Эпоха Лоу Кэнэл

ВЕРХНЯЯ ПУСТЫНЯ

Не только Юиджи умели создавать биоинженерные недоразумения. У Ковенанта своих сумасшедших учёных тоже хватало. Конечно, в большинстве случаев их своевременно выявляли и казнили за техноересь, но изредка бывало, что такому изыскателю удавалось заручиться покровительством высокопоставленного Пророка. В конце концов, Ковенант вёл войну на уничтожение, и не то чтобы слишком успешно. Искушение заполучить чудо-оружие порой перевешивало даже боязнь оскорбить Предтеч. Именно так и родился на свет проект «Карающие планеты» — его курировал сам Верховный Пророк Истины.

Поскольку главной проблемой Ковенанта в этой войне были «демоны», то есть Спартанцы, логично было попытаться противодействовать им с помощью создания аналогичных аугментированных воинов. Восемь подпроектов «био-воинов», каждый из которых работал с одной из рас Ковенанта, были названы по восьми планетам Солнечной системы — имена транскрибированы из языка Юиджи.

Земля, или Эрде Тайрин, «своего» воина не получила, так как имела в религии Ковенанта сакральное (отрицательное) значение.

Меркурий — воин-диверсант киг-яр, от природы обладавший потрясающими талантами к маскировке, которого импланты наделили невероятной скоростью реакции и остротой чувств во множестве диапазонов.

Венера — отряд из шести унггой, который специализировался на заданиях чуть более сложных, чем «убить всех и взорвать всё к чёртовой матери». Один из них был проповедником и специалистом по допросам с невероятной харизмой; второй — мастером взлома ИИ; третий — экспертом по коммуникациям и неразумным компьютерам; четвёртый — водителем и пилотом, способным управлять всем, что движется; пятый — специалистом по связыванию и обездвиживанию; шестой — знатоком биологии и ядов. Обычным оружием, средствами маскировки и взлома все шестеро владели одинаково хорошо.

Марсом должен был стать генетически модифицированный воин сангхейли. Этот подпроект Пророк Истины заблокировал, поскольку собирался избавиться от сангхейли в ближайшем будущем.

Юпитер — стометровая универсальная всесредная машина, управляемая сбаолекголо, битком набитая оружием, снабжённая мощными щитами и системой невидимости, способная входить в пространство скольжения, летать в космосе, плавать, шагать по земле…

Сатурн — биоинженер хурагок с удивительным талантом к производству биооружия. Из-за какой-то неясной мутации у него напрочь отсутствовал инстинкт охраны любой жизни, свойственный всем его сородичам, а хурагок Творцов Жизни — в особенности. Зато инстинктивное понимание, как эта жизнь работает, переходило в такое же инстинктивное понимание, как её сломать. Быстро, дёшево, массово.

Уран — отряд пилотов янми-и на усовершенствованных истребителях, предназначенных для завоевания превосходства в космосе и в атмосфере, а также специализированный авианосец для доставки этой группы и производства новых бойцов взамен погибших. Импланты позволяли им чувствовать истребители как свои тела и взаимодействовать всей эскадрилье в бою, как единое целое, как пальцы одной руки.

Нептун — вообще-то это место было зарезервировано для самих сан-шайуум, но Пророков было слишком мало, и отдать на эксперименты священную плоть одного из них Истина не решился. Поэтому программа «Нептун» была посвящена разработке ручного оружия нового поколения на основе технологий Предтеч. Вернее, это исследователи так думали — что Предтеч. На отдалённой планете, за пределами зоны действия Ореола, были найдены шлем, который делал своего пользователя мощным гидрокинетиком, и трезубец, содержавший силу электрокинеза. В действительности эти артефакты были созданы Левиафанами ещё в дни Предшественников, когда о Предтечах никто ещё и не слышал. Работали они на основе нейрофизики, которую Предтечи так постичь и не смогли. Разумеется, все попытки Ковенанта воспроизвести их оказались тщетны. Да и сами артефакты работали посредственно — любая плазменная винтовка была эффективнее. Как объяснила Ричарду, посмеиваясь, Змея, чтобы зарядить эти штуки на полную мощность, либо сам носитель должен очень сильно любить море, либо у него должна быть толпа культистов, верящая, что он является божеством, повелителем океанов.

И наконец, Плутон был редчайшей генетической аномалией — псайкером, рождённым среди джиралханай. Импланты и генная терапия увеличили его размер, физическую силу и прочность всех тканей, особенно костей, дали возможность выживать почти в любой среде, включая вакуум. Две плазменных пушки были вживлены в его запястья и третья — в пасть. Плутон мог их заряжать, используя энергию собственной ярости. Мог также и высвобождать эту энергию напрямую, создавая мощные псионические взрывы, которые разрушали всё вокруг, но не вредили собственному источнику. Но главная его сила заключалась не в этом. Уникальный дар Плутона состоял в его силе навигатора. Заброшенный в пространство скольжения через любой портал, корабельный или стационарный, он каким-то образом умудрялся находить выход оттуда своими силами — причём не просто в случайную точку космоса, а рядом с целью, которая была ему нужна. Видимо это было связано с тем, что он очень усердно думал об этой цели, представляя себе её образ — и тем самым создавал ведущее к ней течение. Потому что талантами к научно обоснованной ориентации он уж точно не отличался — сказать прямо, Плутон страдал откровенным топографическим кретинизмом и мог заблудиться в трёх соснах даже в обычном пространстве — что уж говорить о гипергеометрии.

Изначально такой целью для Плутона должен был стать Джон-117, самый легендарный воин человечества. Но в первой же испытательной высадке, на планете Кронки, Плутон умудрился напороться на очень похожего внешне Спартанца-1337. С этого момента ни о каком Джоне он вообще не вспоминал. Они нашли друг друга! Два дебила — это сила! Образ 1337 накрепко запечатлелся в немногочисленных извилинах Плутона, и никакие попытки перепрограммирования не могли его оттуда надолго выбить. Плутон находил своего архиврага во всех уголках галактики, и немедленно вступал с ним в битву, разнося всё вокруг — но убить оппонента ни один, ни другой так и не смогли, хотя каждому пару раз приходилось отлёживаться в реанимации. В целом враги друг друга стоили. Плутон, безусловно, был сильнее и лучше вооружён, но Спартанец-1337 — быстрее и находчивее.

В итоге начальство с обеих сторон смирилось и перестало мешать их разборкам — Пророки решили, что это судьба и знак богов, а ККОН — что пусть лучше эти два отморозка мутузят друг друга, чем мешают нормальным боевым действиям.

Когда Великая Змея начала готовить Ковенант к эвакуации в будущее, все восемь проектов были тщательно законсервированы, результаты и оборудование, а также проводившие их учёные — погружены на корабли. Ричард, имевший в те годы сотни и тысячи дел, мельком глянул транспортную декларацию, довольно кивнул «Новое оружие? Отлично, пригодится» — и переключился на более актуальные проблемы.

А зря.

При первой же ошибке в технике безопасности Плутон разорвал все сдерживавшие его кабели и цепи, затоптал оказавшихся на его пути учёных (к счастью, не насмерть, хотя переломов было много), расшвырял охранников, как котят (два трупа, десяток раненых) и активировав генератор портала, катапультировал самого себя в открывшийся разлом.

Он не знал, что прошёл миллион лет, для него это была чистая абстракция. Он знал, что где-то там по-прежнему есть враг, которого он должен победить.

К счастью, даже у мутантов с пси-способностями полёты в Эмпирее не мгновенны. Куратор проекта, старый джиралханай, успел выйти на связь с Ранн, и кашляя кровью объяснить, куда скорее всего направится взбесившееся оружие.

Ранн вздохнула про себя — взбеситься можно, если ты раньше был нормальным, а Плутон, судя по описанию, таким никогда и не был. Возможно, именно это и дало ему псайкерские силы. Она в свою очередь вызвала «Найткин» на орбите Марса, и предупредила, кто к ним направляется. Она, разумеется, выделит силы, чтобы поймать сбежавшую макаку, но скорее всего эти силы опоздают.

1337, никого не слушая, тут же десантировался на поверхность. Для него это был вполне знакомый и привычный противник, а вот от Дэйр-Ринг он потребовал сидеть в «Найткине» и носа не показывать — для неё нет ничего хуже, чем огнедышащее чудовище. Девушка возмутилась, но против фактов не попрёшь — противник и в самом деле неудобный. Она, однако, пообещала сбрасывать ему по первому запросу трамоды — как для огневой поддержки, так и в качестве временных укрытий и складов с оружием. Кроме того, при наличии целеуказания с поверхности «Найткин» мог просто испарить мутанта своими импульсными лазерами. Понятно, что Плутон очень крепок, но не неуязвим же!

— Поосторожнее, — предупредила Дэйр-Ринг. — Ты высадился не в самую пустыню. Всего в пятидесяти километрах от тебя — довольно многочисленное племя кочевников. Конечно, вашим оружием их не зацепит, но они могут обратить внимание на вспышки на горизонте и заглянуть посмотреть.

— Это плохо, — 1337 очень любил, когда у него были зрители, но необходимость защищать гражданских в него вколотили накрепко. — Можешь прислать мне транспорт, перебросить в более безлюдный район пустыни?

— Я подниму тебя гравитационным лифтом, это быстрее…

— Нет, если Плутон появится, когда я буду на корабле, он может атаковать «Найткин», а я не хочу подвергать тебя риску.

— 1337, «Найткин» — это боевой корабль, крейсер километровой длины! Ты правда думаешь, что одна обезьяна сможет ему что-то сделать?

— Дэйр-Ринг, для любого Спартанца уничтожить этот крейсер не составило бы труда! А Плутон опаснее любого спартанца! Кроме меня, конечно…

— Ну он бы это сделал не атакой лоб-в-лоб, правда? Спартанец бы использовал свой ум, хитрость, технические знания, чтобы найти слабое место корабля и разрушить его. А Плутон такого не умеет, он способен только бежать на врага и громко рычать. «Найткин» рычит громче, уверяю тебя…

— Послушай, я видел, как он напал на тяжёлый крейсер ККОН типа «Осень». Через час от крейсера остались только обломки, спасательные капсулы и я…

Доспорить они не успели. Кроваво-красное марсианское небо рассекли крест-накрест зелёные молнии, оно раскрылось, точно вспоротое ударами ножа, и блестящая искра выпала из него, приближаясь и увеличиваясь на глазах.

— Не тот курс! — простонала Дэйр-Ринг. — Он промахнулся… он не к тебе летит!

— В третий раз уже! — схватился за голову Спартанец. — Куда свалится?

— В шестидесяти километрах к северу от тебя! Почти на стойбище!

Совет старейшин продлился необычно долго, хотя к чему он придёт, было ясно с первых минут. У них просто не было выбора, хотя решение далось им с большим трудом. Племя Немир было жестоким, как все дети пустыни, но не кровожадным, тем более — не самоубийственно кровожадным. Они бы недолго думали перед убийством чужого ребёнка — не больше, чем понадобится для оценки виры, которую потребует за кровь его племя. Но собственное дитя — совсем иное дело. Рожали женщины кочевников часто, но далеко не все младенцы доживали хотя бы до двух лет. Поэтому семилетний ребёнок был ценностью, которую надлежало беречь — ну, насколько вообще жизнь в пустыне может обладать ценностью. Но не в том случае, когда этот ребёнок представляет угрозу для всего племени. А здесь сложилась именно такая ситуация. Маленькая Биша была воплощённым проклятьем.

Она буквально высасывала жизнь из окружающих её людей. Дети, взрослые или старики; мужчины или женщины; воины или шаманы — для проклятия не было никакой разницы, не существовало никакой защиты, оно одинаково косило всех. Всякий, кто имел несчастье или глупость оказаться рядом с Бишей на достаточно долгий срок, начинал периодически терять сознание. Тяжёлый глубокий сон без сновидений настигал жертву внезапно, средь бела дня или глубокой ночью. Ему невозможно было сопротивляться, от него нельзя было разбудить — только ждать, пока жертва сама проснётся… или не проснётся. Как предупредили мудрые предки устами сказителей племени, после двадцать первого обморока смерть неизбежна.

Так что у старейшин было не так много времени на колебания. Благо, предки оставили им не только сказания, но и указания. Ясные и недвусмысленные: проклятое дитя должно умереть, и чем скорее, тем лучше. Они и так слишком долго медлили, пытаясь ритуалами очистить девочку. Урок на будущее — нечего считать себя умнее предков. Древние шаманы были посильнее нынешних, и раз уж они завещали, что подобное проклятие лечится только могилой, значит, их опыт был оплачен жизнями многих поколений, либо получен напрямую от тех, кто мудрее людей.

Шила, мать Биши, ожидала их на пороге своего шатра. Она прекрасно понимала, чем закончится совет, но вопреки логике до последнего мгновения сохраняла надежду. Как это свойственно всем людям.

— Отойди в сторону, — холодно приказал старейшина Элизер, — мы всё сделаем сами. Не стоит женщине и матери смотреть на это.

— Нет, — Шила бесстрашно взглянула ему в глаза.

— Ты оспариваешь решение совета? — приподнял бровь Элизер.

Печально, если так. Шила ещё молода и сильна, она могла бы родить ещё немало детей взамен этого проклятого отродья. Но ожидаемо. Женщина, даже если она носит оружие, ездит верхом и сражается не хуже мужчины, никогда не поймёт по-настоящему интересов племени. Родная кровь для неё всегда будет дороже — и плевать ей, что проклятие Биши её же первой и убьёт, поскольку она проводит с ребёнком больше всего времени. Элизер предвидел подобный результат, и специально взял с собой по паре копейщиков и лучников. Если Шила хотя бы потянется к оружию, они знают, что делать.

— Нет, — спокойно повторила женщина, держа руки на виду. — Я не спорю с приговором старейшин. Но по заветам предков у меня есть право лично привести в исполнение этот приговор. Никто не прольёт мою родную кровь, кроме меня самой.

Вот тут Элизер серьёзно опешил. Кто же знал, что эта баба и заветами предков владеет не хуже, чем клинком? Совет может, ради общего блага, отнять у родителя жизнь ребёнка — но не его смерть. Теперь, когда она сама вызвалась на роль палача, всякий, кто убьёт Бишу, кроме неё, должен будет заплатить виру за кровь. И судя по характеру этой женщины, в котором гармонично сочетались змея и волчица, вира получится оч-чень немаленькой.

— Ладно, — кивнул Элизер. — Доставай нож и делай всё сама. Мы подождём у шатра, потом покажешь нам тело.

Шила не сдвинулась с места.

— Мне не понадобится нож. Я исполню Приговор песка и ветра.

Элизер содрогнулся. С точки зрения мягкокожих городских жителей, Приговор песка и ветра — это как бы и не смерть. Это «всего лишь» изгнание в пустыню, не менее чем за пять дней пути верхом до ближайшего поселения и ближайшего канала. Нагишом, без всякого снаряжения и без капли воды.

Теоретически сильный воин может пройти такое расстояние и пешком. Легенды рассказывали о могучих героях, которых приговорили к подобному изгнанию. Но они добрались живыми до другого племени, были в него приняты, великими подвигами восстановили свою славу и власть, и жестоко отомстили тому племени, что их изгнало. Самым известным таким воителем-странником был легендарный Эндивер. Но Элизер сильно сомневался, что в этих легендах больше пяти слов правды. Он слишком хорошо знал, что такое марсианская пустыня. Все в племени это знали. Даже самому великому воину и охотнику не прожить в ней без необходимых вещей более одного дня. Ну разве что он является героем в буквальном смысле, то есть в его жилах течёт божественная кровь…

Но семилетняя девочка?! Ни-ка-ких шансов. Вообще. Даже тот крошечный шанс, меньше острия иглы, что её в тот же день подберут разведчики другого племени, и почему-то не зарежут на месте, а захотят приютить — лишь ненадолго продлит жизнь ребёнка. Потому что скоро начнутся приступы беспамятства и у её новых соплеменников. А у тех тоже есть свои шаманы, сказители и старейшины. Они не глупее Немир, и тоже знают, что делать.

— Я понимаю, на что ты рассчитываешь, — мягко сказал он, взывая к разуму Шилы. — Но так ты лишь подаришь своей дочери ужасную и мучительную смерть. Если любишь её — лучше покончи с мучениями быстро, одним ударом ножа.

— Знаете, старейшина, — воительница прожгла его взглядом, — мне виднее, как убивать моего ребёнка. Никаких законов я этим не нарушаю — в истории были случаи, когда проклятых ползучим сном казнили именно Песком и ветром.

Рианонова тварь, она и это знает?!

— Но то были взрослые, не дети! Ни разу ещё ребёнку не выносили Приговор песка и ветра, ни по этой, ни по какой-либо другой причине!

— В нашем племени не выносили, в других — бывало. И сказано ли хоть в одном завете, что подобное запрещено?

Не дождавшись внятного ответа, она молча нырнула в темноту шатра, и через минуту вынырнула с дрожащей Бишей на руках. Элизер так и не смог решить, останавливать её или нет, и если останавливать, то как потом объяснить, зачем он это сделал. Да, поступок Шилы был глупостью, ненужной жестокостью — но не преступлением, в этом она права. И если мучительная смерть Биши в пустыне станет ценой за сохранение её матери в племени — да будет так.

— С тобой поедут два воина, — предупредил он. — Проследят, чтобы ты не дала ребёнку с собой припасы и не оставила его слишком близко к жилым местам. Кроме того, если в пути тебя настигнет проклятие, они доставят тебя обратно.

— Спасибо за доверие, — ехидно процедила Шила, вскакивая на ездовую рептилию. — Пусть едут, но мой Форм — зверь довольно быстрый и выносливый, и если они отстанут, я ждать их не собираюсь. У меня и другие дела есть, старейшина.

А ведь могут отстать, осознал Элизер. И дело тут не в скорости и не в выносливости (в племени скакуны и покрепче есть), а в том, что Форм уже был внуздан и снаряжен всем необходимым для многодневного пути, тогда как ему следовало ещё выбрать, кого посылать в сопровождение, и с чем…

— Стой на месте, пока я не подберу тебе сопровождение! — потребовал он.

— Это ваш личный приказ, старейшина, или распоряжение совета?

— Мой личный! — рявкнул Элизер, прежде чем сообразил, в какую ловушку попал.

Старейшины в племени практически всемогущи… но лишь когда они заседают в совете и выносят решение коллегиально. Каждый из них по отдельности заслуживает, безусловно, проявлений уважения со стороны младших… но и только. За исключением тех случаев, когда старейшина исполняет постановление совета, он равен по статусу всего лишь обычному взрослому воину. Потому что авторитет старейшины — это авторитет мудрости, а не силы, а мудрость не терпит суеты. Для отдачи немедленных распоряжений от первого лица существует вождь — здоровый дядька с большой дубиной, который может тут же на месте и отоварить ею любого несогласного с распоряжением. Но вождь Роб самоустранился от решения проблемы с Бишей, просто перенеся свой шатёр в максимально далёкий от неё край стойбища. Пока до него докричишься, пока убедишь, что нужно вмешаться — Шила уже будет далеко…

Постановлений совета женщина впрямую не нарушала — всего лишь хитро обошла (интересно, она всегда так хороша в толковании древних традиций, что не всякий сказитель с ней померяться сможет, или это страх за дочь заставил её голову работать с такой силой?). Если сейчас приказать лучникам расстрелять её, они, возможно, и послушаются… но вот потом Элизера ждёт очень неприятный разговор с половиной племени. Как с родственниками и друзьями Шилы (а таких немало, семья у неё большая и богатая), так и с теми, кто заподозрит попытку узурпации власти.

— Да обрушит небо на твою голову песчаную бурю! — выругался он одним из самых страшных проклятий кочевников.

И кажется, небо его услышало. Правда, обрушило оно не бурю, а кое-что пострашнее. После этих событий Элизер дал себе твёрдую клятву — никогда не произносить всуе имён сущностей и сил, превосходящих человека. И внуков тому же крепко учил.

Небо пронзили какие-то странные, невиданные ранее молнии — сопровождаемые сухим треском, а не громом. Из пересечения этих молний вынырнул огненный шар, который, набирая скорость и увеличиваясь, понёсся, казалось, прямо в лицо старейшине. Всё это происходило в полной тишине — звук от падающего шара не поспевал за ним самим. Часть Немир оцепенела, парализованная этим зрелищем, часть бросилась бежать.

К счастью, пронесло. Прогремев над стойбищем на высоте буквально в километр или два, странный метеорит врезался в песчаную гряду неподалёку, подняв тучи пыли и вырыв большой кратер. Спустя несколько секунд их достигла волна песка, выброшенного небесным телом — но это было не страшно, к таким «дождям» все кочевники привыкали раньше, чем учились ходить.

Позабыв на время про Шилу и её безумие, про Бишу и её проклятие, Элизер приготовился послать всадников к кратеру на разведку и эвакуировать остальное племя. Но оказалось, что в этом не было необходимости — те же приказы уже отдал вождь, придя в себя намного раньше. Всё-таки в вопросах оперативного реагирования на угрозы старикам трудно было с ним тягаться.

Четверо всадников — двое с копьями и двое с луками наготове — остановились на краю песчаного вала, возникшего вокруг кратера.

В центре лежал трёхметровый шар серо-стального оттенка, явно искусственного происхождения. Хотя шар раскалился докрасна от прохождения сквозь атмосферу, они сами это видели в воздухе — сейчас никаких следов окалины или потёков расплава на нём видно не было, он выглядел холодным, и казалось, пролежал на этом месте тысячу лет.

Они просто стояли и смотрели, не зная, что делать дальше. Родители учили их не доверять незнакомым вещам, а эта вещь выглядела ОЧЕНЬ подозрительно. Все чувства так и кричали — бегите отсюда, глупцы! По сравнению с этим шаром даже стальные небесные корабли землян казались безобидными.

Но и отступить непонятно от чего настоящий воин не может. За их спинами — племя.

Небесный гость сам решил всё за них. На глазах у всадников он раскрылся по серии разрезов от полюса до полюса. Шар оказался плотно упакованными доспехами, надетыми на огромную лохматую тварь, что свернулась клубком. Когда чудовище выпрямилось, оно оказалось вдвое выше самого высокого воина Немир… и раз в десять шире в плечах! Его тело было покрыто длинной фиолетовой шерстью, кроме светло-фиолетовых голых ступней и ладоней, а также серых бронированных участков — плеч, запястий, груди, верхней части головы и спины. У него были длинные уши, свисающие на грудь, маленькие злые глазки и огромная пасть, способная без труда проглотить взрослого мужчину, даже не жуя.

— Уааааррр! — вопль пришельца, обращённый к небесам, заставил содрогнуться даже самых бывалых воинов.

Зверь это, или разумное существо? По поведению больше похоже на первое, но звери не носят доспехов и не путешествуют в космосе… Здравый смысл при взгляде на этого монстра отказывал, что будило древний суеверный ужас. Казалось, перед ними не живое существо из плоти и крови, а злобный дух, демон с небес, великан-людоед из легенд. Может ли убить ТАКОЕ простой смертный, или на это способно только оружие богов?

Страшилище сделало первый шаг и… взмыло в небо. Мышцы Плутона были откалиброваны под стандартное тяготение Ковенанта, близкое к земному — а тут оно оказалось почти в три раза меньше. Ошарашенный таким результатом монстр пролетел метров пять, прежде чем приземлился на все четыре конечности, и удивлённо уставился на свои передние лапы. Потом, кажется что-то сообразив, оттолкнулся снова, уже сильнее… и взлетел в воздух почти на двадцать метров, приземлившись на вершине песчаного гребня.

Возможно, окажись Немир чуть трусливее, всё бы закончилось относительно благополучно. Людей Плутон попросту не замечал. Поскольку естественного интеллекта у него было, мягко говоря, маловато, разработчики снабдили его искусственным — экспертной системой, которая управляла сетью имплантов. На данный момент список целей у этой системы был пуст — Плутона ведь никто не собирался выпускать на свободу. К тому же система эта была несколько… параноидальной и склонной к перестраховке. Её программисты отлично понимали, что главная опасность для Плутона исходит от него самого. Что риск уничтожить ненужное для такого буйного громилы гораздо выше, чем не уничтожить нужное. Поэтому в искусственный интеллект была заложена своеобразная «презумпция невиновности» — чуждая Ковенанту в целом, но совершенно необходимая в данном случае. Любая неуверенность в распознавании цели трактовалась ИИ в пользу последней. Конечно, в реальных боях с таким подходом выжить сложно, но во-первых, Плутон так и не вышел из стадии экспериментального оружия, а во-вторых, на крайний случай всегда существовал «режим самообороны», в котором, наоборот, всё подозрительное подлежало немедленному уничтожению. Но включить этот режим могли только Пророки и учёные проекта.

Поэтому люди с заострёнными палками были изучены системой и классифицированы как «гражданские лица, не представляющие опасности». Это не означало, что Плутон не мог их убить случайно — его не учили минимизировать сопутствующий ущерб. Но пока рядом нет Спартанцев или других достойных целей, худшее, что угрожало кочевникам — быть затоптанными, оказавшись у него на пути.

Если бы они хотя бы оказались смелыми, но глупыми! Тогда бы они просто набросились на Плутона с саблями, пытаясь его изрубить — и были бы отброшены в сторону, как котёнок, воюющий со шваброй. Неприятно, но не опасно для него, опасно, но не смертельно для них.

Но Немир были хорошими воинами и охотниками. И с первого взгляда оценили как опасность, так и слабые места чудовища. Лучники взяли на прицел его глаза, а копейщики, пустив своих зверей в галоп, попытались нанести таранный удар в неприкрытый бронёй живот. Ездовые рептилии были медленнее земных лошадей на длинных дистанциях, но сравнимы с ними по скорости в коротком рывке. Зато массивнее, и разогнавшись, набирали почти неостановимую инерцию. Копьё крепилось к седлу специальными ремнями из очень прочной кожи, чтобы при ударе его не вырвало из руки. Таким ударом можно было земного слона убить — хотя сам всадник такого наезда скорее всего не пережил бы, но и слон бы последовал за ним через короткий срок. В принципе, на подобный размен кочевники и рассчитывали.

Вот только Плутон, хоть и был размером со слона, представлял собой нечто гораздо страшнее. Даже без учёта плазменных пушек и псайкерских талантов. Он был сильнее. Он двигался куда быстрее. Он был защищён гораздо лучше. И у него, как у большинства земных обезьян, была пара чертовски длинных рук.

Из стрел попала только одна — и та отскочила. Глаза Плутона не имели ни зрачков, ни роговицы, даже глазного яблока у них как такового не было. Это были фотоматрицы на основе наноламината, их бронебойные пули из винтовки Спартанца не могли пробить — что говорить о каких-то стрелах…

А вот копья могли бы его шкуру… ну, не пробить, но поцарапать — вполне. Если бы их удары не смягчила густая шерсть, покрывавшая почти всё тело в тех местах, где отсутствовала броня. Джиралханай такие лохматые не только для красоты, и для сохранения тепла, их шерсть — это ещё один слой защиты.

Тем не менее, от резкого толчка в живот, подкреплённого немалой массой, не ожидавший этого Плутон шатнулся назад и сел.

Но этим успехи нападавших и ограничились. Потому что через 0,3 секунды экспертная система проанализировала возможные повреждения и сменила мнение о степени опасности кочевников. И пометила всех носителей копий и луков как разрешённые цели.

Обиженный рёв Плутона тут же перешёл в радостный. После долгого перелёта ему очень хотелось подраться! А Спартанец, как назло, где-то задерживался.

Два огромных кулака взлетели к небу — и опустились с силой паровых молотов. Тела воинов вообще разлетелись кровавыми брызгами, у ездовых зверей под ними превратились в крошку хребты, рёбра и конечности.

Лучники успели развернуть своих зверей — и рвануть наутёк, выжимая всё, на что рептилии были в принципе способны. Увы, этого не хватило. Плутон догнал их в два прыжка, схватил зверя ближайшего беглеца за хвост — и с размаху швырнул его, вместе с седоком, в того, что подальше. Массивные туши столкнулись, раздался хруст костей. Тела всадников оказались погребены под ними.

Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений, что с небес упал демон — бессмертное и неуязвимое исчадие зла, которое простым оружием не возьмёшь. Чем именно они прогневали Куиру, что на них наслали такое, можно будет выяснить и попозже. Сейчас перед ними стоял более актуальный вопрос — как выжить хотя бы части племени, потому что всем выжить не удастся, это уже было понятно.

Отряд из восьми воинов, наблюдавших издали за бойней у кратера, развернулся и поскакал прочь. Не спасая свои жизни — как раз наоборот, жертвуя ими. Они направляли своих зверей куда угодно — но только не к стойбищу. Отвлечь. Отманить монстра подальше в пустыню. Чтобы догнать и перебить их всех, понадобится время — и возможно, когда демон покончит с последним, он будет достаточно далеко, и поселения не найдёт. Или хотя бы найдёт не сразу.

Предупредить вождя, конечно, тоже необходимо, но не лично — чтобы не привести тварь по следу к шатрам. К счастью, способ такой связи был разработан давно, именно на такие ситуации. Двое воинов выпустили почтовых птиц с привязанными к лапам лоскутками красной ткани. Этот знак был понятен даже ребёнку — в течение многих тысячелетий его смысл не менялся. «Бегите!»

Им повезло и не повезло одновременно. Повезло — в том смысле, что лично они выжили, не повезло — потому что задачу по отвлечению выполнить не удалось. Плутон догнал и разорвал на части только одного из восьми — ближайшего. К остальным, слишком далёким, он просто потерял интерес.

Затем он остановился и начал задумчиво чесать затылок, одновременно пережёвывая оторванную конечность ездового зверя (Плутон не нуждался в еде, всем необходимым для выживания его снабжали импланты и психосила, но пожрать тем не менее любил — в лаборатории такое удовольствие перепадало ему очень редко). Что-то тут как-то скучно. Много песка и почти нечего крушить-ломать. Где же может быть его настоящая цель?

К счастью (для Плутона) цель сама его нашла.

Скорость бега Спартанца-1337 составляла около двухсот метров в секунду, но то на ровной местности. На пересечённой она снизилась почти вдвое, ноги вязли в песке — так что он предпочёл передвигаться длинными прыжками, благо низкое тяготение способствовало. Пятьдесят километров, отделявших его от места падения Плутона, он преодолел примерно за пять минут.

— Эй, громила, — выкрикнул он, — хорош маленьких обижать, ты ведь меня ищешь?

Для выразительности Спартанец сопроводил свой возглас очередью из винтовки в спину чудовища. Не то, чтобы бронебойные пули причинили ему какой-то вред — но побеспокоили. Плутон развернулся… и испустил новый радостный рёв. Его любимая игрушка вернулась!

В отличие от первой встречи на Кронки, сейчас Спартанец-1337 был вооружён до зубов. Винтовку он сразу отбросил, в прошлых сражениях она доказала свою неэффективность. Шесть щитовых гранат, четыре плазменных, плазменная пушка за спиной, плазменный меч Ковенанта в левой руке, игольная винтовка киг-яр в правой. Все эти виды оружия были выбраны им за исключительную бронебойность. И Спартанец мог совершенно не задумываться о расходе боеприпасов — первый контейнер с оружием (он же зарядная станция) уже воткнулся в дюну неподалёку, и на крейсере готовы скинуть ещё, сколько понадобится.

Увы, использовать по-настоящему тяжёлое оружие они здесь не могли — слишком близко люди. Но даже ручного, при грамотном использовании, хватит, чтобы потрепать Плутона. С точки зрения Спартанца-1337 это был идеальный бой — другие его сражения с био-воином Ковенанта проходили в куда худшей обстановке, гражданских вокруг часто было больше, а поддержки — гораздо меньше, если она вообще была.

Вот только Плутон, судя по широченной ухмылке, разделял его точку зрения… И это ничего хорошего не предвещало.

Шила разрывалась между двумя противоречивыми побуждениями. Впервые за двадцать пять лет своей жизни она не понимала, что ей делать дальше.

Как мать — она должна была воспользоваться переполохом, схватить Бишу в охапку и скакать прочь как можно быстрее. Переполох в племени — самое лучшее прикрытие, когда её хватятся, она уже будет далеко — а потом вернётся и с чистой совестью скажет, что оставила проклятое дитя в пустыне.

Но как воин племени Немир, она не могла бросить своих соплеменников в беде — а красные лоскутки означали большую беду, что бы ни нашли разведчики там в кратере. Может понадобиться каждый клинок, каждое копьё, неважно, мужчина его держит или женщина.

Все вокруг носились, как ошпаренные, сворачивали шатры, закидывали на зверей поклажу, гуртовали скот, проверяли оружие… и только Шила всё ещё стояла неподвижно, теряя драгоценные секунды. Спасать своего ребёнка или всех остальных детей? Что важнее?

— Мама, — её груди коснулась детская ладошка. — Иди с ними. Ты ещё успеешь меня убить.

Шила вздрогнула, но поставила девочку на землю.

— Иди к остальным детям. Пока тебя никто не тронет. Я вернусь, когда всё закончится.

Действительно, никто не тронет. Закон войны соблюдался очень строго. Пока опасность не миновала — каждый член племени тебе друг, товарищ и брат. Неважно, какие претензии у тебя к нему в мирное время, сейчас ты должен его грудью прикрывать, как и он тебя.

Есть, правда, опасность, что проклятие Биши сработает в самый неподходящий момент, усыпив кого-нибудь из оказавшихся рядом членов племени. Тогда её зарубят на месте — покушение на сородича в условиях Закона войны каралось быстро и незамедлительно. Но с этим ничего сделать нельзя… только молить Куиру, чтобы миновало… вокруг Биши будут в основном малознакомые люди из других семей, а на них проклятие может и не успеть подействовать за одну ночь… Выругавшись, Шила пришпорила Форма и понеслась прочь, вливаясь в конвой, сопровождавший первую группу беженцев. На горизонте, там где упал метеорит, полыхали зарницы, поднимались клубы пыли и облака дыма…

Широкий плазменный луч, вырвавшись из пасти Плутона, прорезал насквозь большой песчаный холм, за которым укрылся Спартанец-1337. Он, конечно, успел перекатом сменить укрытие, но потерял удобный угол для стрельбы.

В ответ Спартанец кинул навесом пару гранат с двух рук — вслепую, ориентируясь только по памяти о том, где стоял джиралханай. Обе попали и прилипли куда следовало — Плутон не был склонен лишний раз менять позицию, особенно из-за такой мелочи, как два каких-то шарика размером с подушечку его пальца. За холмом ярко полыхнуло.

Увы, в следующую секунду новое укрытие Спартанца взорвалось изнутри от попадания плазменного заряда, завалив его тоннами песка. Если Плутон и понёс ущерб от взрывов, то определённо недостаточный, чтобы вывести его из строя.

Прежде, чем 1337 успел выбраться из-под песка, на него сверху приземлилось что-то тяжёлое. Оч-чень тяжёлое. Он готов был поставить свой дневной паёк, что знает, что именно… или кто именно. «Мьёльнир» жалобно заскрипел, несмотря на то, что удар был смягчён песчаным «одеялом».

Затем десантника схватили за ногу, выдернули из-под песка, и с размаху приложили головой о ближайшую скалу.

Первый же удар полностью сбил с него щиты. Второй бы мог… ну, не пробить, но изрядно помять шлем. 1337 этого времени хватило, чтобы сориентироваться, сгруппироваться, уклоняясь от столкновения со скалой, и полоснуть плазменным мечом по державшей его руке. Разрез получился неглубокий (как из-за огромной прочности шкуры, так и из-за размеров Плутона), до главных сосудов или сухожилий не достал — но его хватило, чтобы причинить страшную боль. Лапа инстинктивно разжалась. Взревев, Плутон выронил противника.

Оказавшись у его ног, Спартанец тут же вскинул винтовку и в упор всадил в живот био-воина полный магазин сверхзвуковых игл. Шкуры ни одна из них не пробила, но вонзились довольно глубоко, и когда накопилась критическая масса (не в том смысле, что в ядерной физике, разумеется) — все разом взорвались, вырвав приличный кусок шерсти и кожи. Плутон взвыл, хватаясь за живот. И вовремя — сменив ствол, Спартанец тут же выпустил в уязвимое место заряд из плазменной пушки, если бы рана не была прикрыта ладонями — взрыв мог бы и кишки выпустить, а так только пальцы обжёг.

Гигантский гориллоид раскинул руки, ударил себя в грудь и зарычал так, что дрогнули скалы. Плутон был зол. ОЧЕНЬ зол. И если обычному воину злость как правило мешает, то здесь — ярость была вполне физической силой, способной полностью изменить расклад на поле боя.

Увидев, что по телу противника, а затем по воздуху бегут молнии, 1337 мгновенно сообразил, что сейчас будет. Он резко прыгнул назад, врубив в полёте микрореактивные двигатели, и в последнее мгновение активировал щитовую гранату. Его швырнуло в небо, как пушечное ядро — раненный Плутон выдал псионический взрыв мощностью в десятки, если не сотни тонн тротилового эквивалента.

Низкое тяготение Марса сыграло с обоими злую шутку — Спартанец не пострадал, но улетел бы, если бы двигался чисто по баллистической траектории, километров на десять. Так он, конечно, понял, что ему грозит, и толчком двигателей швырнул себя к земле. Его ноги коснулись поверхности уже через два километра от места битвы — но и это, с учётом многочисленных неровностей рельефа, было далековато. Он потерял Плутона из виду. Пришлось снова скакать по дюнам, как кузнечик, возвращаясь к противнику, перезарядив по дороге щиты и обзаведясь оружием из нового контейнера.

При каждом прыжке приходилось задействовать двигатели, чтобы не зависать беспомощно в воздухе на большой (по его меркам) срок. Поэтому, прежде чем выходить на дистанцию атаки, он сделал ещё одну паузу, прижавшись к земле в паре сотен метров от Плутона — чтобы компрессоры «Мьёльнира» могли набрать нового рабочего тела из воздуха.

Теоретически, если сражаются два воина, у обоих бесконечные патроны, оба не знают усталости, и никто не допускает критических ошибок, позволяющих убить его на месте — побеждает тот, у кого «запас здоровья» больше. В этом смысле Спартанец должен был выиграть любое сражение с Плутоном. Ему после получения урона нужно было всего лишь перезарядить щит — и он опять как новенький.

Плутона разработчики щитом не снабдили — для эффективного использования энергощита нужно уметь выжидать и пользоваться укрытиями, а его любимый стиль берсерка такое напрочь исключал. Регенерировал он быстро (за сутки оправлялся от почти смертельных ран), но не настолько, чтобы это имело значение в бою. Да, он был очень прочен, и достать до жизненно важных органов ручным оружием с первого удара было практически невозможно. Но это должно было привести лишь к тому, что Спартанец «победит по очкам» — измотает врага множеством мелких ран, постепенно снизив его боеспособность, после чего подойдёт и нанесёт завершающий удар. Или несколько.

Проблема была в том, что это не работало. Раненый Плутон становился злее — и соответственно, сильнее. Возрастала не только мощь псионических взрывов, но и чисто физическая сила — вместе с прочностью костей, шкуры и мышц. Спартанец-1337 однажды видел, как Плутон перенёс прямое попадание корабельного ОМУ — орудия магнитного ускорения. Правда, та пушка стреляла в атмосфере, рядом были гражданские, поэтому канонир-ИИ ограничила скорость снаряда — менее звукового барьера, чтобы не покалечить случайных свидетелей. Но даже так — шестьсот тонн металла на скорости в триста метров в секунду! На Плутоне не было ни царапины, его просто отшвырнуло — потому что он уже достаточно разозлился.

А ведь сейчас он ещё злее, чем в той ситуации. Вряд ли даже прямое попадание плазменной пушки сможет его хотя бы обжечь.

Теоретически битву с таким «самоапгрейдящимся танком» нужно было тщательно спланировать — чтобы сразу вывести врага из строя, одним ударом, при этом причинив ему минимум боли. Но к сожалению, план и Спартанец-1337 — вещи несовместимые. Он просто забыл предупредить Дэйр-Ринг об этом «маленьком нюансе», а сейчас было уже поздно, приходилось использовать доступные средства поражения, и надеяться на удачу. Она 1337 обычно не подводила.

Хорошо ещё, что Плутон не мог повысить мощность своих плазменных орудий — от избытка энергии они бы просто расплавились, а чтобы укрепить их конструкцию силой мысли — требовалась концентрация, на которую джиралханай был принципиально не способен.

Зато он мог увеличить за счёт своей ярости скорость перезарядки, что и продемонстрировал сейчас — засыпав холмы, за которыми находился Спартанец, градом плазменных болтов. Ни один выстрел не попал, но взрывной волной Спартанца пару раз накрыло, сняв часть щита.

«Ещё немного — и он начнёт лупить с пулемётной частотой, тогда к нему вообще не подойдёшь…»

Однажды Спартанцу удалось разозлить Плутона ТАК сильно, что его гнев спалил половину имплантов, а затем он психическим взрывом покалечил и чуть не убил сам себя. Увы, тот взрыв имел силу в несколько килотонн тротилового эквивалента (сколько именно — Спартанец не измерял, он был слишком занят тем, что удирал из зоны поражения на ближайшем попавшем под руку истребителе). Когда рядом посторонние — этот метод неприменим.

Внезапно плазменный ливень прекратился. Вовремя, потому что запас укрытий у Спартанца уже подходил к концу. Похоже, Плутон решил перейти в ближний бой, который нравился ему гораздо больше. Спартанец одним прыжком перелетел за новую песчаную гряду, по пути «сфотографировав» тактический расклад — где находится и с какой скоростью движется обезьяна.

И обалдел. Плутон не атаковал.

Спартанец протёр визор, откалибровал на всякий случай систему распознавания целей и высунулся снова. Видение не исчезло. Плутон! Не! Атаковал!

Он, казалось, полностью забыл о том, что рядом находится его архивраг. В разгар боя!

На огромной ладони зверя бесстрашно стояла маленькая марсианская девочка. На глазах у Спартанца она протянула ладошку и коснулась носа Плутона.

Врубив двигатели на полную мощность, Спартанец длинным прыжком рванулся вперёд. Подхватить ребёнка, утащить прочь — может быть успеет прежде, чем Плутон прихлопнет её, как муху…

Вот только, испугавшись за девочку, он напрочь забыл о манёврах уклонения. А Плутон не забыл следить за окружающей обстановкой. Вернее, не забыла его экспертная система — самому ему не хватило бы мозгов. Ребёнка импланты просто не замечали — такое маленькое существо не могло представлять угрозы. А вот Спартанца тут же пометили как приоритетную цель. Продолжая держать девочку на левой руке, Плутон прямым ударом метрового кулака с правой отправил Спартанца в полёт, расколов им ближайшую скалу.

— Не надо, — тихонько сказала Биша. — Я знаю, зачем тебя послали боги — ты наказание за проклятие. Не надо трогать моё племя — они всё делали правильно, просто не успели меня убить. Сделай это, и уходи туда, откуда ты пришёл.

Плутон почесал в затылке. Марсианского языка он, разумеется, не знал — а перевод в голове не прозвучал, так как в экспертную систему язык тоже не заложили. Но голос был неагрессивным и мелодичным, успокаивающим. Ему нравилось. В Ковенанте он ни разу такого голоса не слышал.

Плутон открыл пасть и… широким языком лизнул девочку в лицо.