Если мечтают оба

Глава 14

— Девушка, с вами можно познакомиться — раздаётся за спиной насмешливый голос, принадлежащий Данилу. Хочется ответить что-то в тон ему, но, повернувшись, я лишь застываю с открытым ртом. Ущипните меня, если этот здоровенный красавец — тот, кому я вытирала сопли и учила завязывать шнурки. Мы не виделись чуть больше двух лет. Неужели за это время можно вымахать почти под два метра и отрастить такие мышцы?

Из редкой переписки в социальных сетях я знала, что после окончания университета Даня пошёл служить. И вот почти полгода, как он дома.

Парень заключает меня в свои медвежьи объятия, а я жмурюсь, пытаясь принять тот факт, что он мой светловолосый мальчуган. Тот, кто называл меня «Люля» и часами играл со мной в компьютерные игры.

— Какую миссию мы никак не могли пройти в «Гарри Поттер»? Отвечай, быстро! — смеюсь, задавая парню секретный вопрос, чтобы вывести на чистую воду.

— Да ладно тебе. Не так сильно я и изменился. Лучше расскажи, как ты? Как бабушка? Хочу её проведать.

Удивительно. Даня вырос, но до сих пор относится к моей бабушке как к родной.

— Давай вместе съездим. Надо её подготовить. Я чуть дар речи не потеряла, а она и подавно в обморок упадёт, увидев тебя.

Пока не спеша прогуливаемся по парку, делимся последними новостями. Данил рассказывает про службу в армии, про то, чем думает заниматься дальше. Я, естественно, говорю о сыне. Показываю его фото и смешные видео.

— Юль, я Алёне изменил, — негромко произносит Даня, едва мы присаживаемся на лавочку напротив пруда.

Друг серьёзно смотрит, ловя мою реакцию, а я старательно контролирую, чтобы зрачки не вывалились из глаз.

Данил встречался с Алёной со школы. Помню, как давала ему советы по завоеванию девушки. Как вместе с ним выбирала первый букет по видео связи. Как потом была негласным психологом, когда они ссорились. Если честно, я ждала приглашения на свадьбу, а не шокирующее признание.

— Дань, я…ты…как… — кажется, я разучилась связно говорить. На самом деле в голове столько вопросов, что даже не знаю, какой стоит задать первым.

— Три дня назад, — поясняет парень, догадавшись, что пока вряд ли дождётся от меня нужных слов, — Мы сильно поссорились. Хотя последнее время выяснение отношений стало для нас обычным делом. Алёна начала пилить, что все подружки уже замужем, а мы вместе восемь лет, и я ни слова не говорю про семью. Сказала, что, наверное, нам лучше тогда расстаться, если не вижу с ней будущего — друг шумно выдыхает. Подняв с земли маленький камешек, запускает его в пруд. По воде тут же расползаются три круга, похожих на аппетитные блинчики. Когда они исчезают, Даня эмоционально продолжает.

— Конечно, я психанул! Меня эта пластинка сильно вымораживает. Подружки её с папиками живут и, разумеется, те без проблем обеспечивают им красивую жизнь. А мне двадцать три, Юль. Что я пока могу, кроме как платить за съёмную хату и откладывать нам на отпуск? Хотелось еще пару лет пожить для себя, встать на ноги. А уже потом «закатывать свадьбу мечты». Уверен, предложи я ей расписаться хоть завтра, она меня пошлёт. Надо же «как у всех», по-модному — кривится Данил, а я машинально рисую в голове картинку той самой свадьбы.

Выездная регистрация в живописном месте, красиво оформленная зона росписи, усыпанная цветами дорожка к алтарю, зона для гостей, украшенная в едином стиле, несколько видеооператоров и фотографов, чтобы до мелочей запечатлеть самый счастливый день.

Откуда это берётся у нас в головах? Что обязательно должно быть пышное белое платье с длинным шлейфом и фатой. Лепестки роз и куча ненужных гостей с натянутыми улыбками.

Вероятно, слишком много сказок про принцев и принцесс нам читают в детстве. Ведь разве помпезность и высокий ценник платья отражают любовь? Или они стопроцентно гарантируют счастливую семейную жизнь?

— Когда пацаны позвали в клуб, я решил, что хватит уже сидеть на поводке. Всегда ведь только с ней, везде. Порядком накидавшись, вдруг понял, что не прав. Собирался ей звонить, сказать, что всё у нас будет, но тут нарисовалась подруга, вся из себя. Стала недвусмысленно намекать, что не против уединиться, и меня клемануло. Захотелось попробовать, как может быть с другой. Не с Алёной, которая была первой и единственной.

— И как? — наконец-то подаю голос.

— Да как, хрен его знает. Я пьяный был. Там чисто механика сработала.

— Жалеешь? — тихо спрашиваю парня. Уж точно не мне его судить. Мало того, что сама изменила мужу, так ещё каждый день борюсь с соблазном сделать это снова.

— Сдохнуть хочется — в голосе Дани столько отчаяния, что я сажусь ближе и закидываю руку на крепкое плечо.

— Эй, сдыхать не надо, — пытаюсь как-то подбодрить друга — Алёна любит тебя и, возможно, сможет простить. Дай ей немного времени принять случившееся. Побыть наедине со своими мыслями и чувствами. Ну а потом придётся завоёвывать снова. Что мы там делали? Под окнами рисовали «Я тебя люблю»? — с улыбкой вспоминаю, как помогала ему расположить к себе сердце девушки.

— Ох, Юль, видела бы ты её взгляд, — грустно произносит Даня — Она знать меня теперь не хочет.

— Ну, конечно. Она любит, а ты сделал ей больно. Поэтому, если ты уверен, что хочешь быть с ней, то нужно приложить все усилия, чтобы помочь ей пережить эту ситуацию. Окружить её такой заботой и вниманием, чтобы у неё и вопроса не возникло, сможешь ли ты потупить так снова — не знаю откуда во мне просыпается знаток женской психологии.

— А ты бы мужа простила после такого? — осторожно спрашивает друг.

Нет, не простила бы. Если вдруг окажется, что Лёша тоже мне изменял или изменяет, это будет точка. Не потому, что мне будет горько или обидно. Нет. Просто, кажется, я не испытываю ничего из тех чувств, ради которых стоило бы побороться. А зачем пытаться возродить любовь, когда её давно уже нет?

— Что? Такое было? — удивляется Данил, воспринимая моё молчание по-своему.

Я лишь отрицательно мотаю головой и кошусь в сторону пруда.

В зелёной водной глади отражаются громадные ветвистые тополя. Закормленные досыта утки нежатся на солнце, пропуская мимо себя нашу болтовню. Им нет абсолютно никакого дела до того, что творится в наших человеческих судьбах. Хочется прокрякать на их родном языке «цените свою беззаботную утиную жизнь».

— Бери выше — произношу многозначительно, криво ухмыляясь.

Глаза парня ползут вверх, после чего он взрывается хохотом.

— Серьёзно? Ты? Ну, я знал к кому обращаться за советом, — еле выговаривает сквозь смех — Мы с тобой прям два сапога пара.

Подхватив внезапную перемену настроения друга, я тоже начинаю заливисто смеяться. На нас оборачиваются люди, но мы хохочем до слёз, до колик в животе, как ненормальные.

Кажется, это какой-то истерический смех. Ведь на самом деле причин для радости мало. Неужели измены — такой же частый атрибут взрослой жизни, как и потерявшаяся во времени дружба?

Данил изменил любимой, признался, сожалеет и хочет всё исправить. Я изменила мужу, не жалею, не признаюсь и хочу ещё. Похоже в аду мы будем вариться в разных котлах.

Пытаюсь отдышаться, тру глаза и мотаю головой, чтобы Даня больше не произносил ни слова. Но его словно не остановить. Он забрасывает на меня свою огромную руку и продолжает шутить.

— Давай Алёне устроим встречу с твоим мужем. Пусть поделится опытом, расскажет, как он простил тебя. Поговорят по душам.

Собираюсь ответить, что он ничего не знает, но язык прирастает к нёбу.

С противоположной стороны пруда на нас смотрит Влад. Расстояние между нами довольно большое, и есть вероятность, что там сидит другой светловолосый парень в чёрной бейсболке. Но я точно знаю — это он.

Тело резко охватывает паника, в ушах слышен стук бьющегося сердца. Как давно он наблюдает за нами? И почему ощущение, будто меня застукали за чем-то противозаконным?

Трудно разглядеть выражение его лица, но, судя по позе, он напряжён. Локти упираются в бёдра, а руки сжаты в замок.

Не знаю, каким образом мы постоянно безошибочно считываем геолокации друг друга. Наверное, стоит поискать на себе скрытый маячок.