Глава 10

Кэрри стояла у бара, временно установленного в Большом Зале музея, и ждала. Ее платье без рукавов королевского синего цвета мягко ниспадало вокруг и опускалось до пола. Она знала: дорогой бархат подчеркивал ее изгибы и обтягивал тело в правильных местах. Блестящая брошь скрывала декольте, даря ей малую толику роскоши для этой праздничной ночи. Украшение также ловило свет от трех замысловатых люстр, свисающих с потолка прямо над Кэрри.

Она выбрала платье для вечеринки задолго до того, как узнала, что Остин приехал в город. Так уж случилось, что на ней был его любимый цвет. Абсолютное совпадение. Как и простым совпадением было то, что этот цвет заполнял весь ее гардероб.

Точно.

Въезд в музей выглядел, словно волшебная сказочная страна, заполненный рядами крошечных белых огней и красивых деревьев, помещенных в корзины, обвязанные праздничной лентой. Роскошный красный ковер лежал на мраморном мозаичном полу. Гирлянда сбегала по парадной лестнице, что поднималась с каждой стороны большого входа в зал и встречалась на лестничной площадке на втором этаже мезонина.[6] Люди лавировали вверх и вниз среди ярких пуансеттий,[7] расставленных на каждой ступеньке.

Посетители, почетные гости, меценаты и художники прогуливались по открытому наверху этажу, пока она попивала свой напиток. Она ждала Остина уже пятнадцать минут и задавалась вопросом, будет ли план иметь неприятные последствия. Кэрри надеялась показать ему свой мир, и как он может влиться в него, но он должен хотя бы явиться, чтобы ее умная кампания сработала.

— Привет.

Свежий напиток появился перед ней. Она повернулась и улыбнулась Шону.

Не тот мужчина.

— Ты выглядишь очень элегантно. — Кэрри поправила его галстук, после чего отступила назад. — Как дела?

— Я впечатлен.

Она приняла стакан и опустила другой на поднос проходящего мимо официанта.

— Чем?

— Залом. — Шон взмахнул рукой перед ними. — Большая часть работы легла на тебя, как координатора по специальным мероприятиям.

— Это вопрос пары звонков и нанятых людей. — Она также сделала многое из заказанного вокруг и беспокоилась, что большая вечеринка будет перебором.

Если бы никто не пришел, или ее начальница оказалась бы недовольной, новая работа Кэрри могла закончиться во время годового испытательного срока. Задача была простой. Она должна была превзойти главное прошлогоднее мероприятие под руководством прежнего координатора, — которым все восторгались и до сих пор открыто признавали, что скучают — а еще сделать это за меньшие деньги, благодаря убыточной экономике.

К тому же Кэрри пришлось привлекать всех в городе на эту вечеринку, как противопоставление тысячам другим праздничным вечеринкам, устраиваемые по городу. Это означало, что ее вечеринка должна была казаться более привлекательной, чем тусовка в Центре Кеннеди и открытых дверях многочисленных посольств. И все это она делала, пока обманывала себя о чувствах к Остину.

Да, просто обычный день в офисе для Кэрри Андерс.

— Бухгалтер внутри меня благодарен, что ты не превысила бюджет, — сказал Шон.

Кэрри заметила художника, который сделал неприличный жест и разлил белое вино на знаменитой лестнице.

— Ночь еще не закончилась.

— Я удивлен, что ты здесь одна, — сказал Шон.

— Мне нужна передышка после того, как я сказала «привет» всем, кому требовалось, но я сомневаюсь, что момент тишины продлится долго. В любую секунду кто-то наткнется на меня и что-нибудь захочет.

— Я имел в виду, удивлен тем, что Остин оставил тебя одну, в то время как он на другом конце зала. — Шон кивнул в сторону двери. — Он производил на меня впечатление гораздо большего собственника.

На этот раз Кэрри была той, кто разлил вино. Стряхивая капли с платья, она просканировала комнату.

— Что?

— Там.

Он проследила за кивком Шона на Остина. Тот стоял прямо в шаге от входной двери. И, Господи, он был в смокинге.

Ее мечты никогда не станут прежними.

Ничто не могло подготовить ее к встрече с Остином в накрахмаленной белой рубашке и угольно-черном смокинге.

Причесанные волосы, правильные ботинки и отсутствие рабочих рукавиц, что ж, он не казался не к месту. На самом деле, он разговаривал с ее начальницей, миссис Алесандрой Харпер-Каннингем, женщиной с несколькими умершими мужьями и домом, полным бриллиантов, сочетавшимися с ее длинным именем. Она выросла в загородном особняке в Вирджинии и посещала дорогие учебные заведения от детского сада до магистратуры. Она излучала изящество и унаследованное богатство.

Еще она говорила с псевдо-британским акцентом и ненавидела любого из другого социального круга, так что точно не являлась типажом Остина. Черт, эта женщина не была типом и Кэрри. Но Алесандра дала ей шанс, несмотря на ее ограниченный опыт и отсутствие диплома о высшем образовании. Кэрри не понимала, почему она получила этот шанс, но будет всегда благодарна за предоставленную возможность.

Тот факт, что Алесандра смеялась, что ей там Остин бы ни сказал, займет много времени для анализа. Взрослая женщина приложила руку к груди, потом ко рту. Хихикала, как кокетливая школьница.

Потом она помахала Кэрри. На самом деле, подняла руку и пошевелила пальцами, словно была королевой, или типа того.

Кэрри моргнула, но картинка не изменилась.

— Что за черт?

Шон тихо присвистнул.

— Такое не каждый день увидишь.

— Он очаровал ее. — Кэрри смотрела, но не верила своим глазам.

О, она знала, Остин мог завоевать большинство людей. Просто ее босс не была обычным человеком. Алесандра вошла в этот мир людей, наделенных могуществом и престижем, благодаря богатым родителям. Разговор о чем-то другом, кроме лошадей и искусства, не устраивал ее, а так случилось, что это были два наименее любимых Остином предмета.

— Думаю, мы нашли кого-то, кто думает, что он забавный, — сказал Шон.

— Это ужасающая мысль.

Как только она произнесла слова, Остин поднял глаза и поймал ее взгляд. Он повернулся к ней в полупоклоне, потом наклонился, чтобы выслушать все, что ее босс шептала ему на ухо. После нескольких кивков он поцеловал пожилую женщину в руку и начал спускаться по ступенькам, оставив ту раскрасневшуюся и улыбающуюся.

Кэрри ждала, что проснется. Это должно быть являлось сном.

— Добрый вечер. — Шон протянул свою руку Остину, и они обменялись рукопожатием.

Но взгляд Остина ни на секунду не покидал Кэрри.

— Ты выглядишь потрясающе. Как — «я не могу подобрать слов» потрясающе.

— Спасибо. — Она не могла произнести ничего другого из-за сухости во рту, так что остановилась на этом.

— Особенно мне нравится цвет.

Если он хотел думать, что Кэрри оделась так для него... ну, она действительно не могла отрицать это с чистой совестью, так что позволила остаться комментарию.

— Где ты нашел смокинг за короткий срок? Ты мог бы надеть просто костюм.

— Если платишь более чем достаточную сумму в салоне проката, они готовы сделать все в тот же день. — Остин наклонился и поцеловал ее в щеку, прежде чем повернуться обратно к Шону. — Вижу, ты оправился от свидания с Кэрри.

— Это было свидание с тобой, так что потребуется гораздо больше времени, чтобы это преодолеть.

Остин улыбнулся.

— Хорошая попытка, Шон.

— Могу сказать тоже самое насчет тебя. — Шон предложил Остину выпивку.

Его улыбка дрогнула, когда он отмахнулся от стакана.

— Не понял тебя.

— Миссис Харпер-Каннингем. Старая карга не славится светскими беседами.

В сомнении они все перевели взгляд на женщину. Сейчас та приняла свой обычный сморщенный хмурый вид. Скрестив руки на толстом животе, она качала головой на ничего не подозревающего члена правления.

— Вот теперь это Алесандра, которую я знаю, — сказала Кэрри.

— Я бы не говорил о ней так отрицательно. Она любит тебя, — сказал Остин.

Кэрри фыркнула.

— Она сказала мне, как впечатлена твоим трудолюбием и энтузиазмом. Она очень довольна, что нашла тебя, и это, кстати, ее точные слова. — Гордость переполняла голос Остина.

Факт, что он выслушал комплименты, даже если Алесандра их говорила, ошеломил Кэрри. Когда она грохнулась обратно на землю, ей пришлось сосредоточиться, чтобы удержаться и не запрыгать.

Кэрри не была сентиментальной, но после такого почти ею стала. Она проводила на работе долгие часы и делала все, о чем бы кто-либо ни просил, чтобы стать незаменимой. Если музею необходимо было сократить расходы, она не хотела, чтобы ее считали дополнительной обузой.

Но похвалы? Алесандра немного хвалила, и знание, что она сказала Остину, заставило Кэрри захотеть поднять вверх кулаки и прокричать «ура». Она отчаянно нуждалась в том, чтобы он понял это, увидел. Чтобы он захотел разделить с ней моменты, подобные этому.

— Она, кажется, думает, что ты рождена для этой карьеры, — сказал Остин.

Что-то в его тоне привлекло внимание Кэрри.

— Как она узнала, что мы с тобой даже знакомы?

— Она спросила кто я, на самом деле потребовала, и я ответил.

— Что именно ты сказал?

Остин не колебался.

— Я твой парень.

Шон рассмеялся.

— Она даст объявление о помолвке в течение недели.

— Это сработает на меня. — Остин пожал плечами, когда Кэрри нахмурилась. — Что? Это так.

Вокруг них доносилось жужжание разговоров, а зал гудел от движения и музыки, пульсирующей из колонок, скрытых в растениях. Однако Кэрри не двигалась. Даже ее сердцебиение замедлилось, как она стояла там и смотрела на Остина.

Он казался таким серьезным, готовым к серьезным отношениям. Несмотря на месяцы в разлуке, все доводы про работу и расставание, его голос не дрогнул и он не разрывал зрительный контакт. Она понятия не имела, откуда взялось это обилие решимости — от отца, который требовал совершенства или, может быть, от матери, которая не удосужилась остаться в нестабильное время. В любом случае, Остин стоял сейчас здесь, давая что-то, похожее на клятву, и это чуть не сбило ее с ног.

Шон разрушил молчание.

— Ну, давайте поднимем бокалы и выпьем за достижения Кэрри.

Остин оторвал от нее взгляд и улыбнулся другому мужчине.

— Победа над леди с несколькими именами?

— Нет, эта вечеринка. Кэрри организовала ее. Сделала все.

— Это сделала ты?

Внезапная резкость голоса Остина одернула ее. Она преуменьшала свою тяжелую работу до тех пор, пока знала причину для перемен.

— Это часть моей работы.

— Она только говорит, что это легко, но это не так. Она работает долгие часы, договаривается о крупных выставках и организовала серию художественных семинаров для молодых женщин. — Шон схватил три стакана шампанского с подноса, предлагаемые официантом, и раздал им. — За Кэрри.

— За Кэрри. — Остин принял стакан, поболтал жидкость по кругу, но не выпил.

— Я ухожу, чтобы пообщаться с членами правления. — Шон махнул кому-то позади них. — Хорошо, что ты сегодня здесь, Остин.

— Спасибо. — Тот поставил стакан на барную стойку.

Они оба наблюдали, как оживился Шон, когда заговорил с группой мужчин в одинаковых смокингах. Взгляд Остина задержался слишком долго, словно он смотрел, но не видел.

Надежда опять покидала ее. На секунду она зависла на краю чего-то захватывающего, но внезапная смена настроения Остина привела ее к крушению.

— Тебе не нужно притворяться.

Наконец Остин снова посмотрел на нее. — В чем?

— Ты даже не смог выпить за мою работу, Остин. Я знаю, ты не выносишь ее.

Замешательство скользнуло по его ярким глазам.

— Это не так.

— Тогда что это?

Они стояли, не разговаривая. Люди проходили и здоровались. Музыка нарастала, когда песня доходила до припева. Только когда она уже не могла противостоять пустому взгляду, он открыл рот. Когда он снова его закрыл, не произнеся ни слова, она всерьез раздумывала уйти.

— Может мы могли бы поговорить об этом позже. — Он кивнул на транспарант, представляющий выставку Кассат и одну из ее лучших известных картин. — Я думал, ты покажешь мне ее работу.

— Ты это не серьезно.

— Серьезно.

Она отказывалась сходить с пути, даже из-за нового шанса показать ему свой мир, не когда эта тема была так важна.

— Расскажи мне.

Остин не притворялся смущенным. Вместо этого, он оперся одним локтем на барную стойку. Движение приблизило его лицо вровень с ней.

— Я не пью.

После всех этих приготовлений, она ожидала другой ответ.

— Что?

— Никакого алкоголя.

Что-то на краю сознания не давало ей покоя. Кэрри вспомнила письма со странными комментариями и резкое настояние своего брата, что все хорошо и ей лучше оставаться в Вашингтоне. Несущественная авария с трактором. Воспоминание об отсутствии пива в трейлере на участке с деревьями.

Кусочки были здесь, только вне зоны досягаемости, но она не могла сложить их вместе. Ей нужно было, чтобы Остин доверял ей достаточно, чтобы сделать это за нее.

— Я не понимаю.

— Я завязал с выпивкой.

Нет, это не имело смысла. У трех парней, живущих в одиночестве, без женского влияния в семье, всегда было пиво в холодильнике и полный бар. Кэрри не могла вспомнить время, когда у Остина не было доступного алкоголя. Это было нормально для его отца, который думал, что ограничение по возрасту на спиртное — пустая трата времени.

Остин не часто перебирал с выпивкой, но он проводил время с друзьями и мог пропустить много пива на вечеринке, особенно если был футбол. Он не был пьяницей и даже вообще реально пьяным. Для него это было общественным мероприятием, и тогда он становился тихим и задумчивым, вот почему это никогда не беспокоило ее.

— С каких пор? — спросила Кэрри.

Он посмотрел на свои руки, на пол, на всех и вся, кроме нее.

— Несколько месяцев.

Кусочки сложились в ее голове и привели к ясной картине.

— Шесть?

— Точно. — Он откашлялся и посмотрел наверх. — А что там на верхнем этаже?

— Остин, пожалуйста. Просто скажи это.

Он сжал ее локоть, направляя к дверному проему справа, в дальней стороне комнаты.

Люди входили и выходили из выставочного зала, но он вытащил ее из главного потока движения.

— Я действительно сейчас не хочу это начинать.

— Думаю, нам придется.

Он втянул свою нижнюю губу между зубами, а потом отпустил.

— Я слишком много пил, а потом перестал.

— Шесть месяцев назад.

— Да.

— После моего ухода.

Он помедлил, прежде чем кивнуть.

Вновь воссозданная картинка ужаснула ее.

— Авария на вашем участке.

Его рот полуоткрылся.

— Откуда ты знаешь об этом? Я взял слово с Митча и отца, и всех остальных,

держать это в тайне. Даже полиция держалась от этого подальше, так как я не был за рулем автомобиля и не проезжал по общественной дороге.

— А твой кузен полицейский.

— Я посещал группу и перестал пить. Я не проходил специальное лечение. — Он покачал головой. — Я все еще не понимаю, как это дошло до тебя. Я точно не первый парень в Холлоуэй, который напивается и попадает в неприятности. Это не было большой новостью и не должно было быть.

— Как ты отметил ранее, мы приехали из маленького городка. Новости быстро распространяются, даже такого рода, которые ты хотел бы скрыть. Особенно этого рода.

Он выругался себе под нос.

— Очень этому рад.

Воспоминания вернулись, переполняя ее. Она часами мерила шагами пол, пока ждала, что Митч перезвонит ей. Время — между тем, когда узнала все об аварии, и тем, когда услышала, что Остин, не считая сотрясения, оказался невредим, — тянулось так, что она думала, что завопит.

Кэрри грозилась сесть в машину и приехать домой, но Митч умолял ее не делать этого. Он убедил ее, что это подаст Остину неправильный сигнал, так скоро после ее отъезда. Скрепя сердце, она согласилась. Теперь она знала: те, кого она любила, скрыли от нее правду. Наверное, одна из этих вещей «для ее же блага», но которая, разумеется, так не ощущалась.

— Я получила письмо, и это вызвало вереницу телефонных звонков. Митч уверял меня, что это было незначительным и ты в порядке. — Объяснения казались такими пустыми. Она знала, что если бы ей было больно, Остин прибежал бы к ней босиком по заснеженным полям, если б потребовалось.

— Видишь, никаких проблем. — Улыбка Остина не затронула его глаз.

— Ты начал напиваться из-за меня. — Чувство вины охватило ее. Оно струилось по ней, пока каждый мускул в теле не заныл от этой тяжести.

— Нет. — Его резкий ответ эхом отразился от мрамора. — Я пил из-за себя. Вся вина на мне.

— Ты должен злиться на меня за то, что довела тебя до этого. — Кэрри пыталась придумать способ, чтобы обойти это предательство, чтобы смириться с этим, но не могла придумать ничего. Она была права, что уехала, но должна была примчаться обратно, как только узнала, что он забрел на опасную территорию. Вот что делаешь для того, кого любишь; упрямая или нет — она любила его так долго, сколько помнила.

— Нет, Кэрри. Не принимай это так.

— Как ты можешь не винить меня? — Она чуть не задохнулась от этого.

— Ты была здесь и... — Его голос оборвался. Когда он заговорил снова, в его тоне пробивалась хрипота. — Ты, несомненно, принадлежишь этому месту.

Панике пронеслась сквозь нее, убирая вину на второе место.

— Что ты говоришь?

— Думаю, мы достаточно поделились секретами для одного вечера. Мы здесь на вечеринке с людьми, чьи имена пишутся через дефис. Отпразднуем то, что именно ты ее организовала.

— Прямо сейчас работа меня не волнует.

— Ну, зато меня волнует. Это твой большой вечер, и мы не пропустим его. — Он скользнул своей рукой вниз и схватил ее. — Покажи мне музей.

Загрузка...