Если верить лисам II

ГЛАВА 14

– Вы отстранены, – с сочувствием произнес капитан.

– Всего лишь?! – удивилась я и тут же скривилась. Лекарь зашил мои раны, обработал их всем, чем только мог, но они продолжали кровить. Как дела обстояли с бинтами под рубашкой, я не знала, но ткань на щеке уже окрасилась красным.

– На сколько? – деловито спросил Йормэ.

Его подобный исход ничуть не удивил. Он с самого начала знал, что серьезного наказания за покалеченных преступников нам не назначат. Но я и предположить не могла, что мы отделаемся всего-то отстранением на десять дней. Для меня это наказание и вовсе было сродни подарку – раны болели от любого движения. Мне хотелось просто лечь и никогда больше не шевелиться.

Впервые в жизни моя регенерация не сработала, и это делало меня несчастной. Теперь я знала, как чувствуют себя люди… бедные создания.

Капитан отпустил нас, посоветовав с пользой провести это время.

– Подумать над своим поведением? – предположила я.

– Отдохнуть, – со вздохом ответил Каннэй.

Йормэ, подталкивая меня к дверям, справедливо заметил:

– Вам, босс, тоже неплохо было бы отдохнуть.

– Проваливайте, – грубовато велел капитан, недовольно пробормотав под нос: – Можно подумать, у меня есть на это время.

Прежде чем покинуть управление на долгих десять дней, лис предложил навестить Дайна. Он весь был холодный, как ледяная статуя, и белый, как снег. На бескровном лице выделялись посиневшие губы.

Но вместо того чтобы как можно скорее отогреться, Йормэ рвался проведать пострадавшего. Он тянул меня за собой, крепко удерживая за кисть, и я даже сквозь ткань рубашки ощущала, какая холодная у него ладонь.

Вслед нам изредка оборачивались стражники, которым не посчастливилось уже однажды близко познакомиться с магией снежных лисов. И на замерзшего Йормэ они смотрели со страхом – переживали, что недавняя беда повторится и половина управления вновь окажется занесена снегом.

– Ты выдержишь?

Вопрос мой его развеселил.

– Пирожочек, ты же не думаешь, что я могу умереть от переохлаждения?

Я промолчала, но посмотрела очень выразительно – потому что именно так и думала. Лис фыркнул.

– Еще на пару часов меня хватит. Но если мы не навестим Дайна сейчас, ты будешь мучиться в неизвестности. Тебе ведь хочется знать, как он? Все ли с ним в порядке…

– Хочется, – не стала скрывать я, – но еще мне хочется, чтобы ты не пострадал.

Йормэ остановился на первом этаже, в самом людном месте, недалеко от коридора, ведущего в лазарет, и порывисто развернулся ко мне, раскрывая объятия.

– Пирожочек, почему ты такая милая?

Я почувствовала, как на меня дыхнуло морозом.

– Вейя!

Встревоженный голос Иветт спугнул лиса. Он опустил руки, так и не коснувшись меня.

Иветт налетела на меня, ощупала судорожно, не мигая глядя на порезанную щеку.

Когда я охнула, почувствовав резкий укол боли, она вздрогнула и отдернула руку от случайно задетой раны.

– Прости, прости, – прошептала Иветт. Взгляд ее бегал между мной и лисом. – Я слышала, что тебя ранили. И что вас отстранили!

– Могло быть и хуже, – со смешком отозвалась я.

Йормэ к чему-то принюхался и скривился.

– А тебя в сточных водах искупали?

Иветт смущенно потупилась.

– Я сегодня ищейкам помогала, – тихо сказала она. – Мы по канализации подрывника искали. Я как раз в душевые шла, когда вас заметила.

– У них своих оборотней нет? – проворчал Йормэ. – С чего это они чужих присваивают?

– Трое на больничном, – быстро произнесла Иветт. – Нюх потеряли на одной из операций.

Йормэ недовольно что-то пробормотал себе под нос – он не считал нехватку специалистов веской причиной переманивать к себе работников из других отделов. На обещание лиса серьезно поговорить с капитаном ищеек Иветт отреагировала неожиданно.

– Не нужно, пожалуйста! – взмолилась она. – Это очень интересно. Я за сегодня так много узнала!

Йормэ пришлось смириться с тем, что у него прямо из-под носа уводят стажера, и пообещать, что никому ничего высказывать он не будет. Хотя решение это ему не нравилось, но воодушевленный вид Иветт вынуждал смириться.

Долго терпеть запах, исходящий от нее, лис был не в силах. Он ушел первым, оставив меня со смущенной Иветт, и не имел удовольствия наблюдать за тем, как менялось выражение на лице Эллы. Она появилась на лестнице, когда я закончила рассказывать Иветт, как получила ранения.

Сначала Элла увидела меня, и лицо ее судорожно дернулось от едва сдерживаемой злости. Потом она присмотрелась, заметила повязку на моей щеке и расплылась в улыбке.

За тем, как Элла с довольным видом приближалась к нам, я наблюдала со смирением. Любила она вроде как Йормэ, но в то же время была просто не в силах обделить вниманием меня.

– Так тебя правда изуродовали, – радостно сказала она, не дойдя до нас нескольких шагов. – Ты и раньше была страшная, а теперь совсем уродина.

Иветт сделала небольшой шаг вперед, встав между мной и Эллой. Она нервничала и после случая в уборной все еще побаивалась Эллу, но злость оказалась сильнее страха.

Голос ее слегка подрагивал, когда Иветт сказала:

– Может, спросим мнение сержанта? – Ей все еще сложно было противостоять кому-то, и все же она неплохо справлялась.

Элла поджала губы.

– У тебя нет ни шанса, – тихо добавила Иветт.

– Это мы еще посмотрим, – процедила Элла. Одарив меня злым взглядом, она добавила: – Надеюсь, останется шрам.

Она ушла, а я думала совсем не о ее последних словах, занимало меня другое…

– Почему ты такая милая? – растроганно спросила я, крепко обняв покрасневшую от смущения Иветт. И лишь спустя несколько мгновений сообразила, что веду себя совсем как лис. – Прости.

Иветт что-то прошептала в ответ.

– Но… когда уже она перестанет ко мне цепляться? – спросила я, не ожидая услышать ответ.

– Наверное, это все из-за слов сержанта, – неуверенно отозвалась Иветт. – На обеде несколько дней назад, когда ты ушла с Магдой, она подошла к нашему столику и спросила, может ли присоединиться. И сержант велел ей спросить разрешения у тебя и сказал, что сделает все, как ты скажешь.

Я вспомнила, как Эллу тогда перекосило… удивительно, как она прямо в столовой не набросилась на меня с ножом.

Десятидневное отстранение все больше походило на подарок. Раненая, я едва ли смогла бы дать достойный отпор Элле, если бы она вдруг потеряла терпение и в очередной раз попыталась меня убить.

К следующей нашей встрече мне жизненно необходимо было прийти в форму.

Иветт убежала в душевые, уже не в силах выносить собственный запах, а я отправилась в лазарет, подсчитывая, хватит ли мне десяти дней для полного исцеления.

Как работает человеческая регенерация, я знала очень приблизительно.

Скоро я догнала Йормэ. Уйти далеко он не сумел, был перехвачен в начале коридора штатным целителем. Придержав лиса за локоть, немолодой усталый мужчина проникновенно вещал о том, как пагубно лисий лед влияет на ткани человеческих тел.

Как выяснилось, кроме двух поджаренных мною рук и двух насквозь заледенелых ног, повстречавшиеся нам сегодня бандиты в общей сложности лишились еще и четырех пальцев: их не удалось отогреть.

Отвлечь целителя от праведного негодования удалось лишь вопросом о Дайне.

– Глаз приживается хорошо. Проблем быть не должно. Сейчас пациент отдыхает, – важно ответил он.

Как выяснилось чуть позже, когда мы с лисом остались одни, целитель пытался получить разрешение на разговор с учителем Дайна, но получил отказ.

– Пока твои раны зашивали, он умолял босса замолвить слово и за учителя, раз уж за Дайна он поручился, – сказал Йормэ, остановившись перед нужной дверью, совершенно ничем не отличающейся от десятка других.

– И что капитан?

– Отказал. Есть люди, пирожочек, не заслуживающие второго шанса.

Йормэ открыл дверь без стука.

В белой стерильной палате на койке у окна лежал Дайн. Когда он повернулся на звук, стало видно, что его левый глаз был скрыт под бинтами.

– Они же его не вырезали?! – невольно вырвалось у меня обеспокоенное.

Дайн слабо улыбнулся.

– Не беспокойтесь, сударыня, глаз все еще при мне. Но это глаз оборотня. Зрение острее, еще эта возможность видеть в темноте… нужно время, чтобы привыкнуть. Пока мне легче без него. – Он перевел свой родной, темный глаз на лиса, и улыбка его чуть поблекла. – Что ты хочешь знать?

– Что ты собирался делать до того, как стал исследовательским образцом? – сухо спросил Йормэ. Он вместе со мной прошел к койке, проигнорировав стул, сел в ногах Дайна.

Тот кашлянул, и дыхание его вырвалось в воздух облачком пара.

– Йормэ…

– Все в порядке, Вейя, – заверил меня Дайн.

Лис усмехнулся.

Я не могла понять, специально ли он впустил немного мороза в палату, или это дает о себе знать его переохлаждение и магия постепенно выходит из-под контроля, но, когда я потянулась к Йормэ, чтобы взять его за руку и хоть немного согреть, он мягко меня отстранил.

– Не нужно.

Дайн понимающе улыбнулся.

– Да, я виноват. Но, случись мне вернуться в прошлое, я поступил бы так же.

Несколько мгновений я не понимала, о чем они говорят, и ощущала себя непроходимо глупой. Потом до меня дошло…

– Вы пытались его спасти?!

В этом был смысл. Дайн хоть и покинул своего учителя когда-то, но изжить детскую привязанность не сумел, и вместо того, чтобы вызвать подкрепление, он сам отправился в логово к убийце. Чтобы предостеречь его. Возможно, просить прекратить свои исследования и уехать из города.

– Я знаю, что был неправ, – спокойно сказал Дайн. – И готов понести наказание. Но поступить иначе я не мог. Учитель спас меня и вырастил. Только благодаря ему я все еще жив.

– Не найди мы тебя, долго твоя жизнь не продлилась бы, – жестко сказал Йормэ. – Он сделал из тебя экспериментальный образец.

– Это был мой выбор, – тихо сказал Дайн.

Мне показалось, я ослышалась.

– Как это понимать?

– Учитель предложил мне вернуться к нему. Я отказался.

– И тогда он решил, что лучшим вариантом будет сделать из вас подопытного? И пересадил глаз оборотня? – спросила я.

– Операцию проводил его ученик. – Дайн улыбнулся. – Удивительно талантливый юноша. Если бы не обстоятельства, его ждало бы большое будущее.

– Скальпелем он орудовал неплохо, – вздохнула я.

Йормэ хмурился, прикидывая что-то в уме.

– Ты должен оставаться в лазарете до казни, – наконец сказал он. – Придумай себе головную боль, слабость, провалы в памяти, что угодно, чтобы тебя не могли привлечь к делу.

Дайн выглядел растерянным.

– Что ты хочешь…

– Если все вскроется, тебя казнят, – оборвал его лис. – Никто не будет разбираться и считать все добрые дела и спасенные тобой жизни. Ты же это понимаешь?

Дайн кивнул.

– Ты не можешь выступать свидетелем. Не думаю, что это понадобится, в подземной лаборатории достаточно доказательств его деятельности и без твоих показаний, но лучше не рисковать. Ближайшие несколько недель ты должен быть недееспособен.

Каждый из нас понимал: долго это дело тянуть не станут. Учителя Дайна ждала виселица. И даже если он до нее не дойдет, на свободе ему уже не оказаться.

Довольно давно появился слух, что в многочисленных подземных помещениях под королевским дворцом существуют тайные лаборатории, которым пригодятся преступные знания такого талантливого человека, как учитель Дайна, и… возможно, его подающего надежды юного ученика.

Раньше я не верила подобным слухам и считала их глупыми, но сейчас, так много увидев и столько узнав, уже не была столь категорична.

Как бы ни закончилось это дело, нам просто нужно было дождаться, когда его закроют.

Надолго мы в палате не задержались. Дайн выглядел неважно и нуждался в отдыхе. Хотя мне было неспокойно оставлять его одного после всего случившегося, Йормэ считал это лучшим решением.

– Ему нужно о многом подумать, – сказал лис, когда мы покинули палату. – Не будем мешать.

И чтобы я наверняка прислушалась к его словам, Йормэ приобнял меня за плечи, обдав морозным воздухом, и негромко произнес, склонившись к уху:

– Но если пирожочек очень хочет о ком-нибудь позаботиться, она может обратить внимание на меня.

Из управления несопротивляющегося Йормэ я вела за руку. Он немного жутковато улыбался своими посиневшими губами и выглядел как очень довольный лис. И продолжал все сильнее остужать воздух вокруг себя. Люди, мимо которых мы проходили, невольно ежились и растерянно оглядывались, не понимая, почему им внезапно стало холодно в такой теплый летний вечер.

Немного отогреть лиса помогли горячий чай и душ. Он больше не пугал синевато-бледным цветом лица и не обжигал холодом.

– Выглядишь лучше, – сказала я.

Йормэ неразборчиво что-то хмыкнул и прошел мимо меня к кровати. Забравшись под одеяло, лис сжался под ним и тихо позвал:

– Пирожочек, мне все еще холодно.

– И как ты без меня раньше справлялся? – проворчала я.

Лис вздохнул.

– Было непросто.

Все, что мне оставалось, это выключить свет и смиренно забраться в постель. Не успела я толком устроиться, как рядом заворочался Йормэ. Он подполз ближе и осторожно, стараясь не задеть рану, обнял, пристроив тяжелую голову на моем плече. Лбом Йормэ ткнулся мне в шею, и я смогла почувствовать, насколько он холодный.

– Повезло тебе, – вздохнула я, ероша его волосы на затылке, – что я саламандра.

Лис в ответ что-то неразборчиво промычал, он уже засыпал, отогреваясь моим теплом.

К утру Йормэ согрелся, что не помешало ему провести большую часть дня в постели, прикидываясь сугробом.

– У нас выходной, пирожочек, надо этим воспользоваться, – пробормотал он, укрываясь одеялом с головой.

– Это не выходной, а отстранение. – Я кружила вокруг кровати, не зная, с какой стороны к нему подобраться. – Йормэ, уже полдень, сколько можно спать?

– Не знаю, – вяло отозвался он. – Давай проверим?