Еретик (СИ)

Дюжина

Румыния. Замок Бран. 2050 год.

— Заходим, не стесняемся. Перед смертью не надышишься. — В замковую лабораторию под веселые смешки затолкали сотню удивленных и испуганных людей. Охрана, подбадривавшая их электропогонялками и прикладами, отлично знала свое дело. Когда все оказались внутри помещения, старший из них нажал кнопку на специальном устройстве на поясе и в тот же момент все кандалы, которые были на пленниках упали. Один из солдат с некоторым сочувствием посмотрел на напуганных людей, хотя думал он, скорее о том, что никогда не хотел бы оказаться на их месте, ну и, конечно же о сытном ланче, который ждал его в столовой. Он обратился к стоящему спиной здоровяку в лабораторном халате.

— Герр Кригер, мы всех привели, можно идти? — Словно бы от назойливой мухи ученый, которому было от силы лет тридцать на вид, неопределенно махнул рукой, намекая, чтобы его оставили в покое и не отвлекали. Пожав плечами, охрана направилась к выходу спиной, медленно отступая, как и полагалось по протоколу. Те, кто сейчас напоминал скотину на убой были одними из самых, если не самыми опасными преступниками на Земле, если не во всей солнечной системе. И, тем не менее с тем, кто стоял за лабораторным столом, неспешно переливая из одной пробирки в другу различные жидкости, что-то бубня себе под нос, они и рядом не стояли.

— Кто вы такой и зачем мы здесь? — Норвежец средних лет внимательно изучал обстановку, которая их окружала и мужчину. Лаборатория была огромных размеров, фактически занимая почти тысячу квадратных метров подземного пространства замка. Свободного места было достаточно, чтобы разместить и большее количество народа, однако в основном площадь была разделена на секции, забитые различным медицинским оборудованием, оружием и странного вида предметами, вероятно оккультного назначения. Соседний отсек с тем, где находились пленники, представлял из себя небольшой тренировочный ринг, где находилось различное холодное оружие, щиты и доспехи разных эпох. Ученый, казалось проигнорировавший вопрос, все-таки повернул голову и внимательно осмотрел тех, кого к нему привели. Лицом он был молод, но вот глаза его выдавали человека, который видел в этой жизни слишком многое. Холодные голубые, от одного взгляда в которые даже закоренелым отморозкам стало не по себе. Хотя их и разделяла перегородка из толстого оргстекла, люди невольно отпрянули под натиском этого спокойного, но одновременно жуткого мужчины

— Творец всемогущий, я же просил… — Ученый картинно воздел руки к потолку, словно вопрошая невидимого собеседника себе в свидетели. — А, впрочем, неважно. Рассказываю максимально коротко и понятно. Ваша задача слушать меня и не перебивать. Общество поставило на вас жирный крест, в виде смертного приговора за ваши прегрешения. Вы все: маньяки, террористы, серийные убийцы и военные преступники попали сюда, чтобы часть из вас получила второй шанс на искупление. — При этих словах он начал медленно расхаживать по комнате, направляясь ко входу в тренировочный зал. — Только тринадцать из вас смогут получить не только жизнь, но и полностью искупить долг перед обществом и богами. Ваша задача сейчас- показать, что вы не просто отбросы общества, но и еще на что-то годны. Вопросы, замечания, предложения?

— А если мы откажемся? — Женщина неопределенного возраста с заднего ряда с хорошо поставленным голосом с вызовом посмотрела на человека в лабораторном халате. Тот в ответ добродушно улыбнулся широкой теплой улыбкой, которая никак не вязалась с его леденяще-мертвым взглядом.

— О, я уважаю свободу воли в любых ее проявлениях. Все недовольные могут вернуться обратно в тюрьмы, откуда их вытащили или могут попытать счастья на арене. Победитель получит свободу. Правила простые: победите своего соперника и получите свободу. Соперник вправе отказаться. Оружие-любое на ваш вкус, но никакого огнестрела, впрочем, его вы здесь и не найдете.

— Абсолютно любого соперника? — Молодой парень с первого ряда, просто кипел от гнева. Понять его было можно. Это был Данила Волков- старший сын, тех Волковых, встреча которых со Штефаном, а перед этой разномастной толпой отморозков стоял именно он, закончилась плачевно.

— Да, молодой человек, вы абсолютно правы. Абсолютно любого.

— Тогда им будешь ты, мерзкий обортнев прихвостень. — Глаза Штефана опасно сузились. Никто и никогда не бросал таких оскорблений и уходил после этого безнаказанным. Однако, взяв себя в руки и глубоко выдохнув, мужчина согласно кивнул и показал рукой на открывшиеся прозрачные двери в тренировочный зал. Пока молодой боец вооружался и облачался, рядом с ученым появилась проекция пожилого мужчины и что-то начала говорить. Естественно, что никто не мог слышать их разговора, однако по все более хмурому лицу мужчины можно было сказать, что новости не самые радостные.

— Ты готов? Я боюсь, что горячесть твоего возраста затуманила твой разум. Предупреждаю, я не буду церемониться с тобой только потому, что я убил твоих родителей. Они осознанно пошли на этот риск, следуя с тем ничтожеством, что в меру своих садистских наклонностей пыталось убить мою супругу.

— Хватит болтать! Бери оружие и сражайся или ты струсишь? — Как только Штефан пересек барьер, Волков кинулся в его сторону, размахивая двумя десантными ножами. Однако в мастерстве он явно проигрывал своему оппоненту. Тот просто блокировал часть его ударов перехватами рук, а от остального играючи уклонялся. Уличив удачный момент, ударом ладони, Штефан отправил парня в другой конец зала. Раздался хруст, что было неудивительно. Удары такой силы не проходят даром, даже если падение было удачным. В этот раз оно таковым не оказалось: когда Данила вскочил, его кисть была изогнута под неестественным углом и быстро начала опухать. Сжав зубы от боли, он завел сломанную руку в защитную позицию, чтобы от нее была хоть какая-то польза. Бой продолжался

Тем временем за стеклянным барьером было очень шумно. То, что Волков проигрывал в мастерстве Штефану, не означало, что мальчишка был плох или недостаточно подготовлен, напротив. В свои двадцать девять лет, он успел пройти несколько горячих точек и стать одним из лучших в своем деле. Он не хотел подводить семью своей слабостью, вот только не учел одного: уровень подготовки любого спецподразделения в подметки не годится тому уровню, который требовали в "Альфа Корп". Планка устанавливалась на таком уровне, что многие не могли подобраться даже к нижней границе приемлемости, даже имея за плечами не одно мастерство. Это и вызвало волну обсуждения: ученый, который с легкостью швыряет взрослого мужчину больше центнера весом на несколько метров в стену, владеющий таким высоким уровнем подготовки, что может с легкостью сражаться без оружия… Теперь всем стала понятна причина, почему охрана так беспечно покинула свои посты: защита нужна здесь только им, да и то, пока они полезны, как расходный материал для экспериментов. Впрочем, если игрушки сломаются, никто не будет горевать. Их места займут новые.

— Дамы и господа, этот молодой человек, послужит вам наглядной демонстрацией того, что случается с теми, кто силу своей глупости или наглости решит перейти дорогу. Без обид парень, сегодня просто не твой день. — Виновато улыбнувшись, мужчина поманил пальцем Данилу, который понесся на него, взвыв, словно раненый зверь, а затем двумя быстрыми и точными движениями выломал колено, фактически оторвав часть ноги. Жуткая непереносимая боль сковала тело настолько, что тот не мог даже кричать от боли. Люди, оставшиеся за стеклом, в панике заметались, увидев, как легко и непринужденно обычный с виду человек сделал то, что зачастую трудно осуществить даже при помощи специальных приспособлений. Проведя данную манипуляцию четыре раза и превратив некогда молодое и здоровое тело в тряпичную куклу без конечностей, Штефан вытер руки о полотенце и что-то негромко сказал проекции мужчины. Она все это время была тут, просто никто ее не замечал, поскольку была она безмолвна и неподвижна. Спустя несколько минут, дверь в комнату, где находились пленники вошел охранник и приказал построиться. Никто даже не думал сопротивляться: моральный дух этих людей был не просто сломлен, он был втоптан в грязь. Как только последний из бывших преступников вышел, за спиной доктора Кригера раздался хлопок, при звуке которого, он болезненно скривился. — Я слушаю, Габриэль. Что случилось на этот раз?

— Как продвигается работа над созданием Чертовой Дюжины? Насколько я слышал, ты уже познакомился с пленникам. — Длинноволосый мужчина с волчьими глазами с усмешкой посмотрел в сторону изломанного парня, лежащего в центре ринга и тихо стонущего от нестерпимой боли.

— Создание дюжины будет закончено в течении полугода. Через неделю ты сможешь получить в свои руки первый образец.

— Тебе не кажется, Штефан, что ты несколько нерационально подходишь к исполнению моего приказа? Неделю на создание одного и полгода на остальных.

— Отнюдь, каждый из них будет создан в индивидуальном порядке, за одну неделю, однако, с учетом того, что всю эту неделю я буду без сна и еды, накачанный таким коктейлем из различных препаратов по самые брови, который вызовет передоз даже у суккуба. После этого мне нужна будет неделя отойти от сего процесса, поскольку даже мой организм имеет предел прочности. В общем-то, поэтому вместо трех месяцев мне понадобится полгода. Попытку протянуть этот процесс ни к чему хорошему не приведет. Утомляемость организма приведет к экспоненциальному..

— Ладно, убедил. Как я понимаю, весь этот процесс автоматизировать невозможно.

— Нет. В противном случае, мы получим, в лучшем случае, дешевые подделки под задуманное…

— Жду отчета по итогу недели. — И с этими словами, Габриэль растворился в черной дымке, оставив после себя запах паленого волоса. Мужчина лишь пожал плечами, и с легкостью водрузив изломанного юношу на стол, принялся что-то негромко насвистывать себе под нос, попутно включая различные жутковатого вида инструменты, среди которых явственно раздавался визг циркулярной пилы, перемежающееся с отчаянным мычанием человека, попавшего в ад

8 дней спустя.

Тревога!!! Тревога!!! Прорыв оборонительных сооружений минус сорокового этажа. Всем сотрудникам службы безопасности надлежит проследовать в северное крыло.

Сирена выла без умолку, разнося не самые приятные новости по всей территории научного комплекса. На минус сороковом этаже находилась лаборатория Штефана Кригера и если включилась тревога, то дела приняли действительно скверный оборот. Особенно, если принять во внимание тот факт, что внутри самой лаборатории не было никаких сирен, ни других систем безопасности. Все это, плюс тот факт, что ученый не выходил на связь, подсказывало бойцам, что впереди их ждет жаркая заварушка. Отряд шел за мужчиной, похожим на античную статую: великолепное телосложение, гордый греческий профиль и короткостриженные волосы чуть тронутые сединой. Он был не просто рад подвернувшейся работенке, он буквально сиял от предвкушения скорой заварушки. В руках у него не было привычной для службы безопасности штурмовой винтовки. Ее место занимал ксифос- прямой меч, излюбленное оружие жителей Лаконии. Войдя в северное крыло, где и был локализован прорыв, бойцы стерли со своих лиц какую-либо веселость и приготовились встретить отпор. Крыло напоминало Дрезден после бомбежки: оборудование было разворочено, по стенам и потолку виднелись опалины, которые появляются от действия высокотемпературной плазмы и куски плоти разных существ валялись то тут, то там. Вишенкой на торте из плохих новостей был стойкий запах жженой серы, который мог указывать только на одно.

— Эй, Габ, у нас тут чертовски неприятная ситуация. — Командир отряда сказал это в гарнитуру, которая была прикреплена к внутренней стороне его шлема.

— Отец, сколько раз я просил тебя не называть меня так. — Голос мужчины с другой стороны так и сочился отвращением к происходящему. Получив первичный результат сканирования северного крыла подземного этажа, Габриэль уже и сам понял что произошло. Крепко выругавшись на весь мир, он тяжело вздохнул и спросил. — Что же произошло?

— Судя по первому впечатлению, тут наблюдается немалой силы прорыв одного из планов ада в наш мир. Пострадавших сотрудников пока что не наблюдаю, поскольку в этой части кроме нашего умника никого в это время нет обычно.

— Так чего ты болтаешь попусту? Тебе нужно немедленно его обнаружить и эвакуировать, до полной зачистки комплекса. И это называется бог войны, ей богу.

— Я делаю свою работу хорошо. Не смей во мне сомневаться, сын. — Последнее было сказано таким тоном, что мужчина, один лишь вид которого внушал благоговейный трепет самым могущественным армиям, невольно поежился. А мужчина, тем временем показал группе собраться и двигаться осторожней. Повсюду виднелись следы недавней битвы: дымящиеся горы плоти, которые когда-то были демонами, плачущие раскаленным металлом створки дверей и стены, покрытые выбоинами. Впереди раздалось надрывный кашель и бойцы, после отмашки своего командира, прикрывая друг друга, выдвинули в сторону источника. То, что было раньше залом для тренировок, теперь походило на филиал ада. На полу в центре была вычерчена пентаграмма, пылающая голубым пламенем. За этой пентаграммой и находился источник звуков. Им оказался Штефан, который свисал со стены и тяжело дыша, срывался на периодический кашель. Одежда, если те клочки ткани что на нем остались можно назвать таковой, была окровавлена и сильно обожжена, а прямо в центре грудной клетки торчало изогнутое копье, которое и удерживало мужчину на стене. Услышав звуки шагов, он поднял голову и невесело улыбнулся. Лицо его так же пострадало: некогда густая борода, была частично опалена, изо рта на пол капала струйка крови, а все лицо было в жуткого вида кровоподтеках. Арес подошел поближе, чтобы рассмотреть насколько глубоко засело копье, случайно задел его и резко отдернул руку. Боль, которую причиняло это оружие, от одного касания была неприятной даже для бога. И тут он встретился глазами с израненным мужчиной. В них была боль, невероятная, практически нестерпимая, но не было того, что свойственно человеку в такой ситуации — страха. Вместо него в глазах пылал огонь несгибаемой железной воли. Арес всегда уважал этого человека, с самого первого дня их знакомства. Штефан никогда не был солдатом и никогда не хотел быть им, однако душа этого мужчины была подобна душе воина. Вот и сейчас, умирая от жуткой раны нанесенной демоническим копьем, он лишь презрительно усмехался всему и вся в этом мире.

— Так и будешь пялиться на меня или вытащишь эту штуку из моей груди? — Вероятно, бог войны был задумчив непростительно долгое время. — Только вытаскивайте аккуратно, эта дрянь здорово жжется, не хотелось бы чувствовать это больше чем уже есть сейчас.

— Буд, подсоби-ка нашему другу, я эту дрянь трогать отказываюсь. — Вперед вышел огромный, даже по меркам троллей, бугай и ухватился рукой за копье. Даже с учетом того, что рука его была защищена перчаткой костюма, а сами тролли, по природе своей, практически не ощущают боли, лицо его скривила гримаса, а зубы заскрежетали, высекая искры и каменную крошку. С резким гэканьем, исполин рванул копье на себя и как только оно выскочило из стены и тела Штефана, он отбросил его в сторону, явно не испытывая никакого дальнейшего желания иметь с этим адским инструментом дел. Ученый тяжело рухнул на колени и свалился бы навзничь, если бы не двое других бойцов отряда, которые моментально оказались рядом, и бережно подхватили почти безжизненное тело. Выглядел мужчина неважно: огромная кровоточащая рана в груди начала быстро зарастать, но было видно, что он слишком истощен, чтобы процесс заживления прошел, так как надо.

— Командир, он не протянет даже до выхода из лаборатории. Я не первый раз сталкиваюсь с демоническим оружием и чудо, что он еще вообще жив. — полудемон который это сказал, был в отряде относительно недавно, однако уже снискал славу одного из самых сообразительных и человечных, если можно было так выразится, членов передового отряда охраны. Это было не удивительно, ведь до того, как прийти на службу к Габриэлю, Мефис был вольным охотником на демонов. Будучи не понаслышке знакомым с методами и оружием демонов, он был, безусловно, прав, если бы не тот факт, что человек, которого бережно водрузили на один из уцелевших столов, не был обычным смертным.

— Если вы закончили обсуждать то, как быстро я отдам коньки, то тащите сюда из соседней комнаты бокс и закончим с делом. — Видно было, что каждое слово дается ему с трудом, а изо рта периодически вырывается кашель вперемешку с кровавой пеной. Посмотрев удивленно на Ареса и увидев лишь молчаливый кивок, отряд разбрелся по соседним комнатам в поисках заветной коробки. Пока остальные были заняты, глава охраны остался наедине со Штефаном и решил перекинуться с ним парой слов. За те несколько минут, что прошли с его обнаружения, он стал выглядеть гораздо лучше, но все еще проигрывал в своей живости трехсотлетнему ожившему мертвяку.

— И что здесь произошло? Знаешь, я даже не удивлен, что это случилось именно в твоей лаборатории. Мне кажется, что нам нужно содержать целый гарнизон, только для того, чтобы следить, чтобы ты не угробил всех нас, чем ты успешно пытаешься заняться последние… да все время, что ты работаешь на моего сына.

— Сказал тот, кто загнал в полную задницу всю нацию, за которую отвечал из-за того, что не смог удержать свой прибор под туникой. Хотя, чему я удивляюсь, зная историю вашей семейки, странно вас ваши жены вообще не стерилизуют. — В этот момент могучий кулак впечатался в стену над головой лежащего ученого, подняв тучу осколков и мелкой пыли, от которой последний судорожно закашлял.

— Следи за своим языком, малец. Еще одна такая подколка и я даже не посмотрю на то, что Габ лично прикрывает тебя…

— Арес, кажется, мы нашли. — В этот момент в комнату вошли двое из тех, кто отправился на поиски, неся средних размеров короб со знаком биологической опасности на боковой стороне. Когда повернувший голову в их сторону Штефан увидел, что они принесли с собой, его глаза загорелись ярким радостным пламенем. Когда бокс оказался в пределах досягаемости рук мужчины, он практически негнущимися пальцами набрал комбинацию и правая половина раскрылась, явив миру … бутылку виски и сигару. Откупорив бутылку и сделав мощный глоток, осушив ее примерно на треть, под крайне удивленные взгляды, ученый вставил сигару в зубы и прикурив ее от плазменной зажигалки лежащей там же медленно затянулся и выпустил клуб ароматного дыма. Обозрев окружающих чуть более осмысленным взглядом, с особенным удовольствием наблюдая кипящего от гнева бога войны рядом с собой, Штефан сделал еще одну затяжку и произнес.

— А чему вы удивлены? Я тут чуть не помер и вполне имею право немного расслабиться. А если вы ожидали какого-то волшебного лекарства, то оно в соседнем отсеке этого же бокса. Если кто-то из вас желает пригубить со мной, то не стесняйтесь и подходите. — Сделав при этом попытку изобразить пригласительный жест, он чуть было не свалился со своего импровизированного ложе от накатившей боли. Все еще испепеляя взглядом зарвавшегося мальчишку, по своим меркам, Арес аккуратно перевернул ученого на спину, где тот продолжал курить сигару задумчиво разглядывая потолок и периодически отхлебывая из горла бутылки. Никто даже не думал мешать этому процессу, каждый в этот момент размышлял о своем. Все, кто работал с этим безумным в своем роде человеком знали, что если он не спешит, значит время есть. Докурив сигару и кинув в сторону окурок, Штефан сделал еще один большой глоток из бутылки и, закупорив ее, поставил обратно. Открыв второй отсек при помощи тех же манипуляций, он выудил оттуда иньектор со светящейся жидкостью и, отщелкнув предохранитель, впрыснул ее себе в шею. Последовавшие за этим события иначе как магией назвать было никак нельзя. Тело его извернулось под неестественным углом, глаза начали светиться жутким голубоватым огнем, а рана, которая уже перестала кровоточить вдруг начала бурлить, формируя нечто, за гранью понимания. Это было похоже на разделенный на две половины омут, одна из которых была бордово-красной, а вторая — голубой. Столкнувшись в некоем противостоянии, бордовая часть одержала победу и стала жадно поглощать жидкость, свечение которой с каждой секундой становилось все более тусклым. Тело в этот момент начало розоветь: исчезали даже глубокие порезы и ожоги, ушли синяки по всему телу. Последней нехотя отступила рана в груди, затянувшись и не оставив даже шрама. Весь процесс занял не более минуты, но наблюдавшие его могли поклясться, что прошел минимум час. Неторопливо сев на край стола и разминая затекшие мышцы, Штефан натолкнулся на сверлящего его взглядом Ареса и, вместо того, чтобы отвести свой, посмотрел на того в ответ.

— Что здесь произошло? — На этот раз сын Зевса был гораздо более спокоен, нежели при разговоре наедине. Это было легко объяснимо: на территории лаборатории главным, в том числе и по охране был Штефан, а субординация — одна из первых вещей, которые старый вояка вбивал в голову своим подчиненным.

— Все очень просто: видимо на территории лаборатории была брешь в пространстве, которую и обнаружили наши рогатые друзья. И воспользовавшись одним из всплесков энергии, они пробили эту брешь и ворвались сюда.

— Теперь понятно, почему не сработали датчики вовремя. — Арес был задумчив: если кто-то знал о том, что будет всплеск энергии, значит, он работал в структуре комплекса. Несмотря на родственные связи, он был уверен, что с него за это еще ой как спросят. — А как их угораздило тебя подловить?

— Тут все еще проще. Они были очень хорошо подготовлены. Фактически, настолько, чтобы иметь возможность завязать бой даже с твоей командой и не дать свернуть проход.

— И сколько?

— Всего около 50 рыл: один архидемон, дюжина загонщиков и остальные, так, расходники, больше для массовки.

— Дело заиграло неприятными красками. Судя по всему, в аду опять идет передел власти. И сколько их осталось после знакомства с тобой?

— Я точно знаю, что распылил одного загонщика и еще пяток мелких. Судя по данным с наладонника, их сейчас 38, значит, еще часть попалась на мои подарочки. — Словно в подтверждение его слов вдалеке что-то гулко рвануло и раздался вой, перемежающийся с отборным матом. — О, а вот и еще троих лишились. Жаль только, что, скорее всего, это все тоже мясо.

— А куда вообще они направляются? Для демонов поведение довольно необычное. — Мефис на секунду забыл о том, что он новичок и не имеет права вступать в такие разговоры без разрешения командира. По счастью, Штефан терпеть не мог военщину и благосклонно ответил.

— Вопрос не совсем корректный. Они идут не куда, а за кем. Если быть точнее, то они преследуют сейчас Адама, который играет с ними в прятки, оттягивая время.

— Кто такой Адам? — Удивление на лице Ареса было трудно с чем-либо спутать так же как и скрыть его.

— Адам — первый из Дюжины. Увы, я не успел поместить его в доспехи, поэтому сейчас он малость небоеспособен. Кстати говоря, мы сейчас выдвигаемся в место встречи и мне нужно будет, чтобы вы, сильные и здоровые мужчины притащили его туда.

— А сам чего не можешь? Руки коротки? — Бог войны презрительно усмехнулся, забывший о собственной субординации. Впрочем, Штефан, отреагировал на это довольно спокойно.

— Ну потому что если я еще и железки сам буду таскать, то вас, товарищи придется коллективно отправлять на пенсию за ненадобностью. Хотя, с учетом сегодняшних событий, не сомневаюсь, что Габриэль именно так и поступит. Так что вперед, доказывать свою относительную полезность.

— Ну и где эти доспехи? — Если бы словами Ареса можно было убить, то Штефан был бы стерт в порошок, без возможности восстановления.

— Прямо за твоей спиной. — В этот момент из стены выехала стойка, на которой находилось… нечто. Одновременно похожее на рыцарские доспехи и раскрытый панцирь рака с торчащими щупальцами странного происхождения. Самое необычное в нем было то, что оно было живым. Щупальца извивались так, как будто их били током. Выглядела все жутко и завораживающе.

— Это что за хрень? — Удивление на лице бога войны было ни с чем не спутать. Он многое повидал за свою долгую жизнь, но то, что находилось сейчас рядом с ним, вызывало даже у бывалого воина невольное уважение к стоящему рядом мужчине. Такое тонкое сплетение механизмов и живых частей. Оно выглядело органично и плавно.

— Будущее. Твое, мое и наше. А теперь берите и тащите его. На вас она кидаться не будет. — Буд, получив согласие своего комндира, с некоторой опаской подошел к доспехам и попытался их поднять. Суда по вздувшимся мышцам, весили они немало.

— Тяжело тащить. Большой доспех.

— А вы как думали, это почти четыре центнера органометаллического сплава. Поднимайте и отправляемся.

— Можно сделать все быстрее. — Арес задумчиво почесал бороду. — Есть способ организовать в точке встречи заварушку.

— Там есть несколько тренировочных роботов, но, боюсь, что они не справятся.

— Ты забываешь, Штефан, что я все-таки бог войны. Где она, там могу быть и я.

— О! А это мысль. — Только и смог выдавить из себя ученый, смутившийся своей недогадливостью. Впрочем, он быстро отправился и весело усмехнулся. Одной из отличительных особенностей этого мужчины было умение признавать свои ошибки. Однако перед тем, как осуществить задуманное, он подошел к стеклянному шкафу, достал оттуда легкий полимерный доспех, который тут же облачил на себя, взял пару пистолетов с запасными обоймами и закрепил на спине полуторный меч, оставив в руках, только кривой кинжал и наладонник. — Вот теперь мы готовы. — С этими словами, он нажал несколько кнопок, и взвыла сирена, а затем вдалеке раздался стук пулеметной очереди. — Готово, очередь за тобой, бог войны.

— Я нашел их, готовьтесь, сейчас мы окажемся недалеко от битвы. — При этих словах каждый из членов отряда почувствовал ярость, которая волнами исходила от того, кто тысячелетия вел людей на верную смерть, обрекая их или на вечную славу, или на забвение. В тот же миг они оказались примерно в сотне метров от отряда демонов, которые дорубали остатки тренировочной партии роботов. Команда моментально выполнила перестроение, Буд, бросивший доспех на пол вхолостую раскручивал стволы огромного пулемета, который все это время покоился на его спине, Мефис, выглядывал из-за его плеча, раскачивая кусаригамой- небольшим серпом на цепи. Остальные, за исключением Ареса и Штефана, были в полной готовности встретить любой отпор. Бог войны лишь с усмешкой смотрел на осклабившихся демонов всех цветов и видов. А что же делал ученый? С легкостью подняв доспех, который еле смог тащить тролль, он, замахнувшись, отправил в полет в сторону толпы, сказав негромко.

— Фас. — Тотчас же из тени метнулось бледное гуманоидное нечто, мгновенно поглощенное доспехом, который захлопнулся в ту же секунду, став цельным, как будто никогда на нем не было ни одного шва. Конструкция дернулась и затихла.

— И это все? Это произнес невысокий мужчина в строгом костюме, вооруженный рапирой. Словно по команде, вся разномастная толпа исчадий ада заржала, а затем, по мановению руки все того же господина, рванули в атаку, перемежая дикие крики звуками разрядов молний и огненных взрывов. Ответом им был кучный огонь со стороны охраны, который, впрочем, не приносил особого вреда. Битва разгоралась, как ей и было положено ровно до того момента, пока один из демонов не стал облаком пепла, когда мимо него пронеслось нечто, что растянулось на всю длину немаленькой комнаты тренировочного зала. Затем сразу несколько низших исчезли в черноте пространства, которое появилось прямо рядом с ними и откуда их достали черные как смоль когтистые лапы. Битва резко замерла. Что-то неуловимо изменилось в испытательном зале и этим чем то был двухметровая черная статуя стоящая рядом с ухмыляющимся во все зубы Штефаном. Под его ногами лежали те самые демоны, изувеченные до неузнаваемости: головы были отсоединены от тела и выложены пирамидкой, конечности изломаны под неестественными углами, выстраивая тела в формы различных оккультных символов, а на шкурах были выжженны слова на сотнях языков. Такого не ожидали даже те, кто был на стороне этого чудовища.

— Нет. — От говорившего мужчины исходила жуткая энергия, которая заставила вздрогнуть тех, для кого преисподняя была родным домом. — Это лишь начало. Делай то, зачем тебя создали, дитя мое.

И с жутким хлопком статуя растворилась в пространстве. Смерть во плоти пришла за теми, кто слишком долго от нее скрывался.