Эти его ухмылки

Чуточку ближе

Сегодня воскресенье. Сегодня состоится поход в Хогсмид.

Гермиона Грейнджер кое–как дождалась этого дня. Она любила бывать в этой деревушке, да и отвлечься от учёбы хотелось.

Она одела зелёный свитер и чёрную юбку полусолнцем. Всё это выглядело достаточно мило.

Грейнджер накинула куртку, надела шапку, поправив волосы. Глянула на Браун с Патил. Они, конечно же, свои головные уборы не надели. Даже выбросили на кровать.

— Не хочу шапку надевать, — весело улыбнулась Лаванда, поправив русые кудри. — Но Бон — Бон наверняка заставит. Что делать

Грейнджер с ней, кстати, так и не помирилась. Они не общались. Не смотрели друг на друга. Игнорировали. И, стискивая зубы, просили друг у друга что–то в крайнем случае.

— Да не надевай. Шапки — это тупо.

Чёрт. Серьёзно

Гермиона, держись, не закатывай глаза. Сколько можно.

— Между прочим, шастая без шапки, ты рискуешь получить серьёзные проблемы со здоровьем в старшие годы.

Грейнджер. Ты не могла удержаться, да

Парвати раздражённо на неё посмотрела.

— Тебя так волнует, какие болезни я получу, не надевая шапку Отстань, Грейнджер. Не будь такой занудой.

Ой, ну да. «А ты не будь такой тупой, Патил».

Лаванда закатила глаза.

— В типичном стиле Грейнджер.

«Скажи спасибо, что я не туплю. В твоём–то типичном стиле».

Гермиона вышла, громко хлопнув дверью.

В гостиной собралось уже достаточно людей. Первогодки и второгодки, которые ходить в Хогсмид пока еще не могли, с лёгкой завистью смотрели на радостных старшекурсников, которые предвкушали весёлый поход.

Грейнджер хмыкнула.

Это… наверняка здорово. Они будут смеяться, обмениваться шутками, играть в снежки, есть сладости и просто веселиться. А она Как всегда зайдёт в Сладкое Королевство, хотя к сладкому она относится не очень из–за родителей–дантистов. Но надо же быть хоть немного как все, да Зайдёт в лавку с бижутериями, посмотрит, может, что–то и купит. А после — в паб «Три метлы». Закажет сливочное пиво, грустным взглядом обведет всех учеников, что со смехом разговаривают со своими друзьями, и опустит взгляд на желтоватые страницы книги.

Как и всегда, Боже. Скучно в этом мире без друзей.

Гермиона поморщилась и тихо шепнула для себя

— Надеюсь, хоть этот поход чем–то отличится.

Она обернулась, захотев подойти к камину погреться, и увидела Браун, шутливо надувшую губы и недовольно сложившую руки на груди, и Уизли, который, без слов, просто натягивал ей шапку на пушистую копну русых кудрей. Он аккуратно поправил её пряди, которые выглядывали на лбу из–под шапки, и улыбнулся, посмотрев ей в глаза. Она тоже расстаяла. Улыбнулась.

Грейнджер резко повернулась. Заметила, что кончики её ушей начали гореть. Нет, она не ревновала, не злилась. Она просто внезапно поняла, что наблюдает за чем–то личным. Будто интимным. Чужим. Это их мирок, и смотреть туда не нужно было.

Ай–яй, Грейнджер.

А знаете… вот она разговаривает сама с собой, спорит сама с собой. Это нормально Ей бы человека, с которым можно было бы поговорить. Вот тогда бы да. Тогда всё точно было бы нормально.

— Всё, время. Гриффиндор, давайте потихоньку спускаться, что ли.

— Ещё вроде как пятнадцать минут есть.

— Мы почти всегда раньше назначенного времени идём. Так что всё равно допоздна не засиживайтесь.

И вот она, в куче подростков, стоит, пытаясь хотя бы вздохнуть. Все ломятся, толкаются, как будто безумные, ей–богу. Минерва Макгонагалл, наконец, не выдержала и, приставив изящную палочку к горлу, более–менее сдержанно призвала всех к молчанию и приказала остановиться. Ученики нехотя оставили свои манипуляции и замерли на местах.

Грейнджер глубоко вздохнула.

И, Боже…

Ощутила, как по тыльной стороне её ладони кто–то провёл подушечками пальцев. Мягкими. Слегка влажными.

Дыхание спёрло от неожиданности.

Грейнджер, лишь краем уха слушая наставления декана, медленно повернула голову и уткнулась взглядом в чью–то шею, замотанную чёрным шарфом. Так же медленно подняла взгляд и увидела насмешливые зелёные глаза.

Она даже не удивилась, если честно. Слишком часто уж она и он начали сталкиваться.

Он широко ухмыльнулся, довольный тем, что его заметили. Тихо шепнул

— Давно не виделись.

— А то как же.

Но, честно говоря, ей было приятно, что стоит рядом он, а не та же Лаванда Браун, например. Поттер всяко лучше, как ни странно.

Он хмыкнул, обведя её лицо внимательным взглядом. Она, достающая ему до подбородка, тоже в это время смотрела на него. Они оба изучали лица друг друга. Мерлин, как же двусмысленно они выглядели в этот момент.

— Ты мало красишься.

— Констатируешь факты, Поттер. Я это и без тебя знаю.

— Почему

Грейнджер нахмурилась.

— Почему так мало крашусь

Поттер кивнул, всё так же смотря прямо ей в глаза.

Девушка повернула голову, бездумно посмотрев на всё ещё говорящую Макгонагалл. Пожевала губу.

— А зачем Я считаю, что естественная красота куда лучше намолеванной. Они красятся, потому что считают, что недостаточно хороши. А зачем мне краситься, если меня в себе всё устраивает

Она рассчитывала, что он ответит что–то вроде «Тебе–то как раз косметика не помешала бы». Что он рассмеется ей в лицо, пойдёт пересказывать её слова Малфою, и он с ним ещё раз посмеется.

Но, как ни странно, нет. Он молчал.

Грейнджер повернулась, подумав, что он незаметно ушёл, не став дальше слушать её бредню. Но опять нет.

Он стоял рядом. Близко. Непристойно близко.

Смотрел куда–то прямо пустым взглядом, кусал щеки изнутри, размышлял о чём–то. Может, думал, какая она всё–таки странная.

— Всё поняли Пожалуйста, аккуратнее там. Теперь… можете продолжить начатое, — и ученики опять начали толпиться, толкаться.

Грейнджер кто–то толкнул плечом, и она, непроизвольно бросив взгляд на Поттера, который тоже повернул голову к ней, позволила ученикам обходить её. Поттера толкал народ к выходу. Её же — наоборот назад.

Несколько метафорично, не находите

Все старшекурсники вывалили, наконец, из коридора. Вдохнули полной грудью, кто–то рассмеялся, кто–то — начал недовольно бурчать.

Гермиона вышла одной из последних. Она, прикрыв глаза, глубоко вдохнула, почувствовав, как разгоряченная кожа начинает дышать. На лицо упало несколько крупных снежинок.

— Ну же, идемте. У вас не так уж и много времени, ученики.

— Нет же, Волкер, ты ошибаешься.

— Да как же. Она сама мне в лицо об этом сказала.

— Что — Гермиона, кажется, опешила.

— Вчера. Я поймал её и Падму, спросил, как её здоровье, — Оулсапп нахмурился. Было видно, что говорить ему об этом крайне сложно. — Она переглянулась со своей сестрой, как–то издевательски улыбнулась и сказала, чтобы я за ней не ходил. Что я её не интересую. Вот и всё… собственно, — он слабо приподнял уголок губ. Натянуто. Очень.

— Ох, Волкер. Мне… мне жаль.

Ей было как бы и не похер, но в то же время как бы и не особо волновало.

То есть — она врала. Ни черта ей не было его жаль.

Оулсапп махнул рукой.

— С кем не бывает, — небрежно взлохматил волосы, избавив их от снега.

Посмотрел на неё. Тепло улыбнулся, потянул руку к её волосам.

— Забавно у тебя снежинки в волосах устроились.

Он начал медленно перебирать пальцами её кудри, смотря на них так, будто это что–то неземное. Будто это самое прекрасное, что он видел в своей жизни.

Грейнджер судорожно выдохнула, посмотрев парню в глаза. Внезапно она поймала себя на мысли, что зеленые глаза Поттера лучше, чем эти скучные. Обычные.

Она собиралась отругать себя за такие мысли, честное слово, но тут произошло что–то. Кто–то.

Либо её мысли материальны, либо что.

Потому что

— Эй, Грейнджер!

И снежок летит прямо в руку Оулсаппа в волосах девушки. Тот одернул её и недовольно посмотрел на Поттера. Яростно.

— Чёрт, промахнулся, — и довольная ухмылка растянула его губы.

Некрасивые. Тонкие. Губы.

Но Гермиона заметила кое–что. Он априори не мог промахнуться. Нет, конечно. Это же, чёрт побери, Поттер. Ловец Слизеринской команды с хорошей реакцией.

Либо он реально промахнулся, что маловероятно, либо он специально попал в руку Волкеру. Для того, чтобы… тот убрал руку от её волос Что

Грейнджер нахмурилась. Посмотрела на слизеринца, который подходил всё ближе и ближе. С хищным оскалом. Один.

— Тебя на сегодня слишком много, Поттер.

Он дёрнул бровью.

— Ты имеешь что–то против

— Вообще–то да.

— Меня не волнует, — и он подошёл к ним. Стоит где–то в метре от неё и Оулсаппа. Смотрит. Ухмыляется.

— И зачем ты откликнул меня И почему ты без своей свиты — она сунула продрогшие руки в карманы куртки и приподняла подбородок, решительно посмотрев ему в глаза.

— Отшил Малфоя, решил прогуляться один, — он отпустил взгляд.

— Один Тогда почему ты тут — Гермиона решила оставить без внимания тот факт, что Поттер удачно проигнорировал первый вопрос.

Он резко поднял глаза на неё. Напряженные, внимательные.

В его взгляде Грейнджер ясно прочитала ответ. Всего пара слов. Всего лишь…

«Не знаю».

«Я просто увидел тебя и захотел подойти. Я знаю, что это странно. Я знаю, что это неправильно».

Гермиона непроизвольно сделала шаг ближе. Маленький. Робкий.

— Ам-м, Гермиона Может, пойдём — и голос Оулсаппа будто через пелену.

Но почему–то стало наплевать. Ей не хотелось уходить.

Ох, куда она катится.

— Гермиона

Поттер смотрел на неё. Ей в глаза. В её внимательные к мелочам глаза. Карие с какими–то крапинками. Зелёными, что ли.

Он тоже неосознанно сделал небольшой шаг к ней. Ближе.

Оулсапп нахмурился, смотря на всё это.

— Понятно.

И… и ушёл. Просто, не став навязывать ей своё общество. Этот гриффиндорец опустил голову, чуть ссутулившись, засунул руки в карманы пальто и медленными шагами двинулся к многолюдной деревеньке. Может, надеялся, что она опомнится, окликнет его и пойдёт вместе с ним. Надеялся. Да не дождался.

Грейнджер и Поттер. Стоят рядом в двух шагах друг от друга. Смотрят в глаза друг другу.

Внезапно Поттер широко ухмыльнулся, приподняв один уголок выше, чем другой. А Грейнджер… улыбнулась ему.

Нет, серьёзно. Они сумасшедшие

— У тебя есть перчатки — весьма странный вопрос, Поттер.

Гермиона хмыкнула, сжав в карманах куртки руки, которые понемногу согрелись. Ей этот вопрос не казался странным.

— Нет.

Поттер дернул правой бровью и, засунув руки в карманы пальто, вынул оттуда перчатки. С серьёзным лицом протянул их Грейнджер. Без слов.

Она медленно протянула руку в ответ, и Поттер вручил их ей. Гермиона посмотрела на них. Кожаные, с меховой отделкой внутри.

— Зачем они мне…

И тут

— Какого чёрта, Поттер!

Ох, да. Он бросил в неё снежок и хохотнул, откинув голову назад.

Грейнджер странно на него посмотрела. Хотела было разозлиться, но вдруг поняла, что не в состоянии.

— Давай. Слабо, что ли — и улыбка играет на его губах.

Улыбка, чёрт возьми. Не ухмылка или усмешка. Улыбка. Это…

— …многое меняет.

И натянула на ладони перчатки.

Они были больше, чем её собственные руки, но в них было… комфортно. Да. Очень.

— Сейчас ты получишь у меня, очкарик самоуверенный!

— Рискни, зубрилка несчастная!

Странно, конечно, но они оба понимали, что говорят это друг другу в шутку.

Ох, чёрт. Всё это слишком.

— А как же ты без перчаток — крикнула она ему, вспомнив об этом, кажется, только сейчас.

— Да нормально. Мужчины ничего не боятся, никакого холода. Это вы, девушки…

— Ой, да какой ты мужчина — фыркнула она.

Поттер шутливо–грозно взглянул на неё.

— Да как ты смеешь, наглая девчонка

Грейнджер захохотала.

Они кидались снежками. Не особо обидно обзывались. Смеялись.

Гермиона вспомнила кое–что под конец. Она хотела, чтобы этот поход в Хогсмид хоть чем–то отличился от остальных неудачных.

И он явно отличился от них. В хорошем смысле слова.