Это больше не игра

Глава третья

— Нам долго ехать? — спросила Джеки, чтобы прервать молчание.

— Минут десять. — Бен бросил быстрый взгляд на свою спутницу. — Ты будешь участвовать в свадебной церемонии?

— Да. Джулиана попросила меня быть подружкой невесты.

— Но ты же не можешь, поскольку уже была замужем, подружками невесты обычно бывают незамужние девушки.

— Какая разница? — Джеки пожала плечами.

— Нет, побывав замужем, ты не можешь быть подружкой невесты.

Бен не заметил, как глаза Джеки предостерегающе сузились, а на губах заиграла дьявольская улыбка.

— Если бы я придерживалась физиологической стороны ритуала, мне никогда бы не бывать подружкой ни на одной свадьбе, поскольку девушкой я перестала быть задолго до замужества.

— Нашла чем хвалиться! — резко бросил Бен, но Джеки с удовлетворением отметила, что ей удалось его шокировать.

— Я не хвалилась, а просто констатировала факт.

Ага, мистер Невозмутимость, кажется, утратил над собой контроль!

— А на твоей свадьбе Джулиана была подружкой?

Бен решил вернуть разговор в безопасное русло, но при этом выяснить о ней как можно больше. Он все еще не мог поверить, что эта женщина-ребенок успела побывать замужем и развестись.

— По правде говоря, никого из моей семьи не было на свадьбе, — тихо произнесла Джеки, глядя в окно.

— Почему?

Она передернула плечами.

— Мы с Жаном поженились в Париже, под влиянием момента. Нам было все равно, лишь бы рука об руку идти в светлое будущее, где нас ждет вечная любовь.

— И сколько продлилось светлое будущее и вечная любовь?

— Восемнадцать месяцев.

— Сколько тебе было лет? — Если сейчас она выглядит на двадцать, то имела ли она вообще юридическое право на брак?

— Мне было девятнадцать, когда мы поженились, и двадцать один, когда развелись. Сейчас вы с умудренным видом скажете: «Ты была так молода...»

— Но это так.

— Наверное. Но я многому научилась за восемнадцать месяцев своего брака. Сейчас мне двадцать пять, и я верю, что у меня еще все впереди. Кроме того, всем известно, что женщины взрослеют быстрее мужчин.

Бен вздохнул и покачал головой. Прямо как ребенок!

Последняя надежда покинула его — она действительно так молода, как выглядит. Если бы ей было хотя бы тридцать...

— Ну, это всем известно.

— Тогда в пересчете на мужской возраст мне тридцать четыре и я старше вас!

— Тридцать четыре?

— А вам — тридцать четыре?

— Если бы. На четыре года больше. — Господи! Через два года ему стукнет сорок, а ей будет только двадцать семь...

— Да? А вы выглядите моложе. Это все из-за физической работы на свежем воздухе. Жан истязал себя в тренажерном зале, чтобы оставаться в форме.

— Он актер?

— Ни в коем случае! Я бы в жизни не связалась с актером, я видела их слишком много и слишком близко, начиная с отца. Жан — преуспевающий бизнесмен.

— Шутишь? — Бен уставился на Джеки во все глаза.

— Эй! Смотрите на дорогу, иначе мы свалимся в кювет!

Чертыхаясь под нос, Бен выровнял автомобиль.

— А что, собственно говоря, вас так удивило? — бросилась Джеки в атаку.

— Муж-бизнесмен совсем не вяжется с твоим образом. Я представлял рядом с тобой актера или каскадера... — Бен не договорил. Не мог же он сказать, что видел ее рядом с мускулистым красавцем, под стать ей, а не занудливым бизнесменом.

— Жан — преуспевающий бизнесмен в текстильной промышленности. Он сын президента самого крупного во Франции текстильного конгломерата. Что заставило вас думать, что я безмозглая идиотка, которую способна привлечь только внешняя красота и мишура шоу-бизнеза? Между прочим, я неплохо разбираюсь в бизнесе, сама веду свои дела, считаюсь очень хорошей хозяйкой, и Жан пару раз просил меня помочь ему уже после развода. Я неплохо разбираюсь в вопросах международной экономики... — Джеки разозлилась не на шутку. Глядя прямо перед собой, она никак не могла успокоиться. Почему Бен решил, что она пустоголовая кукла?

Бену с трудом удавалось сохранить невозмутимость. В каких же разных мирах они существуют! Она вышла замуж за деньги, имеет капитал, разбирается в ценных бумагах. Весь же капитал Бена лежит на его пенсионном счете, у него есть маленькая фирма... и все.

— Брак развалился, и маленькая девочка поспешила под мамочкино крылышко? — Бен понимал, что его сарказм неуместен, но ничего не мог с собой поделать. Кроме того, его подстегивало любопытство.

— Нет. Я купила дом в Малибу и прожила там два года. Только после этого приехала навестить родных. — Холодность тона говорила о том, что она сердита.

— А почему ты не вернулась к родным?

— Я их почти не знаю.

— В каком смысле?

— В буквальном. Я их не знала до моего приезда сюда. Мою мать я не видела десять лет. А единственная наша встреча длилась несколько часов в Вашингтоне, когда нам обеим посчастливилось быть там одновременно.

Бен не мог скрыть своего удивления.

— Как такое могло случиться?

— Так сложилось. Мы общались в основном по телефону, иногда писали друг другу. А вы часто видите своих родственников?

— Достаточно часто. Они живут здесь, в Шарлотсвилле. Мы встречаемся раза два в месяц.

— А-а-а...

— Вот вам и «а-а-а». — Он чуть не рассмеялся, увидев ее обескураженное лицо.

— Что ж, вам повезло больше, чем мне.

— Бедная богатая девочка? — иронично спросил Бен.

— Я — взрослая женщина, если вы не заметили, — резко ответила Джеки.

Бен хмыкнул.

— Это трудно не заметить. Любой теплокровный мужчина заметил бы.

— Неужели?

— Джеки, уговор! — В ответ на ее недоуменный взгляд Бен добавил: — Не флиртовать!

Он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к старому дому. Дорога была вся в колдобинах, а вдоль нее росла сорная трава в человеческий рост.

— Даже подъездной дороги нет! — Джеки в ужасе озиралась по сторонам.

— Почему же? Мы как раз по ней едем.

— Но она не заасфальтирована!

— Тем не менее это дорога.

— А дом самый обычный... — Джеки не скрывала своего удивления и разочарования.

— А чего ты ожидала? Да, дом обычный, но очень функциональный. В нем есть все, что требовалось поселенцам в те годы.

— Я ожидала увидеть колонны, веранду... Тару, одним словом. Помните «Унесенные ветром»?

— Тара была довоенной постройкой, к тому же домом плантатора. А это фермерский дом, построенный уже после Гражданской войны. Он принадлежал вашей семье...

— Семье Джеральда, — поправила Джеки. Как только машина остановилась, она распахнула дверцу и спрыгнула на землю. Почти весь двор был в тени раскидистых ветвей старых дубов, но после кондиционированного воздуха в машине жара все равно казалась нестерпимой.

— Вот ключ. Можешь осмотреть дом и все вокруг. — Бен достал из багажника рулетку и еще какие-то приспособления и направился к дому.

— Я могу помочь? — предложила Джеки.

— Сомневаюсь, — пробурчал Бен.

— Если вы собираетесь делать замеры и записывать, то я могу пригодиться. — Осмотр дома может подождать, ей больше хотелось побыть рядом с Беном.

Бен заколебался. Потом утвердительно кивнул.

— Ты можешь делать записи и держать конец рулетки, когда я буду производить замеры. — Он убеждал себя, что согласился только ради того, чтобы побыстрее закончить работу и отвезти ее домой.

Десять минут спустя Бен пожалел, что принял её предложение о помощи. Надо отдать должное, все его команды Джеки выполняла на «отлично». Но когда перед каждым замером она просила точно показать, в каком месте на полу или стене нужно удерживать свой конец рулетки, она подходила очень близко, их пальцы соприкасались, легкий аромат ее духов щекотал ноздри, и Бен пару раз забывал, что же он измеряет. Он знал, что после сегодняшнего дня с закрытыми глазами узнает Джеки в многолюдной толпе по этому волнующему аромату, по необъяснимой силе притяжения, которую он испытывал.

— Погуляй пока. Остальное я доделаю сам, — хрипло произнес Бен, складывая рулетку.

Джеки не собиралась отступать.

— Я буду записывать. А поскольку вы делаете замер внутри дома, помогая вам, я одновременно и осмотр его.

— Я справлюсь сам. Иди.

Джеки насупилась.

— Вы же сами хвалили меня. Что я сделала не так? Как хотите, а я остаюсь.

Бен засунул сжатые в кулаки руки в карманы джинсов.

— Тогда стой там. — Он кивнул в сторону самого дальнего угла.

Джеки повернулась, чтобы выполнить его распоряжение, но оступилась. В то же мгновение крепкая рука обвила ее талию и удержала от падения. Не убирая руки, Бен посмотрел сверху вниз ей в лицо. Серые и карие глаза схлестнулись в немом поединке, и Бен понял, что пропал. Она была близко, слишком близко. Полные розовые губы чуть приоткрыты...

Время остановилось. Не было ничего и никого вокруг — только они. Бен наклонил голову и приник к этим розовым губам. Джеки откликнулась немедленно — она прижалась к нему теснее и чуть приоткрыла рот, приветствуя вторжение его языка. Рулетка со стуком упала на пол, а руки Джеки обвились вокруг шеи Бена. Когда он почувствовал, как ее крепкие груди прижимаются к его груди, то чуть не застонал, а кровь понеслась по венам, как потерявший управление скоростной поезд.

Бен исследовал таинственные глубины ее рта, наслаждался их нежностью и вкусом. Язык Джеки принял приглашение его языка, и они сплелись в жарком экзотическом танце, распаляя мужчину и женщину, заставляя желать большего. Но стоило языку Бена отступить, как ее язык ринулся вдогонку, и теперь уже он хозяйничал во рту у Бена. Столь сильного возбуждения и эротического удовольствия Бен не переживал никогда в жизни. Желание распирало его, грозя выйти из-под контроля. Джеки была огнем, вспышкой света, радугой на небосклоне!

Бен крепче обхватил ее за талию, приподнял над полом и прижал спиной к стене. Желание нарастало с каждой секундой. Ему стало мало ее искусных поцелуев, он хотел обладать этой маленькой женщиной полностью.

В доме они были совершенно одни. Тут и там в беспорядке стояли какие-то предметы мебели. Но была ли среди них кровать? Хотя пол — тоже выход. Бен больше не раздумывал, страсть подчинила его полностью. Кроме того, он был уверен, что Джеки тоже хочет его. Об этом говорили все ее взгляды, улыбки, слова, поступки с момента их первой встречи. Никаких обязательств, никакой ответственности, встретились и разошлись. Они оба свободны — она разведена, он вдовец.

Эмма!

Бен отпрянул и посмотрел на раскрасневшееся лицо Джеки. Ее губы были влажными и припухшими от его поцелуев; глаза под полуприкрытыми веками затуманены страстью и желанием; дыхание — прерывистое. Нет! Эта женщина не для него. У него была Эмма, и никто не займет ее место. И тем более не Джеки — полная противоположность женщине, которую он любил всю жизнь и потерял.

— Ух, Бен Дэвис. Где ты так научился целоваться?

Она произнесла «ты» так естественно...

Бен медленно выпустил ее из объятий, и это оказалось труднее, чем он думал.

— На флоте, — сказал он первое, что пришло в голову.

— На флоте? — Изумлению Джеки не было предела. — Ты служил на флоте? Что ты там делал? — Прислонившись спиной к стене, она не сводила с него удивленных глаз.

Наклонившись, он поднял с пола блокнот и протянул ей, стараясь не коснуться ее даже кончиками пальцев. Иначе он не мог бы за себя поручиться, желание все еще пульсировало в его крови.

— Когда мне стукнуло восемнадцать, я решил посмотреть мир и записался в армию. Через два года продлил контракт. Четыре года прослужил на авианосце. Мы плавали в основном в Тихом океане, но однажды почти год провели на Средиземном море. — Бен прошелся по комнате, хотя при каждом шаге тесные джинсы вызывали дискомфорт. Господи, он не чувствовал такого возбуждения с тех пор, как был зеленым юнцом. В отличие от Мисс Голливуд он и Эмма были девственниками в их брачную ночь. Они полюбили друг друга еще в школе и договорились ждать до свадьбы.

— А почему ты ушел с флота?

— Захотел вернуться домой и заняться строительным бизнесом, о чем всегда мечтал. Кроме того...

— Кроме того?

Бен посмотрел на Джеки, но увидел Эмму, хотя они не похожи, как небо и земля. Эмма была хрупкой блондинкой с наивными голубыми глазами. Бен всегда мечтал, чтобы у них были дети. Они обязательно были бы красивыми. Эмма вносила мир и покой в его жизнь, со всем соглашалась и старалась угодить. Он очень любил ее.

— Кроме того, я хотел жениться на моей невесте, — резко ответил он. — Мы долго ждали, и время пришло.

— Как долго? — Джеки не намеревалась отступать, задавая вопрос за вопросом.

— Смотря как считать. Я еще в школе знал, что женюсь на Эмме. Уходя в армию, я попросил ее ждать, и она дождалась.

— Четыре года?! — Было видно, что Джеки ошеломлена.

— Что, не похоже на твое скоропалительное замужество, когда ты не могла дождаться даже приезда родственников, да? — Бен хотел уколоть ее, но в душе понимал, что только так и могла поступить такая женщина, как Джеки, — огонь, сгусток энергии и напора, полная жизни и жажды новых ощущений. Он не имеет никакого права осуждать ее.

Но слова уже были сказаны, и по тому, как вспыхнули ее щеки, Бен понял, что она задета.

— Извини, Джеки. Мое замечание было неуместным и недопустимым. Ты такая, какая есть, и это твоя жизнь. Меня она не касается.

Вот он и подвел черту под нашими так и не начавшимися отношениями, с горечью подумала Джеки. Она потерпела фиаско. Да, у него совсем другие представления о женщинах и жизни.

— И что же случилось с вашим браком? Уж кто, как не вы, должны были быть уверены в своих чувствах.

— Эмма умерла пять лет назад.

Джеки опустила глаза.

— Извини.

— Мы сделали все замеры, которые я должен представить поставщикам. Мне понадобится еще несколько минут, чтобы оглядеться и прикинуть фронт работ для бригады. Затем мы можем ехать.

Джеки поняла, что тема его брака — табу для посторонних.

— Бен, я не останусь здесь. Я не пытаюсь заарканить тебя и потащить под венец, поэтому расслабься. Но тебя ко мне влечет, ты не можешь этого отрицать.

— И?.. — Бен настороженно посмотрел на нее.

— У нас может быть короткий, ни к чему не обязывающий роман. Ты и я. Без надрыва, обязательств и выяснения отношений. — Джеки, не дрогнув, встретила его пронзительный взгляд.

— Ты невероятно самоуверенна, чтобы не сказать нахальна. — Бен ушам своим не верил. Эта маленькая вертихвостка предлагала ему себя, как...

— Твоя жена была совсем не такой, да?

— Да! Она была скромной и застенчивой, всегда ждала, чтобы ее попросили или предложили. Она ни за что не стала бы предлагать себя мужчине! — Бен повысил голос.

— Ну а я — другая! — Джеки тоже завелась. — Я современная женщина, много лет сама за себя отвечаю. И если чего-то хочу, то добиваюсь этого. Я искренняя, честная и решительная.

— Я запомню это, — процедил Бен сквозь зубы.

Он был зол, чертовски зол. Короткий роман, никаких обязательств? Неужели это стиль ее жизни? Скольким мужчинам она вот так предлагала себя?

Еще с полчаса Бен ходил из комнаты в комнату, прикидывая, что здесь подлежит ремонту, а что — замене. Джеки ходила вслед за ним и делала записи. Когда они закончили, она отдала блокнот Бену и направилась к входной двери.

— Я подожду тебя снаружи. — Она очень надеялась, что ее голос звучит легко и непринужденно, потому что внутри вся дрожала от замешательства и разочарования. Джеки никогда в жизни не предлагала ни одному мужчине «закрутить короткий роман». Уже в детстве она поняла, что мужчинам интереснее добиваться женщины — погоня, преследование, осада, и тогда миг обладания кажется намного слаще. Однако поведение Бена говорило о том, что никакого преследования ждать не приходится, а ее дерзкая попытка обескуражить вызвала лишь презрение. Не на такую реакцию она рассчитывала.

Джеки хотелось спрятаться от всего белого света, поэтому она быстро забралась в кабину пикапа и захлопнула дверцу. Ей было нестерпимо стыдно за свою маленькую речь непримиримой феминистки в ответ на рассказ Бена о его кроткой и послушной жене. Конечно, она не имела права так говорить, но в тот момент испытала чувство такой жгучей ревности, что «брякнула» первую пришедшую на ум глупость, лишь бы досадить ему. Да, она явно унаследовала от отца больше актерских генов, чем предполагала. Правда, ее маленький спич подошел бы скорее для драматического финала, чем для основы будущих отношений. Если он предпочитает застенчивых и кротких домохозяюшек, шансов у нее нет.

Если бы Бен Дэвис хоть чуточку походил на тех мужчин, которых она знала и которыми вертела, как хотела. Но нет! И может, именно поэтому ее тянуло к нему как магнитом? Бена не беспокоило, что его волосы не лежат волосок к волоску и давно уже требуют стрижки, что он целые дни проводит в вылинявших, почти белых джинсах и пропотевшей футболке.

И у него была идеальная жена по имени Эмма.

— Черт! — воскликнула Джеки.

— Жарко?

Джеки не видела, как подошел Бен, и уже была готова произнести еще парочку ругательств.

— На сиденье можно жарить яичницу, — ответила она.

— Я сейчас включу кондиционер, — спокойно произнес Бен.

Всю дорогу до дома Джеки думала о том, что лучше бы Бен ее не целовал. Ее целовали немало мужчин, с несколькими она занималась сексом, но ни один из них не заставил ее чувствовать себя настолько желанной, настолько женщиной, как это сделал Бен одним лишь поцелуем. Интересно, если поцелуй вызывает такой отклик ее тела, то каково заниматься с ним любовью?

Джеки с грустью подумала о том, что вряд ли у нее будет шанс узнать это после ее сегодняшнего выступления. Бен выглядел еще более отстраненным, недосягаемым, неприступным.

— Малибу находится недалеко от Голливуда? — спросил он, решив завязать разговор, потому что молчание в раскаленном салоне автомобиля становилось невыносимым. Еще пятнадцать минут, твердил он себе, и эта женщина покинет его машину и его жизнь навсегда. Он больше не будет приходить к Джеральду в дом, а станет решать все дела в его офисе, где риск встретить Джеки де Марсель будет минимальным.

— Да, недалеко. Мой дом стоит на самом берегу. Может, он и не самый роскошный по калифорнийским меркам, но подъездная дорожка к нему заасфальтирована.

— А какая там у вас погода?

Джеки бросила на Бена внимательный взгляд.

— Неужели тебе действительно интересно? Или эта банальная тема наиболее безопасна?

— Твои предложения?

— Расскажи лучше, что ты повидал, когда плавал по Средиземному морю. Будучи замужем, я жила в Марселе и часто бывала в Ницце и Каннах. В Париже — реже, только на показах мод. Ну, и покупки сделать...

О господи! Мы пришельцы с разных планет, снова подумал Бен.

— Я был в Марселе и на Ривьере, в Испании и Италии, но в основном мы стояли в Гибралтаре. Я очень хотел посмотреть мир, поэтому в каждое увольнение пытался увидеть как можно больше, в отличие от моих сослуживцев. И мне удалось увидеть достаточно много.

— И что же тебе понравилось больше всего?

— Гибралтар. Но это, наверное, потому, что там говорят по-английски. Полагаю, ты говоришь по-французски?

— Да. И по-испански. Для жителей Южной Калифорнии испанский — второй язык. А на французском настоял отец, и я ему за это очень благодарна. Иначе мы не познакомились бы с Жаном...

— И не поженились.

— Наверное.

— Ты жалеешь? — спросил Бен, поворачивая на подъездную дорожку к дому Джулианы.

Джеки на секунду задумалась. Она не любила выворачивать душу, но в этой ситуации решила быть честной.

— Я жалею о разводе. Такое чувство, что твоя жизнь потерпела крушение. Но ведь «для танго нужны двое». И как бы один ни старался сберечь любовь, сохранить брак, если второй уходит, то это конец. — Джеки повернулась к Бену и увидела в его глазах понимание и грусть. — Ты понимаешь меня, потому что твоя жена тоже ушла. Да, она умерла, но результат один — она тебя оставила.

Лицо Бена окаменело, глаза предостерегающе сузились.

— Это совсем другое.

— Не совсем. Просто другой способ прекращения отношений.

— Может, наши отношения с Эммой, как ты это называешь, закончились, но других мне не надо.

— Не поверю, что с момента ее смерти ты живешь монахом-отшельником, — насмешливо произнесла Джеки.

— А вот это не твое дело.

— Мне и неинтересно. Мне совершенно все равно, как ты удовлетворяешь свои сексуальные потребности. — С этими словами Джеки открыла дверцу и соскользнула на землю. — Можно я завтра снова приду в дом тети Мэтти и помогу тебе?

Нет!!! Он не в силах продолжать эту агонию. Если она будет там, он не сможет работать. Да и вся его бригада не сможет...

— Только надень какую-нибудь старую одежду, — услышал он свой голос.

— Отлично! — Улыбнувшись на прощание своей мегаваттной улыбкой, Джеки, слегка покачивая бедрами, пошла по дорожке к дому. Когда она нагнулась, чтобы понюхать розу, Бен не смог сдержать стон.

— Проклятье! — Он нажал на газ, и пикап с ревом помчался по дорожке. Эта девочка-женщина сведет его с ума.

Она не представляет, какая пропасть лежит между ними. Даже если у них и завяжется роман, это будет просто жаркий секс. А что касается опытности, то Бен не сомневался, что уступит ей первенство. Он любил Эмму и дождался их первой брачной ночи. После ее смерти он встречался с несколькими женщинами, своими добрыми приятельницами, но ни одна из них не вызывала в нем столь страстного желания, как Джеки, и до постели дело так и не дошло.

Его испепеляла ревность, когда он представлял безымянных, безликих мужчин, сжимавших в объятиях Джеки. Сколько их было? Она наверняка звала всех «дорогой», чтобы не путаться в именах. Ему не нужна такая женщина, но тогда почему он разрешил ей приехать и завтра в дом Мэтти?

Вечером Джеки позвонила Джулиане, чтобы спросить разрешения надеть что-нибудь из ее старой одежды. Они поболтали о приготовлениях к свадьбе, и сестра попросила ее контролировать Пегги, не давая развернуться во всю ширь. Джулиана с Кейдом хотели скромную церемонию в кругу родных и ближайших друзей.

— Боюсь, мама уже запустила эту махину, — честно призналась Джеки.

— О нет! Сделай что-нибудь, чтобы остановить ее. Мы с Кейдом надеемся на тебя. Мы приедем через месяц. Он хочет привести все дела в порядок, чтобы поехать в настоящее свадебное путешествие. Я говорила тебе, что мы едем на Таити?

— Дай-ка вспомнить. Это твое семнадцатое упоминание о Таити, — рассмеялась Джеки.

— Да, я знаю, счастье меня просто распирает. А как твои дела?

— Отлично.

— А зачем тебе нужна старая одежда?

— Я тут помогаю ремонтировать дом тети Мэтти, — неопределенно ответила Джеки.

— Да ну! Джеральд и тебя подрядил? Честно говоря, я хочу, чтобы Кейд купил этот старый дом. Но ты меньше всего похожа на строителя.

— Я просто занимаю себя, пока жду ребят из школы. Хотя есть альтернатива — наносить визиты к престарелым прихожанам вместе с мамой.

— Вполне в духе мамы. Не поддавайся, сестренка, и держись подальше от миссис Стэнтроп. Она заговорит тебя до смерти.

— Вот я и стараюсь.

— Но ремонт старого дома — это чересчур дорогая цена, чтобы избежать визита, — настаивала Джулиана.

— Только не тогда, когда подрядчик выглядит как Бен Дэвис.

— Кто?

— Неважно. Спасибо за одежду. Если что-то испорчу, куплю тебе другую.

— Ради бога, Джеки! Лучше расскажи об этом Бене Дэвисе.

— Пока нечего рассказывать. Все, я побежала.

Джеки поспешила положить трубку, чтобы Джулиана не пристала с расспросами. Найдя старые джинсы и футболку, она с улыбкой предвкушения легла спать.

На время своего пребывания в Виргинии Джеки арендовала серебристо-голубой автомобиль с откидным верхом. Ее любимый ярко-красный «мустанг» остался дома, и она надеялась, что Джулиана хорошо заботится о нем. В восемь утра Джеки забросила на заднее сиденье переносной холодильник с напитками и сэндвичами и завела двигатель. Этим утром Бен не пробегал мимо ее дома. Намеренно поменял маршрут? Или он бегает не каждый день? А может, не хочет ее видеть?

Сверяясь с картой, взятой у Джеральда, Джеки без труда доехала до дома тети Мэтти. У дома были припаркованы два пикапа, один из которых принадлежал Бену.

— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — крикнула она, открывая входную дверь.

— Целых двое, — раздался насмешливый ответ.

В дверях столовой возник высокий молодой человек, одетый в футболку и голубые джинсы. Он показался Джеки очень симпатичным, но ему было далеко до Бена с его мужественной, зрелой красотой. Джеки стала озираться в поисках Бена, а молодой человек разулыбался.

— Но поговорить вы можете только с одним из нас, а именно — со мной. Мое имя — Кевин Гемлин. А вы кто?

— Джеки де Марсель. Я — падчерица Джеральда. А где Бен?

— Наверху.

Джеки стремительно развернулась и бросилась вверх по лестнице.

— Бен через минуту сам спустится, — крикнул вдогонку Кевин. — Он проверяет проводку. Может, я смогу вам помочь?

Она остановилась и, перегнувшись через перила, ответила:

— Спасибо. Но я здесь для того, чтобы помогать Бену.

На втором этаже Джеки стала заглядывать во все двери. В одной из комнат она стремительно распахнула дверь, и та толкнула стремянку.

— Эй!

Сначала раздался глухой звук падения, а мгновение спустя — более звонкий, металлический. Застыв в ужасе на пороге, Джеки увидела, что Бен лежит на полу, придавленный лестницей.

— Бен! — Она подбежала к нему.

— Черт тебя побери! — прорычал он в ответ. — Что ты наделала? — Он с усилием сел, прислонившись спиной к стене и прижимая к груди правую руку левой.

— С тобой все в порядке? — Она присела рядом с ним и протянула руку, но Бен отпрянул.

— Убирайся, Джеки. Все, что могла, ты уже сделала.

— Босс, с вами все в порядке? — На пороге комнаты застыл Кевин.

— Нет! — Бен прикрыл глаза и стиснул зубы. — Запястье горит как в огне.

— Дай я посмотрю. — Джеки опустилась на колени рядом с Беном.

Он открыл глаза — они были полны ярости и боли.

— Да-да. Я знаю. Я уже натворила достаточно. Прости меня. Я же не знала, что ты здесь. Но я умею оказывать первую помощь. Позволь помочь тебе, Бен, — взмолилась Джеки.

Она осторожно взяла его руку в свои. Кожа на запястье покраснела, припухла и была очень горячей на ощупь.

— Я думаю, у тебя или сильное растяжение, или перелом. Кости запястья такие хрупкие.

— Спасибо, профессор. Такой диагноз я сам могу себе поставить.

— Я отвезу вас в больницу, босс, — сказал Кевин, помогая Бену подняться.

— Я его сама отвезу. Ведь это я виновата в случившемся. — Голос Джеки дрожал от беспокойства и чувства вины.

— Кевин, закончи здесь все, что мы наметили. Я вернусь через пару часов.

Джеки обвила рукой талию Бена, но он отстранился.

— Ты перепутала — у меня болит рука, а не нога. Идти я пока, слава богу, способен сам.

— До чего же несносный тип, — пробормотала Джеки себе под нос

Был уже почти полдень, когда они вышли из больницы.

— Мне так жаль, — уже в который раз повторила Джеки.

— Я знаю. Ты повторила это как минимум сто раз. — В голосе Бена сквозила легкая насмешка.

Рискнув посмотреть ему в лицо, Джеки с недоумением увидела, что он улыбается. Чувство вины, снедавшее ее последние часы, слегка ослабло.

— Утешает, что перелом чистый, без смещения. Доктор сказал, что через восемь недель ты будешь как новенький, — бодрым голосом «успокоила» она Бена.

— Отличная новость.

— А как ты будешь работать? Я полагаю, что ты не сможешь забивать гвозди и что там еще...

— Ты верно полагаешь.

— Я помогу: буду для тебя все записывать, водить твою машину, забивать гвозди... Я стану твоей правой рукой! — От такой перспективы на лице Джеки засияла лучезарная улыбка.

Бен тяжело вздохнул. Он не знал, что опаснее — ее постоянная близость, если она станет его правой рукой на ближайшие два месяца, или молоток, грозящий превратиться в ее руках в смертельное оружие, способное разнести весь дом. И чем она сможет ему помочь? Готовить? Убирать в его доме? Ходить как пришитая с блокнотом в руках по стройке? Это чревато самыми непредсказуемыми последствиями, потому что у него сломано запястье, а все остальное работает безотказно, включая сверхактивное воображение.