Эпизоды революционной войны

Фидель, пишу тебе с равнины, над нами нет самолетов, и относительно немного москитов. Приходится так спешить, что нет даже времени, чтобы досыта поесть. Хочу коротко рассказать все по порядку.

Выступили мы в ночь на 31 августа, имел при себе четырех лошадей. Ехать на машинах не представилось возможным из-за отсутствия бензина, и, кроме того, остерегались засады в районе Хибакоа. Но правительственных войск там не оказалось, и мы спокойно миновали этот населенный пункт. Однако пройти больше десяти километров нам не удалось: усталость в конце концов свалила нас, и мы остановились на ночлег, выбрав для этого небольшую ровную площадку в горах по другую сторону от дороги. Считаю, что следует иметь постоянно в районе Хибакоа взвод наших людей. Это позволило бы наладить дело со снабжением в районе, по которому мы идем.

1 сентября пересекли дорогу и раздобыли три автомашины, которые у нас постоянно ломались, пока мы добрались до одной местной усадьбы, известной под названием Кайо-Редондо; здесь пришлось провести весь день, так как надвигался ураган. К нам подошли на близкое расстояние человек 40 из состава "сельской гвардии", но они не стали вступать в бой и ушли назад.

Переждав немного, мы продолжили путь на автомашинах. Их тянули на буксире раздобытые нами четыре трактора. Но на следующий день по причине бездорожья от них пришлось отказаться и идти пешком. К наступлению ночи мы дошли до берегов реки Куато. Из-за сильного разлива переправиться через нее в ту же ночь мы не смогли, а сделали это на следующий день, причем с большим трудом и потратив на это около восьми часов времени. Затем мы двинулись по разведанной нами проселочной дороге. Остались без лошадей, но надеемся достать их по дороге и прибыть в назначенный район. Сколько уйдет на это времени - точно сказать нельзя из-за постоянно возникающих трудностей на этих дьявольских дорогах. Постараюсь и дальше информировать тебя о ходе нашего дальнейшего продвижения, а эаодно сообщать о местных жителях, которые могут пригодиться. Пока могу сообщить о двух из них: Пепине Магадане и Консепсьоне Риверо. Первому, хотя и не лишенному недостатков, но человеку удивительно энергичному, можно было бы поручить доставать для нас все необходимое, в том числе и деньги. На второго, производящего впечатление серьезного человека, также можно было бы рассчитывать.

Пока все. Крепко обнимаю всех, кто остался там, в горах, которые отсюда уже едва вырисовываются на горизонте.

8 сентября 1958 года.

Наконец-то после изнурительных ночных переходов пишу тебе из провинции Камагуэй. Надежд на то, чтобы в ближайшие дни ускорить наше продвижение, нет. В день проходим в среднем по 15-20 километров, половина моих людей - на лошадях, но седел нет. Камило Сьенфуэгос находится где-то рядом, и я, чтобы встретиться с ним, ожидал его здесь неподалеку от рисовой плантации, принадлежащей семейству Бартлесов, но он не пришел. Равнина, по которой мы идем, огромна, москитов мало, и пока не встретили ни одного каскитоса; пролетающие над нами самолеты кажутся совсем маленькими и беззащитными. Передачи "Радио Ребельде" прослушиваются с большим трудом, и то через Венесуэлу.

Все говорит о том, что правительственные войска не желают до поры до времени вступать с нами в бой, как, впрочем, и мы. Откровенно говоря, меня преследует какая-то боязнь в связи с нашим переходом со 150 необученными новобранцами в эти незнакомые районы. В то же время вооруженная группа партизан численностью 30 человек, не больше, могла бы действовать здесь с большим успехом, революционизируя всю округу. Кстати, в местечке Леонеро мы заложили основу профсоюза рабочих рисовых плантаций; однако, когда я повел разговор с рабочими о взносах, они не дали мне говорить. Дело не в том, что они боялись хозяина, а, как мне кажется, размер взносов был слишком высоким. Я сказал им, что этот вопрос можно было бы обсудить позже, отложив его до прибытия кого-либо другого из наших товарищей. Подготовленный в этом отношении человек мог бы о большим успехом вести здесь агитационную работу, а находящиеся рядом леса послужили бы ему в случае необходимости надежным убежищем.

Что касается моих дальнейших планов относительно последующего маршрута, то сообщить тебе чего-либо определенного не могу, так как я сам еще не знаю его точно. Все будет зависеть от стечения обстоятельств, таких, как, например, сейчас, когда мы ждем прибытия нескольких автомашин, чтобы пересесть в них и оставить лошадей, которые были незаменимы во времена Антонио Масео, когда не было авиации, но сейчас они хорошо видны с воздуха и служат прекрасной мишенью для самолетов противника. Если бы не лошади, мы преспокойно могли бы двигаться и днем.

Воды и грязи здесь по горло. Повозки, на которых мы перевозим оружие, чтобы сохранить его в исправном состоянии до прибытия в назначенный район, имеют такой вид - хоть пиши с них картину. В пути мы с огромным трудом переправились вплавь через несколько небольших речек; несмотря на трудности, люди в целом ведут себя дисциплинированно, хотя нашей дисциплинарной комиссии приходится подчас принимать строгие меры в отношении отдельных нарушителей. Следующее донесение, возможно, будет из города Камагуэя. Остается еще раз по-братски обнять всех оставшихся в Сьерра-Маэстре, которая уже не видна отсюда.

18 сентября 1958 года.

Прошло еще несколько трудных дней. Пишу тебе пока с территории все той же провинции Камагуэй. Сегодня собираемся пересечь самый опасный или, во всяком случае, один из самых опасных участков на нашем пути. Камило Сьенфуэгос уже прошел его со своими людьми накануне ночью. Его переход был довольно спокойным; хотя и не без трудностей.

За прошедшее с момента моего последнего донесения время в колонне произошло несколько неприятных эпизодов. Из-за ошибки проводников мы попали в засаду около усадьбы некоего Ремихио Фернандеса в районе Федераля; в результате был убит капитан Маркос Баррера. Из восьми находившихся в засаде солдат трое были убиты в перестрелке, четверых мы захватили в плен, а одному удалось скрыться. Пленных мы взяли с собой, чтобы при первом удобном случае отпустить их на свободу. Удравшему от нас солдату, очевидно, удалось добраться до своих, так как вскоре перед нами появились 60 солдат противника. По совету находившегося рядом Камило Сьенфуэгоса мы не стали вступать в бой, а отошли назад. В перестрелке погиб Дальсио Гутьеррес из Сьерра-Маэстры ; кроме того, был легко ранен в ногу Герман и серьезно ранен в обе руки Энрике Асеведо. В короткой стычке с противником отличились Асеведо, капитан Анхель Фриас и лейтенант Роберто Родригес по прозвищу Вакерито.

Противник попытался преследовать нас, чтобы атаковать еще раз, но четверо наших бойцов, оставленных нами в засаде, обстреляли мчавшийся за нами грузовик с солдатами и убили по крайней мере двух человек, Тем временем мы отошли к району Федераля, а оттуда - еще дальше в сторону. Раненого Энрике Асеведо мы отправили на лечение в безопасное место. На следующий день нас обстреляли с воздуха самолеты В-26. Шедшая впереди нас колонна Камило Сьенфуэгоса ушла еще дальше вперед, а нам пришлось задержаться в ожидании прибытия нескольких автомашин, за которыми я накануне послал своего человека.

Все происходящее здесь с нами говорит о том, чтобы сюда без промедления был послан опытный командир с группой бойцов, численность которой не должна никоим образом превышать ту, о которой я тебе писал раньше. Этот товарищ должен хорошо знать местность. Здесь они могут раздобыть все, что им нужно. Целесообразно также провести соответствующую работу в округе Набоас, где для этого будут благоприятные условия после закрытия сахарного завода; кроме того, от Санта-Беатрис до Санта-Крус тянутся горы, где можно свободно укрыться. Людям этого отряда придется следить за действиями наших организаций в Камагуэе, ибо те обещают без разбора принять всех в партизаны, в чем мы постоянно убеждаемся здесь. Нас буквально осаждают толпы безоружных людей, просящих принять их в отряд. Среди них я обнаружил даже одного душевнобольного, страдавшего сильным приступом военного психоза.

У меня много вопросов, которые я хотел бы обсудить с тобой, но время не ждет - мы должны выступать. Тем более что мне доложили, что в пути нас поджидает большое количество правительственных войск. Когда ты получишь это донесение, мы будем уже находиться в другом районе. В провинции Лас-Вильяс

Поздно вечером я послал тебе мое последнее донесение, в котором сообщал о возникших перед нами трудностях. Мы установили связь с местными органиэациями "Движения 26 июля", которые обещали нам найти проводников, но последние не прибыли. Несмотря на это, я решил продолжить переход, используя в качестве проводника одного подвернувшегося местного жителя. В результате мною была допущена оплошность: он вывел нас на рассвете следующего дня на военный пост, именуемый Куатро-Компаньерос. Меры предосторожности, о которых нам говорили, не были строго соблюдены, и хотя никаких потерь мы не понесли, все же среди бойцов возникло некоторое замешательство. В этих условиях, не зная совершенно местности, я приказал двигаться в направлении к видневшейся на горизонте в первых проблесках солнечных лучей горе, но для этого, как потом оказалось, нужно было пересечь железную дорогу, по которой в обоих направлениях перевозились правительственные войска, Пришлось вступать в бой и удерживать участок дороги шириной около 200 метров, чтобы дать возможность пройти всем отставшим от основной группы бойцам. В бою был ранен капитан Силва - ему раздробило правое предплечье, но, несмотря на это, он, стиснув зубы, продолжал руководить действиями своих людей. Так продолжалось два с половиной часа, пока в половине десятого утра я не отдал приказ отходить. В бою пропал без вести наш товарищ Хуан, которому осколком от стофунтовой бомбы раздробило правую ногу. В течение сорока пяти минут нас бомбили и обстреливали с воздуха вражеские самолеты. В результате имеются раненые.

В последующие дни мы провели перегруппировку и проверку всего личного состава. 10 наших бойцов, которых мы считали пропавшими или отставшими, оказались в колонне Камило Сьенфуэгоса, и только один по прозвищу Моренито действительно исчез. (Его имя и фамилию я приведу ниже.) Не отдохнув как следует и дня, мы двинулись дальше и миновали населенный пункт Ремедиос, рисовую плантацию, населенный пункт Каденас, еще несколько небольших поселений и лагуну Гуано. Весь путь мы проделали без проводников, прибегая в одних случаях к помощи какого-нибудь местного крестьянина, а в других - к помощи компаса. Уровень классового самосознания у крестьян в этих животноводческих районах крайне низок; по дороге нам не раз приходилось неожиданно сталкиваться с правительственными войсками, которых, как мы подозреваем, наводили на нас местные жители.

18 сентября 1958 года.

Сегодня услышали переданное по радио сообщение Табернильи о том, что колонна Че Гевары была якобы разгромлена. Дело в том, что в одном из забытых нами в суматохе вещевых мешков батистовцы обнаружили записную книжку, в которой были подробно указаны имена, фамилии, адреса наших бойцов и закрепленное за ними личное оружие с боеприпасами и снаряжением. Кроме того, один из бойцов, состоящий членом Народно-социалистической партии, потерял где-то по дороге свой вещевой мешок, где находились партийные документы.

В дальнейшем мы переправились через реки Сан-Педро и Дуран (или, как ее еще называют, Альтамира)и достигли местечка под названием Эль-Чичаррон. Здесь из колонны сбежал один тип, присоединившийся к нам в районе Камагуэя, а спустя некоторое время при преодолении одного опасного места пропал некто Хосе Перес, который пришел в колонну перед самым нашим выступлением из провинции Орьенте и который, как я подозреваю, просто дезертировал, прихватив с собой винтовку.

Перейдя железнодорожную насыпь в довольно опасном месте, мы оказались в рисоводческом районе, где расположены огромные владения братьев Агилера. Проводников у нас по-прежнему нет, поэтому приходится идти по еще сохранившимся кое-где следам колонны Камило Сьенфуэгоса. Начиная с 20 сентября мы идем через сплошную болотистую местность, непрерывно преследуемые правительственными войсками. Несколько оставшихся у нас лошадей пришлось окончательно бросить ; топь и зловоние причиняют нам немало неудобств.

20 сентября 1958 года.

Сегодня осталась позади последняя рисовая плантация во владениях братьев Агилера, и когда мы уже вступали на плантации сентраля Барагуа, то неожиданно обнаружили, что дальнейший наш путь был полностью блокирован правительственными войсками. Оказалось, что они заметили нас еще задолго до начала этого перехода, и шедшим сзади бойцам пришлось даже отстреливаться тогда. Но мы не придали этому значения, думая, что речь шла об обычной засаде. Поэтому я приказал ждать наступления ночи, рассчитывая, что нам удастся пройти. Когда же я убедился, что мы попали в ловушку и что противник полностью осведомлен о нашем местонахождении и ждет нас, было уже слишком поздно, чтобы попытаться проскочить. К тому же ночь была дождливой и слишком темной, чтобы можно было точно определить, где находятся батистовцы. Пришлось по компасу отойти назад и остановиться на какое-то время посреди топи, прикрываясь небольшой растительностью от вражеской авиации.

Вскоре появились самолеты противника и сбросили весь свой смертоносный груз на находившиеся недалеко от нас деревья с густыми кронами. Батистовские летчики полагали, что мы укрывались среди этих деревьев.

Посланная вперед разведгруппа во главе с лейтенантом Асеведо обнаружила на фланге вражеской позиции не охранявшуюся никем заболоченную лагуну, через которую, как считал противник, нельзя было пройти. Но именно по этой лагуне, осторожно ступая по воде, 140 человек моей колонны прошли около двух километров и миновали последний вражеский пост всего в ста метрах. Мы даже слышали доносившиеся до нас голоса переговаривавшихся друг с другом солдат. Уверен, что они все же слышали шум наших шагов, да к тому же в тот момент вышедшая из облаков луна ярко осветила все вокруг. Однако солдаты батистовской армии никогда не отличались высоким боевым духом, и, вероятно, они сделали вид, что не заметили нас. Всю ночь и часть следующего дня мы шли по залитой морской водой топи. Многие бойцы шли совершенно разутые, у тех же, у кого была обувь, она находилась в весьма плачевном состоянии.

29 сентября 1958 года.

Неподалеку от сентраля Барагуа мы взяли с собой работавшего на нем мясника, решив использовать его на пару дней в качестве проводника. Его жена, которая была в плохих отношениях со своим мужем, не стала возражать против этого. Очевидно, она надеялась, что он погибнет где-нибудь вместе с нами. Вскоре на нас налетели самолеты В-26 и сбросили свой обычный груз. Но все обошлось благополучно, хотя и пришлось идти всю ночь по лагуне, заросшей колючим кустарником, нещадно коловшим ноги бойцов. Не исключено, что жена мясника донесла на нас.

Нехватка продовольствия также оказывает влияние на настроение людей. Отдыхать не приходится, так как правительственные войска преследуют нас по пятам, и, конечно, как всегда, при поддержке самолетов. В каждом крестьянине мы видим потенциального шпиона. Обстановка во многом напоминает ту, которая была в первые дни партизанской войны в Сьерра-Маэстре. Установить контакт с руководством местной организации "Движения 26 июля" мы не смогли, а когда я попросил двух человек помочь нам, думая, что они являются членами организации, они отказались это сделать. Нам помогли деньгами, одеждой, обувью, лекарствами, продовольствием и проводниками члены Народно-социалистической партии, которые также сообщили нам, что, когда они обратились с просьбой о помощи для нас в местную организацию "Движения 26 июля", там ответили следующее: "Если Че пришлет просьбу в письменной форме, мы ему поможем ; если нет, то пусть он катится на все четыре стороны". 3 октября 1958 года.

7 октября нашли трех проводников, выходцев из Эскамбрая. Они пожаловались на действия Гутьерреса Менойо и сообщили, что он арестовал Бордона и что во всей округе сложилась обстановка близкая к междоусобной борьбе между партизанскими группами. Как мне кажется, чтобы выяснить суть дела, нужно переворошить слишком много грязи во всем этом. Я послал одного из проводников передать Бордону мой приказ немедленно явиться ко мне. В тот же день с целью избавиться от всяких нежелательных попутчиков я разрешил уйти из колонны всем, кто этого пожелает. Семь человек сразу изъявили такое желание. Это были Виктор Сардей, Хуан Ногера, Эрнесто Маганья, Ригоберто Солис, Оскар Масиас, Теодоро Рейес, Ригоберто Аларкон. (Я привожу их имена для того, чтобы еще раз напомнить о том вреде, который приносили такие люди нашей борьбе.) Днем раньше пропал, и я подозреваю; что дезертировал, некто Пардильо из взвода Жоэля Иглесиаса.

Противник стремился во что бы то ни стало перерезать нам путь к реке Хатибонико, через которую нам необходимо переправиться. Вражеские самолеты с методической пунктуальностью бомбят лесистые места, через которые мы проходили накануне. Во время одного из налетов в воздухе взорвался реактивный истребитель, о чем ты слышал, возможно, по радио. 10 октября несколько самолетов противника все же застали нас в лесу и обстреляли из пулеметов, но потерь мы не понесли. На следующий день наша передовая группа захватила небольшое поселение, примыкавшее к рисовой плантации.

Перехватив несколько телефонных переговоров, мы узнали, что батистовцам было известно о нашем местонахождении, но и мы не дремали. Наш отряд быстро покинул лес, в котором укрывался, и остановился на день в одном из домов. Из перехваченных телефонных разговоров следовало также, что батистовцы не верили в то, что мы сможем преодолеть оставшиеся нам до реки Хатибонико примерно десять километров. Разумеется, мы прошли ночью этот отрезок пути и переправились вплавь на другой берег реки, хотя и намочили при этом все наше оружие.

Перебравшись на противоположный берег, мы оказались в безопасном районе и в тот же день прошли еще пять километров. Река в данном случае служила для нас своеобразным ориентиром, рубежом, за которым находились спасительные горы. Мы увидели их еще накануне; они синели вдали, притягивая нас к себе, по образному выражению Рамиро Вальдеса, как магнит, и каждый, даже самый ленивый, стремился как можно скорей добраться до них.

Но раньше, чем мы достигли гор, нам пришлось проделать нелегкий путь через болота, рисовые плантации и поля сахарного тростника, переправиться через реку Саса, которая является, пожалуй, одной из самых широких рек на Кубе, и 15 октября, ночью, пробиться сквозь последний вражеский заслон на дороге Тринидад - Санкти-Спиритус. После всех этих перипетий мы вступили, наконец, в горы, и началось выполнение нашей нелегкой политической задачи.

Я слышал о том, что произошло в районе Вега^[23], - без сомнения, это результат неопытности; с Рамиро Вальдесом этого бы не произошло. Дай нам время, и ты увидишь, что его присутствие здесь не напрасно для дела революции.