Ересь Хоруса: Омнибус. Том II

Гэв Торп Вечная память

По равнине шагали гиганты — титаны Легио Прэсагиус, механические великаны, Верные Посланники. Один за другим шли титаны, тени грозных исполинов затмевали небольшие здания и сборные поля на окраинах Итраки, а земля содрогалась от их громоподобной поступи.

В тылу вытянутого строя шагала боевая группа «Аргентус» — третье такое подразделение в колонне. Первым шёл «Эвокат», великий «Владыка Войны» — крупнейшая махина, чей адамантовый скелет выковали тысячу лет назад.

За своим владыкой шли «Викторикс», «Бегун смерти» и «Огненный волк». «Псы Войны» считались лишь разведывательными титанами, но даже они вздымались над землёй на многие метры и были способны испепелить целые роты, а всей стаей — повергнуть даже величайших из боевых исполинов.

За ними шагал «Инкулькатор», титан типа «Налётчик», несокрушимый воин, чьи орудийные системы за один удар сердца могли сравнять с землёй городской квартал и сжечь меньших врагов.

Древние махины, старые ещё во времена начала Великого крестового похода, непреклонно шагали к сборному полю. Всё они давно служили людям — все, кроме «Инвигилатора», прикрывающего тыл боевой группы. Недавно введённый в строй «Налётчик» сверкал сине-золотыми гербами, яркими полотнами знамён, свисающими со стволов орудий, и покрывающими металл священными маслами.

Возглавляющий боевую группу командир «Инвигилатора», принцепс-сеньорис Микал, ветеран многих битв, услышал общий приказ остановиться. Он выпустил свой разум вглубь мыслеимпульсного устройства боевой машины, чувства переключились от зрения, звуков и прикосновений к тепловой оптике, звуковым частотам и тактильному резонансу.

Он казался себе крошечным человеком из плоти и гонимой медленно бьющимся сердцем крови, пытающимся усмирить исполина, движимого невероятной мощью плазменного реактора. Затем это мгновение прошло, и словно возмущённый наглостью человека грубый машинный разум покорился Микалу.

В нескольких километрах впереди корабли Механикум ожидали погрузки титанов. Усиленным зрением принцепс видел боевые машины Легио Инфернус — Повелителей Огня. В дымке виднелись десятки титанов, чьи глянцево-чёрные корпуса украшали жёлтые языки пламени. Их колонна разделялась, рассредоточивалась между супертранспортами, которые должны были доставить титанов на орбиту.

— Приказ «Аргентусу», — передал Микал. — Общая остановка. Похоже, что впереди задержка. Наши друзья из Повелителей Огня бездельничают. Принцепс-максимус, что затеяли наши товарищи? Они преграждают путь в зону сбора.

Ответа не было, лишь помехи и промельки неразборчивых голосов.

— Командование Калта, говорит принцепс Микал из Легио Прэсагиус. Докладываю о помехах связи. Как продвигается погрузка в Итраке?

И вновь никто не ответил, лишь зашипел мёртвый канал.

— Модерати Локхандт, провести полную диагностику свя… — но приказ оборвался, сменившись изумлённым вздохом. — О Омниссия!

В облаках вспыхнуло багровое, ложное солнце. Алая тень накрыла посадочное поле, с небес словно падали крошечные звёзды, и их багровый свет мерцал на ждущих титанов транспортах.

Последовало мгновение идеальной тишины.

А затем звёзды обрушились на посадочное поле, круша бронированные корпуса, сжигая десантные корабли всеразрушающим пламенем. Аудиопередатчики «Инвигилатора» ощутили грохот взрывов. Ужаснувшийся Микал не мог вымолвить и слова, а с орбиты низвергались всё новые энергетические разряды, выжигая временные дома рабочих и вилы надзирателей. Город охватило пламя, ярко и резко отражавшееся в искусственном зрении принцепса.

В полукилометре над посадочным полем энергетический разряд врезался во взлетающий транспорт, и из разорванных двигателей вырвалось пламя. Увлекаемое инерцией по сходящей дуге в сторону города судно покачнулось.

Сквозь треск помех порвался резкий голос.

— …яли управление. Падаем на Итраку, вблизи админ… Повторяю, это «Восемь-Три-ТА-Аратан». Мы подбиты орбитальным обстрелом. Потеряли упр…

Микал хотел бы отвернуться, но все сенсоры «Инвигилатора» сфокусировались на падающем корабле, сделав его невольным свидетелем того, как транспорт летел сквозь огромные жилые дома, а во все стороны разлетались обломки.

Принцепс ещё пытался обработать поток информации, когда в его мысли из систем титана пробились новые сенсорные показатели. Среди развалин зоны высадки возникали вспышки энергии. Повелители Огня включали пустотные щиты. Похоже, что каким-то чудом их титаны пережили страшную бомбардировку.

Но чудо оказалось мрачным.

Взвыли боевые горны. Плазменные разрушители, пушки-вулканы, бластеры Гатлинга — все орудия обрушили свою ярость на возглавлявших колонну Прэсагиуса титанов. Далёкий грохот орудий и треск лазерного огня казался приглушённым, нереальными. Без пустотных щитов Верные Посланники стали лёгкими целями, за несколько ударов сердца были уничтожены десятки титанов.

«Инвигилатор» отреагировал быстрее экипажа, и на мостике взвыли сирены и предупреждения об угрозе.

— Поднять щиты! — не раздумывая, закричал Микал, посылая приказ в системы машины. — Всю энергию на щиты и движение.

Он ощутил, как его наполняет мощь титана, энергия плазменного реактора наполнила генераторы пустотных щитов и словно кровь хлынула в ноги титана.

Пробуждённая от неглубокого сна нетерпеливая юная машина хотела сражаться. Инстинкт ответить огнём был почти неодолим, но этот порыв остановила холодная логика Микала. Верных Посланников превосходили числом. Многократно. Большая часть их титанов находилась на «Аратане». Также Повелители Огня занимали лучшую позицию.

— Боевая группа «Аргентус», отступаем в город. Все слышащие меня махины, приказываю отступить и перегруппироваться!

Принцепс ещё говорил, а «Инвигилатор» уже подчинялся приказу, быстро шагая прочь от разрушенных полей сбора к убежищу — Итраке.

Не веря своим глазам, столпившиеся на балконе третьего этажа люди с ужасом смотрели на разыгравшееся перед ними разрушение. Сверкали выстрелы, гремели взрывы, разгневанные великаны словно разрывали сам горизонт Итраки. Сквозь грохот не были слышны стоны и испуганные крики наблюдателей, многие из которых были жёнами и детьми солдат собиравшейся на Калте Имперской Армии.

Но одна женщина смотрела не на битву титанов, а в другую сторону, на центр города, куда упал транспортный корабль. Вариния думала о своём муже, Квинте, находившемся с полком. Совсем недавно они простились, и сейчас Квинт должно быть был на центральной площади, ожидая приказа. Зданий не было видно, но вздымающиеся над местом падения клубы дыма наполняли горем её сердце. Затем прогремел взрыв. Меньше чем в километре от неё на дальнем конце проспекта из дыма появился титан, чёрно-красный «Налётчик». Вспыхнули пустотные щиты. Шатающийся исполин споткнулся о наземную машину и рухнул, раздавив пятиэтажный жилой дом.

Битва приближалась.

— Пексилий… — прошептала Вариния и бросилась к винтовой лестнице, вспомнив об оставшемся наверху сыне.

Поскальзываясь и спотыкаясь, она пробежала пролёт.

А затем передняя стена взорвалась, во все стороны полетели осколки стекла и пластобетона, мимо спрятавшейся за углом женщины с рёвом пронеслась огненная волна. С потолка падали балки и обломки крови.

Пыль забивалась в рот и нос, пачкала бледную кожу, цеплялась к светлым кудрям. Осколки разорвали одежду, оцарапали лицо и руки. Бок болел, что-то тёплое текло по коже…

— Пексилий! — крича, но не от боли, Вариния перелезла через упавшую балку и начала карабкаться под заваленной обломками лестнице. — Пексилий!

Среди обломков виднелись тела и их раздавленные клочья. Кто-то хрипло звал на помощь, из-под завала тянулась сломанная рука. Вариния оттолкнула и её, и тяжёлую балку. Она не могла ничем помочь. Женщина думала лишь об одном.

Случайная ракета разнесла на части три этажа. Наконец добравшаяся до яслей, Вариния увидела висящую на петлях хлипкую дверь. И бросилась внутрь.

— Пексилий! — Вариния закашлялась от пыли, наконец, приходя в себя. Сын не мог ей ответить, ему было лишь несколько недель. И тогда она позвала няню. — Лукреция? Лукреция? Ты здесь?

Яркие стены яслей покрывали чёрные обгорелые пятна. Обвалившаяся половина потолка завалила комнату там, где стояли кроватки.

Вариния закричала вновь, увидев все свои худшие страхи. Она упала на груду штукатурки и плиток и вцепилась в обломки, режа руки, ломая ногти…

— Лукреция? Кто-нибудь? Эй? Скажите что-нибудь. Лишь бы кто-нибудь был жив… Лишь бы мой маленький Пексилий был жив…

Она плакала, слёзы стекали по запёкшуюся на лице пыль…

Раздался кашель, и женщина начала копать ещё усердней, уставшие руки обрели новую силу. Она услышала хриплое дыхание и отбросила расколотую плитку. Под ней было измученное лицо старой Лукреции. Няня неестественно согнулась, сгорбилась над чем-то.

Лицо было мокрым от крови, текущей из широкого пореза на щеке.

— Пексилий? — прошептала Вариния, полная скорее ужаса, чем надежды.

— …только разбудила… покормить…

Вариния не знала, плохо это или хорошо, но затем бедная няня сдвинулась, скривившись от боли, открыв синий свёрток.

— Мой сын! Лукреция, ты спасла его…

Вариния почти вырвала оглушённого малыша из ослабевших рук Лукреции, поднесла к лицу, крепко обняла.

Ещё один взрыв прогремел совсем близко. Баюкая одной рукой маленького Пексилия, женщина попыталась сдвинуть придавившую Лукрецию колонну, но у неё не вышло ничего. Веки старой няни вздрогнули, и она обмякла, не дыша.

— Спасибо, Лукреция. Спасибо, спасибо, спасибо…

Вариния склонилась и поцеловала морщинистую бровь, слёзы закапали на лицо мёртвой няни. Затем она глубоко вздохнула, беря себя в руки.

— Ладно, Пексилий, пора выбираться отсюда.

Но вымученное веселье не могло скрыть её отчаяния. Вариния спускалась по лестнице, тяжело перебиралась через обломки с ребёнком на руках. На следующем этаже она замерла, внезапно насторожившись.

Здание задрожало, с расколотого потолка посыпались обломки. Что-то тяжело било по земле, медленно и методично. Вариния закричала, когда за окнами показалась огромная тень и замерла. С нарастающим воем закрутились многоствольные пушки, наводясь на далекую цель. Вириния спряталась в одной из комнат, закрывая сына своим телом. Она знала, что сейчас произойдёт.

Титан открыл огонь.

Грохот был оглушительным: быстрые удары воспламеняющихся снарядов, ударные волны, раскалывающие остатки стёкол. Вихрь осколков полетел в Варинию, прижавшую сына к себе, а себя — к стенке.

Она бессловесно закричала, пытаясь защитить уши малыша, а её барабанные перепонки гудели от боли. Канонада заглушила дикий крик. И наступила гнетущая тишина.

Сотрясая землю тяжёлыми шагами, титан вновь отправился в путь, заслонив солнце. Вариния заметила стол, перевёрнутый, но целый. Она спряталась за хрупкой баррикадой.

— Мы останемся здесь, мой драгоценный сынок. Мы останемся здесь, и за нами придут. Сейчас папа сражается. Но он помнит о нас. Да, он помнит. Он придёт. Он знает, где мы, и придёт за нами.

Когда стихли шаги титана, Вариния сжалась в клубок вокруг сына.

— Здесь мы будем в безопасности, пока папа не вернётся домой.

Вопли бегущих людей были едва слышны сквозь непрестанный рёв боевых горнов Повелителей Огня. Их атаку возглавляли разведывательные титаны, лёгкие и стремительные, гонящие жителей Итраки словно скот.

В гаме слышалась суровая логика: цели на улице было легче уничтожать. Какофония была призвана выгнать жителей Итраки из домов и мастерских, и тем избавить полки наступающих за титанами отступников от неблагодарной задачи зачистки зданий. В Итраку врывались десятки тысяч солдат, пехотинцев и мотобригад, путь им открыл высвобожденный Повелителями Огня кошмар.

Скорость была важна. Внезапность позволила Несущим Слово и их союзникам получить преимущество. Скорость позволит им одержать победу.

Во главе погони мчался принцепс Тихе верхом на «Деноле», «Псе Войны». Перед ним бежали тысячи людей, словно волна текущих по бульварам и аллеям. Единый с титаном принцепс изрыгал разрывные снаряды в толпы паникующих горожан, круша железобетонную дорогу, испепеляя зажатые в толпе гражданские скиммеры.

— Разве это не прекрасно, моя прелесть? — он погладил интерфейс МИУ. — Смотри, как муравьи бегут к нам под ноги из гнёзд. Они такие жалкие и слабые. Но мы должны их убить! Наши товарищи из Несущих Слово требуют смертей, и мы дадим их смерти! Десятки смертей! Сотни, тысячи смертей!

С «Денолой» наступали широким строем два других «Пса войны», гонящих жителей Итраки навстречу гибели, но Тихе о них не думал. Он не желал ни с кем делиться славной битвой. Его мир состоял лишь из поршневых конечностей и тяжёлых сервомоторов, плазменных ядер и оружейных систем, целеуказателей и автозарядчиков.

— Да, да! Смерть этого сброда сделает нас сильнее. В этом поклялся принцепс-максимус. Благословен день, когда он внял зову Кор Фаэрона и встал на его сторону. Когда ещё ты знала такую свободу, такую силу? Разрушение сделало нас едиными с Богом-Машиной! Больше никаких оков Императора! Бог-Машина освободил нас от уз служения Терре. Хорус показал нам путь, и мы охотно последовали.

— Они хотели сделать нас рабом, славная Денола. Они надели на нас намордник и выпускали на охоту. Да, я чувствую ту же свирепую радость в твоём плазменном сердце. Оно бьётся как моё. Когда мы покончим с паразитами, начнётся настоящая охота.

— Помнишь, как от нас бежали Верные Посланники? Это их не спасёт. Они узрят лживость собственного имени, ведь нет более верного послания, чем то, которое приносим мы. Мы — предвестники новой эры, герольды смерти! Мы — Повелители Огня, несущие скорбь! И в пламени битвы мы принесём её врагам и возвысимся за…

— Тихе, ты выходишь из строя.

Предупреждение от других принцепсов было бессмысленным набором букв, едва различимым сквозь стук крови и гул гидравлики. Тихе расхохотался. Он чувствовал под ногами груды тел. «Денола» шла вперёд, давя их тяжёлыми ногами.

— Враг собирается вокруг места падения «Аратана». Командование легионом приказывает перегруппироваться. Мы должны атаковать вместе.

Слова раздражали Тихе, словно жужжание комара. Он не слушал их, углубляясь в город, продолжая стрелять из всех орудий.

Снизу клубящиеся над Итракой облака дыма освещали вспышки взрывов и палящих лазерных очередей. В городе бушевали две битвы, и каждая была отчаянной на свой лад. В домах и на улицах сражались предавшие подразделения Имперской Армии, через Итраку наступали длинные колонны танков и транспортов. Занявшая позиции на окраинах артиллерия и самонаводящиеся орудия равняли с землёй городские кварталы, прокладывая огневым валом путь пехоте. На каждой улице рассеянные, но всё ещё верные защитники Калта заставляли врага платить за каждый метр наступления, каждая потерянная жизнь давала другим время прийти в себя после ужасного предательства и организовать оборону. Но при взгляде из «Инвигилатора» наземная битва бледнела по сравнению с ужасающим гневом титанов. Мужчины и женщины бросались в яростные, безнадёжные контратаки, пытаясь удержать врывающиеся в Итраку орды предателей… но по сравнению с шагающими по городу боевыми машинами эти враги были ничем. Махины крушили дома и топтали площади, ломая тяжёлыми шагами железобетон, маневрируя, пытаясь обойти врагов и заманить их под перекрёстный огонь. Удушливый воздух рассекали череды летящих ракет и падающие градом снаряды. Треск перегруженных пустотных щитов раскалывал окна и поджигал обрамляющие проспекты деревья.

Боевая группа ушла от непосредственной угрозы, от наступающих Инфернусов, но во время отступления пали многие «Владыки войны» Легио Прэсагиус. Их жертва дала Микалу и другим принцепсам время привести свои махины в полную боевую готовность.

Превзойдённые числом Верные Посланники не собирались покорно отдавать врагу Итраку.

Несмотря на помехи, вдали от посадочных полей связь была лучше, и Микал мог связаться с остальными титанами «Аргентуса». Должно быть, предатели применили какое-то подавляющее поле, поскольку до сих пор не возобновилась связь ни с командованием легиона, ни с другими боевыми группами. Пока же Микалу оставалось лишь командовать «Аргентусом» по ситуациям, не следуя всеобщему плану.

Но целью всех был «Аратан». На борту были заперты главные машины легиона титанов, и если их удастся освободить, то ход битвы может измениться. Похоже, что к тому же выводу пришли и Повелители Огня, стягивающие силы к месту падения транспорта. Боевая группа «Аргентус», наименее пострадавшая в западне, прокладывала путь шести выжившим «Владыкам войны» Верных Посланников. Если линейные титаны смогут закрепиться вокруг «Аратана» и защитить его от пехоты, то возможно им удастся задержать атаку врага.

— «Эвокат», возглавь колонну, прорываемся к месту падения, — отдал приказ Микал. — Снеси станцию связи и очисти нам линю огня. Вражеский «Владыка войны» в четырёх километрах к северо-востоку. «Псы войны», прикройте западный фланг. «Инкулькатор», позиция поддержки тета.

По вокс-сети боевой группы разнёсся согласный гул, и титаны покинули плотный строй, рассредоточившись по улицам Итраки. «Инвигилатор» наступал, а по параллельной улице шагал «Инкулькатор». Верные солдаты Имперской Армии расступались перед «Налётчиком», пехотинцы радостно кричали и поднимали кулаки, видя непокорные боевые машины.

Не было связи ни со штабом Калта, ни с легионом Ультрадесантников. Имперские войска всё ещё приходили в себя после внезапной атаки, и защита города была долгом горстки титанов, почти троекратно превзойдённых числом. Микал едва слышал радостные крики суетившихся внизу солдат. Его разум слился с сенсорной сетью «Налётчика», принцепс вглядывался в передвижения врага.

— «Викторикс», приказываю выступить вперёд на пятьсот метров. На западе была замечена охотничья группа «Псов войны», однако они исчезли с ауспиков. Будьте бдительными.

— Есть, принцепс сеньорис, — пришёл сжатый ответ.

— Минимальная связь, полное кодирование. Если враг может подавлять передачи, то вероятно у него есть и ключи от наших шифров и протоколов.

Боевая группа быстро наступала, оставив позади сборные отряды Имперской Армии, готовящейся сразиться с теми, кто ещё несколько часов назад был их союзниками. «Псы войны» разведывали путь, а позади шли крупные титаны, державшиеся в нескольких сотнях метров для оказания поддержки. Прямо впереди заняла позицию вражеская махина, тяжеловооружённая «Немезида». Судя по сигналам «Немезида» была не одна, но вражеские сигнатуры размывали фоновые помехи мануфакторий и гидротурбин.

Ещё через километр пути они вошли в зону поражения невидимой вражеской артиллерии. Основной удар первого залпа принял на себя «Эвокат», его пустотные щиты вспыхнули, поглощая снаряды. Здание в нескольких десятках метров впереди от «Инквигилатора» мгновенно рухнуло, окатив улицу градом обломков. В пыли и дыму сенсоры «Налётчика» засекли наступающую прямо на боевую группу пехоту и бронетехнику противника.

— Вражеские солдаты в полукилометре. Несколько сотен пехотинцев. Средние танки, неизвестная численность. «Инкулькатор», «Бегун смерти», связать боем и подавить. «Эвокат», мы продолжаем наступление. Вражеская артиллерия расположилась на окраине парковой зоны Демеснус. «Викторикс», «Огненный Волк», разберитесь с орудиями.

Нечто — бравада, безумие, страх неудачи? — гнало противника прямо на титанов, отступники заняли позиции в домах прямо у них на пути. Вновь обрушились ракеты и снаряды, разрушая городской квартал вокруг боевых машин.

Удачный залп обрушился прямо на «Инвигилатора», и Микал ощутил пульс пустотных щитов титана, пытавшихся удержать взрывы. Отказал генератор, и отдача МИУ вызвала мускульный спазм в животе принцепса. В сердце титана технопровидцы и сервиторы спешно чинили перегруженный щит.

Вражеская пехота оказалась в зоне поражения. «Эвокат» открыл огонь из встроенных в панцирь сдвоенных бластеров Гатлинга, разнося занятое врагом здание потоком снарядов в ответ на спорадические выстрелы из тяжёлых орудий с окон и балконов. Передняя сторона содрогнувшегося здания осела под шквальным огнём, изувеченное нутро открылось, словно зияющая рана.

«Пёс войны» перешёл на бег, разрывая спаренными мегаболтерами пытавшихся уйти из-под обломков пехотинцев. Лазеры «Инкулькатора» хлестнули по расположившейся на перекрёстке колонне танков, превратив три из них в дымящиеся обломки и заблокировав другим путь к отступлению.

— Скаллан, целься в уязвимое место, — Микал высветил на тактическом дисплее подразделение. — Полный залп.

Расположенный на панцире «Налётчика» пусковой аппарат «апокалипсис» развернулся под руководством модерати и открыл огонь, выпустив по бульвару в самое сердце вражеских танков десять ракет. Громоподобные взрывы испепелили людей и разорвали на части машины, на нижние этажи ближайших зданий обрушился град обломков.

Оценивший нанесённый боевой группой урон Микал пришёл к логическому выводу. Танки и пехота были помехой, призванной не дать титанам дойти до «Аратана» раньше врага.

— Угроза минимальна, это искусственная задержка. Продолжаем наступление, нам нельзя тратить на истребление отбросов время. «Немезида» в двух километрах, удерживает позиции.

Микал оценивал вероятности, отвлечённо обстреливая разбитое подразделение врага, пока титан шёл мимо. Им противостояла лишь одна «Немезида», но её орудия могли разорвать и пустотные щиты, и броню. «Немезида» была превосходной убийцей титанов. Положение обеспечивало ей широкие сектора огня, а боевой группе для обхода потребовалось бы пройти по широкой петле, чего они не могли себе позволить. Спорадические показания сенсоров также говорили о присутствии вспомогательных подразделений, вероятно предавших скитариев из легиона Повелителей Огня.

Взвешивая возможные варианты действий, Микал должен был выбрать между риском потерь махин боевой группы и потерей времени во время обходного манёвра. Выбор был нелёгким, но принцепс-сеньорис знал, что ему следует сделать.

— Общая атака на «Немезиду». Если мы прорвёмся через парковую зону, то нам откроется прямой путь к «Аратану». «Эвокат», отвлеки огонь с запада. «Бегун смети», прорвись и устрани наземную поддержку. «Инкулькатор», ты и я возглавим главный удар.

К чести других принцепсов никто из них не усомнился, отправляя подтверждающий отчёт. Боевая группа углубилась в Итраку, оставив мёртвых позади.

Сквозь скрежет оседающих обломков Вариния слышала голоса. Она не могла разобрать слов, но они раздавались с лестницы. Были ли это другие выжившие? Вряд ли, голоса были резкими, злыми.

Она кралась, осматривая остатки квартиры, а Пексилий ворочался в руках. Повсюду лежали обломки мебели, единственный выход завалила рухнувшая потолочная плита. Вариния заметила у рухнувшей внутренней стены отнорок, где ей едва хватило бы места, и положила в тень Пексилия. Малыш открыл глаза и залепетал.

— Тише, мамочка сейчас вернётся…

Затолкнув сына чуть глубже, Вариния вернулась к перевёрнутому столу и попыталась его поднять. Сквозь разбитую дверь доносился хруст. Стол был слишком тяжёлый, но Варинии надо было чем-то закрыть проход, иначе она могла бы просто встать посреди комнаты, разведя руками. Сжав зубы, Вариния упёрлась в край стола и сделала несколько шагов, морщась от скрежета, когда дерево царапали осколки. Она отпустила стол, когда уже задрожали руки, и глубоко вздохнула.

Голоса приближались, по разбитой лестнице разносилось эхо. Под сапогами незнакомцев трещало стекло.

— Давай же, двигайся…

До неё донёсся звук катящихся обломков и ругательство. Кто-то споткнулся. Слов Вариния не понимала, но тон не нуждался в переводе. Воспользовавшись случаем, она перевернула стол на бок, прижав его к укрытию. Спрятавшись внутри, Вариния прикрыла щель кусками потолка, остался виден лишь лучик света.

А Пексилий проснулся. Он возился в пелёнках, моргая и зевая. Взяв сынка на руки, Вариния забилась поглубже в дыру, дрожа от страха. Сын почувствовал её тревогу. Малыш нахмурился, и Вариния погладила его по голове, желая успокоить.

— Не сейчас, мылыш, не сейчас. Мама просит помолчать…

Но её тревога лишь взбудоражила малыша, и Вариния узнала слишком знакомый близкий плач.

— Пожалуйста, Пексилий…

Сквозь оставленную дыру Вариния видела сквозь дверь тёмные силуэты. Показались трое людей, одетых в грязную униформу Имперской Армии. Вариния не узнала подразделения: в Итраке их собралось так много, что ещё в разговорах с мужем она почти потеряла счёт.

Как бы Варинии хотелось, чтобы Квинт был рядом. Чтобы её храбрый лейтенант убил этих проклятых грабителей и забрал её и Пексилия в укрытие. Вновь потекли слёзы, солёные на губах.

Пексилий вздохнул и открыл рот, сжимая глаза. Боящаяся за себя и сына Вариния нехотя положила руку на его лицо. Приглушённый плач не было слышно сквозь грохот падающих обломков и тяжёлые шаги. Задержав дыхание, Вариния замерла, не осмеливаясь пошевелить и пальцем, боясь потревожить груду обломков наверху. Ей казалось, что её может выдать стук собственного сердца.

Кто-то подошёл к перевёрнутому столу, заслонив свет. Вариния сжала зубы, сдерживая испуганный крик. Под её рукой ворочался малыш. Голоса ругающихся мужчин звучали разочарованными, Вариния видела пальцы, сжимающие край стола. Она вжалась в стену, желая стать крошечной, незаметной.

В комнате прогремели пять отрывистых взрывов, оборвался вопль боли. Что-то ударилось о край стола, посыпалась плитка.

А снаружи раздались тяжёлые шаги. Вариния моргнула, осознав, что всё ещё сжимает рукой рот Пексилия. Боясь задушить своего ребёнка, женщина отвела руку, и малыш хрипло вздохнул. Дрожа, ожидая плача, Вариния тихо, едва слышно говорила…

— Тише, мой прекрасный малыш. Тише. Мама здесь. Больно не будет.

Она закричала, когда обломки разлетелись в сторону, а в укрытие хлынул свет. Вариния увидела, что прямо на неё направлено огромное дуло, и вновь закричала прежде, чем заметила остальное.

Позади пушки стояла бронированная фигура самого высокого человека, которого когда-либо видела Вариния. Она зарыдала от облегчения, узнав цвета Ультрадесантников. Потерявший шлем легионер смотрел прямо на неё холодными синими глазами, сверкавшими над широкой челюстью. Его волосы были коротки и темны, а над правым глазом в бровь был вставлен золотой штифт.

— Выживший. Ничего более. Выдвигаемся, — слова были произнесены совершенно без эмоций.

Когда воин отвернулся, Вириния выскочила наружу, сжимая сына. Она вздрогнула, когда с лестницы донеслись выстрелы, и почти поскользнулась в растекающейся луже крови. Опёршись на стол, женщина огляделась. Все три грабителя лежали среди обломков, глядя в потолок безжизненными глазами. Дрожа, Вариния прикрыла глаза сыну и пошла за космодесантником. За ним на площадке другой Ультрадесантник стоял у окна, сжимая в руках огромную многоствольную пушку так, как обычный человек бы держал лазружьё. Он выстрелил во что-то на улице, и по полу застучал град гильз. Вариния моргнула, закрывая уши малыша.

— Женщина, забери своего ребёнка в укрытие, — космодесантник с открытой головой махнул Варинии. — Несущие Слово и их вероломные союзники принесли войну всем нам

Затем он пошёл прочь. Вариния поспешила за ним.

— Подождите! Пожалуйста!

Астартес остановился, явно напрягшись, и обернулся. Взгляд его был суровым.

— Мы направляемся к новой битве. Там не будет безопасно.

— Безопаснее, чем здесь, — возразила Варния. — Пожалуйста, возьмите нас с собой.

— В парке Демеснус находится эвакуационный пункт. Отправляйся туда, — не оборачиваясь, заговорил стоявший у окна космодесантник.

— Одна…? — от одной мысли ноги Варинии подкосились. — Он почти в пяти километрах.

Сверху спустился другой космодесантник, сотрясая шагами пол. При виде Варинии он остановился. Три воина словно замерли, обмениваясь словами через коммуникаторы.

— Обещаю, от нас не будет проблем. Я не буду вам мешать. Прошу. Прошу, не оставляйте нас… Здесь могут быть… другие.

Ультрадесантники вновь замерли. Лицо стоявшего без шлема воина оставалось холодным и мрачным. Он обернулся к Варинии и кивнул.

— Никаких гарантий. Мы направляемся к точке сбора. Туда мы вас и доведём.

Два воина направились вниз, и Астартес махнул, показывая женщине на лестницу.

— Спасибо, спасибо вам огромное. Скажите, как вас зовут, мой муж захочет отблагодарить вас, когда мы его найдём. У вас были новости из административного центра? Он был там, получал приказы.

— В этом районе рухнул корабль. Связь прервалась. Туда наступают враги, но выжившие всё ещё сражаются.

Слова вернули Варинии надежду. Но спускаясь по лестнице, она поняла, что космодесантник не ответил на один вопрос.

— Прошу, скажите кто вы. Я — Вариния, а малыша зовут Пексилий.

Идущий впереди Ультрадесантник рассмеялся странным, доносившимся из внешних рупоров смехом. Он остановился у обломков двойных дверей, ведущих на улицу.

— Нашего капитана звали Пексилием. Он был бы очень горд.

— Это Гай, — сказал шедший за Варинией воин. — Моего спутника с роторной пушкой зовут Септивал. Я — сержант Аквила. Туллиан Аквила.

— Благодарю, Тулиан Аквила.

— Не благодари. Теперь пять километров через Итраку это нелёгкий путь.

Из-за отблесков пожаров в окнах виллы казалось, что здание смеётся от разрушений и радостно сверкает глазами. Тихе смеялся вместе с ним, наслаждаясь смертью и отчаянием, идущим следом за ним по Итраке. Его орудия испепеляли всё, словно огненные кулаки, а улицы позади были завалены обломками и трупами.

На вилле пряталась горстка отчаянных людей. Они думали, что нашли укрытие, но на самом деле легли в могилу. Тихе гнал их уже больше часа, подгоняя боевыми горнами, сметая выстрелами мегаболтера, когда черви пытались остановиться и дать бой.

Иногда они пытались дать бой, целясь в его бронированное тело из автопушек и плазменных ружей, но ничтожествам даже не удалось напрячь пустотные щиты. В ответ он стёр их из мира смертных, оставив от тел клочья плоти, а от техники — расплавленный металл. Он загнал выживших на стоящий на холме патрицианский домик, чем получил повод его уничтожить и утолить желание, снедавшее Тихе с тех пор, как он заметил обнесенный колонами особняк, нависший над городом простых людей.

— Вот гнездо надменного орла, обречённого на погибель! — закричал он, радуясь собственной поэзии. Принцепс провёл полный спектральный анализ виллы и прячущихся внутри людей. — Пятьдесят, не больше. Да, из этого славного домика получится подходящая усыпальница, моя славная Денола. Интересно, где же сейчас его хозяин? Возможно, он ещё прячется внутри? Или же бежал из города, бросив собственных рабов? Такова участь тиранов. Освобождение начнётся здесь и закончится на скованном Марсе! Шестерни войны раздавят орла в кровавую пасту, и тогда мы вернём галактику! Хорус показал нам путь, и так предначертано словом Лоргара!

Он выстрелил из турболазера, проломив крыло виллы, и взорвал энергогенераторы. Воспламенилась газовая труба, из окон вырвались струи огня, поджигая лужайки и деревья ухоженного сада.

Тихе перешагнул через стену особняка, и по пустотным щитам «Денолы» застучали тщетные выстрелы лазружей. Они казались каплями дождевой воды — настырными, но приятными.

— Прекратите бесполезное сопротивление! — вырвался его рёв из внешних рупоров титана. В ответ раздались решительные, но тихие и слабые крики пойманных внутри людей. Тихе заметил пытающуюся сбежать горстку и направил махину сквозь сад, топча орхидеи. Орудия выкосили бегущих из здания людей и проломили окна, круша бальный зал, разрывая в щепки лакированную мебель и занавески.

— Позвольте мне насладиться вашей роскошной гибелью, друзья мои! Вы больше не будете есть с подносов, несомых на спинах рабов, и вкусите пепел поражения и уничижения. Я дарую вам достойную награду за разносимую ложь, за грехи, совершённые во имя «покорности». Покоритесь мне, ибо вы лишь жалкие люди, а мы — «Денола», бессмертный посланник Бога-Машины!

Однако охота на отчаявшуюся кучку людей оказалась недолгим удовольствием, и выжившие забились в подвал, не решаясь сражаться. Тихе подумал было пробить ногами стены, но он не настолько хотел их крови, чтобы рисковать пленом в развалинах.

Выступивший из особняка титан спустился по холму в зеленеющий парк в поисках новой добычи. Так близко, не более чем в десяти километрах, «Ревока», титан типа «Немезида», осторожно отходил вдоль усаженной деревьями аллеи, поливая шквальным огнём гатлингбластеров и пушек-вулканов «Владыку войны». Пустотные щиты вражеского титана переливались под обстрелом всеми цветами, дрожали и с каждым попаданием сыпали искрами.

Наконец, махина Праэсагиус не выдержала. Реактор «Владыки войны» взорвался, ослепив все сканирующие системы «Денолы». Взрыв превратил в дымящийся стеклянистый кратер почти двенадцать городских кварталов, засыпанных серыми каплями раскалённого шлака — всем, что осталось от боевой машины.

Но Тихе видел, что жертва врага не была бессмысленной — «Ревоку» обошли. Два «Налётчика» подкрались с юга. Принцепс был слишком далеко и мог лишь смотреть, как шквальный перекрёстный огонь окутал «Ревоку». Пытавшиеся выдержать обстрел щиты вспыхнули и разорвались, валя деревья и разрывая торф вокруг.

Открытая «Ревока» навела орудия на наступающих «Налётчиков», но было уже поздно. Следующий залп пробил бронированные пластины и расколол панцирь титана. Внезапно коленное сочленение поддалось, и «Ревока» пошатнулась. Окружённая огнём и облаками пепла великая боевая машина рухнула, броня прогнулась и разорвалась от удара.

Презрев поверженного ими грозного воина, враги просто пошли дальше. Тихе зарычал, и его рык подхватил и усилил пробирающийся через парк титан. Один из «Налётчиков» остался в арьергарде, прикрывая остальных, направившихся к месту падения.

«Налётчик» был больше «Денолы», обладал более мощным вооружением и щитами, но Тихе было плевать. Он был хитрым охотником. Рано или поздно «Налётчик» совершит ошибку и тогда он нанесёт удар. Он отомстит за «Ревоку» и, что важнее, насладится достойной победой. Да, «Налётчик» будет действительно хорошей добычей, гораздо лучшей, чем встреченная им прежде пехота и танки.

Опустив энергию со щитов и орудий, «Денола» бросилась в укрытие окружающих парковую зону жилых домов. Гаснущую энергетическую сигнатуру «Пса войны» почти полностью скрыли горящие дома.

— Повторяю, идёт эвакуация на «Громовых ястребах». Вражеские титаны приближаются к нашим позициям. Общий приказ всем ротам — покинуть Итраку или отойти к точке сбора в секторе сигма-секундус-дельта.

Аквила поднял руку к вокс-бусине в ухе, а затем опустил, зная по недавнему опыту, что, пусть он и слышит слова офицеров, его не услышит никто.

В конце улицы виднелись украшенные ворота в высокой стене парка. Здания по обе стороны дороги горели, но битва ушла, ушли титаны, сражающиеся теперь в парковой зоне.

Аквила слышал постоянный рокот далёкого грома и знал, что это гремела не буря, а залпы тяжёлых оружий, решающих судьбу города. Не молния рассекала небо, а выстрелы сверхтяжёлых орудий и вспышки пустотных щитов.

— Пятнадцать сотен метров прямо через парк.

— Открытая местность, никакого укрытия. Мы войдём в огневой мешок, — возразил Гай.

— Ладно, семнадцать сотен метров через деревья. Идём медленно, чтобы не столкнутся с патрулями предателей.

Он обернулся к женщине, Варинии. Она прислонилась к воротам, её лицо покраснело. Ребёнок раскачивался на груди в люльке, сделанной из разорванной занавески. Верная своему слову женщина их не задерживала, но лишь потому, что шли они не в полную скорость, местность требовала осторожности из-за риска встречи с хорошо вооружённым врагом.

— У нас нет времени на отдых.

— Только… секунду…

Её хриплое дыхание беспокоило Аквилу, как и текущая по ноге кровь.

— Ты не можешь идти дальше, — он огляделся. Улицы в этой части города были пусты. — Отдохни здесь и иди к точке сбора, когда придёшь в себя.

Она недоуменно посмотрела на Аквилу.

— В парке, — сержант показал на северо-восток. Над рассеянными среди зелёных холмов низкими домами ясно виднелся разбившийся корабль. — Иди к месту падения, ты не заблудишься.

— Сержант, разумно ли это? — возражение Септивала раздалось лишь по общей связи. — Был отдан приказ об общем отступлении. Итрака потеряна, друг мой. Вопрос только в том, как скоро мы сможем вывести беженцев и скольких.

— Сеп прав, — добавил Гай, — Бои идут не только в Итраке, атакован весь Калт. Город будет оставлен ради более важных объектов. Он станет враждебной территорией. Если она останется здесь, то погибнет или попадёт в плен.

Понимая, что женщина рядом и может услышать, Аквила показал на парк. На землю, покрытую тлеющими кратерами, на склоны холмов, разбитые шагами титанов. Взрывы вырвали деревья, воздух был густым от пепла горящих лугов.

— Она не справится, — прошептал Аквила. Он немного поднял ствол болтера. — Она умирает от кровопотери. Возможно, нам стоит избавить её от мучений.

— Сержант! — возмутился Гай.

— Честно, скорее всего, мы все скоро умрём. Это будет милосердием.

— Сержант, неужели тебя уже покинула надежда? — неодобрение Септивала было столь же ясным.

— Весь бывший во мне оптимизм уничтожил первый залп предателей. Несущие Слово ударили нас в самое уязвимое место. Возможно, что на Калте погибнет весь наш легион.

— Мы не можем просто сдаться.

Слова женщины застали Аквилу врасплох. Он понял, что говорил громче, чем намеревался. Сержант посмотрел на неё и увидел не уныние, а решимость. Да, он не разделял его слепых надежд, но и не собирался больше задерживаться.

— Гай, если хочешь — неси её. Предатели скоро атакуют точку сбора. Титаны Инфернуса вступают в бой. Нельзя медлить, если мы хотим сражаться вновь.

— Как скажешь, сержант, — Гай повесил болтер и поднял Варинию, взяв её на руки так же легко, как она держала ребёнка. Легионер склонил голову на бок, глядя на малыша. — Ты… такой маленький. И не поверишь, что даже наш благородный сержант Аквила когда-то был таким же крошечным.

— Довольно, — проворчал сержант. — Мы идём к деревьям, затем на север. Будьте бдительны.

Три космодесантника перешли на бег вприпрыжку, погрузившись в жаркий дым.

По дороге под «Инвигилатором» ехала колонна Ультрадесантников — три «Носорога» и столько же средних танков. Среди горящих деревьев недалеко от позиции титана пробирались и другие подразделение синебронных воинов. «Налётчик» стоял на страже среди павильонов и вилл на окраине парка, в километре от места падения «Аратана». Принцепс Микал видел дымящийся, покорёженный корпус лежащего на северной окраине корабля. Громадный транспорт почти двухкилометровой длины и трёхсотметровой высоты нависал над горящими деревьями и развалинами зданий. На широкочастотных сканерах обломки казались раскалённым сгустком радиации жара, заглушавшей все прочие сигнатуры на сотни метров.

— Так мало Ультрадесантников… — прошептал Микал. — Даже меньше роты. Похоже, что предательство застало врасплох не только Легио Прэсагиус. Они могут помочь против выродков из предавшей Армии, но болтеры и волькиты — не соперники мощи линейного титана.

Остальные машины боевой группы «Аргентус» заняли позицию к востоку, обеспечивая прикрытие от предателей, пока «Владыки войны» легиона организовывали периметр вокруг упавшего корабля. В четырёх километрах отсюда собирались линейные титаны Инфернуса, готовясь к всеобщей атаке на поверженный «Аратан». В небе сияли отблески яростного огня Верных Посланников, не дающих вражеским танкам и пехоте занять здания, нависающие над восточной окраиной парка. Микал провёл последнюю сенсорную проверку, но не увидел кроме фонового сияния «Аратана» ничего важного, кроме горстки сигналов, которые могли быть верными войсками, попавши в ловушку горожанами и ли несущественными вражескими пехотинцами.

— Угроза отсутствует. Эта зона безопасна. Перенаправить энергию с сенсорных экранов на передвижение. Мы проведём патрулирование на западе и севере, а затем направимся к основным силам на востоке.

«Инвигилатор» отвернулся от парка и перешагнул через осыпающиеся развалины стены в сад вокруг низенького дома. Оставляя глубокие отпечатки на лужайках и круша изгороди, титан повернулся на север, срезая путь к широкой дороге, ведущей вокруг парка с окраин в административный квартал. Сила плазменного реактора направляла титана, и Микал чувствовал каждый шаг так, словно был великаном.

Обстрел предателей усиливался. Большая часть огня была направлена на корпус подбитого корабля, но случайные снаряды и сбившиеся с цели ракеты падали на парк, словно смертельный дождь. Пробиравшийся среди деревьев на западной окраине парка сержант не был уверен, что выбрал правильный путь.

Сквозь деревья было видно немногое, но рёв боевых горнов разносился повсюду и становился всё громче. Вражеские титаны неумолимо приближались к упавшему «Аратану».

— Если мы пойдём прямо, то рано или поздно окажемся под обстрелом.

— У нас есть и более неотложные проблемы, сержант, — добавил Септивал и показал на восток, на мост через узкую реку, где дорога поворачивала на север вдоль их пути. Там переправлялись сотни людей в униформе предавших подразделений, их колонну поддерживали супертяжёлые «Разящие клинки» и вспенивающие воду бронетранспортёры.

— Против них будет мало толку от роторной пушки, а мимо нам не пройти, если они рассредоточатся среди деревьев.

Аквила покосился на Гая. Свернувшаяся в его руках женщина словно заснула, но это был плохой знак. Она обмякла, а затем вздрогнула, взгляд расплылся. Висевший у неё на груди мальчик кривился от дыма, но молчал.

— Увиденный нами «Налётчик» станет неплохим эскортом, — предложил Гай.

— Согласен, — ответил Аквила. — Так будет чуть дольше, но нам нужно вернуться в город. Если мы поспешим, то окажемся в точке сбора прежде, чем кордон титанов прорвут.

Братья согласно кивнули, и космодесантники повернули на запад к окраине парка, за которой виднелись горящие дома.

— Глупец, — довольно усмехнулся Тихе. — Ослеплённый ложной верностью так же, как пламя ослепило его сканеры!

По зову принцепса «Денола» шла через пожар, горевший среди развалин энергопередающей станции, но жар ничем не мог навредить его любимой машине. Скрытый тепловым излучением «Пёс войны» крался за вражеским титаном. Двигаясь быстро, Тихе сократил радиус до трёхсот метров, прячась среди руин.

Его сенсоры чувствовали близость людей в зданиях на краю парка, но Тихе не было до них дела. Он сфокусировался на цели.

Идущий к нему спиной «Налётчик» был лёгкой целью. Тихе помедлил, анализируя положение улиц впереди. Там была небольшая дорога, идущая параллельно шоссе и отделённая зданиями выше самого «Пса войны». Превосходный обходной маршрут.

В двухсот пятидесяти метрах «Налётчик» замер. Тихе ощутил, как его на него направились активные сенсоры.

— Слишком поздно… — прошептал принцепс. — Слишком поздно.

«Денола» открыла огонь из мегаболтера. Сотни крупнокалиберных снарядов пронеслись над широкой дорогой и обрушились на пустотные щиты, вызвав ослепительный всплеск энергии. Звуковые сенсоры засекли отказ щитов, характерный треск, вызванный изменением давления при перегрузке генераторов.

— Давай же, неуклюжий простофиля! Сражайся! Наводи на нас оружие!

«Налётчик» пошатнулся, когда последние выстрелы ударили в панцирь, нанеся лишь поверхностный урон. Тихе активировал турболазер и выстрелил, лучи энергии впились в боковое сочленение линейного титана.

— Обернись, ублюдок! Отвечай!

Тихе уже шагал по параллельной дороге, направляя энергию на ноги «Денолы». Когда «Налётчик» наведёт орудия, он уже выйдет на полную скорость и пройдёт мимо линейного титана, чтобы вновь атаковать его с тыла.

Но вражеский принцепс не поддался. Вместо разворота он погнал титана вперёд, проломившись через угол здания. На землю посыпался камнебетонный град.

— Нет! Неважно, тебе от меня не уйти.

Изменив темп, «Денола» бодро зашагала по второй дороге, перезаряжая орудия. Как только вражеский титан появится из-за угла, они смогут выстрелить ему в спину. Может быть, верный принцепс и умён, но его махина слишком медлительна и не сможет вовремя отреагировать на засаду.

Тревожный вой сирен звучал приглушённо. Тело Микала наполняла мыслеимпульсная отдача, плечи и бока казались побитыми и ободранными. Аварийные системы казались наносимым на тело успокаивающим бальзамом, когда ремонтные команды начинали процедуры контроля повреждений.

— Состояние щитов?

Модерати примус Локхандт ответил не сразу.

— Не отвечают, принцепс. Все генераторы перегружены. Внезапная атака нас хорошенько отделала.

Микал чувствовал, как за ним семенит «Пёс войны». Меньше чем через минуту он наведёт свои орудия.

— Прекратить исправление повреждений. Всю энергию на движение и орудия.

— Принцепс? У нас нет щитов.

— Как и времени. Сначала нужно убить этого пса.

По воле Микала «Инквгилатор» врезался в очередной дом-башню, едва «Пёс войны» дошёл до перекрёстка позади. Броня выдержала лучше опор и железобетона, каскад обломков посыпался на дорогу.

— Это его задержит. Забудьте о ракетной установке, всю энергию на ручные орудия. Это ещё не конец.

Внешняя стена здания взорвалась, когда вероломный «Пёс войны» выстрелил из турболазеров, круша здание в попытке достать до верного «Налётчика». Камни посыпались на отошедшего от окна Аквилу.

— Наше убежище оказалось недолгим. Септивал, попробуй прицелиться в этого «Пса войны». Это немного, но роторная пушка может сорвать пустотный щит. Гай?

Сержант обернулся и увидел, как Гай кладёт женщину на ковёр у двери. Брат посмотрел на него и покачал головой. Аквила видел, что Вариния ещё жива, но очень слаба и потеряла много крови. Она провела по голове сына дрожащей рукой. Зрачки женщины помутнели.

— Гай, найди цель. Отведи Септивала к основной огневой позиции.

Здание вновь задрожало. Мимо разбитых окон прошёл «Пёс войны», изрыгая из мегаболтера десятки снарядов в секунду.

Сквозь пробитую дальнюю стену Аквила видел, как разворачивается «Налётчик». Его орудийные руки — короткое мельтаорудие и многоствольный лаз-бластер — были подняты. Ультрадесантник понял, что сейчас произойдёт.

— Разве он не видит, что мы… — это понял и Септивал.

«Налётчик» открыл огонь, стреляя по врагу сквозь здание. Импульсы лазерной энергии испепелили стены, и пустотные щиты «Пса войны» взорвались. Ударная волна врезалась в уже ослабевшее здание.

С осыпающегося потолка раздался треск.

Гай словно молния бросился вперёд, к Варинии. Он отбросил её и ребёнка с пути падающих глыб. Раскололась броня. Аквила мгновенно понял, что его спутник не выживет.

Задело падающим потолком и Септивала, роторная пушка выпала из ослабевшей руки, когда в плечо брата вонзилась покорёженная опорная балка. Пол под Аквилой прогнулся, и он рухнул в расширяющейся пролом на следующий этаж.

Осыпаемый скалобетонным градом сержант катился вниз, видя перед собой удивительно яркий свет открывшегося через пролом неба. Оглушённый Аквила рухнул на разбитый пол. Обломки остановились, взмыли клубы пыли.

Внимание Аквилы привлёк вой исполинских моторов. Посмотрев наверх, он увидел, как над проломом навис вражеский «Пёс войны».

Где-то наверху закричала Вариния.

Открытый частичным обвалом здания «Налётчик» стоял прямо перед «Денолой». Его прицел был сбит, выстрел разрушил здание, но не попал в «Пса войны». Тихе расхохотался. Одно попадание в беззащитный мостик закончит поединок.

Шум пробился сквозь аудиоприёмники. Вопль чистого ужаса. Звук был таким приятным, что Тихе даже покосился на развалины здания. Он почувствовал, как откликнулась и «Денола», взбудораженная засечённым звуком.

Молодая женщина, окровавленная и вымазанная в грязи, осела среди обломков. Её страх и горе были ощутимы.

Что-то шевелилось в её руках. Ребёнок.

Два ярких, пронзительных как лазерные лучи синих глаза смотрели на Тихе.

Убивай.

Пронёсся по «Деноле» импульс, но Тихе помедлил. Пребывающий в блаженном неведении младенец не боялся. Чистая невинность.

Убивай. Разрушай. Калечь.

Страстный шёпот машины вонзался в мысли Тихе словно раскалённые иглы. Боль — настойчивость — встревожила его, и принцепс оттолкнул связь. На безумно короткое мгновение он всплыл из мыслеимпульсов и своими глазами взглянул на мостик «Пса войны». В контрольных креслах модератов лежали иссохшие трупы, а панели мерцали от тошнотворной жёлтой энергии.

Кровь. Пусть течёт кровь.

Это были не голоса его товарищей. Холодное осознание сжало сердце Тихе, увидевшего себя. Его тело было хрупкой, едва живой оболочкой, удерживаемой неестественной силой «Денолы». Он больше не был её господином.

— Не командуй мной! Я принцепс…

Истребляй. Рви.

Титан вновь вонзил в разум Тихе иглы боли, и отшатнувшийся принцепс сжал зубы, борясь с охватывающими его мысли дикими порывами.

— Нет! Нет, я господин машины!

Мыслеимпульс поймал его решимость и послал прямо в системы титана.

Внезапно «Пёс войны» пошатнулся назад, к середине дороги. Микал не дрогнул.

— Огонь!

Мельтаорудие выпустило сфокусированный луч, испарив бронированный купол «Пса войны». Поток микроволн испепелил всё на мостике титана, давление разорвало бронированную голову. «Пёс войны» пошатнулся, забив в припадке орудиями и ногами, и рухнул на жилой блок на другой стороне улицы.

— Ещё! Полная атака!

«Инвигилатор» обрушил на искалеченную боевую машину ракеты, лазерные лучи и мельта-разряды, разрывая пластины брони. Нога «Пса войны» оторвалась, пламя вспыхнуло вокруг оголённых проводов. Почерневшие, искорёженные обломки рухнули на землю, истекая горящей нефтью.

Микал сканировал обломки ещё несколько секунд, убеждая себя, что враг действительно уничтожен.

— Ремонтные команды — враг приближается к «Аратану». Мне нужно, чтобы к приходу на кордон снова заработали пустотные щиты. Будем надеяться, что Бог-Машина благословит нас своевременным прибытием.

Вскарабкавшийся по обломкам Аквила увидел брата, стоящего над Варинией и ребёнком. Женщина не двигалась.

— Она мертва, — сказал Септивал, глядя на хрупкое, израненное тело.

Аквила нагнулся и взял из мёртвых рук малыша. Пексилий нахмурился, глядя на космодесантника, и провёл крошечными пальцами по перчаткам.

— Гай считал, что защищать их — наш долг. Он отдал жизнь ради этого младенца.

— Боюсь, что односторонний обмен, — проворчал Септивал.

— Он был прав. Этот ребёнок вырастет среди войны и смятения, но ради чего мы сражаемся, если не ради защиты следующего поколения? Поколения, которое сможет узнать мир. В грядущие годы будет много сирот, но мы не должны их бросать.

— И один ребёнок сможет что-то изменить?

— Если мы умрём, то пусть наши смерти послужат благому делу. Гай верил, что жизнь ребёнка гораздо ценнее него. Ради его памяти эта жертва не должна стать бессмысленной. Со временем мы все умрём, но другие должны увидеть наши деяния. Итрака стала массовым захоронением, но возможно однажды юный Пексилий узнает о произошедшем здесь и тысячекратно отплатит за его жертву.

— Значит, ты всё-таки надеешься на будущее Империума?

— Надежда — первый шаг на пути к разочарованию, брат. Если хочешь, то можешь сражаться ради неё. Я буду сражаться в память об умерших. Теперь довольно задержек — мы идём к месту встречи.

Микал не раз видел, как мощь титанов обрушивается на отринувшие согласие миры, но всё это меркло по сравнению со зрелищем битвы двух легионов. Пустотные щиты мерцали, переливаясь синими и пурпурными отблесками в зареве войны. Снаряды разрывали металлические тела, лазеры пробивали броню, а с небес падали ракеты. Уже пали три «Владыки войны» Прэсагиусов, их горящие остовы сияли во тьме, словно маяки.

«Инвигилатор» был лишь одним из многих титанов, в бой бросили всё, а позади слабеющего строя экипаж «Аратана» пытался освободить главные ворота хранилища и посмотреть, что же можно спасти.

— Неважно, если мы проиграем, — обратился к боевой группе Микал. — Достаточно того, что мы сражались. Предатели извратили искусство Бога-Машины ради своих целей, и это нельзя оставить безнаказанным.

Выстрелы пушки-вулкана слева опалил «Инвигилатора», разорвав щит. Короткий укол боли в затылок Микала стих через несколько секунд. Он знал, что смерть близко. Он был спокоен.

— Мне вспоминается отрывок из трактата «Архая Титаникус», написанного в тёмные времена до того, как Омниссия принёс единство. «Когда-то считалось, что нет ничего чище Человека. Человек породил Ремесло, поэтому Ремесло тоже сочли чистым. И когда оказалось, что Человек испорчен, порча разнеслась по всем его творениям, и всё когда-то изведанное было потеряно» Принцепс-максимум Арутис рассказал мне его в тот день, когда я вступил в легион. Но я его понял только сейчас.

На «Налётчика» обрушился град ракет, покрывший титана паутиной взрывов, выгорел ещё один пустотный щит, исчерпав всю энергию. Микал ответил собственными ракетами «апокалипсис», выпустив очередь в целящегося в него «Владыку войны».

Строй прогибался, отступал к зданиям вокруг упавшего «Аратана». Микал видел обгорелый корпус и рои красных техножрецов, трудящихся у огромных грузовых ворот. Тяжёлые сервиторы с дуговыми резаками пилили обломки, загораживающие путь.

В бой вступили ещё два «Владыки войны» и «Ночной Ходок» Инфернусов, появившиеся на севере. В ответ навстречу новой угрозе направились «Виктрикс» и «Огненный Волк», безнадёжно превзойдённые силой, но непреклонные и готовые дорого продать свои жизни.

И тогда лишь в считанных метрах от позиции Микала на корпусе Аратана вспыхнули красным и оранжевым тревожные маяки. Взревели сирены, когда огромные ворота транспорта наконец-то открылись. Из грузовой палубы полился свет.

И наружу выступил «Имморталис Домитор», возвещая рёвом боевого горна начало контратаки.

«Разжигатель войны» был великаном даже по сравнению с «Владыками войны», а его главные орудия были длиннее линейного титана. Выпушенные снаряды размером с танк одним выстрелом испепелили махину Инфернуса. Способные сравнять с землёй целые городские кварталы ракеты врывались из пусковых установок и пронеслись над разорённым парком. Они взорвались, словно дюжина крошечных звёзд.

Следом за исполином шагали ещё четыре «Владыки войны» Легио Прэсагиус, свежие и готовые к битве. По общей связи раздались ликующие крики.

Возрадовавшийся Микал вновь открылся мыслеимпульсам.

— Восстановите пустотные щиты. Боевая группа, поддержите принцепса-максимуса. Итрака ещё не потеряна!