласен.

— Мой приятель тебе оформит документы. Назовись хоть Киттстером Фананой.

— Я не хочу менять имя.

— А если джедаи тебя выследят? А, впрочем, хрен с тобой. Может, тебя и не найдет никто. В любом случае, ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Тебя здесь не было. Понятно?

— Понятно.

— И еще, тебе придется дописать два года к биографии. В расчете на то, что ты получил хоть какое куцее общее образование в своем Храме. Но в первое время тебе в любом случае будет трудно. Очень трудно. И если тебя вышибут из училища… короче, я тебе не завидую.

— А потом можно будет уехать на Татуин?

— Достал ты меня со своим Татуином.

Анакин замолчал. Чтобы с его уст не слетело резонное «а почему вы вообще мне помогаете?». Анакин вдруг понял, что задавать такой вопрос еще слишком рано.

Визит в кантину, где Скайуокер оставил своих офицеров, оказался бесполезным. Никого из людей или не-людей, которых он надеялся там найти, в «Трех Лунах» не оказалось. Зато в кантине удалось оставить подозрительно зацепившегося за него Челси, причем оставить в полной уверенности, что старший помощник и впрямь взял отпуск, чтобы развлечься в кореллианских притонах.

Скайуокер подошел к дверям следующего заведения. Бар был совершенно пуст. Маленький иторианец протирал бокалы, негостеприимно поглядывая на раннего посетителя.

— Угости себя коктейлем, — офицер протянул бармену пару кредитов. — Лана дома?

— Спит еще она. И не спрашивай, с кем, — иторианец захохотал.

— Я и не спрашиваю. Будь добр, просто разбуди ее. И скажи, что пришел человек, который всегда оставляет ей вещи на хранение.

— Лана не любит, чтобы ее отвлекали от бизнеса.

— Возьми эти десять кредитов. Себе. И скажи, чтобы она спустилась.

— Эээ… так нельзя.

— Так можно. Или у тебя будут не десять кредитов, а десять проблем, — понижая голос, проговорил Скайуокер. — Потому что я очень спешу. Тебе оно надо?

— Нет.

Пробормотав какое-то ругательство, иторианец пошлепал наверх. Вскоре по лестнице к Скайуокеру вышла маленькая, полноватая твилечка в домашнем халате и со следами размазанной косметики на лице.

— Доброе утро, мадам.

— Зачем приперся?

— Переодеться и оставить вещи. На неделю. Как всегда.

— Как всегда у тебя будет еще куча вопросов.

— Будет.

— А у меня… постоялец. Так что давай по-быстрому.

— Где мне найти Килка? Или Арка Трайнуду?

— Килк зашибает на Орд-Мантелле, а Трайнуда… ситх его знает. Кто говорит, что он на Кесселе. Другие говорят, что он просто в запое. Перманентном.

— А ваш клиент…

— А мой клиент молодыми офицерами не интересуется.

Услышав хозяйку, иторианец громко заржал.

— Мне нужно уехать. Срочно. В «Трех лунах» я уже был. Там никого нет.

— Тогда ступай в «Зеленый перец». Может быть, там кого-то найдешь. Ах да, одежду засунешь в сейф. Вон там комната, за стойкой. Да ты знаешь.

— Сто кредитов устроит?

— За сто кредитов, — Лана хищно прищурилась. — О, за сто кредитов…

— Спасибо, я спешу, — он отдал даме короткий поклон и протиснулся за барную стойку.

Спустя несколько минут темно-серая форма с золотыми нашивками была аккуратно сложена в сумку. Теперь на Скайуокере была штатская, специально приготовленная для этого одежда: темные потертые брюки и немного выцветшая куртка из грубой синей ткани. Он глянул в заплеванное, разбитое трюмо, когда-то действительно украшавшее кантину, и нашел свой вид удовлетворительным. Не то обыкновенный пилот фрахтовика, не то вообще контрабандист. Чего он, собственно, и добивался.

Скайуокер вышел на улицу через задний ход и направился к следующему увеселительному заведению.

Было уже одиннадцать часов утра. Опросив всех немногих посетителей «Зеленого перца», Скайуокер не услышал никаких утешительных новостей. Собственно, все, что он узнал, только подтвердило сказанное Ланой. Оба его знакомых пилота крупных фрахтовиков, планомерно курсировавших между Кореллией и Внешними Регионами, были в отлучке. Надо было искать кого-то другого.

Наконец, Скайуокер обратился за этим вопросом к хозяину бара. Фелон Мекк представлял собой рослого икточи с двумя большими рогами, спускающимися вниз вдоль мрачного лица. Но он ничего не захотел говорить о своих клиентах и тем более о распорядке их полетов.

— Я понятия не имею, кто из здешних парней собирается на Татуин. Они мне не докладывают.

— А кому они докладывают? Местным властям?

Скайуокер намекал на полузаконный бизнес, который вели большинство пилотов.

— Очень может быть. Не знаю.

Фелон снова уткнулся в свои бумаги и послюнявил карандаш. На столе перед ним валялся какой-то очень древний датапад, и икточи старательно переписывал с него ряды цифр.

— Так когда ты последний раз видел Килка?

— Не помню. Может, два месяца назад.

— И он не собирался сюда возвращаться в ближайшее время?

— Слушай, парень, а почему бы тебе не сходить в туристическое бюро? И не заказать себе чартерный рейс до Татуина?

Фелон хихикнул, довольный своим остроумием.

— Хорошо. Наверно, я так и сделаю, — сказал Скайуокер, делая вид, что уходит.

— Вот и молодец.

В следующую секунду датапад был выдернут из под плоского носа Фелона.

— А по пути в туристическое бюро я, так и быть, зайду к местным властям. Весьма возможно, они обрадуются этой информации.

— Только попробуй, — зашипел Мекк, вставая из-за стола.

— Попробую. Потому что с капитаном полиции Отакиби я очень хорошо знаком, — здесь Скайуокер, естественно, приврал. Представление о главе муниципальной полиции ограничивалось знанием его фамилии. — Предлагаю подумать, как тебе будет дешевле: платить взятку Отакиби или просто рассказать мне, куда и когда летят твои постояльцы.

В бесцветных глазах икточи промелькнула какая-то искорка. За все свои три визита на Кореллию Скайуокер хорошо успел изучить здешние традиции ведения душевных бесед. Он перехватил конечность Фелона до того, как тот смог выпустить короткое тонкое лезвие, другой рукой нанес удар по локтевой части. Вскрикнув от боли, икточи разжал пальцы и нож звякнул у сапог Скайуокера. Зайдя за стол, тот заломил руку съежившегося Фелона за спину.

— Вот я сейчас обломаю тебе рога, — прошептал Анакин, наклоняясь к голове икточи. — Может, на человека станешь похож.

— Пусссти…

— Кто летит на Татуин?

— Вильба. Забрак. Больше никто.

— Где он остановился? У тебя?

— У меня. В четырнадцатой комнате.

— Кто у него навигатором?

— Нет у него навигатора. Кто к такому пьянице пойдет?

— Что он, один управляет фрахтовиком?

— Наверно, один. А может, и не один. Сам сходи и спроси.

Скайуокер отпустил руку Фелона, оставил тому двадцать кредитов и поднялся наверх.