Если сбываются мечты

Глава 8

Хелли заснула не сразу. Она очень устала и могла бы заснуть, едва коснувшись головой подушки, но мысли, вертевшиеся в голове, отгоняли сон.

Она мечтала, подобно Джеральдине, но она уже давно не ребенок и не может ждать чудес только потому, что обошла трижды вокруг камня желаний. Отныне — никаких грез, пора стать взрослой.

Приходилось признать и другой факт — она рискованно увлеклась Роджером Шерманом. И увлечение это могло оказаться опасным, поскольку он-то не проявлял никаких признаков чувств по отношению к Хелли.

Она вошла в его жизнь крохотной частичкой, так же как и Руни. Основная часть его жизни ничего общего с ней не имела. Там не было места для Хелли Крейн.

Гуляя с детьми, Хелли часто думала: «Я должна рассказать Роджеру это…», «Не забыть рассказать Роджеру…». Она сделала его основной частью своей жизни, и вечерние получасовые беседы с ним превратились для нее в ритуал подведения итогов за день.

С этим должно быть покончено. Просто чашка кофе и легкая беседа — ничего больше, и видеть его Хелли должна только там, сидящим в кресле напротив, а не идущим навстречу к ней, чтобы заключить ее в объятия, как представлялось ей в мечтах…

События предыдущей ночи на Джеральдину особенно не повлияли. Мисс Паргайтер смазала ей порезы заживляющей мазью, и девочка надела белые носки. Она проснулась в обычное время и выглядела ничуть не бледнее и не тише обычного.

Поскольку Рози все было известно, от близнецов скрывать случившееся не имело никакого смысла. Известие о ночном происшествии вызвало у них главным образом восхищение. И хотя они считали, что девочка просто чокнулась, раз пошла ночью к камню желаний, они всегда знали, что Джеральдина Мюррей слегка не в себе, а вот предел храбрости существовал даже для Руни. Они бы ни за что не согласились сами вот так пойти в полночь на болото, ни за что, ни за какие миллионы.

Мисс Паргайтер уже сказала Джеральдине, что Хелли пришлось идти ее искать, и это после всей той работы, которую она проделала, чтобы устроить детям праздник; мисс Паргайтер была крайне огорчена.

Джеральдина проговорила:

— Я хотела вернуться.

Мисс Паргайтер ответила, что это, конечно, хорошо, но в следующий раз стоит сначала подумать хорошенько. Но как бы то ни было, все уже кончилось, и Джеральдина в другой раз прежде подумает. Да и мистер Шерман был очень огорчен.

Роджер Шерман пришел на кухню, когда они завтракали, и Джеральдина, съежившись на своем стуле, просто онемела от страха, когда он сказал:

— Ну и напугала же ты нас вчера.

Он улыбнулся девочке, и Джеральдина робко улыбнулась в ответ. Это немного подбодрило Джеральдину. «Точно так же он улыбается мне», — подумала Хелли.

Теперь, когда она немного успокоилась, Хелли понимала, отчего мисс Паргайтер так беспокоилась за нее — все оттого, что она чуть не утратила чувство реальности. А реальностью было то, что Роджер Шерман никуда больше не приглашал ее после того случайного вечера и что он проводил в этом доме минимум времени. «Просто место, где можно переночевать и где можно хранить бумаги», — сказала Элвис Дэлзелл. Для него это не было домом, он вполне мог отсюда уехать.

До сего времени единственными мужчинами, с которыми Хелли встречалась в Реддинг-Хиллз, были женатые люди, отцы семейств, в которые ее приглашали, Саймон — она ни на секунду не пожалела, что с ним все кончено. Оставался еще Гэрет Фрэзер, появлявшийся дважды в неделю со своей бесконечной историей. Ну что ж, все-таки что-то новенькое. В следующий раз, когда Гэрет пригласит ее куда-нибудь, она отказываться не станет.

Каникулы у детей подходили к концу, и Хелли предчувствовала, что будет без них скучать. Само собой выходило, что дети снова приедут на Рождество. Одно лишь то, что мисс Паргайтер взялась вязать им шарфы к Рождеству, превращало эту вероятность в уверенность. Они уже не говорили «если», они говорили «когда мы приедем на Рождество».

Хелли необходимо было браться за работу по-настоящему, ей нужны были деньги, а мисс Паргайтер, без сомнения, не мешало бы отдохнуть. Возня с детьми занимала все время, и хотя обе они — и Хелли, и мисс Паргайтер — будут расставаться с детьми со слезами на глазах, все же мисс Паргайтер станет чувствовать себя значительно лучше, если сможет позволить себе подольше поспать утром и вздремнуть после обеда.

— Когда дети уедут, — сказал Гэрет Фрэзер, — вы, возможно, сможете немного пожить и для себя.

Хелли несколько раз использовала детей как предлог, чтобы отказаться от его настойчивых предложений. Теперь она сказала:

— Возможно.

И воодушевленный этим, он предложил:

— На этой неделе пойдет фильм…

— Отлично, — с готовностью ответила Хелли. — Я не была в кино с тех самых пор, как приехала сюда.

На следующий день вечером Хелли отправилась в кино. Фильм был хороший, и Хелли он понравился. После фильма Гэрет пригласил ее поужинать, они посидели, поговорили о фильме, а потом Гэрет предложил ей пообедать в пятницу, и Хелли приняла это приглашение.

Гэрет привез ее домой около полуночи, и она с минуту постояла в холле, раздумывая, стоит ли постучаться в дверь кабинета. И решила, что не стоит. Роджер Шерман наверняка слышал шум подъезжающей машины. Если бы хотел ее видеть, то сам вышел бы в холл.

Обед в пятницу тоже удался на славу. Они отправились в какой-то ресторан, славившийся своими бифштексами, и за обедом Хелли сказала:

— Когда дети уедут, я смогу пригласить гостей, ведь правда? За тем длинным столом все будет смотреться великолепно.

Ей, конечно, доводилось приглашать гостей в Лондоне, но обед в столовой «Старого дома священника» будет выглядеть совершенно иначе. Хелли спросила:

— Вы придете ко мне в гости?

И Гэрет с готовностью согласился:

— Когда? Недели через две?

— Я дам вам знать заранее, — пообещала Хелли.

На следующее утро позвонила Марджори Перри и, когда трубку взяла мисс Паргайтер, спросила, дома ли Хелли.

— Я сейчас позову ее, — сказала мисс Паргайтер.

— Не стоит, — ответила Марджори, — с ней хочет поговорить Томас. Он зайдет к вам минут через пять.

Мисс Паргайтер вошла на кухню, где Хелли раскатывала тесто для печенья.

— Сейчас придет мистер Перри. Они ничего там вчера не натворили, на что бы он мог пожаловаться?

— Пожаловаться? — Хелли перестала катать тесто, Рози перестала орудовать формочкой, а Джеральдина остановилась над пирогом, который укладывала в форму. — Какие еще жалобы? — слегка испуганно спросила Хелли.

— Я не уверена, что он собирается жаловаться, но он сейчас придет, и ему надо с тобой поговорить. Звонила его жена.

— Мы ничего не натворили, — сказала Рози.

Она говорила от имени всех Руни — близнецы были сейчас наверху в игровой, и звать их не было необходимости. Если что-нибудь и случилось, то Хелли и так скоро об этом узнает.

Мисс Паргайтер взяла скалку у Хелли из рук. Вчера детей пригласили к чаю, и они ходили одни, без всякого сопровождения. После дня рождения Рози это было уже не в первый раз, и все всегда было вполне мирно и прилично, но могли быть и исключения.

— Может быть, это насчет какой-нибудь благотворительной распродажи, — с надеждой произнесла Хелли.

Мисс Паргайтер принялась раскатывать тесто.

— Может быть, — сказала она, и в ее голосе надежды было гораздо меньше. — Знаешь, мне показалось, что речь идет о чем-то срочном.

Вопрос, который собирался обсудить с Хелли преподобный Томас Перри, касался работы для нее. Он узнал, что его другу, владельцу агентства по продаже недвижимости, нужен личный секретарь. Марджори упоминала, что Хелли понадобится работа, когда уедут дети. Хелли вынуждена была признаться, что это решило бы ее проблемы. Она поблагодарила Томаса Перри и с удовольствием согласилась зайти к мистеру Тервиллу в понедельник к четырем часам.

— Как мило, что мистер Перри проявил такую заботу, — заметила мисс Паргайтер, когда Хелли, вернувшись на кухню, рассказала ей обо всем. Рукой, запорошенной мукой, она потерла Рози по головке, словно извиняясь за свои необоснованные подозрения.

Роджер Шерман это предложение одобрил, он сказал:

— Это одно из лучших агентств по продаже недвижимости в этих местах. Предложение хорошее.

— Вы знакомы с мистером Тервиллом?

— Да. По-моему, работать у него будет неплохо.

— Отлично, — сказала Хелли, — мне нравятся люди, у которых неплохо работать.

Помощь Роджера Шермана в поисках работы не понадобилась. Возможно, Хелли бы заинтересовалась, если бы он сказал: «У нас в лаборатории есть вакантное место секретаря», но там, похоже, свободных мест не было. Хелли не сомневалась, что Роджер в любом случае помог бы ей, но он не колеблясь посоветовал ей не упустить место, о котором говорил Томас Перри.

В понедельник после обеда с ней беседовал Хью Тервилл, дородный уроженец Йоркшира, человек с приятным лицом и раскатистым голосом, одетый в твидовый костюм хорошего покроя, скрывавший выпирающее брюшко. В самом начале их разговора мистер Тервилл решил, что эта девушка может оказаться ценным сотрудником, а Хелли — что ей бы хотелось у него работать. Офис был светлый, современно обставленный и находился в центре города. Ожидая мистера Тервилла, Хелли успела обменяться улыбками и перекинуться парой слов с женщиной и двумя мужчинами, работавшими в офисе. И люди, и атмосфера в агентстве понравились ей сразу, да и зарплата, которую предложил мистер Тервилл, была вполне приличной. Она договорилась начать работу со следующего понедельника.

То, что она получила работу, снимало самую большую проблему. Мисс Паргайтер обрадуется, и надо будет сразу же по возвращении позвонить Марджори, поблагодарить ее и Томаса. Они поступили очень мило, как добрые соседи, взяв на себя труд помочь ей в таком деле.

Она просто должна пригласить Марджори и Томаса в гости. И еще обязательно Джона и Мэри Коттар. Гэрета она уже пригласила, говорила с Аннабел, и та сказала, что это будет здорово. И конечно, Роджер. Он — единственный из приглашенных, у кого в данный момент очень мало свободного времени, выбор дня, в который соберутся гости, безусловно, будет зависеть от него. Он обязательно должен присутствовать. Невозможно представить себе, чтобы вечер в «Старом доме священника», в его доме, прошел без него.

Ей понадобится новое платье. Хелли решила посмотреть платье прямо сейчас — в качестве подарка самой себе за то, что она поступила на работу. Это не будет ни безрассудно, ни экстравагантно с ее стороны, поскольку она не собирается тратить слишком много, и к тому же она не покупала себе никаких обнов с тех пор, как приехала сюда.

Она отправилась в магазин, в котором работала Мэри Коттар. Это был лучший магазин в городе, и товар был хороший.

И тут Хелли увидела это платье. В викторианском стиле, с высоким, отороченным оборкой воротничком и рукавами-буфф, облегающее у талии, с длинной широкой юбкой. Оно было сшито из набивного муслина с рисунком в виде веточек сирени, выглядело прелестно и прекрасно подходило Хелли и по размеру, и по цене. Она уже знала, что купит это платье, и, направляясь в примерочную, попросила одну из продавщиц передать миссис Коттар, что ее просит мисс Крейн.

Когда Хелли увидела свое отражение в зеркале, она окончательно утвердилась в своем решении. Она сделает себе прическу повыше и повяжет ленту в тон. Платье ей очень понравилось. В сочетании с парадной столовой в «Доме священника» оно будет великолепно.

За окном послышался голос Мэри Коттар:

— Хелли!

И Хелли отдернула занавеску.

— Оно тебе очень идет. — Восхищение Мэри было неподдельным, не похожим на обычные увещевания продавщиц. — Ты выглядишь в нем в точности как Джейн Эйр.

«Элегантный сорванец!» — сказал тогда Роджер Шерман, но он тоже еще никогда не видел ее столь сногсшибательно одетой, в таком наряде ее никто не принял бы за одного из Руни.

— Я получила работу у Тервилла в агентстве по продаже недвижимости и подумала, что неплохо бы это отметить. Думаю пригласить гостей на обед на следующей неделе или через неделю. Вы с Джоном придете? — сказала Хелли.

— С удовольствием, — ответила Мэри.

— Хорошо. — Хелли принялась расстегивать молнию на платье. — Я его возьму. Не подбросить тебя обратно в Хоули?

Машина Мэри была в ремонте, но она отказалась:

— Нет, спасибо, за мной заедет Джон.

Значит, ждать Мэри не нужно. Хелли забрала платье и в соседнем магазине купила ананас, потом, проходя мимо кондитерской к автостоянке, решила купить пончиков.

Кондитерская была одним из магазинов, выходивших на площадь, на которой по пятницам устраивали ярмарку. На камнях мостовой было припарковано множество машин, вокруг сновали люди. Хелли в ожидании своей очереди оглядывала прохожих и тут заметила Саймона Коннелла. Он проходил мимо витрины, и их глаза встретились как раз в тот момент, когда Хелли поворачивалась к продавцу, чтобы сделать заказ. Она была уверена, что он ее не заметил, но бросаться за ним вдогонку никакого смысла не было. Ей было нечего ему сказать, кроме банальных фраз типа: «Привет, как поживаешь? Ты все еще здесь?»

Поэтому она сделала вид, что не заметила его, а когда вышла из магазина с пакетом пончиков, его уже и след простыл. Она села в машину и отправилась обратно в Реддинг-Хиллз. То, что она увидела Саймона, было далеко не самым важным событием за сегодняшний день. Гораздо значительнее было то, что она получила работу. Даже покупка нового платья волновала ее больше.

Мисс Паргайтер была в восторге от известия о новой работе, а Хелли примерила платье, чтобы на нее могли взглянуть Джеральдина и Рози. Обе они решили, что платье потрясающее. Раздался телефонный звонок, и Хелли, шурша своей длинной юбкой, пошла к телефону под непрекращающееся восторженное аханье девочек.

— Хелли? — сказал женский голос.

— Да. Это ты, Аннабел?

Это действительно была она, и голос ее звучал так, словно она только что взбежала по крутой лестнице.

— Ты можешь сейчас выйти из дому? — спросила Аннабел. — Мне необходимо с тобой поговорить. Пожалуйста, постарайся.

— Хорошо, но…

— Ты знаешь «Летающую лошадь», по дороге от Хоули к Реддинг-Хиллз?

— Я проезжала мимо.

— Я там. Ты сможешь приехать прямо сейчас?

— Да, но…

— Большое спасибо, — поспешно сказала Аннабел, — и, пожалуйста, никому не говори. Я буду ждать тебя здесь.

Аннабел повесила трубку, а Хелли некоторое время постояла в недоумении.

«Никому не говори», — сказала Аннабел. Надо полагать, и мисс Паргайтер тоже. Какая-то загадка, но разгадать ее можно, только встретившись с Аннабел.

Похоже, что Аннабел снова попала в историю. Хелли вздохнула и отправилась поскорее снимать свое платье «в стиле Джейн Эйр».

Мисс Паргайтер была в игровой комнате и смотрела телевизор. Хелли заглянула в комнату.

— Я ненадолго уйду. Не возражаешь?

— Конечно иди, — ответила мисс Паргайтер.

«Летающая лошадь» была совсем недалеко. Хелли добралась туда минут за десять. Бар находился несколько в стороне от дороги, и у края газона стояла машина. Хелли подъехала поближе и едва не забыла притормозить, потому что это была не машина Аннабел. Это был автомобиль Саймона Коннелла, и он сам собственной персоной прохаживался неподалеку, определенно поджидая Хелли. Хелли открыла дверцу, выбралась из машины и требовательно спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— Мы звонили тебе.

— Аннабел… — проговорила Хелли.

— Ты видела нас сегодня днем.

Она видела только Саймона. Она отвернулась сразу же, как только его заметила, и совсем не разглядела девушку, которая была с ним. Она снова спросила:

— Аннабел? — и добавила: — Шерман?

— Ну да, конечно. — До него наконец дошло. — Ты что, нас не видела?

— Я не видела ее.

Он откинул голову назад и рассмеялся.

— Черт меня побери, я готов был поклясться, что ты видела нас обоих. Аннабел тебя не заметила, но мне показалось, что ты смотришь прямо на нас. Я отвел ее за угол и сказал: «Там Хелли, она нас видела, что нам теперь делать?» А Аннабел ответила: «Надо ей все рассказать».

У Хелли голова пошла кругом. Она спросила:

— Когда ты увидел ее впервые?

— Когда я приезжал к тебе. На другой день я позвонил ей и попросил замолвить за меня словечко. — На его лице появилась капризная гримаса. — Только, когда мы встретились, разговор пошел о нас двоих. Вот так все и вышло.

— Но это же было несколько недель назад. Что ты здесь делаешь до сих пор?

— Работаю. Я начал работать на другую рекламную фирму.

— И вы встречались все это время? Почему Аннабел никогда не говорила о тебе?

Они стояли лицом к лицу. Саймон засунул руки поглубже в карманы и спросил:

— А если бы она рассказала тебе, что бы ты ей посоветовала?

Он продолжал:

— Ты сказала бы ей, что со мной рискованно иметь дело. Может, ты и права, но мне очень нравится Аннабел, а я нравлюсь ей. Но к тебе, возможно, прислушался бы ее брат. — Саймон, должно быть, знал о Роджере по рассказам Аннабел. — Он имеет на Аннабел большое влияние. Она ничего не сможет сделать, если он будет против. Если он скажет, что не одобряет ее встреч со мной, она будет чувствовать себя очень несчастной.

Хелли спросила:

— Где Аннабел?

Она посоветовала бы быть осторожной. Быть очень осторожной, вот что она посоветовала бы. Саймон кивнул в сторону «Летающей лошади», и Хелли сказала:

— Пошли к ней.

Они вошли в зал, стены которого были отделаны под дуб. Аннабел сидела за столиком, отделенным перегородкой, в противоположном от стойки бара углу. Перед ней стоял нетронутый бокал с пивом.

Саймон остановился у бара, чтобы взять пива себе и Хелли, а Хелли прошла через зал и села напротив Аннабел. Она спросила весело:

— К чему такая средневековая таинственность? Что я, по-твоему, должна была сделать? Все это не касается никого, кроме тебя и Саймона.

Аннабел произнесла мечтательно:

— Мне кажется, это настоящее чувство. На самом деле думаю, что люблю его.

— Говорить он умеет, — сказала Хелли.

Подошел Саймон, поставил на стол стаканы, подвинул себе стул.

— Ты не станешь давать мне чересчур убийственную характеристику, когда Аннабел представит меня своему братцу, а, Хелли?

— К чему вообще вмешивать меня во все это? — сказала Хелли. — Она с тем же успехом может одновременно представить тебя и мне, и тогда никто не спросит у меня никаких рекомендаций.

— Как насчет такого варианта? — спросил Саймон.

Аннабел покачала головой.

— Он догадается. Что-нибудь да заметит. Он всегда замечает.

— Пожалуй, верно. — Хелли не стала бы соглашаться, но при мысли, что Роджер Шерман может учинить ей допрос относительно Саймона, у нее замирало сердце.

Аннабел сказала:

— Он все нам испортит.

— Каким образом? — спросил Саймон таким тоном, словно он уже слышал ответ.

— Очень просто. — Аннабел взяла руку Саймона в свою. — Мы любим друг друга, но Роджер может положить этому конец.

Она права, думала Хелли. Он может воспользоваться их слабостью. Просто заложит все данные в компьютер, которым является его мозг, и просчитает ситуацию или просто интерпретирует факты таким образом, что им придется расстаться.

— Он так и сделает, — продолжала Аннабел, — если решит, что я снова веду себя как полная идиотка.

Хелли спросила неуверенно:

— Ну а от меня-то вы что хотите?

Аннабел взяла со стула картонную подставку под бокал, прочла надпись на ней и продолжала говорить, глядя не на Хелли, а на эту картонку:

— Пожалуйста, когда будешь говорить с Роджером… я знаю, что в жизни Саймона были и другие девушки. — Она очень аккуратно положила подставку на стол. — Он мне все рассказал, я ничего не имею против, я все понимаю, я знаю, что сейчас все это уже кончилось, но, пожалуйста, не говори Роджеру.

— Я вообще ни с кем не собираюсь разговаривать на эту тему, — резко ответила Хелли.

— Я знаю, — поспешила успокоить ее Аннабел, — но ты же знаешь Саймона, ты же знала его раньше, и Роджер обязательно спросит, что тебе известно. Ну и не говори, что он повеса, а просто скажи, что он общительный человек. — Она улыбнулась Саймону. — И просто великолепный во всех отношениях. — Ты веришь в приметы, Хелли? Помнишь, в тот день, когда я приехала домой, я подняла с пола фотографию Саймона?

— Да, конечно, — ответила Хелли.

В тот день Аннабел приехала просить Роджера уладить ее дела. Он все сделал, все устроил. А ночью Хелли проснулась и разрыдалась от одиночества, но теперь она понимала, что одинокой она себя чувствовала не оттого, что потеряла Саймона.

Образ Роджера заслонил собой Саймона. Даже теперь, когда она смотрела прямо на Саймона, она видела другие черты: перед ней всплывало волевое лицо Роджера, за голубыми искорками глаз Саймона виделся взгляд других глаз — серых и холодных.

Во всяком случае, после этого обеда Роджеру станет труднее относиться к ней как к одному из сорванцов Руни. Она не блистала красотой, но за столом вряд ли окажется женщина более привлекательная, чем Хелли Крейн. Это относится и к Элвис Дэлзелл.

Она сказала Саймону:

— Я приглашаю гостей на обед на той неделе. Может быть, Аннабел говорила тебе. Почему бы тебе тоже не прийти? Ты сможешь встретиться с Роджером, не привлекая лишнего внимания.

Когда они вышли на улицу, Саймон сказал:

— Знаешь, я рад тому, что ты обо всем узнала, Хелли. То, что приходилось держать все в тайне, очень волновало Аннабел, но она говорит, что городок маленький и люди станут сплетничать.

— Это уж точно, — согласилась Хелли. — Между прочим, что ты сказал Аннабел обо мне? Я тоже часть твоих сказок из жизни повесы?

У него хватило такта покраснеть.

— Нет, конечно. Я ей вообще ничего про тебя не рассказывал, кроме того, что мы были знакомы, о чем она и так знала. А зачем мне было рассказывать?

— Совершенно незачем, — ответила Хелли.

Вечером, вернувшись с работы, Роджер заглянул в гостиную, чтобы поинтересоваться, как все прошло.

— Я получила эту работу, — сказала Хелли.

— Я не сомневался, — ответил он.

— Кажется, мне там понравится. И те служащие, с которыми я разговаривала, показались мне вполне дружелюбными.

— Это хорошо.

— Я подумала, что это стоит отметить. Приглашу друзей на обед. Не смогли бы вы в этот день вернуться пораньше?

— Я, безусловно, постараюсь. Когда вы планируете?

— Через неделю, скажем в следующий вторник, — и поспешно добавила: — Если вы не сможете в этот день, то скажите, когда сможете.

— Вторник вполне подойдет.

Элвис она пригласила на следующий день, когда та пришла за почтой. Элвис не преминула прокомментировать:

— Устанавливается связь с обществом? Сперва эта детская драка из-за булочек, а теперь званый обед?

— Ну что ж, дорогая, — ответила Хелли. — Так вы придете?

— Не соглашусь пропустить это ни за что на свете.

Последние дни каникул полетели быстро. В субботу Хелли погрузила детей в машину, а мисс Паргайтер и Аннабел вышли помахать им на прощанье. Мисс Паргайтер при этом старательно утирала свой римский нос, а Аннабел как-то чересчур быстро моргала. Даже Уэдделл с грустью смотрел на них, перегнувшись через садовую ограду. Когда они приезжали, все было совсем не так. Теперь же Эндрю Коттар и другие их маленькие друзья устроили им королевские проводы, и, пока они ехали по Хай-стрит, встречные улыбались и махали им вслед.

Рози немного посопела, да и близнецы с грустью смотрели сквозь окна машины, но вскоре они заговорили о Рождестве, о том времени, когда холмы покроются снегом, и о том, что мистер Шерман обещал, что они будут кататься на санках.

— Когда он вам об этом сказал? — спросила Хелли.

— Вчера, — ответил Тим, — когда мы сказали ему, что приедем на Рождество. Он обещал, что подарит нам красные санки.

Что-то не похоже, чтобы он планировал переехать из «Дома священника». Тони сказал:

— Если санки купит мистер Шерман, то это будут самые лучшие санки в мире.

Образ Роджера Шермана в детских умах теперь трансформировался из великана-людоеда в сказочного героя и предмет для подражания.

— Не знаю, как там насчет самых лучших, а самыми прочными им быть просто необходимо, — сказала Хелли, — если вы все собираетесь на них кататься.

Ночевать Хелли осталась у Фрэнсис и Серины, и они допоздна проговорили о прежних временах.

Хелли рассказала им о Гэрете Фрэзере, о том, что объявился Саймон.

— Нет, он не меня приехал искать, он просто устроился там на работу. Никто из вас не давал ему мой адрес?

Нет, они не давали, но было еще множество людей, которые могли это сделать.

— Во всяком случае, — сказала Хелли, — похоже, что он и Аннабел без ума друг от друга. Я ведь рассказывала вам про Аннабел.

Они испытующе посмотрели на нее. Они были умными девушками и знали, каким ударом для Хелли было то, что Саймон ее бросил, но теперь ничто в ней не напоминало об этом. Никакой печали в глазах. На лице сияла улыбка.

— А Роджер Шерман? — спросила Серина. — Он так и живет там?

— Да.

— А какой он?

— Его трудно описать, — ответила Хелли, — но он очень помог нам, и это несмотря на то, что дом должен был достаться ему. — На самом деле она прекрасно смогла бы его описать, каждую его черточку.

Фрэнсис вздохнула и кивнула:

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Обыкновенный нормальный человек, но ничего выдающегося. Большинство мужчин, которых я встречаю на своем пути, того же типа.

Хелли рассмеялась:

— Да уж, действительно — обыкновенный нормальный человек.

Обратно в Реддинг-Хиллз она приехала в воскресенье к вечеру и была рада, что вернулась.

Хорошо было снова увидеть Реддинг-Хиллз, мисс Паргайтер, этот дом. Но когда она услышала, что голос Роджера Шермана звучит так, словно и он рад ее возвращению, то окончательно почувствовала себя дома.

Первый день на новом месте службы прошел успешно. Годы работы временным секретарем научили ее ладить с людьми, своей профессией она владела прекрасно и была умна. Хью Тервилл был доволен, и Хелли — тоже. Она может еще понемногу подрабатывать, печатая дома, и финансовые проблемы, связанные с содержанием дома, будут решены окончательно.

Вечером в понедельник Хелли, мисс Паргайтер и Аннабел начали подготовку к званому обеду. Меню было составлено заранее. Гостей будет одиннадцать, и, хотя они прекрасно могли разместиться за большим столом в столовой, надо было еще подумать над тем, как их рассадить.

Готовить было одно удовольствие. Три блюда: два холодных, потом горячее, все спланировано, как военная операция. Кое-что они приготовят сегодня, часть сделает завтра с утра мисс Паргайтер, а все остальное — когда Хелли вернется с работы.

Аннабел стояла у стола, глядя на места, предназначенные Роджеру и Саймону, с таким видом, словно оба они уже сидели там и смотрели друг на друга, как два актера, которым отведены главные роли в этом спектакле. Она произнесла:

— Он просто обязан ему понравиться.

— Кто кому должен понравиться? — спросила мисс Паргайтер.

— Саймон должен понравиться Роджеру, конечно.

Мисс Паргайтер уже слышала о Саймоне и Аннабел и была удивлена, но в то же время и довольна, что Хелли это не задело. Теперь она сказала:

— Неужели то, понравится ли он мистеру Шерману, имеет такое уж большое значение? Ваш брат вовсе не ваш опекун. Вам незачем спрашивать его разрешения, когда вы хотите завести себе друзей.

Аннабел блаженно улыбнулась:

— Насчет завтрашнего дня у меня предчувствие. Все должно пройти прекрасно.

Ее предчувствия не оправдались. Тот вечер принес Хелли немало огорчений.

Все приготовления прошли без сучка и задоринки. Единственной помехой оказался Гэрет Фрэзер, который перепутал время и явился вместо восьми к семи. Ему налили выпить, дали бутерброд и усадили в гостиной с утренней газетой.

Роджер был дома, где-то в своих комнатах. Все, кто должен был прийти сегодня, — ее хорошие друзья, за исключением Элвис. Она, конечно, была рада видеть их всех, но главной причиной сегодняшнего торжества был Роджер. Ей хотелось, чтобы он понял — все то, что делало этот дом настоящим домом, никуда не ушло. А может быть, чтобы он понял и то, что в Хелли есть все, что делает женщину настоящей женщиной. Сегодня она встретится с Элвис Дэлзелл на равных. Вряд ли той будет удобно вести через стол высокоученые научные беседы, а по любой другой теме Хелли была готова ни в чем не уступить.

Хелли зашла к Аннабел узнать, готова ли она. Аннабел была почти готова, она закрепляла лаком последний непокорный завиток волос и недовольно хмурилась. Она увидела позади себя отражение Хелли и повернулась на табурете.

— Вот это да! Я тебя едва узнала. — Она рассмеялась. — Звучит не очень вежливо, но ты сейчас выглядишь как манекенщица. Потрясающе!

— Спасибо. Ты тоже выглядишь великолепно!

Аннабел в голубом мерцающем платье с люрексом была очаровательна.

— Мне так не кажется, — сказала она, — но я рада, что ты не думаешь, будто мы с Саймоном испугались.

Это прозвучало не совсем как шутка, и Хелли подумала, что, может быть, Саймон все-таки сболтнул что-то о своей прежней жизни и Аннабел нужно как-то подбодрить.

— Ну конечно, чего же вам бояться, и, уверяю тебя, мне тоже бояться нечего.

— Это как раз то, что мне хотелось услышать, — сказала Аннабел.

Она встала и посмотрела на часы-кулон на тонкой золотой цепочке.

— Без пяти восемь. Они могут прийти в любой момент. Пожалуйста, сделай так, чтобы Саймон понравился Роджеру!

— Какое это имеет значение? — спросила Хелли так же, как прежде мисс Паргайтер.

— Большое. — Аннабел нервно отбросила назад волосы, испортив всю нарочитую небрежность своей прически. — Если Роджер одобрит, все будет превосходно.

Голос ее упал. Когда она нервничала, то поневоле становилась откровенной. В день своего приезда она рассказала Хелли историю своей жизни, но в другое время хранила свои секреты при себе.

Теперь она снова была напугана и проговорилась:

— Та фирма, в которой работает Саймон, новая, им нужны деньги.

— И что же? — спросила Хелли.

— Ну, Роджер мог бы…

— Не поверила бы в это ни на минуту.

Отношение Аннабел к деньгам было отношением девчонки, долги которой всегда оплачивает кто-то другой. У Хелли зародилось неясное подозрение, и она медленно спросила:

— Ты рассказала Саймону про историю с антикварным магазином?

— Да, а что?

— И он знает, что ты думаешь, будто Роджер согласится вложить деньги в эту фирму?

— И что из того? — с вызовом ответила Аннабел.

— Не думаю, что Роджер станет это делать, не думаю, что у вас есть шанс. Только молю Бога, чтобы Саймон… — Хелли прикусила губу. Она не могла сказать, что у Саймона на первом месте всегда стоял он сам и вполне возможно, что его чувства к Аннабел были вызваны прежде всего надеждой, что она поможет ему встать на ноги.

Аннабел почти закричала:

— Ты считаешь, что надо было бы спросить его, не за деньгами ли он охотится?

— Извини, я…

— Какое ты имеешь право говорить такие вещи? У тебя что, есть на это причины?

Она сверкнула глазами в сторону Хелли и, взмахнув своей цепочкой с часами, вылетела в коридор.

Хелли выбежала вслед за ней:

— Аннабел, послушай. Пожалуйста, послушай меня.

Из спальни в коридор вышел Роджер Шерман. Он был так близко, что Хелли едва не столкнулась с ним. Он слышал ее слова и теперь увидел пылающее лицо Аннабел и бледное лицо Хелли.

Аннабел сказала со злостью:

— Ну, слушаю. Мы все слушаем. Говори, что ты хотела сказать.

Хелли не сказала ничего, а Роджер, приподняв одну бровь, прошел мимо.

Когда он был уже на лестничной площадке, Хелли тихо спросила:

— Ты что, в самом деле этого хотела? Чтобы я все сказала при нем?

В дверь постучали, Аннабел сказала:

— Ты Саймона совсем не знаешь, — и вслед за Роджером начала спускаться по лестнице. В холле мисс Паргайтер, одетая в бархатное платье цвета полночного неба, открывала дверь прибывающим гостям.

На Элвис было голубое переливающееся платье с высоким воротником, вышитым золотыми нитками, с широкими рукавами. Но Хелли и ожидала чего-то в этом роде. Элвис, в отличие от Хелли, никого своим видом не удивила. С момента своего приезда в Реддинг-Хиллз и до сего дня Хелли одевалась примерно так же, как Руни, и все время совершала какие-то необдуманные поступки.

Сегодня Хелли выглядела спокойной и очень красивой. Жаль только, что произошла эта стычка с Аннабел. А ей так хотелось, чтобы сегодня Роджер увидел ее в первый раз, когда она, спокойная и прекрасная, будет спускаться по лестнице в холл, а не в момент ссоры с его сестрой.

Теперь, глядя на нее, он будет думать о том, что произошло наверху, будет недоумевать, в чем же причина. Щеки Аннабел все еще горели, и, когда остальные гости прошли в гостиную, она осталась стоять в дверях, в ожидании глядя в опустевший холл. Хелли помогала разносить напитки и вместе со всеми смеялась над чем-то, что говорил Джон Коттар. Раздался стук в дверь, Аннабел сорвалась с места, и смех затих — все замерли, заинтригованные тем, кого это Аннабел понеслась встречать с такой поспешностью, что едва не сбила с ног мисс Паргайтер в стремлении первой добежать до двери.

Слов Аннабел разобрать было нельзя, слышалось только невнятное бормотание, а Хелли громко сказала:

— Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас был знаком с Саймоном, за исключением мисс Паргайтер, разумеется. Он совсем недавно переехал в эти края. — Хелли надеялась, что ей только кажется, что ее голос звучит чересчур возбужденно.

Аннабел ввела Саймона в гостиную. Она держалась за его локоть, глаза ее сияли, а улыбка была просто ослепительна. Хелли была абсолютно уверена, что за те несколько секунд, пока они дошли от входной двери до гостиной, Аннабел успела рассказать Саймону, что Хелли подозревает его в том, что он охотится за приданым, потому что, войдя, он сначала долгим взглядом посмотрел на Хелли, и только затем по его лицу разлилась широкая светская улыбка.

Судя по всему, внешне обед протекал очень удачно, и Саймон в немалой степени этому способствовал. Он был новым лицом в этом обществе, у него была интересная профессия, он обладал шармом и очень хотел всем здесь понравиться. Он прямо заливался соловьем, и Хелли настойчиво твердила себе, что она вовсе не виновата в том, что Аннабел оказалась такой дурочкой, попавшись ему на удочку.

Хелли все это не касается, но что ей сказать, если Роджер спросит о Саймоне, не вдаваясь в подробности того, как глупо она себя вела?

Саймон сейчас говорил об этической стороне современного рекламного дела, отвечая на вопрос, который задал ему Томас Перри, а Хелли отвернулась от Саймона, посмотрела на Роджера и почувствовала, что внутри нее что-то сжимается, словно ей есть что скрывать от него.

Вечер продолжался, и Хелли все более убеждалась, что не сможет говорить с Роджером о Саймоне. Стоит ему задать вопрос — и она потеряет дар речи. Она просто не в состоянии будет выразить что-либо словами.

Элвис наблюдала за ней, заинтригованная появлением мужчины, знавшего Хелли до ее переезда сюда, заехавшего засвидетельствовать свое почтение, который, судя по всему, был без ума от Аннабел. Вопросы в ней так и кипели, и она только ждала момента, чтобы поинтересоваться:

— А в Лондоне вы жили далеко друг от друга?

— Не особенно, — ответил Саймон, — через реку.

Он посмотрел на Хелли, и она вспомнила о той квартире, где они собирались поселиться вместе. Она так и не узнала, переехал туда Саймон или нет. «Тот день был все-таки самым счастливым в моей жизни, — подумала она. — Ведь если бы он тогда попросил меня выйти за него замуж, я бы согласилась. Но во всей этой истории никогда не было ничего, кроме придуманных, несбыточных грез. В ней не было ничего от реальной жизни».

— О чем вы задумались? — спросила Элвис.

Хелли улыбнулась:

— О том, где мы будем пить кофе, — здесь или лучше вернуться в гостиную?

Вот Роджер Шерман, он реальный человек. И если он задаст вопрос о Саймоне, что ей сказать? Она посмотрела вокруг и поняла, что большинством голосов гости решили перейти пить кофе в гостиную.

Мисс Паргайтер села за пианино и стала негромко наигрывать какую-то мелодию, создавая музыкальный фон для всеобщей беседы. Гэрет попросил ее сыграть что-нибудь более быстрое и пригласил Хелли танцевать. Двери всех комнат на первом этаже были открыты, холл просторный — места для танцев было достаточно.

Потом ее пригласил Саймон, и она слегка вздрогнула, но улыбнулась, а потом сказала, все еще продолжая улыбаться:

— Мне надо с тобой поговорить.

— Мне тоже, — ответил Саймон.

Дверь на кухню была закрыта. Они протанцевали к этой двери, и дверь снова закрылась, теперь уже за ними. Хелли начала:

— Что касается Аннабел…

— Да, — сказал Саймон, — что касается Аннабел. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать на его вопросы обо мне. У меня все еще лежат твои письма.

Она открыла рот и снова закрыла его, не сказав ни слова. Он продолжал:

— Если мне придется это сделать, я выложу их перед ним и скажу, что у нас с тобой был головокружительный роман и что ты просто ревнуешь. А если ты о чем-то забыла, то письма помогут вспомнить. Я обычно не храню писем, но эти у меня остались.

Она повторила, как эхо:

— Головокружительный роман? У тебя самого с памятью все в порядке?

— Я сделаю, чтобы это выглядело именно так.

Он это сможет. Она даже не помнила, что там было, в этих письмах, но чувствовала, что сгорит от стыда, если их увидит Роджер Шерман. Она сказала с вызовом:

— Давай попробуй. — Это был полнейший блеф, она бы ни за что этого не допустила, но ей хотелось уйти отсюда.

Она сделала шаг к двери, и он схватил ее за руку.

— Я это сделаю, Хелли. По крайней мере, я сумею доказать, что ты не просто сторонний наблюдатель.

Дверь открылась, и в кухню вошла Элвис.

— Нам нужно еще льда, — сказала она.

Саймон выпустил руку Хелли, но по всему было видно, что между ними шел горячий спор. Наполняя вазу позванивающими кубиками льда, Элвис сладким голосом спросила:

— И как давно, вы говорите, знакомы друг с другом?