Если любишь...

3

Значит, он и есть Макс Купер.

Кэтлин Седдрик внимательно разглядывала стоящего перед ней высокого широкоплечего мужчину. По словам Лидии, ее клиентки, ради которой она приехала сюда, Макс Купер обладает каким-то магнетизмом. Он может заворожить толпу, заставить вспомнить обиды, прошлое, а потом убедить всех в том, какие они чудесные и сильные, несмотря ни на что. Купер может также заставить людей поверить в то, что они действительно творцы своих судеб. Его истории вдохновляли слушателей и вселяли в них надежду.

Кэтлин недоверчиво вскинула бровь. Вот этот парень? Это невозможно. И, хотя он выглядит довольно привлекательным — симпатичный, твердый взгляд темных глаз, модная рубашка, отлично сшитые брюки, — Кэтлин он показался простым смертным. Но, возможно, такое впечатление создалось потому, что, заинтригованная байками Лидии Эштон, Кэтлин прочитала книгу Макса и пришла к выводу: он зарабатывает себе на жизнь точно таким же способом, как коммивояжер, который предлагает средства от всех болезней и немедленное решение всех проблем.

«Поймай свою мечту, измени свою жизнь». Какая чушь! Лидия явно слегка тронулась умом.

— Очень жаль, что моя клиентка посещала ваши дурацкие семинары, лучше бы она тратила деньги на оплату моих счетов, — заявила Кэтлин, чувствуя, что готова произнести хорошую речь, может, даже одну из лучших. — Господи, о чем она только думала, когда решила оставить вам своего ребенка?! Собственного ребенка! Какому-то охотнику за удачей, которого толком не знает!

Макс бросил на нее свирепый взгляд, но промолчал.

Кэтлин с печальным видом покачала головой. Господи, да где же его харизма?!

— Я прочитала вашу книгу и должна сказать, что она не произвела на меня впечатления. Похоже, вы живете в каком-то нереальном мире.

— Что касается сегодняшнего вечера, кажется, вы правы, — согласился Макс. — Остается только надеяться, что все это длинный дурной сон. — Он покачал корзинку, в которой заворочался Фрэнки. — Если вы хотите вернуть книгу и получить назад свои деньги, мэм, советую обратиться в книжный магазин. Поскольку вы оторвали меня от важного дела, то прошу извинить...

— Похоже, вы не понимаете меня, мистер Купер, поэтому постараюсь объяснить. Я приехала за ребенком. Лидия явно совершила жуткую ошибку.

— Могли бы мне этого и не говорить.

В этот момент Фрэнки нащупал погремушку и принялся трясти ее.

— Тогда отдайте мне Фрэнки, — предложила Кэтлин.

— Да ни за что. — Глядя на нее, Макс прищурился. Насколько он понимал, эта леди сильно разозлилась на Лидию за то, что она оставила Фрэнки у «охотника за мечтой». И, заполучив Фрэнки, эта особа наверняка сдаст его в приют. — Именно мне Лидия прислала письмо с просьбой позаботиться о ее сыне. Наверняка у нее имелись определенные причины довериться мне, а не кому-то другому.

Кэтлин стало не по себе. Лидия вчера разыскивала ее, но она не смогла перезвонить ей. А если бы смогла и узнала, что Лидия задумала, то непременно убедила бы молодую женщину довериться только ей. В худшем случае, она забрала бы Фрэнки и избежала бы этой неприятной сцены. А в лучшем — отговорила бы Лидию от глупого шага.

Кэтлин решила, что она сама во всем виновата.

— Я не посторонний человек, — заявила она. — Фрэнки мой клиент.

— Да ладно вам. — Макс с серьезным видом уставился на макушку детской головки. — Эй, Фрэнки, чем ты платишь своему адвокату... игрушечными деньгами?

— Он использует свое обаяние и разум. — Кэтлин скривила губы, демонстрируя свое презрение к юмору Макса. — Чего вам явно не хватает.

— Да, конечно, очень легко быть обаятельным, если ты ребенок. А нам, взрослым, приходится трудиться, чтобы изображать обаяние. — Макс усмехнулся.

О Господи, да у него, оказывается, ямочки на щеках! Кэтлин решила, что пора уезжать, пока она не открыла для себя что-нибудь еще, с помощью чего Макс Купер сводил с ума таких женщин, как Лидия.

— Послушайте, моя клиентка, наверное, надеялась, что я приеду сюда и заберу Фрэнки. Если это не так, то почему она оставила мне вот это?

Достав из сумочки два листа бумаги, Кэтлин протянула их Максу. Когда он брал их, их пальцы соприкоснулись. При этом оба вздрогнули, словно от страха после удара молнии.

Кэтлин поспешно отдернула руку и добавила:

— Я нашла оба эти письма, когда вернулась домой. Одно из них с вашим адресом. Кстати, как Лидия его узнала?

— Наверное, прочла на чеках, которыми я расплачивался в супермаркете, — предположил Макс и поклялся себе пользоваться впредь только наличными.

— А еще здесь копия письма, которое она отправила вам. Если бы я не задержалась в конторе, то сумела бы вовремя отговорить Лидию от дурацкой причуды осуществить свою мечту... какой бы ни была эта мечта.

— Почему вы считаете дурацкой причудой желать, чтобы в вашей жизни произошло что-то чудесное?

Несколько секунд Кэтлин внимательно вглядывалась в темные глаза собеседника. Они светились теплом, которого ей не приходилось наблюдать у состоятельных клиентов, обращавшихся к ней в последнее время. На какое-то время Кэтлин попала под обаяние этого тепла.

— Думаю, вы сами не станете тратить время на планирование чудес, которые никогда не произойдут, — промолвила она, сглотнув подступивший к горлу комок. — Мечты — это пустая трата драгоценного времени.

— А я так не считаю. Мечты — это единственное, ради чего стоит жить.

— Лидии следует жить ради своего ребенка, мистер Купер. И не надо было ей бросать Фрэнки ради погони за радужными мечтами. Никакая мечта не может быть важнее благополучия ребенка. — Карие глаза Кэтлин с вызовом посмотрели на Макса.

— Целиком и полностью согласен с вами.

Господи, неужели ей удалось одержать победу? Наблюдая, как Макс читает письма, Кэтлин подумала: не стоит в случае с этим господином оперировать такими понятиями, как «победа» и «поражение»... В отношениях с ним нельзя ни в чем быть уверенной до конца. Однако Кэтлин трудно было перестроиться, поскольку в своей жизни и в работе она давно оперировала только такими понятиями. Все три года с того момента, как стала работать адвокатом, да еще несколько лет до этого. «Победа» — «поражение». Мировое соглашение — победа. Судебное разбирательство — поражение. Новый клиент — победа. Крушение надежд...

Кэтлин покачала головой. Она понимала, что такой человек, как Купер, оперирует другими понятиями. Например, «мечта» и «желание», а все трудности жизни — это просто вымышленные образы, с которыми надо не бороться, а игнорировать их. Что ж, ее игнорировать у него не получится.

Осознавая, что адвокат Лидии с грустным видом разглядывает его, Макс закончил читать переданные ему письма. Одно из них было копией того, что он получил. А во втором, написанном на той же бумаге и тем же прыгающим почерком, Лидия умоляла Кэтлин Седдрик позаботиться о Фрэнки... в случае, если Макс Купер не окажется тем образцом добродетели, каким он ей представляется.

Но если Лидия не была на сто процентов уверена в порядочности своего гуру, то почему все-таки оставила Фрэнки мне? — недоумевал Макс. Ох уж эти женщины, вечно они создают проблемы из ничего!

— Лидии следовало оставить ребенка вам и не втягивать меня во все это, — проворчал он, возвращая письма.

— Именно об этом я и говорю.

— Так почему же она поступила иначе?

Ответа на этот вопрос у Кэтлин не было, она могла только догадываться. Лидия Эштон пришла в ее юридическую контору и пожаловалась на плохие условия проживания в маленькой дешевой квартире. Кэтлин пообещала поговорить с нерадивым домовладельцем и заставить его сделать необходимый ремонт. Однако, занявшись делами других клиентов, которые в отличие от Лидии платили за услуги, Кэтлин не успела выполнить свое обещание. И, наверное, Лидия решила, что если адвокат так занята на работе, то у нее совсем не будет времени возиться с Фрэнки.

Но Кэтлин много работала для того, чтобы заполучить состоятельных клиентов и устроить свою жизнь так, как ей того хотелось. Однако она и стала адвокатом для того, чтобы работать с людьми, которые нуждаются в ее помощи.

— Какие бы ни были у нее причины для этого, — продолжил Макс, не дождавшись ответа, — она уехала и оставила ребенка мне, надеясь на мою порядочность. Поэтому, если я кому и могу отдать ребенка, то только его родственникам.

Глаза Кэтлин сверкнули огнем. Какое-то время Макс даже любовался ее глазами, пока не вспомнил, как она насмехалась над стремлением людей осуществить свою мечту. Нахмурившись, Макс напомнил себе, что в его жизни нет времени на женщин.

Правда, это не означало, что он не может смотреть на них.

— Будьте благоразумны, мистер Купер, — почти ласково попросила Кэтлин. — Я уверена, у такого занятого человека, как вы, нет времени ухаживать за ребенком. А у меня есть.

Ее вкрадчивый тон вызвал у Макса раздражение. Таким тоном говорили социальные работники, чтобы успокоить его, они обещали, что он скоро снова увидится с братом. И с тех пор Макс перестал доверять людям. Он не собирался отдавать Фрэнки этой женщине... нравится ей это или нет. Силы небесные убедили Лидию доверить ребенка именно ему, и он не станет гневить судьбу и отказываться от Фрэнки.

— Кроме того, — продолжила Кэтлин, которой показалось, что противник уже колеблется, поддавшись ее увещеваниям, — почему вы обязаны заботиться о ребенке, которого вам подкинули?

— Потому что мне хочется заботиться о нем, — просто ответил Макс. — Разве я не романтик?

— Да уж, это точно. — Кэтлин вздохнула. — Мужчины всегда доставляют мне массу проблем.

Ага, леди перестала гневаться и теперь изображает смиренную жертву, подумал Макс и усмехнулся.

— А почему вам так хочется забрать Фрэнки? — спросил он.

Кэтлин не собиралась сообщать ему истинную причину, поэтому привела то же самое объяснение, каким сама оправдывала свои действия.

— Я не считаю себя вправе оставлять его здесь с этаким современным торговцем чудодейственными снадобьями, который, правда, продает не склянки с непонятным содержимым, а торгует мечтами. Готова поспорить, что у вас имеется даже реклама.

— Вы имеете что-то против свободного предпринимательства?

— Ага, значит, у вас точно есть реклама!

Макс не успел ответить, Фрэнки заворочался в корзине, протягивая к Кэтлин ручонки.

Кэтлин охватило чувство одиночества, преследовавшее ее уже несколько лет, но не успела она потянуться к малышу, как Купер забрал его из корзины. Увидев мальчика вблизи и сгорая от желания подержать его на руках, Кэтлин необычайно расстроилась. Однако она отогнала прочь все мысли и вернулась к своим аргументам — чтобы победить.

— Послушайте, мистер Купер, не имеет значения, почему Лидия оставила Фрэнки у вас. Она бросила своего ребенка, а это означает, что она была не в своем уме... Особенно если уверовала в вашу чепуху о том, что мечту можно осуществить, просто если захочешь этого.

У Макса хватило смелости улыбнуться в ответ.

— Вы считаете осуществление своей мечты чепухой? — спросил он. — Неужели у вас нет никаких фантазий, которые вам хотелось бы осуществить?

Темно-голубые глаза Макса показались Кэтлин просто бездонными, и на какое-то мгновение у нее действительно появилась фантазия... связанная с Купером, но которую она не могла осуществить на глазах у невинного ребенка. Кэтлин поспешила обуздать свое воображение.

— Я живу в реальном мире.

— О, как это скучно, — разочарованно отозвался Макс.

Кэтлин поймала себя на том, что не может оторвать взгляда от этого мужчины с ребенком на руках. Купер был высоким, широкоплечим, несколько грубоватым на вид, однако необычайно хорошо смотрелся с малышом на руках. Фрэнки вел себя спокойно — задумчиво сосал палец, положив голову на грудь Макса. Сердце Кэтлин дрогнуло, она подумала о том, что, возможно — но только возможно, — в ее жизни грядут перемены...

Прекрати! — приказала она себе. Кэтлин читала в газетах о Купере, и, по ее мнению, они были совершенно разными людьми. Он жил в мире грёз, а она — в абсолютно реальном.

— Послушайте, мистер Купер, — продолжила Кэтлин, хотя уже жутко устала от этого спора. У нее был трудный день, много клиентов, а теперь еще и это. Побыстрее бы забрать Фрэнки и отвезти к себе домой. — Мне очень не хочется звонить в социальную службу, чтобы быть спокойной за судьбу ребенка. Но, похоже, мне придется сделать это.

— Нет! — протестующе воскликнул Макс и, ухватив Кэтлин за запястье, крепко сжал его.

Кэтлин оцепенела, устремив взгляд на его руку, и почти тут же тиски ослабли.

— А мы не могли бы продолжить наш разговор в доме? — предложил Макс. — Мне кажется, малышу надо поменять памперс. Вы не поможете мне занести в дом корзину?

— Мистер Купер, да вы меня едва не довели до драки! — возмутилась Кэтлин.

Но она не собиралась уезжать отсюда без Фрэнки. А значит, следовало убедить Купера в своей правоте — и чем быстрее, тем лучше.