Если сбываются мечты

Глава 5

Это был Саймон, и явился он сюда из-за нее. Вряд ли это могло быть простым совпадением. Он поедет в «Старый дом священника», мисс Паргайтер скажет ему, что Хелли нет дома, и он станет ждать.

Надо будет позвонить откуда-нибудь и сказать мисс Паргайтер: «Сделай так, чтобы он уехал, я не хочу его видеть, я не хочу, чтобы он ждал меня, когда я приеду домой».

Она обернулась назад и посмотрела на дорогу. Машина была уже далеко, Саймон ее не заметил.

«Не хочу оглядываться назад, — подумала она, — не хочу. Хочу, чтобы моя жизнь шла своим чередом».

— Что-нибудь случилось? — спросил Роджер Шерман.

— Нет, конечно, ничего. — Она отвернулась от пустынной дороги, снова посмотрела вперед и, отгоняя мысли о Саймоне, сказала первое, что пришло на ум: — Боюсь, что в воскресенье ожидается прибавление в семействе — на несколько дней приедет Джеральдина. Ей семь лет, тоже из Спрингфилда, но она никому не будет мешать, это очень тихая девочка.

— Господи! — воскликнул он. — Сколько же детей вы собираетесь здесь приютить?

— Только на время каникул, и не более четверых, я думаю. Не уверена, что мы могли бы управиться с большим числом детей. Вы не возражаете?

— Это ваш дом.

— Да, но нам нужна ваша рента, мы не хотели бы ее потерять. Кроме того, вы оказываете стабилизирующее влияние на Руни. Не то чтобы мы прямо говорили им, что мистер Шерман до них доберется, но у них есть определенное представление о том, что, если они перестараются, вы вышвырнете всех нас вон.

— Премилая у меня репутация, — заметил Шерман.

— Вы подходите для этой роли. Более того, вы просто рождены для нее.

Хелли сыпала словами, словно стараясь заглушить паническое чувство, охватившее ее при виде Саймона. Она продолжала:

— Мисс Паргайтер тоже вас побаивается, а ее напугать надо суметь. Когда я решила, что не стану продавать дом, она меня предупредила: «Такому человеку я бы поостереглась в спешке перебегать дорогу». — Она улыбнулась. — Но вам, оказывается, не так уж нужен этот дом, так что все в порядке.

— Да, не так уж и нужен, — согласился он.

— А если бы он вам был нужен, — настаивала Хелли, — что бы вы сделали?

— Увеличил бы сумму.

И конечно, получил бы дом. Если бы цена возросла, она взяла бы деньги и купила бы себе другой дом. «Роджер получает всегда то, чего хочет», — сказала Аннабел. Наверное, это очень удобно — иметь достаточные материальные и моральные ресурсы для того, чтобы управлять своей судьбой.

У Хелли денег не было, и она не вполне была уверена в том, что обладает достаточной силой воли. Как бы ей хотелось, чтобы Саймон позвонил из Лондона, чтобы она могла сказать ему все, не сталкиваясь с ним лицом к лицу. Встреча с ним могла пробудить воспоминания о прошлом.

Они свернули на стоянку у придорожной закусочной, и Хелли задала ненужный вопрос:

— Мы приехали?

— Да. — Роджер Шерман открыл ей дверцу, и они вышли. Ждать не пришлось. Через несколько минут они уже сидели в небольшом зале за столиком, Хелли посмотрела меню и заказала легкую закусочку, поскольку не была голодна.

До момента, как она увидела Саймона, ей действительно хотелось есть, но сейчас аппетит улетучился. Она осмотрелась:

— Вы обычно здесь обедаете?

— Нет. В другом месте, ближе к лаборатории.

— Но вы сказали, что мы поедем именно туда?

Он действительно это сказал, и Хелли хотела услышать, почему он изменил свое решение. Подошел официант с картой вин, вино было выбрано, доставлено, опробовано и одобрено. И только тогда Роджер Шерман ответил:

— Там обычно полно моих коллег.

— О! — Хелли небрежно спросила: — Вы решили, что я могу повредить вашей репутации?

— Нет. Мне вдруг пришло в голову, что вы бы предпочли менее людное место.

Хелли хотела поговорить серьезно. Она сказала:

— Я ведь попросила вас о помощи, так? Я хотела поговорить о детях.

— И что же вы хотели сказать?

Она постаралась забыть о Саймоне. Сначала о самом главном.

— Если здесь не примут меня, то не примут и детей. В драке с Эндрю Коттаром Тони был виноват ничуть не больше, чем Эндрю, но сегодня утром одна женщина сказала мне, что она не хочет, чтобы ее дети водились с Руни из-за того, что случилось с бедняжкой Эндрю. Бедняжка Эндрю! — насмешливо фыркнула она. — Он начал ссору, и он старше Тони.

Лицо Роджера Шермана оставалось бесстрастным.

— А сами Руни хотят играть с местными детьми? Мне кажется, они и так вполне счастливы.

— Они действительно получают удовольствие от таких каникул, и у них своя компания, что для Руни важнее всего, — вынуждена была согласиться Хелли, — но я хочу, чтобы их здесь признали. Их всегда все отталкивали. Такое отношение не должно стать для них привычным на всю жизнь. — Она откинулась назад и мрачно продолжала: — Уэдделл спрашивал меня, правда ли, что они малолетние преступники, миссис Коттар тоже интересовалась относительно испытательного срока. Вы только подумайте! Испытательный срок для Рози — ребенка, которому шесть лет и одиннадцать месяцев! Вот такое у всех к ним отношение, и я ничего не могу с этим поделать, поскольку у меня здесь нет ни одного друга. Кроме, конечно, мисс Паргайтер, ну, может быть, еще миссис Перри и Аннабел. — Им принесли бульон, и Хелли невесело улыбнулась, глядя в тарелку. — Со мной сегодня была в деревне Аннабел. Если бы не она, миссис Гилл ни за что ко мне бы не подошла. Мы зашли в один магазин, а когда выходили, продавщица сказала, что Аннабел кто угодно может обвести вокруг пальца, а вот вас они никогда не видели рядом со мной. — Хелли подняла на него глаза. — Так вот. Вы сказали, что чувствуете некоторую ответственность за Руни. Если бы вы каким-либо образом показали, что они вам не безразличны, — ведь вы не можете сказать, что они вам совсем не нравятся, так? — Она продолжила прежде, чем он успел ответить: — Тогда Джоан Гилл не боялась бы разрешить своим детям ходить по одной улице с Руни. Сейчас она этого боится. Она говорит: «Я слышала, что они играют очень грубо».

Ее голос звенел от негодования, на лице у Роджера Шермана появилось озадаченное выражение. Он сказал:

— Прежде чем я дам персональную гарантию Джоан Гилл, что на ее детей не набросятся с кулаками, я должен получить подтверждение от Тони и Тима, да, пожалуй, и от Рози тоже. Местным детям тоже палец в рот не клади, но Руни — особенно сплоченная команда.

— Руни. — Хелли начала было с возмущением, но Роджер Шерман недоверчиво приподнял одну бровь, и она умолкла. Затем медленно кивнула: — Да, — сказала она тихо, — вы правы. Но они жестоки потому, что их такими сделали. Они в детском доме уже два года, но даже Рози помнит, что было с ними раньше. Им пришлось туго. Приходилось бороться, чтобы выжить. Они ждут нападения и сражаются вместе. Но Джеральдина, которая приезжает в воскресенье, ни с кем не дерется. Она придумывает. Ее мать умерла, когда девочка только родилась, отец эмигрировал в Австралию и оставил ее у бабушки. Когда умерла бабушка, он перестал даже писать, и теперь Джеральдина живет в своем собственном мире. Она вечно придумывает, что получила письмо от отца. Сейчас она рассказывает всем, что ее отец собирается приехать и забрать ее на каникулы, именно поэтому заведующая попросила меня пригласить ее сюда, потому, что Рози умеет фантазировать вместе с ней, и потому, что ей гораздо лучше будет здесь, чем оставаться в детском доме и просто ждать. Он не приедет. Никто не приедет. — Хелли Крейн ждала четырнадцать лет, и никто так и не приехал. Она посмотрела на Роджера Шермана своими темными глазами. — Можете заверить миссис Гилл, что Джеральдина не обидит ее детей, правда, не исключено, что они могут обидеть Джеральдину.

Он сказал:

— Пейте ваш бульон.

Прошлой ночью, налив ей бренди, он тоже сказал: «Выпейте это» — и обещал помочь.

Она продолжала:

— Так вы поможете?

— Конечно.

Ее глаза засветились.

— Спасибо. — Она была благодарна ему и за этих детей, и за себя тоже, за ту девочку Хелли Крейн, которой она была когда-то. Она сидела очень прямо, бледная, с блестящими глазами и очень юная, и он спросил:

— Знала ли моя тетя о том, что вы заботитесь о детях из детского дома?

— Да, знала.

Роджер Шерман сказал:

— Возможно, она думала о чем-то в этом роде, когда оставляла дом вам. Она была замечательной женщиной во многих отношениях, ей бы понравилось, что дети здесь счастливы.

Так вот какова возможная причина!

— Это вполне вероятно, правда? Она могла этого хотеть. Но почему она никому об этом не сказала? Хотя бы той же миссис Коттар, которая, как она говорит, была ее близкой подругой.

— Не такой уж близкой, — сказал Роджер Шерман. — Джеральдина приезжает в воскресенье, вы сказали?

— Да, я должна встретить ее в Хоули.

— Хотите, я подвезу вас?

— Конечно, это было бы чудесно! Если она приедет в вашей машине, для нее это может стать прекрасным началом. — Она усмехнулась. — Правда, Руни могут позавидовать до такой степени, что ей от них достанется.

— И что же тогда?

— Тогда им достанется от меня. — Она взяла ложку; бульон остывал, но теперь ей снова захотелось есть.

Он спросил:

— Вы уверены, что действительно хотите омлет?

— А почему нет?

— Может быть, лучше заказать для вас бифштекс?

Хелли рассмеялась:

— Как вы догадались? Когда я садилась за стол, у меня совсем не было аппетита, а сейчас я голодна как волк. Наверное, потому, что я перестала переживать, я взвалила на вас часть ответственности за Руни. — Она медленно выпрямилась.

Шерман изменил заказ.

— Часть ответственности за Руни — это звучит пугающе. Думаю, мне стоит повидаться с ними утром, прежде чем я уеду.

— Хорошо, — согласилась Хелли. — В какое время?

— Пожалуй, часов в восемь. А сейчас давайте оставим эту тему. Мне кажется, на сегодняшний вечер достаточно.

О Руни они больше не говорили. Хелли рассказала ему о Серине и Фрэнсис, о том, где она работала раньше. Он задавал вопросы, слушал, и Хелли наконец спросила:

— О себе вы рассказывать не любите?

— А что бы вы хотели узнать?

Она чуть было не ответила: «Все», но сдержалась, это прозвучало бы абсурдно.

— Что-нибудь. Ведь мы живем под одной крышей. Вы никогда даже не повышаете голос, я не знаю, какой вы, когда сердитесь, это немного несправедливо. Вы когда-нибудь сердитесь?

— Так же, как и все люди.

— Но вы ведь не повышаете голос?

У него не было в этом необходимости. Его манера говорить и его голос и без того могли заставить кого угодно съежиться от страха. Она поморщилась:

— А вот я, как вам известно, повышаю голос довольно часто. И готова лезть на стенку, когда мне приходится туго.

— Вам это помогает?

— Чаще всего — нет.

Это было правдой. В моменты отчаяния она становилась тихой и молчаливой, стремясь найти убежище в крохотном, замкнутом пространстве своего воображения, но ей хотелось, чтобы он улыбнулся, и хотелось остаться здесь подольше.

Когда опустели чашки с кофе, он посмотрел на часы, а Хелли сказала:

— Я думаю, нам пора возвращаться.

Она вспомнила о Саймоне. Паническое чувство исчезло, Хелли почти успокоилась. Однако надо было иметь наглость явиться сюда вот так, без приглашения. С чего он решил, что ему здесь будут рады?

Мисс Паргайтер вряд ли позволит ему болтаться поблизости. Ей было достаточно известно о Саймоне, чтобы понять, что Хелли не хотелось бы столкнуться с ним без предупреждения. Но возможно, он уже был там и ждал ее.

— Отсюда можно позвонить? — спросила Хелли. — Просто проверить, все ли в порядке?

В фойе был телефон, но не в будке, а на столике в углу. Хелли набрала номер и услышала голос мисс Паргайтер. Мисс Паргайтер начала многозначительно:

— У нас тут гость…

— Я знаю, — сказала Хелли, повернувшись спиной к залу и поближе прижав телефонную трубку ко рту. — Мы проехали мимо него.

— Он не мог тебя видеть.

— Он и не видел.

— Ты хочешь с ним говорить?

— Нет. — Роджер Шерман еще не выходил из обеденного зала. И Хелли поспешно сказала: — А впрочем, подожди. Позови его, и я ему сама все скажу.

Когда Саймон взял трубку, она спросила приглушенным голосом:

— Саймон?

— Хелли? — Он, похоже, был в большем восторге от создавшейся ситуации, чем она. — Как тебе сюрприз?

Все оказалось не столь уж драматично.

Она разволновалась, когда увидела Саймона в первый раз, но сейчас была спокойна.

— Какого черта ты здесь делаешь? — требовательно спросила она.

— Тебя ищу, конечно.

— С какой стати? Мне казалось, что ты попрощался со мной навсегда.

— Где ты сейчас? — спросил Саймон.

— Какое это имеет значение?

— Это имеет значение. Я хочу разговаривать с тобой, а не с телефонной трубкой. Позвонить я мог и из Лондона.

Хелли фыркнула:

— Жаль, что не позвонил, мог бы не трудиться приезжать, если ты действительно проделал весь этот путь исключительно для того, чтобы увидеть меня. Все еще занимаешься рекламой?

— Да, на коммерческом телевидении.

— Звучит здорово, — с воодушевлением сказала Хелли. — Ну что ж, рада была тебя услышать, сожалею, что не могу предложить тебе остаться на ночлег — в доме нет ни одной свободной комнаты. Могу порекомендовать гостиницу «Дельфин» в Хоули, и тебе лучше поторопиться, потому что в половине десятого она закрывается.

— Когда ты вернешься? Я хочу тебя видеть, Холли.

— Возможно, сегодня я не приеду ночевать. — Она предварительно убедилась в том, что Роджер Шерман не мог ее слышать. — Возможно, я останусь у друзей. — Смешно, какие у нее друзья?

— Ладно, может быть, тогда завтра утром?

Она собиралась что-то возразить, но тут из обеденного зала вышел Роджер, и Хелли закончила разговор:

— Хорошо, я приеду в «Дельфин». Встретимся в холле в половине одиннадцатого. — Она повесила трубку и пошла навстречу Роджеру.

— С Руни все в порядке? — спросил он.

— Дом пока не подожгли, — ответила она. Если бы подожгли, то это было бы первое, о чем сказала бы мисс Паргайтер, следовательно, единственной проблемой в доме на данный момент был Саймон Коннелл.

Они снова сели в машину, и Хелли подумала, что если они не встретят Саймона по дороге, то это будет означать, что он все еще в доме. А если он все еще там, то уж лучше войти в дом в сопровождении внушительного эскорта. Только бы Саймон не сказал: «Так ты все же не осталась там ночевать», потому что Роджеру объяснить это будет невозможно.

Машин навстречу попадалось не много, и Хелли внимательно всматривалась в каждую. Было почти темно, но она узнала машину Саймона и загородилась рукой, отбросив прядь волос. В темноте, при свете фар он не смог бы ее разглядеть, но она сделала это инстинктивно.

Никакой разумной причины прятаться от Саймона Коннелла у нее не было. С ним придется встретиться, это неизбежно, но только не в присутствии Роджера Шермана.

Всматриваясь в темные силуэты холмов на фоне почти такого же темного неба, она спросила:

— У вас сохранился дневник Патрика Шермана, в котором он писал о причинах постройки дома?

— Да.

— Можно мне почитать его?

— Конечно. — Он быстро обернулся, взглянув на нее, и она почувствовала, что он улыбается. — Но там не сказано, где холм короля Артура.

— Я выберу свой холм, — сказала Хелли, — и теперь уже ни за что не продам дом. Если однажды появится рыцарь Ланселот, я хочу первой его приветствовать.

В нескольких окнах горел свет, но, когда Роджер Шерман подъехал к парадной двери, в доме было тихо. Хелли сказала:

— Спасибо вам за ужин и за Руни. В восемь утра мы будем у вас в кабинете.

— Не пугайте их до полусмерти, — попросил он. — Вы сделали из меня великана-людоеда, так что, может быть, будет лучше, если вы им объясните, что я детей не ем.

— Напугать Руни! — Голос Хелли звучал скептически. — Ну знаете! — Она рассмеялась, а потом вдруг перестала смеяться… «Только попытайтесь обмануть Роджера», — сказала тогда Аннабел… Он даже не улыбнулся. Освещенное слабым светом салона автомобиля его лицо казалось задумчивым, и она сказала серьезно: — Вполне вероятно, большую часть времени они напуганы.

— И пожалуй, не стоит приводить их в кабинет. Ничего им не говорите. Будет лучше, если все произойдет как бы случайно.

— Хорошо.

Мисс Паргайтер была в холле.

— Я услышала машину. Не хотите ли кофе?

Роджер Шерман отказался, поблагодарил и пожелал им обеим спокойной ночи. Он вернулся к машине, чтобы загнать ее в гараж, тоже казавшийся частью замка, а Хелли быстро прошла в гостиную. Она сказала:

— По дороге нам опять встретился Саймон. Я боялась, что он все еще здесь.

— Ты не попыталась его остановить? Ты бы не хотела с ним встретиться?

— Нет, — сказала Хелли, и это было ответом на оба вопроса.

А мисс Паргайтер театрально изобразила недоумение.

— Ты меня удивляешь, — сказала она. — Мне казалось, что ты очень увлечена этим молодым человеком.

— Это было давным-давно, — ответила Хелли.

Мисс Паргайтер провязала еще три ряда.

— Мне кажется, что в твоем возрасте несколько месяцев не должны казаться вечностью.

— Дело не в количестве месяцев. Это не вопрос времени. Дело в том, что я теперь здесь, я живу другой жизнью и не хочу больше иметь дело с Саймоном.

Мисс Паргайтер спросила:

— Мистер Шерман говорил с тобой о продаже дома?

— Нет.

Хелли присела на маленькую скамеечку для ног. На полу лежала вечерняя газета, возможно, ее принес Саймон; она развернула газету и принялась просматривать, отыскивая страницу с разделом для женщин.

— Ему вовсе не нужен этот дом, он просто не хотел возиться с переездом. Он ничего не имеет против того, что миссис Брантон оставила дом мне. Он спросил, знала ли она о детях, и предположил, что она так поступила именно потому, что хотела, чтобы сюда приезжали дети.

— Звучит вполне убедительно, — сказала мисс Паргайтер, — я об этом не думала, но ведь она-то знала?

— Да, — согласилась Хелли. — Однажды, когда я забирала Джеральдину, мы были вместе с ней. Мы отправились посмотреть на Деда Мороза, и Джеральдина сказала, что отец обещал купить ей на Рождество красное бархатное платье.

Теперь она припомнила, как рассказала миссис Брантон о том, что Джеральдина ждет отца перед каждым праздником. А некоторые дети ждут всегда.

Хелли сказала:

— Роджер сам отвезет меня за Джеральдиной в воскресенье, и тогда даже миссис Коттар не посмеет сказать, что Джеральдина не имеет права находиться здесь.

— О! — воскликнула мисс Паргайтер.

Одна из девушек на странице мод была того же типа, что и Хелли, и платье было очень привлекательное.

«Интересно, смогу ли я позволить себе купить новое платье? — подумала Хелли. — Пожалуй, нужно бы купить недорогое платье, на всякий случай».

— У тебя сегодня был хороший вечер, — неожиданно заявила мисс Паргайтер.

— М-м-м, — согласилась Хелли.

На следующее утро Роджер Шерман пришел на кухню без пяти восемь. Руни сидели за столом, уничтожали хлопья и ждали вареные яйца. Хелли приветливо поздоровалась, но Руни молчали.

Роджер Шерман взял стул и сел, отчего стал казаться поменьше ростом и поближе к Руни, а потом спросил:

— Когда у тебя день рождения, Рози?

— В следующем месяце, — неохотно ответила Рози.

— Если ты хочешь, чтобы к тебе пришли гости, надо заводить друзей сейчас, — сказал Роджер Шерман. — Ты хочешь пригласить гостей?

В Спрингфилдском детском доме для Рози пекли именинный пирог, но у нее никогда не было настоящего дня рождения, своего собственного праздника. Она медленно кивнула, а глаза ее округлились.

— Я говорил с отцом Эндрю Коттара, — сказал Роджер. — Лихой получился праздник в доме у мистера Перри. — В его словах не было раздражения, он не показывал своего одобрения по поводу происшедших событий, но и сердит тоже не был, и дети осмелели.

Тим сказал:

— Он сам начал. Он сказал…

— Кто начал драку? — Мистер Шерман прекрасно знал кто, и они не пытались отрицать. — Ладно, Эндрю сам напросился, но в следующий раз просто подождите минутку-другую и попытайтесь понять, нет ли у вас каких-нибудь других общих интересов, помимо драки.

— А они могут снова встретиться? — осведомилась мисс Паргайтер.

— Эндрю придет сюда после обеда.

— С миссис Коттар? — Мисс Паргайтер начала вживаться в образ престарелой дамы с аристократическими манерами.

— Один.

Хелли тихонько присвистнула.

— Это будет здорово, — сказала она.

Роджер встал. А потом обратился персонально к Тиму и Тони:

— Отец Эндрю Коттара — мой друг. Я пригласил Эндрю сюда. Если снова произойдет драка, я не смогу просить кого бы то ни было отпустить детей на праздник к Рози, так что решать вам.

Хелли вышла в холл вместе с ним. Она спросила:

— Как вам удалось уговорить отца Эндрю отдать его на растерзание волкам и что говорит по этому поводу бабушка Эндрю?

— У его отца здравого смысла больше, чем у бабушки. И его отец считает, что по носу сын получил справедливо. Вы присмотрите за ними сегодня, правда?

— С ним все будет в порядке, — пообещала Хелли. — Больше никаких драк.

Он взял портфель, и Хелли сказала:

— Желаю удачи вам с вашими световыми лучами.

— Спасибо. А я вам желаю удачи с Руни.

Она прошла к входной двери, закрыла ее, а когда вернулась обратно в холл, увидела спускающуюся по лестнице Аннабел.

— Чаю нет? — спросила она.

— Целый чайник, — ответила Хелли.

— В понедельник, — сказала Аннабел, — мне придется выходить из дому вместе с Роджером, но до этого времени я — леди на отдыхе. Вы продали ему дом?

Аннабел была абсолютно уверена, что именно по этой причине Роджер пригласил Хелли. Хелли ответила:

— Он не собирается его покупать. — При этом она улыбнулась, и ответ прозвучал немного самодовольно.

— Тогда это действительно было свидание? — Аннабел остановилась на нижней ступеньке и удивленно посмотрела на Хелли.

— А почему бы и нет? — ответила Хелли. — Со мной такое прежде случалось. Меня иногда приглашали поужинать приличные мужчины.

Аннабел коротко рассмеялась.

— Извините, я не это имела в виду. Разумеется, приглашали, но просто, — вид у нее был весьма озадаченный, — о чем Роджер разговаривает с обыкновенной девушкой? Как ему, с его умом, удается снизойти до уровня обыкновенного человека?

— Мне не показалось, что он стремится снизойти до моего уровня. Мы не беседовали на специальные темы, если вы это имеете в виду. Хорошо провели время с друзьями?

И Аннабел принялась рассказывать, что ее друзья женаты всего шесть месяцев, он учитель, они только что переехали на новую квартиру, а Хелли тем временем не оставляла мысль, что Роджеру Шерману никогда бы не понадобилось подстраиваться под уровень Элвис Дэлзелл. Они всегда свободно могли беседовать на темы, связанные с проблемой космической связи.

По пятницам в Хоули проводилась распродажа, и мисс Паргайтер повела Руни на ярмарку, а Хелли отправилась в «Дельфин».

— Десять минут, — сказала Хелли, — вот все, что мне нужно, а потом мы встретимся под городскими часами.

Саймон в одиночестве сидел в гостиной среди столиков, накрытых к утреннему кофе. В половине десятого он был единственным посетителем. Перед ним стояла недопитая чашка кофе и пепельница с тремя окурками — следовательно, он либо ждал Хелли уже давно, либо курил очень быстро.

Когда он заметил Хелли и пошел ей навстречу, она на какую-то долю секунды заколебалась.

Он взял ее за руку, провел несколько шагов и усадил рядом с собой на обитый плюшем двухместный диванчик.

— Сколько времени прошло, — сказал он.

Хелли спросила:

— Что ты делаешь здесь? Только не говори, что специально приехал сюда искать меня.

— Неужели ты мне не поверишь? — Он улыбнулся улыбкой мужчины, знающего цену своему обаянию.

— В это верится с трудом, — сказала она, — так что не стоит пытаться.

— Нам ведь было хорошо, правда?

Она согласилась. Все было очень мило. Она ошибалась, думая, что может рассчитывать на большее.

— Разве мы больше не друзья? — Вопрос прозвучал так, словно он пытался упрекнуть ее в неразумном поведении, и губы Хелли скривились в насмешливую улыбку от такой наглости.

— Почему бы и нет? — ответила она. — Есть друзья, которые легко появляются и легко исчезают, почему бы нам не быть друзьями?

Саймон посмотрел на нее, глаза его сузились — насмешки он не ожидал. Он снова взял ее за руку и провел пальцем по голубым жилкам на ее кисти.

От этого прикосновения стало щекотно, но и только. С тем же успехом ее кожу могло щекотать какое-нибудь перышко, это не вызывало никаких иных ощущений, кроме легкого раздражения.

— Если ты собираешься предсказать мне будущее по руке, то смотреть надо на ладонь, — заметила Хелли.

Он перевернул ее руку и старательно посмотрел на ладонь.

— Вот здесь у тебя пересечение на линии сердца, но дальше все гладко.

— Это моя главная линия, — сказала Хелли, — но ты прав насчет пересечения, оно действительно знаменует один скверный момент в моей жизни, я, должно быть, была тогда не в своем уме. Во всяком случае, как ты справедливо заметил, дальше все гладко, так ведь?

— Ты смеешься надо мной?

— А ты что, всерьез занимаешься гаданием?

Он отпустил ее руку, ощутив нелепость положения, он совсем не так представлял себе эту встречу. Он начал было:

— Хелли…

— Да, Саймон? — В ее глазах прыгали озорные огоньки. Ей принесли кофе и тарелочку с печеньем. Она подняла чашку с кофе и взглянула на него, когда он попытался снова заговорить.

— Ну ладно, я должен был тебе позвонить, должен был тебе написать. Я вообще-то собирался, но знаешь, как бывает, сама знаешь, как бежит время.

— Знаю, — согласилась она, — конечно знаю.

— Что ты делаешь сегодня?

Она отпила кофе.

— Ровно через пять минут встречаюсь с Руни у городских часов. К чаю у нас сегодня приглашен гость.

— А вечером?

— Извини, я занята. До конца каникул у меня будет полон дом детей, а потом я должна буду работать в сумасшедшем темпе, чтобы сохранить крышу над головой. Было приятно встретить тебя, Саймон, но — как ты сам сказал — все это было давным-давно, и давай оставим все, как есть.

— Ладно. — Он почувствовал, что потерпел поражение. — Ты прекрасно выглядишь.

— Ты тоже.

И это была правда. Похоже, что дела у него шли хорошо.

— До свидания, Саймон, спасибо за кофе, уверена, что твое коммерческое телевидение сможет продать все, что захочет.

По его виду нельзя было сказать, что он разделяет ее уверенность.

— Спасибо, но я буду удивлен, если это случится.

— Конечно случится, — сказала Хелли. — Жизнь сама по себе штука удивительная.

Он криво улыбнулся:

— Скажи это еще раз. Мы как-нибудь еще встретимся?

— Может быть, — ответила она и встала. Он тоже встал, и она снова сказала: — До свидания, — а потом добавила: — Допивай свой кофе. Не надо меня провожать.

Хелли пришлось ждать несколько минут, пока не подошли мисс Паргайтер и дети. Мисс Паргайтер, казалось, была удивлена, увидев Хелли.

— Я не ожидала тебя так скоро.

— Я же сказала — десять минут.

— Я знаю, но ты же могла задержаться.

Хелли улыбнулась:

— Встреча была очень короткой.

Руни стояли позади мисс Паргайтер.

— Хорошая ярмарка, правда? — сказала Хелли. — Что мы здесь можем купить?

Мисс Паргайтер откашлялась:

— Я уже сделала небольшую покупку.

Она отошла в сторону, и у Хелли от удивления глаза полезли на лоб. У Тима и Тони висело на шеях по барабану, и они просто сияли от гордости. Хелли сдавленным голосом спросила:

— Вам не кажется, что они и без музыки производят достаточно шума?

Мисс Паргайтер тоже сияла:

— В этом-то все и дело! Музыка! Мы станем проводить музыкальные вечера.

У Рози барабана не было. У нее была труба, и Хелли не знала — лучше это или хуже. Она сказала неуверенно:

— С нетерпением жду того момента, когда вы начнете. Но я как-то не уверена насчет вечеров. Может быть, стоит попрактиковаться где-нибудь на болотах. Ведьмина горка очень бы подошла для этого, как мне кажется.

Мисс Паргайтер окинула взглядом свой маленький оркестр:

— Я уверена, что они — музыкальные дети, и мне не особенно нравится увлечение телевизором. Я считаю, что дети должны уметь развлекать себя сами. — И добавила успокаивающим тоном: — Нам, конечно, и в голову не придет стучать в барабаны или дуть в трубу в то время, когда мистер Шерман находится в своем кабинете.

Руни определенно были предупреждены об этом. Они дружно закивали, и Хелли сдалась.

— Ну хорошо, если будете соблюдать это условие. А на чем будет играть Джеральдина?

Мисс Паргайтер похлопала по своей сумке:

— У меня есть для Джеральдины еще одна труба. Такая же, как у Рози.

Всю дорогу в машине они вели себя тихо — не стучали в барабаны и не гудели в трубы. А когда приехали домой, немедленно отправились вслед за мисс Паргайтер в гостиную. Там стояло пианино. Хелли пошла готовить ленч, Руни собирались немного постучать в барабаны, а мисс Паргайтер — аккомпанировать на пианино.

— Какая твоя любимая песня? — спросила она у Рози.

Рози напела одну из популярных мелодий, и, к удивлению Хелли, мисс Паргайтер заиграла вполне приличную интерпретацию.

— Давайте, — подбодрила она детей, — все вместе.

Когда Хелли готовила ленч, на кухню из сада зашел Уэдделл. Он частенько проходил там, позвякивая ключами, направляясь в комнаты Роджера Шермана. До сего дня он игнорировал присутствие кого бы то ни было на кухне, разве что бросал мимоходом сердитый взгляд, но сегодня остановился. Остановился и заговорил:

— Нужно что-нибудь сегодня с огорода?

Хелли едва не уронила кастрюлю с кипятком от удивления, а в особенности — от предупредительного тона, которым это было сказано.

— Большое спасибо, но не сегодня. Сегодня я готовлю спагетти. А вот завтра мы собирались сделать овощную запеканку, чтобы можно было приготовить ее и оставить на вечер. Так что завтра нам кое-что понадобится.

Он кивнул с важностью оракула.

— Предоставьте это мне, — сказал он и вышел.

Можно сколько угодно притворяться, что вас не интересует отношение окружающих, на самом деле это не так. Уэдделл, безмолвно ходящий по дому туда и обратно, выглядел воплощением упрека. Но то, что случилось сейчас, означало признание. Он не просто с ворчанием передавал заказанные овощи, он предлагал свои услуги и обещал сам выбрать все необходимое.

«О чем Роджер разговаривает с обыкновенной девушкой?» — спросила Аннабел, а уж она-то наверняка знала своего брата. После стольких лет, проведенных рядом с ним, она определенно знала, что обычные люди для него скучны. Может быть, не сразу, ведь в Хелли и мисс Паргайтер было на первых порах что-то новое для него.

Хелли смотрела, как скручиваются, извиваются в кипящей воде спагетти. Возможно, сегодняшний день стал днем великих открытий для Роджера и Элвис Дэлзелл, но для Хелли он тоже был полон событий. Жаль, что она не может рассказать Роджеру о Саймоне. Правда, можно рассказать ему о Руни, и он, конечно, захочет услышать о том, как прошел визит Эндрю Коттара, ведь он сам все устроил. Но посвящать его в свои сердечные дела Хелли не собирается. Не может быть и речи о том, чтобы обсуждать с ним свои личные проблемы.

Она попробовала спагетти вилкой и решила, что они готовы.

«Не могу представить себе, чтобы он доверял мне свои сокровенные мысли, — с горечью подумала она. — Не могу представить себе, чтобы он вообще доверял свои чувства кому бы то ни было. Да и зачем это ему, если он вполне в состоянии справиться со своими проблемами без посторонней помощи?»

Ну что ж, Хелли со своей проблемой тоже справилась сама. Она разделалась с Саймоном совершенно хладнокровно и теперь чувствовала себя прекрасно. Пожалуй, она была несколько удивлена, как легко все вышло, но она была рада этому и вовсе не ощущала потребности заниматься по этому поводу самоанализом. Надо забыть обо всем и заняться спагетти.

Хелли откинула спагетти на дуршлаг, и в это время вошла Рози со своей трубой.

— Мисс Паргайтер спрашивает, не хочешь ли ты нас послушать? У нас хорошо получается.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Хелли. Она не сказала, что, поскольку все двери в доме открыты, она и без того прекрасно их слышит. Хелли отставила спагетти и пошла с Рози, села в гостиной и слушала, стараясь отвлечься от воспоминаний о событиях сегодняшнего утра и перестать удивляться, отчего все прошло так легко.

Перед приходом Эндрю Коттара позвонила его мать. Они в это время мыли посуду. К телефону подошла Хелли:

— Мисс Крейн? Это Мэри Коттар, мать Эндрю. Мистер Шерман разговаривал сегодня с моим мужем и попросил Эндрю прийти к вам…

Хелли вполне понимала создавшееся положение. Счет был не в пользу Эндрю: никто не посмеет обвинить его, а тем более его мать, если они откажутся от этой затеи. С другой стороны, если бы они с Руни подружились, это было бы очень хорошо для Руни и совсем неплохо для Эндрю. Руни — дети с сильным характером, у них есть чему поучиться.

Хелли ответила:

— Мне очень жаль, что так вышло в прошлый раз, но я бы хотела, чтобы дети подружились. Обещаю вам, что драк больше не будет. Может быть, вы тоже придете и познакомитесь с детьми?

— Да, — ответила миссис Коттар, — спасибо.

Уж если Эндрю придется идти, а его отец решил именно так, то пусть его мать придет тоже. Телефонный звонок Роджера Шермана застал мистера Джона Коттара за завтраком, и когда он вернулся к столу, то сказал, что Эндрю тоже был виноват в том, что произошло в четверг, и что он должен сходить к ним и помириться, а поскольку Роджер Шерман не имеет ничего против того, что миссис Брантон оставила дом этой девушке, то какое до этого дело всем остальным?

Мэри Коттар совершенно не интересовал дом, она была человеком занятым, занималась закупками модной одежды для самого большого в Хоули универмага. Но она знала, что с момента оглашения завещания эта тема была главным предметом сплетен в Реддинг-Хиллз. И ее свекровь принимала все это слишком близко к сердцу.

Когда Мэри в тот памятный вечер вернулась с работы, старшая миссис Коттар была буквально в состоянии прострации по поводу событий в «Доме священника» и нападения на Эндрю.

Мэри, которая любила своего сына и хорошо его понимала, поверила в версию Роджера Шермана о том, что драка была начата Эндрю, но она не хотела, чтобы нечто подобное повторилось вне зависимости от того, что пообещал его отец.

— Спасибо, — ответила она. — Я тоже хотела бы прийти. — Мэри договорилась на работе, что после обеда будет свободна.

Никто ни с кем не подрался, и ни у Тони, ни у Эндрю не было обиды друг на друга. В холле они некоторое время стояли сморщив носы, словно настороженные зверьки, принюхивающиеся друг к другу, но потом Тони сказал:

— Привет!

И Эндрю ответил:

— Привет!

Хелли заговорила что-то насчет чая, а Эндрю огляделся вокруг и произнес мечтательно:

— Классный дом, а?

— Он наш, — сказал Тим, слегка погрешив против правды.

— Ага. — В голосе Эндрю прозвучала зависть, и Тим великодушно предложил:

— Хочешь посмотреть? С крыши видно все до самого Хоули.

Они поднялись на крышу и принялись обозревать окрестности, высовываясь в щели бойниц.

— Отсюда здорово было бы пострелять из лука, — сказал Эндрю, и близнецы вздохнули вместе с ним, жалея об ушедших временах.

Стоявшие позади детей Хелли и миссис Коттар удовлетворенно переглянулись и улыбнулись друг другу. Похоже, что в лице Эндрю Коттара Руни обнаружили родственную душу, и после того, как дети спустились вниз и Хелли заперла дверь, ведущую на лестницу, они с миссис Коттар сочли возможным оставить их играть в одиночестве.

Роль хозяев в доме, то, что им позавидовали в первый раз в жизни, — все это заставило Руни забыть о своей оборонительной позиции. Это был их замок, ведь если он принадлежал Хелли, то, значит, и им тоже. Эндрю Коттар был в восторге от его великолепия, и им очень хотелось все ему показать.

Хелли, мисс Паргайтер и миссис Коттар сидели в гостиной и пили чай, дверь была открыта, и они незаметно наблюдали за детьми, прислушиваясь к их голосам. Они говорили о доме, странностях его архитектуры. Мэри дом понравился.

— Все дети в округе считают, что он просто великолепен. Они бы многое отдали за возможность поиграть здесь.

Мэри рассказала о своей работе, о новинках осенней моды. Узнав, что мисс Паргайтер прежде была актрисой, она спросила:

— А миссис Перри знает об этом? Как это она не попыталась заполучить вас в свой драматический кружок? Они, безусловно, не откажутся от помощи профессионала.

Глаза мисс Паргайтер заблестели, а Хелли сказала:

— Надо ей рассказать, ты должна сама предложить ей свои услуги.

До того как Роджер Шерман встал на их сторону, мисс Паргайтер вряд ли приняли бы в театральное общество, но теперь Хелли полагала, что у нее есть все шансы быть принятой, и тогда самодеятельным артистам придется туго из-за нескончаемой энергии мисс Паргайтер.

Коттары ушли около семи часов. Эндрю к этому времени вполне освоился в компании Руни, а Мэри Коттар составила свое собственное мнение о Хелли и о мисс Паргайтер, и все действительно прошло очень хорошо.

Хелли и мисс Паргайтер уложили детей спать и наконец смогли поздравить друг друга с удачно прошедшим днем.

Когда они спустились вниз, мисс Паргайтер сказала:

— Мэри Коттар такая милая. И Эндрю тоже приятный мальчик.

— Да, правда, — согласилась Хелли.

— Должна признаться, — сказала мисс Паргайтер, — что я немного побаивалась. Если бы мне пришлось решать, я бы оставила Руни одних, но ты права, им необходимо общаться с другими детьми.

Хелли рассмеялась:

— Ну, теперь у Рози будет настоящий праздник, Мэри Коттар сможет за нее поручиться. Рози у нас будет королевой замка, ей это понравится. Сделаем ей корону. — И добавила: — Ты пойди устройся поудобнее, а я принесу нам выпить. Мы заслужили сегодня отдых.

Мисс Паргайтер выпила бокал вина, принесенный Хелли, потом села в кресло, к которому придвигалась скамеечка для ног и которое теперь стало ее креслом, взялась за вязание. Она вязала, обсуждая с Хелли планы на завтра и приезд Джеральдины в воскресенье, а потом задремала.

Хелли размышляла о том, как резко переменилась ее жизнь, и вдруг ощутила, что мисс Паргайтер пристально смотрит на нее, и даже вздрогнула. Казалось, что Мисс Паргайтер крепко спит, ее дыхание было ровным и спокойным, но взгляд был устремлен на Хелли. Она сказала строго:

— Ты хмуришься.

— Разве? — Хелли потерла лоб — теперь, когда ей об этом сказали, она действительно ощутила какое-то напряжение.

— Почему? — спросила мисс Паргайтер.

— Не знаю. — Она по-прежнему держала руку на лбу. — Может быть, просто устала. Знаешь, одной из причин того, что я решила поселиться здесь, было то, что я хотела уехать подальше от Саймона. Нет, — мисс Паргайтер смотрела на нее с недоумением, — я его не встречала, я не видела его несколько месяцев, но я боялась, что однажды встречу. Мне казалось, что, если я его снова увижу с глазу на глаз, это будет ужасно, что я сойду с ума, наделаю глупостей.

— Но ты ничего такого не сделала?

— Нет. Я смотрела на него и думала: «Ну что ж, выглядишь ты неплохо, и ты весьма мил». Но это все. Это было похоже на отрывок из давно известной пьесы, в которой ты знаешь каждую реплику героя. А когда я сказала, что не хочу ничего начинать сначала, он надулся, как мальчишка. Даже нижняя губа оттопырилась. — Она изумленно покачала головой и изобразила капризного ребенка.

— Большинство взрослых мужчин остаются мальчишками, — сказала мисс Паргайтер. — Я знаю это, но Саймон мне казался таким жестким и циничным. И большинству женщин нравится, что мужчины в душе остаются мальчишками.

— Все это так, — согласилась Хелли, — но почему я раньше этого не замечала?

Мисс Паргайтер сказала терпеливо:

— Возможно, оттого, что прежде ты не сравнивала его с Роджером Шерманом.

— Да, пожалуй, — сказала Хелли, помолчав немного. — Это все объясняет. Роджер Шерман отнюдь не мальчик. Его нельзя видеть насквозь, нельзя предугадать его поступки. — И она не вполне уверенным голосом добавила: — Мы живем и все время учимся у жизни, не так ли? Я теперь могу отличить мужчину от мальчишки, и это может оказаться весьма полезным.

Мисс Паргайтер наклонилась за своим вязаньем: она уронила его, когда задремала.

— Но говорят, с мальчишками легче ужиться, чем с мужчинами.

— Неужели? А кто говорит? — весело спросила Хелли.

Мисс Паргайтер ответила, не поднимая головы от вязанья, продолжая считать ряды на спицах:

— Мне кажется, это реплика из какой-то пьесы. Не могу похвастаться, что у меня большой личный опыт. Мужчина, в которого я была влюблена, женился на другой, мне кажется, он даже не замечал, что я вообще существую на свете. Но с позиции женщины, которая ничего толком не знает, мне было бы очень тревожно за тебя, вздумай ты влюбиться в Роджера Шермана.

Хелли рассмеялась:

— Ты шутишь! Я с ним едва знакома. Мы здесь всего каких-то две недели. У меня было предостаточно проблем, когда я влюбилась в прошлый раз, и лишь сегодня я почувствовала, что покончила с этим. Я не хочу, чтобы все это повторилось. И уж во всяком случае не хочу, чтобы это произошло так скоро.

Мисс Паргайтер улыбнулась и принялась за вязание, сказав, что рада это слышать.

Машина Роджера Шермана подъехала спустя примерно полчаса, и Хелли вышла из гостиной, закрыв за собой дверь.

В кабинете ярко горел свет, и она легонько постучала. Почти сразу же он ответил:

— Входите!

Улыбаясь, она вошла. Он был не один. С ним была Элвис Дэлзелл. Они стояли очень близко. Возможно, он обнимал ее, а потом, ответив: «Войдите!», отступил на шаг.

Элвис сейчас смотрела на Хелли, и, по мере того, как улыбка на лице Хелли таяла, она появлялась на губах Элвис.

— Да это мисс Крейн! — протянула она.

— Здравствуйте, — произнесла Хелли. Она перевела дыхание и снова улыбнулась. — Я только хотела сказать, что Эндрю приходил вместе с матерью и все прошло прекрасно.

— Отлично, — сказал Роджер Шерман.

— Вы тоже так думаете? — спросила Хелли. — Значит, теперь можно устроить Рози день рождения.

— Ура Рози, — сказала Элвис.

— Да, — промолвила Хелли, — и еще раз спасибо.

— Пожалуйста, — ответил Роджер.

Подчеркнуто неторопливым движением Элвис положила руку ему на плечо, а Хелли сказала:

— Спокойной ночи, — и повернулась к выходу. Она уже закрывала дверь, когда Роджер Шерман ответил ей:

— Спокойной ночи.

Элвис засмеялась, и Хелли быстро закрыла за собой дверь, боясь услышать, что Роджер тоже рассмеялся.

В гостиную она вернулась не сразу. Она сначала пошла на кухню и поставила чайник.