Если верить лисам II

ГЛАВА 13

Тушить пожар никто не бросился, ни один человек даже не выглянул, чтобы проверить, не перекинется ли огонь на соседнее здание.

Пока аптека горела, Йормэ негромко рассказывал мне то, что утаил от стражников, посчитав, что информация им никак не пригодится.

Для нас же она была бесценна.

– Девочек перед продажей осматривал лекарь, – вполголоса вещал лис, не отводя взгляда от пожара. – Всегда один и тот же. Проверял, если была необходимость, пострадавших от внимания… надсмотрщиков лечил. Продавать они могли только тех, кого разрешал лекарь.

– Думаешь, это и был учитель Дайна?

– Вероятно. Фигура, прямо скажем, важная. Его услуги стоили дорого, но многие публичные дома в этом месте готовы были купить девушку только после его проверки. В том числе «Сладкие грезы».

– Йормэ, а давай спалим и их. – Я перевела на него диковатый взгляд. – Давай предадим огню «Сладкие грезы».

– Это будет не так-то просто сделать, пирожочек, – усмехнулся он. – «Сладкие грезы» – элитный бордель, если верить словам нашего дорогого друга. Туда просто так не попасть. И уж точно мы не сможем провернуть все без смертей.

Меня не пугали жертвы. Пусть я еще никогда никого не убивала, но сейчас, стоя здесь и вспоминая изможденные, напуганные лица девочек, я была уверена: если мне придется умертвить парочку негодяев, сожалений по этому поводу испытывать я не буду.

– Для начала нам нужно найти Дайна, – чуть охладил мой пыл лис. – А после, если удастся поймать его учителя, возможно, мы сможем покончить со многими борделями, не прибегая к поджогам.

Вспомнив о цели нашего визита в это безжалостное место, я мгновенно утратила всю кровожадность.

– Заброшенный дом?

– Думаю, именно там мы его и найдем, – кивнул лис.

Связь между аптекарской лавкой и публичным домом «Сладкие грезы» была достаточно очевидной, чтобы переместить его в списке на последнюю строчку. В сложившейся ситуации самым разумным было проверить заброшенный дом.

Но мы продолжали стоять на месте, пока аптека не прогорела до основания. Было приятно смотреть на то, как она чернеет и уменьшается в размерах, разваливаясь на глазах.

Лишь когда крыша рухнула, стены провалились внутрь и огонь начал затухать, не находя для себя больше свежего топлива, мы медленно двинулись прочь по все такой же тихой и безлюдной улице.

Будто мы единственные живые создания на весь район. И я поверила бы в это, если бы не ощущала на себе чужие взгляды.

Покинув совсем безнадежные кварталы, мы миновали вполне приличные, но бедные улицы, где люди хоть и выживали, но старались делать это достойно: дороги были старыми и разбитыми, но чистыми, дома ветхими, но заботливо отремонтированными по мере сил, а самое главное – здесь были люди.

Стайка детей, старшему из которых было лет семь, следовала за нами на приличном расстоянии. Их вело любопытство, но здоровый страх не давал подойти слишком близко.

В тени трехэтажного старого дома две девушки старательно топтались в широком корыте – стирали белье. Где-то вдалеке лаяла собака. По воздуху плыл запах жареного лука.

– Здесь хорошо, – выдохнула я.

– Жить здесь ты бы не захотела, – с улыбкой сказал Йормэ.

– Это еще почему?

Лис помедлил с ответом, будто что-то припоминая.

– Начну издалека, – решил он. – Года два назад нас вызвали на место преступления в такой же чистенький, но бедный район, который находится у реки. Соседи не поделили место на лестничном пролете и подрались. Один толкнул другого, тот не удержался и пересчитал все ступени. Свернул шею. И знаешь что?

– Что? – послушно спросила я.

– Когда мы опрашивали соседей, узнали о погибшем столько информации, сколько он и сам про себя, скорее всего, не знал. И про убийцу его тоже нам много чего рассказали. Так что, пирожочек, место это, может быть, и кажется тебе мирным и уютным, но ты бы здесь долго не продержалась. Они ведь все друг за другом «приглядывают». Да и что еще делать, когда, кроме сплетен, и развлечений особых нет, верно?

Йормэ был прав – я не смогла бы жить в таких условиях. Слишком сильно меня пугало и тяготило чужое внимание, особенно такое пристальное и нездоровое…

Мирные улицы закончились большим пустырем, за которым виднелась рощица. Где-то там, укрытый за деревьями, стоял тот самый дом.

– А туда ходить нельзя! – расхрабрившись, крикнул кто-то из детей, заметив, куда мы направляемся.

Лис удивленно обернулся, и подобравшаяся слишком близко пугливая стайка отшатнулась назад. Йормэ они опасались, хотя его хвост пленил детские сердца.

– Почему? – спросила я.

– Там привидения живут, – поделился важной информацией ребенок. На вид мальчику было лет шесть, и он оказался самым смелым среди друзей. – Иногда по ночам они кричат.

– Ты слышал? – спросил Йормэ.

Мальчик замотал головой.

– Не-а. Но другие слышали. Хотели даже к страже обратиться…

– Почему не обратились?

Не найдясь с ответом, он обернулся к своим друзьям, ища помощи, но никто из них не мог сказать почему. Может, они и обращались, но в управлении, ответственном за этот район, от них просто отмахнулись…

Я не успела озвучить свои мысли, как со стороны ближайшего к нам двухэтажного дома послышался нагловатый голос:

– Потому что не их это дело. Привидения законников не жалуют.

Следом за голосом послышался дерзкий хохот. Пока говоривший следил за нами из окна второго этажа, на улицу, распахнув дверь ногой, вывалилось трое громил.

Йормэ хмыкнул.

– Как думаешь, Вейя, значит ли это, что мы на верном пути?

Мне хотелось думать, что так оно и есть. Если учитель Дайна был таким важным человеком в преступных кругах, что лишь после его заключения многие бордели готовы были выкупать девушек, то, наверное, ничего удивительного не было в том, что его охраняли.

Дети, стоило им только увидеть громил, бросились врассыпную. Они уже неплохо знали, что с этими людьми связываться нельзя. Это опасно.

– Вы даже не маги, – вздохнул Йормэ. – Может, побережете здоровье?

– А это видел? – Тот, что продолжал выглядывать из окна, помахал в воздухе длинной цепочкой, заканчивающейся круглым мутно-белым камнем. Защитный амулет кустарного производства. Выглядел не очень, но, если самоуверенность этих громил хоть что-то значила, свои функции выполнял исправно.

– От заклинаний они, может, вас и спасут, а от стихийной магии? – спросил лис. И, не дожидаясь ответа, организовал локальный снегопад посреди лета. У стены дома тут же выросли сугробы, трава в поле действия лисьего дара засверкала изморозью.

За несколько мгновений лед нарос на громилах по пояс. Они вырывались, ругались, обещали нам кучу проблем и все больше замерзали.

Мужчине в окне повезло меньше всего: его оледенение началось с рук и груди. И он же громче всех ругался, пока Йормэ не приморозил ему язык к зубам.

Глядя на это снежное безобразие, я задалась вопросом:

– А ты бы мог всю столицу погрузить в зиму?

Лис призадумался, процесс оледенения пошел быстрее. Громилы взвыли. Они перестали ругаться и начали молить о пощаде.

Бедолаги всерьез решили, что Йормэ собирается таким необычным образом убить их.

– В теории мог бы, – признался он. – Но дольше часа продержать такую большую территорию я не сумею и… вполне вероятно, замерзну сам.

– Насмерть?

Покосившись на меня, Йормэ лукаво улыбнулся:

– Если меня кто-то будет подстраховывать и отогревать, может, и не насмерть.

Когда все было завершено, снежные сугробы искрились под солнцем, а улицу украсили три ледяные статуи, внимание лиса вновь вернулось к дому по ту сторону пустыря.

– Пойдем?

– Знаешь, если бы ты стал преступником, стража с тобой намучилась бы, – вздохнула я.

Йормэ фыркнул и взял меня за руку. Ладонь его была ледяной.

– Приятно знать, пирожочек, что ты считаешь меня таким сильным, но правда в том, что просто они оказались слабыми. Эти люди нужны здесь, чтобы защищать дом от таких же бесполезных отбросов, как и они сами.

Не сделав и трех шагов, Йормэ остановился.

– Не могу отделаться от мысли, что все слишком просто складывается, – пробормотал лис.

– Нам все равно нужно туда идти, – сказала я.

Он неохотно кивнул и медленно двинулся вперед.

– Только, пирожочек, держись за мной и… будь готова жечь все, что покажется тебе странным.

Но жечь не пришлось. Мы без проблем миновали пустырь, ощущая себя беззащитными на открытом пространстве… только почему-то никто не попытался воспользоваться нашей беззащитностью и атаковать.

Дом был небольшим, с одним входом и наглухо заколоченными окнами. Путей к отступлению для тех, кто находился внутри, не было.

Мы встали перед старой дверью с единственной кривой ступенькой. Переглянулись.

Йормэ потянул за ручку двери и замер, когда она поддалась. Глаза его округлились, но он продолжил медленно, осторожно ее открывать.

Натужный щелчок раздался ровно в тот момент, когда дверь распахнулась. Йормэ отпрянул в сторону, мимо него, оставляя за собой быстро гаснущий красный след, пролетело какое-то заклинание. Если бы не лисья ловкость, заряд попал бы в Йормэ, и мне даже не хотелось думать, что бы с ним стало.

– Ловушка, – прошептала я с облегчением. Слишком просто оказалось добраться до этого дома, это начинало беспокоить, но после промелькнувшего в воздухе заклинания тревога немного отступила.

– Следует быть крайне осторожными, – пробормотал Йормэ и первым ступил внутрь. Свет в дом проникал сквозь дыры в крыше – кто-то озаботился тем, чтобы заделать окна, но прохудившуюся крышу проигнорировал.

Внутри оказалось всего три комнаты. Гостиная со старой, непригодной для использования мебелью – из-за дождей древесина рассохлась, а обивка сгнила; кухня, которой не пользовались уже много лет, и спальня… мало чем отличающаяся от гостиной.

– Здесь никто не живет, – подвела итог я.

– Но ведь те люди что-то здесь охраняли, – напомнил лис, осматривая пол.

Что он ищет, я догадалась сразу, и, пока Йормэ обследовал спальню, я искала проход в подвал в гостиной. Но нашелся он на кухне.

– Вейя, иди сюда, – негромко окликнул меня лис. Он стоял на коленях перед неприметным люком. Просто квадрат, вырезанный в досках пола. Ни петли, ни какой-то выемки или ручки, чтобы его поднять, не было.

Ненадолго придя в замешательство, Йормэ простучал пол, ощупал щели в досках и несколько раз нажал на края люка, пока крышка не поднялась с коротким щелчком.

Под ним оказалась деревянная лестница, и конца ее не было видно в темноте. Внизу царила зловещая тишина.

– Мы же не полезем в этот подозрительный подвал, верно? – с сомнением спросила я.

– Мы – нет, – подтвердил Йормэ. – Спущусь я, а ты подстрахуешь меня отсюда.

– Один ты не пойдешь!

– Вейя, не обижайся, но я могу видеть в темноте. И я проверю, что находится там внизу, а ты сделай так, чтобы крышка люка не закрылась, потому что я не представляю, как он открывается изнутри.

И, не дожидаясь моего согласия, опустил правую ногу на перекладину лестницы. Какое-то время я слышала, как он спускается, как спрыгивает на пол… по звуку – каменный, и удивленно хмыкает. Слышала его шаги, постепенно удаляющиеся, будто бы под домом был не обычный подвал, а что-то такое, чего я не могла себе даже представить.

Йормэ не было довольно долго. Я металась между входной дверью, чтобы убедиться, что к нам не спешат незваные гости, и спуском в подвал и порядком извелась.

Бездействие причиняло почти физическую боль. Я не любила ждать. Ненавидела.

Даже в детстве самым страшным было не наказание за какую-то провинность, а ожидание его.

Когда внизу в темноте вдруг зажегся свет, внутри у меня все похолодело, но через мгновение показалась беловолосая голова лиса, и я наконец-то смогла облегченно выдохнуть.

– Спускайся, пирожочек, здесь чисто.

Повторять мне не пришлось. Я слетела по шатким перекладинам вниз и пораженно ахнула.

Этот подвал был чем-то похож на тот, в котором держали девушек. Такие же тусклые светильники под потолком и длинный коридор. Только этот коридор заканчивался одной железной дверью…

За которой скрывалось настоящее жилище учителя Дайна. Свет здесь был ярче, пол устилал паркет, а стены украшали обои. Не шелковые, обычные, бумажные, вероятно одни из дешевых, но даже так атмосфера здесь разительно отличалась от того, что я увидела, только спустившись в подвал.

И двери по обеим сторонам коридора были добротные.

– Дайн здесь? – тихо спросила я. Пусть даже Йормэ сказал, что хозяев этого места мы тут не встретим, я не могла отделаться от ощущения, что нас вот-вот поймают.

– Там. – Лис кивнул на дальнюю дверь. – Он жив. Но сначала я хотел бы показать тебе кое-что еще.

Йормэ провел меня в одну из комнат, чем-то неуловимо похожую на алхимическую лабораторию Дайна.

Проведя меня мимо стеллажа, на котором стояли емкости с заспиртованными частями тел, начиная от глазных яблок и заканчивая кистями рук, которые чем-то привлекли внимание хозяина этой коллекции, Йормэ указал на тело, лежавшее в ванне со льдом. Глазницы его уже были пусты, но грудная клетка еще не была вскрыта, и все части тела были при нем.

– Думаю, – сказал Йормэ, хмуро глядя на тело, – очень скоро нас ждал бы очередной вызов.

– Зато мы нашли логово убийцы… – Я осеклась и исправилась: – Дайн нашел. Пусть даже это не Мясник, но на одного маньяка в столице станет меньше.

Йормэ согласно кивнул.

– Пойдем к Дайну, – попросила я. Хотя в этом помещении, как и в коридоре, пахло стерильной чистотой, я не могла отделаться от ощущения, будто чувствую слабый запах крови.

– Конечно, пойдем.

Комната, в которой был заперт алхимик до нашего появления, больше всего походила на палату какого-нибудь лазарета. Только без окон, зато с кандалами, приделанными к стальным ножкам кровати. Кровать же была намертво вмурована в каменный пол.

Дайн сидел на койке и прижимал мешочек со льдом к левой стороне лица. Когда мы вошли, он поднял голову, и я на мгновение забыла, как дышать. Правый глаз Дайна, как и раньше, был таким темным, что зрачок сливался с радужкой, но левый теперь стал зеленым. Покрасневший, он не очень хорошо открывался из-за опухших век.

– Сударыня, – слабо улыбнулся Дайн и попытался подняться, но тут же завалился набок. Виноватый смешок резанул по нервам.

– Он… он и на вас ставил опыты?

– Не делайте такое лицо, Вейя, – мягко попросил Дайн. – По крайней мере, я все еще жив, чего нельзя сказать о моем товарище по несчастью.

– Да. Мы видели тело, – выдавила я.

– Нужно выбираться, – произнес Йормэ. – И как можно скорее вызвать стражу.

Я была полностью с ним согласна. Кандалы не были зачарованными и легко расплавились под моей рукой.

Вместе мы смогли довести Дайна до лестницы, ведущей наверх.

Обернувшись назад, я не смогла подавить вздох сожаления: мне было бесконечно жаль, что я не могу сжечь тут все подчистую. Слишком много улик здесь находилось. Страшных, но ценных.

– Вейя, ты иди первая, – велел лис. – А я подниму Дайна.

Спорить я не стала. Быстро взобралась, чтобы не заставлять их ждать, и сверху следила за тем, как Йормэ с грузом на спине карабкается по лестнице.

Странный шорох отвлек меня. Я обернулась и в последний момент успела перехватить руку с зажатым в ней скальпелем. Передо мной с сосредоточенным выражением лица стоял парень лет шестнадцати. В его глазах, серых и пустых, не было никаких эмоций.

Он дернулся, убедился, что не может вырваться, и разжал пальцы, скальпель полетел вниз и был перехвачен свободной рукой.

В нескольких шагах за его спиной с легкой улыбкой на худом изможденном лице стоял немолодой мужчина. Я не знала, как зовут учителя Дайна и как он выглядит, но сейчас, глядя на этого человека в белом, узнала его сразу.

Отшвырнув мальчишку в сторону – он рухнул на обеденный стол и, проломив ветхую столешницу, упал на пол, – я бросилась на мужчину. Чешую на запястье покалывало от резкого призыва огня, вспыхнувшего между сжатыми в кулак пальцами.

– Вейя, что происходит? – обеспокоенно спросил лис.

– Сударыня? – позвал Дайн.

Они слышали грохот, с которым сломался стол, и беспокоились.

– Все прекрасно, – прорычала я, метя прямо в ухмыляющуюся рожу.

По спине прошелся холодок, левый висок заломило. Я, не раздумывая, рухнула вниз и перекатилась назад, собирая с пола на рубашку пыль и плесень. Распрямившись, еще успела заметить затухающий красный след в воздухе. В стене, там, куда угодил заряд, зияла обугленная по краям дыра размером с кулак Рика. Если бы эта дрянь попала в меня, снесла бы половину черепа.

Я покосилась в ту сторону, откуда пришел удар, и не увидела там ровным счетом ничего примечательного.

– Защитная сетка, – любезно пояснил мужчина. – Ставил ее один крайне талантливый артефактор.

Я сдавленно ругнулась. Такую защиту на свои дома любили ставить аристократы. Заклинание распознавало дурные намерения и поведение людей и, если замечало проявление опасной агрессии в сторону хозяев дома, лишало обидчика жизни.

Любая попытка проникнуть в дом под такой защитой жестоко каралась. Любая попытка нападения на хозяина дома или тех, чья кровь была использована для установления сетки, жестоко каралась.

– Может, выйдем? – миролюбиво предложила я.

Мужчина рассмеялся. Голос у него был красивый, глубокий, очень приятный. И глаза, карие, теплые, с морщинками в уголках глаз… разве так должен выглядеть серийный убийца?

Человек, убивший за свою жизнь бессчетное количество людей, имел на удивление располагающую внешность. Это было так… несправедливо.

– Боюсь, я не могу позволить вам сбежать, моя прелесть. У меня уже давно не появлялось шанса исследовать саламандру. – Посмотрев мне за спину, он спросил: – Не подскажете, кто ваш друг? К какому виду оборотней он относится?

Из отверстия в полу как раз показалась голова Йормэ, а следом за ним и макушка Дайна. Обессиленный, тот уткнулся лбом в плечо лиса и затих.

– Вейя… – обеспокоенно позвал Йормэ.

– У нас проблемы, – пожаловалась я. – Этот… этот… он здесь защитную сетку поставил, представляешь?

– Я слышал.

Ситуация была безвыходной, но Йормэ как-то умудрялся сохранять спокойствие. Он выбирался неторопливо, чтобы не тревожить лишний раз Дайна.

Я старалась одновременно следить за ним и держать в поле зрения мужчину, напрочь забыв о мальчишке. Человеческие тела хрупки, и я не сомневалась, что после такого удара он еще какое-то время пролежит на полу без сознания.

Очередной атаки я не ожидала. Он налетел на меня сбоку и сбил с ног, скальпель, который мальчишка все так же отчаянно сжимал, вспорол мою рубашку и задел бок.

Рана была неглубокой и нестрашной, но вся правая сторона моего тела будто онемела. Он выдернул из меня скальпель и занес еще раз, для нового удара, метя в глаза.

Я перехватила его руку и попыталась оттолкнуть, но смогла лишь отклонить в сторону, скальпель вонзился в пол, оцарапав мне щеку.

– Вилар! – прикрикнул на него мужчина. – Не порти образец.

Мальчишка съежился, скатился с меня и отступил назад. Скальпель он все так же продолжал сжимать в кулаке.

Онемение в боку не прошло, но к нему добавилось легкое жжение. Царапину на щеке тоже покалывало.

– Чем было смазано лезвие? – спросила я медленно, с трудом поднимаясь на ноги.

Мужчина улыбнулся, сохраняя до отвращения загадочный вид. Он не видел необходимости объяснять что-то новому подопытному. Потом, в стерильной лаборатории, когда я буду прикована к столу, возможно, он будет вслух объяснять все, что сделает со мной, но только не сейчас.

– Вейя… – позвал Йормэ. Голос его был глухим, воздух стремительно остывал.

– Все хорошо, – соврала я. – Держи себя в руках.

Вся правая сторона тела больше не подчинялась мне. Я хотела поднять руку, чтобы коснуться щеки, но не смогла пошевелить даже пальцами. Нога подогнулась, я рухнула на колени и медленно завалилась на бок. Боли не было, только слабое жжение, расходившееся от раны, будто стадо маленьких горячих мурашек. В кончиках пальцев парализованной руки ощущалась размеренная пульсация моего сердца. Несмотря на мое незавидное положение, оно стучало спокойно. Не потому, что я не боялась. От страха на лбу выступила испарина, и рубашка прилипла к спине. Просто мое тело уже не совсем принадлежало мне.

На пол я завалилась медленно и слишком трагично.

Йормэ не на шутку испугался.

– Вейя! – Он бросился ко мне. Дайн сполз с его спины, рухнул на пол и пришел в себя. Он заворчал, тяжело приподнимаясь на локтях – на большее ему не хватило сил.

Мальчик со скальпелем бросился Йормэ наперерез и в одно мгновение оказался вмурован в крепкий кусок льда.

– Хм-м-м… – протянул мужчина. Он не выглядел обеспокоенным, казалось, его совсем не волновала жизнь этого ребенка. Напротив, увиденное привело его в восторг, и Йормэ тут же оказался в списке его новых подопытных.

Радовался он недолго. Немного повредившийся рассудком, лис уже плохо контролировал свою силу.

Магия снежного лиса порывом ледяного ветра прошлась по помещению. Стены застонали, с трудом выдержав морозный натиск. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, все было занесено снегом и среди белых сугробов возвышались две ледяные фигуры. Сетка не успела среагировать на атаку, она ее даже не заметила. Она была не в силах распознать непрямое магическое воздействие.

– Теперь я понимаю, – простонал Дайн, выбивая зубами дробь, – почему в былые времена стихийников истребляли. Вы безобразно сильные.

Он просто не знал, что после такого расхода сил Йормэ придется отогреваться весь вечер. И у его устрашающих способностей были свои ограничения.

Зимой лис становился почти беспомощным из-за слишком низкой температуры вокруг. Его тело не успевало согреваться, и любое использование лисьей магии могло стоить ему если не жизни, то здоровья.

Впрочем, едва ли Йормэ стал бы рассказывать кому-то о своих слабостях. Даже я об этом узнала совершенно случайно и только потому, что вынуждена была отогревать оледеневшего лиса на втором курсе, после того как он неосмотрительно в порыве гнева воспользовался своей магией в самый холодный зимний месяц.

– Вейя, – жалобно позвал Йормэ, опустившись рядом со мной на колени и стараясь как можно осторожнее стряхнуть с меня снег, – прости.

Я не видела причин злиться на него или обижаться. Наоборот, оказавшись в снежном коконе, я наконец почувствовала облегчение. Жжение стало почти неощутимым.

– Ты же их не насмерть заморозил? – спросила я.

– Нет… не должен был. – Лис посмотрел на ледяные фигуры и нахмурился. – Не знаю. Какая разница? Нужно поскорее доставить тебя в лазарет.

– А что, собственно, произошло? – спросил Дайн. Момент моего ранения он пропустил, пребывая в полузабытьи.

Лицо Йормэ в это мгновение приняло непередаваемое и в то же время забавное выражение – он запоздало сообразил, что с нами здесь есть весьма себе неплохой лекарь.

Выслушав короткий рассказ, за который Йормэ подтащил Дайна ко мне, тот успокоил нас не очень радостным, но вполне обнадеживающим:

– Это не яд. Всего лишь особое изобретение учителя. В прошлом он увлекался изучением оборотней, но скорость их регенерации усложняла процесс исследований. Тогда он и разработал состав мази, замедляющей регенерацию. Раны, смазанные ею, заживают долго и болезненно.

– А это нормально, что у меня половина тела отказала?

Он кивнул.

– Побочное действие. Несколько часов после попадания состава в кровь подопытный был неспособен самостоятельно передвигаться.

Прибытия стражи мы с Дайном ожидали на ступеньке дома, привалившись друг к дружке. Мои наскоро обработанные раны не переставая кровоточили. И пусть в подвальных лабораториях удалось найти все необходимое, зашивать меня Дайн отказался. Он все еще не сумел привыкнуть к новому глазу, голова после операции кружилась, и слабость не покидала его. Дайн помог Йормэ перевязать меня, после чего едва не лишился чувств от перенапряжения.

Солнце уже касалось горизонта, тени вытянулись… этот безумно странный день подходил к концу, а я только это заметила.

На вызов приехал тот же отряд, что забирал преступников из аптеки. Осмотрев покрытую снегом и льдом комнату, глава отряда подошел к Йормэ и спросил:

– Надеюсь, это последние на сегодня? Отогревать арестантов после этого льда очень сложно.

Я прыснула и сразу же болезненно заохала, схватившись за бок.

Лис с бесконечным терпением посмотрел на меня и невозмутимо ответил:

– Мы закончили.